Текст книги "Кровавый триумф Восходящего Солнца (СИ)"

Автор книги: Владлен Багрянцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 22 страниц)

Хеллборн запнулся, потому что вспомнил свой недавний разговор с генералом Новосельцевым. Кто, когда и каких негодяев подкармливал. Тогда русский не стал ловить его на слове. Впрочем, как и он его – «вы, вы!» – как будто это не Старый, а Новый Альбион «разделял и правил» в послевоенном Индостане!

«С другой стороны, мы – наследники Британской Империи, мы платим за грехи отцов...»

– Они даже отыскали какого-то принца, якобы наследника Великих Моголов и Шер-хана одновременно... – Хеллборн поспешил вернуться к прерванной лекции.

– Шер-хана?! – искренне удивилась Солнышко.

– Нет, не тигра из сказок Киплинга, – усмехнулся Джеймс. – Так звали великого мусульманского полководца из средних веков – хромой тигренок из книжки получил имя в его честь. Так вот, подобрали принца и провозгласили его императором. То есть не совсем императором, это тонкости перевода, – Хеллборн оседлал любимого конька. – На самом деле он султан, падишах, Кайсар-и-Бенгал-и-Хинд и еще чертова дюжина пышных восточных титулов. Падишах-Император, короче говоря. На первый взгляд – марионетка генералов, но ходят слухи, что способный парнишка и далеко пойдет.

«Если доживет до конца войны».

– Они многое позаимствовали у Великих Моголов, – продолжал альбионец. – Мусульманская династия, но при дворе великое множество индуистов, и они прекрасно себя чувствуют – пока преданно служат государству. Так им удалось покорить почти половину Индостана уже после ухода англичан, – Джеймс указал на карту, где в самом сердце Индии красовались два светло-зеленых пятна – «Зона особых интересов Падишаха» и «Протекторат Османистан».

– Но сердце империи здесь, – его указательный палец передвинулся направо. – Восточная Бенгалия, Бангластан или Бангладеш – так ее называют местные жители. Все, что нужно для строительства великой державы. Девяносто восемь процентов населения – бенгальские мусульмане. Подобной сплоченностью и моноэтничностью в Азии могут похвастаться немногие страны, разве что Япония или Корея. Обрати внимание на прекрасное географическое положение – страна прячется в дельте великой реки, в глубине большого залива. Ее легко оборонять от флотов, идущих с юга – если наличествует собственный флот, а у них он есть! И наносить ответные удары – ну, это мы уже почувствовали на своей шкуре. Северные границы защищают величайшие горы нашей планеты, с востока – труднопроходимые джунгли. Да, у твоих белголландцев один раз получилось, но бенгальцы хорошо запомнили урок и нанесли первый удар. Как и на западе, где они организовали нейтральную полосу размером в треть Индостана. Британская корона оставила богатое наследство – верфи Дакки и Читтагонга, оружейные заводы в Дум-Думе – тот самый «дум-дум»! – и многое другое. И над всем этим – красивый зеленый флаг с красным кругом Восходящего Солнца! У них было десять лет, чтобы подготовиться. И вот мы здесь. Черт побери, – не выдержал Хеллборн, – мы опять должны расплачиваться за ошибки Лондона! После войны надо будет заново пересмотреть наши отношения. Хотя и кое-кто из наших руку приложил, – погрустнел контр-адмирал. – Робби Спринг воевал в тех краях во время войны – не исключено, что уже тогда его завербовали.

– А ты?

– А я, если помнишь, воевал чуть южнее – как правило. Или вообще на далеком западе. Хотя и в Индии приходилось бывать, – неохотно признался Хеллборн, – но уже после войны. Проездом. Поэтому там остался человек, который в большом долгу передо мной. Надо будет обязательно до него добраться и поговорить. Очень серьезно поговорить...

– Один последний вопрос, – Фамке машинально потянулась за портсигаром, но тут же взяла себя в руки. – Зачем? Зачем они это сделали? Они могли ведь и дальше спокойно покорять Индию – похоже, всем было наплевать. Так почему? Такой наглый набег мог увенчаться успехом в первой половине века – но сейчас, в эпоху атомных бомбардировщиков... На что они рассчитывают?

«Сбросьте на них бомбу», – сказал советский генерал несколько дней назад.

– Ты не первая задаешь этот вопрос. Уверен, рано или поздно мы узнаем ответ, – пожал плечами Джеймс. – До тех пор наберемся терпения и запасемся боеприпасами.

– Аминь, – хлопнула в ладоши Фамке.

– Аллах акбар, – машинально ответил Хеллборн.

В дверь постучали. На этот раз кто-то вежливый.

– Войдите! – воскликнул Хеллборн. – Доктор, это вы? Как ваши дела и самочувствие ваших пациентов?

– Все выживут, – Патрик Флинн сразу перешел ко второму вопросу. – Даже тот солдат, которого я усыпил в лазарете. Похоже, у парня могущественный ангел-хранитель. Не люблю без надобности убивать людей, – чуть тише добавил бывший начальник секретного морга. – Нескольких я уже выписал. Коммандеру Османи понадобятся еще несколько дней отдыха, но дар речи к нему уже вернулся.

– Отлично, – кивнул контр-адмирал, – я бы хотел задать ему несколько вопросов. Не волнуйтесь, док, мы не будем нарушать Женевскую конвенцию!

– Только недолго, – решительно потребовал Флинн.

– Я знал, что вы это скажете! А как насчет того парня, которого мы выловили из воды?

– Он один из наших, – ирландцу удалось огорошить Хеллборна.

– ???!!!

– Альбионский солдат, его взяли в плен в первый день войны, на Диего-Гарсия, – пояснил Патрик Флинн. – Покинул вражеский корабль в последний момент. Ему хорошо досталось – осколки, ожоги – но он выживет. Уже пришел в себя.

– А с ним я могу поговорить? – контр-адмирал сорвался со стула.

– Совсем немного, и лучше начните с бенгальского офицера, – велел доктор.

– Хорошо, я так и сделаю, – согласился Хеллборн.

«И не сомневайтесь, нам будет о чем поговорить».

ГЛАВА 8 – Враг мой -

"Таков наш план. И так оно и будет. А теперь

делай с нами что хочешь – мы в твоей власти".

Альфред Ван Вогт, «Чудовище».

* * * * *

– Что это значит? – контр-адмирал Хеллборн изобразил легкое недоумение и возмущение одновременно. – У вас что, какой-нибудь пижамы не нашлось?

– Мистер Османи отказался переодеваться, – смущенно объяснил доктор Флинн. – Я не стал его принуждать, хотя понимаю, мне стоило настоять. Прошу прощения, сэр, я немного отвык от регулярного общения с живыми пациентами.

– Это кровь праведника, и она взывает к отмщению, – внезапно заговорил бенгальский офицер. Вернее, просипел. Его горло все еще украшала белоснежная повязка. Сам он возлежал на койке в специально отведенной ему каюте – в лазарете не хватало мест. К тому же состояние пленника больше не требовало круглосуточного наблюдения врача.

– Я пойду, пожалуй, – осторожно заметил Флинн. – Не буду вам мешать.

– Да, конечно, – согласно кивнул Джеймс. – Спасибо, доктор.

Теперь ему некуда было торопиться, и он мог получше разглядеть своего пленника. Действительно, очень высокий, почти два метра. Белая, почти бледная кожа, аккуратные черты лица, римский нос, голубые глаза – в самом деле, в другое время и другом месте мог легко сойти за европейца. Гладко выбрит – точнее, был гладко выбрит примерно сутки назад. Правоверным нельзя сбривать бороду, но как сказал Хеллборну один знакомый мусульманин много лет назад – «чем дальше от Мекки, тем больше свободы». Лет сорок на вид – может быть, чуть меньше. Ровесник Фамке, скорей всего. Руки скрещены на груди, надменный взгляд устремлен вперед. И синяя униформа из бар-барских запасов, в темных пятнах подсохшей крови.

– Я поклялся не снимать этот мундир, пока вы не ответите за свои преступления, «адмирал О'Хеллборн», или как вас там, – добавил военнопленный. – Между прочим, куда подевался ваш прекрасный ирландский акцент?

– Просто Хеллборн, – уточнил альбионец – больше не было смысла притворяться. – Контр-адмирал Джеймс Хеллборн, Флот Соединенных Штатов Нового Альбиона. К вашим услугам.

– Вы не адмирал, вы гнусный пират, – прозвучало в ответ. – Вас повесят за то, что вы сделали.

– И что же я сделал? – Хелбборн был сама невинность.

– Вы убили мой корабль, моего капитана и мой экипаж, – добросовестно перечислил коммандер Османи. – В нашей стране вас ждет виселица. И я не успокоюсь, пока вас не повесят за шею – и вы будете висеть, пока не умрете.

– О! – Джеймс изобразил восторг, которого и в этот раз совсем не испытывал. Эта пышная фраза навеяла неприятные воспоминания из тех полузабытых времен, когда ему грозила виселица за убийство профессора Лайнбрекера. – Вы посещали в академии курсы юриспруденции? И сравнительной лингвистики, полагаю. Можете не отвечать, вам нельзя много говорить, вы должны беречь горло.

– Не беспокойтесь о моем горле, – уже не просипел, а прошипел бенгалец. – Беспокойтесь о своем. Потому что скоро, очень скоро, на нем затянется петля. А я буду стоять рядом и смотреть...

– Я не помешаю? – прозвучал за спиной Хеллборна голос Фамке. Она отстала на полпути и появилась в каюте, отведенной для коммандера Османи, только сейчас. Хеллборну что-то не понравилось в ее голосе, что-то смутное и неуловимое, поэтому он поспешил обернуться.

Полковник Солнышко преобразилась. За несколько минут таинственного отсутствия она сменила рабочую униформу на парадный мундир Федеративной Республики – со всеми положенными орденскими планками, от Датского Слона до Голубого Креста Ислама. Ее рыжие волосы куда-то исчезли, и Хеллборн потратил несколько долгих мучительных секунд, прежде чем до него дошло – рыжая макушка скрылась под черным головным платком – скорей всего, переделанным из армейской футболки. Больше того, она нацепила очки, ОЧКИ!!! ОЧКИ, черт побери! В руках Фамке сжимала поднос с какими-то тарелками и чашками.

– Ас-саляму алейкум, – сказала полковник ван дер Бумен, после чего добавила еще несколько фраз по-арабски, смысла которых Джеймс уже не понял.

«Я пригрел на груди змею», – отрешенно подумал адмирал Хеллборн.

Коммандер Османи ничего не ответил. Понял ли он вообще хоть слово? Мусульманский офицер-аристократ, наверняка посещал медресе, мог бы и понять.

– Как ваше самочувствие? – продолжала Фамке уже по-английски. – Я принесла ваш обед. Вам пока нельзя употреблять твердую пищу, но доктор говорит, что вы идете на поправку...

– Тебе-то какое дело, маленькая белая шлюха? – спокойно спросил бенгалец и повернулся к Хеллборну. – Зачем ты пригласил ее сюда? Решил поиздеваться надо мной?

– Только не убивай его, пожалуйста, не убивай, только не сейчас, – быстро заговорил Хеллборн по-голландски. – если очень хочешь, можешь убить его потом...

– Слишком много чести, – пожала плечами Солнышко и швырнула поднос на пол. Мгновение спустя входная дверь распахнулась, в каюте появились два альбионских морпеха с пистолетами наизготовку, они рыскали глазами и искали цель.

– Все в порядке, парни, возвращайтесь на пост, – успокоил их Хеллборн. – Вы все равно молодцы, правильно отреагировали. Так держать!

– Рады стараться, сэр! – ответили солдаты хором и тут же испарились – как будто и не появлялись никогда.

– Будь мы на моем корабле, я бы заставил тебя убрать весь мусор, – заметил Османи. Похоже, он еще что-то хотел добавить, что-то новое и оригинальное, но на этот раз фантазия отказала ему. Поэтому бенгалец снова выдавил из себя: – Белая шлюха.

– На себя посмотри, – фыркнула белголландская принцесса, – рядом с тобой я чувствую себя негритянкой. – После чего скрестила руки на груди и принялась демонстративно подпирать дальний угол каюты.

«А она так старалась, так старалась!» – Джеймс вспомнил свое появление в конференц-зале ЦУСС – в грязном комбинезоне с нашивками младшего офицера.

– Выбирайте выражения, коммандер, – наконец-то смог вставить слово Хеллборн. – Ведите себя достойно. Эта дама – высокопоставленный офицер суверенной державы. Понимаю, вы огорчены и расстроены – ведь вы потерпели поражение и находитесь в плену, вы ранены...

– Все равно мы тебя повесим, – перебил его Османи.

– Для начала вам придется выиграть эту войну, – Хеллборн начинал уставать от этого разговора. В другое время и в другом месте он бы сбил спесь с этого высокомерного индюка, но он обещал доктору, к тому же никуда не торопился. Пока не торопился.

– Это произойдет задолго до конца войны, – уверенно заявил бенгальский коммандер. – Мы сообщили на базу о встрече с подозрительным, якобы ирландским кораблем. Сражение длилось всего несколько минут, но я не сомневаюсь, что мой капитан успел доложить о вашем предательстве. Вас уже ищут все наши корабли и самолеты в этой части океана. И когда они найдут вас, я лично затяну петлю на вашем горле.

Состояние его собственного горла заметно улучшалось – Османи уже не так страшно сипел, как в самом начале разговора.

– Сообщили? Когда, куда?! – самым презрительным тоном поинтересовался Хеллборн. – Ваш передатчик был неисправен, вы хотели отобрать у нас запчасти! Забыли? Интересно, когда вы лгали – тогда или сейчас? – Коммандер Османи отвернулся, и коварный альбионец удовлетворенно кивнул. – Сейчас. Ваша база ничего не знает, и мое горло в безопасности, ха-ха-ха!

– Не спешите радоваться, вас все равно повесят, – бенгалец снова потерял голос – расстроенный тем, что его маленькая ложь не удалась.

– Для начала вам придется выиграть войну, – спокойно повторил контр-адмирал.

– Даже не сомневайтесь, – покачал головой Османи. – Вам не устоять против могущества нашего Падишаха.

– О-о, – не выдержал Хеллборн. – Это мне нравится! Ну, рассказывайте. Что у вас в колоде? Секретное оружие? Потусторонние силы? Волшебная палочка?

– Не понимаю вас, – буркнул бенгалец.

– Как вы собираетесь выиграть войну? – развел руками контр-адмирал.

– Придет время – и вы поймете, – отрезал собеседник. – Возможно, я попробую отложить вашу казнь. Хочу насладиться ужасом на вашем лице – когда вы поймете, что поражение окончательно, и над всем миром развеваются наши знамена!

– Я сейчас расплачусь от умиления и ностальгии, – Фамке не могла долго молчать. – Как я его понимаю! Ведь когда-то мы, голландцы, правили половиной этого мира...

«...и добрым десятком других миров», – мысленно добавил Хеллборн.

– ...и были так близки к тому, чтобы завладеть второй половиной! – воскликнула Рыжая. – Ах, как это было прекрасно!

– Да, это было прекрасно, – неожиданно для всех согласился коммандер Османи. – Я был очень молод, но кое-что успел увидеть. Вы могли править этим миром, всем этим миром. А теперь вы всего лишь жалкие рабы англичан. И ты – одна из них.

– Она не моя рабыня, она мой друг и союзник, – не выдержал Джеймс.

– Вы действительно в это верите? – иронически улыбнулся бенгалец. – Ты, убийца, и ты, его шлюха? Ваше время истекло. Вы, европейцы, слишком глупы и высокомерны, чтобы это понять.

– Вот теперь мне действительно стало скучно, – Хеллборн решительно оторвался от стула. – Вы просто бесполезный болтун. А я-то собирался поговорить с вами о действительно важных вещах – о башмаках, кораблях, сургучных печатях, королях и капусте. Не понимаете? Вам известны дальнейшие планы вашего Генерального штаба? Время и место новых атак и операций? Секретные коды и шифры? Вы что-то хотели сказать? Нет? Так я и знал. Мисс ван дер Бумен, нам больше нечего здесь делать. Этому болтуну невероятно повезло – он находится в руках у солдат цивилизованных наций. Которые чтят Женевскую конвенцию и не станут выбрасывать его за борт – как он того несомненно заслуживает. Вперед, марш, нас ждут великие дела!

– А мы вас все равно повесим, – упрямо повторил бенгальский коммандер – похоже, он хотел оставить последнее слово за собой.

– ХВАТИТ! – неожиданно рявкнул Хеллборн, одним прыжком оказался возле кровати пленника и навис над ним, заставив Мохаммеда Османи отшатнуться назад и глубже вжаться в подушку. – Ты достаточно молол языком, более чем достаточно – я от всего сердца жалею, что ударил слишком слабо и не сломал тебе шею на месте. Теперь ты будешь молчать, МОЛЧАТЬ – или я доведу дело до конца, молчать и слушать. Теперь я буду говорить. Это не ты меня – это я тебя повешу. Всех вас. Это вы, вы – пираты и убийцы. Вы напали как бандиты под покровом ночи, вы убивали наших солдат и мирных жителей, моих сограждан и моих товарищей. За это вы заплатите. Потому что мы выиграем войну. Потому что мы победим, а вы уже проиграли. Вы не можете нас победить, потому что не понимаете нас. Понимаешь?! – вы – не – понимаете – нас! Нельзя победить врага, которого не понимаешь. Как ты сказал? «Глупые и высокомерные европейцы»? Большая ошибка, болван. МЫ НЕ ЕВРОПЕЙЦЫ, не европейцы – понимаешь? Мы – альбионцы и юголландцы, люди снегов и вулканов, железные люди в стальных кораблях. Это мы вас повесим – и тебя, и всех твоих капитанов и генералов, всех до одного. И твоего падишаха. И вы будете висеть, пока не умрете. А ты повиснешь последним. Я дам тебе время полюбоваться на твоих подыхающих дружков. Так я сказал – и так будет. И знаешь почему?

В этот момент Джеймс Хеллборн улыбнулся так широко и страшно, что ему мог бы позавидовать сам лорд Фермен Кленчарли, барон Кленчарли-Генкервилл, маркиз Корлеоне Сицилийский, пэр Англии.

– Потому что мандрагору свободы нужно время от времени поливать спермой палачей и тиранов.

  ГЛАВА 9 – ЧЕЛОВЕК ЗА БОРТОМ-

«– Там... – произнес он неестественно низким и глухим голосом. – Вон там это произошло. – Он простер указующую руку. В руке был штопор».

АБС, "Отель «У погибшего альпиниста».

* * * * *

– Отличная речь, – сказала Фамке, когда они вернулись на палубу. – Не забудь только отправить срочный запрос союзникам – нам требуются новая партия пафоса, целые конвои с пафосом. Наши склады опустели.

– Отличное представление, – в тон ей ответил Хеллборн. – Что это было? Я все готов понять, но ОЧКИ?

– Ах, это, – она небрежно покрутила очки в руках и отправила за борт – только оправа сверкнула на солнце. – Подобрала в коридоре. Похоже, принадлежали одному из бенгальских морпехов. – Вслед за очками в море отправился головной платок.

– Зря, он тебе шел, – осторожно заметил Джеймс.

– Много ты понимаешь, Хеллборн, – буркнула Фамке и отвернулась.

– И все-таки, что это было?

– Мне скучно, Бес. Вот, решила поиграть в контрразведчицу.

– Скучно?! – возмутился Хеллборн. – Тебе не угодишь, маленькое ненасытное чудовище! Мы только что истребили целую десантную партию и отправили на дно ударный эсминец...

– Это все хорошо, но все равно, чего-то не хватает, – вздохнула она. – Мне бы в небо.

– Придется потерпеть, до ближайшего аэродрома – стабильного или мобильного – мы доберемся не скоро, – развел руками контр-адмирал. – А до тех пор...

– Пойдем, навестим вашего освобожденного альбионца, – напомнила Фамке. – вдруг он что-то интересное расскажет. Или вернемся к нашему другу Османи с каминными щипцами и полевым телефоном...

– Чувствуется богатый опыт, – вздрогнул Хеллборн.

– Куда мне до тебя, – ухмыльнулась Рыжая. – Так что?

– Нет, рано еще, – неуверенно промямлил Джеймс. – Война только началась, я еще не успел озлобиться. Мы все не успели озлобиться – по твоим глазам вижу. Не будем торопиться – мы всегда успеем поджечь мосты и разбить зеркала. Пойдем к альбионцу.

* * * * *

«Еще один человек с заурядной внешностью, но я определенно где-то его видел», – констатировал Хеллборн, рассматривая другого пациента доктора Флинна, лежавшего на другой кровати в другой каюте. На этот раз в пижаме, а повязка не только на горле. Обычный альбионский морпех с призывного плаката, здоровый деревенский парень с честным и глупым лицом. Будем справедливы, не совсем глупым – эти грустные серые глаза излучают некую таинственную мудрость. Впрочем, что в ней таинственного? Все видел, везде побывал...

– Как самочувствие, солдат? – Хеллборн в очередной раз решил не страдать оригинальностью.

– Великолепно, сэр! Готов немедленно вернуться в строй! – немедленно рявкнул спасенный альбионец.

– А если честно? – поморщился Джеймс. – Оставь эти громкие слова для того штабного придурка или жирного политика, который придет вручать тебе медаль. Здесь все свои.

– Подумываю об отставке, – тут же признался собеседник. – Скорей всего, потом, когда мне станет легче, я буду думать о другом. Но сейчас только об отставке. Сколько можно, навоевался до зеленых чертей в преисподней...

– Оригинальная трактовка, – заметил Хеллборн. – Между прочим, я забыл представиться.

– Я знаю вас, сэр, – сказал человек на кровати. – Вы фельдмаршал Хеллборн. Вы вручали мне медаль за Корейскую кампанию. Мне и еще сотне ребят.

– Ах, вот оно что, – кивнул Джеймс. – Я был уверен, что мы уже встречались. Кем я тогда был, штабным придурком или жирным политиком? Ну, неважно. Итак, мое имя мы уже выяснили...

– Прошу прощения, сэр. Сержант Броквелл, Мелвилл Броквелл.

«Готов поспорить, над ним в школе издевались, – невпопад подумал Хеллборн. – Поэтому он и пошел в морпехи».

Фамке и на этот раз заявилась с опозданием. Без очков и косынки, но с подносом. Как и следовало ожидать, на сей раз чашки и тарелки были приняты с благодарностью. Хотя обедать морпех не торопился, поглощенный своим собственным рассказом. Хеллборн едва успевал за ним записывать. У сержанта Броквелла была хорошая память на разные мелкие и не мелкие детали. «...два подводных крейсера стояли у восточного пирса... ...демонтировали все уцелевшее оборудование с этого поста и принялись грузить на транспорт... ...выгрузили штук пять бульдозеров и другую строительную технику...» И не только.

– ...а потом они отрубили ему голову.

– Я знал Фрэнка Дугласа, – тихо сказал Джеймс. – Он был моим курсантом в Академии. Способный парень, мог далеко пойти...

«Про скольких парней мне уже приходилось такое говорить?»

– Во время той войны я успел побывать в плену у абиссинеров, – неожиданно признался сержант Броквелл. – Я думал, ничего хуже быть не может...

«Кому ты это рассказываешь?!»

– ...но через несколько дней бенгальского плена я понял, что скучаю по абиссинерам, – продолжал морпех. – Я сам себе не поверил, но так все и было.

«Азиатская война».

– Нас было двенадцать человек на этом корабле, – добавил Броквелл.

– Что, простите? – Хеллборн оторвался от собственных воспоминаний.

– Двенадцать альбионских военнопленных, – пояснил сержант. – Я так понял, нас собирались доставить в метрополию, но корабль постоянно получал новые задания и менял курс, пока не встретился с «Макнамарой». Все это время мы строили планы побега. Когда «Тагор» встретился с вами, мы случайно подслушали разговор охранников – мол, рядом стоит какое-то нейтральное судно. Мы решили, что такой шанс нельзя упускать. Некоторое время еще колебались, но когда началась пальба, нам удалось одолеть стражников и добраться до ближайшего иллюминатора. Но выбраться наружу успел только я...

«Восемнадцать лет назад мне чертовски повезло, – Хеллборну по-прежнему было что вспомнить. – Не только мне – Беллоди, Флойду, Коппердику, Уотерсону. У корейцев закончились торпеды, и они взяли белголландский крейсер на абордаж. Товарищам сержанта Броквелла повезло меньше. У них не было такого могущественного ангела-хранителя. И они погибли от рук своих же компатриотов».

– Я даже не знаю, что сказать по этому поводу, сержант... – начал было Джеймс.

– Вы не должны извиняться, сэр, – покачал головой Мелвилл Броквелл. – Я все понимаю. Вы не могли знать, вы должны были сражаться и защищать свой корабль и вою команду.

– Да, конечно, – неуверенно кивнул Хеллборн. – Простите, вы сказали – подслушали разговор охранников? Среди вас был кто-то, кто понимал по-бенгальски?

– Зачем по-бенгальски? – удивился сержант. – Они по-английски говорили. Я так понял, они были родом из различных частей империи, и дома говорили на разных языках. Вот и на Чагосе были самые разные парни. У них даже флаги разные были. Один из них я хорошо разглядел, его над нашим контрольным центром водрузили. То два флага сразу. Один – обычный «арбуз», а другой...

– Как вы сказали? – не понял Джеймс. – Арбуз?!

– Ну да, – кивнул Броквелл. – Зеленый снаружи, красный круг внутри... Арбуз и есть.

– Срочно запатентовать, – фыркнула в своем углу Фамке. – «Восходящий арбуз» – это обещает стать бестселлером.

– Успеется, – отмахнулся Хеллборн. – А второй?

– Желтый, с красным четырехугольником. Не квадрат, а такой грубый рисунок, как будто ребенок рисовал. Но я его хорошо запомнил...

– Подождите одну минуту! – Джеймс метнулся в свою каюту и притащил одну из толстых папок. Открыл, пролистал, достал потертую цветную фотографию. – Этот?

– Точно, он, – снова закивал сержант. – Один в один. И солдатики похожи.

Хеллборн снова заглянул в папку.

– Согласно нашей картотеке – вторая дивизия императорской морской пехоты, батальон «Эйч». В нем служат китайские мусульмане-эмигранты, бывшие подданные Мэг... императрицы Маргарет. Здесь они на параде, три года назад. Элитная часть, «верны до гроба и за гробом», и все такое. Что нибудь еще, мистер Броквелл? Мы и так вас утомили.

– Ни в коем случае, сэр. Нет, ничего важного сейчас не припоминаю. Но если вспомню...

– Разумеется, – кивнул Хеллборн. – Отдыхайте, обедайте, набирайтесь сил.

– Коммандеру Османи повезло, я уже успел с ним поговорить, – добавил Джеймс, когда они с Фамке снова оказались на палубе. – Разговор мог завершиться иначе, если бы я начал обход пациентов с сержанта Броквелла. Не знаю, как насчет Мохаммеда, но полковник Басу на виселицу честно заработал.

– Мы можем вернуться к Османи прямо сейчас, – заметила Солнышко. – Как ты думаешь, на этом корабле можно отыскать приличные каминные щипцы?

«Иногда ее просто невозможно понять – шутит или нет?»

– Не сейчас, – проворчал Хеллборн, – я должен немедленно отредактировать показания сержанта и отправить на материк.

– Так я и без тебя обойдусь, – хохотнула Рыжая.

– Этого еще не хватало! – почти искренне возмутился Джеймс. – Знаю я вас, танзанийских реваншистов – вся добытая информация тут же уйдет в ТРУП, а мне достанутся жалкие крохи и молчаливый труп. Нет уж, или помоги мне, или найди себе другое занятие.

– Как скажете, мин херц, герр адмирал, сэр, – козырнула она.

– Вольно, солдат.

– Между прочим, куда мы вообще плывем?

– Солдат, не спрашивай.

– ЗЕМЛЯ! – внезапно закричал матрос на мачте.

– Темные века, – буркнула Фамке, – на радарный экран нельзя было посмотреть?

– Одно другому не мешает, – пожал плечами Хеллборн. – А вот и ответ на твой вопрос. – Им навстречу спешил старший помощник О'Брайен.

– Вы просили сразу доложить, сэр. Остров Черепов на горизонте. Мы уже говорили с ними, и они дали добро на посещение порта.

– Спасибо, старпом. Можете идти.

– Остров Черепов, вот как? – протянула Фамке. – Напомни мне, кто там сегодня царствует и управляет?

– Ты и за этим уголком мира не следила? – усмехнулся контр-адмирал.

– Ты сам все прекрасно понимаешь, – надулись ее губки.

– Императрица Маргарет, с 1940 года и по сей день, – поведал Джеймс. – Еще в 1940-м все союзники признали ее как королеву острова. Нам тогда был дорог любой клочок земли в дружественных руках. Твои белголландские компатриоты несколько раз пытались выбить ее оттуда, но безуспешно. После войны никто на островок не претендовал, да и сама хозяйка не собиралась с ним расставаться. Как только королева – то есть уже императрица всего Китая – укрепилась в Пекине, она тут же отправила на остров миллион китайских солдат...

– Сколько?!

– Глупенькая, да кто же их считал? – рассмеялся Хеллборн. – Да, я знаю, эта гипербола со временем набивает оскомину, особенно когда часто имеешь дело с бесконечными азиатскими армиями, но от нее так трудно удержаться! Итак, миллион солдат, два миллиона рабочих рук – и Остров Черепов превратился в неприступную крепость. Но не для нас, – добавил коварный альбионец и осторожно погладил один из нагрудных карманов своего кителя. – Будем в гавани часа через два, сама все увидишь.

Два часа спустя Джеймс Хеллборн вихрем слетел по трапу и едва не сбил с ног встречавшего китайского офицера в звании капитан-мандарина. Фамке ван дер Бумен следовала за ним. За спиной мандарина маячили два солдата. И это все?! Какой позор! Где почетный караул? Где флаги на ветру?! Где оркестр, черт побери?!! Девушки в национальных костюмах, наконец?!!! Хеллборн нахмурился и расстегнул карман. Глаза китайского офицера полезли на лоб, когда он увидел, что там скрывалось. Золотой медальон размером с 1000-долларовую монету, на котором красовались тигриная морда и столбик древних иероглифов.

– «Силой вечного неба имя Императора да будет свято. Кто не поверит – должен быть убит», – медленно, почти по слогам произнес Хеллборн.

Мандарин побледнел и отшатнулся.

– Немедленно доставьте меня и моего помощника к губернатору острова, – небрежно добавил контр-адмирал.

Китайский офицер развернулся на 180 градусов и рявкнул на своих солдат; те сорвались с места и сломя голову бросились прочь. Минуты через три один из них вернулся – верхом на открытом лимузине министерского, а то и президентского класса. Хеллборн и Фамке важно устроились на заднем сиденьи, лимузин рванул с места. Джеймс пытался насладиться пейзажами и мало что узнавал. Прошло восемнадцать лет, остров преобразился – до той самой полной неузнаваемости. Дороги, мосты, туннели, башни в старом добро стиле «стекло и бетон» – всего этого в первый год мировой войны здесь просто не было. Вот и губернаторский дворец – довольно скромный, но в легко узнаваемом китайском стиле, с многоярусной крышей. Важные гости прошли внутрь. Уже предупрежденный губернатор – относительно молодой генерал, еще один ровесник Фамке – выскочил им навстречу, в свою очередь полюбовался на золотого тигра и вытянулся по стойке «смирно».

– Вот список вещей, которые потребуются нам немедленно, – Хеллборн протянул ему листок, вырванный из блокнота.

– Я немедленно этим займусь. До тех пор мой кабинет в вашем распоряжении, – поклонился китаец и тут же испарился.

– Эх, хорошо быть королем! – Джеймс развалился в ближайшем кресле.

– А императором – еще лучше! – Фамке пошла дальше и заняла кресло самого губернатора.

– Ну, был такой эпизод в моей карьере, – небрежно заметил Хеллборн. – Но это было давно и неправда. Многое придется вспоминать заново. Знаешь, как это непросто – вершить судьбами миллионов, стирать с лица Земли города и страны...

– Мне ли не знать, – произнес насмешливый голос у него за спиной. – Что такое, Джеймс? Ты собираешься отобрать у меня только остров или всю империю сразу? О, кого я вижу, и Фамке с тобой! Привет, Фамке.

– Ой, – сказала Солнышко.