Текст книги "…В борьбе за советскую лингвистику: Очерк – Антология"

Автор книги: Владимир Базылев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 26 страниц)

Раздел 4.
70-е годы.
Обвал поколений

[16]16
  Название статьи М. Чудаковой, приводимой в очерке.


[Закрыть]

Березин Ф.М.
Советскому языкознанию – 60 лет

(печатается с сокращениями по изданию: Вопросы языкознания. 1977. № 5. С. 3 – 26).

Советские языковеды, как и все советские люди, отмечая юбилейные даты образования советского государства, с законной гордостью взирают на путь, пройденный нашей страной.

«Достижения родины Октября за шесть десятилетий являются убедительным свидетельством того, что социализм обеспечил невиданные в истории темпы прогресса всех сторон жизни общества»,

– говорится в постановлении ЦК КПСС «О 60-й годовщине Великой Октябрьской социалистической революции». Победа Великой Октябрьской социалистической революции вызвала грандиозную ломку не только в сфере общественно-экономических и социальных отношений, но и в области науки. Наука, в том числе и языкознание, была привлечена к служению народу, первому в мире социалистическому государству, новому обществу, практические нужды которого она была призвана обслуживать <…>. Итоги языкового строительства в советской стране обобщены в постановлении ЦК КПСС «О подготовке к 50-летию образования Союза Советских Социалистических Республик»:

«Важным результатом успешного решения национального вопроса в нашей стране является всестороннее развитие языков всех социалистических наций и народностей Советского Союза. Более 40 народов, не имевших в прошлом своей письменности, обрели в советский период научно разработанную письменность и имеют теперь развитые литературные языки. Все нации и народности СССР добровольно избрали русский язык в качестве общего языка межнационального общения и сотрудничества. Он стал могучим орудием взаимосвязи и сплочения советских народов, средством приобщения к лучшим достижениям отечественной и мировой культуры».

Деятельность советских языковедов по созданию новых литературных языков привела к углубленному практическому и теоретическому изучению самых разнообразных языков нашей страны, расширила диапазон исследовательской работы, поставила перед советскими языковедами новые специфические задачи. Наряду с этими практическими первостепенной важности задачами перед советскими языковедами возникла необходимость перестроить на основах марксистской материалистической методологии саму теорию языкознания. Основой советского языкознания стала марксистско-ленинская философия, диалектический метод как всеобщий способ познания и революционного изменения действительности <…>. Марксистская интерпретация таких важнейших проблем языкознания, как проблема сущности языка как общественного явления, проблема методологии и методов исследования, соотношения материального и идеального в языке, взаимоотношения языка и мышления, специфики языкового знака, социальной природы языка и многих других в настоящее время приобретает особенно большое значение потому, что, как подчеркивалось в выступлении Генерального секретаря ЦК КПСС Л.И. Брежнева на XXV съезде партии,

«в борьбе двух мировоззрений не может быть места нейтрализму и компромиссам. Здесь нужна высокая политическая бдительность, активная, оперативная и убедительная пропагандистская работа, своевременный отпор враждебным идеологическим диверсиям».

На состоявшейся в ноябре 1974 г. Всесоюзной научной конференции по теоретическим вопросам языкознания в одном из докладов (А.С. Мельничук) справедливо отмечалось, что

«в течение последней половины столетия язык и языкознание превратились в своеобразную арену упорной и непримиримой борьбы двух антагонистических философских лагерей – диалектического материализма, с одной стороны, и различных направлений идеализма и позитивизма, с другой».

Удельный вес теоретико-лингвистической проблематики в современной идеологической борьбе неизмеримо вырос, и отставание с теоретической разработкой новых проблем советскими языковедами всегда используется буржуазным идеалистическим языкознанием, которое в ряде случаев стремится навязать свое осмысление и оценку некоторых лингвистических фактов. Некоторые советские языковеды не сразу, к сожалению, разобрались в несостоятельной философской базе квазилингвистических построений Н. Хомского, основанных на худших вариантах философского эклектицизма. Нельзя не согласиться с мнением американского языковеда Ч. Хоккета, который объяснял некоторую популярность взглядов Хомского в Советском Союзе тем,

«что антиматериалистическая и антинаучная основа его взглядов до сих пор не была обнаружена».

За последнее время советские языковеды убедительно доказали порочность философской основы и лингвистических понятий теории Н. Хомского. Советскими языковедами достигнуты определенные успехи в решении методологических вопросов языкознания на основе марксистско-ленинских позиций. В таких трудах, как «Ленинизм и теоретические проблемы языкознания» (1970), «Энгельс и языкознание» (1972), в работах В.З. Панфилова «Взаимоотношение языка и мышления» (1971), «Философские проблемы языкознания» (1977) и других подробно освещаются такие фундаментальные проблемы, как проблемы соотношения категорий мышления и категорий языка, понятие системы и структуры языка в свете диалектического материализма, природа лингвистических абстракций в свете ленинской теории познания, соотношение общей методологии языкознания, специальных лингвистических методов и методики изучения языка, соотношение индукции и дедукции при исследовании языка и другие вопросы <…>. В работах В.М. Солнцева, А.С. Мельничука делается попытка осмысления онтологической природы языковой системы и языковой структуры <…>. В современной идеологической борьбе большое значение приобретает выработка точной научной терминологии, адекватно отражающей новые понятия. Понятно поэтому, почему советские языковеды все больше и больше обращают внимание на раскрытие роли творчества В.И. Ленина в обогащении русской и мировой речевой культуры, на освещение всего стилевого многообразия ленинского языка. Ведущаяся в настоящее время в Институте русского языка АН СССР работа по подготовке «Словаря языка В.И. Ленина» направлена на то, чтобы показать все богатство, многогранность и выразительность лексических и фразеологических средств языка В.И. Ленина. Изучение словарного наследства В.И. Ленина особенно важно для исследований по терминологии и фразеологии, так как в произведениях Ленина сконцентрирована основная общественно-политическая лексика и фразеология конца XIX – первых десятилетий XX в. <…>. От советских ученых требуется не только знание в своей специальной области, но и постоянная осведомленность о том, что пишут и их зарубежные коллеги и представители смежных наук. В постановлении ЦК КПСС от 14 августа 1967 г. «О мерах по дальнейшему развитию общественных наук и повышению их роли в коммунистическом строительстве» была поставлена задача дальнейшего повышения идейно-теоретического уровня и эффективности общественных наук, поиска новых путей, ведущих к более тесному интернациональному сплочению ученых-марксистов. Один из таких путей заключается во всемерном развертывании информационной работы. Этой цели служит выходящая с 1973 г. серия «Языкознание», которая ставит своей целью ознакомить с лингвистической работой, ведущейся в союзных и автономных республиках, краях и областях нашей страны, а также дать своевременное изложение теоретических положений, содержащихся в работах зарубежных лингвистов, в первую очередь языковедов из социалистических стран <…>. Проблема взаимообогащения языков является новой проблемой, характерной для советского языкознания, и составляет одну из задач советской социолингвистики. В процессе такого взаимообогащения возрастает роль русского языка как языка межнационального общения <…>. Изучение общего лексического фонда представляется важным еще и по причине появления сложившейся в нашей стране новой исторической общности – советского народа. В докладе Генерального секретаря ЦК КПСС Л.И. Брежнева «О пятидесятилетии Союза Советских Социалистических Республик» отмечалось, что русский язык стал не только «языком взаимного общения всех наций и народностей Советского Союза», но и «одним из общепризнанных мировых языков!» <…>. Высокого уровня достигло сравнительное славянское языкознание <…>. Показательной в этом плане является монография Ф.П. Филина «Происхождение русского, украинского и белорусского языков» (1972), обобщившая все достижения советского и зарубежного сравнительно-исторического славяноведения за последние шестьдесят лет и по-новому освещающая происхождение восточнославянских языков <…>. В современном зарубежном языкознании интерес к языковым универсалиям обнаруживается лишь в начале 60-х годов, в то время как в советском языкознании уже в 40-х годах И.И. Мещанинов указывал, что типология, вовсе не ограничиваясь регистрацией только общих схождений, должна выяснять общий языковой субстрат <…>. В советском языкознании начала оформляться новая лингвистическая дисциплина – лингвистическое источниковедение, занимающееся всесторонним изучением памятников того или иного языка <…>. Перспективные области для теоретических и прикладных исследований открываются в связи с различными задачами в рамках проблемы «искусственный интеллект». Однако следует сказать, что практические результаты этих исследований еще недостаточны. Основные успехи в решении лингвистических вопросов для нужд народного хозяйства достигнуты в промышленности без участия лингвистов-прикладников, которые, увлекаясь созданием так называемых «лингвистических теорий», забывают о практических потребностях народного хозяйства. Отрыв от практики не способствует и развитию самой теории, которая становится пустой абстракцией. Это наиболее наглядно выявилось на примере создания систем машинного перевода в нашей стране. Чрезмерное увлечение ложно понятой «теорией» привело к серьезному отставанию в части практики и завело в тупик ряд теоретических направлений языкознания. Некоторые советские лингвисты, видимо, забыли высказывание Энгельса о том, что

«чистые теоретики в сфере общественных интересов встречаются только на стороне реакции, и именно потому эти господа в действительности вовсе не теоретики, а простые апологеты этой реакции».

Для советского языкознания за все время его существования характерной чертой была связь теоретических проблем языкознания с практическими нуждами советского общества <…>. История и конкретные достижения советского языкознания привлекают пристальное внимание зарубежных языковедов как из социалистических, так и капиталистических стран. Некоторые языковеды из капиталистических стран стремятся принизить достижения советского теоретического языкознания, а то и вовсе отрицают их. Признается, например, что в советском языкознании блестяще выполняются и дают значительные результаты исследования, проводимые на основе конкретного фактического материала, но в то же время утверждается, что достижения зарубежной лингвистики проникают в Советский Союз с большим трудом и запозданием. Трудно согласиться с этим утверждением, так как, например, почти все работы Н. Хомского (если признавать их новыми «достижениями» лингвистики) переведены на русский язык, периодически издаются тематические сборники «Новое в лингвистике», содержащие переводы работ зарубежных языковедов. Основные библиотеки Советского Союза получают все зарубежные лингвистические журналы. Все советские языковеды, в той или иной мере владея, по крайней мере, одним из европейских языков, имеют возможность знакомиться с современной лингвистической литературой <…>. Принципы советского языкознания, покоящиеся на марксистско-ленинском понимании языка как общественного явления, на положениях материалистической гносеологии, не устаревают и не подвержены моде; их нельзя менять произвольно; они выработаны всем предшествующим ходом развития советской науки о языке и обуславливают те методы, следуя которым можно понять языковую действительность во всех ее проявлениях. Реальность современной эпохи заключается в том, что невозможно отрицать идейное могущество марксизма-ленинизма как идеологической основы всего комплекса наук, изучающих объективную действительность. Поэтому многие ученые капиталистических стран, в том числе и языковеды, все чаше обращаются к марксистской теории <…>.

Структурализм: «за» и «против»

(печатается с сокращениями по изданию: Структурализм: «за» и «против»: сборник статей / Под ред. Е.Я. Басина и М.Я. Полякова. М.: Издательство «Прогресс», 1975. С. 3 – 24).

Советский читатель, интересующийся методологическими проблемами современного литературоведения и искусствознания, несомненно, знаком с той острой полемикой о структурализме в этих науках, которая развернулась в последние годы в нашей специальной литературе… Поэтому выход в свет настоящего сборника представляется более чем своевременным. В буржуазном литературоведении и искусствознании структурализм выступает как одно из наиболее влиятельных направлений. В то же время опыты применения структурального подхода к искусству получили определенное развитие и в марксистском, в том числе советском, искусствознании. Существует, таким образом, настоятельная необходимость серьезного обсуждения как специально-научного содержания литературоведческого структурализма, так и теоретических предпосылок и выводов, характерных для тех или иных его интерпретаций.

Значение предлагаемого сборника состоит прежде всего в том, что он подводит некоторые итоги многолетней дискуссии зарубежных ученых о принципиальной возможности, границах и перспективах использования структурных методов в литературоведении и искусствознании, а также дает ценный материал для дальнейшего обсуждения этой проблемы с позиций марксистско-ленинской науки.

Стремление дать объективное представление о сущности спора о структурализме и основных позициях его участников привело составителей к построению сборника по принципу «за» и «против». Издания подобного рода, как известно, высоко ценил В.И. Ленин <…>.

О книге же в целом следует сказать, что принцип «за» и «против» выражен не только в ее оглавлении, но и последовательно проведен через все содержание сборника. И это составляет существенное достоинство настоящего издания. Концепции видных западных структуралистов, работы которых представлены в первой части (Р. Якобсон, Р. Барт, К. Леви-Стросс и др.), подвергнуты критическому рассмотрению с марксистских позиций во второй части книги.

Сборник посвящен современному зарубежному структурализму в науке…; основная часть публикуемых в нем работ датируется периодом 60 – 70-х годов.

При обсуждении данного вопроса, думается, нельзя не учитывать, что существующее разграничение наук, гуманитарных и естественных, имеет конкретно-исторический характер и свои фазы развития.

«Впоследствии естествознание включит в себя науку о человеке в такой же мере, в какой наука о человеке включит в себя естествознание: это будет одна наука».

Обобщая закономерности развития познания в условиях начавшейся научно-технической революции, В.И. Ленин указал на то, что

«могущественный ток к обществоведению от естествознания… не менее, если не более, могущественным остался и для XX века».

Так или иначе, но с прогрессирующей тенденцией к интеграции, сближению и взаимопроникновению наук не считаться нельзя.

Не подлежит сомнению тот факт, что методы структуральных дисциплин являются специальными, частными в сравнении с основополагающим философским методом диалектического и исторического материализма. Акцентируя это принципиальное и необходимое разграничение, иногда предлагают внести соответствующие коррективы и в научную терминологию. В частности, все нефилософские исследовательские подходы и средства относят на этом основании к разряду конкретных «методик», приемов. Мы со своей стороны хотели бы уточнить лишь саму постановку вопроса. В сфере терминологии есть своя, марксистская традиция. В соответствии с ней понятие научного метода связывается с отысканием новых результатов, с переходом от известного к неизвестному. Уточняя терминологию, следует исходить из того, приводят ли структуральные исследования, опирающиеся на указанные специальные науки, к установлению новых, ранее неизвестных фактов, к новым, нетривиальным обобщениям.

Но существует и другая сторона вопроса. Метод философский и методы или методики специальных наук, конечно, нельзя отождествлять, но нельзя и игнорировать существующую между ними диалектическую взаимосвязь. Конкретно-научные методы представляют собой своего рода конкретизацию философского метода <…>.

Читатель, без сомнения, обратит внимание на тот факт, что авторы статей первого раздела сборника – это, так сказать, теоретизирующие специалисты в области литературоведения и искусствознания, а также смежных наук – лингвистики, этнографии и др. Как специалисты, они исходят в своих работах из актуальных потребностей своих наук, ищут пути решения конкретных проблем, пути преодоления трудностей, возникающих в процессе познания. Как специалисты теоретизирующие, они не могут не исходить из определенных философско-теоретических предпосылок и, так или иначе, приходят к обобщениям, имеющим мировоззренческое, идеологическое значение.

«…Кто берется за частные вопросы без предварительного решения общих, – отмечал В.И. Ленин, – тот неминуемо будет на каждом шагу бессознательно для себя „натыкаться“ на эти общие вопросы».

Это так же верно в применении к вопросам эстетики, как и к политике <…>.

Сказанное выше особенно существенно для марксистского анализа концепций западных структуралистов. Хотя структурализм в литературоведении и искусствознании относится к теориям конкретно-научного уровня и, следовательно, его нельзя смешивать со структурализмом философско-идеалистическим, тем не менее, он испытывает на себе воздействие этого последнего, а также и других течений буржуазной философской мысли.

В западном литературоведческом структурализме можно обнаружить влияние кантианства (идеи априоризма и др.), а также неокантианства, особенно в том его логистическом, рационалистическом варианте, который развивала марбургская школа (Э. Кассирер). Другим источником проникновения в структурализм идеалистических идей была и остается феноменологии. В русле идей Э. Гуссерля развивалась и гештальт-психология, сыгравшая существенную роль в формировании литературоведческого структурализма. Но наиболее существенным для западного литературоведческого структурализма является непосредственное или же опосредованное влияние неопозитивизма (в частности, логического позитивизма).

С идеями неопозитивизма некоторые общетеоретические положения и выводы западных структуралистов сближает абсолютизация методов специальных, прежде всего естественных, наук, и даже отдельных логико-методологических процедур, применяемых в научном исследовании. В силу объективной взаимозависимости предмета и метода любой науки подобная абсолютизация оборачивается то неправомерным сужением, то столь же неправомерным расширением предмета литературоведения и искусствознания. При этом нередко имеет место довольно обычная для неопозитивизма онтологизация абстрактных объектов науки (логических структур, «конструктов»). Что касается философского структурализма, который получил распространение во Франции и оказал определенное влияние на структурализм конкретно-научный, то следует иметь в виду, что, по мнению специалистов-философов, «во Франции он фактически занял место неопозитивизма, не пользовавшегося влиянием в этой стране», не выдвинув при этом никакой оригинальной «философии структуры» и лишь объединив варианты кантианства, неопозитивизма и даже вульгарного материализма.

Такова природа основных философских влияний, проявления которых можно обнаружить в концепциях западных структуралистов…

XX век – век широчайшего использования средств коммуникации. Их изучение обусловило интенсивный рост дисциплин «коммуникативного цикла», прежде всего семиотики – науки о знаковых системах. Почти сразу же были предприняты попытки применить аппарат семиотики к искусству – специфическому средству общения людей. Чем, однако, определяется интерес самих специалистов в области изучения искусства к семиотическим методам?

Прежде всего бросается в глаза многочленность знаковой ситуации: субъект знаковой деятельности – знак (означающее) – значение (означаемое) – референт (денотат) – реципиент…

Имея в виду сказанное, не следует, однако, забывать о том, что опыты разработки семиотики искусства осуществляются на различной и даже противоположной философско-методологической основе. Так, модная на Западе «семантическая философия искусства» эксплуатирует интенсивное научное изучение проблем знака, символа и языка не столько в интересах самого зарубежного искусствознания, сколько с целью модернизации его идеалистической основы. С западной «семантической эстетикой» не следует смешивать марксистские семиотические исследования <…>.

Марксистский анализ литературоведческого и искусствоведческого структурализма требует от исследователя серьезной философско-теоретической подготовки. Общая методология критического анализа концепции подобного рода разработана и с успехом применена на практике классиками марксизма-ленинизма. Ее суть состоит в выявлении реальной проблематики, как гносеологической, так и конкретно-научной, вокруг которой идет идейная борьба, в обнажении гносеологических и социальных корней тех или иных «шатаний мысли», в решительном отсечении реакционных тенденций и в одновременном использовании специальных научных достижений с позиций марксистско-ленинской партийности. Выступающие на страницах сборника ученые-марксисты сознательно следуют этой методологии. В частности, К. Конрад, дав оценку формализму В. Шкловского периода 20-х годов и приступая к критическому анализу структуралистских взглядов Я. Мукаржовского середины 30-х годов, подчеркивает: «И тут тоже нам надо строго отделять анализ от гносеологии». Критический анализ литературоведческого структурализма требует от теоретика, кроме того, достаточной подготовки и в специальных областях современного научного знания. Следует отметить, что включенные в сборник марксистские работы в своей совокупности отвечают этим высоким критериям.