Текст книги "Хрестоматия по истории СССР. Том 1"

Автор книги: Владимир Лебедев

Соавторы: В. Сыроечковский,М. Тихомиров
сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 46 страниц)

82. ИОСАФАТ БАРБАРО. МОСКВА В КОЦЦЕ XV века

Из «Путешествия в Тану Иосафата Барбаро, венецианского дворянина». См. № 76.

За Коломною, в расстоянии трех дней пути, течет значительная река Москва, на которой стоит город того же имени, где имеет жительство вышеупомянутый Иоанн, великий князь российский. На этой реке, протекающей внутри самого города, построено несколько мостов. Замок расположен на холме и со всех сторон окружен рощами. Изобилие в хлебе и мясе так здесь велико, что говядину продают не на вес, а по глазомеру. За один марк вы можете получить четыре фунта мяса; семьдесят куриц стоят червонец, а гусь не более трех марок. Стужа здесь так сильна, что самые даже реки замерзают от оной. Зимою привозят в Москву такое множество быков, свиней и других животных, совсем уже ободранных и замороженных, что за один раз можно купить до двухсот штук; но резать их нельзя не разогрев прежде в печи, ибо они тверды, как камень. Зато плодов здесь никаких нет, кроме небольшого количества яблок, орехов и лесных орешков.

Жители, для поездок своих, в особенности продолжительных избирают преимущественно зимнее время, когда дорога от морозов сделается ровною и не представляет в пути никаких неудобств, кроме одной только стужи. Поклажу свою перевозят они весьма легко на санях, которые служат у них вместо повозок и называются возами. Летом же никто не отваживается в дальний путь по причине большой грязи и множества мошек, порождаемых окрестными лесами, почти вовсе необитаемыми. Вина москвитяне не пьют; но делают особенного рода напиток из меда или из пшеницы, подмешивая туда хмель, который, приводя напиток в брожение, придает ему такую крепость, что им можно напиться допьяна, как вином.

83. АМВРОСИЙ КОНТАРИНИ. МОСКВА ПРИ ИВАНЕ III

Амвросий Контарини принадлежал к венецианской знати. В 1473 г. он был отправлен послом к персидскому шаху, чтобы поднять его на борьбу против Турции. В 1475 г. итальянские черноморские колонии были завоеваны турками, и путь для возвращения Контарини был отрезан. Контарини присоединился к персидскому посольству, ехавшему в Москву, и через Москву вернулся в Италию. «Путешествие» впервые было издано в 1487 г. Приводимые отрывки взяты из издания «Библиотека иностранных писателей о России», т. I, иждивением М. Калистратова, трудами В. Семенова, СПБ 1836.

Город Москва расположен на небольшом холме, и все строения в нем, не исключая и самой крепости – деревянные. Посреди протекает река, называемая также Москвою и разделяющая его на две половины, из коих в одной находится крепость. Для переезда через эту реку в городе построено несколько мостов. Москва есть столица великого князя. Она окружена обширными лесами, покрывающими почти все пространство России, и изобилует всякого рода хлебом. Жизненные припасы в ней так дешевы, что во время моего пребывания 10 наших стар[105]105
  10 стар – старая венецианская мера сыпучих тел, около 3 мер. 2 Сольд – мелкая монета.


[Закрыть] пшеницы стоили червонец (в этой пропорции продавался и прочий хлеб); 3 фунта мяса один сольд², 100 кур или 40 уток также червонец; а самый лучший гусь не более 3 сольдов. Зайцев там очень много; но другой дичины почти совсем не видно, вероятно потому, что москвитяне не умеют ловить ее. Птиц всякого рода привозят также во множестве и продают по самой дешевой цене. Москвитяне не делают у себя виноградного вина и вообще у них нет никаких плодов, кроме огурцов, орехов и диких яблок. Страна их весьма холодна, так что жители, в продолжение девяти месяцев, должны топить в домах своих печи. Впрочем, этим временем года пользуются они для заготовления запасов своих на лето, ибо в морозы, на русских санях, запряженных в одну лошадь, весьма легко перевозить всякие тяжести, тогда как летом, по причине тающего льда и больших лесов, дорога от грязи почти вовсе непроходима. В конце октября река, протекающая посреди Москвы, покрывается крепким льдом, на котором купцы ставят лавки свои с разными товарами и, устроив таким образом целый рынок, прекращают почти совсем торговлю свою в городе. Они полагают, что это место, будучи с обеих сторон защищено строениями, менее подвержено влиянию стужи и ветра. На таковой рынок, ежедневно, в продолжение всей зимы, привозят хлеб, мясо, свиней, дрова, сено и прочие нужные припасы; в конце же ноября все окрестные жители убивают своих коров и свиней и вывозят их в город на продажу. Любо смотреть на это огромное количество мерзлой скотины, совершенно уже ободранной, и стоящей на льду на задних ногах. Таким образом, русские употребляют в пищу свою животных, убитых за три месяца и более. То же самое делают они с рыбой, птицей и всякого рода живностью. На реке бывают также конские ристания и другие увеселения; но нередко участвующие в сих игрищах ломают себе шеи.

84. ПОСТРОЕНИЕ УСПЕНСКОГО СОБОРА

Отрывок об Аристотеле Фиораванти и постройке Успенского собора взят из «Софийской второй летописи» («Полное собрание русских летописей», изд. Археографической комиссии, т. VI, СПБ 1853).

В лето 6983[106]106
  В лето 6983—в 1475 г. 2 Пречистые храма – Успенский собор, который строили до приезда Аристотеля. 3 Плита – кирпич. 4 Ужище – веревка, канат. 5 Пречистые – Владимирский Успенский собор. 6 Кружало – деревянная круглая подпорка для выкладки свода. 7 Правило – большая линейка, по которой выравнивают стены при кладке. 8 Того же лета – в 1476 г. 9 Кивоты – колончатый пояс. 10 Всуцепы – скрепы, закладываемые в стене. 11 Правила на вретенех – железные скрепы на стержнях. 12 Того же лета– в 1478 г. 13 Казна—помещение, кладовая. 14 Крыжь – четвероконечный крест.


[Закрыть] Послал князь велики посла своего Семена Толбузина во град Венецию, к тамошнему их князю, извет кла-дучи таков, что посла его Тривизана отпустил со многою приправою, а сребра пошло, рече, семь сот рублев; повеле и мастера пытати церковнаго. Он же тамо быв и честь прия велику и сребро взя, а мастера избра Аристотеля. Многи, рече, у них мастери, но ни един избрася на Русь; той же восхоте, и рядися с ним по десяти рублев на месяць давати ему. И хитрости ради его Аристотелем зваху его, рече Семион: да сказывают еще и Турьской деи царь звал его, что во Цареграде сидит, того ради; а там церковь сказывал в Венеции святаго Марка велми чюдну и хорошу, да и ворота Венецийскии деланы, сказывает, его же дела, велми хитры и хороши. Да и еще деи хитрость ему казал свою такову: понял деи его к себе на дом, дом деи добр у него и полаты есть, да велел де блюдо взяти, блюдо же деи медяно, да на четырех яблоках медяных, да судно на нем яко умывалница, якоже оловяничным делом, да нача лити из него из одного воду, и вино, и мед, его же хотяше то будет…

Взят же с собою тот Аристотель сына своего, Андреем зовут, да паробка, Петрушею зовут, поиде с послом с Семеном Толбу-зиным на Русь; пречистые храма² похвали гладость, да известь не клеевита да камень не тверд; того ради плитою³ все своды дела, якоже тверже камени, рече; и не восхоте приделывати северной стены и полати, но изнова зача делати. Ту же церковь разби сицевым образом: три древа поставя и конци их верхние совокупив во едино, и брус дубов обесив на ужищи⁴ посреди их поперек и конець его обручем железным скова, и раскачиваючи разби; а иные стены съисподи подобра и поление подставляя и всю на поление постави, и зазже поление и стены падошася – и чюдно видети, еже три годы делали, во едину неделю и менши развали, еже не поспеваху износити камения; а в три дни, рече, хотяше, развалити. Книжницы же называху брус дубовой бараном; се же, рече, написано, яко сицевым образом Тит Ерусалим разби. Рвы же изнова повеле кстати и колие дубовое бити. Езди же в Володимерь и смотрив пречистые⁵ похвали дело; рече: «некиих наших мастеров дело». И кирпичную печь доспе за Ондроньевым монастырем, в Калитникове, в чем ожигати, и как делати, нашего Рускаго кирпича уже да продолговатее и тверже, егда его ломать, тогда в воду размачивают; известь же густо мотыками повеле мешати, и яко наутрйе же засохнет, то ножем не мочи росколупити… Обложи же церковь продолговату полатным образом…

На первое лето изведе ея из земли Аристотель. Известь же как тесто густое растворяше, а мазаша лопатками железными; а камень ровной внутри класти повеле; столпы же едины 4 обложи круглы: се, рече, крепко стоят; а в олтаре два столпа кирпичны, те на четыре углы; а все в кружало⁶ да в правило⁷…

Того же лета⁸ Аристотель пречистые храма по кивоты⁹, еже около ея, сътвори; внутри же стен всуцепы¹⁰ железные положи яко правила на вретенех¹¹, и межю столпов, идеже брусие дубовое в наших церквах, то все железно сковав положи…

Того же лета Аристотель колесо сътвори, и вверх камекие не ношаше, но ужищем цепляше и възвлекаше, и верху цепляше малые колесца, еже плотники векшею зовут, еже ими на избу землю волочат – и чюдно видети; на столпы же по 4 камени велики положи, и съвокупив кружало и истеса на них по 4 концы на четырех странах, едино против другаго – и мнети кому, яко на каменых деревьях насквозь каменье то сбито…

Того же лета¹² свершена бысть церкви каменая святая богородица. Сътвори же у ней Аристотель верхи четыре, около шеи болшие казну¹³ сътвори: полати же подле олтарь от сторонних дверей учини, и на верх церкви въсходити лествицу учини; своды же в один кирпичь сътвори и сведе, того ради, егда дождь идет ино каплет. На пятое лето сверши ея. Помост же мелким каменей измости; в олтаре же, над митрополичий местом, крыжь¹⁴ лятский истеса на камени за престолом, его же митрополит последи стесати повеле: перед предними дверми помост накры каменем, и в один кирпичь сведе, и середку на гире повеси железной…

ПОСТРОЕНИЕ УСПЕНСКОГО СОБОРА (Перевод)

В 1475 г. послал великий князь своего посла Семена Толбузина в город Венецию к тамошнему князю с известием, что посла его Тревизана отпустил с большими припасами, серебра пошло – сказал – семьсот рублей. Велел разыскать и мастера церковного. Он (Толбузин) был там, получил большую честь, взял серебро и выбрал мастера Аристотеля. Много, говорил, у них мастеров, но ни один не согласился ехать в Русь; этот захотел и уговорился с ним давать ему по десять рублей в месяц.

Ради его искусства его звали Аристотелем, – говорил Симеон; сказывают, что поэтому турецкий царь, который в Царьграде, звал его, а в Венеции, говорил Симеон, церковь святого Марка очень удивительна и хороша, да и ворота венецианские сделаны, – его же работа, – очень искусно и хорошо. И еще искусство свое показал ему Аристотель такое: пригласил его к себе домой, а дом у него хороший с палатами, и велел блюдо взять; блюдо из меди на четырех медных шарах и сосуд на нем словно умывальница (из олова сделана) и начал лить из него и воду, и вино, и мед: что хочешь, то и будет…

Взял с собой тот Аристотель сына своего, зовут Андреем, и слугу – зовут Петрушею, и поехал в Русь с послом Семеном Толбузиным.

Он расхвалил гладкость стен Успенского собора, но нашел, что известь недостаточно скрепляет, и камень нетверд. Поэтому он все своды делал из кирпича, потому что, говорил, он – тверже камня. Он не пожелал приделывать северную стену и хоры, а начал делать все снова.

Старую церковь он разбил таким образом: поставил три бревна и соединил их верхние концы, дубовый брус повесил на веревке посреди них поперек, а его конец оковал железным обручем и, раскачивая, разбил стены, а другие стены разобрал снизу и подставил поленья, все поставил на поленья, зажег поленья, и стены упали. Удивительно было видеть: что три года делали, он развалил в одну неделю и меньше того, так что не успевали убирать камни, а говорят, в три дня хотел ее развалить. Книжники называют дубовый брус тараном: говорят, написано, что таким образом Тит разбил стены Иерусалима.

Рвы он велел копать снова и забивать дубовые сваи. Ездил во Владимир, осмотрел Успенский собор, похвалил работу и сказал: «эта работа – каких-то наших мастеров». Он устроил печь за Андроньевым монастырем, в Калитникове, где обжигать (кирпич); а делать его уже, продолговатее и тверже нашего русского кирпича; когда его нужно разломить, то размачивают в воде. Известь он велел густо размешивать мотыгами, и когда на другой день она засохнет, нельзя ее ножом отковырнуть. Церковь он заложил продолговатую наподобие палат…

В первый же год Аристотель вывел ее из земли. Растворяли известь словно густое тесто и мазали железными лопатками; внутрь велел класть ровный камень. Заложил только четыре круглых столба: такие, говорит, крепко стоят; а в алтаре два столба, кирпичных, эти четырехугольные – все в кружало и в правило…

В том же году (1476) Аристотель достроил Успенский собор до кивотов, идущих вокруг собора; внутри стен положил скрепы железные на стержнях и между столбами, где в наших церквах дубовые брусья, всюду положил кованое железо…

В том же году Аристотель сделал колесо, и вверх камней не носили, но зацепляли веревками и поднимали, а наверху зацепляли малые колесики, которые плотники зовут векшей, ими поднимают землю на избу, – удивительно было на это смотреть. На столбы положил по четыре больших камня и соединил их аркой, и вытесал на них по четыре конца на четырех сторонах, один против другого, так что может кому-нибудь показаться, что эти камни соединены проходящим насквозь как бы каменным деревом…

В том же году (1478) закончена была каменная церковь святой богородицы. Сделал у нее Аристотель четыре купола, а у большого барабана сокровищницу; хоры сделал подле алтаря от боковых дверей; сделал лестницу входить на верх церкви. Своды сделал и свел в один кирпич, так что когда дождь идет, то каплет.

На пятый год закончил ее. Пол замостил мелким камнем; в алтаре, над митрополичьим местом за престолом, вытесал из камня польский крест; после митрополит велел его стесать. Перед передними дверями помост накрыт камнем и в один кирпич свел, а середку привесил на железной гире…

85. ИЗ УСТАВНОЙ БЕЛОЗЕРСКОЙ ГРАМОТЫ О НАМЕСТНИЧЬЕМ УПРАВЛЕНИИ (1488 г.)

Уставная Белозерская грамота перепечатывается с сокращениями по изданию «Наместничьи, губные и земские уставные грамоты Московского государства», под ред. А И. Яковлева, изд. Историко-филологического факультета Московского университета, М. 1909.

Се яз князь велики Иван Васильевич всея Руси пожаловал есми своих людей белозерцов, горожан и становых людей и волостных всех белозерцов: кто наших наместников у них ни будет, и они ходят по сей по нашей грамоте. Взоежжого корму горожане и становые люди наместником нашим на взоезд что кто принесет, то им взяти: на Рожество христово наместником нашим дадут корм со всех сох[107]107
  Соха – единица обложения. 2 Без оменки – без изъятия. 3 Полоть – полтуши. 4 Доводчики – судебные пристава. 5 Зобня – мера. 5 Деля – для. 7 Явка – торговая пошлина, бравшаяся при приезде купца. 8 Убрус – полотенце. 9 Сроки наметывают – вызывают на суд к определенному времени. 10 Лета девятьдесят шестого – т. е. в 6996 г., или в 1488 г.


[Закрыть] со княжих, и с боярьских, и с монастырьских, и с черных, и с грамотников, и со всех без оменки², с сохи за полоть³ мяса два алтына, за десятеро хлебов десять денег, за бочку овса десять денег, за воз сена два алтына; а на Петров день дадут корм наместником нашим, со всех же сох, с сохи за боран восмь денег, за десятеро хлебов десять денег. А тиуном корм рожественской и петровьской вполы наместнича корму. А доводчиком ⁴ побор, со всех же сох, с сохи на Рожество христово за ковригу денга, за часть мяса денга, за зобню⁵ овса две денги; а на Петров день доводчиком побор, со всех же сох, за ковригу денга, за сыр денга. А наместником нашим у них держати в городе и во станех два тиуна да десять доводчиков, во станех восмь доводчиков, а два в городе; а станы и деревни своим доводчиком поделять. А доводчику ездити во стану без паробка и без простые лошади своего деля ⁶ прибытка; а побора им в стану и не брати, имать им свой побор у соцкого в городе; а доводчику из своего розделу в другой роздел не ездити; а где доводчик ночует, туто ему не обедати, а где обедает, туто ему не ночевати. А наместники тиунов и доводчиков до году не переменяют. А кормы наместничьи и тиуновы и довод-чиковы поборы берут в станех сотцкие да платят наместником и тиуном и доводчиком в городе: о Рожестве христове рожественской корм платят и наместником и тиуном и доводчиковы поборы, а о Петрове дни петровьский корм платят в городе и наместником и тиуном и доводчиковы поборы. А пошлин наместником на Белеозере в городе: явка⁷ с гостей, кои гости приходят из Московские земли, из Тверские, из Ново-городские земли, или откуды кто ни приедет, с болшаго судна с ватамана гривна, а людей на судне сколко ни будет, ино с головы по денге; а кто приедет в малых судех в гребных на Бело-озеро из Московские земли, или из Новгородские, ино с ватамана и с людей, колко их на судне ни будет, ино с головы по денге. А на Волочке на Словенском наместником держать своих пошлинников, а явку емлют с гостей по тому же: кто придет из Московские земли, из Тверские, из Новогородские земли, и с Устюга, и с Вологды, ино с болшого судна с ватамана гривна, а с людей, сколко их на судне ни будет, ино с головы по денге; а в малом судне в гребном кто приедет, ино с ватамана и с людей, колко их ни будет на судне, ино с головы по денге. А который гость заплатит пошлину на Волочке, а на том другие пошлины на Белеозере не емлют. А кто придет из Московские земли, из Тверские, из Новогородские земли, изо всех монастырей Московские земли, и Тверские и Новогородские земли, и с белозерьскых монастырей, из Кирилова, из Фарафонтиева, изо всех белозерьскых монастырей, торговати им всем на Белеозере в городе житом и всяким товаром; а за озеро им всем торговати не ездити. А по волостем и по монастырем не торговати житом и всяким товаром, опрочь одное волости Углы; а на Угле быти торгу по старине. А кого изымают, кто поедет за озеро, или кто учнет торговати по волостем и по монастырем белозерьским, и они с купца возмут два рубля, рубль наместником, а рубль таможни-ком; а с продавца возмут два же рубля, рубль наместником, а рубль таможником; а что у них будет товару, у купца и у продавца, и тот товар у них емлют таможники на великого князя, а их дают на поруце наместники и таможники да ставят перед великим князем. А городьским людем белозерьским посажаном за озеро ездити и торговати по старине…

А учинится у них в городе душегубьство, а не доищутся душегубьца, ино вины четыре рубли заплатят горожаня; а учинится душегубьство в коем стану или в коей волости, а не доищутся душегубца, и они вины четыре рубли заплатят в стану или волости, в коей душегубьство учинилося; а доищутся душегубца, и они его дадут наместником или их тиуном, а хре-стьаном в том продажи нет…

А кто дасть дочерь за мужь, из города в волость, или из волости в город, или из волости в волость, и он дасть за выводную куницю алтын; а кто дасть дочерь за мужь за рубеж, в Мо-сковьскую землю или Ноугородскую, и он дасть за выводную куницю два алтына; а в городе и во стану и в волости в одной, ино свадебного за убрус⁸ две денги, а десятнику владычню знамени три денги…

А наместником нашим и их тиуном без сотцков и без добрых людей не судити суд. А тиуном и наместничьим людем на пир и на братчину незваным не ходити; а кто приедет к ним на пир и на братчину незван, и они того вышлют вон безпенно; а кто у них имет пити силно, а учинится какова гибель, и тому то платити без суда, а от меня от великого князя быти в казне. А князи мои, и бояре, и дети боярьские, и всякие ездоки, у горожан и у становых людей и у волостных людей, кормов и подвод и проводников и сторожов не емлют; такоже и гонци мои великого князя без грамоты подвод и проводников у них не емлют…

А кому будет белозерцом горожаном и становым людем и волостным, обида от наместников и от волостелей, и от тиунов обида и от доводчиков, и они сами сроки наметывают⁹ на наместников и на волостелей и на их людей. А через сю мою грамоту кто что на них возмет, или чим изобидит, быти тому от меня от великого князя в казне. А дана грамота лета девя. тьдесят шестаго¹⁰ марта.

86. ХОЖДЕНИЕ ЗА ТРИ МОРЯ АФАНАСИЯ НИКИТИНА

Тверской купец Афанасий Никитин совершил путешествие в Индию за три моря: Черное или Стамболийское, Каспийское» или Дербентское (Хвалинское), Гиндустанское или Индейское, в 1466–1472 гг. Ему принадлежит первое в европейской литературе описание Индии. Здесь приводится сокращенный рассказ Афанасия Никитина об Индии по изданию – «Хоже-ние за три моря Афанасия Никитина», под ред. Б. Д. Грекова и В. П. Адри-ановой-Перетц, М.—Л. 1948 г.

…Се написах грешное свое хожение за три моря: прьвое море Дербеньское, дория Хвалитьскаа, второе море Индейское, дория Гондустаньскаа, третье море Черное, дория Стембольскаа.

Поидох от святаго Спаса Златоверхаго[108]108
  От святаго Спаса Златоверхаго – т. е. из Твери, собор Спаса был патрональной церковью Твери. 2 По кендарю – кендарь – мера веса, различная для разных местностей. 3 Шиха Аладина – т. е. шейха Аладина, мусульманского святого. 4 Гарипов – чужестранцев, от арабского слова «гериб». 5 Кутоваловых – наместничьих, кутовал-хан – наместник. 6 Светычю – светильнику. 7 Маназ – намаз, молитва 8 Буты – идолы. 9 Устьян – Юстиниан, византийский император. 10 Яловичины—телятины. 11 Бесермены – басурмане, мусульмане. 12 Брынец да кичири – рис с морковью, плов. 13 Тамга – пошлина. 14 Мисюрь – Египет. 15 Арабъстани – Аравия. 16 Зеньзебиль – инбирь. 17 Тава – тип индийского судна. 18 Бесерьменскаго говейна – мусульманского поста. 19 На Турьскаго – на турецкого султана. 20 Трепизон – Трапезунд. 21 В Кафе – Феодосия в Крыму. 22 Шубашь – чиновник.


[Закрыть]с его милостью, от великого князя Михаила Борисовича и от владыкы Генадия Тверскых, поидох на низ Волгою…

Во Индейской земли княжать все хоросанци, и бояре все хоросанци; а гундустанци все пешиходы, а ходят борзо, а все нагы да босы, да щит в руце, а в другой мечь, а иныя слугы с великими с прямыми лукы да стрелами. А бой их все слоны, да пеших пускають наперед, хоросанци на конех да в доспесех, и кони и сами; а к слоном вяжуть к рылу да к зубом великия мечи по кендарю² кованы, да оболочать их в доспех булатный, да на них учинены городкы, да в горотке по 12 человек в доспесех, да все с пушками да стрелами. Есть у них одно место… на год един бозар, съеждается вся страна Индейская торговати, да торгують 10 дний; от Бедеря 12, ковов, приводять коней до 20 тысящь продают, всякый товар свозять; в Гондустаньской земли той торг лучший, всякый товар продають, купят, на память шиха Аладина ³…

В Бедери же их стол Гундустану бесерменьскому. А град есть велик, а людей много велми; а салтан велик 20 лет, а держать бояре, а княжат фарасанци, а воюют все хоросанци. Есть хоро-санець Меликтучар боярин, ино у него рати двесте тысячь, а у Меликхана 100 тысячь, а у Харатхана 20 тысячь; а много тех ханов по 10 тысячь рати. А с салтаном выходят 300 тысячь рати своей. А земля людна велми, а сельскыя люди голы велми, а бояре силны добре и пышны велми; а все их носять на кроватех своеих на сребряных, да пред ними водят кони в снастех золотых до 20; а на конех за ними 300 человек, а пеших 500 человек, да трубников 10..; да свирелников 10 человек. Солтан же выещаеть на потеху с матерью да с женою, ино с ним человеков на конех 10 тысящь, а пеших 50 тысящь, а слонов водят 200 наряженых в доспесех золоченых, да пред ним 100 человек трубников, да плясцев 100 человек, да коней простых 300 в снастех золотых, да обезьян за ним 100… В султанов же двор 7-ры ворота, а в воротех седят по 100 сторожев да по 100 писцев кофаров; кто поидеть, ини записывають, а кто выйдеть, ини записывають; а гарипов⁴ не пускають в град. А двор же его чюден велми, все на вырезе да на золоте, и последний камень вырезан да золотом описан велми чюдно; да во дворе у него суды розныя. Город же Бедерь стерегут в нощи тысяча человек кутоваловых⁵, а ездять на конех да в доспесех, да у всех по светычю⁶… познася со многыми индеяны и сказах им веру свою, что есми не бесерменин… есмь христианин, а имя ми Офонасей, а бесерменьское имя хозя Исуф Хоросани. И они же не учали ся от меня крыти ни о чем, ни о естве, ни о торговле, ни о маназуни⁷ о иных вещех, ни жон своих не учали крыти. Да о вере же о их распытах все, и оны сказывают: веруем в Адама, а Буты⁸ кажуть, то есть Адам и род его весь. А вер в Индии всех 80 и 4 веры, а все верують в Бута; а вера с верою ни пиеть, ни яст, ни женится, а иныя же боранину, да куры, да рыбу, да яйца ядять, а воловины не ядять никакаа вера. В Бедери же бых 4 месяца и свещахся с индеяны пойти к Первоти, то их Ерусалим, а по бесерменьскы Мягъка, где их бутхана. Там же поидох с индеяны до будутханы месяць, и торгу у бутьханы 5 дни. А бутхана же велми велика, есть с пол-Твери, камена, да резаны по ней деяния Бутовыя, около ея всея 12 резано венцев, как Бут чюдеса творил, как ся им являл многыми образы: первое человеческым образом являлся; другое человек, а нос слонов; третье человек, а виденье обезьа-нино; в четвертые человек, а образом лютаго зверя, являлся им все с хвостом, а вырезан на камени, а хвост через него сажень. К бутхану же съезждается вся страна Индейскаа на чюдо Бутово… В бутхане же Бут вырезан ис камени, велми велик, да хвост у него через него, да руку правую поднял высоко да простер, акы Устьян³ царь Царяградскы, а в левой руце у него копие, а на нем нет ничего… а перет Бутом же стоит вол велми велик, а вырезан ис камени, ис чернаго, а весь позолочен, а це-лують его в копыто, а сыплют на него цветы, и на Бута сыплют цветы. Индияне же не ядять никоторого мяса, ни яловичины¹⁰, ни боранины, ни курятины, ни рыбы, ни свинины, а свиней же у них велми много; а ядят же днем двожды, а ночи не ядять, а вина не пиють, ни сыты; а с бесермены¹¹ не пиють, ни ядять. А ества же их плоха, а один с одним ни пиеть, ни яст, ни с женою; а ядят брынець, да кичири¹² с маслом, да травы розныя ядят, все рукою правою, а левою не приимется ни за что; а ножа не держать, а лъжици не знають; а на дорозе кто же собе варит кашу, а у всякого по горньцу. А от бесермян крыются, чтобы не посмотрил ни в горнець, ни в яству; а посмотрил бесерменин на еству, и он не яст, а ядять иные, покрываются платом, чтобы никто не видал его. А намаз же их на восток, по-рускы, обе рукы подымають высоко, да кладуть на темя, да ложаться ниць на земли, да весь ся истягнеть по земли, то их поклоны. А ясти же садятся, ини омывають рукы да и ногы, да и рот пополаскывають. А бутханы же их без дверей, а ставлены на восток, а Буты стоят на восток. А кто у них умреть, ини тех жгуть до пепел сыплють на воду…

А от Гурмыза ити морем до Голат 10 дни, а от Галата до Дегу 6 дни, от Дега до Мошката 6 дни, а от Мошката до Кучьзрята 10 дний, а от Кучьзрята до Камбата 4 дни, от Камбата до Чивеля 12 дни, а от Чивиля до Давыля 6. Давыль же есть пристанище в Гундустани последнее бесерменьству. А от Давыля до Колекота 25 дни, а от Колекота до Силяна 15 дни, а от Силяна до Шибаита месяць ити, а от Шибаита до Певгу 20 дни, а от Певгу до Чини да до Мачина месяць итьти, морем все то хожение; а от Чини да до Кытаа итъти сухом 6 месяць, а морем четыре дни ити… Гурмыз же есть пристанище великое, всего света люди в нем бываюгь и всякы товар в нем есть, что на всем свете родится, то в Гурмызе есть все; тамга¹³ же велика, десятое со всего емлють. А Камбаят же пристанище Индейскому морю всему… Дабыло же есть пристанище велми велико, и привозять кони из Мисюря¹⁴, из Арабъстани¹⁵, изь Хоросани, из Туркустани, из Негостани, да ходять сухом месяць до Бедери да до Кельбергу. А Келекот же есть пристанище Индейского моря всего… А родится в нем перець, да зеньзебиль¹⁶, да цвет, да мошкат, да калафур, да корица, да гвозникы, да пряное коренье, да адряк, да всякого коренья родится в нем много, да все в нем дешево…

А Силян же есть пристанище Индейского моря немало…. да около его родится каменье драгое, да червьци, да фатисы, да бабогури, да бингаи, да хрусталь, да сумбада, да слоны родятся, да продають в локоть, да девякуши продають в вес…

И… яз… устремихся умом пойти на Русь; внидох же в таву¹⁷ и съговорих о налоне корабленем, а от своея головы 2 золотых до Гурмыза града дати. И внидох же в корабль из Дабыля града по Велика дни за 3 месяци, бесерьменьскаго говейна 6; идох же в таве по морю месяць, а не видах ничево; на другый же месяць увидех горы Ефиопскыя. И ту людие вся въскличаша: «олло перводигерь, олло конъкар, бизим баши мудна насип болмышьти», а по рускы языком молвят: «боже осподарю, боже, боже вышний, царю небесный, зде нам судил еси погыбнути». И в той же земли Ефиопьской бых 5 дни… много раздаша брынцу, да перцу, да хлебы ефиопом, ины судна не пограбили. А оттудова же идох 12 дни до Мошьката, и в Мошкате же шестый Великый день взях, и поидох до Гурмыза 9 дни, и в Гурмызе бых 20 дни. Из Гурмыза поидох к Лари, и бых 3 дни. Из Лари поидох к Ширязи 12 дни, а в Ширязи бых 7 дни. А из Ширяза поидох в Вергу 15 дни, а в Вергу бых 10 дни. А из Вергу поидох к Езди 9 дни, а в Езди бых 8 дни. А из Езди поидох к Спагани 5 дни, а в Спагани 6 дни. А ис Спагани поидох Кашани, а в Кашани был 5 дни. А ис Кошани поидох к Куму. А ис Кума поидох в Саву. А ис Савы поидох в Султанию. А ис Султании поидох До Терьвиза. А ис Тервиза поидох в орду Асанбег, в орде же бых 10 дни, ано пути нету никуды. А на Турьскаго⁷ послал рати своей 40 тысяч, ины Севасть взяли, а Тохан взяли да и пожьгли. Амасию взяли, и много пограбили сел, да пошли на Караман воюючи. И яз из орды пошел к Арцицину, а из Ръцана пошел есми в Трепизон¹⁸ и бых же в Трепизони 6 дни, и на карабль приидох и сговорих о налоне дата золотой от своея головы до Кафы, а золотой есми взял на харчь, а дати в Кафе¹⁹. А в Трепизони же ми шубашь²⁰ да паша много зла ми учиниша, хлам мой весь к собе взнесли в город на гору, да обыскали все; а обыскивають грамот, что есми пришел из. орды Асанъбега. Божиею милостью приидох до третьаго моря до Чермнаго, а парьсьискым языком дория Стимъбольскаа. Идох же по морю ветром пять дни, и доидох до Вонады; и ту нас стретил великый ветр полунощь, и възврати нас к Трипизону; и стояли есмя в Платане 15 дни, ветру велику и злу бывшу. Ис Платаны есми пошли на море двожды, и ветр нас стречаеть злы, не дасть нам по морю ходити… придох Кафу… милостию же божиею преидох же три моря…

ХОЖДЕНИЕ ЗА ТРИ МОРЯ. АФАНАСИЯ НИКИТИНА (Перевод)

Перевод приводится по изданию «Хожение за три моря Афанасия Никитина», под ред. Б. Д. Грекова и В. П. Адриановой-Перетц. Перевод сделан Н. С. Чаевым.

Написал я грешное свое хождение за три моря: первое море Дербентское – море Хвалынское, второе море Индийское – море Индостанское, третье море Черное – море Стамбульское.

Пошел я от святого Спаса златоверхового, с его милостию, от великого князя Михаила Борисовича и от владыки Геннадия тверских на низ, Волгою…

Князья в Индийской земле все хорасанцы, и все бояре также. А индостанцы все пешие, ходят быстро, и все наги и босы, в одной руке имеют щит, в другой – меч. А иные слуги ходят с большими и прямыми луками да стрелами. А бои у них все на слонах, а пеших пускают вперед: хорасанцы же на конях и в доспехах, и кони и сами. Слонам же к хоботу и к клыкам привязывают большие мечи кованые, весом по кентарю, одевают их в булатные доспехи и делают на них городки; а в каждом городке находится по 12 человек в доспехах, с пушками и стрелами. Есть у них одно место, где однажды в году устраивается базар, куда съезжается вся Индийская страна торговать и торгуют там 10 дней. От Бидара 12 ковов. А приводят коней, до 20 тысяч продают, и всякий другой товар свозят. В Индостанской земле это лучший торг; всякий товар продают здесь и покупают на память шейха Алаеддина…

В Бидаре же находится престол бусурманского Индостана. Город этот велик, и людей в нем много. Султан у них молод, всего 20 лет, а управляют князья и бояре – хорасанцы, воюют также все хорасанцы. Есть здесь хорасанец Меликтучар боярин, – так у него рати 200 тысяч. А у Мелик-хана – 100 тысяч, а у Харат-хана – 20 тысяч. А у многих же ханов рати по 10 тысяч. С султаном рати выходит 300 тысяч. Земля весьма многолюдна: сельские люди очень бедны, а бояре богаты и роскошны; носят их на серебряных носилках и водят перед ними до 20 коней в золотых сбруях; и на конях же за ними 300 человек, да пеших 500 человек, да трубников 10, да литаврщиков 10 человек, да… свирельников 10 человек. Султан же выезжает на потеху с матерью и с женой, да с ним на конях 10 тысяч человек, да пеших 50 тысяч. А слонов водят 200 человек, наряженных в золоченые доспехи. Да перед султаном идет 100 человек трубников, да плясунов 100 человек, да коней простых 300 в золотых сбруях; да обезьян за ним 100… В султанов дворец ведет семеро ворот, а в воротах сидит по сто сторожей да по сто писцов – кафиров: одни записывают, кто войдет, другие – кто выйдет; чужестранцев же во дворец не пускают. А дворец его очень красив, всюду резьба да золото, и последний камень вырезан и очень красиво расписан золотом; да во дворце же разные сосуды. Город Бидар стережет по ночам тысяча человек, поставленных градоначальником, и ездят все на конях, в доспехах и с факелами… Тут познакомился со многими индусами и объявил им, что я христианин, а не бусурманин, и имя мое Афанасий, по-бусурмански же ходжа Исуф Хорасани. Они не стали от меня таиться ни в чем, ни в еде, ни в торговле, ни в молитве, ни в иных вещах; жен своих также не скрывали. Я расспросил все о их вере, и они говорили: веруем в Адама, а Буты, говорят, это есть Адам и весь его род. Всех же вер в Индии 84, и все веруют в Бута. Вера с верою не пьет, не ест, не женится; некоторые едят баранину, кур, рыбу и яйца, но воловины не ест никакая вера. В Бидаре пробыл я 4 месяца и сговорился с индийцами пойти к Парвату, – их Иерусалим, а по-бусурмански Мекка, где их главное идольское капище (бутхана). Там же ходил с индийцами месяц до бутханы. Торг у бутханы 5 дней. А бутхана весьма велика, с пол-Твери, каменная, и вырезаны по ней бутовы деяния, всего вырезано 12 венцов, как Бут чудеса творил, как являлся индийцам во многих образах: первое – в образе человека; второе – в образе человека, но с хоботом слона; третье – человеком в виде обезьяны; четвертое– человеком в образе лютого зверя. Являлся им всегда о хвостом, а хвост на камне вырезан с сажень. К бутхане, на бутовы чудеса, съезжается вся Индийская страна… Бут в бутхане вырезан из камня и весьма велик, хвост у него перекинут через плечо, а руку правую поднял высоко и простер, как царь Юстиниан в Царьграде, в левой же руке у него копье; а на нем нет ничего… А перед Бутом стоит огромный вол, а высечен он из черного камня и весь позолочен. Его целуют в копыто и сыплют на него цветы; на Бута также сыплют цветы. Индийцы совсем не едят мяса: ни яловичины, ни баранины, ни курятины, ни рыбы, ни свинины, – хотя свиней у них очень много. Едят же они 2 раза в день, а ночью не едят; ни вина, ни сыты не пьют. С бусурманами не пьют и не едят, даже с женой. Едят рис да кичири с маслом, да травы разные, а варят их с маслом и молоком. А едят все правою рукою, левою же ни за что не возьмутся; ножа не держат, а ложки не знают. В дороге у каждого по горнцу и варят себе кашу. А от бусурман скрываются, чтобы не посмотрел ни в горнец, ни в еду. Если же бусурманин посмотрел на еду, и индиец уже не ест. А когда едят, то некоторые покрываются платом, чтобы никто не видел. А молитва у них на восток, по-русски, подымают высоко обе руки и кладут их на темя, да ложатся ниц на землю и растягиваются по ней – то их поклоны. А когда садятся есть, то некоторые обмывают руки и ноги, да и рот пропаласкивают. А бутханы же их без дверей и поставлены на восток; также на восток стоят и Буты. А кто у них умрет, и тех жгут, а пепел сыплют на воду…