Текст книги "Дети пространства"

Автор книги: Виктор Вагнер

* * *

Вся эта история началась неделю назад, когда Мишель Рандью, уверенный, что его доработки управляющей программы для дракона, прекрасно отработавшие в симуляторе, совершенно безупречны, притащил дракончика из пилотной серии на сдаточные испытания в Порт-Шамбалу. Всё-таки купольный город, хотя и более новый технологически, больше похож на будущее место работы, чем любой полигон, который можно устроить в Вене.

И в каком-то лабиринте подземных коллекторов Адам, вполне успешно выполнявший программу, неожиданно попался на глаза серо-полосатой мадам Алоизе, кошке семейства Карсаков. Неожиданный прыжок с трубы – и в длинную шею дракончика впились острые кошачьи клыки. Неизвестно, каких вкусовых качеств ожидала кошка от необычной добычи, но результат охоты ей явно не понравился. В результате лезть в коллектор за повреждённым дракончиком пришлось Джеку Летайру.

Дальше встал вопрос, что с этим делать. Одичавшие кошки Клавиуса были ничуть не менее опасны, чем мирная домашняя мадам Алоиза, которая, правда, была типичной представительницей породы боотисская норная, специализирующейся на отлове лемурийских нелетающих птиц.

Сначала Мишель попытался раздобыть симулятор охотящейся кошки. Но, как выяснилось, такого не имелось ни в Венском Технологическом, ни в Венском Университете, ни в Университете Бордо. Стало ясно, что тренироваться придётся на кошках Порт-Шамбалы, а за все ошибки Адаму предстоит расплачиваться своей бронзовой шкуркой.

Но Мишелю было даже непонятно, с какой стороны подойти к задаче. Какую тактику выбрать против четверолапого хищника?

Тут Джеку пришла в голову мысль:

– А ты можешь приделать к дракону прямое дистанционное управление?

– Никаких проблем. Но как ты сможешь управлять им достаточно быстро?

– А сделай управление от приставки для распознавания жестов, как в игрушке «Последний драконлорд».

За полдня Мишель решил эту задачу. Поскольку сейчас в распоряжении экспериментаторов были куда большие возможности, чем во время создания Рут, в дракона воткнули терранетовский модем с отдельной симкой. Так что, несмотря на дистанционное управление, дракон имел неограниченный радиус действия.

Полдня Джек в образе дракончика летал и лазил по всему городу. Даже разговаривал со своими приятелями, благо эта модель была оборудована средствами воспроизведения звука. Кое-кто из первокурсников даже клюнул на рассказанную им душещипательную историю, как злой волшебник Миранду превратил Джека в дракона.

Как ни странно, эти развлечения оказались совсем не бесполезными. Лучший пилот первого курса летал немножко не так, как это делала программа Мишеля, отработанная в основном на симуляторах.

Наконец Джек высмотрел с воздуха Терри, сидевшего, как обычно, на воротах дома Лависко, и предложил Мишелю отправиться туда с видеокамерой. Так и появился тот ролик, который Ганс потом показал Эльзе.

Когда Мишель вернулся в подростковый развлекательный центр, аппаратуру которого Джек использовал для управления драконом, тот уже почти перевёл дух.

– Эх, жаль, Ринка под Бету улетела, – только и смог он выговорить.

– Кто такая Ринка? – удивился Мишель.

– Была у нас тут девчонка, подмастерье-медик, но несколько месяцев назад улетела поступать в Бетанскую медицинскую академию. Вот кто специалист по всяким компьютерным играм. А для меня эта схема управления не слишком привычна, у Ринки лучше получилось бы, – неожиданно он скорчил рожу. – Но вообще с точки зрения дракончика Терри смотрится жутким монстром.

Потребовалась ещё неделя работы и несколько спаррингов с Терри, прежде чем управляющая программа для драконов обзавелась модулем драки с кошками. Однако на сдаточных испытаниях Маре уже через минуту захотелось броситься спасать любимого зверя от бронзово-чешуйчатого стремительного монстра, который хотя и уступал в размерах сибирскому коту, но брал скоростью движений и умением летать.

– Зачем моего Терри мучаешь? – ворчала она на Джека. – Что, в доме Джоунсов своего кошака нет?

Джек уже успел познакомить Мишеля с тем кошаком. Домашний кот Джоунсов был чистокровным тагарцем, представителем породы, выведенной на Лемурии для замены пастушеских собак, которые там не прижились. Будучи внешне похож на обыкновенного серо-полосатого беспородного кота, Леон весил килограммов сорок. Пожалуй, большая часть рысей предпочла бы уступить ему дорогу, а ирбисихи с окрестных гор, доведись им проникнуть под купол Порт-Шамбалы, сочли бы его достойным внимания кавалером. Поэтому на роль спарринг-партнёра для дракончика он не подходил по весовой категории.

* * *

Придя в лабораторию после разговора с Эльзой, Ганс был в полнейшей растерянности. Ему надо было с кем-то посоветоваться, но с кем? Тема была слишком интимной, чтобы довериться шапочно знакомым студентам.

Подождать до дома и обсудить с мамой? С тех пор, как ей вылечили руку, отношения у них стали какими-то другими… почти равноправными. Но всё же это не та тема.

В лаборатории он застал Мару. Конечно, Ганс общался с нею куда меньше, чем Мишель, но уже успел понять, что у неё нет привычки отвечать на вопросы «Вырастешь, узнаешь». И он решился.

– Я никогда не видела твою Эльзу, – сказала Мара, выслушав его сбивчивый рассказ. – У тебя есть сегодняшняя запись глазами Бертрана?

– Есть, конечно.

– Понятно, – сделала вывод Мара, посмотрев запись. – В вашем возрасте девочки созревают немного быстрее, чем мальчики. По фигуре Эльзы видно, что она из девочки превращается в девушку. Поэтому её уже интересуют темы, которые тебе ещё кажутся безумно далёкими от тебя. Года через два догонишь.

– А сейчас мне что делать? Она не будет воспринимать меня как мелюзгу?

– А ничего особенного. В европейской культуре есть куча всяких ограничений и табу вокруг секса и любви, так что если парень не форсирует события, это, скорее всего, будет воспринято как плюс. Главное, не высмеивай то, что ей кажется серьёзным и важным. А вообще возьми, что ли, наш учебник для подготовки к зачёту на сексуальную взрослость и почитай.

Пироги бабушки Тордис

Мара заглянула в комнату Кима. Названый брат сидел на диване в расстёгнутом кителе и мучил гитару. Гитара была явно не его – наверное, у Келли утащил.

 
Весёлая любовь моя, 23

[Закрыть]
Зелёная и белая,
Где ж ты живёшь, в каких краях,
Что ж без меня ты делаешь?
 
 
Кто там стоит в тени берёз,
В том пиджачке вельветовом?
Чьи это клятвы произнёс
Ветер хмельной под ветками?
 
 
Где-то вдали, совсем вдали,
Над проливными ивами
Ходят высокие корабли
В эту страну счастливую...
 

– Чего это ты взялся за Лаурин репертуар? – спросила Мара, дослушав.

– Просто эта песня очень подходит к моему настроению.

– И в каких же она, собственно, краях?

– Лиддел-виллидж, Соацерский округ, хандрамит Офир.

– Та-а-ак, хватит тут предаваться сплину. Откладывай гитару и пошли к бабушке Тордис есть пироги с треской. Там будет обсуждаться вопрос доставки с Марса народа для Клавиуса, так что имеешь шанс подсуетиться и слетать туда.

Гитара и хандра были моментально отставлены в сторону, форма приведена в порядок, и младшие представители семьи Лависко отправились в дом старшего поколения.

По сравнению с достаточно большим бревенчатым домом Лависко-третьего с отдельными спальнями для каждого из троих детей и огромным адмиральским кабинетом, которым сейчас беззастенчиво пользовался Келли, домик ректора ВКА казался игрушечным. Он был выполнен в северонемецком стиле, с оштукатуренными щитовыми стенами и красной черепичной крышей, и в нём была всего одна комната и кухня-прихожая. Работать Тадеуш Лависко предпочитал в здании Академии.

Стол, украшавший середину комнаты, был раздвинут, а вокруг него расставлен десяток стульев (Мара вспомнила, как в детстве её всегда интересовало, где дедушка с бабушкой прячут две трети этих стульев, когда в доме нет застолья). За столом сидели дедушка Тадек, бабушка Тордис, капитан Гонсалес, Келли и Джек Летайр. Вот уж кого Мара не ожидала здесь увидеть.

– О, а вот и молодёжь! – приветствовал дедушка Мару и Кима.

Келли больше всего интересовало, где взять людей для работы в Клавиусе. У четверокурсников Академии было не слишком много времени – выпускные экзамены на носу. Младшие курсы тоже вроде не стоит отвлекать от занятий. Шварцвассер мог выделить ещё от силы трёх-четырёх студентов. У фонда Джулио Раске тоже было тяжеловато с людьми подходящих профессий. Тогда Брукман, который, собственно, и поставил в присланном с Луны письме вопрос о том, что в Клавиусе не хватает людей, предложил пригласить дипломников из экотехнического колледжа Соацеры.

Экотехники в проекте были нужны – и для восстановления Клавиуса, и для настройки экосистемы в изолированных куполах, которые предстояло построить. Но положение планет было исключительно неблагоприятным.

И тут Ким предложил отправить за марсианскими участниками проекта не пинассу, а корвет, конкретно «Маринеско». Конечно, тот имеет меньший запас скорости, чем пинасса, но это скачковый корабль, а значит, оборудован противосолнечными щитами, позволяющими подойти к Солнцу ближе миллиона километров, что открывает ряд интересных перспектив. Опять же, если размещать в пинассе десяток человек, то им пришлось бы сидеть на головах друг у друга…

– А экипаж? – поинтересовался Келли.

– Много не надо. Мне же не воевать, вахта в плутонгах не нужна. Дайте одного третьекурсника старшим офицером и парочку второкурсников в БЧ-5.

– Чела, а почему ты так уверен, что полетишь на Марс ты? – спросил Кима дедушка.

Ким на секунду замялся.

– Потому что у него остался один экзамен, и этот экзамен – пилотирование крупных кораблей, – ответила Мара за названого брата. – Вообще не понимаю, почему вы не зачли за экзамен ходовые испытания «Орельяны» и «Дулитла». Но уж полёт на Марс и обратно оверсаном точно можно засчитать.

– А кого ты порекомендуешь старшим офицером? – cпросил Келли.

– Диану Кэмпбелл, – ответила Мара. – Почему-то у человека есть мечта побывать в кабаре «Красная пустыня».

Алые паруса

Однажды, проверяя почту после конца занятий, Труди Карпентер увидела письмо:

From: earth!lancer

To: mars!scret.edu!gtrcarp

Date: Mar 12, 2227 16:30 +0800

Subject: Ура!

Любимая!

Я поднимаю алые паруса на своём корвете и лечу к тебе.

Р.В.П. Офир-Восточный 8117,0 Мс, то есть по вашему

календарю 33 Октября.

Кстати, у тебя есть возможность пару месяцев

поработать рядом со мной. В ваш колледж уже должна

была прийти заявка на шестерых дипломников на практику

в Клавиус, Луна. Если у вас там конкурс, могу

попробовать устроить тебе именное приглашение.

Целую, Ким

Она немедленно отправилась выяснять насчёт заявки и через десять минут уже писала ответ.

From: Gertrude Carpenter

To: earth!lancer

Date: Oct 23, 94 14:74

Subject: Re: Ура!

Жду с нетерпением!

Я уже заглянула в деканат и записалась в Клавиус.

Желающих что-то не видно. Ладно, поговорю ещё кое с

кем.

> Я поднимаю алые паруса на своём корвете и лечу к

> тебе.

А корвет и алые паруса – это романтическая аллегория?

Твоя Труди

Ответа на это письмо Труди пришлось ждать куда дольше, чем требуется радиосигналу, чтобы дойти до Земли и обратно, даже через Лагранж-Вечер. Но наконец он пришёл.

From: marinesko-sol2!lancer

To: mars!scret.edu!gtrcarp

Date: 8116,2.840

Subject: Re: Ура!

Любимая, прости за задержку с ответом.

Пока не сдал вахту Диане, не было никакой возможности

отвечать на личную почту.

>> Я поднимаю алые паруса на своём корвете и лечу к

>> тебе.

> А корвет и алые паруса – это романтическая аллегория?

Увы, корвет – это полторы тысячи тонн клапанов,

трубопроводов, кабелей, процессоров и всякого прочего

добра, вместе составляющего космический корабль. И нас

на нём всего четверо.

А насчёт алых парусов на обратном пути увидишь.

Твой Ким

Прогулка под Фобосом

Когда корвет «Александр Маринеско» замер на расстоянии длины переходного тоннеля от здания космопорта Офир-Восточный, Ким опустил руки на подлокотники пилотского кресла и несколько секунд сидел неподвижно.

Сажать тяжёлые корабли на планету почти без атмосферы, но с ускорением свободного падения в 4 м/с² – чуть ли не самое сложное занятие, какое есть в освоенной Галактике. Говорят, правда, ещё про тиссинскую глиссаду, но там хотя бы внизу безграничный океан, и промахнуться мимо полосы невозможно. Впрочем, тот, кто учился пилотировать в Порт-Шамбале, мимо полосы не промахивается.

Ким вытер пот со лба и выбрался из кресла. У капитана корабля, совершившего посадку, есть уйма дел. А если в экипаже четыре человека, то и передоверить их некому.

Впрочем, через два часа основная суета была позади. Ким принял душ, переоделся в чистую форму и стоял на платформе, ожидая рейлера на Соацеру.

Конечно, его немножко грыз червячок сомнения: правильно ли он поступает, поделив стояночные вахты между второкурсниками-механиками и не только смывшись в увольнение на всё время стоянки, но и отпустив Диану? С другой стороны – а что увидят второкурсники ночью на незнакомой планете? Им и треножников-официантов пока за глаза хватит. А если события будут развиваться так, как они вроде пошли, до окончания Академии они побывают на Марсе ещё не раз и не два.

За полтора часа поездки он сумел успокоиться и выпихнуть из головы рабочие мысли. Этому в Академии тоже учат.

Вот и неприметный полустанок за две остановки до Соацеры. И на платформе стоит она…

Не прошло и двух секунд после того, как Ким вышел из вагона, а они уже оказались друг у друга в объятиях.

– Идём, – сказал Ким, когда завершился первый долгий поцелуй.

– Куда? – удивилась Труди.

– Тебе виднее, куда. Это твой мир, и у нас есть всего несколько часов, чтобы погулять по нему вместе. Наверняка тут есть что-то, чем ты хотела бы поделиться со мной.

Солнце уже коснулось вершин гор на западе, а навстречу ему на небосклон торопливо карабкался Фобос.

– Знаешь, это для меня как-то неожиданно, – задумалась Труди. – Я думала, мы встретимся, и нам, кроме друг друга, будет ничего не надо.

– Но твой мир – это тоже ты. Теперь мы с тобой будем рядом весь полёт и ещё кусочек времени на Луне. А с Марса мы улетим завтра утром.

– Ким, я никак не могу понять: вроде ты мой ровесник, а иногда вдруг начинаешь вести себя, как будто лет на десять старше.

– Знаешь, мне как-то попалось забавное утверждение: «страшно не то, что мы – взрослые, страшно то, что взрослые – это мы». Вот со мной и всем нашим курсом полгода назад случилось именно это. Эскадра ушла в рейд, во всей Порт-Шамбале остался один строевой офицер – мой названый братец Келли, да преподаватели-отставники Академии. А на Порт-Шамбале, кроме Терранета и эпизодических спасательных операций в разных уголках Земли, ещё и диспетчерское обеспечение всей Солнечной системы. Правда, без эскадры тут приходится рулить только одним-двумя случайными транспортниками, идущими к вам. В результате полгода назад мы и оказались взрослыми де-факто. И я уже почти привык.

Оверсан

– Ты давно спал в последний раз? – спросила Диана у Кима, в очередной раз сдавая ему вахту.

– Ну… вроде только что из койки.

– Я тебя спрашиваю не о том, когда ты последний раз тискал свою Труди, а когда последний раз спал! – слегка разозлилась Диана. – По-моему, это было ещё до посадки на Марс. Понимаю, ты нашёл себе замечательную девчонку, но в конце концов, ты здесь капитан. Сдавая тебе вахту, я доверяю тебе свою шкуру и, кстати, её шкуру тоже. А ты тут клюёшь носом.

* * *

В кают-компании «Маринеско» ужинали пассажиры. Во главе стола сидел только что сменившийся с вахты Ким и сосредоточенно поглощал суп, радуясь, что на извечную капитанскую обязанность развлекать пассажиров можно забить – пассажиры с успехом развлекали себя сами.

Между тем Труди рассказывала про интересные технические решения, которые обнаружила, изучая систему жизнеобеспечения корвета. И тут вдруг Ким услышал, как Минни, её однокурсница, обронила:

– Хорошо быть любовницей капитана – всюду пускают, никто не останавливает.

Это был чистейшей воды поклёп. При четырёх человеках в экипаже и несении вахт в ходовой рубке и машинном отделении у космонавтов абсолютно не было времени на то, чтобы следить за пассажирами. Поэтому второкурсники-механики очень ловко распорядились интересом Труди к системе жизнеобеспечения, фактически сложив с себя контроль за ней. А Минни попросту плохо переносила невесомость, поэтому носу не казала с жилой палубы. И в общем, вряд ли, проучившись вместе четыре года, Труди стала бы обижаться на Минни за такую невинную подколку.

Тем не менее Ким положил ложку и обвёл глазами собравшихся.

– Любовницей капитана быть тяжело. У нас в ВКФ это вообще почти официальная должность. Представьте себе нормальный рейд – не прогулочку от космопорта до космопорта в пределах одной системы, как сейчас у нас, а рейд с зачисткой астероидных поясов в паре необитаемых звёздных систем. Полгода, а то и год. С боями. Всё это время капитану приходится принимать какие-то невесёлые решения. Он круглые сутки на вахте и должен изображать перед всем экипажем абсолютную уверенность в себе. Даже еду ему носят в каюту, а в кают-компанию он может войти только с разрешения старшего офицера, чтобы не смущать тех, кто отдыхает там от службы. Не знаю, как это было во времена военно-морских флотов на Земле, но у нас в ВКФ на борту допускается одно-единственное исключение, с которым капитан может разделить свою неуверенность, при котором может позволить себе проявить слабость. Это как раз и есть любовница, или любовник, если капитан женского пола. Это груз, который можно взять на себя только добровольно. И отнюдь не каждому капитану достаётся такой подарок. У кого-то возлюбленная слишком амбициозна и предпочитает командовать собственным кораблём, кто-то ушёл в рейд, оставив жену сидеть с ребёнком, кто-то дослужился до капитанства, а подруги себе ещё не нашёл.

* * *

Труди сидела в кресле второго пилота в ходовой рубке, пристегнувшись ремнём.

«Всё-таки сокращённый экипаж имеет свои преимущества, – подумал Ким. – Набери мы полный штат в БЧ-1 и БЧ-5, Диана сейчас точно разворчалась бы, что я таскаю пассажиров в рубку.»

– Помнишь, я говорил про алые паруса? – спросил он вслух. – Вот, смотри.

В той стороне, куда он указал, на небе широкой полосой густела какая-то чёрная тень, внутри которой не было видно ни одной звезды, окружённая темно-красной и ослепительно белой каёмками.

– Что это? – спросила Труди. – И почему не видно Солнца?

– А потому и не видно, что оно закрыто нашими противосолнечными щитами. Внутренний достаточно холодный и поэтому тёмный, следующий раскалён докрасна, а внешний – до белого каления, как спираль старинной электролампочки. Второй щит вполне похож на алый парус. Смотри, сейчас запущу робота, всё равно нелишне их осмотреть.

Мягкий толчок сжатого воздуха выпихнул орбитально-монтажного робота из бронированной шахты в корпусе корвета, и перед Труди на экране появилась картинка с его видеокамер. Робот покрутился вокруг своей оси, оглядывая освещённый слабым звёздным светом корпус «Маринеско», подплыл к тёмному внутреннему щиту, осветив его прожектором, затем обогнул его край и оказался как будто внутри металлургической печи – с одной стороны раскалённая докрасна изнанка второго щита, с другой зеркальная рабочая поверхность третьего, отбрасывающая большую часть излучения, полученного от второго, куда-то вбок, в сторону от корвета.

– Между первым и вторым не полезу, – прокомментировал Ким. – Там для этого робота слишком жарко. Он и здесь-то за полчаса перегреется, так что пора гнать его обратно. Ну, как тебе наш алый парус?

– А зачем такое нужно?

– Чтобы можно было подойти к Солнцу на гигаметр, а то и ближе. Чем ближе к звезде, тем легче совершить скачок. А что до нас, то сейчас просто относительное положение Земли и Марса такое, что лететь очень неудобно. Но если подойти к Солнцу почти в скачковую зону и обогнуть его на гиперболической скорости, можно очень неплохо сэкономить время. Вообще, загоню-ка я уже этого монтажника под крышку и буду считать коррекцию. У нас тут должна быть ещё пара коррекций, чтобы выйти на курс к Земле-Луне, причём именно тут, в гигаметре от Солнца.

* * *

Когда окрестности Солнца были позади, и корабль отделяло от звезды добрые сто сорок гигаметров, Ким получил приказ от Келли:

To: marinesko-sol2!lancer

From: earth!lavisko4

Reply-To: earth!lavisko4, earth!lavisko1

Subject: Дальнейшие действия

Курсант Лэнсер!

Одновременно с «Маринеско» в Клавиус прибудет пинасса

Н-229 под командованием Лависко-5 с пассажирами —

сотрудниками проекта «Клавиус-вирус» с Земли.

Приказываю: сдать командование корветом Кэмпбелл-5 и

принять у Лависко-5 пинассу Н-229. После этого корвет

отправится на низкую околоземную орбиту для сдачи

курсантами 4 курса экзамена по пилотированию крупных

кораблей в атмосфере. Пинасса остаётся в Клавиусе в

качестве стационера, а вы прикомандировываетесь к

рабочей группе проекта в качестве военного

представителя.

P.S. Поздравляю с успешной сдачей экзамена по

пилотированию крупных кораблей в атмосфере во время

посадки в Офир-Восточный.

Комендант базы Порт-Шамбала Лависко-4