Текст книги "Стругацкие. Материалы к исследованию: письма, рабочие дневники. 1972-1977"

Автор книги: Виктор Курильский

Соавторы: Светлана Бондаренко
сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 42 страниц)

Теперь прочие новости.

1. Неприятная. Костлявая рука Москвы в лице этой вашей Пешеходовой, или Переходовой или как ее там, в общем и. о. Пискунова – дотянулась-таки до нашего провинциального Детгиза. По слухам был звонок, и было сказано всего лишь: «У вас там, кажется, Стругацкие идут? Так вы будьте повнимательнее…..» И все. И все обоср…лись. Все это, собственно, слухи. Лично я ни с кем там не беседовал (сначала были праздники, потом главный ред поехала в Финляндию, потом она же отправилась в командировку, а сегодня вот ей звоню – нет на месте и не будет). Так что официально я знаю только, что возникли некоторые трудности. Как они разрешатся – пока неизвестно. Редактор сборника, по словам Брандиса, категорически за нас, да и главный, собственно, за нас, но…

2. В «Авроре» пока все, вроде бы, благополучно. Во всяком случае, 35 очередных процентов они выплатили – 255 руб. Кстати, деньги из Болгарии я тоже получил (ок. 280), только так и не понял, за что.

3. За последний месяц пять раз звонили из ВААПа. Не можете ли вы прислать нам список ваших произведений, опубликованных за рубежом, а то мы организация новая и у нас ничего нет? (Выслал.) Не возражаете ли вы против заключения договора со шведским издательством «Трам-тарарам» на УнС и СоТ? (Не возражаем.) Не возражаете ли вы против издания ТББ шведским же издательством БЕРГНЕС ФЕРЛАГ? (Не возражаем.) Венгерское изд-во «Тирьям-пам-пам» публикует антологию современной ф-ки и хочет включить туда отрывок из ПнО, опубликованный в 25-м томе; ваше мнение? (А почему не повесть целиком?) Да, мы тоже так подумали, но потом выяснилось, что у них это вроде рекламного издания; если понравится отрывок, какое-нибудь изд-во потом возьмется и за целую повесть… (Ну, хорошо, не возражаем.) Кстати, я у них спрашивал о теперешнем порядке выплаты. Вроде бы, все осталось по-прежнему: с демократов получаем рублями, с капстран – сертификатами, – только налог теперь будет 70 процентов.

4. Приезжали сюда Борецкий со Шлепяновым. Насколько я понял, дело с ПиП-С на мази, сценарная студия сценарий, можно сказать, одобрила, но теперь они должны найти студию-покупателя, и пока не найдут, ни кроватей нам с тобой не будет, ни умывальников[123]. В Москве, по-видимому, никого они не нашли, приехали на Ленфильм. Борецкий припер в качестве рекомендации свой фильм про диких лебедей[124], устроил просмотр для начальства и пригласил и меня. Мне фильм, в общем, понравился (то есть видно, что сценарий полное г…, а режиссер не лишен таланта – во всяком случае сделал несколько неплохих сцен), но студия приняла беднягу Борецкого в багинеты – не наш уровень, зачем вы взялись за такой плохой сценарий и т. д. – и он, матерясь, уехал восвояси, заняв у меня 5 рублей на обратный путь. Теперь он будет пытаться соблазнить какую-нибудь периферийную студию на дальнем юге. Шлепянов же сказал мне (по телефону), что Ленфильм против нас лично ничего не имеет (а то мелькнула у меня такая мыслишка, 123 Реминисценция из романа И. Ильфа и Е. Петрова «Золотой теленок» (ч. 2, гл. 19).

124 К/ф 1972 г. «Сюда прилетают лебеди».

что дело здесь не в уровне Борецкого, а в нас), что они только не хотят Борецкого, а сценарий готовы предложить таким-то и таким-то своим режиссерам (имен я не знаю, кроме Лешки). Да, сказал я, но Аркадий хочет Борецкого. Конечно, конечно, сказал Шлепянов. У Борецкого остается право первой руки, пусть ищет студию, но ведь и мы ждать не можем, мы организация хозрасчетная, дней 10–12 мы подождем, но потом, сами понимаете… В общем, А. Н., придется там тебе разбираться в этом деликатном вопросе. На всякий случай, мое мнение: я все эти тонкости в гробу видал; поскольку речь идет об ЭТОМ сценарии, меня интересует одно – сумма прописью, причем побольше и побыстрее.

5. Лешка со Светкой[125] познакомили меня с Вадимом Соколовым – это большой чин из объединения «Экран». Им там сейчас позарез понадобилась ф-ка. Он писал рецензию на «Мир приключений» и там ему очень понравился некий Ярославцев, явно самый талантливый автор в этом сборнике. Он связался с Ниной, она ему объяснила ситуацию и он положил на нас глаз. Здесь я дал ему наш сценарий ДоУ, поговорил по душам, с чем он и убыл в Москву. Не знаю, может, что и выгорит.

6. Была здесь и Нина. Потрепались мы с ней. Она настроена оптимистично, но по-прежнему считает, что тебе надо пойти к Ильину, и тогда все сразу уладится.

7. Теперь по поводу моего приезда к 20-му. Ты знаешь, на два-три дня я приехать могу и с удовольствием, но чтобы по-настоящему, для работы – нет. У Андрюшки надвигаются первые в жизни экзамены, по какому поводу 125 Здесь и далее – Кармалита (Борщаговская) Светлана Игоревна, сценарист, режиссер, супруга Германа.

и имеет место определенная паника: надо его подтягивать по геометрии и пр. Так что до 10 июня мне лучше побыть дома. А числа 15-го приезжают по нашему приглашению Ирена с Витольдом, будут до конца июня. Сам понимаешь. Так что работать нам с тобой придется, по-видимому, в июле. А встретиться на несколько дней для трепа и обмена мнениями – это пожалуйста. В любое время.

8. В Польше вышел томик – ТББ+ВНМ. Тебе прислали? Мне – да.

Вот пока и все.

Крепко целую, твой [подпись]

P. S. Леночке и Машке привет.

Письмо Аркадия брату, 23 мая 1974, М. – Л.

Дорогой Борик.

Письмо твое получил еще во вторник, но назревали некоторые новости, поэтому задержался с ответом.

1. Борецкий, отчаявшись, дал нам карт-бланш. Впрочем, как выяснилось, Студия обошлась бы и без этого. Соловьев сказал мне: как ваши друзья мы сделали все, что могли. Теперь мы должны выступать как хозрасчетная организация. Ну и поступили – отдали сценарий на студию Горького, там уже соперничество трех режиссеров из-за него. Но вот когда будет обсуждение и окончательный расчет – нам не говорят. Дело-то в том, что Студия заламывает за сценарий чудовищную цену: 13 тыс. руб. Если бы Горьковские имели дело непосредственно с нами, они уплатили бы нормально – 6 тыс. руб. Из-за того, как я понимаю, и идет спор и задержка. Но мне приказано сидеть в Москве и быть на стреме.

2. Бела так и не смогла заставить Ганичева подписать договор, хотя говорила с ним и он был полностью за. <…> каждый раз выворачивался: то потерял договор, то он занят, зайдите завтра, то умотался в командировку. Ну, ладно. Бела решила сдавать рукопись в производство без договора. Вчера мы начали с нею работать над окончательной доделкой.

Дело в том, что <…> Инна Фёдоровна – ухитрилась дать рукопись еще на одну рецензию. Такой чуши я еще не видывал, хотя рецензия вполне положительная. Рецензент – армянин, все его замечания – стилистические, представляешь? Вах! Ну, посмотрим.

3. С Маниным я расплатился, он был очень обрадован, видимо, деньги ему действительно очень нужны. Кажется, он собирается жениться и покупать еще одну квартиру. Так что все пришлось ко двору.

Вот, собственно, и все мои дела на сегодня.

Держись там с Андрюхой, бодри его, вгоняй ума через все ворота. Привет Адке.

Обнимаю, твой Арк.

Письмо Бориса брату, 28 мая 1974, Л. – М.

Дорогой Аркаша!

Письмо твое получил вчера, а сегодня ходил в наш Детгиз разговаривать по поводу ПиП. Присутствовали: главред и ред. Беседа продолжалась 45 мин. Суть: московский Детгиз в лице Пешеходовой оказывает давление на ленинградский под девизом «Детям – детские книги». Это давление распространяется не только на нас, но и на нас в частности предложено обратить внимание. (Наше положение еще не самое худшее: кое-кого просто объявили сугубо взрослым писателем и от Детгиза отлучили вовсе! К нам это пока не относится.) В данной ситуации наш главред полагал бы пока залезть в щель, не дразнить гусей и т. д., но учитывая все, что я ему сказал по этому поводу, признал, что определенный шанс пробить ПиП все-таки есть, дело не вовсе безнадежное. Для этого надо:

1. Произвести чистку ПиП за счет лексики, натурализма и (возможно) на предмет прояснения главной идеи. К третьему июня они снова внимательно перечитают рукопись, отметят то, что надо исправить, и тогда станет окончательно ясно, можно ли горбатого выпрямить или нет. Если можно – я исправляю, и все пойдет чередом; если нет – на нет суда нет.

2. В ВЫСШЕЙ СТЕПЕНИ ЖЕЛАТЕЛЬНО, чтобы ты взял под мышку сборник «Талисман» с соответствующей надписью и пошел к Пешеходовой. Содержание беседы: вот у нас в Лендетгизе идет сейчас новая повесть, так от нас потребовали существенных переделок, мы конечно готовы, но нам там намекнули, что здесь, в Москве, нас считают не слишком детскими писателями, а мы ведь всей душой, вот, пожалуйста, познакомьтесь с нашей последней ДЕТСКОЙ повестью «Малыш», а наша новая повесть не менее детская и т. д. Идея: выйти на личный контакт с Пешеходовой и очаровать. Уже были прен-цен-денты, и все кончалось хорошо. Главред считает, что таким ходом можно здорово и надолго улучшить ситуацию. Они там все очень за нас и очень хотят помочь, но сам понимаешь.

Выйдя из Детгиза, наскочил я на Дмитревского. Поговорили. Выяснилось:

1. ПиП в «Авроре» намечен на 10–11 нумера.

2. Надлежит нам пойти к начальству и выяснить наконец, и т. д. Для начала Дмитревский обещал написать рекомендательное письмо к Тамаре Куценко (или Стеценко) – завсектором детской литературы в Комитете по печати РСФСР. Это его старая знакомая и знакомая Нины Косаревой. Письмо он вручит мне 30-го, а 31-го я его тебе перешлю. Может быть, сходишь? Это, все-таки, не к Ильину идти: риска никакого, а может получиться облегчение. Вообще, получивши это письмо, посоветуйся с Ниной Матвеевной и, если она одобрит, надуйся и сходи и к Пешеходовой и к Куценко. Ей-богу, это может помочь.

В остальном у нас все более или менее благополучно. Мама ходит на процедуры, гипс ей, видимо, в конце месяца снимут окончательно. Настроение у нее стало было улучшаться, но тут скоропостижно умерла тетя Лида[126] – маму это, конечно, потрясло, но сейчас она вновь уже вошла в норму.

У нас тут пребывает в Ленинграде сейчас лично тов. Мирер. Был у нас дважды, а один раз, стервец, даже напросился ночевать. Сегодня зайдет прощаться. Ладно. Он человек милый, ему многое можно простить.

126 Лидия Семеновна Капралова – давняя и ближайшая подруга нашей мамы. Инженер. Очень славный человек. – БНС.

Наша переводчица из ГДР пишет, что с ТББ все в порядке, на 76-й год намечен сборник сов. ф-ки, так там будет ПкБ, а сейчас она сражается за ВНМ.

Было бы неплохо, если бы в середине июня ты приехал в Л-д. Программа: обсуждение ситуации; подготовка к зМЛдКС; общение с братьями-поляками, которые, конечно, будут очень рады тебя видеть. А работать засядем, я полагаю, в июле, в первой же неделе. Постарайся к этому времени освободиться от всех прочих дел. Работать можно будет и у нас (Андрюха – в Киеве) и у тебя – как тебе удобнее.

Вот пока и все. Целую, твой [подпись]

P. S. Ленуське и Машке привет.

Письмо Бориса брату, 31 мая 1974, Л. – М.

Дорогой Аркаша!

Посылаю тебе рекомендательное письмо Дмитревского к Куценко. Напоминаю, что Куценко – завсектором детской лит-ры в Комитете по печати РСФСР. Если бы ты нашел в себе силы пойти – было бы прекрасно. Как я понимаю, достаточно вручить ей это письмо, а потом пожаловаться на наши мытарства в Детгизе (ПиП и переиздание трилогии) и попросить защиты и покровительства. Я уверен, что хуже от этого не будет, а лучше – вполне может быть.

Вот пока и все. Целую, твой [подпись]

К письму приложен конверт с надписью: «Тамаре Алексеевне Куценко от Вл. Дмитревского» и само письмо.

Дорогая Тамара!

Пользуясь старой дружбой с Вами, очень прошу принять и поговорить «по душам» с подателем сего письма Аркадием Натановичем Стругацким.

Вы, вероятно, знаете, что я почти 15 лет занимаюсь пропагандой научно-фантастической литературы.

Братья Стругацкие, пожалуй, самые известные фантасты и не только у нас, но и во всем мире. Однако не всё у них складывается так, как хотелось бы.

Мы – я имею в виду Нину Косареву и себя – широко открыли перед ними двери журнала «Аврора», напечатав уже 2 повести («Малыш» и «Пикник на обочине»). Новая их повесть «За миллиард лет до конца света» будет опубликована в №№ 10 и 11 «Авроры» за этот год.

Но кроме «Авроры» есть и другие редакции и издательства. Вот по этому-то вопросу и хочет посоветоваться с Вами Аркадий Натанович.

С самым дружеским приветом Ваш

[подпись В. Дмитревского]

Письмо Аркадия брату, 5 июня 1974, М. – Л.

Дорогой Борик.

Выяснял возможность и желательность походов к Куценке и Пешеходовой. Нина считает, что к Куценке идти прямо сейчас – смысла нет: жаловаться на Детгиз на основании слухов – дело пустое. А вот зайти к Пешеходовой – другое дело. Кажется, пойду туда сегодня. Честно говоря, не вижу я большого толка от всего этого, если у тебя не уладится с ПиПом в Ленинграде. А впрочем, черт его знает. Схожу.

1. В МолГв – никакого движения. Во всяком случае, Бела мне ничего не говорит. По ее словам, она даже еще не бралась за работу, а судя по ее тону – ей все это до смерти надоело. А я не дремал. Через своего знакомого настропалил одного работника Большого ЦК позвонить к Ганичеву и выяснить, что там происходит с книгой Стругацких. Ганичев весьма вежливо сообщил, что они не отказываются от Стругацких, но у них плохо с бумагой, а в портфеле издательства годами дожидаются своей очереди рукописи авторов, гораздо более талантливых и нужных нашей молодежи, нежели Стругацкие. В заключение разговора он порекомендовал обратиться к курирующему замглавного (полагаю, речь шла об Авраменко). Тот так и сделал. Здесь реакция была совсем другая. Эта <…> рассвирепела, заплевалась, принялась орать, что Стругацкие уже лезут в ЦК со своими делишками, что не могут потерпеть немного, что у них в портфеле двести рукописей авторов, более молодых и т. д. Все. Передав мне этот разговор, мой знакомый порекомендовал мне обратиться все-таки прямо к Беляеву. А мне не хочется.

2. В Сценарной студии пока ничего нового. Студия Горького выделила режиссеров, которые знакомятся со сценарием в рассуждении решить, кто будет (и будет ли) делать фильм.

3. В Ленинград я приеду, конечно. Только не в самой середине, а ближе к двадцатому. Обсудим, поговорим, встретимся с поляками.

4. Есть у меня к тебе просьба. Если еще не поздно, напиши в Польшу, попроси Ирену об одолжении. Есть у них там журнал – то ли «Литературная жизнь», то ли «Литературные новости». Так вот, в одном из номеров за вторую половину прошлого года печаталась подборка советских поэтов, среди них стихи некоего Леонида Пащенко. Пусть она найдет экземплярчик и привезет с собой, а? Очень было бы полезно.

Кажется, все. Целую, привет Адке, твой Арк.

Обоими Авторами постоянно велась обширная переписка с любителями фантастики. В этой работе наряду с другими материалами использованы письма БНа омским любителям, которые позже сочли возможным разместить письма БНа в Интернете. Пользуясь случаем, поблагодарим их и напомним, о чем говорилось в предисловии. Работа над подробнейшей документированной биографией АБС продолжится и после издания этой книги, поэтому любые материалы, так или иначе дополняющие это исследование, будут приветствоваться «люденами».

5 июня БН пишет в Омск.

Из архива. Письмо БНа О. Лизгунову

Уважаемый Олег!

Письмо, которое Вы отправили брату, я не читал. Скорее всего, он тоже не читал. Как правило, он сразу отвечает на письма, если они доходят.

О Ваших вопросах.

1. Практически, у Вас есть все, кроме разве [что] сборника «Шесть спичек» и «Сказки о тройке».

2. Повесть «Гадкие лебеди» существует, но опубликована не будет (по крайней мере, в обозримом будущем).

3. «Сказка о тройке», как и «Улитка на склоне», издаваться отдельной книгой не будет. Выслать Вам «Сказку…» я, к сожалению, по некоторым причинам не могу.

4. Перспективы на издание прочих вещей весьма туманные. На подходе повесть «Парень из преисподней» в 10–11 номерах «Авроры». Боюсь, Вас она разочарует.

5. Статью в «Русской речи» читал. То ли еще пишут!

С уважением [подпись]

Письмо Бориса брату, 6 июня 1974, Л. – М.

Дорогой Аркаша!

Не дождавшись от тебя ничего, пишу, ибо надо кое-что обсудить.

1. Н-ну-с, в Лендетгиз я в понедельник пошел, однако главред сказала, что она еще не готова, и попросила подождать до четверга. Сегодня четверг, звоню. В общем, она честно призналась, что все эти дни пытается связаться с Москвой и что-то выяснить и понять. Не хочет она давать нам установку на такие-то и такие-то переделки, ничего точно при этом не обещая. Хочет она понять: стоит огород городить или при любых переделках московский Детгиз нас не пропустит. Что ж, это, в общем, правильно, ничего не возразишь. Очень жадно она расспрашивала, нет ли вестей от тебя, ходил ли ты по начальству и пр. Она большие надежды возлагает на твой поход, ибо с большой вероятностью допускает, что все это кампания неконкретная, перестраховка на всякий случай со стороны московского начальства. И если Пешеходова прочтет «Малыш», то сразу переменится.

2. Опять мне звонили из ВААПа. Изд-во БЕНТАМ БУКС (США) прислало ТЕЛЕГРАММУ с просьбой продать права на издание УнС в США. Поэтому паника: скорее телеграфируйте согласие, нет-нет, именно телеграфируйте, чтобы поскорее, изд-во солидное, серьезное, вроде ПИНГВИНа, так что надо вам соглашаться. Послал я им телеграмму, что мы не возражаем. Через день снова звонок: как быть с предисловием к УнС? Те предисловия, что есть, не очень подходят… не напишете ли вы новое, специально для американского читателя? Я сказал, что подумаем. Стал думать. Ничего стоящего не придумал. Имею предложение: может быть, попросить написать это предисловие кого-нибудь из литературоведов? Громова твоего? Или – даже лучше – Кагарлицкого? Или как? Подумай и пришли соображения.

3. Получил официальное письмо из правления СП РСФСР, что меня назначили в совет по ф-ке, приключениям и путешествиям. Первое заседание 11-го. Просят прислать соображения. Ничего я не буду им присылать. Тебя, надеюсь, тоже назначили (от наших всякого можно ожидать, но чтобы ленинградца назначили, а москвича нет, это было бы уж совсем.). Так вот, пойдешь на первое заседание – послушай и сообщи мне, что там за атмосфера. Будет приличная атмосфера – будут с моей стороны предложения и соображения. Хотя, с другой стороны, откуда там быть приличной атмосфере?

4. Ирена с Витольдом приедут 22-го июня. Говорил я с ними по телефону. Сообщили, что уже есть корректура ПнО – к осени можно ждать. Неплохо бы было.

Вот и все дела. Мамочка наша ничего себе. Ходит на процедуры, делает руке ванночки. Обещают гипс снять в течение ближайшей недели. Андрюха пока сдает хорошо – математику спихнул на четыре и пять, теперь самое страшное: сочинение и русский устный. Бр-р-р.

Крепко целую, твой [подпись]

P. S. Девочкам твоим привет.

Письмо Бориса брату, 9 июня 1974, Л. – М.

Дорогой Арк!

Получил, наконец, твое письмо.

1. Ты уж напрягись как-нибудь и сходи все-таки к Пешеходовой. ТАЛИСМАН ей, то се, очаруй – глядишь, и дело сдвинется. Обидно же: писали повесть специально для печати, а она не идет. Наш главред ведь тоже по-своему права: не хочет она заставлять нас что-то переделывать и дорабатывать, если сама не уверена, поможет ли это. А на нее, как я понял, давят очень энергично и недвусмысленно. И на твой поход к Пешеходовой она очень рассчитывает.

2. Вышел на меня кинорежиссер Татарский. Он договорился в Ленфильме, что там подпишут с нами договор на телефильм в духе новогодней сказки. Я предложил ему ПНвС. Он в восторге ухватился. 12-го я с ним встречаюсь для подробного разговора, а ты тем временем перешли мне, пожалуйста, ПНвС-С и заявку на фильм «Выбор пал на Рыбкина» (помнишь, мы для кого-то писали?). Тут дело довольно ясное – я советовался с Лешкой, и он сказал, что если нам удастся накропать достаточно забавную и проходимую заявку, договор с нами заключат и 25 проц. дадут. Было бы неплохо.

3. Насчет польской газеты писать сейчас Ирене уже поздно – письма идут туда около двух недель. Но это не страшно: когда она приедет, я ее попрошу и, полагаю, к середине июля газета будет здесь.

4. Очень хорошо, что ты приедешь числа 20-го. Мама, надеюсь, к тому времени оклемается, и все будет хорошо. Подумаем, как быть дальше. Что-то уж очень унылые открываются вокруг горизонты.

Вот пока и все. Целую, твой [подпись]

P. S. Леночке и Машке – привет!

Письмо Аркадия брату, 10 июня 1974, М. – Л.

Дорогой Борик.

1. К Пешеходовой так и не ходил. Тем более что Нина полагает, что толку от этого будет мало. Пешеходова только изумится и скажет, что ничего подобного в Ленинграде никому не говорила. Все здесь дело в одноглазой <…> Камиру, который отказывается иметь с нами дело, а насчет детскости наших писаний – это дымовая завеса.

2. Насчет предисловия. Имею контрпредложение: вообще без всяких предисловий. Пошли их в задницу. А вот предупредить их, что УнС состоит из двух частей – надо, а то получится как в Литве. Напиши или позвони им.

3. Насчет СП РСФСР. Я в этом совете не состою и состоять не могу, я же не в РСФСР, а в Московской организации.

4. В МолГв никакого движения. Жемайтиса ушли с работы. На его место назначают болвана Медведева – помнишь, он состряпал в «Технику – молодежи» идиотское интервью с нами[127]. И присылают нового главного – из высшей школы ЦК ВЛКСМ с кафедры «Комсомольский прожектор». Теперь, ребятушки, вина нам будет вволю[128].

Целую, твой [подпись]

Привет Адке.

127 АБС. Дороги научного прорицания: Размышления с диалогами, с роботами, с ацтеками, с машиной времени, с путешествием в ту и другую сторону от настоящего / Беседу записал Ю. Медведев // Техника – молодежи. (М.). – 1967. – № 7.

128 М. Салтыков-Щедрин, «История одного города», глава «Сказание о шести градо-начальницах»: «Не успели глуповцы опомниться от вчерашних событий, как Палеологова, воспользовавшись тем, что помощник градоначальника с своими приспешниками засел в клубе в бостон, извлекла из ножон шпагу покойного винного пристава и, напоив, для храбрости, троих солдат из местной инвалидной команды, вторглась в казначейство. Оттоль, взяв в плен казначея и бухгалтера, а казну бессовестно обокрав, возвратилась в дом свой. Причем бросала в народ медными деньгами, а пьяные ее подручники восклицали: „Вот наша матушка! теперь нам, братцы, вина будет вволю!“»

Записка Аркадия брату, 13 июня 1974, М. – Л.

Дорогой Борик!

Посылаю согласно приказу ПНВС (с).

Заявку на «Выбор пал…..» не нашел. Хрен его знает, где она.

Обнимаю, твой Арк.

Рабочий дневник АБС

[Запись между встречами]

В конце Малянову приходит в голову странное: именно-то Вечеровский, собравший у них все материалы, самый герой из них и орел – он-то и есть последний решительный агент, закончивший операцию. Именно это и толкает Малянова сказать: «Не знаю, отдам ли я тебе…..» вместо «на́».

Сказали мне, что эта дорога

Меня приведет к океану смерти,

И я с полпути повернула вспять (повернул обратно).

С тех пор все тянутся передо мной

Кривые, глухие, окольные тропы.

(Ёсано Акико), Яп<онская> поэз<ия>, стр. 227

– Когда ты на ней в посл<едний> раз ездил? (О машине – не сломается ли.)

– Вчера вечером.

– И как она?

– Бегала очень хорошо.

– Очень хорошо.

– Но была бледная!

– А хто вмэр, тот в яме, а хто жив, тот з нами.

24 июня 1974

А. приехал. Пишем заявку на телесценарий.

Повесть о дружбе и недружбе.

1. Мать и отец уходят в гости, елка во дворе, снегопад. Саша остается с дедом. Шахматы. Дед засыпает. Ожидание Витьки.

2. Саша смотрит альбом с марками, транзистор и фонарик, подарки родителей к Новому году. Появление записки.

3. Коридор, конторщик (разъясняет опасность для Витьки: до Нов<ого> Года).

……………………………………………….

n. Подвал с марками. Соблазн. Сторож с берданкой. Гибель приемника.

n+1. Сцена допроса Витьки. Саша на помощь. «Сашка, где ты? Слышишь ли ты?»

n+2. Пробуждение. Приход Витьки – утро, солнце. Разбитый приемник.

25.06.74

Б. был <в> ГБ[129].

26.06.74

Саше надо преодолеть:

1. Страх. (Физич<ескую> опасность.) (Челюсти.)

2. Собств<енную> неумелость. (Хоккей.)

3. Интеллект<уальную> задачу. (Электронный сфинкс – может ли создать задачу, которую сама не сможет решить.)

4. Соблазн. (Марки.)

5. Финальная сцена.

Заявка

Предлагаем Вашему вниманию заявку на полнометражный телефильм-сказку для юношества «Повесть о дружбе и недружбе».

Дело происходит в канун Нов<ого> года. Школьник Саша заболел и оставлен в постели, дома, с дедом. Папа и мама уходят в гости. Но Саша не унывает: к нему на елку обещал прийти его закадычный друг Витька. В ожидании друга Саша играет с дедом в шахматы. Потом дед засыпает в кресле, а Саша, все поглядывая на часы, крутит свой любимый транзистор, разглядывает альбом с марками, щелкает фонариком, подаренным на Новый год. А Витьки все нет, Саша начинает беспокоиться. Вдруг из-129 Вызов в КГБ по делу М. Хейфеца. Подробности – см. ниже.

под кровати высовывается черная рука, кладет на одеяло записку и исчезает. В записке вопль о помощи: «Сашка, погибаю. Выручи! Виктор» и приписка на машинке: «Кухня. Юго-зап. угол. За холодильником». Саша хватает приемник, фонарик, компас и на цыпочках, чтобы не разбудить деда, устремляется на кухню. Там за холодильником он обнаруживает дверцу в стене, проползает туда на четвереньках и оказывается в длинном коридоре, о сущ<ествовании> которого никогда раньше не подозревал. И начинается спасательная экспедиция, полная опасности и приключений. Очень скоро Саша выясняет, что Витька захвачен в плен злыми волшебниками, которые тщатся выпытать из него некие зловещие тайны. Витина жизнь в опасности, Саша должен поспеть к нему на помощь до наступления Нового года. Надо спешить, а на пути – препятствие за препятствием. Первый коридор упирается в две двери: на одной написано: «Для смелых», на второй – «для не очень». Самокритичный Саша устремляется было во вторую дверь, но оказывается, что она ведет в его комнату, где мирно похрапывает за шахматной доской его дед. Тогда Саша кидается в дверь для смелых.

Он преодолел на мотоцикле коридор, где страшные железные зубья выскакивали с лязгом из стен, стремясь раскрошить все живое.

Ему приходится прорваться с хоккейной шайбой сквозь строй чудовищных хоккеистов, закованных в средневековые латы.

Путь ему преграждал электронный сфинкс – «Всемогущий Думатель, Решатель и Отгадыватель», который Сашу зачаровывает, ставит ему задачу, не имеющую решения.

По тоненькой шатающейся дощечке ему приходится пройти над черной бездонной пропастью. Он пробирается сквозь густой светящийся туман, за которым ему угрожают пугающие непонятные тени. И т. д. и т. д. и т. д.

Саша обыкновенный школьник, ему страшно, не раз он останавливается в нерешительности перед очередным препятствием, но каждый раз в минуты колебаний его друг-транзистор начинает наигрывать гордую и тревожную мелодию песенки «Веселый барабанщик» и с этой песенкой Саша преодолевает все препятствия.

Силы зла отчаялись запугать его, и Саша попадает в огромный склад, набитый марками. Седенький добрый сторож с берданкой водит Сашу среди этих сокровищ, предлагает его вниманию не только марки всех времен и народов, но и марки с иных планет и даже марки из далекого будущего. И не выдерживает сердце старого филателиста. Саша забывает обо всем. И вот когда он уже совсем по уши зарывается в марки, друг-транзистор снова подает голос. Саша приходит в себя. На часах уже без пяти 12. Транзистор гремит. Седенький сторож, превратившись вдруг в злобного гнома, яростно палит в транзистор из лазерной берданки. Транзистор гибнет, но Саша уже опомнился.

И вот он наконец прорывается к Вите. Витя со связанными за спиной руками, гордо стоит перед школьной доской. Зловещие ведьма и колдун ведут допрос. Они хотят знать, сколько будет √2, когда ставят запятую перед «как» и на скольких островах расположена Япония. Витя гордо молчит, но нервы его уже на исходе. Бьет двенадцать. Глава колдунов подает знак, свирепые гномы в желтых касках хватают Витю и волокут к эшафоту. «Сашка! На помощь!» – кричит Витя, и Саша бросается в бой.

И конечно, просыпается. На дворе солнечное утро, дребезжит звонок в прихожей и в комнату входит смущенный Витька. Оказывается, он не смог прийти вчера к больному другу, потому что засиделся в компании других ребят, где было очень весело. «А, – говорит Саша. – А я уж подумал, что с тобой что-то случилось». Он поглаживает ладонью свой транзистор. В транзисторе зияет круглая черная дыра, пробитая лазером.

Такое примерно содержание предлагаемого сценария. Разумеется, стилистика его мыслится юмористической. Первый вариант сценария может быть представлен в течение 1,5–2 месяцев со дня заключения договора.

27.06.74

Арк уезжает.

Телеграфная, намеком, запись в дневнике: «Б был ГБ». Более подробно эту историю БН описал в ПП, о фактических реалиях он рассказывал в 90-м году.

Из: БНС. Я хочу говорить то, что я думаю…

(Вопросы Р. Арбитмана, В. Казакова, Ю. Флейшмана) – А вам самому никогда не хотелось сказать: «Все, дальше так жить нельзя, невозможно»…

– Никогда. Было несколько случаев в моей жизни, когда мои не то чтобы друзья, но хорошие знакомые говорили мне: «Борис! Хватит ваньку валять, что ты здесь торчишь? Такой-то уехал, такой-то уехал, а ты чего – ждешь, что тебя посадят?» Я ни в коем случае не хочу изобразить себя героем. Если бы я серьезно мог предположить, хоть на секунду, что меня действительно посадят, может быть, я и думал бы по-другому. Может быть.

Но поскольку так вопрос не стоял, об эмиграции я просто никогда не думал, неинтересно было рассуждать на эту тему. Понимаете, в этом было даже этакое молодое фанфаронство. Я произносил слова типа: «Почему Я должен уезжать? Пусть ОНИ уезжают. Моя страна, они ее оккупировали, насилуют, а я должен из нее уезжать? Нет, не будет этого, „я это кино досмотрю до конца“» (такая фраза была у меня в ходу, я очень любил ее повторять, повторю и сейчас). И сегодня очень часто многие люди, можно сказать, совета у меня спрашивают: ну, как же все-таки? Сейчас реально можно уехать. Может, все-таки?.. Пока не поздно, пока еще дорога открыта?.. Я отвечаю им примерно так: я не уеду никуда, а вы решайте сами. У меня уже больше не хватает мужества отговаривать. Дело в том, что в 73-м, по-моему, году это со мной сыграло злую шутку. Один мой приятель пришел ко мне, показал вызов из Израиля и сказал: что ты мне посоветуешь? И я имел неосторожность изложить ему свою теорию. Я не знаю, сыграла ли моя речь какую-то роль, но во всяком случае он никуда не поехал, а в 1974 году его посадили. Он отсидел, по-моему, четыре года в лагере, год в ссылке и, вернувшись, немедленно эмигрировал. С тех пор я советов «не надо ехать» не даю.