Текст книги "Дети пространства"
Автор книги: Виктор Вагнер
Соавторы: Ирина(2) Емельянова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 40 страниц)
Кино не будет
В понедельник Анджей проснулся с тяжёлой головой. Вроде вчера у Рандью пили чисто символически. И что же было потом? Потом он притащил домой эту девушку, Мару. Нет, сексом они точно не занимались – она явно не из тех, кто прыгает в постель к мужчине в первый день знакомства. Но почему же тогда ощущение, будто его выжали, как тряпку?
Ах, да – до двух часов монтировали видеоролик. За всю свою журналистскую карьеру Анджей не мог припомнить такой интенсивной работы. И вроде бы сидел в кресле и только изредка подавал советы… Мара тоже сидела в стороне от компьютера, не пользуясь ни клавиатурой, ни мышью. Экстрасенс она, что ли? Нет, вряд ли. Скорее у неё вся одежда набита электроникой. Помнится, на вечеринке она что-то говорила про экраны в очках.
Анджей заварил себе кофе и запустил ролик. Хм, весь дикторский текст явно его голосом. В упор не помнится, чтобы диктовал. Да и когда? За три часа смонтировать сорокаминутный ролик… Нет, голос явно синтезированный. И интонация чуть-чуть не соответствует сюжету, тон для лёгкого флирта, а не для жёсткого триллера с детективным уклоном, каким получился ролик. Впрочем, понятно – откуда бы ещё Маре набрать сэмплов его голоса, кроме разговоров во время вечеринки? Это что же, она всё, что видит и слышит – пишет? Хотя с курсанта ВКФ станется.
А вообще так даже лучше. Интонация вполне подходящая для морской травли или экспедиционных баек у костра. У тех, кто понимает, создаст ощущение причастности диктора к событиям.
Ладно, пора просыпаться и куда-нибудь пристраивать получившийся ролик.
Тут в голову Анджею пришла ещё одна мысль. Он потянулся к телефону и набрал номер.
– Привет, полярный волк.
– Привет, газетная крыса.
– Слушай, Майк, тебе что-нибудь говорит фамилия Лависко?
– Э-э…
– А в сочетании с названием Порт-Шамбала?
– А, припоминаю. Был у меня года три назад практикант из ВКФ, Келли Лависко. Водил всё, что движется. Странный он какой-то – вроде молодой парнишка, лет шестнадцати, а глаза жёсткие, как у ветерана. Говорят, он потом там у них карьеру сделал, и сейчас чуть ли не комендант Порт-Шамбала.
– А про его сестру ты что-нибудь знаешь?
– Младшую? Вроде показывал фото девчушки лет двенадцати в замасленном хэбэ, вылезающей из какой-то трубы в звездолёте.
– Ох, видел бы ты её сейчас. Когда ей столько же лет, сколько братцу тогда…
Майк помолчал, потом поцокал языком.
– Да, чувствую, представил, – ухмыльнулся Анджей. – С воображением у тебя было всегда хорошо.
* * *
В среду в полседьмого утра Элен разбудил телефонный звонок. Не открывая глаз, она протянула руку и схватила телефон, лежавший на тумбочке.
– Лависко-пятая. С добрым утром, – раздался из телефона до безобразия бодрый голос. – Элен, ты ещё не отказалась от идеи навестить Келли?
– Не в такую же рань, – сонно пробормотала Элен, села на постели и помотала головой. Когда будят таким бодрым и решительным голосом, шансов на успешное сопротивление у сонного человека нет.
– У нас здесь почти полдень, – возразила Мара. – А Келли нельзя сейчас по ночам с девушками гулять. Только днём.
– Но мне на занятия…
– К которому часу?
– К десяти.
– Тогда, если занятия совсем не прогуливаются, могу к десяти привезти тебя обратно. Дольше шести вечера, в смысле двенадцати по-вашему, всё равно не получится. В общем, двадцать минут тебе на сборы.
Без пяти семь в спешке собравшаяся Элен вышла из подъезда и увидела прямо перед ним флиттер с откинутым фонарём. Мара сидела на борту рядом с пилотским сиденьем, заложив ногу за ногу.
– Долго тебя ещё ждать?
– А что ты хочешь? Ты меня разбудила и дала двадцать минут на сборы. Обычно я собираюсь раза в три дольше. Я же не военный лётчик
– Действительно, – Мара хмыкнула. – Я совершенно отвыкла, что бывают люди, которые никуда не торопятся по утрам. Ладно, садись, полетели.
Флиттер почти бесшумно поднялся над крышами, развернулся носом вертикально вверх, и Элен вдавило в сиденье.
– Ох, а нельзя ли помягче?
– Нельзя. Потерпи пять минут – активный участок кончится, начнётся невесомость.
Впрочем, перегрузка не лишила Элен дара речи:
– А почему ты, когда мне звонила, так официально представлялась? «Лависко-пятая, с добрым утром».
– Знаешь, – Мара скосила на Элен глаз через зеркало заднего вида, не отворачивась от приборной доски. – Я не так часто звоню малознакомым людям. Поэтому от стеснения сбилась на шаблон коммуникации, вбитый в Академии.
– Это вас так учат, в первой же реплике вываливать на собеседника важную информацию? Как мешком по голове.
– Конечно. Если радиосигнал до собеседника идёт минут десять, времени на обмен всякими ритуальными репликами вроде «Привет!», «Как дела?» может уйти безумно много. Поэтому, если звонишь по делу, тему этого дела надо объявить в первой же реплике.
– А почему ты пятая?
– Потому что. Традиция такая, если в военном флоте служат люди с одинаковой фамилией, не важно, родственники или нет, то к фамилии добавляется порядковый номер. Дедушка Тадек – Лависко-первый, папа – второй, дядя Генрик – третий, Келли – четвёртый
– А мама у тебя во флоте не служит?
– Служит, но она под своей фамилией, а не под папиной. У нас нечасто меняют фамилии, выходя замуж.
Когда перегрузка прекратилась, Элен наконец смогла оглядеться по сторонам. Небо было абсолютно чёрным и звёздным, и в нем медленно поворачивался гигантский бело-голубой шар.
– Какая сейчас высота? – спросила Элен.
– Не высота, а расстояние до планеты. Высота – это когда атмосфере, – уточнила Мара. – Расстояние сейчас 0,3.
– Ноль три чего?
– Мегаметра, естественно. Не в парсеках же тут мерять.
– А почему Земля над головой?
– Потому что мы на дневной стороне, и флиттер повернут днищем к Солнцу. Не хочу, чтобы ты прилетела к Келли вся обгоревшая, – Мара чуть усмехнулась. – А то придётся тебя в регванну засовывать. Ладно, любуйся, а я займусь навигацией. Надо запросить у диспетчера посадочный коридор.
Минут через десять, когда зрелище проплывающего над фонарём земного шара успело Элен порядком поднадоесть, Мара скомандовала приготовиться к торможению. Через несколько секунд Элен опять вдавило в кресло. Впрочем, на этот раз то ли перегрузка была слабее, то ли Элен уже привыкла, поэтому она была в состоянии замечать то, что происходит вокруг.
Поначалу не происходило ничего. Небо оставалось таким же чёрным и звёздным, Земли не было видно – она висела где-то за хвостом флиттера. Потом небо понемногу начало синеть, звезды исчезли. Ещё через минуту перегрузка прекратилась, флиттер развернулся параллельно земле и полетел уже как обычный летательный аппарат, а не по баллистической траектории. Однако небо при этом оставалось темно-синим, а не голубым, как обычно.
– Нас спустили в четвёртом квадрате, так что придётся потратить несколько минут на подлёт к городу, – пояснила Мара – Эх, это ночью надо видеть! Впрочем, может быть, ещё увидишь.
– А сейчас мы на какой высоте? – спросила Элен.
– Двенадцать тысяч сто. Смотри, вон впереди…
Впереди огромной белой пилой громоздился заснеженный хребет, а у его подножия на сером каменистом плато сияла огромная зеленовато-голубая жемчужина.
– Вот это и есть Порт-Шамбала. Город накрыт куполом, потому что иначе дышать здесь было бы трудновато – это плато на высоте больше шести тысяч.
Мара направила флиттер к земле у самого края купола. Коснувшись земли, тот на какой-то миг остановился, а потом неизвестная сила потащила его боком вперёд и втащила в открывшуюся нишу. Затем открылись ворота с другой стороны, и флиттер въехал на площадку, уставленную другими флиттерами и прочими странными аппаратами.
– Ну вот и прибыли, – Мара откинула фонарь. Площадка была окружена буйной растительностью. – Идём, – она решительно направилась к небольшому просвету в кустах, который оказался дорожкой, посыпанной зелёным щебнем.
– Далеко идти?
– Не очень. В Порт-Шамбала всё рядом, не дальше трех километров. Но никакого городского транспорта под куполом нет.
Элен с трудом поспевала за Марой. Дорожка прихотливо извивалась, то поднимаясь на невысокие холмы, то спускаясь в ложбины, по которым звенели ручейки, образуя каскады прудов. По сторонам сквозь кусты просвечивали небольшие коттеджи.
– Я думала, в космопорте всё должно быть из стекла и металла, – заметила Элен.
– Вот уж нет, спасибо! – Мара сморщила нос. – Стекла и металла нам на работе хватает, а жить мы предпочитаем среди зелени и дерева. Здесь же не космопорт, а жилой посёлок… А вот мы и пришли.
От дорожки ответвлялась узкая тропинка, ведущая к калитке, украшенной деревянными резными столбами. На двускатной крыше, соединяющей столбы, горделиво восседал огромный рыже-белый кот. Когда Элен проходила через калитку, он протянул лапу вниз, явно желая добраться до заколки в её волосах.
– Терри, не балуй, – не оборачиваясь, сказала Мара, идущая впереди. – А то за хвост оттаскаю.
Во дворе возвышался деревянный дом с резными наличниками. «По-моему, стилизация под северорусскую архитектуру», – подумала Элен. Мара решительно поднялась на крыльцо, Элен последовала за ней.
– Привет, братец, – с порога сказала Мара. – Работаешь? А врач тебе что велел?
Войдя в комнату вслед за Марой, Элен увидела, что Келли сидит в кресле за огромным письменным столом, одетый в совершенно не форменную клетчатую фланелевую рубашку, и разговаривает с кем-то по видеофону.
– Не могу же я базу оставить… – обернулся он к сестре.
– Можешь-можешь. Смотри, кого я привезла.
– Ой! – Келли обернулся к экрану: – Извините, профессор, у меня гости.
* * *
Доставив Элен обратно, Мара позвонила Анджею:
– Раз уж я в Вене, может, встретимся? Если я ничего не путаю, у тебя сейчас должен быть обеденный перерыв.
– Давай. В летнем кафе на Ротентурмштрассе?
– У самой Штефансплац? Там же у вас сплошная пешеходная зона, флиттер не припаркуешь.
– Оставь его на набережной Франца-Иосифа, около «Святого Георгия и Дракона». Как раз одновременно доберёмся.
Когда Анджей подошёл к кафе, из-за углового столика на него блеснули знакомые зеркальные очки. Столик, правда, был девственно чист – сделать заказ Мара ещё не успела.
– Как дела с проталкиванием ролика на ти-ви? – поинтересовалась она.
– Знаешь, странно. Вчера утром я отправил его на Евроньюс. Сначала Шнаббер за него ухватился, обещал как штык в воскресный обзор событий в мире, а сегодня с утра позвонил и отказался. Говорит, не укладывается – слишком много событий в Европе, чтобы посвящать Бали аж сорок минут. Сунулся на BBC… вот сейчас уже после твоего звонка связались и тоже отказались. Причем отказывались таким извиняющимся тоном… Если китайцы не возьмут, останется разве что в блоге выложить.
Мара задумалась. А может быть, не задумалась, а советовалась со своими очками-компьютером. Как бы то ни было, через минуту она вернулась в окружающую реальность и сказала:
– Пожалуй, с китайцами даже связываться не стоит. И в твоём блоге выкладывать тоже не стоит. Давай лучше ты в нем дашь ссылку на ролик на сайте Академии. Держи, – в кармане у Анджея пискнул наладонник, принимая сообщение со ссылкой. – Вот прямо сейчас доставай наладонник и пиши. А то сутки с половиной уже потеряли, тема перестанет быть актуальной. И думаю, на тебя будут давить, чтобы ты убрал эту ссылку.
– Это ещё почему?
– Припомни, когда в последний раз Евроньюс и BBC отказывались брать у тебя материалы.
– Месяц назад было дело.
– А как они себя при этом вели? Тебе их поведение не показалось странным?
– С чего бы? Сюжет действительно вышел неудачно, Шнаббер раскритиковал его в пух и прах.
– А сейчас показалось. И если ты возьмёшь Шнаббера за воротник и как следует потрясёшь, он сначала будет долго вилять, а потом признается, что ему позвонили из каких-то высших сфер.
– Можно подумать, ты знакома со Шнаббером, – усмехнулся Анджей.
– Только по выпускам новостей, которые он ведёт Но я знакома с тобой. А сейчас ещё по-быстрому проглядела статистику твоих разговоров со Шнаббером.
– И кто тебе разрешил?
– А кто мне запретит? Последние десять лет почти все мобильные работают через спутниковую сеть Терранет. Она наша, в смысле ВКФ-овская, и я там сегодня дежурный системный администратор. К записям разговоров у меня просто так доступа нет – нужен либо хороший повод, либо превышение служебных полномочий. Но анализ статистики звонков вполне входит в мои обязанности.
– Так вот откуда в ролике взялась запись переговоров Хоббарта с владельцами курорта…
– Нет, не оттуда. Хоббарт поставил своему звонку статус официального предупреждения, поэтому сразу же после звонка запись была опубликована на сайте Терранета. Кстати, вот тебе ссылка ещё и на неё. Про это мало кто знает, но все звонки, связанные с предупреждениями о чрезвычайных ситуациях, немедленно публикуются.
– А на тебя не попытаются надавить?
– Пусть попробуют. Через кого бы? Через преподавателей Академии? Так они мне за этот ролик сегодня поставили зачёт по курсу «PR-технологии». Через коменданта базы? Так комендант базы сейчас Келли, то есть, можно сказать, главный герой этого ролика. Разумеется, он слегка повозмущался насчёт финала, где Элен ждёт его под дождём у подземки, но, он мне, в конце концов, брат родной.
– Значит, правду говорит Майк Стивенс, что твой брат карьеру сделал?
– Профессор Стивенс? Ты и с ним знаком? Интересные у тебя знакомства – Хоббарта знаешь, Стивенса знаешь. Может быть, и Вагабова тоже?
– Не то чтобы знаю – пару раз интервью брал, не более того. Это у Стивенса в Мак-Мёрдо я целый месяц просидел, а на лунную базу кто ж корреспондента пустит? Так что там с карьерой твоего брата-то?
– Ничего особенного. Выпуск позапрошлого года, очередное звание в этом году. Просто нынешняя кампания выгребла с Земли буквально весь личный состав. Келли остался здесь единственным действующим офицером, потому и исполняет обязанности коменданта. А обслуживанием Терранета и радарных станций вообще занимаются курсанты.
– А кто исполнял обязанности коменданта, пока Келли лежал в регванне?
– «Если на обитаемой планете не остаётся ни одного действующего офицера, обязанности коменданта базы в мирных условиях исполняет ректор местной Военно-Космической Академии. В случае боевых действий командование принимает староста старшего курса», – процитировала Мара положение устава и вдруг осеклась: – Уй, черт!
– В глаза бы тебе посмотреть, – вздохнул Анджей. – Староста старшего курса – это ты, что ли?
– Я, – расслабилась Мара.
– Внезапно осознала ответственность?
– Да нет, проехали. Келли уже выпустили из регванны, и случись что, общее командование, во всяком случае, он мне точно не отдаст. Просто я подумала – если об этом узнает Элен, я не знаю, как смогу доказать ей, что у нас не феодализм, и Земля не вотчина рода Лависко. Если уж в случае ранения Келли командование переходит ко мне, хотя я девчонка и курсант.
– А на самом деле у вас что?
– Конечно, какие-то признаки СУ-2 есть. В вооружённых силах их не может не быть.
– Какого ещё СУ-2?
– Это термин из теории социальных систем управления, которую разработал Сергей Щеглов в начале XXI века. Чему вас вообще в школе по истории учат? Впрочем, об этом надо у Миранду спрашивать, а не у тебя, – Мара рассмеялась. – А так вообще-то у нас вполне нормальная армия, вроде тех, какие были в державах XX–XXI веков. Объединенный Военно-Космический Флот человечества.
– А кто назначает главнокомандующего?
– Совет ректоров Военно-Космических Академий всех обитаемых планет.
– А откуда берутся ректоры?
– Так же, как в земных университетах – выбираются преподавателями. И вообще, что это мы всё о моем да о моем? Расскажи лучше, что в нынешнем сезоне хорошего в Опере. Интересно же как-нибудь сходить в Венскую Оперу!
– Эй, нельзя же так обламывать журналиста, почуявшего свежую информацию! – Анджей даже не знал, смеяться ему или обижаться.
– Ещё как можно, – отозвалась Мара. – База космического флота существует на Земле уже почти двадцать лет, и абсолютно никому это не интересно. Сенсации из этого ты всё равно не сделаешь.
– А до того?
– До того Земля как-то выпадала из сферы деятельности Объединённого Человечества. Колонии были сами по себе, материнская планета сама по себе. И почти никто на ней не интересовался космосом. Можешь как-нибудь спросить у Вагабова, насколько двадцать лет назад было сложно организовать планетологическую экспедицию на любую из планет Солнечной системы. Это теперь мы его планетологов по демпинговым ценам возим.
– А откуда вообще взялось это самое Объединённое человечество?
– Надо же, у вас и об этом забыли? В конце XXI века был изобретён межзвёздный двигатель, и тогда Землю покинули несколько миллионов человек, которым было на ней тесно. Прошло это тихо и незаметно. Автоматизированное производство уже тогда было вполне развито для того, чтобы без большого напряжения для экономики построить несколько сотен звездолетов, а потом развернуть такое же производство на вновь освоенных планетах. Сначала предполагалось торговать с Землёй полезными ископаемыми, но это оказалось слишком накладно. А по такой цене Земле это было невыгодно – проще найти заменители здесь, чем возить даже редкие элементы за полсотни парсеков. Поэтому больше ста лет контакты Земли и колоний были практически сведены к нулю. А потом мы столкнулись с Врагом, и нам понадобилась база в Солнечной системе. Да и промышленный потенциал Земли по-прежнему намного мощнее, чем даже у самых древних колоний типа системы Арктура.
– А что сказали тогдашние правительства?
– А что они могли сказать? У них не было ничего сопоставимого ни с объединенным флотом колоний, ни с флотом Врага. И был ультиматум шияаров. Наштамповать боевых кораблей недолго, но где взять конструкторские разработки и, самое главное, обученные экипажи? Собственно, вариантов было два: либо подчиниться Врагу, либо вступить на правах одной из заселённых людьми планет в Объединённое Человечество и принять базу ВКФ. Тогдашние политики сумели сделать второе так, что почти никто ничего не заметил. – Мара подпёрла подбородок кулаком. – А сейчас, смотри, получается очень странная картина: миллиарды людей смотрят «Звёздный патруль», десятки тысяч играют в «Галактические империи» и производят там крайне ценный в Галактике продукт – управляющие программы для космического оружия. И при этом все убеждены, что это не всерьёз, так, фантастика. Даже то, что все достижения колоний доступны для землян, мало кого интересует. У вас до сих пор через океан летают рейсовые винтовые самолёты на аккумуляторах, почти не изменившиеся со времён Экспансии, в то время как на любой другой планете основной вид межконтинентального транспорта – флиттер. Даже службы по борьбе с чрезвычайными ситуациями во всем мире, кроме Австралии, пользуются вертолётами. Да что тут говорить, когда даже сеть спутниковой связи и навигации двадцать лет назад дышала на ладан! Когда появились мы и развернули Терранет, давно выработавшие двойной и тройной ресурс платформы на стационарной орбите были попросту заброшены. Мы их сейчас на металлолом собираем, чтобы кораблям не мешали, – она снова хихикнула. – Причём Терранет обслуживают всего человек сорок курсантов, part-time. А те старые коммуникационные сети обслуживали десятки тысяч человек. И большая часть из них, представляешь, не умела ничего, кроме как администрировать компьютеры!
– Вроде профессия как профессия, – недоуменно пожал плечами Анджей.
– Не знаю. Программировать – это да, способности нужны, талант, а администрировать – это любой уметь должен. Это вроде как мыть посуду или расставлять мебель в комнате.
– Если вдуматься, на Земле есть профессиональные дизайнеры интерьеров, – кивнул Анджей. – А посуду вполне можно вымыть в машине.
– Вот ведь! Проживёшь всю жизнь на планете и не знаешь, какими странными вещами тут люди занимаются! А люди, которые профессионально подбирают книги в домашнюю библиотеку, тоже бывают?
– А как же! Есть у меня знакомые, у них офис на Марияхильферштрассе, с огромной вывеской «Дизайн души». Подбор стиля музыки, книг, увлечений… Но вообще взаимно: двадцать лет пользуюсь услугами Терранета, но только сегодня узнал, что там всего сорок сотрудников, да и те студенты на полставки.
– Так ведь работает! – с гордостью произнесла Мара. – Знаешь, что такое идеальная техническая система? Это когда системы нет, а функция выполняется. Правда, Терранету пока до идеальности далеко, – она вздохнула. – Сегодня вот опять надо корректировать орбиты аж четырем спутникам. Вот догуляю здесь до полуночи, по-вашему шести вечера, и полечу над Норвегией спутник ловить.
– Что, прямо на флиттере?
– А на чем? Не корвет же туда гонять. Терранетовские спутники – они маленькие, можно на заднее сиденье загнать, и на поверхность свезти.
В воображении Анджея мелькнула страница «Нэйшнл Джиогрэфик» с заголовком «Наш корреспондент на орбитах Терранета».
– А можно с тобой напроситься?
– Не в этот раз, – помотала головой Мара. – Где я в Вене скафандр на твой размер возьму? А у флиттера нет шлюзовой камеры – если вылезать наружу, надо выпускать весь воздух из кабины. И домой мотаться тоже не хочется. Я уже и так сегодня три раза летала по этому маршруту. Шесть баллистических перелётов за день – многовато будет.
– А там надо выходить в открытый космос?
– Угу. У этого спутника годичный регламент. Батарейку поменять, эрозию корпуса проверить, орбиту поправить. Ладно, пошли отсюда, а то я ещё хочу успеть повидаться с младшим Рандью.
– Интересно, что это ты в нём нашла?
– Да уж что нашла, то нашла. Предъявлю сегодня то, что нашла, профессору Шварцвассеру в Техническом Университете, может, ему тоже понравится. А парню будет проще объяснить родителям, откуда у него берутся деньги. Шварцвассер сказал, что хорошо знает Поля Рандью, – Неожиданно Мара посмотрела Анджею прямо в глаза, насколько это вообще можно было понять за ее очками. – А вообще совершенно новое ощущение – общаться с человеком, который смотрит тебе в рот и считает героем только потому, что три года назад в поле зрение камеры Эрлиха попала труба, из которой ты вылезала после профилактики кабелей. У нас, чтоб на меня так посмотрели младшекурсники, нужно совершить что-то на грани дисциплинарного взыскания. И этого самого взыскания не получить. То есть – чтобы на разборе твои действия признали правильными.
