Текст книги "Безвременье"
Автор книги: Виктор Колупаев
Соавторы: Юрий Марушкин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 38 страниц)
39.
Виртуальный электрон сидел на моем указательно-безымянном пальце, всем своим видом показывая, что страдает. Чтобы лучше его рассмотреть, я поднес палец к носу и со стороны, наверное, выглядел круглым идиотом. Электрон страдал от несправедливости.
– Скажи, хрыч младой, – начал он. – Я – одно сущее?
– Да, – попытался приободрить я его.
– Значит, я пребываю в центральных частях идеальных небесных тел и в краевых. Бываю и на Солнце и на планете. И так – без конца.
– Да, – поощрил я его.
– Отсюда вытекает, что нет ни одного электрона, который не принимал бы бесчисленное число раз участие в высшей, умной виртуальной деятельности.
– Да, – согласился я.
– Входя в виртуальную атмосферу или почву планет, электрон обязательно поступает в состав мозга высших существ. Тогда он живет их жизнью и чувствует радость сознательного и безоблачного виртуального бытия.
– Да, – вздохнул я.
– Так вот, болтовня все это, – с ожесточением сказал электрон.
– Да что ты?! – удивился я.
– Болтовня! Я ни разу не входил в состав сознательного бытия! Все лишь в отбросы!
– Не может быть! – воскликнул я. – В какие же отбросы? Виртуального общества?
– В отбросы вашей жизнедеятельности. В говно! И так всю мою виртуальную жизнь!
– Может, у тебя что-нибудь с волновой функцией не в порядке?
– Да в порядке, в порядке у меня волновая функция!
Я пригляделся, Действительно, волновая функция у него была в полнейшем порядке, всех цветов радуги.
– Странно. – сказал я.
– Вот в том-то и дело! Не должно быть, а есть! Вернее, нет, а должно быть!
– Потерпи, может, повезет еще.
– Какое: еще! У виртуального электрона нет еще. Он сразу!
– Да-а, дела... – вздохнул я.
– Эх, жизнь виртуальная, чтоб тебя... – выругался виртуальный электрон, сам произвел редукцию волновой функции и исчез. – Фотопленку у Фундаментала засвечу! – донеслось последнее, что я слышал.
Больше я не видел его в виртуальном мире. Но само это событие вневременно навело меня на некоторые мысли. То, что рассказал виртуальный электрон, было невозможно в виртуальном мире. Значит, все-таки какая-то ущербность имелась в нашем Безвременьи. Какой-то сбой произошел в ней. Или был всегда?
Я увернулся в самого себя, того, который еще только собирался получать ключи от квартиры. Выстояв бесконечную очередь в Бюро киральной симметрии, я открыл дверь, вошел и огляделся. Вот ведь какая штука! Согласно законам виртуального мира я бесконечное число раз получал эти ключи и смеситель к ванной. Я вообще бесконечное число раз делал все и был всем без исключения. Но вот только сейчас я обратил внимание, что ключи и смесители, кстати, бывшие в употреблении, выдавали людо-человеки. Может, Бюро киральной симметрии находилось в непосредственной близости от Космоцентра, то есть центра Космоса человеко-людей. Может, еще что. Но дробились они, человеко-люди, здесь меньше, незаметнее. Сейчас-то я, конечно, это осознал, а вот предыдущее несчетное число раз не замечал. Надо же... Наверное, волновался очень: дадут – не дадут. И на все остальное не обращал внимания.
Предупредительная человеко-дама поставила мне штамп на затылок, выдала ключи и хромированный, со следами предыдущей установки, смеситель, приятно улыбнулась, озабоченно нахмурила брови, спросила:
– Что-нибудь не так?
А сама, вроде бы невзначай, теребила себя за мочку вполне определенного, левого уха. Но я-то знал, что она пыталась незаметно сковырнуть тангейзеровскую дробь, небольшую, с горошину величиной. И я своей задержкой ей мешал.
– Да все в порядке, – успокоил я ее. – Но один вопросик есть.
– Вопросик? – удивилась она, справившись с ненавистной дробью и теперь облегченно улыбалась мне. – Разве у виртуальных людей бывают вопросы?
– Нет, не бывают.
– Тогда в чем дело?
– Вопрос хочу задать.
– Странно... – Она забегала пальцами обеих рук по клавишам компьютера, что-то увидела на экране, сделала еще несколько переключений на аппаратуре неизвестного мне назначения, сказала: – Слушаю.
– Кто выдает ордера на вселение в дом с улучшенной планировкой?
– Бюро киральной симметрии.
Ответ ее был очевиден. Он значился на дверях помещения, в котором я сейчас находился. Киральная симметрия, как я знал, это симметрия уравнений движения, которая комбинируется из двух различных симметрий: симметрии взаимодействия адронов (класс элементарных частиц, участвующих в сильном взаимодействии) относительно обычных преобразований в изотопическом (не обычном, а изотопическом!) пространстве без изменения внутренней четности и тех же симметрий, но с изменением внутренней четности. Киральная симметрия является глобальной, то есть не зависящей от точек пространства и времени, что и осуществляется в нашем виртуальном мире, не причастном пространству и времени. Такая инвариантность в случае частиц нулевой массы не может быть связана ни с каким законом сохранения. А у нас законы сохранения не имели места, да и все массы были равны нулю.
– Я обучен грамоте, – сказал я. – Меня интересует, кто выдает ордера: человеко-люди или виртуальные люди?
– Ответы на такие вопросы не входят в нашу компетенцию.
– А в чью компетенцию они входят?
– В компетенцию компетенций компетенционнейшей компетенции.
– А могу я с кем-нибудь поговорить из этой самой компетенции компетенций компетенционнейшей компетенции?
– Ответ на ваш вопрос не входит в нашу компетенцию.
– А в чью он входит?
– В компетенцию компетенций компетенционнейшей компетенции.
– Понятно, – сказал я. – А где она, вы, конечно, не знаете, потому что это не входит в вашу компетенцию.
– Да, – ответила она коротко. – У вас какие-нибудь претензии к нам? Может, смеситель не внушает доверия?
– Какие могут быть претензии? Вопросы только. Например, киральная симметрия вашего бюро точная или приближенная?
– Вы задерживаете очередь.
Виртуалы, действительно, галдели за дверью. Один, между прочим, тоже я, но у которого еще не было ордера, смесителя и вопросов, так даже просунул голову в помещение Бюро и раздраженно поинтересовался, какую вечность я собираюсь здесь пробыть: актуальную или потенциальную?
Не спорить же мне было с самим собой. Я собрался уходить, но тут отворилась еще одна дверь, и на пороге возник Фундаментал. Он-то меня еще не знал. Я для него был просто каким-то досадным скандалистом. А вот я с ним был уже достаточно хорошо знаком.
– У вас что, смеситель горяче-холодной воды вызывает сомнение? – спросил он. – Или площадь площади площадей не удовлетворяет?
– Он по поводу киральной симметрии, – пояснила человеко-дама.
– А-а. Зайдите сюда. – Фундаментал посторонился, пропуская меня в небольшую комнатушку. Стол, пара стульев, телефон. Ничего особенного, но все людо-человеческое, не мое-наше. – Зовите меня Сидоровым. Слушаю.
– Да я хотел узнать, какая у вас симметрия: точная или приближенная?
– Хм. – Он уставился на меня как на болвана. – У нас все точное, приближенного не держим.
Выразился он, конечно, неправильно. У них симметрия не могла быть точной. Точная симметрия – у нас.
– Руки! – крикнул он. Я тотчас поднял обе руки. – Да нет. Посмотрите на свои руки.
Я посмотрел. Руки как руки. Одна ничем не отличается от другой. Обе – право-левые, или лево-правые.
– Еще вопросы есть? – спросил Сидоров-Фундаментал, сдирая с подбородка лейкопластырную дробь. – А вообще-то, бросьте вы думать о какой-то там киральной симметрии. Считайте, что она "киряльная". От жаргонного словечка "кирять" – выпивать, то есть. Вы ведь закладываете иногда за воротник? Ну, ну, не смущайтесь. Кто в наше время не пьет? В меру, все в меру!
Воротника у меня никакого не было, так что и заложить туда я ничего не мог. Ладно. Про киральную симметрию я решил больше не спрашивать. Тут все ясно. Хотелось только выяснить, врут они или нет.
– Кто выдает ордера? – спросил я.
– А вам не все равно? Осуществились и ладно. Этому радуйтесь!
– Как я осуществился? Зачем? Кто меня осуществил?
– О! Какие вопросы!
– Правда ли, что дом с улучшенной планировкой имеет серию именно MG (Метагалактика ), а не MG (нуль без палочки)?
– Интересно, интересно.
– Зачем нужен виртуальный мир людо-человеческому?
– Прекрасно! Прекрасно!
– Я спросил.
– А я не могу ответить.
– Кто может?
Сидоров полез за пазуху, пощекотал себя под мышкой, вытащил руку, брезгливо понюхал ее, сказал:
– Никто. Пока никто. Если что выясните, поделитесь со мной. Договорились? Рад нашему знакомству. Чрезмерно рад. Встречайтесь мне еще. – Он подхватил меня под руку, вывел в соседнее помещение, где я же, со штемпелем на затылке и новеньким хромированным смесителем тепло-холодной воды в право-левой руке, благодарил человеко-даму.
– Бывайте, – сказал мне Сидоров.
– Буду! – с нажимом ответил я, взял свой смеситель, уже бывший в употреблении, и вышел из Бюро. Но вселяться я сейчас не хотел. Пусть вселяется другой Я, тем более, что для него это приятная новость, а мне уже надоело менять смесители.
В очереди стояла бесконечная вереница моих Я. И для разнообразия я немного разбавил их великими виртуальными людьми, вроде Резерфорда, Иванова, Якши-Якши, Цезаря, Бормотухина-Невыпивайло, а также всеми другими сразу. Что мне было мелочиться?
40.
Пров явно старался разозлить Орбитурала, но у него ничего не вышло. Орбитурал не лез целоваться, но и не орал. Видимо, в разных ситуациях у него была разная манера поведения.
Приемная – огромный зал – была напичкана компьютерами и другой аппаратурой. Всеобъемлющая и сверхнадежная связь, мгновенный доступ к любой информации, молниеносное решение сложных задач – вот что здесь было главным. Люди за пультами управлений казались незаметными и даже лишними. Система управления ГЕОКОСОЛа вполне могла обходиться и без них. Так лишь, видимо, на всякий случай сидели они здесь. И я еще раз утвердился во мнении, что что-то произошло. Нет, не было ни паники, ни истерики, ни хотя бы явной растерянности. Наоборот, люди и машины работали вполне слаженно, взаимно дополняя друг друга. Но это-то и было странно. Дважды я бывал здесь ранее. И разница в поведении людей и машин, да, да, машин!, бросалась в глаза.
По широкому проходу шли мы вдоль нескончаемых столов, стоек и стенок с аппаратурой. Вся информация о событиях в мире, начиная с отдельного человека, Земли и кончая Галактикой, стекалась сюда, здесь обрабатывалась и на ее основе принимались решения.
Комната для посетителей, но абсолютно пустая. Приемная Галактиона с десятком компьютеров и секретарей. Дверь отошедшая в сторону – и мы в кабинете Галактиона. Здесь я никогда не был. Здесь вообще мало кто бывал.
Галактион сидел за огромным, но больше ничем не примечательным столом с двумя компьютерами по краям. Без них здесь, видимо, и жизнь себе не представляли. Перед столом полукругом стояли четыре кресла. Удобные, но тоже вполне обыкновенные. Ворсистое покрытие на полу. Лже-окна, прикрытые шторами. Гладкий потолок. Для человека, управляющего Галактикой, могли соорудить что-нибудь и поинтереснее.
Сам Галактион был человеком лет пятидесяти, ухоженным, спокойным. Черные волосы под короткую стрижку. Гладко выбритое худощавое, но здоровое лицо. Не улыбнется. Но и не взорвется в крике. Темно-фиолетовый мундир без всяких знаков отличия. Руки, спокойно лежащие на столе.
В ближнем к столу кресле, в пол-оборота к нам, еще один человек. Гораздо моложе Галактиона. Черноволос, но уже с проседью, подтянутая фигура, темные очки на лице. Не так хорошо владеет своими чувствами. Этот вообще в штатской одежде.
– Галактион, Мар и Пров прибыли, – доложил наш провожатый.
– Здравствуйте, – сказал сидящий за столом и представился: – Галактион. – Затем короткий жест в сторону ближайшего кресла. – Солярион. Прошу садиться.
Мы поздоровались и сели. Орбитурал – рядом со столом, мы с Провом – напротив Галактиона.
– Наша встреча должна была состояться позже, – сказал Галактион, – но некоторые обстоятельства вынуждают нас торопиться. Краткую характеристику, Орбитурал, чтобы они убедились, что мы о них знаем все.
Орбитурал не полез в карман за шпаргалкой. Он знал все на память.
– СТР сто тридцать семь тысяч сто тридцать семь. В кругу друзей именуется, как Мар. Происхождение клички случайное. Тридцать два года. Женат. Имеет двоих детей: сына и дочь. С женой отношения натянутые. Но на развод не подавали ни тот, ни другая. Близких родственников нет. Пилот экстракласса. Участвовал в двух сверхдальних экспедициях на крейсерах "Блистательном" и "Мерцающем". Служебные характеристики – положительные. Два года назад уволился из Космофлота. Занимается живописью (масло, холст) и реставрацией старинных книг и механизмов. Имел исправный мотоцикл "БМВ" более чем столетней давности. Мотоцикл брошен во время экспедиции в анклав Смолокуровки. Честен, но подвержен нервным срывам. С СТР пятьдесят пять тысяч четыреста восемьдесят четыре, который оказывает на него определенное влияние, знаком около пяти лет. В настоящее время – единственный представитель христианской религии на Земле. За поход в анклав Смолокуровки возведен в планетуралы второго ранга. Верит в чудеса, хотя до недавнего времени категорически отрицал это. Наверняка будет сотрудничать с ГЕОКОСОЛом, так как испытывает перед ним комплекс вины. Один из двух необходимых кандидатов для повторного проникновения в анклав Смолокуровки.
Вот как! Нас снова хотят послать в Смолокуровку! Вернее, первый-то раз я вызвался сам...
– Умственные, физические, психические и прочие характеристики? – спросил Орбитурал.
– Достаточно, – сказал Галактион. – Второй кандидат.
– СТР пятьдесят пять тысяч четыреста восемьдесят четыре. В кругу друзей и знакомых именуется, как Пров. Видимо, сокращенно от слова "провидец". Сорок лет. Холост. Родственников не имеет. Инженер второстепенного обслуживающего персонала проекта "Возрождение". Служебные характеристики положительные. Скрытен. (Это Пров-то?!). Верит в чудеса. Ненавидит машины и механизмы. Точнее – цивилизацию, которая породила их. В снах, якобы, попадает в прошлое. В биографии есть одно туманное пятно. Имеет поразительно много друзей, хотя, по-настоящему, дружен, видимо, только с Маром. Оказывает на него влияние. Сотрудничать с ГЕОКОСОЛом будет только на определенных условиях, так как испытывает к нему беспричинную неприязнь. Второй из двух необходимых кандидатов для проникновения в анклав Смолокуровки.
– Достаточно, – сказал Галактион.
О своих прочих, умственных, физических, психических и так далее характеристиках мы так и не узнали. Но они, по крайней мере, были в норме, раз ГЕОКОСОЛ за нас уцепился.
– Задание чрезвычайной важности, – сказал Галактион, словно мы уже согласились выполнить его. А что? Я-то, пожалуй, и согласился. Да и попробуй не согласись. – Надеюсь, вы не откажете нам.
– Да ерунда все это! – сказал Пров. В этом кабинете и слов-то таких, наверное, никогда не слышали. От посетителей, во всяком случае.
– Что – ерунда? – спросил Галактион.
– Бред собачий!
Галактион смотрел на Прова с большим интересом, чем секунду назад.
– Конкретнее, – сказал он.
– Все, что происходит вокруг нас, какой-то розыгрыш. Александр Македонский, штурмующий гдом, дурацкие сообщения, вроде "Жуть стала лучше...", само наше проникновение, встреча Мара с моим двойником... Это не укладывается ни в какую систему. События не имеют никакой логики. А с нами обращаются как с пешками.
Я тоже решил поделиться своими сомнениями:
– Какова вероятность того, что березовая роща приоткрылась на несколько минут именно в тот момент, когда я впервые вышел на окраину Чермета? Нет, это сделано кем-то специально. А для чего?
– Вопросы и сомнения закономерные, – согласился Галактион. – И если бы мы знали, в чем тут дело, ваша помощь не потребовалась бы.
– Но что-то ведь происходит? – спросил я.
– Да. Происходит. – Галактион помолчал, внимательно разглядывая нас и, видимо, отбросил последние сомнения. – Вы ведь знаете, что в Галактике встреч с разумной жизнью не происходило. Но какие-то следы разумной жизни есть.
Я это, конечно, знал. Даже из Космофлота я ушел именно по той причине, что один "след" коснулся меня лично.
– Причем, это довольно странные следы, – продолжил Галактион.– Нет, никаких материальных следов мы не обнаружили. Никаких развалин городов или находок чьей-то материальной культуры. Ничего такого не было. Кто-то, или что-то, вмешивается, если можно так выразиться, в нашу интеллектуальную жизнь. Иногда поступают странные сообщения, но их никто из землян не посылал. Пример: штурм легионерами гдома. Эта странная информация прошла по всем служебным каналам связи. Более того, на некоторое время сама система связи, в том числе и компьютерной, была нарушена. Аналогичные случаи были и раньше. Можно не сомневаться, что причины неполадок будут найдены. Связь в полнейшем порядке. Более того, нарушить ее, каким-то образом войти в нее со стороны, невозможно.
– Значит, шутник действует изнутри, – подсказал Пров.
Галактион не обратил внимания на некорректное поведение Прова. Или только сделал вид.
– Система связи защищена и изнутри. То, что произошло, не могло произойти. Операция, в которой вам предлагается участвовать, носит условное название "Вторжение". Да, мы имеем дело с вторжением какой-то иной цивилизации. Ни цели, ни причины, ни методы ее действий нам не известны. А все неизвестное представляет для нас опасность. Теперь о березовой роще и анклаве деревни Смолокуровки. Никакого реликтового березового заповедника, конечно, не существует. И вы об этом уже догадываетесь. Есть созданная нами зона для отработки проекта "Вторжение". Название говорит само за себя. ГЕОКОСОЛ намерен возродить на Земле нормальную среду обитания. Для отработки экспериментов и была создана эта зона. Но возникновение ландшафта столетней давности не предусматривалось. Появление деревни Смолокуровки – тем более. А о двойнике Прова, чужом звездном небе и неизвестном существе с меняющимся лицом и говорить нечего. Все это не могло быть последствием нашего эксперимента.
– Значит, появление березовой рощи в нужном месте и в нужный момент было все-таки подстроено? – спросил я.
– В какой-то степени – да. Зона эксперимента закрыта для посторонних глаз. Это – единственное, что мы можем контролировать. Саму зону мы не контролируем.
– Почему понадобились именно мы? – спросил я.
– Это и я хотел бы знать, – ответил Галактион. – Надеюсь, что вы нам объясните.
– Да что объяснять-то? – не понял я.
– Почему именно вы направлялись через Чермет к зоне?
– Обычная прогулка.
– Нет. Никому, кроме вас, это и в голову не приходило.
– Ну, пусть – необычная, но все же прогулка с целью увидеть березовую рощу.
– А откуда Пров знал, что в анклаве есть деревня Смолокуровка.
– Из древних источников, – тотчас же ответил Пров. – Из книг, карт, описаний.
– А какие деревни были в районе гдома, где вы жили прежде?
– Особенно не интересовался. А если и знал, то забыл.
– А Смолокуровку помните. Документально зафиксирован ваш повышенный интерес к этим местам. Почему они вас так интересуют?
– Да ничего особенного. Был я там в своих снах. Но это только яркие сновидения. Яркие, но обычные сновидения.
– В сновидениях вам является только Смолокуровка?
– Почему же? Снятся и другие места.
– Тогда почему вы из всех мест выбрали именно Смолокуровку?
– Да не выбирал я! Когда нас с Маром после похода по Чермету разводили по разным отсекам, я и сказал ему: "Смолокуровка". Ну, чтобы хоть как-то оправдать наш поход. А дальше уж он сам все раскрутил.
– А если бы не было этого повода, Мар о Смолокуровке ничего бы не узнал?
– Скорее всего. Так же, как о какой-нибудь Степановке или Еловке тех времен.
– Вы что-то скрываете от нас. И от Мара, своего друга, – тоже.
Да нет, не скрывал от меня Пров ничего. Просто, не было повода поговорить на эту тему. Я ведь тоже не все рассказывал ему о себе, а только то, что ему было интересно, что само собой сказывалось в наших разговорах.
– Пров, вы кого-нибудь знаете в Смолокуровке? – неожиданно спросил Галактион.
– Как я могу кого-нибудь там знать? Я ведь не был в Смолокуровке!
– Понятия не имею: как? Да и не об этом спрашиваю. Вы кого-нибудь знаете в Смолокуровке?
– Нет, – ответил Пров.
– Вот это прямой ответ, – сказал Галактион. – Хотя, я вам не верю.
– Ваше дело, – как-то устало ответил Пров. – Отправьте меня в гдом, установите наблюдение...
– Пока не можем. Вам с Маром предстоит еще одна экспедиция в анклав Смолокуровки.
– Я отказываюсь, – заявил Пров. – Не хочу!
– Хотите. Вы рветесь туда. Вам там надо с кем-то встретиться.
– Вы мне не доверяете. Я сам не хочу идти туда. Самое простое – найти других кандидатов, а меня оставить в покое.
– Хотите, чтобы Мар туда пошел один?
Пров промолчал.
– У Мара, конечно, там тоже есть свои интересы. Но сначала закончим с вами. Я не знаю, почему вы рветесь туда. Хорошо... Это ваше дело. Нам же очень важно узнать поподробнее об этом загадочном анклаве. Здесь наши интересы совпадают. Выполняйте свое задание, но не забывайте и о нашем. Сотрудничество, как видите, обоюдовыгодное.
– Да нет у меня ни задания, ни интереса! – заявил Пров.
– Пусть так. Я и не ждал, что вы нам все расскажете. Но вы перед нами в более выгодном положении. Мы о ваших целях не знаем ничего. Вы же знаете наши цели. И, несмотря на это, я предлагаю вам сотрудничество.
– Господи! Да почему – я?
– Вы иногда невольно выдаете себя. А причина, почему именно вы, проста. Только вы можете проникнуть туда.
Меня, во всяком случае, он ошеломил последней фразой.
– Как?! – воскликнул я. – Разве у вас нет постоянных контактов с этим анклавом?
– Нет, – сказал Галактион. – Ни постоянных, ни временных. Никаких. Мы лишь охраняем зону, хотя понятия не имеем, как ее охранять. Наблюдаем за ней. Но и тут, кроме леса, наблюдать не за чем. У нас нет никакой информации, а там что-то происходит.
– А почему только мы с Провом можем проникнуть туда?
– Не знаю, – сказал Галактион. – Может, потому что вы уже неоднократно бывали там. Может, у вас есть какой-то особый пропуск. Может, вы вообще оттуда. Не знаю. А вы, уверен, не расскажете.
– Рассказывать нечего, – сказал Пров. – Все это бред. Шутки.
– Чей бред? Чьи шутки?
– Ваши и вашего ГЕОКОСОЛа.
Это уже было явное оскорбление высшего должностного лица и высшего органа власти Земли, Солнечной системы и всей Галактики. Но Галактион стерпел. Он даже вида не подал, что оскорблен или уязвлен.
– Вот и выясните, – сказал он. – А вы как, Мар? Согласны?
– Честно говоря, особого желания нет. А один вообще не пойду.
– Пойдете вдвоем, – успокоил Галактион. – У вас тоже есть какая-то заинтересованность.
– Вот тут вы ошибаетесь.
– Значит, в случае с Провом не ошибаюсь?
– Я не это хотел сказать.
– Говорите.
– Я как в темноте. Ничего не знаю, но что-то должен делать. Какой в этом смысл?
– Смысл один. Мы хотим сделать планету зеленой и пригодной для жизни вне гдомов. Вернуть ее, так сказать, в первозданное состояние.
– Не знаю.
– Хорошо. Подумайте. Расскажите Прову о своих причинах ухода из Космофлота. Должен же это знать хоть кто-то, кроме вас.
– Да никаких особых причин не было. Усталость, потеря интереса...
– И возникновение нового интереса, – подсказал Галактион.
– Это напоминает сказку про Белого Бычка, – прорычал Пров. – Если вы заинтересованы в нас, выкладывайте все. Там посмотрим!
– Хорошо, – сказал Галактион. – А ведь вы меня убедили! Орбитурал, разместите их в том же особняке. Представьте им все материалы. Все!
Орбитурал после своего короткого доклада не сказал ни слова. Но это было понятно. Он лишь отвечал, когда его спрашивали. Но вот почему Солярион не проронил ни единого слова?
