Текст книги "Загадка тауматургии (СИ)"

Автор книги: Виктор Борзов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 38 страниц)

– Валяй.

– Чего ты хочешь?

Фея спросила это ровным тоном. Голосом без каких-либо эмоций. Он звучал будто звон, что сообщал о начале обеда. Совершенно механическим и искусственным.

– Что?

– Твоя выгода, – таким же голосом повторила Амелия. – В чем она?

– Не понимаю причем здесь это.

– О, это важно. Рогокошка – сомнительно, но сойдет. Но всю беседу ты говоришь только о моей выгоде. Слишком подозрительно. Так делают только мошенники, – ответила она. – Мне нет дела до ролей с «ошейниками». Из нас двоих ты – просящая сторона. Поэтому говори. Выкладывай карты, Сэмюэль. Время поджимает.

Парень помотал головой. Полсекунды приходил в себя.

– Ты можешь исцелить меня? – покачал он пустым рукавом плаща.

– Могу. Но не здесь, – улыбнулась Амелия. – Стоит коснуться, и ты проснешься. Вот если в коконе друго...

– Нет, – резко возразил Сэмюэль. – Можешь научить? Чтобы я сам.

– Тут беда, – покачала она головой. – Нужно сломать границы. Исковеркать понимание «себя» в грезах. Пойдешь на это?

– Нет, – цокнул парень. – А на Сцене?

– Вопрос цены. За бесплатно лишь предупрежу – не пытайся делать это сам. Потеря сознания и длительная агония. Не советую. Через Закулисье проще всего.

– И какова цена?

– Роль без «ошейника», – закатила Амелия глаза. – Побольше зайца, пожалуйста.

– Уже сказал же, что без ошейника...

– А я – древний гигант. У слов нет веса, Сэмюэль.

Парень прикусил губу. Разговор зашел в тупик. Он бросил взгляд на Зака. Юноша посматривал то на Амелию, то на Сэмюэля. На лице плотно сидела каменная маска. Зак напоминал ребенка, который слушал беседу взрослых и временами многозначительно кивал. Он не поможет.

Кроме Амелии у Сэмюэля не оставалось зацепок к исцелению. Библиотека содержала только народные рецепты и книги по грезам. Андреа мертв. А троица знала не больше парня.

«В основе любых отношений лежит доверие», – вспомнил парень слова Андреа.

Левая рука вместе с Подделкой медленно опустилась к шее. Сэмюэль с трудом оттопырил онемевший от напряжения мизинец и просунул между кожей и шарфом. Потянул от себя. Длинная желтая ткань свободно последовала воле хозяина и выпустила из объятий шею.

Уголки губ феи слегка приподнялись, а Зак поморщился. Парень представил им бледные руки,

заменяющие шею.

Сэмюэль нахмурился. Слова комом встали в горле. Но через пару секунд собрался.

– У моих слов вес есть. Ведь я не могу врать.

Глава 15. Два обещания

– Что за ужас? – воскликнул Зак. Глаза юноши широко раскрылись. Он приобнял себя.

– Упадок или Цепи? – бесстрастно спросила Амелия. Фея не разделяла удивления Зака и, казалось, видела подобное не впервые. – Точно не Гниль. Ты бы тогда не заметил.

Сэмюэль нервно сглотнул. Парень не ожидал такого. Фея, которая разбиралась в вестниках, была сродни зайцу, ведающему все о лисах.

– Цепи, – ответил он. Со лба по щеке пробежала прохладная капля пота. Слюна во рту испарилась вмиг.

Сердце энергично стучало в груди, левая рука подрагивала, а ствол Подделки слегка скользил в мокрой ладони.

– Не верю, – небрежно отмахнулась Амелия и прикрыла веки. – Вестник легко мог сломать что-то другое. А ты решил использовать это. Умно. Очень умно. Будь я на твоем месте, поступила бы так же.

– Я...

– Погодите, погодите! – перебил Зак. Юноша отчаянно махал руками, желая привлечь внимание. – Вообще не вдупляю, что тут происходит. Может мне кто-нибудь объяснить? Хоть что-то? Ам, ты ведешь себя жутко. Словно для тебя это норма.

Амелия повернулась к Заку.

– Да, – коротко ответила она.

– Да? – потерянно повторил юноша. – Да?! Ам, у него руки растут из шеи. Чулять, руки! Хочешь сказать, это для тебя норм? Неприятно, но сойдет?

– Да.

Зак закрыл глаза. Глубоко вдохнул и медленно выдохнул. А затем выглянул из-за Амелии на Сэмюэля.

– Мистер Берислави, вам вообще как? Можете хоть вы объяснить, что происходит?

– Неприятно, но сойдет, – повторил парень брошенные юношей слова. – Хочу избавиться от этого после исцеления руки.

– О, не выйдет, – посмотрела на Сэмюэля фея. – Раны вестников вечны. Их нельзя исцелить, только срезать. Не думаю, что ты захочешь.

Он помотал головой.

– Что мне нужно сделать, чтобы доказать? – спросил парень.

– Ну ребят...

– Опиши, что происходит, – перебила Амелия возглас Зака.

– Тогда поверишь?

– Обещаю подумать, – улыбнулась она и перекинула ногу на ногу.

Сэмюэль глубоко вдохнул и произнес:

– Люблю фей. Как же я вас обожаю.

Затем посмотрел на Амелию. Фея не изменилась в лице. Сидела неподвижно, как статуя. Плечи и грудь не вздымались от дыхания, а веки не двигались. Она не моргала. Возможно, ни разу за беседу.

– Эм, – нервно заерзал на кресле Зак. Сидушка отозвалась скрипом. – Может скажете хоть что-то? Выглядит стремно.

– Я говорил, – ответил Сэмюэль. Во время откровения Амелия не смотрела на шею парня. Значит, подавление лжи никак не отмечалось даже в грезах. А он надеялся. Верил, что руки хоть подвигаются. – Говорил, но вы не слышали.

– Вот как, – поднесла палец к подбородку фея. – Так его освободили.

– Что?

– Тот, кто коснулся тебя, – объяснила она. – Что ж теперь я верю.

– Тогда...

– Повтори сказанное про призыв, – приказала Амелия. – А лучше пообещай.

Фея посмотрела в глаза Сэмюэля немигающим взглядом и оскалила два ряда искусственно белых зубов.

Парень дрогнул. Открыл рот, чтобы возразить, но его прервал протяжный треск. Зрительский зал волной накрыл оглушительный звук рвущейся бумаги. Зак захлопнул уши ладонями и закрыл глаза. Сэмюэль поступил также и посмотрел на Амелию.

Тело феи забилось в яростных судорогах. Левый локоть ударил спинку кресла, пальцы задергались, как черви. Лицо исказилось в гримасе ужаса. Чуть загорелая кожа покрылась мурашками. Маленькие бугры росли, сливались друг с другом в небольшие пузыри и лопались. Плоть Амелии кипела, словно вода в кастрюле.

Она метнула взгляд в сторону источника звука, в глубь зрительского зала. Когда шея резко повернулась, Сэмюэль услышал сквозь шум болезненный хруст. Затем парень обернулся.

На последнем ряду из кресла росло черное дерево. Корни оплетали ближайшие сиденья, а крона лезла вверх. На концах голых веток стремительно зрели бурые плоды.

– Бежим! – воскликнула фея. Кожа за секунду сгладилась, судороги утихли. Она подскочила с кресла и побежала к выходу. – Быстрее!

Зак открыл глаза, рванул следом. Пара покинула зал, захлопывая за собой дверь и оставляя Сэмюэля с вестником.

Парень не отставал. Он вдавил ржавый болт в фанеру, и прогремел выстрел. Напоследок Сэмюэль мазнул взглядом по вторженцу.

Сморщенная алая кожура распахнулась веками, оголяя желто-зеленые глаза. Они смотрели на выход.

▪ ▪ ▪

На следующий день никто из троицы не заговорил с Сэмюэлем. Зак боязливо прятал взгляд, а Майлд и Кью вместо приветствия кивнули и пошли за рабочие столы.

Парень раздраженно закрыл лицо рукой.

«Чулять! Чуть-чуть не хватило! – мысленно воскликнул он. – Они же придут этой ночью? Должны же прийти».

На глазах рвалась последняя ниточка к исцелению. Убийство Андреа лишь отдалило неизбежное.

Парень не задумывался о поездке в соседний Фельтшир-Ливеньтаун. Там он никого не знал. Поиск библиотеки займет несравнимо больше. Сэмюэль молился, чтобы это заняло пару недель.

Расспросы навлекли бы на него внимание местных охотников за мистикой. А в худшем случае он бы закончил на костре.

– Внимание! – проскрипел тяжелый голос. Сэмюэль обернулся. За рядами гудящих станков, рядом с кабинетом главы цеха стоял невысокий старик в каштановом плаще. Парень видел его впервые. – Сегодня с каждым из вас поговорят офицеры. Когда услышите свое имя, пройдите в комнату для переговоров. После возвращайтесь к работе.

Он прикусил губу и не рассчитал силу. Острая боль кольнула нижнюю губу, и та запульсировала в такт сердцу. Сэмюэль почувствовал во рту привкус меди.

Услышанное прогремело громом посреди ясного неба в сознании. Страх и тревога вновь оплели сердце, а слабое чувство вины зашуршало на подкорках рассудка.

Офицеры пришли по душу Сэмюэля. Парень не сомневался. Андреа Синков не появлялся на заводе уже второй день.

«Спокойно, Сэмми, – успокоил себя он. Вдохнул. Выдохнул. – Все будет хорошо. Я смогу. Нужно пережить этот день. Договориться с феей. И призвать ее. Все будет хорошо».

– Сэмми, ты как? – прервал поток мыслей Дерек. – Ты весь дрожишь.

–Я в порядке, – сразу ответил Сэмюэль. Но через секунду понял, что соврал. – То есть, немного. Чуть-чуть. Эм. Не совсем?

– Опять во что-то влип?

– Нет. Да. Я сказал, что потом расскажу об этом.

Приход офицеров выбил Сэмюэля из колеи. Если он пойдет таким на допрос, его раскроют.

«Тише, Сэмми. Успокойся. Они же не спросят напрямую. Я смогу увернуться».

– Может сделаешь это сейчас? – спросил Дерек.

– Нет! Только не сейчас! – неожиданно воскликнул парень. Затем перешел на полушепот. – Позже. Обе...

Он резко захлопнул рот ладонью. Еще секунда, и Сэмюэль бы дал новое обещание.

«Соберись!»

Парень задыхался. Удары сердца в груди напоминали игру больного барабанщика, который бессвязно стучал по инструменту. Рука дергалась как у Амелии во сне. Мокрая рубашка неприятно облепляла спину. В горле встал ком. Сэмюэль чувствовал, что умирает. Словно позади стоял Андреа и наставлял на парня пистолет.

– Сэмми, дыши! – опустил руки на плечи Дерек. – Вот так. Вдох, выдох, вдох, выдох.

Он сделал, как было сказано. Паника чуть отступила. Но Сэмюэль знал: она выжидала удачного мига для нападения.

– Сэмюэль Берислави! Сэмюэль Берислави! – донеслись вскрики сквозь шипение и гул станков.

Парень повернул голову в сторону переговорки. Из прохода выглядывал силуэт офицера. Отсюда Сэмюэль не видел, кто это был.

– Отдохни, – сказал Дерек. – Скажи, что придешь чуть позже.

– Нет, я... Лучше сейчас, – заявил он. Чем дольше оттягивал этот миг, тем сильнее накручивал себя. Тревога мешала работать, и он бы только ждал неизбежного.

Парень захромал вперед. Чем ближе подходил к переговорке, тем отчетливее слышал треск горящих углей. Едкий запах гари удушал, а кожу обжигало незримое пламя. Каждый шаг давался тяжелее предыдущего. Голова, казалось, забилась ватой.

Сэмюэль дошел с трудом. Дышал отрывисто. С подбородка на пол капал пот. Он закрыл глаза и глубоко вздохнул. Не помогло. Сэмюэль сжал ручку и толкнул дверь от себя.

Диваны. Двое офицеров. Парень уже видел это. Давным-давно, будто в прошлой жизни. Даже офицеры были те же: Герман Вилбов и Невилл Гиставов. На столе между диванами лежали листы и чернильница с ручкой.

– Добрый день, мистер Берислави, – поздоровался Невилл. Герман лишь приглашающе кивнул.

Старый охотник за мистикой выглядел истощенным и мрачным. Когда их взгляды пересеклись, он улыбнулся. Уголки губ офицера подергивались.

– Добрый, – ответил парень и занял диван напротив охотников. – По какому поводу допрос? Опять дневник?

– Нет, – тяжело протянул Герман. – Глава вашего цеха пропал. Вы что-нибудь знаете?

Сглотнув, парень осторожно помотал головой. Кровь в ушах перебивала офицера, поэтому Сэмюэль прислушивался к каждому слову.

– Где вы были прошлой ночью? Примерно после полуночи. – повернулся Герман на Невилла. Второй офицер кивнул.

Сэмюэль не знал. Если днем время отмерял звон графского колокола, то ночью за ходом часов не следили вовсе. В квартире не было часов. Поэтому парень не знал, во сколько он пришел после убийства.

Он прикусил губу и поморщился. Нижняя губа пульсировала от боли. Сэмюэль открыл рот и медленно произнес:

– Я был в улье. Спал.

Герман не уточнил время, и парень сыграл на этом.

Офицер записал что-то на листе.

– А до полуночи? – спросил Герман.

– Я был у мистера Нейви.

– Дерека Нейви? – уточнил Невилл.

– Да, у него, – кивнул Сэмюэль.

– Что вы делали?

– Пили и говорили.

Герман снова что-то черкнул ручкой.

– После разговора вы сразу пошли к себе?

Сэмюэль замер, не зная, что ответить. После беседы с Дереком, он уснул в его квартире и встретился в грезах с Андреа. Любой ответ, кроме этого, считался ложью. Парень поморщился.

– Нет. Я уснул у него.

– Значит, утро вы встретили у Дерека Нейви?

– Нет, – помотал он головой. Сэмюэль чувствовал, как на шее медленно сжималась удавка. Дышать становилось труднее и труднее. – Утром я был у себя.

Герман нахмурился.

– Вечером вы выпивали с Дереком Нейви. Уснули у него. Затем проснулись ночью и пошли к себе? Я правильно понял?

– Да, – ответил парень. Он боялся смотреть в глаза Герману – взгляд прыгал по неровностям на стенах. – Меня мучили кошмары. Думаю, вы понимаете.

Герман знал про беду с феей. Знал про увлечение снохождением. Поэтому Сэмюэль намекнул на это.

– Понимаю, – кивнул офицер. – Но почему вы пошли к себе? Почему не остались?

– У себя кровать теплее.

– Это правда, – одобрительно заявил Невилл.

– Хорошо, мистер Берислави, – пропустил Герман мимо ушей слова второго. – На этом все. Вас не затруднит позвать Дерека Нейви?

– Конечно, – встал с дивана Сэмюэль и захромал к выходу.

Когда дрожащая рука опустилась на холодную ручку, из-за спины послышалось:

– Это же вы убили Андреа Синкова?

Сердце пропустило удар. Парень застыл как вкопанный. Широко раскрыл глаза и медленно повернул голову. Стоило взглянуть на лицо Германа, тот ухмыльнулся, как довольный ребенок. Настоящая улыбка. Впервые за разговор.

– Шучу! – неожиданно воскликнул он. – Не воспринимайте всерьез.

Сэмюэль захлопнул за собой дверь и захромал прочь.

▪ ▪ ▪

Ночью парню приснилась переговорка. Безлюдная комнатка с диванами казалась темницей. Четыре стены из металлических листов давили на рассудок, а тусклая лампа мигала и потрескивала.

Сэмюэль сидел на диване и ждал. Ствол Подделки обыденно прикасался к левому виску, а указательный палец обводил «спусковой» болт.

Расширение комнаты закончилось провалом. Квадратная переговорка не выросла ни в ширину, ни в длину. Нахождение лицом к лицу с феей тревожило парня. Да, прикосновение прерывало сон. Но Сэмюэль все равно волновался.

Связь кольнула тонкой иглой в грудь. Сначала он даже подумал, что показалось. Настолько слаб был укол.

Парень встал и дохромал до хлипкой двери. Распахнул ее также как в прошлый раз – отходя в сторону.

Сегодня Амелию сопровождал Майлд. Когда юноша шагнул в комнатку, Сэмюэль спешно отступил и направил Подделку в висок. Медленно вернулся на диван.

– Здравствуйте, мистер Берислави, – поприветствовал Майлд, осматривая переговорку.

– Прив, – махнула Сэмюэлю фея. – Вижу, ты внял моим наставлениям!

Она широко улыбнулась, тыкая пальцем в рабочий стол.

– Правда, само место какое-то скудное. Где великие просторы? Высокие потолки и живописные узоры? В тебе не хватает духа торжества, Сэмюэль!

– Плевать, – отмахнулся парень.

Амелия заняла диван напротив, Майлд сел за один из боковых.

– Перед разговором, – начал юноша, поднимая руку. – Хотелось бы узнать, что происходит.

– Ты о чем? – покосился Сэмюэль.

– Обо всем. Вчера Зак был напуган. Он что-то говорил про дерево.

– Это...

– Это был вестник, – перебила Амелия. Парень бросил раздраженный взгляд на фею. – Сэмюэля преследуют вестники. Он – обреченный.

– Впервые слышу о таком, – пожал плечами Майлд.

– Да, я тоже, – поддержал Сэмюэль. Андреа называл его точно также, но парень понятия не имел, что это значило.

– У знаний есть цена, – потерла она палец об палец. – Желаешь знать – плати.

– Теперь о вашем разговоре, – сказал юноша. – Амелия, ты отголосок или фея?

Амелия приподняла бровь.

– С чего ты взял?

– Зак сказал, что вы говорили про рогокошку и какой-то ошейник. Речь шла про тело?

Сэмюэль обменялся взглядом с феей. Она улыбнулась.

– Я – отголосок. Когда-то давно меня обманули, и теперь я скитаюсь по Закулисью.

– Это многое объясняет, – протянул Майлд и скрестил руки на груди.

– Вернемся к сделке, – откашлялся Сэмюэль. – В прошлый раз нас прервали. Я согласен пообещать, что не будут накладывать никаких ограничений на любые сознательные действия.

Перед сном он тщательно обдумал обещание. Парень не знал связывающих формул. Но одно ограничение, ошейник – как его назвала Амелия – он наложит.

– Думаю, сойдет, – приложила она палец к подбородку и закрыла глаза. – Но нужно еще одно. Пообещай, что в течение полугода переселишь меня в человеческое тело без любых ограничений. Желательно молодой и красивой особы.

Сэмюэль задумался. Это не входило в задумку. В мыслях парня он призывал фею, получал от нее знания для исцеления и после изгонял. Но второе обещание привязывало его к Амелии на полгода и...

– Время не ждет, Сэмюэль! – постучала фея по столу указательным пальцем.

– Что? – удивился он.

– Сегодня наша последняя встреча, – объяснила Амелия. – Ты не соглашаешься сейчас, и мы больше никогда не встретимся.

– Почему? – подался вперед Сэмюэль. – Мы так не договаривались!

– За тобой по пятам следуют вестники. Приходить сюда во второй раз – авантюра. В третий – глупость, – развела Амелия руки в стороны. – Тебе нужно исцеление? Чудесно! Я могу дать знания. Вот же я! Просто дай эти два обещания и я вся твоя! Ты не понимаешь моей цены. Я прожила очень, очень, очень долго. И знаю много всего. Поэтому решайся! Два обещания – выгодная цена за мои знания.

– Почему я должен верить, что ты поделишься этими знаниями со мной? – спросил парень. – В отличие от меня, тебя ничего не обязывает.

– Можешь верить, а можешь – нет, – пожала она плечами. – Я согласилась на вторую встречу только из-за этого.

Она указала пальцем на желтый шарф, который укрывал шею Сэмюэля.

– Я нужна тебе, а не ты мне. Поэтому и на уступки идти именно тебе.

Сэмюэль прикусил губу. Амелия права.

– Я бы хотел узнать, – поднял руку Майлд. До этого мига он молчаливо слушал беседу. – Что будет с нашим кружком?

– Кружком? – нахмурился парень. Они обсуждали призыв чудовища из грез, а юноша думал только о судьбе кружка какого-то. Амелия казалась тоже удивлена вопросом.

– А в чем беда-то? – повернулась она на Майлда.

– Если он призовет тебя, ты больше не сможешь приходить к нам.

– О, не волнуйся, – беззаботно махнула фея. – Закулисье не отпустит мою душу. Каждый день на несколько часов я буду возвращаться сюда. Никто же не помешает мне прийти к вам?

На последнем предложении она посмотрела на Сэмюэля. Он кивнул, совершенно не понимая с чем согласился.

– Ну вот, – откинулась на спинку дивана Амелия. – Так что, Сэмюэль? Согласен на сделку?

Парень закрыл глаза и сделал глубокий вдох.

«Я что-то упустил? – подумал он. – Не может же все быть так просто».

Сэмюэль мысленно повторил оба обещания и не нашел подвоха.

– Хорошо, – открыл парень глаза. – Если я призову тебя в тело рогокошки, обещаю не ограничивать формулами любые сознательные действия.

Шею пронзил сильный зуд. Словно десять тонких пальцев нежно ощупывали кожу, водили по ней подушечками и слегка скребли ногтями. Пальцы медленно опускались. Когда зуд перешел на грудь, Сэмюэль бросил взгляд вниз. По рубашке ползли пять маленьких бугорков.

Через секунду пальцы вдавились во внутрь и сжали сердце в ладонях.

– Следующее, – подогнала Амелия. Парень глянул вперед. Майлд закрывал рот рукой и брезгливо смотрел в сторону. А фея с широко открытыми глазами следила за Сэмюэлем. – Ну же. Чего ждешь? Без второго обещания я не откликнусь на призыв.

– Обещаю: после призыва в рогокошку в течение полугода у тебя будет человеческое тело.

Ощущение зуда повторилось. Не став ждать окончания, Амелия произнесла:

– Благодарю.

Она прикрыла веки, взгляд резко упал в пол. Глаза феи выглядели пустыми, лишенными огня жизни. Как у Андреа.

Плечи опали, тело слегка покачнулось вперед. Казалось, все мышцы в секунду расслабились.

Амелия беззвучно рухнула на стол. Руки, голова и таз слетели с туловища, словно у игрушечной куклы. Кожа и одежда поблекли. Через миг она запузырилась и воспарила кудрявым паром.

Из ниоткуда донесся голос:

– Буду ждать призыва, дитя человека.

Глава 16. Привет, Сцена

Сэмюэль открыл глаза и нахмурился. От списка дел на сегодня раскалывалась голова. А было только раннее утро.

Он поднялся, сел на кровать. Левая ладонь сама мазнула по щеке и подбородку. Кожу неприятно покалывала щетина. Через две недели ее можно будет называть неопрятной бородой.

Парень тяжело вздохнул. Ноги зашаркали по холодному полу.

Сэмюэль чувствовал волнение. В животе крутило, а вчерашний ужин медленно лез обратно. Так было всегда. Легкая тревога отдавалась головной болью, а волнение воронкой закручивалось в желудке.

«Сегодня без завтрака», – подумал парень, накидывая рубашку.

Без правой руки переодевание превратилось в неловкий танец. Чтобы просунуть немую конечность в рукав, Сэмюэль зажал воротник в зубах. Держа за запястье, вдел ладонь в дырку и отпустил. Притяжение сделало остальную работу. Рука сползла по рукаву, как крыса по туннелю.

Затем он отвел левую руку за спину. Изогнулся вперед. Влево. Вправо. Пока не поймал другой конец рубашки. Схватив, набросил ее на плечи, и бегло застегнул пуговицы.

Следом Сэмюэль набросил серый плащ. С ним парень не извращался и позволил пустому рукаву безвольно болтаться. Штаны также не вызвали трудностей.

Он вытащил из шкафа мешочек с деньгами и проверил карманы. Дырок не было. Один раз Сэмюэль потерял целый медяк из-за рассеянности. Это произошло в детстве. Парень нашел на улице монету и беззаботно сунул в карман. А после возвращения домой обнаружил потерю. Тогда отец лишь отшутился, но Сэмюэль запомнил урок на всю жизнь. С тех пор он проверял карманы перед каждым выходом.

Натянув на лицо платок и очки, парень закрыл дверь и вышел на улицу.

Было светло. Дорога пустовала, а по тротуару шагали редкие прохожие. Даже в воскресенье жители графства оставались в ульях. Верующие спешили домой после храма, вышедшие за покупками забегали в лавки и неслись обратно со всех ног. Все сторонились вездесущего смога.

Сэмюэль устало вздохнул и закрыл глаза. Снова вздохнул. На этот раз глубоко. Мана-отходы никак не ощущались. Ни запаха, ни вкуса, ни тяжести. Ничего. Они словно были бредом, который видели все в Пейлтауне.

Он открыл глаза и захромал вперед. На перекрестке свернул на улицу Тирова. Первым в списке задач было посещение Всякой всячины.

Без трости долгое волочение ног по твердому и бугристому тротуару превращалось в пытку.

Сэмюэль толкнул всем весом дверь и встретился взглядом с хозяином лавка.

– Добрый день, – раздраженно произнес Луи и вытянул руку. – Стой, где стоишь.

– Добрый, – замер на месте парень. Подобное отношение раздражало. Ничего. Оно изменится. Сэмюэль верил в это. Бегло оглядел помещение. Стулья вдоль боковой стены, стойка с товарами. В такую рань лавка пустовала. Все покупатели еще были в храме или дремали в ульях. – Мне нужна трость и мешок. Семь мешков. А также пила.

– Обожди, – округлил глаза Луи. – На кой тебе семь мешков и пила?

– Мешки для мусора, а пила для, – задумался на секунду Сэмюэль, – крупного мусора.

По пути он придумал объяснение. Сэмюэль часто видел смерть. От жертв очередной эпидемии до неосторожных работников. Поэтому мертвые тела парень считал таким же мусором, как разбитые в щепки коробки, обломки стены и отшелушенную краску.

– Жди, – скомандовал мужчина и скрылся во тьме за стойкой.

Спустя минуту он вышел, держа в руке связку мешков. Веревка заключала их в петлю, которая легко надевалась через плечо. Во второй руке Луи нес зубастую пилу. Блестящий металл покрывали ржавые пятна, а часть зубчиков затупилась.

– Держи, – оставил Луи предметы на стойке, а сам отошел в сторону и вытащил снизу трость.

– Спасибо.

Сэмюэль расплатился за покупку, перекинул через голову веревку с мешками, в один из них бросил пилу и захромал прочь.

Парень радостно стучал по тротуару новой тростью. В ней не было ничего особенного. Такая же обтесанная палка с кривой, словно червь, ручкой. Один в один как прошлая. Он все еще хромал. А каждый шаг давался с трудом. Но прогулка с тростью ощущалась глотком свежего воздуха. Сэмюэль невольно улыбнулся.

Присвистывая под нос простую мелодию, парень свернул на улицу Никелова.

Из желтого тумана раздавались хриплые шепотки, а меж палаток пробегали тени. Голоса стихали, когда мимо проходил Сэмюэль. И звучали вновь за его спиной.

Вскоре заброшенный улей выплыл из смога, и парень прибавил шагу.

Внутри царила тишина. Даже на втором этаже не обитало ни звука. Парень поднялся по шаткой лестнице и осмотрелся. С потолка падали лучи света, высекая островки на темном полу.

Под ногами хрустнули щепки, и в ту же секунду перед ним выпрыгнула мама-рогокошка. Яростно зашипела. Он отшатнулся в испуге.

– Это я! – воскликнул Сэмюэль. – Был с Дереком. Помнишь?

Дими раздраженно зарычала и отступила. Парень лишь покачал головой.

Он завидовал дружелюбности Дерека. Мужчина, казалось, находил общий язык с любым. В школьные годы Дерек завел разговор с Дэнни, и с тех пор они дружили до смерти второго.

А Сэмюэль же был одиночкой. Приятели или отдалились, или умерли. Школа заложила фундамент для работы на заводе, но самому важному – умению заводить друзей – не научила. Он не знал, как это работало. Дерек просто подходил к незнакомцам и небрежно болтал на разные темы. Когда Сэмюэль делал то же самое, разговор обрывался неловким молчанием.

Он устало вздохнул и вошел в квартиру. Ноги сразу обволок желтый смог. Туман рекой тек по коридору из гостиной. Парень захромал вперед.

Лицо щекотал слабый ветер, из пустых окон на пол водопадом спускался туман мана-отходов.

«Может забить?» – неожиданно промелькнула мысль. Сэмюэль замер в коридоре. Взгляд устремился на проход в ванную.

Парень закрыл глаза и представил мир, где он не вызвал фею. Избавился от тела Свинкова и позволил неизбежному произойти. Он жил у Дерека. Каждый день напоминал предыдущий.

Парень ощутил покой. Они болтали на кухне, как Сэмюэль с отцом когда-то. Дерек уходил на работу, а он оставался дома. Готовил еду и влачил жалкое, но мирное существование.

Такое заманчивое будущее. Мир, где он не страдал. Мир, где Сэмюэль смирился и спокойно ждал смерти. Как отец.

По спине пробежал холодок, а сквозь тело ударила молния. Парень покачнулся и распахнул глаза. Нельзя. До прежней жизни оставалось совсем чуть-чуть. Лишь несколько шажков вперед.

«Еще немного, – приободрил он себя. – Я почти у цели».

Сэмюэль направился дальше по коридору. Когда переступил порог ванной, в нос ударил тошнотворный запах. Тошнота напала с удвоенной силой. Он быстро зажал нос пальцами. Вдохнул ртом. Не помогло. Стало намного хуже. Язык накрыла приторная сладость.

– О боги, – жалобно протянул парень и сжал челюсти со всей силы.

На полу лежало тело Андреа. Из-за темноты Сэмюэль видел только ноги и часть плаща.

Он снял со связки почти все мешки и бросил сбоку, возле гнилого корыта. Оставил только два. Самый маленький и средний. Нагнулся над хранилищем запрещенных книг. Вырвав из стопки одну, дернул под нос.

Вонь перебил едкий запах мяты. Сэмюэль жадно дышал им. Почти лизнул грязную обложку, но вовремя остановился. Тошнота отступила и замерла в ожидании.

Парень прижал книгу подбородком к груди и вытащил еще одну. Когда убедился, что это дневник, захромал прочь из ванны.

Он вернется сегодня ночью. Разчленит труп, а тьма скроет от любопытных глаз и случайных бродяг.

В списке дел оставалось еще несколько задач, которые не ждали. А он уже вымотался.

Парень зашел в гостиную, куда через пустые рамы проникал солнечный свет. Всунул дневник в маленький мешок, раскрыл на середине том с переведенным ритуалом.

Листание страниц одной рукой было весьма изощренной пыткой. Большой палец мял под собой пожелтевшие листы. Корешок лежал на безымянном и слегка покачивался из стороны в сторону.

Сэмюэль подул на край листа. Тщетно. Он словно прилип к собратьям. Тогда парень подкинул том. И чуть не уронил.

– Чулять! – приглушенно ругнулся. Сэмюэль почувствовал себя дураком.

Он оставил бесполезные попытки и закинул перевод в мешок с дневником. Возможность лишний раз выйти из дома не радовала. Парень желал подготовить все заранее, но, видимо, не судьба.

Сэмюэль покинул квартиру и подошел к углу с телами трех рогокошек. Запах стоял ужасный. Почти такой же тошнотворный как в ванной. Он зажал нос и внимательно осмотрел. Искал самое свежее.

Они были неотличимы. На темно-фиолетовом мехе не виднелось ни разрывов, ни ран, ни следов укусов. Тела не сильно разложились.

Парень поднял одно за хвост и услышал рычание за спиной. Обернулся. Дими заслонила детенышей, выставила вперед когтистые лапы и округлила спину. На секунду Сэмюэлю показалось, что ее морда выражала смесь отвращения и гнева.

– Я, – начал парень, но остановился. Он оправдывался перед животным. Вздор. От этой мысли Сэмюэль усмехнулся. – Забудь.

Медленно опустил тело в средний мешок и вышел из заброшенного улья.

«Кажется, там было блюдце и молитва, – вспомнил парень ритуал у Дерека. – Возьму у мистера Нейви».

Он зашагал в сторону ульев.

По пути Сэмюэль размышлял над ограничением. Ошейником – как назвала его Амелия. Парень пообещал не накладывать формул на сознательные действия. Сэмюэль все равно не знал как.

«Что можно сделать с феей, помимо задуманного?»

Парень почти ничего не знал про фей. В Закулисье они были чудовищами, а на Сцене для обычных людей – героями детских сказок. Маленькими человечками, которые свободно меняли облик.

Когда-то Дэнни рассказал «настоящую» историю фей. Отец прошерстил местную библиотеку в поисках вдохновения и нашел одну повесть.

В безымянном королевстве жила принцесса. Она страдала лишним весом, а ее лицо напоминало морду гориллы. Одним днем в замке остановился волшебник. Прекрасный мужчина. Он виделся как скульптура великого мастера.

Принцесса спросила волшебника, как он стал таким. И мужчина передал ножницы, которые резали плоть, как бумагу. В тот же вечер принцесса заперлась у себя, встала перед зеркалом и отсекла круглое пузо. Она постройнела, но жаждала большего. Двумя разрезами убрала бока на талии. Следом избавилась от грубого лица. Когда ее внешности позавидовала бы любая девушка, принцесса не остановилась. Она резала. Отсекала. Убирала. Всю ночь щелкали ножницы. Наутро слуги нашли перед зеркалом маленький комок плоти и в отчаянии отнесли волшебнику. Мужчина не растерялся. Ловкими движениями опытного гончара вылепил из остатков маленькую фигурку. Поднес к зеркалу и прошептал новорожденной фее:

«Теперь вы просто неотразимы, моя принцесса».

Сэмюэль больше верил в эту историю, нежели в детские сказки. Повести о людских пороках всегда вызывали больше доверия. В жизни не бывало счастливых концов.

Парень зашел в улей и поднялся на второй этаж.

«О боги, лишь бы был дома», – взмолился он. Постучал пару раз в дверь.

По ту сторону забарабанили шаги. Дверь приоткрылась.

– Сэмми! – воскликнул Дерек. Он носил домашнюю одежду: белую майку и серые шорты. Мужчина выглядел сонным. – С чего в такую рань?