Текст книги "Дети пространства"
Автор книги: Виктор Вагнер
Соавторы: Ирина(2) Емельянова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 40 страниц)
Остающиеся на Земле
Анджей и Мара сидели за столиком причального кафе-автомата и сквозь огромные окна причальной галереи наблюдали, как на темнеющем восточном небе медленно карабкается вверх яркая звёздочка выхлопа двигателей «Марианны». Провожающие уже разошлись, они были на причале одни. Только в динамиках за стойкой кафе ещё звучала заказанная кем-то песня:
– Вот и Карл улетел, – нарушил молчание Анджей. – Простой студент-технарь из лаборатории Шварцвассера взял и отправился в Галактику. А я, который всю жизнь считал себя лёгким на подъем, сижу здесь.
– Какие проблемы? – откликнулась Мара. – Не последний корабль в Солнечной системе. Позавчера вон вышел из скачка толиманский грузовик назначением под Арктур.
– Но я же не специалист по корабельным двигателям, меня в экипаж не возьмут.
– Ты журналист. В обитаемых мирах это довольно востребованная профессия. А пассажирский билет стоит не запредельную сумму. До Арктура тебе точно хватит, а там заработаешь. Там явно не откажутся увидеть себя глазами землянина. Да и лекции о Земле можно читать…
В динамиках пел хрипловатый мужской голос:
– Ты так легко предлагаешь мне куда-то уехать от тебя на годы?
– А кто я такая, чтоб мешать тебе путешествовать? Я нэви в третьем поколении, космонавт в седьмом. Я просто не представляю себе другой жизни. В кино видела, в книжках читала, но не представляю. Все вокруг меня живут именно так – люди встречаются, между ними вспыхивают какие-то яркие отношения, а потом каждый уходит в свой рейс, и годами только от барменов в провинциальных космопортах и узнают, что дорогой им человек been there, done this. Бывает, узнают, что никогда больше не встретятся с этим человеком. Это плата за право летать. И если я сама не собираюсь отказываться от этого права, то тем более не вправе мешать тебе. Если я тебя полюбила, значит, в тебе тоже живёт чувство полёта
Мара замолчала, и над столиком повисла неловкая тишина. Только древний бард пел:
Разлука, разлука,
Дрожит в окне звезда.
Разлука, разлука,
Ночные города…
Любительское кино и техническая эстетика
– Алло, Карл, – спросила Лада по внутрикорабельному телефону. – Ты случайно не разбираешься в вашем земном андеграундном искусстве?
– В чем-чем?
– Например, в непрофессиональном кино с cinematron.org или в текстах с Самиздата.
– Ну ты как спросишь… А зачем вам это надо?
– Понимаешь, Келли Лависко слил нам бэкапы этих сайтов. Полные. Сказал, что это куча навоза, где попадаются жемчужные зерна, которыми, собственно, и питается интеллектуальная элита Земли. Я тут пытаюсь разобраться и составить какие-то плейлисты, которые можно будет толкать в колониях, но получается, прямо скажем, плохо. Объёмы какие-то сатанинские. У вас что, все десять миллиардов только тем и занимаются, что снимают кино и пишут книги?
– Интересно, а как это соотносится с законами о копирайте? – усмехнулся Карл.
– Какие законы о копирайте, когда мы уже за пределами земной атмосферы? И кстати, как ты думаешь, откуда в Порт-Шамбале бэкапы этих сайтов? Да потому, что в Порт-Шамбале они и хостятся. Рядом с antispace.org. Его, кстати, нам тоже скинули. Мы в штурманской уже все поржали, теперь ваша, механиков, очередь. А почему они хостятся в Порт-Шамбале? Правильно, потому что любой, кто заявит требование что-то удалить с хостящегося там сайта, будет послан комендантом базы далеко и надолго. Дробинки пересчитывать в шрапнельном заряде главного калибра «Сюркуфа» или ещё куда-то в этом роде. В общем, приходи в картографическую рубку, мы там разбираем эти завалы.
Карл уже вполне освоился с расположением помещений на «Марианне», поэтому до картографической рубки добрался без труда. Кроме Лады, он там обнаружил старпома Джилли.
– Ну и как разбираться во всем этом хозяйстве? Здесь сотни тысяч фильмов.
– Обычно, – пояснил Карл. – Берёшь какой-нибудь фильм, который заведомо знаешь, и выбираешь «Люди, которые смотрели этот фильм, смотрели также…».
– Да, но здесь у нас не работающий сайт, а бэкап.
– Ну, бэкап базы данных тоже должен быть.
– Ага, есть, сейчас посмотрим. Блин, ну кто ж так проектирует высоконагруженные базы?!
Карл взглянул Ладе через плечо. На экране была ER-диаграмма базы данных сайта cinematron.org.
– Обычное дело. Наверняка они какой-нибудь ORM использовали.
– Чего-чего?
– Object-relational mapping. Такой фреймворк для быстрой разработки в объектно-ориентированной среде.
– Нифига ж себе! Сайт, на который, по уверениям Келли, регулярно ходит больше народу, чем всё население системы Арктура – и сделан на какой-то хрени для быстрого прототипирования!
– А у вас, что, не используют средств быстрого прототипирования?
– Почему не используют? Используют, только по назначению.
– А у нас на Земле, как правило, потом не переделывают. Особенно в вебе. Пипл хавает.
– Почти на любой планете, пока ты будешь дожидаться ответа от системы палочек и бечёвочек, тебя самого схавают. Это там, где каждый квадратный сантиметр настолько цивилизован, как на Земле, можно позволить себе жить в карточных домиках.
– А на Лемурии? Она ведь куда цивилизованней Земли.
– На Лемурии говорят, что при попытке выдать конструкцию из слюней и резинки от трусов за техническое решение к тебе явится призрак какого-нибудь древнего арктурианца и заявит, что твоё грубое надругательство над технической эстетикой заставляет его переворачиваться в гробу. А он за миллион лет уже привык лежать там спокойно.
– И что?
– Что делают призраки с живыми, над которыми хотят грубо надругаться? Говорят, что никого из тех, к кому в первые годы колонизации приходили такие призраки, никто больше не видел. А с тех пор на Лемурии научились не оскорблять техно-эстетические чувства покойных арктурианцев… Ладно, я вроде разобралась, что тут к чему у вашего древнеанглийского монаха 11
[Закрыть].
– Тогда сначала вытаскивай те фильмы, по которым больше всего комментариев за последний месяц.
– Угу… Ой, что здесь Маркина курсовая по пиару делает?
– Чего-чего?
– Да вот смотри. «Катастрофа на острове Бали. Взгляд изнутри». Документальный фильм. Режиссёр – Мара Лависко, автор сценария – Анджей Краковски. Дикторский текст читает Анджей Краковски.
– Вообще-то катастрофа на Бали и тем более замалчивание её официальной прессой наделало довольно много шума. Но при чём здесь Мара?
– Как при чём, если она тогда таскала туристов из-под вулканических бомб вместе с другими курсантами? А ещё там хорошо приложило её братца. Потому она и сделала такой злой фильм… Интересно, в эту базу попадают все курсовые курсантов Академии по пиару? – Лада набрала в строчке поиска одно имя, потом другое… – Так, Кима нет, Мишеля нет, а Лаура есть. Вот, пожалуйста: Лаура Джоунс, «Андреа Фаррани – звезда галактической оперы». Интересно, а самой Андреа это показали? Вообще какая-то гендерная дискриминация получается, – она хихикнула. – Работы девчонок есть, а парней – нет.
– Возможно, парням больше нравится актёрское амплуа, – вмешался Джилли. – Смотри, вот тебе Мишель Карсак в ролике Анджея Краковски «Перехват пиратской атаки в Молуккском проливе».
– Ага, актёрское… Мишель мне уже жаловался на Келли в этом рейде – не пустил его ведущим, пошёл сам, пострелять не дал. Знаю я этих Лависко. В конце концов, когда я служила юнгой на «Лиддел-Гарте», Лависко-третий был моим непосредственным начальником.
На следующий день Джилли попытался было уговорить Алину освободить Карла от вахты. Однако ничего не получилось.
– Если корабль не вернётся из рейса, никакого дохода не будет, – решительно заявила «бабка». – У меня и так нехватка вахтенных механиков. К моменту скачка третий механик должен быть готов стоять самостоятельную вахту. А времени вам ещё хватит. Когда будем крутиться в системах Сириуса и Сигмы Дракона, тогда и разберёте свой контент по полочкам.
Ноутбук Торвальдыча
– А зачем в комплект оборудования каюты входит большой экран? – спросил Карл у Лады. – Он же вроде ни к чему не подключается.
– Очень просто: берёшь свой ноут, подключаешь к нему экран и смотришь кино или работаешь на большом экране.
– И что, у каждого члена экипажа есть ноутбук?
– Конечно. Это входит в стандартный комплект, с которым являются на борт. Нужно же где-то хранить свои воспоминания, а то в голове не уместятся.
– Что ж меня никто не предупредил? – расстроился Карл.
– Вояки потому что. У них порядки несколько другие, секретность там всякая. А расширителем памяти у них очки работают. Ничего, в ближайшем порту захода купишь себе ноут… – Лада резко осеклась. – Упс, ближайшие-то заходы у нас ни разу не порты! Орбитальная Сириуса, где нет никакого производства, и экобиостанция Сигма Дракона. Это тебе до самой Беты Гидры перебиваться без собственного ноута… – она на секунду задумалась. – О, есть идея! У Афанасьича же в каптёрке хранится ноутбук Торвальдыча.
– И что, это нормально – вот так взять ноутбук покойного члена экипажа и отдать новичку? – недоуменно выговорил Карл. – У Торвальдсона хоть родственники какие-то остались?
– Родственники Торвальдыча? – переспросила Лада. – Да у него полная Галактика родственников. Я ему родственница, потому что тётя Лена, папина сестра, замужем за его внуком. Кэп ему родственник, потому что женат на его внучке. Джилли вообще ему прямой правнук. Даже у вас на Земле есть его родня – адмирал Лависко женат на Тордис Гуннардоттир. Проще сказать, кто ему не родственник: у нас в экипаже – ты и Алина, потому что вы из бентоса. И то про Алину я не уверена. Она в нектоне уже давно, так что, пока нас тут носит по глухим системам, где не с кем обменяться новостями, ее сын вполне мог жениться на девушке из какой-нибудь старинной нектонной семьи. А чтобы у старинной нектонной семьи да не было родства с Гуннаром Торвальдсоном…
– Кстати, почему ноутбук хранится у боцмана, а не у Синтии?
– А потому что так получилось, что Афанасьич – ближайший родственник ближайшего наследника. Он брат третьей жены Торвальдыча.
Лада не успокоилась, пока не вызвонила Афанасьича и не притащила от него десятидюймовый ноутбук в потёртом корпусе из магниевого сплава. Когда она открыла крышку, компьютер немедленно включился, на экране появились какие-то окна. Сначала Карл подумал, что на персональном ноутбуке не предусмотрены пароли и прочие средства защиты, но оказалось, что машинка просто опознала Ладу в лицо с помощью видеокамеры.
– Понимаешь, я немного помогала Торвальдычу разбирать его архивы, поэтому он завёл меня на своем компе. Иначе пришлось бы Синтию звать. У корабельного сисадмина всегда должен быть доступ к компам членов экипажа, на всякий случай. Ну вот, теперь я и тебя тут завела. Ты вообще умеешь обращаться с системой Оникс?
– Да вроде умею. Это же та самая система, которую в ВКФ ставят на всякие технологические контроллеры.
– А с ее интерфейсом?
– Знаю, что надо нажать Jump-S, откроется окно командной строки. А там как с технологическим контроллером. Разберусь как-нибудь.
– И как вы с этим вашим «разберусь как-нибудь» ухитряетесь делать таких классных роботов? Нажми Jump-T и честно пройди вводный курс. А я пока пойду, я сегодня ещё не отработала положенное число посадок на симуляторе.
Карл взялся за встроенный учебник. Надо сказать, это был шедевр. На Земле Карл ни разу не сталкивался с такими образцами популярной технической литературы. Учебник был рассчитан на продвинутого ребёнка, только-только выучившегося бегло читать – но и ему, дипломированному инженеру, специально копавшемуся в истории компьютеров, совершенно не хотелось пропускать главы, хотя электронный учебник это позволял. Это был текст, который хотелось смаковать, а то и заучивать наизусть и цитировать.
Что же до самого предмета, то после первых десяти-пятнадцати страниц Карл уже был готов задать себе извечный спейсианский вопрос: «Почему земляне такие странные?» Интерфейс был организован на совершенно других принципах, чем принято на Земле. Но простое прочтение этих явно сформулированных принципов вызывало чёткое ощущение, что работать с компьютером надо именно так.
И ведь в основу интерфейса Аметист не было положено ничего такого, что не было бы известно на Земле. Большая часть этих принципов была сформулирована ещё в XX веке людьми, которые почитались отцами современной земной Computer Science – Виртом, Кнутом, Раскиным, Бузеном. Но похоже, на Земле их почитали, и даже читали, но не следовали их заветам. А спейсиане – следовали.
Через некоторое время Карл обнаружил, что изложение концепции сопровождается не только пояснением, какие кнопки зачем нажимать, но и ссылкой на подробное описание того, как это устроено, от которого ссылки вели уже непосредственно на исходный код программы. И зачитался.
При работе со студентами ему часто приходилось читать исходные тексты их учебных программ. Ученические, некрасивые, нелогичные. А тут был вылизанный код рабочей системы, над которым работали поколения лучших программистов колоний.
Карл давно подозревал, что система обучения программированию на Земле, основанная только на том, чтобы писать код, в чем-то ущербна. Хороший стиль программист, как и писатель, может приобрести, только читая много текста, написанного старшими коллегами. Однако на Земле далеко не все исходные тексты были доступны для изучения – фирмы-производители норовили объявить их своей коммерческой тайной. И хотя объем свободных, доступных для изучения текстов был очень велик, это предпочитали замалчивать даже в технических университетах.
Через два часа Лада заглянула к нему в каюту и увидела, чем он занят.
– Ага, – сказала она, – всё как в том анекдоте.
– В каком?
– Едет в мотриссе в Му-Сити парень с длинными волосами, собранными в хвост, в растянутом свитере, читает что-то на ноутбуке и заразительно смеётся. Непрерывно. Рядом сидит капитан Военно-Космического Флота, в форме, застёгнутой на все пуговицы, чисто выбритый и вообще весь такой солидный. Долго крепится, потом не выдерживает и заглядывает парню через плечо. Видит там исходник драйвера видеокамеры от какой-то древней, ещё до Экспансии, операционной системы. Говорит: «Э, парень, ты не над тем смеёшься. Лучше почитай, как у них сделан VFS layer.»
Карл и Лада
Карл и Лада занимались на тренажёрах в спортивном зале «Марианны». На космическом корабле с его ослабленной гравитацией по принципу «лишь бы суп из ложки не выливался» ежедневные физические упражнения были не роскошью, а необходимостью, поэтому обычно в спортзале отиралась чуть ли не треть небольшого экипажа. Но в этот раз третий механик и третий штурман тренировались вдвоём.
– Интересно, – вдруг задумчиво спросила Лада, не переставая качать тренажёр, – почему это весь экипаж считает, что я с тобой сплю?
От удивления Карл чуть не выпустил из рук штангу своего тренажёра, рискуя получить ею по голове.
– А с чего ты взяла, что так считает весь экипаж?
– Да то Алина даёт психологические советы на правах старшей женщины в экипаже, то Герхард спрашивает, не пора ли мне подобрать противозачаточное, то Сюзи интересуется, чем землянин отличается в постели от нормального человека…
– А что, это почему-то плохо?
– Да нет, в общем. Просто обидно, что все навоображали себе черт-те чего, а мы с тобой даже не целовались.
– Это легко исправить, – бодро сказал Карл. Он как раз закончил серию упражнений и слез с тренажёра.
– Исправить то, что они навоображали? – Лада сделала невинное лицо.
– Нет, то, что мы не целовались, – он подошёл к девушке на расстояние вытянутой руки.
– Э-э, стой! Сначала ответь на вопрос.
– Честно-честно ответить? Скажу так: ты возишься со мной, как кошка с котёнком. По-моему, мы проводим вместе чуть ли не всё время вне вахт. А обычно такое поведение свидетельствует о романтических чувствах.
– Но я ничего такого не имела в виду… – Лада аж покраснела, хотя обрати кто-то на это внимание, наверняка стала бы уверять, что это от нагрузки на тренажёре. – Просто должен же кто-то помочь освоиться новичку.
– Ага-ага. А если новичок в полтора раза старше тебя, почувствовать себя его наставником очень полезно для чувства собственного достоинства.
– Ты злой.
– Значит, угадал. Ну так что, будем целоваться?
С видом, будто она делает ему огромное одолжение, девушка поднялась с тренажёра и позволила обнять себя за плечи.
– Только не тащи меня в постель прямо сию секунду, – сказала Лада, когда они наконец разлепили губы. – Дай я ещё немножко подумаю. И всё равно после тренировки надо искупаться, а через две килосекунды на вахту... – она направилась к двери в душевую, на ходу стаскивая с себя футболку.
Иногда спейсианское отношение к обнажённому телу невероятно злило Карла. Спейсианам просто не приходило в голову сделать отдельные душевые или раздевалки для мужчин и женщин. Да и купальные костюмы в аквапарке Порт-Шамбалы или в маленьких бассейнах «Марианны» тоже как-то не были популярны.
Казалось бы, нет ничего такого в том, чтобы не стесняться друг друга в душе или бассейне. В Европе тоже полно нудистских пляжей. Но почему-то так складывалось, что среди спейсиан Карл всё время оказывался рядом с желанной, но недосягаемой девушкой.
* * *
– Все никак не привыкну, что я уже взрослая, и у меня есть своя собственная каюта, куда можно пригласить парня, – Лада разлеглась на кровати в совершенно гедонистической позе, со стаканом сока в руке, а Карл сидел в кресле, повёрнутом в сторону кровати, и любовался ею. – Вообще-то Нью-Бостон, где я училась, довольно пуританское комьюнити, поэтому общежития в Толиманской космоходке с четырёхместными комнатами, а мужской и женский корпуса отдельно. Там вообще добропорядочность доходит до того, что когда девушка с парнем хотят снять номер на двоих в гостинице, у них могут спросить бета-листы.
– И что будет, если у кого-нибудь не окажется там галочки?
– Предложат два одноместных номера со скидкой по цене одного двухместного. Все же понимают, что у студентов с деньгами так себе. Поэтому если людям надо именно переночевать, этот вариант их устроит. Есть такой принцип: заботиться о чужом благе надо за свой счёт. То есть хочешь помочь людям – помогай, а не создавай дополнительных трудностей. Так что просто не пустить – нельзя.
* * *
– И почему жизнь на этом корабле состоит из сплошных тренировок? – спросил Карл в пространство, отработав очередную серию упражнений на тренажёре. – На рабочем месте сплошные вводные на всякие нештатные ситуации, а придёшь на жилую палубу – сразу беги в спортзал.
– А жизнь вообще так устроена, – откликнулась Лада, накручивая велоэргометр. – Человек всё время готовится к тому, что будет не здесь и не сейчас. А потом как-нибудь наступает то самое здесь и сейчас, и человек мечтает только о том, чтобы оно скорее кончилось. Думаешь, мне легче? Посадка на тренажёре перед вахтой, посадка после вахты. Плюс ещё тренировки по расчёту скачка. Правда, с тебя по физподготовке больше требуют – случись что на глиссаде или на взлёте, я буду крутить штурвал, а тебе придётся оторваться от кресла и куда-то лезть при двойной перегрузке.
Она на минуту остановилась, переключая режим на тренажёре
– Нам в космоходке рассказывали в свое время: жил в начале XXI века человек по имени Сергей Сотников. Двенадцать лет в умирающем посёлке он каждый день чистил полосу заброшенного аэродрома – вдруг понадобится кому. И через двенадцать лет над этим посёлком вдруг терпит аварию пассажирский самолёт, семьдесят человек на борту. А в тех самолётах в полете не были возможны ни какой-то серьёзный ремонт, ни даже диагностика, так что, если у тебя отказала электросистема, садись как хочешь: без привода, без радара и даже без механизации крыла. Шасси как-то сумели выпустить, спасибо и на том. А тут эта полоса, давно не обозначенная ни на каких картах, без всякого радиооборудования, но это как раз пофигу – всё равно на борту ничего не работает. В итоге сели, все живы, и даже самолёт потом починили и перегнали в нормальный аэропорт. Вот так вот, – прибавила она со значением и снова нажала на педали. – А ещё есть такая философия, что человек постоянно живёт ожиданием. Сначала он учится в школе, мечтает стать хотя бы подмастерьем. Потом становится подмастерьем и мечтает стать настоящим специалистом. Потом учится в высшей школе. Потом мечтает встретить свою любовь. И так далее, и тому подобное. А потом уже вокруг толпа внуков, а человек всё ещё думает, что настоящая жизнь впереди… Хотя так бывает редко. Обычно к такому возрасту у человека накапливается достаточно моментов, которые можно вспоминать и осознавать, что тогда-то и было то самое «здесь и сейчас», к которому он готовился всю предыдущую жизнь. Если такое случается с подмастерьем, это называется «шедевр». А если с взрослым человеком… то так и надо. Справился – молодец.
Неожиданно Лада вздохнула:
– Правда, после того, как Мара Лависко получила свой шедевр, я и поняла, что не хочу в военный флот. Летать – ещё как хочу. Но чтобы вот так грудь под осколки подставлять – нет уж, спасибо.
