Текст книги "Хрестоматия по истории СССР. Том 1"

Автор книги: Владимир Лебедев

Соавторы: В. Сыроечковский,М. Тихомиров
сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 46 страниц)

То было в те рати и в те походы; а такой рати не слыхано: спозаранок до вечера, с вечера до рассвета летят стрелы закаленные, гремят сабли о шлемы, трещат копья булатные в поле неведомом, посреди земли Половецкой. Черная земля под копытами костями была посеяна, а кровью полита; горем взошли они по Русской земле.

Что [это] мне шумит, что мне звенит давеча рано перед зорями? Игорь полки оборачивает, потому что жалко ему милого брата, Всеволода. Бились день, бились другой; на третий день к полудню пали стяги Игоревы. Тут [оба] брата разлучились на берегу быстрой Каялы. Тут кровавого вина не достало; тут пир окончили храбрые сыны русские: сватов напоили, и сами полегли за землю Русскую… Борьба князей против поганых прекратилась, потому что сказал брат брату: «Это мое и то мое же». И стали князья про малое говорить: «Это великое» и сами на себя крамолу ковать; а поганые со всех сторон приходили с победами на землю Русскую.

И застонал, братья, Киев от горя, а Чернигов от напастей; тоска разлилась по Русской земле; печаль обильная пошла посреди земли Русской. Князья же сами на себя крамолу ковали, а поганые, сами с победами делая набеги на Русскую землю, брали дань по белке с [каждого] двора.

Ведь те два храбрых Святославича, Игорь и Всеволод, уже ложь пробудили раздором, а ее усыпил было отец их, Святослав грозный, великий киевский, грозою прибил своими сильными полками и булатными мечами; наступил на землю Половецкую, притоптал холмы и овраги, замутил реки и озера, иссушил потоки и болота; а поганого Кобяка от залива морского, из железных великих полков Половецких, исторг, как вихрь; и упал Кобяк в городе Киеве в гриднице Святославовой. Тут немцы и венециане, тут греки и мораване поют славу Святославову, корят князя Игоря, который погрузил обилие на дно Каялы реки половецкой, русского золота насыпал туда. Игорь князь высадился из седла золотого да в седло рабское. Уныли ведь у городов стены, и веселье поникло.

А Святослав смутный сон видел в Киеве на горах этой ночью: «С вечера одевали меня, сказал [он], черным покрывалом на кровати тисовой; черпали мне синее вино, с горем смешанное; сыпали мне пустыми колчанами поганых великий жемчуг на грудь и нежат меня; уже доски без князька в моем тереме златоверхом; всю ночь с вечера бесовы вороны граяли у Плесенска в предградье, были лесные змеи и понеслись к синему морю». И сказали бояре князю: «Уже, князь, горе ум полонило: ведь вот два сокола слетели с отцова престола золотого, чтобы добыть город Тмутаракань, или попить шлемом из Дона. Уже соколам крыльца посекли саблями поганых, а самих опутали железными путами…»

Тогда великий Святослав обронил золотое слово, со слезами смешанное; он сказал: «О, мои братья, Игорь и Всеволод! рано начали вы досаждать мечами земле Половецкой, а себе искать славы. Но без славы [для себя] вы одолели, без славы ведь кровь поганую пролили. Храбрые сердца у вас из крепкого булата выкованы, а в смелости закалены. И что сотворили [вы] моей себряной седине…

Но вы сказали: «Помужаемся сами, будущую славу сами похитим, и бывшею сами поделимся». А разве удивительно [и] старому помолодеть? Когда сокол [весною]перья меняет, высоко [он] птиц взбивает, не даст гнезда своего в обиду. Но вот мне беда, между князьями нет помощи; времена на худшее повернулись. Вот уже Рим кричит под саблями Половецкими, а Владимир [князь] под ударами: горе и тоска сыну Глебову.

Великий князь Всеволод [неужели] и мыслью тебе нельзя Перелетать издалека, отцов золотой престол посторожить? – Ведь ты можешь Волгу расплескать веслами, а Дон вычерпать шлемами. Если бы ты был, то была бы невольница по нагате, а раб – по резане. Ведь ты можешь посуху метать живыми копьями удалыми сыновьями Глебовыми.

Ты, буйный Рюрик, и Давид, не у вас ли золоченые шлемы в крови плавали? Не у вас ли храбрая дружина рыкает, как туры, раненые саблями, закаленными на поле неведомом! Ступите, господа, в золотое стремя за обиду настоящего времени, за землю Русскую, за раны Игоревы, буйного Святославича.

Галицкий Осмомысл Ярослав, высоко сидишь ты на своем златокованном престоле. Подпер ты горы Венгерские своими железными полками, загородив Королю путь, затворив Дунаю ворота, переметывая тяжести через облака, наводя суд до Дуная. Грозы твои идут по землям; ты отворяешь Киеву ворота; стреляешь с отцова золотого престола салтанов за странами. Стреляй же, господин, Кончака, поганого раба, за землю Русскую, за раны Игоревы, буйного Святославича…

О [пришлось] стонать Русской земле, вспомним прежнее время и прежних князей! Того старинного Владимира нельзя было пригвоздить к горам Киевским: его ведь стяги стали теперь Рюриковы, а другие – Давидовы, но у них врознь развеваются знамена.

Слышен голос Ярославны, кукушкою в безвестье рано [она] кукует: «Полечу, – сказала, – кукушкою по Дунаю, омочу бобровый рукав в Каяле-реке, оботру у князя кровавые его раны на крепком его теле».

Ярославна рано плачет в Путивле на стене, говоря:

«О ветер, вихорь! Зачем ты, господин, бурно веешь, зачем мчишь половецкие стрелки на своих легких крыльях на воинов моего милого? Разве мало тебе было в вышине под облаками веять, качая корабли на синем море? Зачем, господин, развеял ты по ковылю мое веселье?»

Ярославна рано плачет в Путивле-городе на стене, говоря:

«О, Днепр Словутич! Ты пробил каменные горы через землю Половецкую; ты качал на себе Святославовы лодки до полка Кобякова: прилелей, господин, моего милого ко мне, чтобы не слала я к нему слез на море рано».

Ярославна рано плачет в Путивле на стене, говоря: «Светлое и пресветлое солнце! Для всех ты тепло и прекрасно: зачем, владыка, послало ты свои горячие лучи на воинов милого? в поле безводном жаждою им луки согнуло, горем им колчаны заткнуло?»

Заплескало море в полночь; идут смерчи туманами: Игорю-князю бог путь кажет из земли Половецкой в землю Русскую к отцову золотому престолу. Погасли вечером зори. Игорь спит [и] не спит, Игорь мыслью размеряет поля от великого Дона до малого Донца. В полночь Овлур свистнул коня за рекою, велит князю понимать; [но] князю Игорю [понять] не пришлось; [тогда Овлур] крикнул: стукнула земля, зашумели травы, двинулись [кочевые] шатры половецкие. А Игорь-князь поскакал горностаем к тростнику и белым гоголем [пал] на воду: бросился на борзого коня и соскочил с него, босым волком побежал к лугу Донца и полетел, соколом под туманами, избивая гусей и лебедей к завтраку, обеду и ужину. Когда Игорь соколом полетел, тогда Овлур волком побежал, стряхивая собою студеную росу: [оба] ведь надорвали своих борзых коней…

А не сороки застрекотали, по следу Игореву едут Гзак с Кончаком. Тогда вороны не граяли, галки примолкли, сороки не стрекотали, лишь по ветвям [деревьев] дятлы ползали – стуком кажут они путь к реке; соловьи веселыми песнями возвещают рассвет.

Говорит Гзак Кончаку: «Если сокол к гнезду летит, расстреляем соколенка своими золочеными стрелами». Говорит Кончак Гзе: «Если сокол к гнезду летит, а мы соколенка опутаем прекрасною девицею». И сказал Гзак Кончаку: «Если опутаем его прекрасной девицею, не будет у нас ни соколенка, ни прекрасной девицы, и станут бить нас птицы [даже] в степи Половецкой».

Сказал Боян: «Тяжко тебе, голова, без плеч, беда тебе, телу, без головы», [так и] Русской земле без Игоря. [Как] солнце светит на небе, так Игорь-князь в Русской земле. Девицы поют на Дунае, вьются [их] голоса через море до Киева. Игорь едет [уже] по Боричеву к святой Богородице Пирогощей. Страны рады, города веселы.

Певши песни старым князьям, потом и молодым [надо] петь: слава Игорю Святославичу, буйному туру Всеволоду, Владимиру Игоревичу! [Будьте] здоровы, князья и дружина, борясь за христиан против поганых полков! Слава князьям и дружине! Аминь.

40. БОРЬБА ГАЛИЦКИХ КНЯЗЕЙ С БОЯРАМИ

(по «Ипатьевской летописи»)

ВОССТАНИЕ БОЯР ПРОТИВ КНЯЗЯ ВЛАДИМИРА

В лето 6696[50]50
  В лето 6696– в 1188 г. 2 Володимеру – князь Владимир, сын князя Ярослава Осмомысла. 3 Поя – взял.


[Закрыть] Князящу Володимеру ² в Галичкой земли, и бе бо любезнив питию многому, и думы не любяшеть с мужми своими; и поя³ у попа жену и постави собе жену, и родися у нея два сына. Роман же Володимерьскый[51]51
  Володимерьскый – князь Владимиро-Волынский. 2 Зане – потому что. з Подътыкая – поднимая. 4 Утвердившеся крестом – укрепив свой союз клятвою. 5 Сице – так 6 Ю – ее. 7 За тя поимемь – возьмем за тебя (замуж), 8 Во Угры – в Венгрию. 9 Федеру – Феодору, дочь князя Романа Мстисла-вича, бывшую замужем за сыном князя Владимира. Ярославича. 10 Данила – кн. Даниила Романовича. 11 Бакоту – город. 12 Понизье – низменная часть Галиции по Днестру. 13 Прия – взял. 14 Горную страну – предгорье Карпат. 15 Коломыйскую соль отлучити на мя, т. е. оставить за князем места добычи соли в Коломые. 16 Якову седящу у него – когда Яков был у Доброслава. 17 Вины. – причины. 18 Ю – ее, т. е. Коломыю.


[Закрыть] Мьстиславичь сватася с ним, и да дщерь свою за сына его за старейшего: се увидав Роман, ажь мужи галичькии не добро живуть с князем своимь, про его насилье, зане² где улюбив жену, или чью дочерь, поима-шеть насильемь. Роман же слашеть без опаса к мужем галичьким, подътыкая³ их на князя своего, да быша его выгнале из отчины своея, а самого быша прияли на княжение. Мужи же галичкыи приимше съвет Романов, совокупивше полкы своя и утвердившеся крестом⁴ и воссташа на князь свой, и не смеша его изымати, ни убити, зане не вси бяхуть в думе той, бояхубося приятелев Володимеревых, и сице⁵; сдумавше послаша ко князю своему: «княже! мы не на тя востале есмы, но не хочемь кланятися попадьи, а хочемь ю⁶ убити, а ты где хощешь ту за тя поимемь⁷». И се рекоша ведаючи, ажь ему не пустити попадьи, но абы им како прогнати его и сим ему пригрозиша. Он же убоявъея, поймав злато и сребро много с дружиною, и жену свою поимя, и два сына и еха во Угры⁸ ко королеви. Галичане же Романовну Федеру⁹ отняша у Володимера, – послышася по Романа.

КНЯЗЬ ДАНИИЛ И БОЯРЕ

В лето 6748. Бояре же галичьстии Данила¹⁰ князем собе на-зываху, а саме всю землю держаху; Доброслав же вокняжилъся бе и Судьич, попов внук, и грабяше все землю, и въшед во Бакоту¹¹ все Понизье¹² прия¹³ без княжа повеления; Григорья же Василье-вичь собе горную страну¹⁴ Перемышльскую мышляше одержати; и бысть мятежь велик в земле и грабежь от них. Данил же, уведав, посла Якова столника своего с великою жалостью ко Доброславу, глаголя к нимь: «Князь вашь аз еемь, поведения моего не творите, землю грабите; черниговьских бояр не велех ти, Доброславе, приимати, но дати волости галичким, а Коломыйскюю соль отлучити на мя¹⁵оному же рекшу: «Да будеть тако». Во тъ же час Якову седящу у него¹⁶, приидоста Лазорь Домажиречь и Ивор Молибожичь, два безаконьника, от племени смердья, и поклонистася ему до земле; Якову же удивившуся и прашавшу вины¹⁷ про что поклонистася, Доброславу же рекшу: «вдах има Колымою»; Якову же рекшу ему: «како можеши бес повеления княжа отдати ю¹⁸ сима, яко велиции князи держать сию Коломыю на роздавание оружьником; си бо еста не достойна ни Вотьнина[52]52
  Вотьнино – село в Галицком княжестве. 2 Приела… на Григоря – прислал с доносом на Григория. 3 Свадивьшеся—рассорившись. 4 Василкови – Василько, брат князя Данила.


[Закрыть] держати». Он же усмеявься рече: «то что могу же глаголати?». Яков– же приехав вся си сказа князю Данилови. Данил же скорбяше и моляшеся богу о отчине своей, яко нечестивым сим держати ю и обладати ю. И малу же времени минувшу приела Доброслав на Григоря2, река: «яко неверен ти есть», противляшеся ему, а сам хотяше всю землю одержати. Свадивынеся ³ сами и приехаша с великою гордынею, едучю Доброславу во одиной сорочьце, горядщу, ни на землю смотрящю, галичаном же текущим у стремени его; Данилови же видящу и Василкови ⁴ гордость его, болшую вражду на ньвоздвигнуста. Доброславу же и Григорю обоим ловящим на ся, слышав же Данил речи их, яко попы суть льсти, и не хотять по воли его ходити, и власть его иному предати, сомыслив же со братом, понужи же видя безаконие их, и повеле его изоимати.

БОРЬБА ГАЛИЦКИХ КНЯЗЕЙ С БОЯРАМИ (Перевод)

ВОССТАНИЕ БОЯР ПРОТИВ КНЯЗЯ ВЛАДИМИРА

В 1188 году Владимир княжил в Галицкой земле. Он был склонен много пить и не любил советов со своими мужами. Он отнял у попа жену, сделал ее своею женою, и родилось у нее два сына. Князь Владимирский, Роман Мстиславич сватался с ним и отдал свою дочь за его старшего сына. И вот Роман узнал, что мужи галицкие нехорошо живут с князем своим, узнал про его насилья: чья бы жена или дочь ни полюбилась ему, он силою брал их. Роман послал потихоньку к галицким мужам, поднимая их на князя, чтобы они выгнали его из его отчины, а приняли на княженье самого Романа. Галицкие мужи приняли предложение Романа, соединили свои полки и, утвердив свой союз клятвою, восстали на своего князя, но не смели ни взять его, ни убить, так как не все были в заговоре: они боялись сторонников Владимира. И надумав так, они послали [сказать] своему князю: «Князь! Мы восстали не на тебя, но не хотим кланяться попадье, а хотим ее убить. А кого ты хочешь, мы возьмем за тебя». Они сказали так, зная, что ему не отпустить попадьи; но пригрозили ему так, чтобы как-нибудь прогнать его. Он же испугался. Взял много золота и серебра и поехал с дружиною в Венгрию к королю; взял и свою жену, и двух сыновей. А галичане отобрали у Владимира Феодору Романовну и послали за Романом.

КНЯЗЬ ДАНИИЛ И БОЯРЕ

1240 г. Галицкие бояре называли своим князем Даниила, но всю землю держали сами. Вокняжился Доброслав и Судьич, попов внук, и грабили всю землю; и, придя в Бакоту, взял он все Понизье без княжеского повеленья. А Григорий Васильевич думал захватить себе всю Перемышльскую горную страну. И было в земле великое смятение и грабеж от них. Узнав об этом, Даниил послал к Доброславу своего стольника Якова с большою скорбью сказать: «Я – ваш князь, вы не выполняете моих повелений, грабите землю; я велел тебе, Доброслав, не принимать черниговских бояр, но дать волости галицким, а Коломый-скую соль оставить за мной». Доброслав сказал: «пусть будет так». В тот же час когда Яков сидел у него, пришли Лазарь Домажирич и Ивор Молибожич, два беззаконника, из смердов и поклонились ему в землю. Яков удивился и спросил о причине, почему они поклонились. Доброслав сказал: «Я дал им Коломыю». Яков же сказал ему: «Как ты можешь без княжьего повеления отдать ее им? Великие князья держат эту Колымыю ради раздач дружинникам; а эти недостойны и Вотьнина держать» Доброслав же усмехнулся и сказал: «Что же могу я сказать?» Приехав, Яков все рассказал князю Даниилу. Даниил же скорбел и молился богу о своей отчине, о том, что эти нечестивцы держат и обладают ею. Не много минуло времени, и Доброслав прислал [с доносом] на Григория, говоря: «он тебе неверен»; Доброслав хотел завладеть всею землею, а тот противился ему. Сами начав раздор, они приехали к князю с великою гордынею. Доброслав ехал в одной сорочке, гордясь, не смотря на землю, а галичане шли у стремени его. Даниил и Василько увидели его гордость и прониклись большою враждебностью к нему. А Доброслав и Григорий оба уличали друг друга. Услышал Даниил, что их речи полны обмана, что они не хотят по его воле ходить, а хотят передать его власть другому, и, пораздумав со своим братом, вынужденный их явным беззаконием, повелел их схватить.

Глава IV
ЗАКАВКАЗЬЕ В XII–XIII ВЕКАХ

41. БАСИЛИ. ЦАРИЦА ТАМАРА

Помещаемые здесь отрывки взяты из труда грузинского древнего историка Басили «Жизнь царицы цариц Тамары». Басили, выполняя заказ господствующего класса, идеализировал деятельность этой царицы; однако сам материал, даваемый Басили, представляет историческую ценность. Жизнь Тамары, написанная Басили, была включена в хронику царя Вахтанга (начало XVIII в.) «Картлис цховреба» (Жизнь Грузии). Отрывки из труда Басили приводятся в переводе В.Дондуа по книге «Памятники эпохи Руставели», 1938.

ЦАРИЦА ТАМАРА

Говоря здесь старым слогом, «рожденный слепым, – слепым и идет из мира», – подразумевается всякий, не видевший Тамары. Правильно сложенное тело, темный цвет глаз и розовая окраска белых ланит; застенчивый взгляд, манера царственно вольно метать взоры вокруг себя, приятный язык, веселая и чуждая развязности, услаждающая слух речь, чуждый всякой порочности разговор.

Воссела волею божьею Тамара, дочь царя царей Георгия[53]53
  Георгий – отец Тамары, царь Георгий III, правил в Грузии в 1156–1184 гг. 2 Великий Давид – дед Тамары, грузинский царь Давид Строитель, или Возобновитель, правил в 1089–1125 гг.


[Закрыть], сына Дмитрия, сына великого Давида², рожденная от жены Георгия Бурдухан, дочери осетинского царя, той, которая превосходила всех добродетельных женщин во всех отношениях, кроме того, что она была матерью Тамары, другой ей подобной женщины в те времена не видела страна грузин, – она достойна того, чтобы потомки чтили ее… С каждым днем все успешнее шли дела Тамары, в зависимости от того, что управление государством делалось еще мудрее и еще правильнее.

Но лев по когтям узнается, а Тамара – по делам: кто пожелает знать, пусть посмотрит города, крепости и области, принадлежавшие султанам, ею взятые, границы, вдвое ею расширенные против тех, которые она, воцарившись, застала как крайние пределы царства, – и ищущий правды о делах Тамары уже по этому одному узнает ее. Затем, пусть узнает он о дани, наложенной ею на земли, раскинутые от Грузии до Ирака и на стороне Багдада – до Марги. И, наконец, достаточно видеть самого халифа, напуганного нашим войском и молящегося, усевшись, Мохмеду о пощаде.

ВОИНА С ПЕРСАМИ

И еще счастливее стала страна, как ввиду накопленных всяких земных благ, так и в силу побед, которые одерживали войска.

Начали они со всех сторон грабить Персию, и одерживались изумительные победы: владетели крепостей по первому же приказу очищали крепости. Каждый грузий стал богат пленными и иной добычей. А из неприятелей, кто спаслись, укрывались, как лисицы, и заползали, как кроты, в землю.

Персы со всех сторон были стеснены, бессилие овладевало ими, и только одну надежду обрели они на жизнь, именно надежду смертью спасти себя. Поэтому, сговорившись, собрались они, перекрасили одежды и лица, явились к халифу[54]54
  Халиф – высшее духовное лицо в Багдаде. 2 Ром-Гуро – город Ромгур в Хорасане [в Иране.] 3 Адарбадаган – иранский Азербайджан. 4 Вазир – визирь. 5 Чкондидели – Мартвильский епископ и первый визирь Грузий. 6 Лития – одна из церковных служб.


[Закрыть], дали ему знать о своей беде и стали просить повелеть всей Персии помочь им. Это и сделал халиф: открыл древние сокровищницы и тайно разослал людей по всей Персии, дал им неисчислимое золото, чтобы собрали со всех стран Персии как можно больше войска. И повелел, чтобы, из каких княжеств персидских отряды не выступили, напасть на эти княжества и опустошить. Это так и случилось.

Стали стекаться войска, устремляясь вверх в нашу страну, начиная с Ром-Гуро² и Индии и ниже лежащих областей до Самарканда и Дарубанда. Собралось их столько, что не было ни числа им, ни возможности уместиться в одной стране. Собрались в Адарбадагане³, и тогда только обнаружились их враждебные нам намерения. Обо всем этом дошло до слуха Тамары. Призвала всех вазиров⁴ своих, и начался совет. Велела Антонию Чкондидели⁵ не грубо, но и не женски безвольно так: «Спешите написать и распространите указ, чтобы немедленно собралось войско, и затем сообщите во все церкви и монастыри, чтобы повсеместно совершались всенощные бдения и литии⁶. И пошлите побольше денег и все потребное для нищих, чтобы они нашли время для моления и бога умилостивили и не говорили: «Где бог их?».

Это повелела, и веление стало делом. На протяжении десяти дней, как стая соколов, прилетели все воины со всех сторон, полные радости, которые еле сдерживали себя. Собрались в Сохмети. Явилась и Тамара. Узрела их. Она тоже оставалась несколько дней, чтобы принять участие в молебствиях. Потом сказала им: «Братья мои, пусть не затрепещут от страха сердца ваши, если их такое множество, а вас – мало, потому что с нами бог. Вам приходилось слышать о Гедеоне и о трехстах его воинах и о бесчисленном множестве мадиамитян, им истребленных; также и о лагере ассирийцев, который молитвой Иезекииля в одну минуту погиб. Только одному богу доверьтесь, сердца свои правдой крепите перед ним и упование бесконечное имейте на крест Христа…»

Вступили они в пределы их страны и увидели неприятельские силы, которые стояли между Гандзой[55]55
  Гандза – город в Грузии, которым владели султаны – сельджуки. 2 Шамхор – город в Грузии. 3 Давид – Давид Сослан, второй муж Тамары. 4 Панджанобат – оркестр из пяти военных музыкальных инструментов.


[Закрыть] и Шамхором², численно превосходившие счет, как саранча. Сразу же сошли все с коней, поклонились богу и помолились перед святым крестом со слезами и, как орлы, устремились и, как тигры, ударили неприятеля. При первой же схватке их отряд, в десять колонн построенный, расстроили и пустили в ход оружие свое и силу божью и, как мышей, истребляли и, как кур, ловили великих их амиров, багдадских и мосульских, африканских и иракских, адарбадаганских и иранских и иных, прибывших из многих других мест, откуда у противника были вспомогательные отряды, как, скажем, отряд палачей из Индии. За бороды приводили их к царю Давиду³. Видна была великая, дивная и чрезмерная помощь божья, потому что неприятели сами приносили свои товары и сами пригоняли навьюченных верблюдов и мулов и сами несли караульную службу у добычи и у пленных, у них же захваченных…Так, щедро осыпанные милостями бога, достигли Гандзы. Вышли им навстречу горожане, стали просить себе мира и, по собственной воле, жертвовали город. Ввели Давида во дворец, посадили на трон султанов, забил султанский панджанобат⁴, и, угощаясь свининой, большой пир справили…

Когда прошло немного дней, направились к себе, в Грузию, войска, испытывая великую радость по поводу этой олимпийской победы, достойной гораздо более высокой похвалы, чем победа, которую одержал Александр над Дарием.

Когда приблизились к Тбилиси, навстречу им выступила и Тамара, потому что Саргис Тмогвели успел явиться к ней в качестве вестника. Радовалась и благодарила бога, спрашивала о здоровье каждого из прибывших, рассматривая их, как собственных детей. И они радовались, видя ее.

Все поля вокруг Тбилиси были запружены собравшимися и больше не могли уместить людей, лошадей, мулов и верблюдов. Так велико было число пленных, что завозили их в город и продавали за деревянную мерку муки…

Привезли торжественно Тамару и, принесши ей в дар добычу, привели на вассальный поклон ей всех главарей Персии.

Затем сами тоже поклонились ей и поздравили с счастливым царствованием, богом дарованным.

После этого вступили в город, и каждый стал делать царице приношения в виде золота и украшений и утвари, ему доставшихся, драгоценных камней и жемчугов бесценных, кольчуг, шлемов, сабель испытанных, разноцветных златотканных тканей и одеяний драгоценных, коней и мулов, золотых ожерелий, унизанных драгоценными камнями и жемчугами, благовоний различных алойных деревьев, грузов, привезенных в медных сосудах.

Дарить стали все, все равно, из какой бы части царства они ни происходили, начиная от крепости Анакопии и до крепости Гулистан. Сепы[56]56
  Сепы – усадьбы. 2 Тимпан – музыкальный инструмент, род ручных литавр. 3 или Рукн-эд-дин.


[Закрыть] азнауров переполнились отборными пленниками и все сокровищницы – золотом, как землей, индийскими камнями и драгоценными жемчугами. Но в результате всего этого возгордилось ли сердце Тамары? Хоть раз выказала ли она надменность, заносчиво поднявши брови?

Быть этого не могло.

Напротив, еще более скромной делалась перед богом, приносившая ему благодарение и просившая у него милости. Наполняла пригоршни просивших и подолы нищим, просившим милостыни, обогащала учреждения, имевшие попечение о церквах, вдовах и сиротах, нищих и, вообще, о всех нуждавшихся… Каждый трудился над своим делом, чтобы заслужить благодарность Тамары, и таких она тоже выдвигала на видное место за похвальные дела. Порубежники, какие были на службе, ночи сравняли с днями, трудясь без отдыха, и кто были внутри царства просились на границы.

Убывали силы мухаммедан, и тимпан² их тоже оставался без человека, кто бьет в него, и органы христиан звучали, оглашая землю от края до края…Так как это причиняло душевную боль румскому султану, сыну Чараслана, Нукардину³, он с коварством заявлял о своей мнимой любви и присылал послов беспрестанно ради мира и много прекрасных даров. То же делала Тамара, взамен посылала с дарами послов. Но он скрывал коварство и, прикрываясь клятвами верности, стремился изучить наше царство. С этой целью открыл сокровищницы отцов и дедов и высыпал золото неисчислимое и стал рассылать его с целью набрать войско и давал указания, чтобы выставили отряды, вдвое большие против положенного. И послал на границы своего государства и начал собирать войско и не оставил в здешних странах никого, кроме женщин, – так вооружил всех.

А сам поспешил и прибыл к туркам, называемым уджами, которые в бою мужественны, а по количеству многочисленны, как саранча или муравьи. Им дал много золота, да еще больше подарки, так что у них собрал сто тысяч вооруженных…

Тогда отправил посла к Тамаре с посланием.

Когда вручили послание Тамаре и прочли его, она не проявила ни малейшей поспешности…

И указы ее и послания распространялись со скоростью ветра через гонцов. И в немного дней собрались воины, подобные тиграм по ловкости и подобные львам по смелости…

Когда наши войска прибыли в страну Басиани[57]57
  В страну Басиани – эта область находилась в районе современного Эрзерума. 2 Басианское сражение произошло в 1204 г.


[Закрыть] – там стоял лагерем султан, – и когда приблизились к лагерю султана, увидели, что неприятель расположился привольно и у султана не были поставлены караульные. Там построили грузины отряд и немного поторопили коней и направились на неприятеля.

А когда увидели персы, что наши легким движением надвигались, – бросили свое становище и обратились в укрепление, потому что бог навел на них великий ужас. А христиане, когда увидели перед собою бегущих, кинулись и не дали бежать, а окружили. И дал бог им в руки неприятеля, и тогда можно было видеть удивительное дело, потому что побежденные сами же связывали тех из своих, которые избегли острия меча. Более значительное у них лицо связывалось своим же соратником, менее значительным, и более знатное у них лицо приволакивалось, привязанное к лошадиному хвосту, и одной веревкой одним человеком связывалось по двадцати человек и привязывались один к другому за волосы; маленьким мальчиком приводились лучшие из бойцов, как козлята. Исследовали все места и бежавших убивали, а остальных, как цыплят, собирали; несметное число их отпустили, так как на сто персов едва ли приходился один христианин, который бы взял их…

А когда все это совершилось, бросились к их пожиткам, богатейшей добыче, такой, что не было возможности ни обозреть, ни счесть золотой и серебряной посуды и тканей – были и золотая посуда для питья, усеянная камнями, блюда и блюдца, наряду с кувшинами и котлами, совершенно полными неоценимой по богатству добычей.

А число лошадей, мулов и верблюдов и число палаток и ковров, которые побросали, кто бы определил?² К тому времени горожане разукрасили Тбилиси, и вступили туда Тамара и Давид, расстилая лучи, как ореол солнца, и внесли знамя Нукардина…

Теперь снова наполнились все царские сокровищницы золотом и золотой утварью, потому что, как землей, посыпали побежденные царицу золотом, а драгоценные камни мерами ссыпали в казну, а греческой работы златотканные изделия и прочие редкостные ткани, как какие-нибудь негодные одежды, без счета нагромождали. А серебряная утварь более не была в почете в царских палатах, потому что все, что ставилось на стол, было из золота и хрусталя, украшенное, индийскими камнями, то, чем царица наполнила все церкви, которым принесла в дар на предмет совершения святых таинств, и набила руки всем просящим и насытила всех нищих и щедро наполнила им подолы…

СМЯГЧЕНИЕ НАКАЗАНИЙ

В дни Тамары не встречалось ни одного человека, с ее ведома подвергшегося насилию, и никого, кто бы подвергался наказанию, если не считать случаев применения старого закона, который положен для разбойников – повешения на дереве. Даже и с тех, которые были достойны смертной казни, и с тех, кто были достойны изгнания, не взыскивалось должное, и никто ни отсечению членов тела не подвергался, по ее повелению, ни наказания через ослепление не понес, кроме Гузана, того, который изменнически отступился от царицы и разбойничал где-то в Кола, в горах, скрываясь. Его схватили собственные косари и привели к царю Давиду. А он знал, как безгранично милостива Тамара, и поэтому, прежде чем уведомить ее, выжег ему глаза за кровь христианскую, Гузаном в таком большом количестве пролитую.