Текст книги "Клубок Сварога. Олег Черниговский"

Автор книги: Виктор Поротников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 31 страниц)

Унсал-бей вглядывался в лицо ромейского военачальника, наполовину скрытое забралом с узкими глазницами, едва успевая отбивать удары его меча. Это был достойный противник! Одной только силой и напором такого бойца было не одолеть, в схватке с ним требовалось прежде всего умение. Однако умения владеть клинком Унсал-бею было не занимать.

«Я по праву возьму себе и позолоченный шлем и красивый панцирь», – думал он.

В следующий миг сабля вдруг вылетела из его руки от удара ромейского меча. Вернее, противник ловко захватил её специальным крючком на мече.

Унсал-бей схватился за кинжал, висевший у него на поясе, но не успел выдернуть его из ножен. Вражеский меч поразил ему горло. Ноги Унсал-бея подкосились, он упал наземь, захлёбываясь кровью.

Смерть вождя лишила сельджуков мужества, и они обратились в бегство…

* * *

Победа при Кинос-Семе необычайно прославила Олега. Этот успех был ещё более значим на фоне неудач Ксенона, который так и не смог вытеснить сельджуков за отроги Тавра и даже потерял отвоёванные города. Ксенон и его военачальники по возвращении в Кинос-Сему с удивлением взирали на пленных, на захваченных лошадей, на груду вражеского оружия, сваленную у главных ворот крепости. Особенно их обрадовала смерть Унсал-бея.

Ксенон не удержался от того, чтобы не поддеть Посида, который продолжал трудиться над возведением башен крепости, удачно избежавшей штурма.

– Я же говорил тебе, Посид, что не крепости, а войско в открытом сражении избавит эту землю от сельджуков.

Посид в долгу не остался:

– Эти слова пристало говорить Олегу, но не тебе, Ксенон. Ты бесславно вернулся под защиту этих стен.

Глава четырнадцатая. МЕСТЬ.

Над Тмутараканью бушевала гроза. Свинцовые с проседью тучи нависали над городом. Во дворах и на улицах тревожно шелестели листвой тополя и платаны.

Темно-бирюзовые воды обширного залива были покрыты мелкой рябью. Если в гавани Тмутаракани, укрытой длинным мысом, море было спокойно, то за мысом стихия дыбилась пенными гребнями волн. Они сплошной чередой накатывались на берег, усеянный перевёрнутыми рыбачьими лодками.

Тучный Барух, кутаясь в плащ, спешил по узком улице к дому своего давнего приятеля Рахмила. Улица была пустынна: надвигающаяся гроза разогнала людей по домам. Опустел и рынок. Барух как раз и шёл с него, закрыв на замок свою лавку.

«Зачем я понадобился Рахмилу?» – недоумевал Барух, останавливаясь возле знакомых ворот и ударяя по ним висевшей на верёвочке колотушкой.

В центральном помещении дома, куда слуга провёл Баруха, за овальным столом восседал и сам хозяин, два его брата, купец Гилел и ростовщик Хаим.

– Я прочёл твою записку, Рахмил, но ничего из неё не понял, – сказал Барух после обмена приветствиями. – А слуга, принёсший записку, исчез столь быстро, что я не успел его ни о чем спросить.

– Присаживайся к столу, любезный Барух, – сухо промолвил Рахмил. – Скоро ты обо всем узнаешь.

Барух оглядел всех присутствующих, сидевших с каменными лицами, и опустился на свободное место между Гилелом и Хаимом.

Всеобщее молчание тяготило Баруха, полагавшего, что его собираются втянуть в какой-то заговор, и он громко спросил:

– Кого ждём? – Барух кивнул на свободный стул. – И что здесь затевается, хотел бы я знать.

– Обещаю тебе, дружище, скоро ты все узнаешь, – так же сухо ответил Рахмил. – А ждём мы Зораха, который не может без опозданий.

– Уж этого у него не отнять, – мрачно усмехнулся старший брат Рахмила Фавл.

Опять повисла долгая пауза.

– Но все-таки по какому поводу собрание? – вновь не утерпел Барух. – Если дело касается денежных расходов, то я…

– Дело касается твоей жизни и наших жизней тоже, – с оттенком нескрываемого раздражения заметил Хил, младший брат Рахмила.

Глаза Баруха округлились от удивления, а рот сам собой открылся. Теперь он уже не сомневался: случилось что-то плохое. И это плохое неизбежно должно коснуться всех купцов Тмутаракани, а значит, и его, Баруха, тоже.

«Что же произошло? – ломал голову трусоватый Барух. – Где этот проклятый Зорах?»

Наконец пожаловал и Зорах. Усаживаясь за столом, он вслух сетовал на дождливое лето. Из-за этого ныне плохо уродился лен, что чревато убытками ему, Зораху, который перешёл с торговли шерстяными тканями на торговлю тканями льняными.

– Мы собрались здесь, чтобы обсудить нечто более важное, друг мой, – вежливо напомнил Рахмил.

– Что именно? – спросил Зорах. – Нашу тяжбу с фряжскими купцами?

Отвечая, Рахмил указал рукой на Гилела:

– Как вы знаете, друзья, Гилел имеет обширную торговлю скотом и изделиями из кожи в восточных провинциях Империи. С тех пор как Малую Азию наводнили безбожные сельджуки, вся торговля там пришла в упадок. Но с воцарением Алексея Комнина ромеи стали побеждать сельджуков и отвоевали обратно все Эгейское побережье Азии. Недавно войско ромеев изгнало сельджуков из Вифинии, взяв штурмом самый большой тамошний город – Никомедию. Гилел случайно оказался там спустя всего несколько дней после ухода сельджуков. Ему посчастливилось своими глазами увидеть василевса ромеев и его свиту: Гилел был приглашён на пир по случаю очередной победы.

Рахмил сделал паузу, затем продолжил:

– Так вот, на пиру у василевса Гилел увидел… Кого ты там увидел? – обратился к очевидцу Рахмил.

– Я увидел русского князя Олега Святославича, – ответил Гилел. – Он меня не узнал, а может, просто не заметил, ведь гостей на пиру было великое множество. Но я его сразу узнал.

– Так он жив? – изумлённо и вместе с тем испугам но воскликнул Барух.

– Не только жив, но и находится в большом почёте у ромеев, – пояснил Гилел. – Они назначили Олега стратопедархом, доверив ему часть своего войска. Во всяком случае, на пиру у василевса Олег держался на равных с самыми знатными ромеями. Мне удалось узнать, что Олег даже собирается жениться на гречанке из влиятельного рода Музалонов.

– Вот это да! – ахнул поражённый Зорах. – Вот это новость! Кто бы мог подумать, а?

– Ромеи обещали нам убить Олега, – сердито прошипел ростовщик Хаим, – именно на таких условиях мы заключали с ними сделку.

– Никифор Вотаниат, может, и убил бы, но он не удержался на троне, – сказал Рахмил. – Комнин же славится своим благородством и милосердием, поэтому он и пощадил Олега. А может, за него замолвила слово двоюродная сестра Олега Мария, которая тоже была в почёте у ромеев, когда жила в Царьграде. Как бы там ни было, но Олег жив и здравствует. Это плохо, друзья.

– Я думаю, Олег не забыл, благодаря кому он угодил в плен к ромеям, – вставил Фавл.

После этих слов Барух беспокойно заёрзал на стуле, а Хаим принялся нервно пощипывать свою жиденькую бородку. Не скрыли своего беспокойства и Гилел с Рахмилом. Только Зорах оставался спокоен.

– Вы полагаете, что Олег станет мстить нам? – заговорил он, обращаясь ко всем присутствующим. – Могу вас успокоить, друзья: страхи пустые. Подумайте сами, если бы Олег был волен в своих поступках, то он уже давно вернулся бы в Тмутаракань и мы все испытали бы на себе его гнев. Олег служит в войске ромеев, это значит, что он сменял участь пленника на службу наёмника, либо вовсе решил круто изменить свою судьбу, породнившись с домом Музалонов. Зачем Олегу жалкая Тмутаракань, если у него есть возможность поселиться в столице ромеев! Зачем ему быть удельным князем, терпя несправедливости от великого князя киевского, если ныне перед ним открыты двери в покои самого императора!

– Гилел, каким войском командует Олег? – поинтересовался Зорах. – Конницей или пехотой?

– Как мне сказали знающие люди, Олег командует пешей гвардией императора, которая состоит не то из варягов, не то из англосаксов.

– Ну вот, слышали? – воскликнул Зорах, глядя на Рахмила и его братьев. – Станет Олег думать о Тмутаракани, находясь так близко от трона. Я полагаю, Олег скоро станет наместником какой-нибудь ромейской провинции, а то и вовсе выйдет в советники императора. Олегу нет нужды оглядываться на прошлое: слава и почёт, каких он раньше никогда не видел, ныне кружат ему голову.

– Может, про нас грешных Олег и не вспомнит, – Рахмил, всегда отличался осторожностью, – но вряд ли он простит Всеволоду Ярославичу смерть своих братьев и свои скитания. Добившись могущества у ромеев, Олег может употребить это могущество против великого киевского князя. А удобнее всего затевать распрю с Киевом как раз из Тмутаракани: не нужно забывать, сколько друзей у Олега среди касогов и половцев.

– Олег может и станет мстить Всеволоду Ярославичу, но в Тмутаракань он не вернётся, – стоял на своём Зорах. – Не здесь, а в Константинополе – истинный размах для его честолюбия. К тому же я уверен: будущая жена Олега из рода Музалонов не только сама не поедет в тмутараканскую глушь, но и супруга своего не пустит.

– Олег может начать мстить Всеволоду Ярославичу через Володаря и Давыда Игоревича, нынешних князей Тмутаракани, – заметил Хил. – А если начнётся война с Киевом, то это неизбежно грозит нам убытками. Всеволод Ярославич не замедлит послать войско, Володарь и Давыд станут сопротивляться изо всех сил, ибо деваться им некуда. Кончится все тем, что от Тмутаракани не останется камня на камне.

– Если Олег может натравить Володаря и Давыда на Всеволода Ярославича, то он с таким же успехом может натравить их и на нас, – промолвил Хаим. – Этого тоже нельзя исключать.

– Но мы же не сделали ничего плохого Володарю и Давыду, – возмутился Барух. – Если бы мы не пленили Олега и не передали его ромеям, то вряд ли Володарь и Давыд смогли бы закрепиться в Тмутаракани.

– Полагаю, ты не собираешься объяснять им это, – процедил сквозь зубы Рахмил. – Олег родич для Володаря и Давыда, а месть за родича у русичей священна. Эти два молодца, не моргнув глазом, разделаются с нами!

– Ну, тогда я не знаю, – схватился за голову Барух. – У кого искать спасения?

– Я же говорил вам, что Олега лучше всего убить, – прошипел Хаим, – но твои братья-недоумки захотели разжиться ромейскими деньгами. Мало вам было серебра от киевского князя!

– Ромеи же обещали сгноить Олега в темнице, – защищался Фавл.

– Или ослепить, – подтвердил Рахмил.

– Все ромеи лжецы и мерзавцы! – выругался Хил.

– Что же делать? – перекрывая раздражённые голоса, воскликнул Барух. – Может, подослать к нему убийц?

– Знаешь, во сколько это нам встанет? – спросил Рахмил. – Не меньше пятисот гривен серебра.

– О! – Барух опять схватился за голову. – Сплошное разоренье!

– В окружении Комнина нам Олега не достать, – сказал Гилел, знавший, сколь неподкупна императорская гвардия. – Вот если бы нам удалось выманить его, скажем, в Тмутаракань или Корчев…

– Ты с ума сошёл! – в ужасе вскричал Барух.

– Тогда нам всем конец! – поддержал Хаим.

– Нет, нет! Только не сюда, – закивал Рахмил.

Купцы принялись спорить, бранясь и размахивая руками. Склонные преувеличивать опасность, они были готовы бежать из Тмутаракани куда глаза глядят. Лишь Зорах был убеждён, что опасности никакой нет, и пытался уверить в этом остальных.

– Какая месть? О чем вы говорите? Я думаю, даже Всеволод Ярославич более не интересен Олегу, а про нас он и вовсе думать забыл. Олег ныне пребывает в центре событий, от которых зависит дальнейшее могущество Империи ромеев. Зачем ему мышиная возня, какая творится на Руси? Уверен, Олегу милее родина его невесты, а не забытый Богом Чернигов! Скорее у моей жены вырастет борода, чем Олег вернётся на Русь или сюда в Тмутаракань. Так что, друзья, умерьте ваши страхи. От честолюбия избавиться невозможно, поэтому место Олега в свите императора ромеев.

Зорах разглагольствовал с такой уверенностью, что сумел убедить своих собеседников. Даже осторожный и недоверчивый Рахмил поддался на уговоры, видя, что ни у кого из присутствующих нет сомнений: ромейский плен на деле обернулся для Олега величайшим благом. А значит, невозможно поверить, чтобы он променял это благо на прозябание в Тмутаракани или на вражду с киевским князем.

Успокоившиеся купцы разошлись по домам, когда стихла гроза и закончился короткий ливень, пронёсшийся над Тмутараканью.

* * *

Война с зихами досталась нынешним тмутараканским князьям как бы в наследство от Романа и Олега Святославичей. Те не успели окончательно разбить зихов из-за распри с великим киевским князем. В этой войне на стороне тмутараканских князей выступили касоги – извечные враги зихов. Собственно, касоги и подтолкнули Володаря и Давыда Игоревича к войне, едва князья-изгои захватили Тмутаракань.

Давыд не горел желанием воевать с зихами, поскольку готовился к отражению полков великого киевского князя. Он полагал, что Всеволод Ярославич не успокоится, пока не закрепит Тмутаракань за собой. Поэтом в поход отправился Володарь, которому не терпелось прославиться среди местных племён громкими победами. Однако зихи дали Вол одарю достойный отпор, окружив его войско в горах. Лишь благодаря проводникам-касогам Володарю удалось тайными тропами выбраться из ловушки.

По прошествии двух лет тмутараканские князья отважились на новый поход в Зихию. Теперь уже было ясно: Всеволод Ярославич настолько увяз в распрях на Руси, что ему не до Тмутаракани. На этот раз Володарь и Давыд основательно подготовились, призвав в своё войско не только хазар и касогов, но и половцев. В конце лета, когда был собран урожай с полей, конные и пешие полки князей углубились в Зихские горы.

В Тмутаракани осталась небольшая дружина во главе с хазарским тадуном Азарием. В ту пору у него установилась тайная любовная связь с Зельдой, женой купца-иудея Зораха. Зельда была сколь красива, столь и развратна. Зорах был старше её на двадцать лет и с некоторых пор совсем перестал интересоваться прелестями жены, которая в свои тридцать с небольшим лет страстно желала мужских объятий.

Сначала Зельда соблазнила сына Азария, который был дружен с её средним сыном. Но он недолго удовлетворял похоть Зельды, и вскоре она положила глаз на его отца, благо Азарий был частым гостем в доме купца. Поскольку Зорах предпочитал сам вникать во все мелочи торговли, его частенько не бывало дома. Любовники встречались прямо среди бела дня под крышей Зорахова дома. Обычно Азарий входил через заднюю дверь, которую ему открывала служанка Зельды. Этим же путём он и покидал дом.

В тот августовский день Азарий, как обычно, пришёл к Зельде, которая встретила его в своей спальне уже обнажённая. Она лежала на постели под парчовым балдахином, одаривая Азария кокетливыми улыбками опытной искусительницы.

«И зачем купцу такая красивая жена? – думал Азарий, торопливо раздеваясь. – Зачем скряге Зораху такое сокровище, если он уже почти евнух?»

А Зорах в это время находился на торговой площади, где повстречал Баруха и затеял с ним перепалку, требуя вернуть давний долг. Поскольку Зорах явно завысил проценты, Барух отказывался платить, называя это грабежом.

Внезапно огромный рынок наполнился смятением, примчались какие-то конники и закричали, что в гавань Тмутаракани входят ромейские боевые корабли. Из крепости на холме доносились тревожные сигналы труб. Торговцы все как один стали закрывать лавки, селяне из окрестных деревень – кто верхом на осле, кто на повозке – поспешили прочь из города. Тмутараканцы же толпами побежали на пристань, чтобы своими глазами увидеть непрошеных гостей. В толпе любопытных оказались и Зорах с Барухом, мигом позабывшие про свои разногласия.

С ромейских кораблей, стоявших в ряд у стенки причала, по широким сходням спускались лучники и щитоносцы, выстраиваясь на пирсе длинными шеренгами. Из чрева одного из кораблей через широкое отверстие конюхи выводили лошадей. Кони были взнузданы, но не осёдланы. С другого корабля сгружали бочки и тюки. Всюду сновали греческие моряки в коротких хитонах и грубых штанах до колен, тут и там раздавались военные команды.

– Не поймёшь, то ли купцы, то ли войско? – недоумевал Зорах. – Что бы это значило, а?

Барух не ответил. Вместо этого он как-то страши» вскрикнул и указал пальцем на группу военачальников, которые неторопливо спускались по сходням с самого большого дромона.

Зорах глянул и ахнул. Первым в этой группе шагал Олег Святославич. Облачённый в греческие одежды, он смахивал на знатного ромея. Судя по тому, с каким по чтением обращались к Олегу его спутники, было понятно, что главным здесь является русский князь.

Невозможное случилось! Олег вернулся в Тмутаракань.

Кое-как выбравшись из толпы, Барух и Зорах бросились каждый к своему дому. Сначала им было по пути.

Расставаясь на повороте улицы, Барух спросил:

– Куда ты намерен бежать, друг мой?

– За море, в Трапезунд, – Зорах задыхался от бега. – А ты?

– Все равно куда, лишь бы подальше. – Барух скрылся в переулке.

Зорах тяжело зашлёпал сандалиями дальше по улице, огибая лужи, блестевшие в лучах полуденного солнца. На одном из перекрёстков он столкнулся лицом к лицу с Рахмилом, который тоже озабочено куда-то спешил.

– Привет тебе, Рахмил! – с ходу выпалил Зорах. – Знаешь ужасную новость?

– Знаю, – буркнул Рахмил и язвительно добавил: – Кто-то недавно говорил: скорее у моей жены вырастет борода, чем Олег вернётся в Тмутаракань.

Зорах лишь сокрушённо покачал головой в круглой шапочке ортодоксального иудея. Возразить ему было нечего.

– Прощай, Зорах! – Рахмил продолжил свой путь.

– Прощай, – машинально повторил Зорах, держась рукой за сердце, готовое выскочить из груди.

Добравшись наконец до своего дома, он поразился царящему здесь спокойствию. Первым делом Зорах обругал привратника, который, как ему показалось, слишком медленно отодвигал засов. Проходя по внутреннему двору, он увидел молодых служанок своей жены, которые стояли кучкой и о чем-то шептались. После недовольного окрика Зораха девушки пришли в такое замешательство, как будто их застали за чем-то предосудительным.

– Почему бездельничаете? – набросился на служанок купец. – Где госпожа?

– Госпожа у себя в спальне, – не поднимая глаз, ответила одна.

При этом остальные служанки странно потупились, что навело Зораха на нехорошие подозрения.

– Разве госпожа нездорова? – встревожился он.

– Н-не знаю, – помедлив, ответила та же служанка. – Может быть.

– Почему тогда ты торчишь здесь? – рассердился Зорах. – Иди, узнай, здорова ли госпожа. И пусть немедленно придёт ко мне, если с ней все в порядке.

– Госпожа запретила нам её беспокоить, – прозвучал ответ.

Зорах был окончательно сбит с толку. Он знал, что эта рыжеволосая грузинка самый приближенный к его жене человек. Именно с ней супруга любит посудачить о нарядах, благовониях, причёсках и прочей женской ерунде. Именно этой грузинке она доверила ключи от всех комнат в доме. И вот рыжая Леза заявляет, что госпожа не желает её видеть.

«Тут что-то не так! – Зорах, сердито растолкав служанок, направился в покои жены. – Эта рыжая бестия чего-то недоговаривает!»

Вломившись в спальню, Зорах застыл столбом, увидев на ложе два обнажённых тела. Единственное окно было завешано плотной тканью, поэтому Зорах не сразу узнал в голом мужчине своего давнего приятеля Азария. Зато свою жену купец узнал сразу, несмотря на то, что она стояла на четвереньках спиной к нему и к Азарию.

Когда любовники заметили Зораха, то пришли в неописуемое смущение. Зельда с головой укрылась одеялом, Азарий принялся что-то мямлить, стараясь представить случившееся как недоразумение, не больше. При этом он неловко натягивал на себя одежду, стараясь не встречаться взглядом с Зорахом.

Когда Азарий полностью оделся, купец схватил его за руку и заговорил взволнованным голосом:

– Как хорошо, друг мой, что я застал тебя здесь. Мне нужна твоя помощь! Причём немедленно!

Азарий, ожидавший совсем иного, недоумевающе захлопал глазами.

– Пока ты тут развлекался с моей женой, в Тмутаракани объявился Олег Святославич, – пояснил Зорах. – Ромеи дали Олегу войско и корабли. Он в Тмутаракани, понимаешь? – Зорах нетерпеливо встряхнул Азария за руку. – Мне нужно бежать из Тмутаракани. Помоги!

– Самое лучшее бежать ночью, – мигом сообразил Азарий, – а пока тебе следует затаиться.

– Но где?

– У меня дома.

– А ты уверен, что Олег не станет мстить и тебе? – обратилась к Азарию Зельда, выглянув из-под одеяла.

– Уверен, – Азарий надел широкий пояс с кинжалом и взглянул на Зораха. – Собирайся, идём. Времени мало.

– А мне как быть? – спросила Зельда, откинув одеяло. – Обо мне вы подумали?

Азарий и Зорах переглянулись.

– Не думаю, чтобы Олег опустился до мести слабой женщине, – оказал Азарий.

– Согласен, – кивнул Зорах и повернулся к жене, которая сидела на постели, обняв себя за плечи. – Оставайся дома, радость моя. Тебе нечего опасаться. Впрочем, Азарий позаботится о тебе в моё отсутствие. Думаю, вы весело проведёте время.

И Зорах подмигнул смутившемуся Азарию.

* * *

Олег и не предполагал, что торжество мести так приятно согреет ему душу, истомившуюся на чужбине по русской речи, по родным русским лицам, по городу на берегу Хазарского моря.

Первым делом, спустившись с корабля на пристань, он приказал закрыть все городские ворота, расставить стражу на стенах и в гавани возле купеческих судов. Затем воины Олега – варяги и англосаксы – окружили иудейский квартал. О бесчинствах, сотворившихся там впоследствии, с ужасом рассказывали жившие по соседству с иудеями арабские и персидские купцы. По их словам, наёмники Олега убивали всех взрослых мужчин и юношей старше четырнадцати лет и насиловали женщин, невзирая на возраст: знатных иудеек, простолюдинок, рабынь. Все имущество убитых поступало в Олегову казну.

Досталось от наёмников и тмутараканским хазарам, которые издавна были тесно связаны с местными иудеями родственными браками и единой верой в Яхве[127][127]
  Яхве – верховный бог в иудаизме, переводится как «творец всего сущего».


[Закрыть]. Хотя хазарских купцов и ростовщиков было убито гораздо меньше, чем иудеев, но многие из них в тот день лишились имущества. Не избежали насилия их жены и дочери. Иудеи и хазары пытались спасаться бегством, их ловили по всему городу не только наёмники, но и конники Азария, который изо всех сил старался заслужить милость князя.

Ближе к вечеру Олегу принесли на подносах отрубленные головы Баруха, Гилела, Хаима, Рахмила и его братьев.

Олег вызвал к себе Азария:

– Где проныра Зорах?

Азарий пожал плечами.

– Среди убитых его нет, княже. Сбежать из города он не мог.

– Приказываю тебе разыскать этого негодяя, иначе простишься со своей головой.

Азарий поклонился и, пятясь задом, исчез за дверью.

Олег ужинал в кругу своих военачальников, когда к нему пожаловал Азарий, ведя за собой связанного Зораха, измазанного в грязи и с синяком под глазом.

При виде подносов с человеческими головами, стоявших в ряд на длинной скамье у дальней стены трапезной, Зорах задрожал, будто охваченный ледяным ветром.

Олег встал из-за стола и сделал несколько шагов навстречу Зораху, которого Азарий подтолкнул в спину, дабы тот оказался в самом центре просторной гридницы.

– А ты живучий, Зорах! – с мрачной усмешкой промолвил Олег, возвышаясь перед согбенным иудеем, как скала перед старой сосной. – Помнится, когда я последний раз был в твоём доме, ты был при смерти. Много воды утекло с того дня, а ты все ещё жив. Все твои друзья-сообщники мертвы, – Олег сделал широкий жест рукой в сторону окровавленных голов, – а ты по-прежнему живёхонек, Зорах. Тебе можно позавидовать!

За спиной князя прозвучал смех его сотрапезников. Позволил себе улыбку и Азарий.

– Княже – пролепетал Зорах, – в том злодеянии против тебя повинны Барух, Хаим, Рахмил и его братья. Это они втянули меня в это нечестивое дело, клянусь чем угодно!

– По чьему наущению твои сообщники сговорились погубить меня? – спросил Олег. – Молви правду, иначе я за твою жизнь и ногаты[128][128]
  Ногата – мелкая серебряная монета, в гривне было 20 ногат.


[Закрыть] не поставлю.

– Это Всеволод Ярославич прислал нам деньги на твою погибель, – молвил Зорах, глядя в пол. – Деньги от великого князя получил Хаим и до поры держал их у себя. В случае неудачи гривны надлежало отправить обратно в Киев. После твоего пленения в моем доме, княже, Хаим разделил серебро между всеми, кто участвовал в заговоре.

– Много ли отвалил вам серебра Всеволод Ярославич? – усмехнулся Олег.

– Тысячу гривен, – еле слышно ответил Зорах.

Кто-то из военачальников изумлённо присвистнул.

– Недёшево оценил мою голову Всеволод Ярославич, – Олег погладил свою небольшую русую бородку. – Мне лестно узнать об этом. Вот дядюшка-то расстроится, когда прознает, что я жив-здоров. Такие деньжищи пропали зря!

– Пощади меня, княже, – взмолился Зорах.

– Зачем тебе жизнь? – насмешливо поинтересовался Олег. – Богатств своих ты лишился, сыновья твои мертвы, жена твоя обесчещена и уведена на рабские подмостки. У тебя ничего нет. Ничего и никого.

– Я хочу отправиться в славный град Иерусалим, княже, – Зорах впервые осмелился взглянуть Олегу в глаза. – Хочу поклониться Гробу Господню и затем до конца дней замаливать грехи свои на священной горе Синай.

– Что ж, тогда давай выпьем мировую, – проговорил Олег самым дружеским тоном. – Эй, слуги! Вина сюда!

Повинуясь жесту Олега, Азарий развязал руки Зораху.

Челядинец в белой рубахе принёс на подносе две чаши с вином, серебряную и золотую.

Олег подал золотую чашу Зораху, а сам взял серебряную.

– Из уважения к твоим сединам я позволяю тебе испить со мной вина из золотой посуды. Сам же довольствуюсь серебром. За твоё удачное путешествие в Иерусалим, – добавил Олег, поднимая чашу.

Однако Зорах не спешил пить вино, взирая на князя с явным недоверием. Ему не понравилась поспешность, с какой князь вручил ему золотой кубок.

– Э, друг мой, да ты меня в чем-то подозреваешь! – промолвил Олег, уже поднеся свою чашу к губам, но так и не отпив из неё. – Ладно, давай поменяемся.

С грубоватой бесцеремонностью Олег отнял золотую чашу у Зораха, сунув ему свою серебряную.

Подобное действие успокоило Зораха. Видя, что князь преспокойно пьёт вино из золотой чаши, Зорах залпом осушил свою.

– Ну, вот и все, купец, – со злорадным торжеством произнёс Олег поставив чашу слуге на поднос. – Ты получил по заслугам.

Зорах почувствовал сильную боль в горле и желудке одновременно. В голове у него зашумело, а языку стало тесно во рту. Осознание того, что он попался на коварную уловку князя и сейчас умрёт от яда, повергло несчастного купца в дикий ужас. Он хотел закричать от обиды и злости, но из горла вылетел лишь хрип. Задыхаясь, Зорах рухнул на пол и через несколько мгновений испустил дух.

Олег же как ни в чем не бывало, направился обратно к столу, чтобы продолжить трапезу.

– Князь, – несмело сказал Азарин, – могу я попросить тебя о милости?

Олег обернулся:

– Я слушаю тебя.

– Мне жаль жену Зораха, – промолвил Азарий. – Прошу тебя пощадить её. Дело в том, что я вдовец…

– Можешь взять её себе.

– Благодарю, князь! – Азарий приложил руку к груди. – Но это не все.

– Не все? – Олег удивлённо приподнял брови. – Чего ты ещё хочешь? Надеюсь, ты оставишь мне Тмутаракань?

Сидевшие за столом военачальники дружно засмеялись.

– У жены Зораха есть любимая служанка с рыжими волосами, – неуверенно проговорил Азарий, смущаясь, что приходится о таком просить у князя да ещё в присутствии его старших дружинников. – Я хотел бы взять эту девушку себе.

– Да ты просто грабитель, Азарий, – с напускной суровостью сказал Олег, занимая своё место во главе стола. – Может, ты вручишь мне свои прошения списком, а?

Старшие дружинники опять разразились смехом.

– Это моя последняя просьба, княже, – произнёс Азарий.

– Ступай! – Олег махнул рукой. – Коль разыщешь среди пленниц ту служанку, можешь владеть ею. Сегодня я милостив.

Воеводы вновь покатились со смеху, подталкивая друг друга в бок и кивая то на отрубленные головы на подносах, то на распростёртое посреди гридницы тело Зораха.

Олег и сам не удержался от смеха, уловив в своей последней фразе нечто кощунственно-дьявольское. Что и говорить, залил он Тмутаракань кровью!

Был год 1083-й.