Текст книги "Три женщины"

Автор книги: Владимир Лазарис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 37 страниц)

15

В 1924 году, когда Чезаре возвращался поездом из Рима в Милан, у него случился приступ аппендицита, который врачи не распознали, и через пять дней он скончался. Маргарита, Амедео, Фьяметта, Ада и одна из сестер Чезаре не отходили от него до последней минуты. Муссолини узнал о смерти Чезаре и счел приличествующим главе правительства послать вдове телеграмму, которая должна была показать, что ему не чужда благодарность: «Никогда не забуду тех далеких дней, когда вам понадобилось столько смелости, чтобы защищать меня». Даже в трауре Маргарите согрел сердце этот знак внимания.

Мэр Милана нанес Маргарите визит соболезнования, телеграммы приходили десятками, а венкам от политиков, финансистов и людей искусства не было счету. В день похорон траурный кортеж вытянулся по всей главной улице.

После захода солнца члены семьи и несколько близких друзей собрались при свете факелов у могилы Чезаре на еврейском кладбище. Маргарита, исполняя последнюю волю Чезаре, вытерпела душераздирающее пение хазана[164]164
  Хазан (ивр.) – член еврейской общины, ведущий богослужение в синагоге.


[Закрыть], но, когда раввин подошел к ней с ножницами, чтобы надрезать в знак траура ворот ее черного бархатного платья, она испуганно отпрянула, и раввин только покачал головой.

Памятник Маргарита заказала в духе последней воли Чезаре. Бело-мраморная стела в форме Скрижалей Завета, а перед ней на возвышении – бронзовая менора[165]165
  Менора (ивр.) – семисвечник. Герб государства Израиль.


[Закрыть].

Маргарита прожила с Чезаре двадцать шесть лет. Половину из них она была любовницей Муссолини. Чезаре об этом, если и не знал, то догадывался, но молчал, даже когда с вопросами о дяде Бенито к нему начали приставать Фьяметта и Амедео. Теперь Маргарита была вдовой, Амедео было уже двадцать два года, Фьяметте – пятнадцать, они были достаточно взрослыми, чтобы не интересоваться отношениями между матерью и дядей Бенито.

* * *

Парламентская оппозиция портила Муссолини жизнь больше, чем его язва. У фашистов все еще было меньше мест в парламенте, чем у социалистов. Муссолини предложил новый закон, по которому партийному списку, получившему на выборах большинство голосов, отводится две трети мест в парламенте, а треть – другим партиям пропорционально их численности. Оппозиция, поняв, что Муссолини хочет прибрать к рукам парламент, встала на дыбы, но он объявил новые выборы.

Предвыборную кампанию Муссолини начал с того, что создал в Италии Чрезвычайную комиссию, взяв за образец ленинскую ЧК – единственное, что было приемлемо для него в большевистской революции. Чрезвычайная комиссия Муссолини тоже занималась тем, что подавляла оппозицию. Разница состояла в том, что в России в ЧК брали людей, еще не обученных пытать и убивать, а Муссолини набрал в свою ЧК отборных головорезов во главе с Америго Думини, который любил представляться так: «Думини, двенадцать убийств».

Думини со своими головорезами нападали на журналистов и политиков, устраивали разгромы редакций, разгоняли митинги, убивали людей и угрожали переломать кости каждому, кто скажет хоть слово против Муссолини.

Такая тактика дала свои результаты, и фашисты получили на выборах 65 процентов голосов, а на улицах ликующие сторонники Муссолини скандировали «Ду-че!», «Ду-че!».

Муссолини полагал, что победа избавит его от нападок оппозиции, но ошибся. Больше всех усердствовал тридцатидевятилетний социалистический депутат Джакомо Маттеотти, новый протеже Кулишовой и Турати. Он был ярым антифашистом. Высокий, худой, смуглолицый и темноглазый, Маттеотти был из богатой семьи, получил хорошее образование. Его выступления в парламенте всегда отличались продуманностью, страстностью и врожденным красноречием. А опирался он только на факты.

Маттеотти заявил, что результаты выборов следует считать недействительными до тех пор, пока полиция не расследует многочисленные жалобы на фашистов, которые угрозами и рукоприкладством мешали законному проведению предвыборной кампании. Муссолини пришел в ярость и, не сдержавшись, крикнул социалистам: «Вам всем надо пустить пулю в спину!»

* * *

Маттеотти готовил речь к следующему заседанию парламента. До фашистов дошли слухи, что он располагает материалами о финансовых злоупотреблениях Муссолини и о его причастности к сделке итальянского правительства с американской нефтедобывающей компанией. Говорили, что американцы дали многомиллионную взятку Муссолини, а он и король стали держателями акций этой нефтяной компании.

Муссолини понял, что нельзя сидеть сложа руки, и поручил Думини проучить Маттеотти.

– Как? – спросил тот.

– Сам знаешь, – отмахнулся Муссолини.

Летним утром Маттеотти вышел из дома с портфелем и направился в парламент. Его уже ждал Думини со своими подручными. Несмотря на отчаянное сопротивление Маттеотти, его засунули в автомобиль, избили до полусмерти, увезли за город, добили ножами, раздели догола и бросили труп в придорожную канаву, прикрыв ветками.

Вернувшись в Рим, Думини оставил автомобиль во дворе Министерства внутренних дел, а наутро загнал его в гараж, чтобы отмыть кровь с заднего сиденья. Пока мыли машину, Думини отправился в секретариат Муссолини и передал ему окровавленный паспорт и портфель с документами Маттеотти. Муссолини сунул паспорт в ящик стола и велел выдать деньги участникам операции, которым приказал уйти в подполье, пока не утихнет скандал. А скандал разразился громкий. Маттеотти не появлялся в парламенте два дня подряд, жена не знала, где он, и оппозиция во весь голос требовала расследования, обвиняя фашистов в убийстве депутата парламента. Муссолини заявил, что ему об этом ничего не известно, но он не сомневается, что Маттеотти жив-здоров. То же самое он сказал жене Маттеотти, которая пришла к нему на прием. Она потом вспоминала, что Муссолини стоял перед ней, прижимая руки к груди, и убеждал, что с ее мужем ничего не случилось.

Муссолини не знал, что машину, в которой увозили похищенного Маттеотти, видели двое прохожих и запомнили ее номер. Кроме того, Маттеотти ухитрился выбросить в окно машины свой депутатский пропуск. Полиции этого было достаточно, чтобы арестовать участников похищения, включая Думини. Хотя следователям не удалось выжать из них ни слова, они остались в тюрьме.

* * *

Муссолини все больше и больше тяготила связь с Маргаритой, и, памятуя об успехе ее книги о Тунисе, он предложил ей отправиться в Марокко, а оттуда проехать по североафриканскому побережью, чтобы написать книгу о тамошних странах, и она не могла ему отказать.

В Марокко Маргарита поехала через Испанию, но в Мадриде оступилась и сильно повредила ногу. Врачи установили закрытый перелом и запретили ей двигаться. Несколько недель Маргарита пролежала в больнице.

В Геную Маргариту привезли через два дня после убийства Маттеотти, и друзья, сопровождавшие ее в Милан, рассказали ей, что молодой депутат от социалистической партии Джакомо Маттеотти исчез. Как сквозь землю провалился.

Ко времени возвращения Маргариты Муссолини уже знал все подробности убийства Маттеотти. Служба безопасности, которая прослушивала телефонные разговоры всех высокопоставленных лиц, включая премьер-министра, перехватила разговор Муссолини с Ракеле: он уговаривал ее сразу же уехать из Милана в деревню.

– Да что же такое случилось? – удивилась Ракеле. – Еще не так жарко.

– Может стать очень даже жарко, – загадочно сказал Муссолини.

В разгар скандала с Маттеотти Муссолини подумал, что ему, как всегда в трудных случаях, нужен Маргаритин совет. Он позвонил ей и, даже для вежливости не спросив, как ее дела, прямо так и сказал: «Мне нужен твой совет».

От радости Маргарита растерялась, но быстро опомнилась и спросила:

– А что случилось?

– Маттеотти исчез без следа, – ответил Муссолини, и Маргариту резануло это «без следа», которое Муссолини произнес чуть ли не с гордостью.

– Это – заговор против меня, – продолжал он. – Дьявольский заговор моих врагов. Они хотят обвинить меня в похищении Маттеотти. Но даже если враги подбросят к моим дверям его труп, я все равно не уйду с поста премьер-министра.

Маргарита заподозрила, что Муссолини замешан в убийстве Маттеотти, но сказала:

– Не волнуйся. Ты же не виноват, что тебе сообщили о похищении, когда ты уже не мог его предотвратить.

Зная, какой Муссолини суеверный, она принесла ему свой экземпляр «Божественной комедии», сказав, что в критические минуты жизни Данте никогда ее не подводил.

Среди членов фашистской партии скандал с Маттеотти вызвал брожение. Экстремисты требовали «перестрелять несколько тысяч человек и покончить с этим делом», остальные были против таких мер.

– Когда понадобится, я проявлю жестокость, – успокоил их Муссолини.

В конце концов полиция обнаружила труп Маттеотти. В парламенте начали требовать отставки Муссолини. По всей стране проходили стычки фашистов с их противниками. Муссолини грозила политическая смерть.

В эти дни служба безопасности записала телефонный разговор Маргариты с Муссолини.

Маргарита: «Ну, как ты? Есть что-нибудь новое?»

Муссолини: «Ничего (…) Больше всего меня угнетает, что я не знаю, (…) кто меня предал».

Маргарита: «Все будет хорошо (…) Главное – держать себя в руках (…)».

Муссолини: «При том, что судьба сдала лучшие карты моим врагам? (…)».

Маргарита: «Но (…) в самую последнюю минуту приходит нужная карта (…)».

Муссолини: «К сожалению, меня атакуют не картежники, а оппозиция и пресса (…)»[166]166
  «Ну, как ты?.. оппозиция и пресса (…)» – Ф. Каннистраро и Б. Салливан, стр. 295.


[Закрыть].

Муссолини подумал, что ему нужно заручиться поддержкой армии, и назначил командующим фашистской милицией армейского генерала. Однако этим он только восстановил против себя чуть ли не всю фашистскую партию. Ах, вот как! Муссолини снюхался с либералами! Его тянет назад к социалистам! Он готов продать фашистов, лишь бы удержаться у власти!

Дошло до того, что руководству фашистской партии пришлось опубликовать открытое письмо к Муссолини, в котором оно протестовало против ареста участников похищения Маттеотти и выдвигало ультиматум: «Либо мы все в тюрьме, либо ни один из нас!»

Муссолини попытался успокоить руководство тем, что примет меры для освобождения арестованных. Не помогло.

Тридцать фашистских экстремистов ворвались в кабинет Муссолини и потребовали покончить с парламентской оппозицией. Перепуганный Муссолини пообещал им заткнуть рот антифашистам.

Кончилось тем, что Муссолини попросил у короля аудиенции, чтобы уговорить его подписать указ о приостановлении деятельности парламента, но не ставить даты.

– Социалисты готовят гражданскую войну, – припугнул короля Муссолини.

И король подписал указ, не проставив даты.

Такого успеха Муссолини не ожидал. Королевский указ позволял ему распустить парламент в тот момент, когда он увидит, что путь к единоличной власти для него открыт.

Через несколько дней Муссолини произнес свою знаменитую речь в парламенте.

– Я и только я несу политическую, моральную и историческую ответственность за страну.

– Он душит демократию! – закричала оппозиция.

– Хватит! – ударил кулаком по трибуне Муссолини. – Исход борьбы определяет только сила. История не знает другого решения. И мы выиграем борьбу если не уговорами, так силой. Завтра все станет на свои места.

И действительно, назавтра, проставив дату на королевском указе, Муссолини распустил парламент и стал полновластным хозяином страны.

В следующие несколько дней были объявлены вне закона все антифашистские организации и конфискованы их газеты. В случае сопротивления применялась сила, как Муссолини и обещал. Антифашистов избивали на улицах и арестовывали по заранее составленным спискам. Многие бежали за границу, включая Турати и Кулишову. Вскоре они умерли во Франции, а Маргарита, узнав об их смерти, хладнокровно сказала: «Теперь в Милане будет только мой салон».

Еще через некоторое время Муссолини провел закон, по которому полиция получала неограниченное право арестовывать и заключать в тюрьму «политических преступников», и «Закон об охране государства», по которому антифашистов судил военный трибунал.

Покончив с парламентаризмом и демократией, Муссолини устроил судебный процесс над убийцами Маттеотти, которые отделались короткими тюремными сроками и вскоре были амнистированы.

А Маргарита написала статью, где оправдала Муссолини тем, что «человек, который несет миру великие идеи, обычно нетерпим к оппозиции», и тем, что «в партии, где столько молодых энергичных людей, среди которых есть и склонные к насилию, неизбежны эксцессы»[167]167
  …«в партии… неизбежны эксцессы» – М. Царфатти, стр. 338.


[Закрыть].

16

Плохо заживающая нога не позволяла Маргарите покидать Иль Сольдо. А Муссолини и не думал ее навещать. Она страдала, не зная, чем его привлечь, и решила написать его биографию.

Муссолини эта идея очень понравилась, и он дал Маргарите массу писем из личного архива, ранние газетные публикации, оригиналы его первых автобиографических заметок, а также сочинил короткое предисловие к будущей книге, где, в частности, подчеркнул, что не любит, когда о нем пишут, но таков удел государственного деятеля, и ему приходится с этим мириться. «Я принадлежу не себе, а людям (…) я стал частью их жизни, и чувство долга перед ними меня не покидает»[168]168
  «Я принадлежу… не покидает» – там же, стр. 10.


[Закрыть]. Объяснил он, и почему доволен этой биографией: она без преувеличений показывает его истинное место в современной истории.

Заключив договор на книгу с английским издательством, Маргарита написала ее за несколько месяцев. Книга вышла в Англии в сентябре 1925 года под названием «Жизнь Бенито Муссолини», а уже к декабрю первый тираж был полностью распродан. Часть тиража разошлась в США. Вышла книга и в Италии, но под названием «Дуче». Отрывки из нее были опубликованы в «Иль пополо д’Италия» и в «Иерархии» еще до ее выхода. В дорогом переплете с золотым обрезом она продавалась по доступной цене.

Английское издание несколько отличалось от итальянского, потому что в одних случаях с иностранными читателями можно было и пооткровенничать, а в других – итальянцам необязательно знать подробности. Так, в итальянском издании не было ни слова об отношениях Маргариты с премьер-министром Италии. А в английском – ни слова о фашистских бандах, которые по трупам привели Муссолини к власти.

Исчерпывающая характеристика Маргаритиной книги содержалась в одной из американских рецензий: «История фашизма в Италии выглядит мирной революцией, сделанной святым гением». И действительно, этой книгой Маргарита заложила первый камень в создание мифа о Муссолини и культа его личности.

А на вопрос одного итальянского журналиста, зачем она выдумала некоторые эпизоды в «Дуче», Маргарита ответила с редкой для нее откровенностью: «Чтобы создать легенду». Для легенды Маргарите не нужны были документы, которые ей передал Муссолини, она их хранила просто как память. Пикантные сцены из буйного детства Муссолини и из любовных похождений его юности тоже годились для легенды. Например, Маргарита писала, что в тех местах, где Муссолини жил в юности, есть молодые люди, которым скоро будет по двадцать и которые больше походят на Муссолини, чем на местных жителей. Маргарита знала, что у итальянцев Муссолини, бегающий за каждой юбкой, вызовет еще больший восторг. А уж про итальянок и говорить нечего.

Все эти легкие мазки только украшали образ несгибаемого вождя, которому неведомы слабости. В книге было много фотографий, ставших каноническими: «Дуче-солдат», «Дуче-журналист», «Дуче-политик», «Дуче за штурвалом самолета», «Дуче за рулем автомобиля», «Дуче верхом», «Дуче играет с львицей „Италия“». Дуче, Дуче, Дуче…

Маргарита искренне считала, что Муссолини – наследник цезарей, веря в связь фашизма с великим прошлым Древнего Рима. Она посоветовала Муссолини запечатлеть «фаши» на итальянской монете и на национальном гербе нового фашистского государства. Она напомнила ему, что Юлий Цезарь[169]169
  Цезарь Гай Юлий (100-44 до н. э.) – римский император и полководец.


[Закрыть] вел отсчет времени с начала своего правления, и Муссолини тут же подписал декрет, по которому фашистский Новый год начинался с даты похода фашистов на Рим.

Так 28 октября 1922 года, обозначенное на календаре римскими цифрами, стало началом фашистской эры.

«Бенито Муссолини – (…) римлянин до мозга костей (…), воскресший (…) после многих столетий»[170]170
  «Бенито Муссолини… многих столетий» – М. Царфатти, стр. 20.


[Закрыть], – писала Маргарита в биографии Дуче.

Маргарита заказала Адольфо Уайлту[171]171
  Уайлт Адольфо (1868–1931) – итальянский скульптор.


[Закрыть], автору памятника на могиле Чезаре, мраморный бюст Муссолини, и скульптор изваял классический бюст нового цезаря в лучших традициях древнеримского искусства. Маргарита заявила, что работа Уайлта – первая и самая важная в новом искусстве фашистского государства. Фотографию бюста Маргарита поместила в книгу, а благодарный скульптор сделал мраморный бюст Маргариты с юным лицом и с чуть опущенными уголками рта. Фотографию своего бюста Маргарита в книгу не поместила.

Книга «Дуче» имела бешеный успех. Ее перевели на восемнадцать языков, и она принесла Муссолини мировую славу. В одной только Японии было продано 300 000 экземпляров. В Италии за первый год книга выдержала пять изданий, а с 1926-го по 1938 год – еще семнадцать. Книга вошла в школьные программы Италии.

За границей антифашисты называли книгу грубой пропагандой, в Италии ею восхищались. Впрочем, были исключения. Маргарита подарила «Дуче» скульптору Россо, на чью выставку когда-то пришел Муссолини, и, прочитав книгу, семидесятилетний Россо сказал: «Ах, Маргарита, Маргарита, ты бы лучше написала расписание поездов!» А много лет спустя внучка Маргариты назвала эту книгу «кучей мусора».

* * *

Итальянцы привыкли к тому, что раз в неделю Дуче выступает перед народом с балкона старинного Палаццо Венеция, превращенного в канцелярию премьер-министра. Под балконом собирается многотысячная толпа, и он произносит речь. Речи эти походили на проповеди Папы Римского, но еще больше – на выступления Д’Аннунцио в городе Фьюме.

Массовые митинги всегда вдохновляли Муссолини, и его ораторские способности проявлялись в полной мере.

Немецкий писатель Эмиль Людвиг[172]172
  Людвиг Эмиль (1881–1948) – немецкий писатель.


[Закрыть], в беседах с которым Муссолини проявил неожиданную откровенность, из-за чего книга Людвига «Беседы с Муссолини» и была запрещена в Италии, процитировал слова Дуче: «Для меня массы, пока они не организованны, не что иное, как стадо баранов»[173]173
  «Для меня массы… стадо баранов» – Эмиль Людвиг, «Беседы с Муссолини» (англ.), «Аллен и Ануин», Лондон, 1933, стр. 65, 122.


[Закрыть].

– Может ли народ любить диктатора? – спросил Людвиг.

– Да, – ответил Муссолини, – при условии, что массы его боятся. Толпа любит сильных. Толпа, она, как женщина.

А гостивший в Риме английский журналист написал:

«Он выходит на балкон, низкорослый, коренастый мясник с тяжелым, плохо выбритым подбородком, и говорит хриплым из-за частых выступлений на открытом воздухе голосом. Больше всего меня поразила красота жестов этого мясника, в них было что-то от художника, от искусства его народа»[174]174
  «Он выходит… его народа» – И. Киркпатрик, стр. 155.


[Закрыть].

Когда же один миланский граф укоризненно сказал Муссолини, что тот окружил себя «парвеню»[175]175
  Парвеню (фр.) – выскочка.


[Закрыть], Муссолини ответил: «У вас слишком хорошие манеры. А у пирога первыми оказываются мужланы».

Дуче обожал военные парады. Ему было все равно, какие воинские части проходят перед ним, какие проезжают танки, главное – чтобы оружия и солдат было побольше. И чтобы военный оркестр играл погромче.

В 1934 году в Италии проходили большие маневры, и разные страны послали туда своих военных наблюдателей оценить военный потенциал фашистского государства. Из России прибыл маршал Семен Буденный[176]176
  Буденный Семен Михайлович (1883–1973) – советский военачальник.


[Закрыть]. Утром Муссолини выехал, как всегда, в красном «Альфа-Ромео» в расположение частей, за ним потянулась кавалькада гостей, все министры, весь Генштаб – сплошные погоны, эполеты, звезды и ордена. Неожиданно красный «Альфа-Ромео» остановился. За ним остановились и все остальные. Муссолини вышел из машины, подошел к какой-то стенке, повернулся ко всем спиной и расстегнул ширинку.

Среди военных наблюдателей произошло легкое замешательство. Они в смущении посматривали друг на друга и на вершины далеких Альп. И тут высокий, увешанный медалями английский генерал спас честь Европы и Америки. Он последовал примеру Муссолини. За ним помчались остальные генералы и министры. У стенки стало тесно. И только маршал Красной армии Буденный задумчиво крутил ус, пытаясь решить, уместно ли представителю рабоче-крестьянского государства справлять нужду в такой компании.

17

С приходом Муссолини к власти Маргарита взошла на артистический Олимп, и до поры до времени ему это не мешало. «…Маргарита Царфатти была непререкаемым авторитетом в артистических кругах и как магнит притягивала людей, стремившихся сделать карьеру», – написал один из новечентовцев.

Движение «Новеченто» набрало силу. Если первая группа новечентовцев состояла всего из семи человек, да и та распалась, то теперь оно обрело широкий размах, и в него входили лучшие итальянские художники. У движения появились четкие организационные рамки. Почетный комитет под председательством Муссолини состоял из двадцати двух известных общественных деятелей. Комитет обеспечивал новечентовцам финансовую поддержку государства. Маргарита неустанно популяризировала свое детище в прессе, устраивала новечентовцам вечера, читала о них лекции, занималась устроительством их выставок, убеждала частных коллекционеров и правительственных чиновников, что покупать работы новечентовцев стоит во всех отношениях. Центром движения был дом Маргариты в Милане. Некоторые газетные критики полагали, что, поскольку «Новеченто», так сказать, официальный фасад нового режима, неудивительно, что Маргарита стала верховным арбитром в вопросах искусства.

Открытие большой выставки работ новечентовцев в Милане снова удостоил своим присутствием Муссолини. Он произнес речь, написанную для него Маргаритой.

– Я себя спрашиваю, – начал Муссолини, – в какой мере война и фашистская революция наложили отпечаток на выставленные здесь работы. И отвечаю: в огромной. Мы только должны научиться распознавать в этих замечательных произведениях искусства и дым войны, и развеявший его ветер нашей революции.

Выставка имела и коммерческий успех, чему способствовали деловая хватка Маргариты и ее обширные связи. Государственные учреждения тоже приобрели работы новечентовцев.

* * *

Маргарита хотела перестроить не только итальянское искусство, но и превратить Рим в духовный центр фашистской империи. Об этом она говорила с Муссолини, еще когда они ночами ездили по городу или ужинали в ресторанах до его прихода к власти. Реставрация древнеримских памятников, строительство зданий в стиле новой фашистской эры – вот, что необходимо Италии. Эти разговоры не прошли даром.

Придя к власти, Муссолини установил по примеру русских пятилетний план строительства. Это строительство сделает Рим таким же могучим, «каким он был во времена правления Августа[177]177
  Август (63 до н. э. – 14 н. э.) – римский император.


[Закрыть]».

Археологические раскопки и городская застройка под личным наблюдением Муссолини вызвали немало скрываемого недовольства, ибо разрушались старинные районы. Позднее дети Маргариты отрицали, что мысль о перестройке Рима принадлежала ей, но один американский журналист опубликовал в нью-йоркской газете статью под названием «Женщина перестраивает старый Рим», в которой сообщал, что Маргарита сама ему призналась: «Замысел восстановления имперского города принадлежит мне».

В 1925 году в Париже открылась Международная выставка современного декоративного и промышленного искусства, где были представлены павильоны двадцати одной страны. Маргарита была президентом итальянского жюри, вице-президентом международного жюри и членом трех архитектурных жюри. Перед открытием выставки Маргарите удалось добиться, чтобы проектирование итальянского павильона поручили ее подопечному Армандо Бразини.

Итальянский павильон Бразини был похож на огромный склеп. А напротив стоял легкий павильон русского архитектора-конструктивиста Константина Мельникова[178]178
  Мельников Константин Степанович (1890–1974) – советский архитектор.


[Закрыть] и сверкал строгим стеклянным фасадом. И недалеко от него – настоящий гимн стеклу, металлу и железобетону молодого швейцарского архитектора Шарля Эдуарда Жанере, ставшего известным во всем мире под псевдонимом Корбюзье[179]179
  Корбюзье (Жанере Шарль Эдуард, 1887–1965) – американский архитектор, уроженец Швейцарии.


[Закрыть].

Глядя на творение Корбюзье, Маргарита не могла не понять, что оно и есть будущее архитектуры, вкуса ей хватало. Но в итальянской прессе она выступила в защиту павильона-склепа, подчеркивая его «истинно римский характер», а Бразини навсегда лишила своей поддержки.

В Париже Маргарита пользовалась большим успехом благодаря своей книге «Женская армия во Франции». Кроме того, Маргариту хорошо знали и французская богема, и дипломатические круги. Бывший премьер Франции Луи Барту устроил в ее честь прием, на котором присутствовали высокопоставленные правительственные чиновники, наслышанные о политических и личных связях синьоры Царфатти с Муссолини, и посол Италии поднял за нее тост.

Перед возвращением домой Маргарита пошла в «Мулен Руж» послушать чернокожую звезду кабаре Жозефину Бекер[180]180
  Бекер Жозефина (1906–1975) – эстрадная певица.


[Закрыть], которая ей настолько понравилась, что, когда та приехала в Италию, Маргарита пригласила ее в Иль Сольдо.

Французское правительство так высоко оценило работу Маргариты в составе нескольких жюри выставки, что наградило ее орденом Почетного легиона.

* * *

Только работа давала Маргарите душевные силы переносить охлаждение Муссолини, и она окунулась в нее с головой. Выпустила антологию своих критических статей «Цвет, линия и свет», монографию «История современной живописи», сборник эссе «Знаки меридиана» и роман «Усадьба».

Действие романа разворачивается в период с 1910-го по 1922 год. Образованная девушка четырнадцати лет, отдыхающая на морском побережье с гувернанткой, встречает немолодого графа и, приняв приглашение посетить его усадьбу, знакомится с его двумя сыновьями, со старшим – грубым и мужественным и младшим – утонченным и мягкотелым. Старший влюбляется в героиню, в нее же влюблен сам граф, который, мучимый чувством безысходности, кончает с собой, и на героине женится старший сын. У них рождается ребенок. Героиню не покидает страх, что, если начнется война, ребенок может погибнуть. Но, когда война действительно началась, на фронт ушел муж героини со своим младшим братом, а не ее сын. Муж погибает, а его младший брат возвращается и вступает в фашистское движение. Он влюбляется в героиню, проводит с ней ночь в гостинице и женится на ней. Сын героини страшно ревнует ее к отчиму, то есть к своему дяде. В последней сцене романа муж, он же – отчим и дядя ее сына, догоняя колонну идущих на Рим чернорубашечников, машет героине рукой. Роман был сдобрен весьма пикантными подробностями, а его автобиографические черты ни у кого не вызывали сомнений.

Чем больше времени проходило, тем больше Маргарита умом понимала, что ее отношения с Муссолини кончились, но сердцем этого не могла принять. Стараясь быть полезной Муссолини, она делала для него все, что ему было нужно, а в ее помощи он продолжал нуждаться. Маргарита переехала в Рим, чтобы быть рядом с ним. Она взяла с собой семнадцатилетнюю Фьяметту, а Амедео остался в Милане. Он уже дослужился до заместителя директора коммерческого банка.

Маргарита сменила три квартиры, пока не нашла квартиру напротив виллы Муссолини. В нее она перевезла из Милана свою огромную коллекцию живописи.

В Риме Маргарита снова завела свой салон. В нем бывал весь цвет артистического мира и аристократия, политики, военные, послы, иностранные писатели. Андре Жид[181]181
  Жид Андре Поль Гийом (1869–1951) – французский писатель, лауреат Нобелевской премии (1947).


[Закрыть] и Андре Моруа[182]182
  Моруа Андре (1885–1967) – французский писатель.


[Закрыть] – из Франции, Джордж Бернард Шоу – из Англии, Синклер Льюис[183]183
  Льюис Синклер (1885–1951) – американский писатель, лауреат Нобелевской премии (1930).


[Закрыть] и Эзра Паунд[184]184
  Паунд Эзра Лумис (1885–1972) – американский поэт.


[Закрыть] – из Америки. У Маргариты был альбом, в котором именитые гости оставляли автографы, и легче перечислить тех, чьих автографов там не было.

Среди Маргаритиных гостей было немало антифашистов. По слухам, она таким образом держала Муссолини в курсе настроений в стане идеологических противников.

По свидетельствам посетителей, «(…) стулья в салоне были расставлены в круг, кабинет мог быть завален рукописями, книгами… но салон оставался всегда готовым для общей беседы (…) Коллекция новечентовцев (…) скульптуры под стеклянными колпаками (…) бронзовые таблички с именем художника на каждой картине, номера на каждой книге в библиотеке, каталог в углу – все это создавало впечатление, что вы находитесь не в апартаментах светской дамы, а в обители „синего чулка“»[185]185
  «(…) стулья в салоне… „синего чулка“» – Джозеф Филлипс, «Итальянская героиня фашизма», «Нью-Йорк геральд трибюн сандей мэгэзин», 8.10.1933 (все последующие цитаты Д. Филлипса из этой статьи).


[Закрыть].

Маргарита обладала отменным чутьем на таланты. Среди них достаточно назвать двадцатилетнего выходца из еврейской семьи Альберто Пинкерле, который прославился под псевдонимом Альберто Моравиа[186]186
  Моравиа Альберто (1907–1990) – итальянский писатель.


[Закрыть] после первого романа «Равнодушные», где он бичевал бездуховность итальянской молодежи в фашистской Италии.

Двое лидеров подпольной антифашистской оппозиции, Карло и Нелло Розелли, были двоюродными братьями Моравиа. Как раз в дни выхода «Равнодушных» Карло Розелли, едва не попав под арест, вместе со своим братом Нелло бежал во Францию, где в 1937 году люди Муссолини убили обоих.

Появлялась в салоне и знаменитая на всю Европу Альма Малер[187]187
  Малер Альма (1879–1964).


[Закрыть], вдова композитора Густава Малера[188]188
  Малер Густав (1860–1911) – австрийский композитор.


[Закрыть], любовница художника Оскара Кокошки[189]189
  Кокошка Оскар (1886–1980) – австрийский художник.


[Закрыть], бывшая жена архитектора Вальтера Гропиуса[190]190
  Гропиус Вальтер Адольф (1883–1969) – американский архитектор, уроженец Германии.


[Закрыть], создателя архитектурного стиля «Баухауз». К моменту появления Альмы в салоне она уже была женой поэта Франца Верфеля[191]191
  Верфель Франц (1890–1945) – австрийский поэт.


[Закрыть]. Все эти мужчины, кроме Гропиуса, были евреями. А Кокошка еще и субботу соблюдал, и тфиллин[192]192
  Тфиллин (ивр.) – «филактерии», молитвенные принадлежности.


[Закрыть] накладывал. «Увы, большую часть моей жизни я живу с евреями. Боюсь, что сама уже мыслю, как они», – написала Альма дочери. А со своим дневником она была еще откровеннее: «Евреи доказали мне свою ущербность – как духовную, так и физическую»[193]193
  «Увы, большую часть… так и физическую» – Альма Малер, «Мои дорогие» (нем.), «С. Фишер», Франкфурт, 1960, стр. 115 (все последующие цитаты А. Малер из этой книги).


[Закрыть].

Альма Малер назвала Маргариту «некоронованной королевой Италии», и та растаяла от такого комплимента. Тогда Альма спросила, как королева смотрит на возможность создания международного фашистского движения. Маргарита ответила, что оно может появиться только при том условии, что фашистские партии в других странах, следуя мудрейшему примеру Муссолини, не будут раздувать еврейский вопрос.

Английский писатель и бывший дипломат Гарольд Николсон[194]194
  Николсон Гарольд (1886–1968) – английский дипломат и писатель.


[Закрыть] и политик Освальд Мосли[195]195
  Мосли Освальд Эрнальд (1896–1980) – лидер английских фашистов.


[Закрыть] приехали в Рим поближе познакомиться с фашизмом. Побывав в салоне Маргариты, Николсон написал о ней в своем дневнике: «Блондинка, дочь венецианского еврея, вышедшая замуж за еврея (…) Теперь – доверенное лицо Муссолини и, видимо, передает ему все римские сплетни»[196]196
  «Блондинка… римские сплетни» – Ф. Каннистраро и Б. Салливан, стр. 340.


[Закрыть].

А Освальд Мосли, встретившийся не без помощи Маргариты с Муссолини, был так им очарован, что уверовал в фашизм и, вернувшись в Англию, основал Британский союз фашистов, на нужды которого получал от Муссолини 60 тысяч фунтов стерлингов в год.

* * *

Когда Муссолини с Маргаритой еще были близки, он часто приходил к ней на обеды или на ужины, и втроем с Фьяметтой они весело проводили время. К Фьяметте Муссолини относился как к дочери и даже позволял ей подшучивать над ним, да и Маргарита не упускала случая заставить Муссолини посмеяться над собой, чего он никогда не делал в другой компании. Иногда Муссолини играл на скрипке.

Вот что писал об этих визитах Муссолини журналист Томас Морган: «Перед его приходом в доме не должно было быть никаких гостей. Когда он звонил и сообщал, что зайдет (…), вас самым бесцеремонным образом чуть ли не спускали с лестницы. Слуги следили, чтобы в холле и духу вашего не осталось, перед тем как подъедет его автомобиль (…) Автомобиль не останавливался у парадного подъезда, а въезжал с улицы во двор (…)»[197]197
  «Перед его приходом… во двор» – Т. Морган, стр. 138.


[Закрыть].