Текст книги "Дети пространства"
Автор книги: Виктор Вагнер
Соавторы: Ирина(2) Емельянова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 26 (всего у книги 40 страниц)
В гостях у Оссэ и Ниссе
Бета ещё стояла высоко над горизонтом, когда подростки начали стягиваться к самолёту. Было видно, что все они прилично устали. Майк, правда, решительно полез в кресло второго пилота, но остальные, рассевшись на откидном сиденье, похоже, были готовы заснуть прямо тут, невзирая на неудобство.
– Может, заскочим в гости к Ниссе и Оссэ? – спросила Лада у Карла. – Время ещё есть, самолёт наш на сутки, до утра. А их платформа дрейфует не очень далеко отсюда.
– Можно, – парочка систедеров была симпатична Карлу. Но насколько здесь принято сваливаться на голову вот так, почти без объявления войны, он не был уверен.
– Звони Ниссе, а я пока запрошу разрешение на взлёт.
Карл вытащил из поясного чехла свой телефон. Земной терранетовский аппарат прекрасно включился в бетанскую сеть и даже отзывался здесь на тот же номер.
– Ниссе, привет, это Карл. Помнишь двух космонавтов, которым ты позавчера показывал Лерну? Мы тут недалеко от вас, на Иль дю Ша Боттэ, и думаем, не заглянуть ли в гости.
– Заглядывайте, конечно. Только Оссэ нет дома, и я не знаю, когда она доберётся. Ветер, понимаешь ли, убился, а она усвистела на серфе миль за двадцать от дома. О, слушай, вы же на гидроплане? Может, вы её подберёте? – Ниссе назвал координаты.
– Подберём, конечно, – энергично кивнула Лада, когда Карл передал ей просьбу. – Майк, выставь на навигаторе точку отслеживания телефона Оссэ с систеда Йоргенсонов.
Карл было приготовился диктовать номер, но оказалось проще найти в его в базе данных по имени.
* * *
Зеркально гладкий океан еле-еле ворочался пологой зыбью в лучах послеполуденной Беты. Парус почти не ловил ветер. Оссэ давно уже хотелось бросить парус в воду, сесть, а то и лечь на доску и немного отдохнуть. Но всё-таки какое-то подобие ветра было, и каждая минута хоть на несколько метров, но приближала её к дому.
В небе появилась крупная белая птица, до девушки донеслось гудение мотора. «Вот кому хорошо, – подумала она. – Для полётов погода самая идеальная.»
Гидроплан снизился, сделал круг, и тут в наушниках гарнитуры послышался сигнал вызова. Оторвав одну руку от гика, она нажала кнопку «ответить».
– Привет, это мы, космонавты с Калябры. Мы тут решили к вам в гости заглянуть, а говорят, хозяйки дома нет. Готовься, сейчас мы сядем и подберём тебя.
PS-17 с грацией хорошо наевшегося пеликана плюхнулся в воду и заскользил по направлению к серфу.
– Карл, Пит, на выход на носовую палубу, – скомандовала Лада. – Штормтрап и буксирный конец.
– Может, через задний люк погрузим? – усомнился Карл, уже поднявшийся в пилотскую кабину. Приказы командира корабля сначала выполняются, потом оспариваются.
– Мне немного страшно открывать этот люк в открытом море, а не у пирса. Давай лучше через пилотскую кабину.
Между креслами первого и второго пилота в семнашке был довольно широкий проход, а в остеклении кабины – прозрачная дверь. Выбравшись в неё, Карл и Пит оказались на палубе, довольно высоко поднимавшейся над водой. Когда гидроплан подрулил к Оссэ, её голова оказалась на уровне ботинок Карла.
Пока Лада маневрировала, чтобы подойти к серфу, полностью погасив скорость, Оссэ успела что-то сделать со своим парусом и теперь вместо огромного треугольника подала на самолёт палку с накрученной тканью. Потом она подняла с кормы серфа какой-то ящик и с большой осторожностью передала Карлу:
– Аккуратнее, это результаты моей дневной работы.
Закрепив на носу доски буксирный канат, она легко взлетела по штормтрапу. Карл и Пит с некоторым усилием выволокли серф на нос самолёта.
Серф оказался несколько больше тех, с которыми Карл когда-то имел дело на Нойезидлерзее, точнее, был сравним с самыми новичковыми моделями, в которых скорость приносилась в жертву устойчивости. Впрочем, судя по всему, Оссэ тут отнюдь не ставила спортивные рекорды, а занималась делом. Ящик с «делом» был довольно увесистый.
Девушка исчезла в недрах самолёта вместе со своим ящиком, оставив парням затаскивать доску через довольно узкую дверь. Впрочем, это много времени не заняло. Как только хвост доски вместе с держащимся за него Питом оказался в грузовом отсеке, Майк захлопнул дверь, а Лада завела моторы и начала разбег.
Оссэ уже сидела на скамейке со здоровенной кружкой чая в руках.
– Как здорово, что у вас есть горячий чай! Вот так болтаешься в море, думаешь, что раньше полуночи до дома не доберёшься, и тут на тебя сваливается с неба закрытое помещение с сиденьем и горячим чаем.
«Закрытое помещение» тем временем набрало высоту около тысячи метров. Забираться выше для такого короткого отрезка пути Лада не видела смысла.
– А может, у вас ещё и массаж умеют делать? Тогда это точно передвижной рай для усталых серферов.
– Массаж – это к нам! – дружно завопили будущие врачи, уже начавшие слегка завидовать юнгам, что те работают, проявляя свои профессиональные навыки, а им, медикам, приходится только развлекаться, как мелким школьникам.
Поскольку скамейки в грузовом отсеке семнашки слишком узкие, а на решетчатых стланях палубы грузового отсека лежать неудобно, Оссэ разложили на доске её же собственного серфа, и сразу две девчонки – Рина и белобрысая Аннет откуда-то с северного континента Беты – начали массировать ей спину с двух сторон.
Но не успели они толком начать этот процесс, как самолёт заложил крутой вираж. Все свободные от дел, включая Карла, прилипли к иллюминаторам.
Самолёт закладывал предпосадочный круг над систедом Йоргенсонов. Картина была впечатляющая: сияющее в закатных лучах штилевое море превратилось во что-то вроде ухоженной фермы. Вот ряды каких-то круглых поплавков, под которыми зелёные полосы вроде грядок, вот какая-то небольшая лодочка загоняет в огороженный бонами загон стадо китов, и над всем этим высится, как феодальный замок, почти квадратная платформа, поднимающаяся из воды на толстых колоннах. Сходство с замком усиливала пара небольших башенок с сигнальными мачтами по углам.
На её верхней палубе стояли какие-то небольшие летательные аппараты, и была размечена небольшая, явно не для семнашки, взлётная полоса, по бокам на шлюпбалках висели разнообразные плавсредства, а с одной, похоже, более короткой стороны в воду до половины опускалась огромная, шириной с всю платформу, оранжевая конструкция вроде бульдозерного отвала, образуя что-то наподобие пляжа.
– Карл, Пит, давайте сюда, будем швартовать машину, – объявила по громкой связи Лада.
Пит полез на носовую палубу. Карл выбрался через другой люк сзади от пилотской кабины и направился к хвосту.
В это время на самолёт упала тень платформы. Карл окинул её взглядом: на четырёх уходящих в воду огромных, примерно пятиметрового диаметра, колоннах стоял целый замок. Начинался он метрах в пяти над водой. Нижняя его часть представляла собой сплошную бетонную стену длиной метров в пятьдесят с двумя рядами иллюминаторов, выше были два яруса с широкими балконами, а далее над морем слегка нависала верхняя часть платформы.
Под водой, куда уходили колонны, темнели какие-то огромные тени.
Лада подвела машину носом к одной из колонн. С небольшого балкончика, окружавшего верхнюю часть колонны, Питу подали трос, затем из-под другой колонны прямо под ноги Карлу выстрелом из линемёта послали тонкий линь с легостью на конце. Легость перелетела фюзеляж около самого киля и плюхнулась в воду с другого борта.
– Выбирай! – заорал кто-то с балкончика.
Карл схватился за линь и потащил его к себе, укладывая кольцами на крышу фюзеляжа. Через некоторое время он выволок из воды привязанный к линю синтетический трос сантиметров трёх в диаметре, с крюком на конце, и закрепил крюк на кормовом кольце, предназначенном для подъёма самолёта из воды.
– Закрепил? – спросил тот же голос. И, после утвердительного ответа: – Обтягиваю.
Трос натянулся и довольно споро потащил хвост самолёта ко второй колонне. Видимо, там стояла достаточно мощная лебёдка. И вот самолёт уже стоит точно под краем платформы, растянутый двумя тросами за нос и корму.
Карл вернулся к кабине. В этот момент от платформы отделилась лестница и опустилась на нос самолёта.
– Парадный трап подан, – прокомментировала Лада.
Пассажиры-подмастерья рванулись вверх по трапу. Вместе с ними Лада отправила Майка и Лючию, а Пит и Карл занялись вытаскиванием серфа Оссэ. К счастью, тащить его по трапу не пришлось – сверху спустили трос небольшого крана, и наверх уехала сначала доска, а потом и парус. Однако свой ящик Оссэ крану не доверила – потащила по трапу сама.
– Что там у тебя? – поинтересовалась Лада, поднимаясь следом за ней.
– Пробы планктона в западном секторе. Весь день собирала.
– А чего ты пошла на серфе, а не на катере?
– Катер шумит. А когда идёшь изучать естественную жизнь океана, шум мешает. Планктон, конечно, не убежит, но всё-таки. Конечно, можно было бы взять швертбот, там ходишь сидя, а не стоя, но он точно так же застрял бы в штиль. А теперь прикинь, как бы мы грузили в ваш самолёт вот это, – она указала на пятиметровый стеклопластиковый бот, стоящий на балконе третьего яруса.
– А что-нибудь летающее у вас тут есть?
– Это на верхней палубе. Пусть Ниссе покажет вам платформу, а я пока отнесу пробы в лабораторию и приму пресный душ.
Верхняя палуба платформы представляла собой довольно странное зрелище. По двум противоположным углам были расположены небольшие надстройки с антеннами и мачтой для сигнальных флагов, а по диагонали между ними проходила явная взлётная полоса, правда, длиной всего метров восемьдесят. У подножия одной из надстроек стояла парочка автожиров, около другой – парочка небольших самолётов-амфибий со сложенными крыльями.
– И что, вы с этого взлетаете? – удивлённо спросила Лада.
– И даже садимся, – откровенно похвастался Ниссе. – Для старта тут тележка вроде катапульты, которую разгоняет линейный электродвигатель под полосой. А для торможения – обыкновенный тросовый аэрофинишер.
Юнги с «Марианны» вместе с медиками сбились в кучку рядом с Ладой и Карлом. Ниссе окинул их внимательным взглядом:
– По-моему, молодёжь надо отправить купаться.
– Э-э, – засомневалась Лада. – У вас тут, насколько я видела при посадке, вместо пляжа какая-то железная пластина, до половины погруженная в воду. Три шага сделал, а дальше глубина… сколько, кстати?
– Полчаса назад было 3256, – с ухмылкой отрапортовал Ниссе.
– Не уверена, что все ребята умеют плавать настолько хорошо, чтобы пускать их туда без контроля.
– Я сейчас свистну пару дельфинов, – предложил Ниссе. – В истории неизвестны случаи, чтобы человек утонул в присутствии дельфина. Юхан, – подозвал он пробегавшего мимо парнишку в возрасте подмастерья, – покажи гостям пляж и познакомь с дельфинами.
– Идёмте, ребята, – Юхан повёл гостей к подъёмнику.
– А почему у вас пляж приделан на таких штуковинах? – спросил его Пит, разглядывая громоздкие рычаги и мощные гидроцилиндры, соединявшие оранжевый щит с платформой.
– Во-первых, если шторм, его можно поднять, и он не будет создавать лишнего сопротивления. А во-вторых, вообще-то это не пляж, а китоподъемник. Но китоподъемником он работает раза четыре в год, когда мы их забиваем. В остальное время здесь можно купаться, причаливать на серфах или лёгких ботах, чесать дельфинам пузо. А когда забой, сюда загоняют китов и потом забивают их пикой с высоковольтным разрядником. Это безболезненно и крови в воде почти нет, так что следующие киты не пугаются. Потом гидроцилиндры поднимают платформу к вон тем воротам, – он указал на огромные металлические створки, украшавшие бетонный борт платформы, – и втаскивают туши лебёдкой в разделочный цех.
Подростки разделись и полезли в воду.
– А акул здесь нет? – поинтересовалась Ринка.
– Говорят, когда-то, лет сто назад, – тоном скальда начал Юхан, – жили в этом океане такие глупые акулы, которые не боялись заплыть в самую середину систеда и даже подплыть к платформе. Но это было давно. Мой дедушка такого уже не помнит. Этих глупых акул съели ещё при первых поселенцах. Видишь вот этого зверя? – он одним прыжком преодолел десяток метров, отделявших платформу от подплывшего дельфина, и, оседлав того, продолжал: – Он называется дельфин. У него скорость в полтора раза больше, чем у акулы, мозгов в полтора раза больше, чем у человека, и зубы, как положено хищному млекопитающему. К тому же он стайный, а акулы – одиночки. Поэтому теперь, если вдруг захочется супа из акульих плавников, приходится сначала долго гонять дроны над акваторией, выслеживая, где тут есть акулы, а потом идти туда на паруснике. Звука мотора они научились бояться просто замечательно. Поэтому прилететь на гидроплане, сесть и сразу загарпунить не получится.
После этой лекции никто уже не боялся лезть в воду. Но почему-то вместо того, чтобы бултыхаться в своё удовольствие в прозрачной пелагической воде, все облепили дельфинов. Впрочем, те не возражали. Ручные дельфины на систедах не имеют ничего против того, чтобы их гладили, чесали пузо, садились верхом.
Тем временем на верхней палубе Карл и Лада расспрашивали Ниссе о тех объектах, которые были видны в окружающем море.
– Что это за круглые штуки? – спросила Лада, указывая на уходящий к горизонту ряд круглых поплавков диаметром метра три.
– Апвеллы. Можно сказать, основа всего нашего бизнеса, – пояснил Ниссе. – Там под каждым поплавком труба почти до дна. Волна качает поплавок, и он работает как обыкновенный поршневой насос, качая воду из придонных слоев. Она богата питательными веществами, поэтому, как только мы поднимаем её к свету, на этом начинают бурно расти разнообразные водоросли.
– А что это за зелёные полосы?
– Грядки. То есть это сетка, подвешенная под поплавками на глубине где-то в пять-десять метров. На ней закрепляются и растут крупные водоросли. А на них в основном и пасутся рыбы. То есть те виды, которые не едят планктон.
– Десятки ваших апвеллов – это сотня километров труб, – прикинул Карл. – Сетки, как я погляжу – квадратные километры. Ещё и боновые заграждения, за которыми вы держите китов. Да и сама платформа… Я чувствую, систед – крайне недешёвое удовольствие.
– Не дороже ваших космических кораблей, – парировал Ниссе. – Но, конечно, на одного человека у нас приходится раз в сто больше всякого барахла, чем на наземных фермах. Дядя Пер отделился от семьи лет десять назад, и только в прошлом году оба систеда, старый и новый, наконец выплатили кредиты на строительство новой платформы и новой морской фермы.
Карла слегка передёрнуло. На Земле считалось, что кредиты под проценты – это мрачные страницы древней истории, вроде рабства или кровавых жертвоприношений языческим богам. Если кому-то не хватало капитала для раскручивания дела, проблема решалась выпуском акций или привлечением венчурного фонда, кредиты же рассматривались как грандиозная экономическая афера, приведшая к серии кризисов в начале XXI века. А тут вполне симпатичные люди спокойно говорят о том, что на целых десять лет заложили своё жильё.
Пытаться уточнять это вопрос прямо сейчас он не решился. Показывать свою чуждость? Лучше спросить у кого-то, кто более-менее разбирается в отличиях землян от колонистов. А ближайший специалист по этому вопросу – пожалуй, Каямура. Кстати, «Восход Хары» ещё пару недель будет в этой системе, можно написать ему письмо…
– Но мы возим то, что никаким образом не достанешь на месте. Ценность нашего груза перекрывает дороговизну перевозки. А что окупает систеды? И почему их практически нет под Толиманом? – тем временем продолжала спрашивать Лада.
– Тут такое дело: есть в земле нашей планеты что-то, что отличает её от Старой Земли. Поэтому нужны либо геномодифицированые люди, либо много морепродуктов в рационе. Геномодифицироваться наши предки не очень хотели, хотя сейчас фермерская молодёжь уже практически адаптирована к нашей геохимии. А добывать морепродукты рыболовством не получалось – практически вся местная морская фауна несъедобна для человека. Поэтому требовалась марикультура, нужно было разводить земные виды. Причём марикультура пелагическая, потому что местные крабы со страшной силой жрут любые плантации. Поэтому шельферы у нас занимаются либо ракушками, либо полезными ископаемыми.
– А что тогда делают те рыбаки, с которыми мы вчера вместе выигрывали эпическую битву на водяных пистолетах?
– Помнишь из истории, что в момент прихода европейцев в Новый Свет там не водилось крупных непарнокопытных? А к XIX веку развелись мустанги, дикие лошади, и их отловом и отстрелом кормилась куча народу. Вот и с нашими рыбаками вышла аналогичная история – за девяносто лет существования пелагической марикультуры много какая рыба разбежалась. А для технических нужд, вроде производства смазочных масел, годится и местная.
– Вы что, ещё тут прохлаждаетесь? – на верхнюю палубу выскочила Оссэ. – Я уже даже на стол накрыть успела, а вы всё окрестностями любуетесь! Пошли жрать!
Стол был накрыт палубой ниже вертолётной площадки. Здесь закрытую часть надстройки опоясывал широкий пояс открытой палубы, вроде балкона, накрытый сверху вместо навеса вертолётной площадкой. Тут, с видом на закатное море и китовый вольер, и разместился стол.
Кроме Оссэ и Ниссе, здесь было ещё человек шесть молодёжи, примерно ровесников. Половину из них Ниссе представил как своих братьев и сестёр, а остальных – как их супругов или супруг.
– Сколько же вас живет на этой платформе? – спросил Карл.
– Пятьдесят шесть, – почти без запинки ответил Ниссе.
– И все – одна семья?
– Можно сказать и так – братья, сестры, кузены. Кто-то приводит себе жён с других платформ, кто-то, наоборот, уходит.
– И если тебе будут говорить, что систедеры патрилокальные, как какие-то первобытные племена, ты не слушай, – вмешалась Туве, двоюродная сестра Ниссе. – Вот я, наоборот, перетащила Хуана на наш систед. Все зависит от кучи причин. К примеру, у нас сейчас после разделения некоторый избыток свободного места, а у Консоларго наоборот, избыток народу, на разделение они ещё не накопили. Или вопрос в том, какие специальности где больше нужны.
Ниссе взялся за бутылку с прозрачной желтоватой жидкостью и начал разливать её по рюмкам. Однако Лада накрыла свою рюмку рукой.
– Ты не любишь настойку на трепангах? – удивилась Туве.
– Мне ещё в Лерну лететь и самолёт в прокат сдавать.
– Но у тебя же есть этот парень в правом кресле, Майк, – встряла Оссэ. – Он не сидит с нами за столом, а тискает дельфинов с малышнёй. Значит, будет трезвый.
– Во-первых, у него нет допуска на этот класс машин. Во-вторых, он ещё не сдал экономическую самостоятельность, значит, не может в одиночку сдать машину в прокат. В любом случае ответственность на мне. Поэтому лучше уж я не буду пить.
– А вечером Калябры, когда вы с Карлом угощали нас в кабаке на набережной, ты вроде не стеснялась?
– Так то в бордингаузе. Это единственное место, где космонавт может спокойно пить, зная, что его даже на аврал внезапно не поднимут. Корабль стоит, надёжно привязанный к пирсу, стояночные вахты расписаны на неделю вперёд, можно расслабиться.
– Ладно, если такое дело, дадим Ладе с собой, – вмешался Хуан. – В Галактике не должно быть человека, который бывал на систеде Йоргенсонов и не пробовал нашей фирменной настойки на трепангах.
Через некоторое время большая часть систедеров разбежалась по своим делам, остались только Ниссе и Оссэ. Посуда со стола уже была нагружена на роботележку-сервировочный столик и увезена куда-то, куда следует. Карл и Ниссе стояли у лееров, Ниссе продолжал рассказ об устройстве морской фермы, а девушки сидели на диванчике в самой глубине балкона и вполголоса обсуждали что-то, что, вероятно, было совсем ни к чему знать парням.
Вдруг Карл заметил в их разговоре какое-то изменение тона. Он подошёл к Ладе, обнял её за плечи и спросил на ухо:
– Вы тут не ссоритесь?
– Нет, что ты, – беззаботным тоном произнесла Лада, поднимаясь с дивана и буксируя парня в сторону лееров подальше от Ниссе. – Просто маленькое несовпадение обычаев. Оссэ тут свинг предложила.
– Это как? – не понял Карл.
– Ну, парнями поменяться. В смысле ей заняться любовью с тобой, а мне с Ниссе.
– А ты?
– А я подумала, что тебе будет неприятно, если я на твоих глазах буду обниматься с Ниссе. Но если я сошлюсь на тебя, начнётся выяснение, какие на Земле сексуальные обычаи. Поэтому я сказала: «Знаешь, я ведь из-под Толимана, из Нью-Бостона. У нас там как-то не принято меняться парнями.» Пуритане из Нью-Бостона – это понятно, привычно и неинтересно.
– Спасибо тебе, – тихо сказал Карл, целуя Ладу в висок. И после паузы поинтересовался: – А по галактическим меркам это вообще нормально – вот так парнями меняться?
– Ну, – замялась Лада, – вообще-то в плане секса систедеры отличаются несколько большей непосредственностью, чем большинство жителей портовых городов или нектон.
– А парней при этом спрашивать, что, не принято?
– Когда девчонки договорятся, можно и спросить. Но обычно девчонке самой видно, хочет её парень или нет.
Тем временем Оссэ встала с диванчика, потянулась и громко, чтобы слышали все, сказала:
– Пошли искупаемся, что ли. Скидывайте эти тряпки, и прыгаем прямо отсюда.
Карл взглянул вниз. Тут, пожалуй, было даже пониже, чем та стрела плавучего крана, откуда он прыгал в Лерне, да и длинные крылья семнашки вроде из-под платформы не торчали. Поэтому он принял предложение.
Через несколько минут они выбрались на тёплый металл пляжа-китоподъемника и разлеглись на нём в лучах заходящей Беты.
– А где детишки? – спросил Карл. Кроме них четверых, на пляже никого не были.
– Либо лазают по платформе, либо поплыли куда-нибудь с дельфинами, – сказал Ниссе. – Юхан – парень ответственный и проследит, чтобы они никуда особо не впутались.
Оссэ нажала несколько кнопок на своей гарнитуре, которая продолжала висеть у неё на голове даже в процессе прыжка с десятиметровой высоты в воду, и поинтересовалась у Юхана, где они. Подростки оказались в лодочном ангаре, где юный систедер показывал новым приятелям разнообразные плавательные средства.
– А что, им уже пора? – с грустью в голосе поинтересовался он.
Оссэ взглянула на Карла с Ладой:
– Сколько ещё времени вы им дадите?
– Полчаса, – ответила Лада. – А Майку, если он хочет рулить на взлёте, двадцать минут.
