Текст книги "Хрестоматия по истории СССР. Том 1"
Автор книги: Владимир Лебедев
Соавторы: В. Сыроечковский,М. Тихомиров
Жанр:
История
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 46 страниц)
Договор между великим князем Димитрием Донским и его двоюродным братом князем Владимиром Андреевичем Серпуховским заключен в 1388 г. Это – третья договорная грамота между названными князьями. Грамота напечатана в «Собрании государственных грамот и договоров», т. I. № 33.
По благословенью отца нашего Пимина митрополита всея Руси. Се яз Князь Великий Дмитрий Ивановичь принял есм в любовь брата своего молодшего и своего сына Князя Володимера Андреевича, и докончали есмы[91]91
Докончали есмы– заключили договор. 2 Ны – нам. 3 Ти – тебе. 4 Не канчивати – не заключать договора. 5 Иму слати – буду посылать. 6 Вари – места, где варили мед. 7 Давати в выход – включать в сумму дани, которую князья должны были уплачивать в Золотую Орду; выход – дань. 8 Протор – расходы. 9 Бесермены – мусульманские купцы, бравшие до времени Ивана Калиты на откуп сбор татарской» дани. 10 Ординци и делюи – холопы или люди, обслуживавшие перевозку в Орду дани, и ремесленники. 11 Дворьский – заведывал военными слугами князей. 12 Путные бояре – ведавшие отдельными отраслями («пути») княжеского хозяйства.
[Закрыть], и целовали есмы крест у своего отца у митрополита. Быти ны2 за один, и имети ему мене отцем, а сына моего Князя Василья братом старейшим, а Князя Юрья братом, а дети мои меншие братьею молодшею; а жити ны по тому, как жили Отци наши с своим братом с старейшим, а с нашим Дядею, со Князем Великим Семеном. Тебе брату моему мо-лодшему и моему сыну Князю Володимеру Андреевичу держати ти3 под мною и под моимь сыном под Князем под Васильем, и под моими детми Княженье мое Великое честно и грозно; а добра ти мне хотети и моим детем во всемь, а служыти ти мне без ослушанья. А что ти слышев о мне и о моих детех от хрестья-нина или от поганина, то ти нам поведати в правду. А хто будеть друг мне и моим детем, то и тебе друг; а хто будеть мне и моим детем недруг, то и тебе недруг, а тобе такоже и твоим детем. А тобе брату моему молодшему и моему сыну без мене и без моих детий не канчивати4 ни с кемже, а мне бес тобе. А мне и моим детем что слышев о тобе от хрестьянина или от поганина, а то тобе поведати в правду. А чим мя благословил Отець мой Князь Великий Иван в городе в Москве и в станех два жеребья, и пошлин всех два жеребья, такъже и Коломна с волостми, и Звенигород с волостми, и Можаеск с волостми и отъездными месты, и Великим Княженем; того ти подо мною блюсти и под моим сыном подо Князем под Васильем и под моими детми. А чим благословил тобя Отець твой Князь Андрей в городе Москве и в станех треть, и пошлин всех треть, узелом, чем тя благословил Отець твой; а что ти дал Отець мой Князь Великий Иван Городець в Лопастны место, и ты мне потом челом добил отцом моим Алексеем Митрополитом всея Руси и яз тобе пожаловал, дал ти есмь Лужу и Боровеск, и что ти ся достало удела княгинина Ульянина; того всего мне Князю Великому, и моему сыну Князю Василью и моим детем под тобою блюсти и под твоими детми. А коли иму слати5 свои данщикы в город и в станы, а тобе слати свои данщикы с моими вместе. А что ти ся есм был отступил дани в Растовце и в Перемышле, а на то ны слати свои данщикы вместе, как было при нашем Деде при Великом Князи и при наших Отцех. А что наши данщикы сберут в городе и в станех и в варях6 тому ити в мою казну, а мне давати в выход7. А на Козлов брод слати ти своего данщика, тем тя есм пожаловал; а что зберет, тому ити в мою казну, в городьскую дань. А оже ны Бог избавит, ослободит от Орды, ино мне два жеребья, а тебе треть. А Ординьская тягость такъже и протор8 дати ти мне брату своему старейшему и отцю и сыну моему Князю Василью с своего удела и со княгинина удела Ульянина с твоее трети в пять тысячь рублев триста рублев и двадцать рублев; а прибудет ли, убудет ли, ино по розочту; а долг бесерменьский9 и протор, и руський долг, а то ны подъняти по тому же по розчету. А что наши ординци и делюи10, а тымь знати своя служба, как было при наших Отцех; а численых людий блюсти ны с одиного, а земль их не купити. А который слуги к дворьскому11, а черный люди к становщику, тых в службу не приимати, а блюсти ны их с одиного, а земель их не купити. А в твой ми удел данщиков своих, не приставов своих не всылати; такоже и тобе и во все в мое Великое Княженье, ни грамот не давати, ни закладний не держати. А судов ти Московьских без моих Наместников не судити, а яз иму Московьскыи суды судити; тем мя ся с тобою делити. А буду опроче Москвы, а ударит ми челом Москвитин на Москвитина, пристава ми дати, а послати ми к своим Наместником, ини исправу учинят, а твои Наместники с ними: а ударит ми челом хто из Великого Княженья на Москвитина на твоего Боярина, и мне пристава послати по него, а тобе послати за своим своего Боярина. А ударит ми челом мой на твоего, хто живет в твоем уделе, и мне послати к тобе, и тобе ему неправа учинити; а ударит ти челом твой на моего, хто живет в моем уделе и в Великом Княженьи, и тоже послати ко мне, и мне ему исправа учинити; а за ними слати нам своих Бояр. А которые суды потягли к городу к Москве при наших Отцех, те суды и нонеча потянут к городу. А сел ти не купити в моемь уделе ни в Великом Княженьи, ни твоим детем, ни твоим Бояром. А хто будет покупил земли данные, служни или черных людий, по Отца моево животе по Князя Великого по Иванове, а те хто взможет выкупити, ине выкупят; а не взмогут выкупити, ине потянут к черным людем; а хто не въехочет тянути, ине ся земль, съетупят, а земли черным людем даром. Такъже и мне, и моим детем, и моим Бояром сел не купити в твоемь уделе; а хто будет покупил, а то по тому же. А Бояром и слугам межи нас вольным воля. А хто имет жити моих Бояр и моего сына Княжих Васильевых и моих детей в твоем уделе, блюсти ти их как и своих, и дань взяти как и на своих: а хто имет жити твоих Бояр в моем уделе и в Великом Княженьи, а тех нам блюсти как и своих, и дань взяти как и на своих. А коли ми взяти дань на своих Боярех на больших и на путных12, тогда ти взяты на своих такъже по кормленью и по путем, да дати ти мне, а то опроче того урока трех сот рублев и двадцати. А коли ми будет послати на рать своих Воевод, а твоих Бояр хто имет жити в моемь уделе и в Великом Княженьи, тем поехати с моим Воеводою, а моим по тому же с твоим Воеводою. А коли ми будет самому всести на конь, а тобе со мною; или тя куды пошлю, и твои Бояре с тобою. А Московьская рать хто ходил с Воеводами, те и нонеча с Воеводами, а нам их не приимати. А гости и суконьников и городьскых людий блюсти ны с одиного, а в службу их не приимати. А в город послати ми своих Наместников, а тебе своего Наместника, ине очистят и холопов наших и сельчан по Отца моего животе по Князя Великого. А которая дела учинятся межи нами, и нам отъелати своих бояр, ине исправу учинят; а о чем сопругъся, ини едут к Митрополиту; а не будет Митрополита в сей земле, ине на третей, кого себе изберут: а которые Бояре умолвят, то подоймет Князь, которого умолвят, а Боярам вины нет. На семь на всем целовали есмы крест яз Князь Великий Дмитрий Ивановичь и сын мой Князь Василей и за свои дети Князю к Володимеру Ондреевичу и к его детем; а Князь Володимер Ондреевичь целовал крест ко мне ко Князю к Великому и к моему сыну ко Князю Василью и к моим детем и за свои дети, по любви в правду, без всякые хитрости.
ДОГОВОРНАЯ ГРАМОТА ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ ДИМИТРИЯ ИВАНОВИЧА ДОНСКОГО И ЕГО ДЕТЕЙ С БРАТОМ ЕГО КНЯЗЕМ ВЛАДИМИРОМ АНДРЕЕВИЧЕМ (Перевод)
По благословению отца нашего Пимена, митрополита всей Руси, я, князь великий Димитрий Иванович, принял в любовь своего младшего брата и своего сына князя Владимира Андреевича, договорились мы и целовали крест у своего отца митрополита. Быть нам заодно; считать ему меня отцом, сына моего князя Василия старшим братом, князя Юрия братом, а моих меньших детей – младшими братьями. Жить нам так, как жили отцы наши со своим старшим братом, с нашим дядей, великим князем Семеном. Тебе, моему брату младшему и сыну, князю Владимиру Андреевичу, соблюдать за мной и за моим сыном князем Василием и за моими детьми мое великое княжение с честью и со страхом. Добра во всем желать мне и моим детям и служить мне без ослушания. А что ты услышишь о мне и моих детях от христианина или язычника, то сказать нам по правде. Кто будет друг мне и моим детям, тот и тебе друг; а кто будет мне и моим детям недруг, тот недруг тебе и также твоим детям. А тебе, брату моему младшему и моему сыну, без меня и моих детей ни с кем не договариваться, а мне без тебя. А мне и моим детям, что услышим про тебя от христианина или от язычника, сказать тебе по правде.
А что мне завещал мой отец великий князь Иван, две части в городе Москве и станах, и пошлин всех две части, а также и Коломну с волостями, Звенигород с волостями, Можайск с волостями и отдаленными местами и великое княжение, – то тебе соблюдать за мной, за сыном моим князем Василием и за моими детьми. А что завещал тебе твой отец князь Андрей третью часть в городе Москве и в станах и третью часть всех пошлин, удел, какой завещал тебе твой отец; что тебе дал отец мой, великий князь Иван, Городец вместо Лопасни, а ты меня потом просил через отца моего Алексея митрополита московского, и я тебе пожаловал, дал тебе Рузу и Боровск, и что тебе досталось из удела княгини Ульяны – все это мне, великому князю, моему сыну князю Василию и моим детям хранить за тобою и твоими детьми.
Если начну я посылать своих даныциков в город и станы, и тебе посылать своих даныциков вместе с моими. А то, что ты отказался от дани в Растовце и Перемышле, туда нам слать своих даныциков вместе, как это было при нашем деде великом князе и при наших отцах. А что наши даныцики соберут в городе, в станах и в медовых варях, тому идти в мою казну, а мне включить в дань татарскую.
В Козлов Брод посылать тебе своего даныцика, этим я тебя пожаловал. А что он соберет, тому идти в мою казну, в городскую дань. А если нас бог избавит, освободит от Орды, то мне две части, а тебе одна часть. А в счет ордынской дани тебе дать мне, брату своему старшему и отцу, и сыну моему князю Василию со своего удела и с удела княгини Ульяны с твоей трети с пяти тысяч рублей – триста двадцать рублей. А если прибавится или убавится, то по расчету; долг бесерменский и расход и русский долг – то все нам платить по тому же расчету. А что касается наших ординцев и делюев, тем знать свою службу, как было при наших отцах; численных людей ведать нам сообща, а земель их не покупать. Которые слуги тянут к дворецкому, а черные люди – к становщику, тех в службу не принимать; ведать их нам заодно, а земель их не покупать. В твой удел мне даныциков своих и приставов не посылать, также и тебе во все мое великое княжество, и грамот не давать и закладней не держать. Судов московских тебе без моих наместников не судить; я буду московские суды судить, а тем (судебными пошлинами) мне с тобой делиться. А буду я вне Москвы, и будет жаловаться один москвич на другого, то пристава мне дать и послать мне к своим наместникам, и те учинят суд, и твои наместники судят с ними. Если пожалуется кто из великого княжества на москвича твоего боярина, то мне пристава послать за ним, а тебе послать за своим своего боярина. А пожалуется мне мой на твоего, кто живет в твоем уделе, мне послать к тебе, и тебе учинить суд; а пожалуется ли твой на моего, кто живет в моем уделе и в великом княжестве, тебе послать ко мне, и мне учинить суд, а за ними послать нам своих бояр. Которые суды потянули к городу Москве при наших отцах, те суды и теперь пусть тянут к городу. Не покупать ни тебе, ни твоим детям, ни твоим боярам сел в моем уделе и в великом княжестве. А кто купил земли данные, служние или черных людей после смерти моего отца великого князя Ивана, те, кто может их выкупить, пусть выкупят, а не смогут выкупить, пусть несут тягло с черными людьми, а кто не захочет тянуть, пусть откажется от тех земель, а земли отойдут черным людям даром. Также и мне, и моим детям, и моим боярам не покупать сел в твоем уделе, а кто купил, то поступать так же.
Боярам и слугам меж нас вольным воля. Если кто из бояр моих, моего сына князя Василия и моих детей будет жить в твоем уделе, то ведать их как своих, и дань брать как со своих; а кто из твоих бояр будет жить в моем уделе или в великом княжестве, то ведать нам их, как своих, и дань брать, как и со своих. Если мне взять дань со своих бояр больших и путных, тогда и тебе также взять со своих с кормления и пути и отдать мне, а это сверх того урока в триста двадцать рублей. Если мне придется послать на войну своих воевод, а кто-либо из твоих бояр будет жить в моем уделе и в великом княжестве, тем ехать с моим воеводой, а моим боярам соответственно с твоим воеводой.
Если мне придется самому сесть на коня, то и тебе вместе со мной; или если я тебя куда-нибудь пошлю, то твои бояре – вместе с тобой. А московская рать кто ходил с воеводами, те и теперь с воеводами, а нам их не принимать. Гостей, торговцев сукном и городских людей ведать нам заодно, а на службу их не принимать. В город послать мне своих наместников и тебе своих наместников, а те определят и холопов наших и сельчан по смерти отца нашего великого князя. Какие (спорные) дела будут у нас, нам послать своих бояр, пусть учинят суд; если не сговорятся о чем-либо, пусть едут к митрополиту; если не будет митрополита в этой земле, то к третейскому судье, кого себе выберут. А кого бояре обвинят, то отвечает князь, которого обвинят, а боярам в том вины нет.
На всем этом целовали крест: я, великий князь Димитрий Иванович, сын мой князь Василий и за своих детей князю Владимиру Андреевичу и его детям. А князь Владимир Андреевич целовал крест мне, великому князю, моему сыну князю Василию и моим детям и за своих детей, по любви и правде без всякого обмана.
71. СКАЗАНИЕ О МАМАЕВОМ ПОБОИЩЕКуликовская битва 1380 г. в древних памятниках известна под именем Мамаева побоища. О битве сложено было множество рассказов вскоре после события. Здесь приводятся отрывки с рассказом о самой битве из «Сказания о Мамае по рукописи XVI в.».
НАЧАЛО БОЯ НА КУЛИКОВОМ ПОЛЕ
Полци ж начаша сступатися. А передовой полк ведет Дмитреи Всеволож да Володимер, брат его, а с правую руку идет Микула Василевич с коломенцы и с ыными со многими. Погании[92]92
Погании – т. е. неверующие, в данном случае татары. 2 Обапол – по обе стороны реки Непрядвы, притока Дона. 3 Царь – Мамай. 4 Темными князи – от слова тьма—10 000; темник, или «темный» князь, – предводитель большого отряда войск.
1 Володимер Ондреевич – князь Серпуховской, двоюродный брат Димитрия Донского. 2 Димитрий Волынец – воевода. 3 Година – час. 4 Абие – вдруг. 5 Дух южны – южный ветер. 6 Стязи – знамена. 7 Унши люди… все соблюдошася – смысл этой фразы: с нами бились слабейшие воины, а лучшие все остались Целыми 8 Даша плеща – обратилась в бегство.
1 Улусы – в Золотой Орде уделы царевичей с определенным количеством людей; в данном случае – отряды татар. 2 Добро – в данном случае имущество, снаряжение. 3 Обонпол – на другой стороне. 4 На костех– на трупах, т. е. на поле битвы. 5 Пастырь – пастух. 6 Мним – думаем. 7 Уязвен – ранен. 8 Уноша – юноша. 9 Десную страну – правую сторону.
1 Микула Васильевич – воевода Коломенского полка (отряда). 2 Любовника– любимца. 3 Михаил Андреевич Бренк – боярин, любимец Димитрия Донского; во время Куликовской битвы ездил на коне, в одежде и под знаменем Димитрия чтобы отвлечь от великого князя внимание татар. 4 Семен. Мелик—сторожил в степи, наблюдая движение войск Мамая. 5 Тимофей Волуевич – воевада Владимирского полка. 6 Пересеет—монах Троицкого монастыря, сражавшийся на Куликовском поле; по преданию, погиб в бою вместе со своим противником, татарским богатырем. 7 Сыны измалтеския – в данном случае – мусульмане. 8 Стран – сторон.
[Закрыть] же идут обапол 2, негде бо им разступитися: поганых много, а места с них нет. Безбожный же царь3 выехав с тремя с темными князи4 на место высоко, зря человеческаго кровопролития: уже бо близ себе сходятся…
И наставшу третему часу дни. Видев же се князь великий и рече: «Видите, братия, гости наши ближают нас, водят промеж собою поведеную, весели уж быша». И рече: «Братия русския удалцы, время приближися, а час прииде». Удариша же кождо по коню своему и кликнув… И ступишася обои вой и крепко бьющеся не токмо оружием, но и сами о себя избивахуся друг о друга, под конскими ногами умираху, от великие тесноты задыхахуся, яко не мощно бе им вместитися на поле Куликове: еще бо место тесно меж Доном и Непрядвою. На том бо поле сступишася силнии полци вместо, из них же выступаша крававые зари, от мечнаго сианиа, яко молниа блистают. И бысть троскот от копеинаго ломлениа и от мечнаго сечениа, не мочно бе зрети грознаго часа смертнаго: во един час, в мгновении ока от колка тысяч погибает созданиа божия…
Часа же 4 и 5 бьются, не ослабеют христьяне. Уж бо 6-му часу наставшу, божиим попущением и грех ради наших начаша погании одолевати, мнози ж велможи избиени бысть от поганых, удалыя же витязи, яко древо дубравное скланяхуся на землю, под конские копыта, мнози сынове русския сотрошася. Самого ж великого князя уязвиша, он же уклонився от войска и сниде с коня ис побоища, яко не мощно ему битися. Мнози бо стязи великого князя подсекоша татарове, но божьею силою не требишася, ко паче укрепишася…
РУССКАЯ ЗАСАДА
Князь же Володимер Ондреевич1 не могли победы терпети и рече Дмитрию Волынцю2: «Беда, брате, велика, что убо ползует наше стояние, тож на смех будет нам, да кому будет нам помощи». И рече ему Дмитреи: «Беда, княже, велика, не уж година3 наша пришла: всяк бо начиная без времени, беду себе наносит. Мало еще потерпим до времени подобнаго и умолчим, в онже имам дати воздарие врагом нашим». Бедно зрети детем боярским своего полку убиваема, плачющуся и непрестанно рвущеся, аки соколы, аки званнии на брак сладкаго вина пити. Волынец же возбраняше им, глаголя: «Пождите мало, еще есть бо вам с кем утешитися». И приспе ж час осмыи, и абие4 дух южны5 потягну ззади их. Возопи Волынень гласом великим князю Володимеру: «час прииде, а время приближися». И паки рече: «Братиа моя и друзи, дерзайте…» И единомысленно из дубравы выехаша, яко уношенныя соколы, и ударишася на многи стада гусиныя, и стязи6 крепко направлены грозным воеводою. Бяше ж отроци, аки лвом и ударишася на овчия стада.
ПОРАЖЕНИЕ ТАТАР
Погании ж, видевше и крикнувше, глаголяще: «увы нам, паки Русь умудриша, унши люди с нами брашася, а доблии все соблю-дошася»7. И обратишася погании и даша плеща 8 и побегоша…
Момаи же, видев победу свою и рече своим улусом:1 «Побегаем, брате, и ничто ж добра 2 не имам, но токмо головы унесем свои». И абие побеже с четырма мужи. Мнози ж христьяне за ним гонишася, но не одолеша: кони бо их потомишася, и гонивше возвратишася. И обретоша трупия мертвых обонпол3 реки Непрядвы, иде ж бе непроходно полком русским…
ПОИСКИ ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ ДИМИТРИЯ
Князь же Володимер Ондреевич ста на костех4 татарских под черным знамянем, и не обрете брата своего великого князя Дмитрея Ивановича в полку, токмо едины князи литовские. И повеле трубити собранною трубою и пожда час не обрете брата своего великого князя, нача плакатися и кричати и по полком ездити и не обрете брата своего. И глагола: «Братия моя, кто виде или кто слыша своего пастыря5, то перво поражен пастыр и овца разыдутся». И рекоша князи литовския: «Мы мним6, яко жив есть, но уязвен7 велми: егда в трупе мертвых будет». А иной рече: «Аз пятого часу видех его крепко бьющеся с четырма татарины, но нужно бе ему велми». Юревской ж уноша8 некто Степан Новосилскои: «Аз видех его пред самым твоим приходом, пеша идуща с побоища, но уязвлена велми, того бо деля не дах ему коня, гоним есми трема татарины: по милости божий едва от них спасохся, а его есми соблюл». И рече княз Володимер Ондреевич: «Да известно ли еси видел его. Имите ми, брате, веру: аще кто обращет брата моего, то по истине боле у нас будет». Рачителнии ж отроци разсунушася по побоищу по великому. Овии ж наехаща Михаила Александровича Бренка и чаяша его великим князем. Инии ж наехаша князя Федора Семеновича Белозерского и чаяша его великим князем, занеже приличен бяше.
Некий ж воини, великий витязи уклонишася на десную страну9 в дубраву, единому имя Сабур, а другому Григореи Холопищев, родом же оба костромичи. И мало выехаша с побоища, наехаша великого князя, бита велми и отдыхающа под древом березою, и видевше его и скочиша с коней и поклонишася ему. Сабур же скоро возвратися ко князю Володимеру Ондреевичю и поведа ему, яко княз великий добр здров…
И приведоша ему (великому князю) конь кроток и всед на него, выеха на побоище. И виде многое множество битых, войско свое, а поганых вчетверо того избито. И обратися к Дмитрею Волынцу и рече: «Воистину многоразумен еси человек, и неложна примета твоя, подобает ти всегда воеводствовати». И нача з братом своим и со оставшими князи ездити по побоищу, радостныя слезы испущающе. И наехаша место, на нем же лежит 15 князей белозерских, убитых вкупе, толми напрасно бьющеся един единаго ради умре. И близ ту лежит убит Микула Васильевич1… И паки на иное место приехал, и наехал любовника2 своего Михаила Ондреевича Бренка3 и близ его лежит Семен Мелик4, твердый страж, и близ его Тимофеи Волуевич5. Над ними ж став князь великий, плакася и рече: «Братия моя милая, моего деля образа Михайло убиен еси…» Прииде ж на иное место, обретоша Пересвета6 чернца и близ его лежаща нарочитаго богатыря Григорья Капустина. И рече князь великий: «Братия, видите ли своего чиноначалника, той бо победи подобна себе, от него же было пити многим людем горкую чашу».
И став на месте своем, повеле собранною трубою трубити. Храбрыя ж довольно испыта оружия своя о сыны измалтеския 7, со всех стран8 грядуще, аки соколи слетаются под трубный глас весели, ликующе…
СЧЕТ РУССКИХ И ТАТАРСКИХ ПОТЕРЬ
Собранным же всем людям, князь же великий ста на костех татарских и рече: «Считаитеся, братия, колких у нас воевод нет и колких молодых людей». Говорит Михайло Олександрович, московской боярин: «Нет, государь, у нас 40 бояринов московских, да 30 бояринов серпоховских, да 30 панов литовских, да 22 бояринов переславских, да 20 бояринов костромских, да 30 бояринов володимерских, да 50 бояринов суздалских, да 40 бояринов муромских, да 34 бояринов ростовских, да 23 бояринов димитровских, да 60 бояринов можайских, да 30 бояринов звенигородцких, да 15 бояринов углецких. А изгибло, государь, у нас дружины, посечено от безбожнаго царя Момая полтретья ста тысяч, а осталос у нас толко пятдесят тысяч, поганых же побита четыреста тысящь, и лежаща трупия мертвых на четыредесять поприщь от обоих стран.
СКАЗАНИЕ О МАМАЕВОМ ПОБОИЩЕ (Перевод)
НАЧАЛО БОЯ НА КУЛИКОВОМ ПОЛЕ
Полки же начали сходиться. Передовой полк ведет Димитрий Всеволож (сын) и Владимир, брат его, а с правой стороны идет Микула Васильевич с коломенцами и с иными многими. Татары же идут по обе стороны (реки Непрядвы), негде им разойтись: татар много, а места для них нет. Безбожный же царь выехал с тремя князьями темниками на высокое место, чтобы видеть человеческое кровопролитие, потому что уже близко сходятся (полки)…
И когда настал третий час дня, князь великий, увидя это, сказал: «Видите, братья, гости наши приближаются к нам, водят между собой хоровод, уже они веселыми стали». И сказал: «Братья, русские удальцы, время приблизилось, а час пришел». Каждый ударил по своему коню… И сошлись в схватке оба войска и крепко бились не только оружием, но и (руками) хватали друг друга, умирали под конскими копытами, задыхались от великой тесноты, потому что нельзя было им поместиться на Куликове поле: узко место между Доном и Непрядвою. На том поле сошлись вместе сильные полки, из них выступили кровавые зори, от блеска мечей точно молнии блистают. И был грохот от ломающихся копий и стука мечей; нельзя было увидеть грозный час смертный: в один час, в мгновение ока, сколько погибает тысяч божьего создания.
Часа четыре и пять часов бьются, не слабеют христиане. Когда же настал 6-й час, божиим попущением из-за наших грехов начали татары одолевать наших, многие вельможи были побиты татарами, удалые же витязи, как деревья в дубраве, склонялись на землю под конские копыта; многие русские люди смутились. Ранили самого великого князя. Он же отошел от войска и побоища и сошел с коня, потому что нельзя ему было сражаться. Многие знамена великого князя подсекли татары, но с божьей помощью (русские) не погибли, но еще больше укрепились.
РУССКАЯ ЗАСАДА
Князь же Владимир Андреевич не мог (более) терпеть и сказал Димитрию Волынцу: «Беда великая, брат, чему помогает наше стояние, будет оно нам в посмешище, кому будем помогать?» И сказал ему Димитрий: «Великая беда, князь, но еще не пришел наш час: каждый, кто начинает без времени, приносит себе беду. Помолчим и потерпим еще до удобного времени, когда дадим ответный удар нашим врагам…»
Тяжко было видеть детям боярским, как убивали людей из их полка, они плакали и непрестанно рвались (в бой), как соколы, как гости, приглашенные на свадьбу пить сладкое вино.
Волынец же запрещал им, говоря: «Подождите немножко, есть еще с кем вам утешиться». И пришел час восьмой и внезапно повеял южный ветер сзади их. Волынец закричал громким голосом: «Час пришел, а время приблизилось». И опять сказал: «Братья мои и друзья, дерзайте…» И сразу выехали из дубравы, как выдержанные соколы ударяют на стаи гусиные, храбро подняты знамена грозным воеводою. Были же воины, как львы, напавшие на овечьи стада.
ПОРАЖЕНИЕ ТАТАР
Татары же увидели это и воскликнули, говоря: «Увы нам, снова нас русские перехитрили; с нами сражались слабые люди, а сильные все целы». И обратились татары в бегство и побежали…
И внезапно побежал (Мамай) с четырьмя людьми. Многие христиане гнались за ним, но не одолели (их), возвращались с погони, потому что утомились их кони. И находили трупы мертвых на другой стороне реки Непрядвы, нельзя было пройти полкам русским…
ПОИСКИ ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ ДИМИТРИЯ
Князь же Владимир Андреевич стал на трупах татарских под черным знаменем, но не нашел в полку брата своего великого князя Димитрия Ивановича, а только литовских князей. И повелел трубить в воинскую трубу и, подождав час, не найдя брата своего великого князя, начал плакать и кричать и по полкам ездить, а не нашел брата своего. И сказал: «Братья мои, кто видел или кто слышал своего вождя, как убьют пастуха, так и овцы разойдутся». И сказали князья литовские: «Мы думаем, что он жив, но сильно ранен, не лежит ли среди трупов убитых». А другой сказал: «Я в пятом часу видел, как он крепко бился с четырьмя татарами, очень ему было тяжело». Юрьевский же юноша, некто Степан Новосильский сказал: «Я видел его перед самым твоим приходом идущего пешим с побоища, но очень израненного; а потому не дал ему коня, что гнались за мной три татарина, по милости божией едва от них спасся, а его (великого князя) спас». И сказал князь Владимир Андреевич: «Да верно ли видел его, верьте мне, братья, если кто найдет брата моего, то воистину будет у нас большим (человеком)».
Старательные же отроки разошлись по великому побоищу. Одни нашли Михаила Александровича Бренка и сочли его за великого князя. Другие же нашли князя Федора Семеновича Белозерского и тоже сочли его за великого князя, потому что он был подходящ (по внешности). Некоторые же воины, великие витязи, отклонились в правую сторону в дубраву, одному имя Сабур, другому Григорий Холопищев, оба родом костромичи. И, немножко отъехав от побоища, они нашли великого князя, сильно избитого и отдыхающего под березою, увидели его, соскочили с коней и поклонились ему. Сабур же быстро возвратился к князю Владимиру Андреевичу и сказал ему, что князь великий вполне здоров…
И привели ему (великому князю) тихого коня, и он, сев на него, выехал на побоище. И увидел множество убитых из своего войска, а татар в четыре раза больше перебито. И обратился к Димитрию Волынцу и сказал: «Воистину ты многоразумный человек и неложна твоя примета, подобает тебе всегда начальствовать». И начал с братом своим и с оставшимися князьями ездить по побоищу, плача радостными слезами.
И наехал на место, на котором лежат 15 князей белозерских, убитых вместе; они так сражались, что один ради другого умер. И близко (от них) лежит убитый Микула Васильевич… И вновь приехал на иное место и нашел своего любимца Михаила Андреевича Бренка, близ его лежит Семен Мелик, верный страж, а близ его лежит Тимофей Волуевич. Став же над ними, заплакал великий князь и сказал: «Братия моя милая, ради меня убит Михаил…» Пришел же на другое место, нашел монаха Пересвета и близ его великого богатыря Григория Капустина. И сказал князь великий: «Братья, видите этого начальника, он победил подобного себе (богатыря), от которого многие люди испили бы горькую чашу».
И, став на своем месте, повелел трубить в трубу. И храбрецы, уже довольно испытав свое оружие на сынах измаильских, идут со всех сторон, как соколы с весельем и ликованьем слетаются на звуки труб…
СЧЕТ РУССКИХ И ТАТАРСКИХ ПОТЕРЬ
Когда же собрались все люди, князь великий стал на татарских трупах и сказал: «Считайте, братья, скольких воевод и скольких людей у нас нет». Говорит Михаил Александрович, московский боярин: «Нет, государь, у нас 40 бояр московских, да 30 бояр серпуховских, да 30 панов литовских, да 22 бояр переяславских, да 20 бояр костромских, да 30 бояр владимирских, да 50 бояр суздальских, да 40 бояр муромских, да 34 бояр ростовских, да 23 бояр дмитровских, да 60 бояр можайских, да 30 бояр звенигородских, да 15 бояр углицких. А погибло, государь, у нас дружины побитой от безбожного царя Мамая 250 000, а осталось у нас только 50 тысяч, татар же побито четыреста тысяч, и лежали трупы мертвых на 40 верст на обе стороны».
