Текст книги "Стругацкие. Материалы к исследованию: письма, рабочие дневники. 1972-1977"

Автор книги: Виктор Курильский

Соавторы: Светлана Бондаренко
сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 42 страниц)

Письмо Бориса брату, 15 марта 1973, Л. – М.

Дорогой Аркашенька!

1. Затею с фильмами для частного употребления одобряю, хотя весьма важной детали – сколько платят? – ты и не сообщил. Насчет «Стажеров» в кино – одобряю тем более. Скорей бы только Борецкий поворачивался.

2. Сертификаты – это хорошёё! Только ты все-таки не написал мне ИСХОДНУЮ сумму ТОЧНО. А если исходить из 81,88 на рыло, то получается, что прислать должны были не 1300 марок, а 1400. Так, все-таки, сколько прислали? Для отчетности это необходимо. Как я им писать буду, имея неточные цифры? И вообще. Выясни, выясни, не уклоняйся.

3. А что они там издали в Барселоне? Я знаю, в Барселоне издавали СБТ. А еще что?

4. Книжку Туровской я прочитал уже довольно давно. Действительно, хорошая книжка. Я тебе о ней рассказывал в свое время. Я оттуда выписал прекрасную цитату из Эпиктета: «Что такое человек? Душонка, обремененная трупом».

5. Новостей у меня никаких нет, окромя того, что Брандис снова спрашивал, что именно мы дадим для Лендетгизовского сборника на 75 год. Я его заверил, что дадим, но сами пока не знаем, что.

6. Было отчетно-перевыборное. Со страшным треском провалили Шестинского. Такого, брат, я не видывал ни разу. Помню, провалили Прокофьева – так там было совсем другое дело: с самого начала было все ясно, обком от него отмежевался, выступающие его материли во весь голос и т. д. Здесь же – все как один хвалили с трибуны, обком – за, а в результате из списка правления в 49 человек (!) выпал единственный (!!) – Шестинский. Теперь морока – кого в первые секретари? Дудин отказался решительно, Ходза – тоже, Воронин – тоже, Гранин – тоже, но нерешительно. В общем – кабак. Больше недели прошло после перевыборов, а первого определить не могут.

7. Что-то ты ничего не пишешь про ХэйкУ Моногатари. И тем меня огорчаешь. Это было бы настоящее дело для тебя – не то что вонючая диссертация.

8. Работа моя с Лешкой приостановилась: Лешка сидит в Москве и чего-то улаживает с Симоновым. Ох, уж мне эти знаменитые писатели! Лешка подарил мне свою идею детективного сценария. Собственно, не мне, конечно, а нам; и не одну идею, а две. Во-первых, идею написать сценарий про Джона Брауна и его сыновей. Гарантирует девяносто процентов проходимости. Правда, про Д. Брауна я знаю только, что он заступался за негров и что тело его воспето в популярной песне[74]. Не очень-то мне охота с этим связываться, но если ты – за, то отчего же? А во-вторых, идея детектива: бывший русский эсэсовец, скрывающий татуировку под мышкой, а татуировку эту видит некий человек. Последний ничего не понимает, а на него начинается охота. (Точно такая история была на самом деле в Сосново: одному трактористу стало плохо на работе, прибежал врач, осмотрел его и узрел татуировку. Правда, этот врач был образованный.) В обоих случаях Лешка предлагает свое сотрудничество (на паях, разумеется) в написании сценария и свои услуги для пробития заявки, но снимать фильм при прочих равных не намерен.

9. Вообще-то, все это – моча. Нам надо писать вещь для печати. Я тут подумываю так и эдак об РНпСО («Рукопись, найденная…») – ей-богу, стоит повозиться! И МиП, при всех его недостатках, стоит внимания. Одна беда – и то и другое, все-таки, как я чую, не для Детгиза. Ну и плевать. Писать надо! Писать! Собираться нос к носу и писать! Как встарь.

74 Песня «John Brown’s Body» (слова У. Стэффа, мотив религиозного гимна).

10. С телевидения не звонили, а сам я не звоню, потому что, как выяснилось, начисто забыл всю историю с Рыбкиным. Невелика потеря, конечно, но обидно.

11. Говорил я тут с одним. Очень он рекомендовал нам обратиться в изд-во «Современник». Говорит, что сидит там в основном молодежь, и довольно приличная, а главный, некто Цветков, так и совсем шарман. А? Переиздание бы туда сунуть – ПкБ+ТББ+ОО. А?

Ну вот пока и все. Крепко жму ногу, твой [подпись]

Письмо Аркадия брату, 16 марта 1973, М. – Л.

Дорогой Борик!

1. Позавчера рассказал Борецкому наши три сюжета: «Дьявольская шкатулка», «За проходной» и «Невидимки». Ему все очень понравилось. Остается, чтобы это понравилось Ахтырскому. Все в руках божьих. Если получится, то за каждый сюжет получим по 500 ру. Но я имею основания сомневаться. В общем, посмотрим. Буду следить тщательно за всем этим делом. Думаю, не разворуют.

2. Насчет сертификатов. Нам получилось 1330 марок. Имей еще в виду, что с нас берется подоходный налог.

3. В Барселоне издали сборник советской фантастики. У нас там – «Второе нашествие». Днями буду звонить, просить, чтобы дали экз. Но кажется, это безнадюга. Сейчас в связи с заключением конвенции все пошло кувырком. Ничего ни у кого не понять.

4. Насчет ХэйкЭ моногатари – пока все закисло. Слишком много людей заинтересовано в том, чтобы дать сразу академический вариант. Я отступаю, даже не огрызаясь. Хрен с ними.

5. Звоню беспрерывно Беле: никаких положительных сведений. Предисловие Волкова будет только к концу месяца, рукопись находится у Авраменки, она еще не прочитала и т. д. Однако есть сведения, что в Литобозе («Литературное обозрение») уже вышла положительная рецензия Ревича на ПнО[75]. К сожалению, связаться с Ревичем непосредственно я не смог. Видимо, завтра идем к нему в гости.

6. Льщу себя надеждой, что сможем встретиться в начале апреля. Это было бы славно. Попробуй взять путевки хотя бы с пятого по двадцатое.

Вот все пока. Жму и целую, твой Арк.

Нечасты теперь рецензии, посвященные книгам Авторов. Статья Всеволода Ревича в «Литературном обозрении» в основном положительно оценивает ПНО, хотя отмечает и некоторые недостатки стиля повести.

Из: Ревич В. Позднее прозрение рыжего Шухарта

<…>

Мы испытываем симпатии к этому парню, но это горькие симпатии. Ведь из Шухарта мог получиться толк 75 Ревич В. Позднее прозрение рыжего Шухарта // Литературное обозрение. (М.). – 1973. – № 2.

– он не только смел и умен, он добр, в нем живет чувство справедливости, на него можно положиться. Он вытаскивает из Зоны напарника с переломанными ногами, хотя ничуть не сомневается: не повези ему, этот самый напарник бросил бы его без размышлений. Он очень любит свою жену и дочь. Он не жаден, и, как сам говорит, деньги ему нужны лишь для того, чтобы не думать о них.

Словом, в Рэде много хорошего, и вовсе не врожденной порочностью объясняется тот путь, по которому идет он к своему последнему, жестокому преступлению.

Мы не можем не симпатизировать Шухарту еще и потому, что в нем постоянно горит ненависть к тем преуспевающим типам, среди которых он живет. На это общество он не желает трудиться, в этой компании он не хочет жить честно.

<…>

Но прежде чем перейти к последней главе, самой важной в повести, надо еще раз взглянуть на Зону, вокруг которой вертится хармонтский хоровод. Что это такое – служебная научно-техническая придумка или, может быть, образ Зоны несет более серьезную нагрузку?

<…>

И вот что самое важное. Известно, что кое-кто из зарубежных идеологов научно-технической революции возлагает на нее слишком большие надежды. Стоит, мол, только обуздать дешевую термоядерную энергию, стоит передать все управление в «руки» неошибающимся компьютерам, стоит повсеместно внедрить «зеленую революцию» на полях – и это автоматически сделает жизнь человечества легкой и счастливой.

И вот перед людьми «подарки» пришельцев, являющие собой такую степень научно-технического прогресса, которая никому из земных ученых и не снилась. И дело здесь не только в отдельных чудесах; как говорит один из героев повести, всего важнее – сам факт Посещения, он имеет кардинальное мировоззренческое значение. И что же, сделало ли все это людей, хотя бы того же Рэдрика Шухарта, хоть капельку счастливее? Да нет, все осталось по-прежнему – те же волчьи отношения, злобная грызня за долю в добыче, торжество сильных и затирание слабых.

И тут, пожалуй, можно реабилитировать земную науку: не она оказалась не готовой к встрече с более высоким разумом, к решительному рывку в прогрессе; хармонтское общество оказалось не готовым.

<…>

Но даже в этом своем прозрении, в этом последнем порыве Шухарт остается сыном того общества, которое его сформировало. И погибший мальчик тоже. Их долго приучали к вере в различных идолов, и разве в своей молитве не напоминают они первобытных охотников, которые просят у каменного истукана удачной охоты для всего племени? Может быть, в личном плане для данного охотника это серьезная победа над эгоистическими стремлениями захватить все одному себе, но почему, собственно, люди должны выпрашивать себе счастье у добреньких дядей из космоса? Так, мне кажется, надо трактовать неожиданную и драматическую финальную сцену, но, может быть, читателям было бы легче разобраться в задуманном, если бы авторы каким-то образом высказали бы и свою оценку происходящего.

Мне думается, что в «Пикнике» Стругацкие после нескольких неудач снова достигли уровня лучших страниц своей прозы. Правда, мне, например, не кажутся такой уж находкой противные ожившие мертвецы, а главное – некоторые особенности речи героев.

В сущности, авторы «Пикника на обочине» находились в сложном положении переводчика, который должен донести до русского читателя особенности жаргонной речи каких-нибудь иностранных гангстеров, найти тот оптимальный вариант, при котором этот словарный состав будет и понятен русскому читателю и в то же время не потеряет своей национальной и социальной принадлежности.

Стругацкие, понятно, ничего не переводят, но образ они создают вполне определенный: страна, а которой живет Шухарт, условная, но и в этой условности тоже есть своя определенность. И вдруг герой «Пикника» начинает выражаться языком «наших» стиляг или «блатных», что, конечно, нарушает цельность этого сложного и поучительного характера.

Письмо Бориса брату, 18 марта 1973, Л. – М.

Дорогой Аркашенька!

1. Только что написал письмо в ЭКОН ФЕРЛАГ ГМБХ. Спрашиваю, за что нам перевели гонорар, и прошу газетные отклики на ОО. Отправлю заказным сегодня или завтра.

2. Насчет сертификатов. Снова и снова прошу тебя записывать и сообщать мне каждую цифру, которую тебе удается выяснить (точно). То есть теоретически можно получить четыре числа: сумма в марках, переведенная на Межкнигу; сумма в марках, положенная на наше имя (результат вычета из предыдущей 25 процентов); сумма в сертификатных рублях на наше имя во Внешпосылторге (предыдущая сумма, переведенная по курсу в рубли); сумма в сертификатных рублях, выдаваемая на руки (предыдущая сумма за вычетом 35 процентов). В идеале хорошо бы знать все четыре числа. Два последних ты можешь выяснить совершенно точно, получая наличные во Внешпосылторге. Что касается первого и второго, то одно из них (а, возможно, и оба?) ты можешь узнать в Межкниге или УОАПе. Пожалуйста, не ленись и каждый раз выясняй все это, без стеснения записывая искомое число в книжечку, дабы не возлагать излишних надежд на перегруженную заботами и склерозом память. Вот будешь получать деньги за барселонское издание (если) – сразу и займись.

3. В результате сложных подсчетов мне удалось добиться совпадения полученной от ФРГ суммы с ожидаемой. Просто я поначалу забыл, что марка уже ревальвировалась однажды и теперь стоит 25,6 коп вместо прежних 24,8. Между прочим, недавно ее снова ревальвировали, но мы успели получить по старому курсу, а то потеряли бы еще 3 процента. Вот так вот оплата труда титанов советской фантастики зависит от валютных бурь, сотрясающих так называемый «свободный мир».

4. Очень огорчительно, что ХэйкУ Моногатари отпал. Или, может быть, шансы еще есть?

5. Теперь насчет путевок. Ты знаешь, как я хочу работать. Я весь изнылся. Но! Хватит с меня унизительных объяснений в Литфонде-с! Позвонить мне туда не трудно, съездить – лишь немногим труднее, и может быть, даже заказ мой примут (хотя время весеннее, старички лезут на солнышко, и местов может не оказаться). Но! А ты потом скажешь, что у тебя срочные дела и пр. Давай лучше так. Ты точно уясняешь себе свое положение. Скажем, в течение 10–14 дней. Затем отписываешь мне, и я попытаюсь хоть разок в жизни получить путевки с налету, коротким решительным ударом, по телефону, как это делают все известные мне писатели. Получится – прекрасно! Не получится – закажу на конец апреля – начало мая. А? Ей-богу, надоело чувствовать себя виноватым перед этими чиновниками. Они ведь, падлы, каждый раз нам одолжение делают, мы ведь не члены правления и даже не члены бюро (я, по крайней мере).

6. Да. Будешь в Межкниге или УОАПе, попробуй выяснить, как будет дальше, после заключения конвенции. С кем будут заключать договора – с автором или с Межкнигой? Деньги будут по-прежнему в сертификатах или теперь уже в рублях (как с Венгрией)? И т. д. Насчет обратной силы попытайся выяснить. Вот у нас в Польше должна в этом году выйти минимум одна книжка и в ГДР тоже, договоров, натурально, нет, теперь что же – мы вообще ничего за них не можем получить? Логика такая: раньше не было конвенции, но издательства из любезности отваливали-таки куш, если туда приедешь, а теперь как? Выясни, выясни, язык, небось, не отсохнет, а за спрос деньги не берут.

7. А новостей у меня никаких нет. Все ждут сборника с М, который обещают вот-вот выпустить.

Вот пока и все. Крепко жму ногу, твой [подпись]

P. S. Леночке и Машке привет!

Письмо Бориса брату, 2 апреля 1973, Л. – М.

Дорогой Аркашенька!

Как мне сообщила мама, ты жалуешься, что от меня нет писем. Очень мило! Значит, ты не получил моего письма, отправленного тебе где-то в середине марта? Не помню уж, писал ли я тебе там что-нибудь важное, но одно там во всяком случае было: я просил тебя тщательно взвесить все свои возможности и уладить все дела, прежде чем я буду заказывать путевки в Комарово. С тех пор я жду ответа. Путевок, естественно, не заказываю. Сопоставив все возможности, пришел к выводу, что ты не пишешь потому, что новостей нет, а дела твои все еще не улажены и дать приказ: «Путевки!» ты пока не можешь. Очень мило! Работа почты улучшается из месяца в месяц – раньше письма только задерживались, теперь они вовсе не доходят.

У меня никаких событий нет, поскольку их, собственно, и не должно быть. Детгизовский сборник все еще «вот-вот выйдет». Из гэдээровского изд-ва «Фольк унд Вельт» прислали любезное письмо, где сообщают, что «Отель» выйдет у них «в течение ближайших недель», и спрашивают, где у нас будут публиковаться полные, не журнальные, тексты М и ПнО. Я понемногу работаю с Лешкой, занимаюсь по просьбе Брандиса с молодыми писателями при секции, время от времени прикидываю, что же нам теперь писать. Между прочим, худо-бедно, а набирается-таки ПЯТЬ сюжетов. Все сырые, все неразработанные, все не ах, но думать есть над чем.

Как дела у тебя? Что с ПвК? Что с мультом? Двигается ли дело? Не-ет, брат, неправильно мы все с тобой в этом году распланировали! Каюсь, я виноват. Надо было собраться два-три раза словно для настоящей работы и кончить с этой мурой, чтобы тебе осталась только доводка и не надо было голову ломать. Ладно, век живи, век учись. Впредь буду умнее. Пропал весь сезон! Ни настоящих повестей, ни денег. Страм.

В общем, теперь жду твоих соображений насчет дальнейшего. И учти, что я не знаю ничего из того, что случилось (если) после, грубо говоря, 15-го марта. Отпиши, ради христа.

Вот пока и все. Крепко жму ногу, твой [подпись]

P. S. Леночке и Машке привет!

«…Занимаюсь по просьбе Брандиса с молодыми писателями при секции» – это начатки семинара, который БН возглавляет теперь уже более трех с половиной десятков лет. Вот как БН рассказывает о начале:

Из: БНС. Семинар Бориса Стругацкого

– Борис Натанович, когда Вам предложили принять руководство семинаром, Вы согласились сразу, или были какие-то колебания, сомнения?

– Никаких сомнений не было. Тем более что мне нравилось работать с молодыми писателями, а идеи семинара мне всегда импонировали. Так что предложение я принял с радостью и без колебаний. К тому же, прежний руководитель семинара, Илья Иосифович Варшавский, проводить занятия из-за болезни был уже не в силах, и, когда мне предложили поддержать падающее знамя, отказаться я просто не мог.

Из: БНС. Фантастика сегодня, завтра…

– Что побудило вас взяться за работу с молодыми авторами? Ведь вы со своим братом Аркадием Натановичем много пишете, и свободного времени, должно быть, остается не так уж много…

– Много лет назад моя мама, заслуженная учительница РСФСР, сказала, что есть во мне педагогическая жилка. Вероятно, она была права. Мне нравится «возиться с молодыми», я люблю читать хорошие рукописи, иногда мне удается дать полезный совет, это меня радует.

Письмо Бориса брату, 6 апреля 1973, Л. – М.

Дорогой Аркашенька!

Пишу тебе сразу после нашего неоконченного разговора. Ну и связь у нас! Ладно, попытаемся прибегнуть к методу заказной корреспонденции.

1. К сведению: первое письмо я послал тебе 17 марта; второе – 2 апреля.

2. Сегодня пришел ответ на мой запрос в Экон Классен. Прислали, как я и просил, очередную пачку рецензий на ТББ и ОО. Матерьял, судя по внешнему виду, того же рода, что и раньше, правда, есть радиорецензия, которую передавали у них где-то там в Кёльне. Интересно другое: впервые они прислали настоящий финансовый отчет – копию отчета, направленного в свое время в Межкнигу. Из отчета выясняется:

а). Деньги, которые мы получили в последний раз (1330 м.), есть гонорар (за вычетом аванса) за экземпляры, проданные в период от выхода ТББ до 31.12.1971 года (!). Всего за указанный период продано 1804 экза, с каждого нам причитается 0,91 м (8 процентов продажной стоимости), итого 1642 м. Плюс деньги, полученные по лицензии с Гейне-ферлага (!), одна треть некоей суммы, всего 631 м. Итого – 2273 м. Минус аванс – 500 м. Минус налог (оказывается, и они еще дерут налог!) – 25 проц., т. е. 443 м. Итого послано в Межкнигу 1330 марок.

б). Таким образом, денег по ТББ за 1972 и, тем более, за 1973 год мы еще не получали.

в). Денег за ОО, который вышел в 1972 году, мы, значит, тоже еще не получали, если не считать аванса.

г). С Гейне-ферлага мы таки что-то имеем, хотя и непонятно, третью часть чего именно нам перечисляют.

Такие вот у нас валютные дела.

2. Итак, позвонил Андрей Островский. Для разгону сообщил, что пришла очередная пачка рисунков какого-то любителя к нашим произведениям, а потом предложил вступить в договорные отношения. С Торопыгиным – главредом – вроде бы все уже улажено. В чем загвоздка? Прежде всего в том, что на составление заявки нам дается меньше месяца – представить ее надо к началу мая. (В мае они начнут собирать сентябрьский номер и хотят знать, что у них будет в рекламе на 74 год.) Другая загвоздка в том, что у нас накопилось пять возможных сюжетов, и ни один толком не разработан. Что выбрать для заявки – непонятно. Вот что у нас есть (напоминаю):

а). «Рукопись, обнаруженная при странных обстоятельствах» (РОпСО). Дневник современного писателя. Внешний сюжет: писателя принимают за пришельца. Внутренний сюжет – история планеты, построившей машины для переброски в будущее. Сюжет разработан на 4 (в десятибалльной системе). Повесть может получиться на 7–8 баллов (10 баллов считаем ГО). Вероятность опубликования довольно велика, хотя чем лучше получится повесть, тем меньше шансов, что ее опубликуют. Составить проходимую заявку довольно трудно, но все-таки можно.

б). «Новосел» (Н). История современного молодого человека, получившего новую квартиру. Сатирическая сказка. Сюжет разработан на 2 балла. Повесть может получиться на 6–8 баллов. Вероятность опубликования вряд ли больше половины; для восьмибалльной повести – существенно меньше. Проходимую заявку составить очень легко.

в). «Мальчик из преисподней» (МиП). История инопланетного вервольфа, пробудившего забытые инстинкты в ребятах светлого будущего. Сюжет разработан на 5 баллов. Повесть может получиться на 6–7 баллов. Вероятность опубликования довольно велика – собственно, для шестибалльной повести типа «Малыша» она близка к единице. Проходимую заявку составить легко.

г). «Июль с пришельцем» (ИсП). История одного математика, который взял в июле академический отпуск, сидит в квартире один (семья на даче) и вдруг обнаруживает пришельца, который вперся на своем корабле к нему в детскую. Целый месяц они проводят вместе, спасаясь от преследования соседей, дворников, милиции и приятелей как математика, так и его сына – очень реалистическая ситуация: представь мою квартиру. Масса забавных и трагикомических приключений. Элемент новизны: пришелец оказывается туристом; хотя он и житель суперцивилизации, но ни хрена о ней не знает – существо жалкое и ничтожное – современный инкассатор, у которого пытаются выяснить, как устроен мир, в котором он живет или, хотя бы, магнитофон, которым он пользуется. Возможно объединение с Н – пришельца замуровали в стену строители дома. Сюжет разработан (мной) на 4–5 баллов. Повесть может получиться на 6–7 баллов. Вероятность опубликования довольно велика. Проходимую заявку составить легко.

д). «События на рифе Октопус» (СнРО). История открытия и уничтожения странной формы жизни, способной снижать у людей уровень мотивации преступных действий. Сюжет разработан на 5–6 баллов. Повесть может получиться на 7–8 баллов. Вероятность опубликования около половины, быстро уменьшается, если повесть получается лучше. Проходимую заявку составить трудненько, но можно.

Надо, наверное, иметь в виду еще вот что: Н, МиП и ИсП по крайней мере ТЕОРЕТИЧЕСКИ могут оказаться пригодными для Детгиза; РОпСО и СнРО – вряд ли.

Такая вот получается картина. Думай, брат, думай! Я уже несколько дней думаю, ничего особенного не придумал.

По-моему, каждый из нас должен дать ответы на следующие вопросы:

1. Хочется ли мне писать данную повесть? В сколько баллов я оцениваю это желание? (ГО – принимаем за 10 баллов.)

2. Сумею ли я писать данную повесть? Достаточно ли хорошо я ее себе представляю, чтобы за нее браться и написать ее к ноябрю-декабрю? В сколько баллов я оцениваю свою практическую готовность? (ГО – 10 баллов.)

3. Надо ли писать эту повесть? Стал бы я ее писать, если бы не нуждался в деньгах? В сколько баллов я оцениваю эту готовность писать без денег? (ГО – 10 баллов.) (Может показаться, что 3 похоже на 1. Это не так. В 1 имеется в виду реальная сегодняшняя ситуация, когда писать кроме указанных повестей больше нечего. В 3 рассматривается ситуация абстрактная: все хорошо, все прекрасно, так стоит ли заниматься данной повестью?

Я уже проставил оценки (баллы) по каждому пункту для каждой повести. Для вящей объективности сохраню их от тебя в тайне. Ты тоже проставь и пришли мне. Посмотрим, велик ли разброс оценок и какая повесть наберет больше всего баллов. Может быть, именно ее и следует заявить. Конечно, кроме сухих баллов, я хотел бы получить от тебя любые другие практические соображения.

Время у нас пока еще есть. В течение двух-трех недель надо что-то выбрать, я накатаю заявочку (соображения по заявкам на РОпСО и СнРО обязательно мне пришли) и отнесу в «Аврору». Глядишь – авансик отломится!

Вот пока и все. Отвечай побыстрее, но поразмыслив. Крепко жму ногу, твой [подпись]

P. S. Леночке и Машке привет.

P. P. S. А телефон так до сих пор и молчит у меня! Вот уже два часа.

Письмо Аркадия брату, 11 апреля 1973, М. – Л.

Дорогой Борик.

Наконец, наконец, муха села[76]. Вчера вечером явилась зареванная почтальонша и вручила мне изрядную пачку писем. Их, оказалось, складывали в ящик квартиры 273 соседнего дома, где (в квартире) никто не живет пока. Получил сразу оба твои письма, два письма от мамы, всевозможные извещения, а также письмо от нашего венгра-переводчика Геллерта, в котором он любезно сообщает, что номера «Авроры» с ПнО получил, прочел и ему понравилось, ведет переговоры с издательством. Ну-с.

1. В МолГв пока все на мертвой точке, потому что серьезно заболела Бела. Впрочем, рукопись уже у Авраменко, а она, по словам редакционных друзей наших, землю роет, чтобы книга вышла. Но конкретного ничего.

2. После апреля зашевелится наше дело в Детгизе в смысле договора на большой сборник о Быкове и Ко. Так сказала Нина.

3. Как я тебе уже по телефону докладывал, мультик понемногу продвигается. Я регулярно встречаюсь с Котеночкиным, уточняю детали и пр. К началу мая я предоставляю ему готовый сценарий, и он сразу принимается за режиссерскую разработку. Запуск фильма – в октяб76 Строка фривольного стишка.

ре. Интриги по этому поводу разводятся отчаянные, в основном Хитруком.

4. С трудом продвигаюсь по стезе ПвК-2. Нина дала еще один срок (это я тебе тоже говорил, но зафиксируем письменно) до 1 мая. Надеюсь уложиться. Написал сорок страниц, нужно еще хотя бы столько же.

5. Разговаривать сейчас о положении с конвенцией просто смехотворно. Никто ничего не знает. Насколько мне известно, комиссия по разработке положения с конвенцией разбухла уже до пятисот человек, и каждый несет свое. Авторское право отменено, нового нет, министерство финансов вырабатывает гонорарный устав, по которому писатели и художники, при сохранении нынешних гонорарных ставок, будут получать на 30–35 % меньше, нежели раньше. Впрочем, все это так, слухи. Сам знаешь, когда нет информации, питаемся жирной пеной слухов.

6. Сборник «Фантастика 72–73» в МолГв (это я тоже тебе говорил, кажется) вот-вот выйдет, там ЧиП, кое-что перепадет. На прямой дороге к выходу и 25-й том с главой из ПнО.

7. Затея с Хэйкэ действительно провалилась, и это очень жаль. Но Гослитиздат заказывает мне небольшой перевод из Ихара Сайкаку, был такой классик у японцев в начале 17-го века. На безрыбье, сам понимаешь.

8. О Комарове. Как я успел тебе сказать, приемлемо было бы похлопотать о путевочке где-нибудь с пятого-десятого мая. Но если это очень трудно, валяй к нам. Ей-ей, мы и здесь отлично поработаем. Что нам? Ну, попитаемся консервированными супами, только это ведь и препона, других я не вижу. А раздольице у нас отличное, даже прогулки не противопоказаны. Подумай.

Что же это там такое с М?

Знаешь, я хочу для уточнения всех вопросов и полного обмена информацией прикатить в Ленинград денька на три-четыре где-нибудь числа 19-го или 20-го. Этот срок связан с тем, что 18-го в Детгизе гонорарный день, и мне там перепадет несколько десяток за рецензию.

Вот пока все. Крепко обнимаю, твой Арк.

Привет Адке и Росшеперу, поцелуй маму. Я ей отпишу.

Письмо Аркадия брату, 14 апреля 1973, М. – Л.

Дорогой Борик.

Получил позавчера твое заказное (тоже, брат, сроки: выходит, письмо шло до меня пять дней!). Отвечаю коротко, поскольку, очевидно, подробно будем разговаривать при встрече дней через семь или десять.

Продумал я все ТЩАТЕЛЬНО (насколько я умею и могу при нынешних обстоятельствах что-нибудь ТЩАТЕЛЬНО продумывать) и пришел к выводу: писать надо «Мальчика из преисподней». Ты сам сформулировал все формальные выгоды этого выбора (сюжет разработан на 5, повесть может получиться на 6–7, вероятность опубликования близка к 1). Кроме того, даю оценки по предложенным тобой пунктам, причем загодя утверждаю, что эта повесть получила у меня по всем трем пунктам наивысшие оценки, а именно:

1. Желание писать при нынешних конкретных обстоятельствах – 8 баллов. 2. Практическая готовность писать – 7 баллов. 3. Желание писать в абстрактном плане – 7,5 баллов.

По остальным сюжетам соответственно:

РОпСО – 3; 4; 6.

Н – 4; 5; 5.

ИсП – 5; 7; 5.

СнРО – 2; 7; 7.

Вот в таком плане. В пользу МиП есть и еще одно соображение, но о нем пока говорить рано, думаю, к моменту встречи все прояснится. Я имею в виду возможности кино.

Итак, я за то, чтобы ты сразу же по получении сего письма, не дожидаясь моего приезда, накатал заявочку страницы на четыре и отнес бы к Топоркову[77].

Вот пока все. Рассчитываю получить от тебя еще одно письмо до приезда.

Привет Адке и Росшеперу. Жму и целую, твой Арк.

Поздравляю с рождением и желаю.

Письмо Бориса брату, 15 апреля 1973, Л. – М.

Дорогой Аркашенька!

Отвечаю сразу на оба твои письма.

77 Точнее, к Торопыгину, главному редактору журнала «Аврора». Ошибка памяти АНа.

1. Сравнение наших оценок показало следующее. Сумма всех баллов и среднее:

Далее я попытался учесть то обстоятельство, что желание писать и способность писать данное произведение для нас практически ценнее, чем общественная необходимость писать его. Поэтому баллы по первым двум параметрам я складывал, удвоивши их, а балл по третьему параметру складывал, умножая на единичку… таким образом получают среднее ВЗВЕШЕННОЕ. Получилось:

Картина в общем, как видишь, получилась сходная, но формальный вывод: писать надо ИсП. Во-первых, ИсП по обоим методам выходит на первое место; во-вторых, по ИсП у нас НАИЛУЧШАЯ сходимость оценок – мы, не сговариваясь, дали ИсП почти одинаковое кол-во баллов. Впрочем, сам понимаешь, такие вещи статистикой не решаются. Поэтому никаких заявок я пока писать не буду, тем более что время есть, а ты должен приехать. Приедешь, окончательно все обсудим, да и заявку, наверное, напишем тут же. Нам нужно четко уяснить, какую вещь мы лучше себе представляем. Например, я лучше представляю себе ИсП, но зато – это опять история с пришельцем, что надоело. С другой стороны, МиП – светлое будущее (тоже не сахар), и придется корячиться над деталями, а ИсП – наше время, с деталями все ОК. В общем, приезжай: будем выбирать между ИсП и МиП.

2. Я тоже полагаю, что, встретившись у тебя в Москве, а не в Комарове, мы ничего не потеряем. Готов приехать в первых числах дней на 10–12.

3. Прислала письмо Ирена Левандовска, предлагает выслать вызов на сентябрь. Я написал ей, чтобы пригласила нас с Адкой, а ты, мол, еще не решил и решишь позже. Подумай на эту тему.

4. Звонил я в производственный отдел Лендетгиза. Сказали, что сейчас сборник находится в Горлите и они надеются, что тираж пойдет после 20-го. Гм.

5. Волгоградские ребята прислали мне на день рождения великолепную коллекцию фотографий разнообразнейших пистолетов с подробными историями. Так что теперь наш Воронин будет собирать свою коллекцию оружия со смыслом и знанием дела.

Вот, кажется, пока и все.

Крепко жму ногу, твой [подпись]

Все сюжеты и подсчеты БН тщательно фиксирует в рабочем дневнике.

Рабочий дневник АБС

[запись между встречами]

Возможные сюжеты:

1. «Рукопись, [„найденная“ – вычеркнуто] обнаруженная при странных обстоятельствах».

Дневник чел<ове>ка, которого принимают за пришельца. Он пишет в дневнике роман о машине, перебрасывающей в будущее, как о собственной судьбе.

(М. б. – детектив об исчезновении человека; появившаяся и исчезнувшая телефонная будка; дневник обнаружен на Марсе). О жажде необычайного у людей.