Текст книги "Кровавый триумф Восходящего Солнца (СИ)"

Автор книги: Владлен Багрянцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 22 страниц)

Черт побери, а почему она должна была пострадать?!

Вот и ответ.

До самолета оставалось всего несколько шагов, когда его ударили по голове.

Вот теперь вспоминай – каждую деталь, каждую, самую малую и незначительную, от первой до последней!

Джеймс был уже на пристани, в нескольких шагов от самолета. Рядом с самолетом стоял капитан Ле Брис, который торопливо застегивал брюки, как будто только что сходил – или собирался сходить по малой нужде. По правую руку от Хеллборна шел камбоджийский проводник – как его, Сар? Точно, Сар. Да, так его назвал генерал. Что это, имя, фамилия, кличка? – неважно. Сар был по правую руку от него. А потом наступила ночь.

Вспоминай! КАЖДУЮ ДЕТАЛЬ!

Пристань – самолет – летчик – Сар – ночь.

Самолет – летчик – Сар – ночь.

Сар – ночь.

Рассвет – ночь.

Они выходили на пристань с первыми лучами солнца. И за мгновение до того, как снова вернулась ночь, в лучах этого солнца что-то сверкнуло. Или блеснуло. Что-то маленькое и блестящее.

По правую руку от него. Между Хеллборном и Саром.

Нет, в левой руке Сара. Точно, в его левой руке.

Хеллборн потерял бдительность на какое-то мгновение – и камбоджиец использовал это мгновение на полную катушку.

Мерзавец ударил его кастетом по голове, а потом сбросил в реку. Точно. Именно так все и было. Вот откуда взялась эта головная боль и страх потерять память.

Бесчувственное тело Джеймса Хеллборна некоторое время плыло по течению, а потом уткнулось в берег, где он наглотался дерь...

Джеймс согнулся пополам и его вырвало. Что ни делается, все к лучшему, подумал он, снова выпрямляясь. Нет, это не дерьмо – всего лишь прибрежный ил, грязь или как оно там называется. Вовремя очнулся – еще немного и задохнулся бы к чертовой матери. Или того хуже. Справочник, дочитанный всего за несколько часов до начала миссии, утверждал, что в этих реках водятся крокодилы. Мерзкие зеленые твари.

Хотя, разумеется, до людей им далеко.

Черт побери, как все-таки болит голова. Где-то в районе затылка. Джеймс осторожно протянул руку и попробовал дотронуться до источника боли. Зря он это сделал. Еще одна короткая ночь.

Страшно. Даже страшно себе представить, как выглядит рана, и насколько она опасна. Тот факт, что он пришел в себя и даже может более-менее ровно сидеть на заднице, не должен его обманывать. Хеллборн принялся хлопать себя по карманам. Хоть бы какое-то подобие зеркала... Нет, ничего. Ни зеркала, ни часов, ни бумажника. Этот ублюдок, Сар, обчистил его, прежде чем выбросить в реку...

Стоп-стоп-стоп. Осторожно поворачивая шею, Джеймс еще раз осмотрел окрестности. Ну да, река вроде бы похожа. Интересно. как далеко меня унесло от пристани? А что, если она за тем поворотом?! Нельзя так рисковать. Нельзя туда возвращаться. Надо углубиться в лес – то есть в джунгли. Хотя бы на несколько метров. Подальше от берега. Вдруг кто-то будет проплывать и его заметит...

Осторожно встаем. Хватаемся за ближайший ствол. Шаг. Еще один. И еще, и еще... Хватит на первый раз. Вот здесь можно присесть – это случайно не муравейник? – нет, просто бугорок. Присесть и передохнуть. Согреться... Почему «согреться»? Ведь и так достаточно тепло. Индокитайский январь. Он уже успел высохнуть и опять промокнуть – проклятая влажность, девяносто процентов, а то и больше. Пусть даже меньше – все равно слишком много для уроженца Нового Альбиона. Или он потерял слишком много крови? Этого еще не хватало. Так, затылок трогать нельзя. Начнем с шеи. Да, кровь и здесь – явно натекла из разбитого затылка, но она уже давно запеклась. Это хорошо. Это внушает надежду. Как будто под влиянием этой надежды, боль немного отступила – но тут же возникла в другом месте. Где-то в голове... или на голове? От всех этих переживаний слова и мысли совершенно перепутались. Короче, где-то в районе правого уха. Наученный горьким опытом, Джеймс приближал указательный палец правой руки к своему уху медленно, очень медленно, миллиметр за миллиметром.

Мог бы и не стараться. Все равно никакого уха там не было.

То есть как это «не было», мать твою?!

Не было и все тут.

– Ради всего святого, Монтрезор, – Джеймс был так потрясен, что заговорил вслух – и не сразу узнал свой голос, осипший и охрипший одновременно. Воды... нет, из этого вонючего болотного потока пить нельзя. Надо еще немного передохнуть и продолжить углубление в джунгли – где-то там непременно отыщется вода.

А как же ухо?!

Еще раз, очень осторожно. Когда дотрагиваешься – больно, но терпимо. С затылком не сравнить.

Никакого уха нет.

Больно и обидно!

ТВОЮ ЖЕ МАТЬ!

Этот гребаный «черный кхмер» не просто ударил меня по затылку, обчистил карманы и выбросил в реку. Он мне еще и ухо отрезал.

Стоп-стоп-стоп.

Только правое ухо?! А если...

Джеймс Хеллборн принялся осторожно – ОЧЕНЬ ОСТОРОЖНО! – ощупывать себя сверху донизу. Главное – не прикасаться к затылку. Слава всем богам, все остальное на месте. Даже левое ухо. Вот оно, не очень большое и не очень маленькое, с мягкой и пушистой мочкой, и обводами раковины... ой, щекотно!

А правого уха нет, как будто никогда не было. И уже никогда не будет.

Сука, это было мое любимое ухо!!!

Как звали этого Парня? Сар? Это имя или фамилия? Я должен знать. что написать на его могиле. Потому что он труп, он мертвец, он уже умер – просто еще не знает об этом. Он труп, потому что я вернусь и убтю его. Я отрежу ему все уши, все яйца, руки, ноги, нос и даже волосы!!! Я вырву ему глаза и залью их кипящим свинцом! Я вырежу ему печень, заставлю сожрать в сыром виде и буду смотреть, как он подыхает от несварения желудка!!!

Никто из прежних врагов – ни чиф-командор Ла Бенев, ни стафф-капитан Селькирк, ни тем более милый Франц Стандер – никто не смел так с ним обращаться! Даже красные гиксосы товарища Брауна – свет не видел подобных ублюдков! – отрезали уши только у мертвых.

Хм. Справедливости ради, Сар наверняка считал меня мертвым, когда отрезал ухо. Скорей всего.

Что я делаю? Оправдываю его?! Никаких оправданий и смягчающих обстоятельств! Смерть! Никакая казнь для него не может быть слишком жестокой! Я не только его – я всю его страну уничтожу! Эту войну будут вспоминать через тысячи лет, и матери будут пугать непослушных детей: «Знаешь, как погибла Кампучия? В пепле войны за Ухо Хеллборна! Немедленно доедай свой суп!»

Именно так. Так и назовут эту войну – Война за Ухо Хеллборна!

Война за Ухо Хеллборна. Ухеллборна... Джеймс не выдержал и ухмыльнулся. Ведь действительно смешно, если со стороны посмотреть. По голове – ТРАХ!, ухо – долой, в реку – бульк!

Неужели он снова бредит? Нет, только не это. Надо срочно мобилизовать мозг на решение математических или логических задач...

Вот! Было совершенно преступление! Да, леди и джентльмены, жертва стоит – то есть сидит – перед вами! Кто убийца и кому выгодно?

Генерал Лол Нон. Сволочь. Он внезапно раздумал продолжать переговоры, выгнал посланника, а потом и вовсе решил от него избавиться. Нежелательный свидетель. Вдруг Хеллборн попадется в руки белголландцев и заговорит? Кровавые Собаки Динго могут обидеться на своего союзника и жестоко наказать его за сепаратные переговоры. Логично? Более-менее. И вот генерал приказал своему помощнику Сару убить ночного гостя. И тот выполнил приказ. То есть не совсем выполнил, хотя и очень старался. Допустим, что выполнил. Допустим.

Но зачем отпускать Хеллборна из крепости? Зачем лишний раз рисковать? Пристрелить или ударить кастетом прямо в кабинете. А потом выбросить труп через окно и посадить на кол в призрачном зеленом свете. Логично? Логично.

А если труп не успеет достаточно разложиться и его кто-то сумеет опознать?

А самолет в лесу?

Между прочим, самолет! И летчик! А если летчик все время подключен к рации? И готов в любой момент отправить условный сигнал – «тревога, нас предали!»

Тогда сделаем так. Отправляем надежного человека обратно на пристань. Пусть проводит гостя до самого самолета. А потом неожиданно прикончит обоих – и посланника, и пилота. Самолет поджечь, трупы в воду, концы в воду.

В этой схеме есть слабые места, но может сработать.

Кроме всего прочего, союзники Хеллборна ничего не узнают. Генерал Лол Нон может снова связаться с ними, и с чистой совестью возобновить переговоры. «Ах, ваш посланник? Ничего не знаю. Пропал без вести. Ничего не поделаешь – война!»

Допустим.

А почему всего один человек?

А зачем лишние свидетели? К тому же этот парень – Сар, Сар, будь он проклят! – несомненно очень опытный и опасный убийца. Раз уж он сумел провести самого Джеймса Хеллборна...

Недостаточно опытный – Джеймс Хеллборн остался жив.

Ладно, не будем придираться по пустякам. В конце концов, в кустах могли скрываться еще несколько человек для подстраховки. Кто знает, сколько бойцов прибыло на «тритоне» в полночь!

Вряд ли Сар промахнулся дважды – чудес не бывает. Наверняка капитан Ле Брис умер через несколько секунд после удара по голове Хеллборна. Покойся с миром, бретонский товарищ, река тебе пухом...

А вдруг генерал не виноват?! И Сар действовал по собственной инициативе? Хм. Может быть.

Или нет? Ему же лет восемнадцать, сопливый солдатик, какая к черту собственная инициатива...

Этот сопливый солдатик чуть не угробил тебя. Он может работать против генерала. Быть лидером какой-нибудь тайной оппозиции.

Или еще проще. Он работает на врагов – или даже союзников генерала. Например, на белголландцев.

На белголландцев? Вряд ли. Те бы постарались захватить альбионского посланника живым. Отличный материал для длинного допроса. Если не белголы, тогда кто?

Да кто угодно. Другой камбоджийский варлорд, люди непотопляемого принца Сианука, даже китайская или таиландская разведка. Кто угодно, кто хотел подставить генерала. Может так быть? Вполне. У мистера Лола много врагов и недоброжелателей.

А если генерал все-таки виноват? Зачем Сар отрезал ухо якобы убитого посланника? Ясное дело, чтобы показать своему хозяину. «Мой господин, я принес ухо твоего врага!» Дикари, варвары, животные...

Азиатская война.

Азиатское коварство! Мерзавцы, они дорого за это заплатят. Джеймс собирался посмотреть на Ангкор при свете дня. При свете дня? Неважно – можно и днем, и ночью – но обязательно через прицел бомбардировщика! В пыль, в мелкий камень, в песок, до основания, в преисподнюю – навсегда!

С другой стороны, почему ухо? Конечно, это было уникальное, единственное и неповторимое, самое любимое ухо Джеймса Хеллборна! У него даже отпечаток уникальный был – как любой отпечаток пальца, даже лучше.

Но вряд ли у камбоджийского генерала есть картотека, в которую занесен отпечаток правого уха Хеллборна.

Тогда зачем? Военный трофей?

А впрочем, какая теперь разница...

Надо спасаться. Надо срочно выбираться отсюда. Нужно найти человека, который осмотрит его затылок. Лучше всего врача, конечно. Надо уходить.

Куда?

Еще раз – очень осторожно посмотреть на небо. Солнце здесь. Север там. Будем надеяться, что река унесла его на юг. На север возвращаться нельзя. Надо уходить как можно дальше от пристани и Ангкора – и неважно, кто из «черных кхмеров», сам генерал или его ручной убийца, хотел смерти Джеймса Хеллборна. Надо уходить. Лучше всего на запад. Если ему повезет – он наткнется на партизан или ПЕДОФИЛов. Если нет – в той стороне есть белголландские и сиамские базы. Есть надежда, что его не прикончат сразу, а попробуют оказать помощь. Тем более, что у него есть второе имя, как раз для такого случая. Корветтен-капитан Джейсон ван Хельсинг, дивизия «Южный Крест», юголландская секретная служба и так далее.

Решено. На запад.

На запад от луны, на восток от солнца.

=ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ=

...Когда, возжелавши славы,

Герои пошли на бой,

Сверкнул над Землей кровавым

Мечом – Пятьдесят Восьмой.

Во славу Царя-Султана

(Всех титулов – пятьдесят),

Воздушные океаны

И мокрые бороздят.

Над в бездну летящим миром,

На ужас и страх врагам

Ревут в облаках «вампиры» -

«Драконов» разносят в хлам.

А тем, кто не в синей выси,

Положен другой удел -

Летят по волнам «камиси»

Над крилем из мертвых тел!

Солдаты не знают страха,

И даже в последний час

Они не зовут Аллаха,

Как мог бы один из вас.

В горниле свирепой битвы

В их душах не пляшет бес,

Возносят они молитвы

Другому царю небес.

Услышь, как поют «вампиры» –

В их сердце не вгонишь кол!

"Акбар, покарай кафиров –

Великий Акбар-Могол!"

Восстаньте скорей из тлена,

Герои былых времен!

Придется дрожать Вселенной,

Под сабель железный звон.

Позор сыновья Мехмеда,

Забывшим его фирман,

Молитесь богам победы,

Как вам приказал султан!

...С богами никто не спорит -

Им право карать дано,

Над черным Бенгальским морем

Восходит опять оно -

Над миром, от крови пьяным,

Клубком змеевидных стран,

Светило в лучах багряных -

Прекрасное Райзинг Сан!

  Глава 16 – Микробы и миллиметры -

«В бедствиях закаляет Господь сталь Расы. Продолжим наш путь».

Пол Андерсон, «Игра Империи».

* * * * *

Последовавшие часы плохо – если вообще – описывались словами человеческих языков. Это все больше и больше напоминало то печальное путешествие из Маленькой Исландии в Скоттенбург или бегство из Красного Египта, с той разницей, что на сей раз все было гораздо хуже. В те прошлые разы Джеймса Хеллборна не ранили в голову. Человек, тяжело раненый в голову, очень быстро перестает отвечать за свои действия и начинает принимать неверные решения – как правило. Джеймс Хеллборн не стал исключением из правил, в чем очень быстро убедился на своем опыте. Нет, западный маршрут был плохой идеей, понял он, когда наткнулся на первого пингвина. Первого из многих. Чем дальше, тем хуже. За пингвинами последовали верблюдонты, титанисы и броненосцы. Это что касается животного мира. Иногда он натыкался на людей – как правило мертвых или равнодушных к его страданиям и ведущих себя так, как будто никакого Джеймса Хеллборна не существует. Жалкий остаток здравого смысла подсказывал ему, что все эти индоокеанцы, доминацисты или пинтайские мятежники являются плодом горячечного бреда и больного – в самом буквальном смысле больного воображения. Их просто не могло здесь быть, ведь Желтая Императрица разбила все зеркала. Или нет? Время от времени Хеллборну казалось, что он слышит голоса других людей – он спешил укрыться в джунглях, если слышал кхмерские слова, и спешил им навстречу, если слышал слова из европейских языков. Напрасно. Голоса как будто принадлежали невидимкам или призракам. Люди – реальные люди – как будто избегали его. Как и титанисы – в кои-то веки! Тогда как пингвины охотно с ним разговаривали, приглашали отобедать, жаловались на падение фондовой биржи и делились планами на будущее, среди которых особенно выделялись колонизация Сахары и покорение Вселенной. На каком-то этапе Джеймс окончательно убедился, что пингвины в Сахаре – не такая уж и плохая идея. В отличие от западного маршрута. Что же касается вселенной, то здесь он не мог прийти к однозначному выводу.

Потом ударил недолгожданный тропический ливень. Джунгли, зима, сезон дождей. Капли больно барабанили по голове, пришлось искать укрытие. Потом снова и снова. Но пингвины не желали оставлять его в покое. Мерзкие, подлые твари.

В один прекрасный момент пингвины неожиданно рассеялись. Очевидно, их напугал очередной отряд вооруженных людей, движущийся навстречу. Наученный горьким опытом, Хеллборн уже собирался было пройти мимо, не обращая на этих людей никакого внимания, но люди в кои-то веки обратили внимание на него. Нет, они ему ни слова не сказали. Просто как-то напряглись, подобрались и, само собой, подняли оружие на уровень плеч и глаз.

Неужели не призраки? Как хорошо было в прежние времена, в расстроенных чувствах заметил Хеллборн, с этой стороны красивые красные мундиры, с той стороны – красивые голубые мундиры, сразу видно, где друг, а где враг. Не то что теперь – грязный камуфляж, грязные лица, какие-то москитные сетки, дьявол их разберет – то ли белые, то ли негры. Эти люди могут быть кем угодно. Стоит ли с ними вообще разговаривать? На каком языке? Или подождать, пока они первыми заговорят? Нет, ждать больше нельзя. Силы практически на исходе. Пингвины выпили у него последние жизненные соки. Придется рискнуть.

– Aidez-Moi, – пробормотал Джеймс. – Помогите мне...

Эти слова отняли у него последние силы, а потом его снова окружили пингвины, титанисы, доминацисты и другие волшебные чудовища.

К счастью, не только чудовища. Когда он открыл глаза в следующий раз, то увидел склонившееся над ним лицо ангела. Можно даже сказать, ангелочка. «Так и должно быть», – удовлетворенно подумал Джеймс. – «Я столько страдал в прошлой жизни – прошлых жизнях, что непременно должен был попасть в рай! Или даже быть взят живым на небо – за свои многочисленные подвиги...»

Очередное пробуждение было гораздо более осмысленным и связанным с действительностью. Внутренний голос подсказывал Джеймсу, что в этом можно не сомневаться.

Тростник над головой. Кровать средней грубости. Некое подобие армейского одеяла. Слишком много солнечного света и влажного воздуха. Полевой госпиталь в тех же самых джунглях. Допустим. Могло быть хуже. Голова все еще болит, но боль уже не такая острая и всеохватывающая. Можно сказать, это отступающая боль. А плотная и при этом прохладная повязка гарантирует, что боль не вернется. Интересно, из чего они соорудили подушку? Затылок как будто висит в воздухе... Хеллборн не успел обдумать эту ситуацию.

– Вижу, вы очнулись, – незнакомец говорил по-английски. – Продолжайте лежать, не вздумайте подниматься. Вы можете говорить? Как вы себя чувствуете?

«Слишком много вопросов для первого раза. Надо бы и мне задать несколько».

– Где я? – не сразу разлепил губы Хеллборн. Осторожно откашлялся и повторил: – Где я?

– Вы среди друзей, мистер Хеллборн, – говоривший наконец-то появился в поле зрения. – Вы в полной безопасности.

О-о.

Собеседнику на первый взгляд было далеко за 50. Очки в золотой оправе и хлопчатобумажная униформа неопределенного цвета и национальной принадлежности. Почти лысый и одновременно совсем седой. Впалые щеки, толстые губы, нос с горбинкой... странное сочетание, немного пугающее и демоническое.

– Вы в полной безопасности, мистер Хеллборн, – повторил незнакомец. – Прошу прощения, я не представился. Доктор Штайнер, капитан медицинской службы, французский иностранный легион. Можете называть меня просто Даниэль.

«Как скажешь, Даниэль. Если это твое настоящее имя. Интересно, откуда ты знаешь мое? Впрочем, ничего удивительного. Интересно другое – о чем я еще успел проболтаться, пока бредил?»

– Вам повезло, – продолжал доктор. – Конечно, я говорю это всем своим пациентам, но вам очень повезло. С таким ранением вы ухитрились пройти не менее сотни километров, прежде чем наткнулись на наш патруль. Вы очень живучий и очень везучий человек, Джеймс – вы не станете возражать, если я буду звать вас по имени?

«Черт с ним, притворяться нет смысла».

– Откуда вы знаете... откуда вы знаете мое имя? – только со второй попытки Хеллборн смог завершить столь длинное для его пострадавшего тела предложение.

– Одну секунду, Джеймс. Полковник! Полковник, подойдите сюда! Он пришел себя.

«Полковник? Я знаю слишком много полковников. Стоило забраться так далеко в Индокитай, чтобы наткнуться на знакомого полковника. Неужели белголландцы? К чему тогда весь этот маскарад?»

– Доброе утро, мистер Хеллборн, – на лицо Джеймса упала гигантская тень. – Вы меня помните?

Мудрено забыть. Такие гиганты среди вьетнамцев не каждый день встречаются.

– Майор Транг... Прошу прощения, полковник Транг? Давно не виделись, – заметил Хеллборн.

Старина Транг, майор Транг, из 11-го полка Аннамских туземных стрелков, адепт секты Каодай, один из членов Офицерского клуба «Форт-Альянс». Впрочем, это ни о чем не говорит. Далеко не все вьетнамцы сохранили преданность делу союзников. Интересно, кому он сегодня служит? «Свободной Франции» или марионеточному императору Бао Даю?

– Я вас сразу узнал, – продолжал аннамский стрелок. – Удивительная встреча! Понимаю, вы не должны мне объяснять, что делаете в этих краях. Но это сейчас и неважно. Доктор говорит, что вы обязательно поправитесь. Отдыхайте и набирайтесь сил. Потом придумаем, как вернуть вас домой.

– Спасибо, мистер Транг, – пробормотал Джеймс. – Мне и в самом деле не помешает небольшой отдых...

Хеллборн сам не заметил, как снова заснул. Во сне – или это был не сон? – он снова видел ангела.

– Вы помните, что с вами произошло? – спросил доктор Штайнер на следующее утро. – Вот, мы приготовили для вас завтрак.

«Мы приготовили»? Что он имеет в виду? Или просто оговорился?"

– Меня ударили кастетом по голове. Отрезали ухо, – поморщился Джеймс. – И бросили в реку. Крокодилы мной побрезговали и...

– Постойте, – перебил его заметно удивленный француз. – Кастетом? С чего вы взяли?

– А что же еще? Небольшой блестящий металлический предмет, зажатый в кулаке моего палача-неудачника, – поведал Хеллборн. – Потом резкий удар – и тьма. Очнулся я только через несколько часов, после чего...

– Это не кастет был, – авторитетно заявил Штайнер. – В вас стреляли, мистер Хеллборн. Вам выстрелили прямо в затылок.

– Стреля... – Джеймс запнулся. – О чем вы, Даниэль?

– В вас стреляли, – спокойно повторил доктор. – Подождите одну минуту. Я не мог не сохранить пулю. Где же я ее положил... ага, вот она. – Штайнер протянул Хеллборну маленький пузырек из-под какого-то лекарства. Теперь в нем покоился крошечный сплющенный кусочек свинца и латуни... или это медный сплав?

– Когда ваше состояние улучшится, я расскажу вам больше, – продолжал доктор. – Нарисую предполагаемую траекторию и все такое. Это не к спеху. Вот, между прочим, я одолжил его у одного из наших легионеров. – Штайнер отобрал у Хеллборна пузырек с пулей и протянул ему нечто другое. – Вот из этого пистолета в вас стреляли.

– Из... из... – слова застряли у Джеймса в глотке, и он не сразу протолкнул их наружу. – Из этого самого?! Он... он принадлежал убийце?!

– Прошу прощения, если был неправильно понят, – смутился доктор. – Нет, вряд ли он принадлежал убийце. Наш солдат отобрал его у таиландского офицера несколько месяцев назад. Это другой пистолет. В смысле, той же системы, но другой экземпляр.

Хеллборн покрутил пистолетик в руках.

– Что это? У меня глаза устали, не могу прочитать...

– Все в порядке, это со временем пройдет, – успокоил его Штайнер. – Я имею в виду ваши глаза. Это белголландский «Клеман» 1903 года, калибр 5 миллиметров. Офицерский пистолет таиландской армии. Вот здесь, на рукоятке – эмблема сиамского королевского дома. Пять миллиметров, – повторил доктор. – Звучит несерьезно только на первый взгляд. Пуля в оболочке, в упор, в затылок – она могла легко убить вас. Также как легко, как сорок пятый или сорок шестой калибр. Но вам повезло трижды. У вас очень прочный череп, мистер Хеллборн.

«Кому ты об этом рассказываешь?!»

– ...Как я понимаю, убийца держал оружие под очень замысловатым углом...

«Да, – вспомнил Джеймс. – Пистолет в левой руке, он должен был стрелять навскидку, при этом подонок Сар стоял рядом со мной...»

– И последняя, может быть самая важная деталь, – добавил Штайнер. – Как стало известно нашей разведке, таиландцы сплавили своим младшим союзникам великое множество боеприпасов с истекшим сроком годности. Отсыревшие патроны, которые хранились в ненадлежащих условиях, и все такое прочее. Вы меня понимаете? Похоже, это был один из таких патронов.

Пять миллиметров. В него уже стреляли из «лилипута» калибра 4.25, потом из пистолета, заряженного холостым патроном.... Теперь пять миллиметров, пусть даже отсыревший. Ставки повышаются.

– Не каждый день встретишь доктора, который так хорошо разбирается в оружии, – пробормотал Джеймс.

«Если это не маскарад».

– Я просто обязан в нем разбираться, – пожал плечами Штайнер. – Я – врач, пистолет – болезнь, пули – микробы или вирусы. Плохим бы я был врачом, если бы не разбирался в болезнях, с которыми мне приходится регулярно бороться!

– Я не то хотел сказать, Даниэль, – заметил Хеллборн. – Калибр – ладно. Но все эти детали – вроде 1903 года, сиамская королевская печать... не до такой же степени.

– Ничего не поделаешь, – развел руками военный врач. – Я не могу здесь читать свежие медицинские журналы. Приходится читать всякую ерунду, вроде надписей на пистолетных затворах. Ладно, хватит на сегодня. Вы должны отдыхать.

– Постойте, доктор... – Джеймс замялся. – Скажите... сюда случайно не заходила девушка?

– Мистер Хеллборн! – Штайнер укоризненно покачал головой. – Вы только что пришли в себя и еще не оправились после такого тяжелого ранения, и вот уже...

– Даниэль, – нахмурился альбионец. – Давайте опустим эту часть разговора. Просто ответьте на мой вопрос. У меня было и так слишком много галлюцинаций в последние дни. Мне надо знать, что я на самом деле видел. Четкое понимание фактов – где сон, а где реальность – только ускорит мое выздоровление!

– Не могу не согласиться, – хитро улыбнулся доктор. – Да, к вам действительно заходит девушка – она меняет ваши повязки, поправляет подушку, делает уколы, и так далее. Наша медсестра, ее зовут Катя.

– Катя?! – удивился Джеймс. – Русская? Здесь?!

– Нет, она англичанка, из Индии, – уточнил Штайнер. – Просто ее индийское имя не каждый может выговорить. Вот мы и зовем ее Катей. Она не возражает. Но довольно! У вас еще будет время с ней познакомиться. А сейчас вы должны отдыхать. Спать, мистер Хеллборн, немедленно спать!

Спать так спать.

Уснуть и видеть сны... Нет, не самая удачная цитата. Он ведь собирается проснуться.

С другой стороны – нельзя же все время цитировать пистолетные затворы!

  Глава 17 – Смертельные джунгли геноцида -

«...Такая же луна и такие же джунгли. Все, как и тогда во Вьетнаме. Ты помнишь?.. Весь взвод, тридцать два человека, все погибли, только мы с тобой остались, больше никого... А у нас не было ни царапины... ни единой царапины...»

Джим и Джон Томас, «Хищник».

«И Стэк снова окунулся в свои грезы о кровавых убийствах, а Лумис забормотал о голубых Пещерах Ксанаду».

Роберт Шекли, «Четыре стихии».

«Но пощады быть уже не могло: пригубленную чашу предстояло осушить до дна. Убитых было слишком много, и убить предстояло всех».

Роберт Л.Стивенсон, «Потерпевшие кораблекрушение».

"Пули, погуще!

По оробелым!

В гущу бегущим

грянь, парабеллум!

Самое это!

С донышка душ!

Жаром,

жженьем,

железом,

светом,

жарь,

жги,

режь,

рушь!"

Владимир Маяковский, «150 000 000».

«...Название книжки австралийского писателя подозрительно не англосаксонского происхождения Генри Зу не имеет никакого отношения к ее содержанию. Подозреваю, что сам он тут ни при чем – как автор, могу авторитетно отметить, что редактор, нередко, переиначивает авторский вариант во что-нибудь типа „Сиськи и танки“, „Кровавый военный содом“ или „Сперма Восточного Фронта“. Ну, чтобы привлечь читателя. Наверняка у самого Зу книжка называлась как-то нейтрально, например: „Смертельные джунгли геноцида“...»

И.Кошкин, «Субстанция и Утюг».

* * * * *

Где-то в Южном Таиланде, 1958-й год.

* * * * *

– Что ты там нашел? – спросила Фамке. – Дай сюда. Ха! Старый друг! Это же «Клеман»! – Она принялась щелкать затвором и предохранителем. – У меня такой же был. Мой первый пистолет, папа подарил. По банкам на заднем дворе стреляла. И не только, – по ее лицу пробежало едва заметное облачко – пробежало и тут же исчезло. Солнышко засияло с новой силой. – А потом однокласснику задницу прострелила! Мерзавец распускал руки. И меня отправили в военное училище, от греха подальше. И вот я здесь.

– И вот мы все здесь, – заметил Хеллборн и осторожно потрогал протез, заменивший ему правое ухо. – Вечер воспоминаний окончен, пора выдвигаться.

– Как скажешь, – охотно согласилась полковник ван дер Бумен. – Так, с оружием все разобрались? Этого малыша я оставлю себе, ты все равно не умеешь с ним обращаться, хе-хе. О, у них и гранаты есть! Этого должно хватить. Все, выступаем. Джуниор, ты уже проснулся? Вперед, марш!

И они покинули негостеприимный командирский домик – Хеллборн решительно шагал впереди, Редширт плелся в центре, а Фамке с винтовкой наперевес замыкала процессию. Перед уходом она аккуратно прикрыла дверь. Кхмерский лагерь продолжал жить своей скучной жизнью, на беглецов никто не обратил внимания. До вертолетной площадки добрались без приключений. Приключения еще только начинались.

– Баки пусты, – с печалью в голосе доложила Фамке и постучала по циферблату. – Мы прилетели сюда на остатках топлива. Безумцы, даже я себе такого не позволяла.

– Ты уверена? – на всякий случай уточнил Хеллборн. – Вдруг приборы неисправны? Похоже, они не особенно ухаживали за машиной. Посмотри на всю эту ржавчину!

– Опять ты за свое? – нахмурилась Солнышко. – Если я говорю. что они пусты, значит они пусты! Ты слышал, как чихал двигатель. когда мы приземлились? Я еще тогда заметила, просто не придала этому значения. – Она окинула квадрат лагеря напряженным взглядом. – Ты видишь бочки с горючим или какой-нибудь заправщик? Вот и я не вижу.

– Они могут быть где угодно, в одном из этих бараков или лаже в соседнем лагере за холмом, – предположил Джеймс.

– То есть все равно что на Луне, – хмыкнула Фамке. – Мы не можем заправить машину. И эти парни вряд ли станут нам помогать. Еще немного, и мы исчерпаем лимит везения. Впрочем, уже исчерпали, – добавила она. – Смотри.

Один из кхмерских солдатиков как раз подходил к командирскому домику.

– Сработает или нет? – задумчиво пробормотала Фамке.

– Что сработает? – не понял Хеллборн.

«Черный кхмер» постучал в дверь. Еще раз постучал. Разумеется, ответа он так и не дождался, поэтому осмелился потянуть за ручку и заглянуть внутрь. Лучше бы он этого не делал.

– Лучше бы он этого не делал, – подтвердила Рыжая.

Вопль ужаса – кхмер обнаружил кучу трупов – тут же сменился грохотом взрыва.

– Сработало, – удовлетворенно констатировала Фамке. – Я одну из гранат к ручке подвесила, – пояснила она.

– Где ты этому научилась? – удивился Хеллборн. – Ах, да...

– ...в бразильском тренировочном лагере, – закончила она. – Апсаки любили подобные грязные фокусы. Но ты ведь не собираешься снова предаваться воспоминаниям?