Текст книги "Создавая Иллюзию (СИ)"
Автор книги: Вика Ланина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 26 страниц)
Глава 14
Расколотая
Весна закончилась, унеся с собой все сумасшествие, произошедших недель. Наступило жаркое, душное, головокружительное лето. Тишина и спокойная жизнь вновь возвращались на круги своя. Город обретал присущий ему умиротворенный вид туристических мест. Накалы разговоров и проблем потихоньку сходили на нет, оставляя после себя пыль на дорогах и палящее солнце.
О несчастном случае с Джеком Уолсбером поговорили еще недели две и затихли. Жители простились с ним и позабыли, как о новости во вчерашней газете. Мэтью активно шел на поправку после все того, что случались с ним и его семьей. И несмотря на рекомендации врачей, к обычной жизни он вернулся быстрее. Даже успел побывать на последних уроках в этом учебном году. Он вернулся на работу, но приходил в выходные на помощь, как дополнительный кассир, всего на два или три часа. На большее мистер Тодд допустить его не мог, но, а большее Адамсу пока и не нужно было. Он отлично чувствовал себя в компании друзей, а также Редьярда и Авы, которые заботились о его досуге и прогулках.
Учебный год завершился и Эйдан вздохнул с облегчением. Теперь у него появилось много времени, и он хотел посветить его Этель и друзьям. За последние недели они часто виделись после той ночи на поляне. Свободные минуты спешили разделить друг с другом, хотя о чувствах совсем не говорили. Это было странно возвращаться к тем словам, что они сказали друг другу. Ничего ровным счетом не изменилось, если не считать того, что они стали более скрытными. Эд и Эт так и не обсудили, что делать с их чувствами и куда они приведут. Закрывая глаза на проблему, она не исчезает и не решается сама – это Эйдан знал отлично, но применить к себе не мог. Страх тормозил его. Поэтому друзьям они не хотели рассказывать о любви друг к другу. Но помимо собственных чувств, все еще оставался не решенный вопрос с Куртом, который якобы отправился лечиться в психиатрическую клинику, Дэнни все еще оббивающей пороги Адамсов и развод родителей, который неминуемо наступал на пятки юноши.
В первый день каникул Эйдан взял утреннюю смену, которая заканчивалась в два часа дня. В два душных и очень жарких часа. Он намеривался отправиться домой, прихватить свой рюкзак с водой, карандашом, бумагой и раствориться в лесной глуши. Он ждал лето, скучал по нему и безумно был рад тому, как много дней он проведет в единении с природой и Этель. А мысль о мини водопадах, которые обещала показать ему девушка не выходили из головы. Парень даже пробовал делать наброски, но его фантазия не могла сотворить того, что получилось у природы. Заканчивая смену, он думал, о том, что Этель может отвести его туда сегодня или завтра. Тот самый желанный день приближался.
– Парень, найди прохладное место! С твоей шевелюрой можно получить удар. – в наставлении, крикнул Реди, когда Эд окончив смену, спеши на выход.
– Обязательно. – ответил юноша и прошел прочь на улицу.
Лето только начиналось, а в этом уголке страны уже нещадно парило. Асфальт прогрелся и от него горячими волнами отдавало жаром. В кармане завибрировал телефон, когда Эд направлялся к перекрестку.
От Авы: Привет! Поздравляю с началом каникул! Если у тебя нет планов после работы, то приглашаю в гости. У меня есть холодный лимонад и тень.
Подумав немного Питерс, решил воспользоваться приглашением подруги. Но он все же заглянул домой, переоделся в голубую рубашку, шорты и прикрыв голову кепкой, прихватил папку для набросков и несколько карандашей. Юноша надеялся после гостей заглянуть в лес и провести время с Этель. Через пару минут он гнал велосипед вниз по улице к пристани и наслаждался тем, какой день, какое лето и тем, какой он сейчас свободный.
– Я что первый раз вижу тебя без толстовки? – увиделась Ава, открыв дверь и увидев перед собой Эйдана. – Вот откуда аномальная жара.
– А как же рабочая футболка? – засмеявшись, уточнил парень.
– Не считается. – ответила девушка. – Отличная рубашка, дашь как-нибудь поносить?
– Хоть сейчас! – продолжал хохотать Эд. – Меняюсь на твой розовый топ. Ну, а если серьезно, что-то случилось?
– Разве для приглашения в гости нужен повод? – начала Ава. Она жестом указала юноше присесть за стол и поставила стакан с лимонадом. – Просто я соскучилась. Тебя в последнее время не поймать. Сразу после школы в лес, после работы в лес. Я вижу тебя только на складе и моющим туалеты. А мне хотелось бы большего, друг. – девушка двинулась через арку в свою комнату. Вернувшись в ее руках, был подарочный пакет. – Вот.
Эйдан смотрел ошарашенно на подругу, не понимая почему получает подарок. В голове пронеслась мысль, что подарки он получал еще при жизни брата. В праздничном пакете или упаковке, но очень давно и жест Авы его растрогал.
– Это мне? – горло юноши сжалось. – Но сегодня не мой день рождения и вроде никакой не праздник.
– Знаю, Эйдан. – ответила девушка. – Это для тебя, пожалуйста, открой.
Питерс взял разноцветный бумажный пакет и осторожно в него заглянул. Внутри лежала коробка красок из 76 оттенков. Столько у него никогда не было даже в совокупности, к тому же фирма была до боли знакомой. Одна из самых дорогих марок для художников. Эд таращился на подарок не зная, что сказать.
– Не те? – поникла девушка. – Прости, я искала самые лучшие. Мне посоветовали эти.
– Шутишь? – вскричал парень. – Да это лучшие в своей линейки! Ава, они состояние стоят. Почему ты даришь их мне?
– Ты мой друг. – Ответила хранительница. – В то далекое воскресение, когда я оказалась в твоем доме, увидела не без помощи Редьярда. – она вскинула брови. – Твои картины. И мне захотелось найти для тебя лучшие краски.
– Спасибо, но…– потянул парень. – Они слишком дорогие. Я не могу их принять. Это бесценный подарок.
– Как и ты. – девушка села на колени перед другом и широко улыбнувшись, добавила. – Эйдан, ты дороже всех красок на свете. Просто прими подарок или я ударю тебя этой громадной коробкой.
– Ладно, звучит угрожающе! – наконец, расслабившись ответил Эд. – Это лучшее, что я получал. Спасибо, Ава.
– Вот так-то! – победно вскрикнула девушка, поднявшись. – Выпьем холодный напиток и будем отдыхать!
– Хочешь, я напишу твой портрет этими красками? – предложил Эди. Он распаковал свой подарок и осторожно открыв коробку, осматривал тюбики с краской не отрывая глаз.
– О-о-о, я так не думаю. – девушка помрачнела, но старалась держать лицо, чтобы не расстроить друга. – Лучше предложи Редьярду. Он очень хочет.
– Ну нет! Я не буду писать его в мехах и перьях. Мои руки просто отваляться от такого «искусства»! – шутил юноша. – К тому же я не хочу быть несчастным художником. А Дорианом Греем ему не стать по понятным причинам!
– Может напишешь второй портрет Этель, если первый окончен. – сдержанно, предложила Ава. Она осторожно глянула на парня. Но Эд научился не обращать внимания на то, как его близкие друг друга недолюбливают.
– Я хочу написать портреты всех женщин, которых люблю. – ответил Эйдан. – А ты из их числа.
– Мое лицо не для красок и холста.
– Чушь! – возразил парень, отложив краски на соседний стул. – Ты прекрасна.
– Мое уродство…
– Не понимаю, о чем ты! – перебил Эд. – Ты о своей фарфоровой коже? О изящных трещинках? О кофейных глазах, глубоких и понимающих? И эту красоту ты не хочешь дать мне написать?
– Эйдан, мое лицо изуродовано. – кратко и спокойно ответила девушка, едва покраснев. – И я сама в этом виновата.
– Я не знаю, что с тобой случилось, но будь уверена в том, что ты не стала от этого не на грамм хуже. – высказался юноша. – И, если ты позволишь, я напишу тебя.
– О, Эди. – она расплылась в горькой улыбке. – Жаль, что я раньше не встретила такого как ты. Может и не было бы этого на лице. – она коснулась своей расколотой стороны.
– Понимаю, что это не мое дело. Но если ты захочешь поделиться, я рядом.
– Хочешь сказать, что Этель не поведала тебе мою историю? – удивилась Ава. Эд лишь отрицательно покачал головой. – Знаешь, я бы не смогла рассказать тебе об этом даже пару месяцев назад. Но сейчас осознаю, что время пришло. Раскрою душу, чтобы стать твоим предостережением.
– Ава, если тебе больно говорить об этом, лучше не стоит.
– Нет, так нужно. – отрезала девушка. – Обещай, что не станешь меня осуждать и перебивать.
– Обещаю. – нахмурился Эди.
– Я родилась 11 января 1964 года в семье фермеров. Большие поля, скотина и много-много работы – таким было мое детство, но его «скрашивала» старшая сестра. – Ава глотнула лимонад, ее лицо помрачнело от воспоминаний. – Мария была воплощением надежды мамы и папы. Они ей помогали с учебой, покупали все, что захочется, позволяли не работать, гулять в городе и никогда не обделяли ее вниманием. Она не обижала меня, хуже. Она делала вид, что меня не существует. Шли годы, а моя прозрачность в доме становилась все шире и шире. Я много работала в поле и ухаживала за животными, особенно осенью и зимой, когда у мамы болели ноги и она не могла долго бывать на холоде. Я не роптала, была смиренной и помогала родителям. – девушка перевела дух и продолжила. – Жить стало невыносимо, когда Марии исполнилось двадцать лет. Она забеременела и вышла замуж за какого-то городского парня. Они поселились на нашей ферме и стали изводить меня. Мария и ее муж считали, что я служанка, да и родители тоже. Должна работать и помогать с племянником. Я стала тенью без души, только тело для побоев, только руки для работы. На пороге шестна̀дцатиле́тия меня жестоко избил муж Марии и я сбежала в лес. – Ава поднялась с места, ее глаза наполнились слезами, но она не смотрела на Эйдана, у которого в тот момент сжималось сердце. – У меня были поломаны ребра, такой боли я не испытывала. Нашла место у реки и промывала руки от ссадин, омывалась холодной водой, чтобы не упасть в обморок. Тогда-то я и увидела впервые Хранителя. Из воды на меня смотрели большие янтарные глаза. Я решила, что это была гадюка или любая другая змея. Я не спасалась, не было сил и желания. Умереть тихо в лесу от укуса хищника и больше не вернуться в семейное рабство и унижение. Это было моим желанием. Но змея не убила меня. Вместо этого она обернулась в человека. Из вод вышел мужчина, на вид ему было около тридцати. – Ава замолчала, переводя силы.
– Он стал твоим другом?
– Он стал любовью моей человеческой жизни. – отрезала Ава и продолжила. – Перт, так он себя называл. Излечил меня от ран и ссадин и дал время на то, чтобы прийти в себя. Его будто совсем не волновало, что обращение в рептилию для меня было необычно. Он кормил меня и выхаживал, но почти не говорил. Через четыре дня я вернулась домой и это был первый раз за мою жизнь, когда родители были рады мне и действительно волновались. Но потом все снова вернулась в прежний лад, а я думала, что сходила с ума. Мужчина, спасший меня в лесу, был сказкой, и я хранила эту сказку в сердце. Перт вернулся через какое-то время. А я, начитавшись книг в школьной библиотеке, думала, что у меня галлюцинации. И не хотела их развеять. Днем я работала на ферме и терпела притеснения от мужа Марии, а ночью убегала в лес к Петру. Так прошел год, пока он не уговорил меня бежать из дома и я согласилась. Отсюда началась точка невозврата.
– Он спас тебя от семьи. – заключил Эд.
– Да. Спас. – улыбнувшись, подтвердила девушка. – Мы жили глубоко в лесу, в старенькой хижине, но большего мне было не нужно. Он был Хранителем и каждый день показывал чудеса, радовал меня, любил и заботился. Прошло еще четыре года и вот мне двадцать один год. Жизнь за пределами леса меня не манила и не волновала, я жила в своем маленьком мирке с тем, кто превозносил меня, кто обожал меня. Но однажды мой угрюмый черноволосый, кареглазый Петр вернулся альбиносом. Он с восхищением рассказывал мне о неком Кальде, духе проводнике, который предлагает душе выбор. И Петр присоединился вечности. Я радовалась вместе с ним, за него и за себя. Но после он стал другим. Стал меняться на глазах. Моя немощь его раздражала, мое здоровье, мои потребности стали для него обузой. Мы много ссорились и как-то раз он высказал мне, что я мясной мешочек. Дряхлый и склонный к разложению мешок.
– Хреновый он был. – сжав челюсти, сказал Эд.
– Я любила груши. – задумчиво, произнесла Ава. И после этих слов Эйдан вздрогнул. – Как-то Перт сказал мне, дерево приносит плоды каждый год, а они вянут и преют. Но дерево продолжает жить несмотря на то, что ростки его умирают. Он сказал, что я умираю с каждым днем. И что он боится потерять меня. Прожить со мной лишь двадцать, тридцать, пятьдесят лет, а потом жить с воспоминанием тысячелетия. Петр решил оказать мне честь стать Хранителем.
– Он убил тебя? – прошептал недоуменно Эд.
– Нет. – выдавила Ава. – Я поняла, что если хочу быть с любимым всегда, то должна стать Хранителем. Был поздний ноябрь. Шел сильный проливной дождь. Голые деревья не удерживали поток воды. Помню я шла вся насквозь промокшая. Петр отлучился по делам леса и у меня был в запасе весь день. Я пришла к реке, где мы впервые встретились. И стала думать о своей семье, своей жизни и о себе. Много часов под дождем и много дум. К сумеркам дождь отступил и, должно быть, Петр уже возвращался в наш домик, когда я приняла решение. Я повесилась.
– Ты что? – ошарашенно вскричал Эйдан. Он поднялся с места и сделал несколько шагов в сторону подруги, но она жестком приказала ему остановиться.
– Ты обещал не осуждать и не перебивать меня. – металлическим тоном, повторила Ава. – Да, Эйдан я самоубийца.
– Нет, это он вынудил тебя!
– Это сделала я. Я пошла на такой шаг, даже не обговорив его с Петром. – спокойно, продолжила Ава. – Он вынул мое теле из петли и похоронил, оставив лишь резинку для волос. Но он не успел. Природа услышала и приняла. Я очнулась в земле. Волчьи лапы помогли отрыть выход на волю. И я не была напугана. Петр подробно рассказывал процесс обращения, и я знала, что буду зверем год, потом получу свой человеческий облик и раскрою свой дар. Но все из того, что он рассказывал мне не подходило, лишь то, что мое тело должно истлеть. – она обернулась, посмотрев на друга. Эд вновь присел и был в ужасе от того, что рассказывала подруга о себе. – Моим первым шагом Хранителя было возвращение в нашу хижину. Только Петра там не было. И я принялась искать его, но тщетно. Через сутки вновь вернулась в наш дом и обнаружила там мужчину. Это был Кальд и он пришел за мной.
– Погоди. – остановил подругу Эд. – Кальд? Зачем ему быть там, если он проводник выбора?
– В тот день он был моим проводником в новую жизнь. – неясно, ответила девушка и продолжила. – Он объяснил мне, что я совершила преступление против Создания. Мое наказание заключается в отсутствии выбора. Облик человека и дар я получила сразу после пробуждения, как и клеймо Расколотая. В мире духов, как и в мире людей существуют предрассудки и осуждение. В моем мире меня считают кем-то вроде прокаженной. Самоубийц сторонятся. Поэтому проводник был необходим. Кальд забрал меня из того леса и привел сюда. Он представил меня перед Редьярдом и Этелью, не с целью приобщения к группе служащих душ, а чтоб объяснить им кто я. Хранителей не представляют другим, не устраивают вечеринки или клубы по интересам. Порой в одном лесу может жить с десяток духов, и они могут быть не знакомы. Первому Хранителю дают понять, что среди них отказник. Но Кальду стоит отдать должное, он со всеми учтив и вежлив, даже со мной.
– Вы встретились с Петром, когда все кончилось? – любопытство брало вверх над парнем.
– Нет. – улыбнувшись ответила девушка. – Я никогда его больше не видела и не увижу. Он бросил меня от стыда, именно поэтому решил похоронить, чтобы я не искала его в опозоренном облике. После десятилетий я возвращалась в наш дом и ждала его. А как-то раз у места повешения я нашла свою резинку для волос. Она была завязана на ветвях груши. Деревце ее сохранило. Я его не виню, бежать от Расколотой – не злодеяние.
– Расколотая из-за лица? – спросил Эд, осторожно. Его голова шла кругом от слов.
– Я убила себя, расколола душу, а лицо напоминание для людей и Хранителей о моем преступлении. – ответила Ава. Она подошла к нему и придвинув стул, присела.
– Ты говоришь о предрассудках, но могу с уверенностью сказать, что люблю тебя даже больше, чем в начале твоей истории. И если меня спросят, я гордо назову твое имя, как имя лучшей девушки! Да мне честь выпала быть твоим другом, Ава! – со страстью, высказался Эд. – И я дам в нос любому, кто будет тебя обижать.
– Спасибо, Эйдан. – поблагодарила Ава, вытирая слезы. – Этель в этот список не входит.
– Я не знаю, что между вами было, поэтому не могу лесть в ваши отношения. – ответил юноша, но умолк на минуту. – Говоря о предрассудках, ты говорила о ней?
– Да. – сразу ответила хранительница. – Этель с первого мгновения меня сторонилась, затем делала вид, что меня нет, а потом перешла к открытому осуждению. Она ненавидит меня за мой выбор, но я ее не виню. У меня ничего не осталось, кроме прощения.
– Ава, когда я отправился с вами в лес, чтобы разогнать метель. – начал Эйдан, боясь услышать ответ. – Этель навела на тебя иллюзию, что это было? – он смотрел на ее руки, сжатые в кулаки. Он взял их в руки и притянул к своим губам, будто грея их в стуже. Его сердце, его чувства подталкивали его к тому, что обнять ее, укрыть от бед, от прошлого.
– Она показала мне жизнь без совершенной ошибки. Карьера, семья, путешествия, старение. – на глазах подруги вновь засеребрились слезы. – Это нестерпимая боль.
– Не честно. – выдавил Эд, продолжая обнимать руки подруги.
– Рассказав тебе свою историю, я хочу донести до лишь одну мысль, Эйдан. Любовь не стоит жизни. Никакое чувство не стоит жизни. У жизни нет цены, только ценность.
– Хочешь сказать, что Этель… -не закончил Эд.
– Хочу сказать, что на ее месте может быть любая душа, можешь быть и ты. Дорогой, Эйдан, быть человеком само по себе испытание, жизнь бывает жестокой, но хуже все этого – беспомощность. Я беспомощна.
– Ава, для меня ты не отказник! – посмотрев в лицо девушки с жаром произнес парень. – Пройдя такой путь ты остаешься жизнерадостной, веселой, исполнительной, заинтересованной в жизни, лучшим другом, смелой, осторожной, правильной и сильной. Ава, ты идеальная и плевать, что кажут другие. Твоя душа чистая и даже если в ней есть трещинки, она все еще свободная, не запятнанная грязью заблуждений! – Эд не успел договорить, так как сидящая в слезах Ава, посмотрела на него большими кофейными глазами, и юноша поцеловал подругу.
Этот поцелуй отличался от тех, что были раньше. Он был трепетным и влажным. Коснувшись ее губ, юноша почувствовал внутри огонь, пламя разгорающейся все сильнее. Мысли, как по спирали крутившийся только вокруг нее. Он не растворялся в пространстве, нет, он становился сильнее, будто обритая силу из вне. А тело вдруг стало упругим и чувственным, желающим и тянущимся за нежностью. Аромат груш заполнил его легкие и чуть отстранившись, чтобы надышаться он улыбнулся, поглаживая пальцем трещинки на лице Авы. Словно совершенное существо, находящейся в его ладонях. Они оба дрожали от вихря эмоций, чувств и мыслей. Это был другой поцелуй, более настоящий.
– Прости…– прошептала Ава, отстранившись первой. – Я так не могу.
– Нет, ты прости. Я кажется, рехнулся. – ответил Эд и тут же встал. Он задрал выше подбородок, ее «не могу», вызвало в нем раздражающее чувство. Чувство отвергнутого юного мужчины.
– Уходи, Эди. – прошептала девушка, дрожащим голосом. Она резко поднялась и ушла в другую комнату.
Вернувшись домой, он искал в себе чувство вины, но не смог поднять его на поверхность. Оно осело где-то глубоко и не хотело показываться или его вовсе не было. О поцелуе он почти не думал, хотел припрятать, оставить для себя. Эда тревожило, что отголосок случившегося до сих пор был в сердце в то время, как с Этель все было иначе.
Дома юноша был один, его мать начала вести активную жизнь. Записалась на курсы шитья, чтобы улучить навык. Искала штат, город, место, где хочет купить новый дом. Начала заниматься спортом, бегать по утрам и заниматься йогой. Лето и ей пошло на пользу. Да и целом семья Питерс почти не бывала под этой крышей.
Но вернувшись от Авы в начале пятого Эд чувствовал себя перегруженным информацией, которую ему доверила подруга. В воображении ее слова строились в картинки, мелькающие в сознании. Он представлял ее брошенной, забытой и никому не нужной. А что ужаснее она снова была будто невидимкой. Ее избегала семья, используя как рабочую силу, а ее любимый бросил и сбежал от позора. Став Хранителем, она снова оказалась в ловушке. Запертая навечно в теле изгнанницы. Эйдана замутило от несправедливости. Он лежал в постели скрутившись и размышлял, что какой-то разбойник, убийца мог умереть в лесу и получить шанс стать лучше, уйти на покой, приобрести силы и значимость. А те, кто ушел по своей воле вынуждены нести больше, чем могли. Уход из жизни не прихоть и не забава – это совокупность факторов, которые подводят черту. И не честно даже после смерти продолжать мучить того, кто страдал при жизни. Эд не понимал, как устроена жизнь, где границы равного, а где сумасшествие. Юноше было больно за подругу, больно за тех, кто оказался заключенным без права освобождения. Узнав всю правду о Аве, он начал осознавать, почему она ведет жизнь похожую на человеческую. Дом, уют, работа и общение. Она ухаживает за собой, куча банок с кремами и духами, стараясь создать для себя условия похожие на свободу. И понятно почему она курит несмотря на то, что запах ее не преследует, она старается его заглушить, как рану, нанесенную любимым. А слова о том, что жизнь не имеет цены, лишь ценность засели у него плотно в голове. Он никогда не думал о смерти, как об избавлении, скорее, как о злейшем враге и Ава и хранители это доказали.
Эйдан проснулся от прохладного ветерка, внезапно пробежавшего по лицу. Он сонно потянулся и увидел черный клубок, лежащий у стола. Лисица встала и сделав шаг навстречу парню, обернулась в девушку. На ней было прозрачное молочное платье, обсыпанное бутонами желтой полыни, небрежно собранный волосы в хвост.
– Я ждала тебя в лесу. – бросила девушка. Она присела рядом с ним и потянувшись, поцеловала в лоб. – Ты в порядке?
– Прости, я был у Авы. – ответил Эд. Ему не хотелось поднимать эту тему, но она сильным потоком рвалась из души. – Она рассказала мне свою историю.
– Теперь ты знаешь, что она самоубийца. – с отвращением, произнесла девушка. Она отвела взгляд, смотря на пол. Челюсти ее сжались, а ноздри чуть поднялись, будто от этого слова смердело.
– Знаю и стал ценить ее еще больше. – отрезал Эд и сел, чуть отстранившись от Этель. – Разве может быть иначе? Она столько всего перенесла и многого лишилась, поэтому заслуживает хороших друзей и любви.
– Эйдан, она виновата в этом сама. – с нажимом настаивала лиса. – Не пытайся ее выгородить или придать облик мученицы. Ава знала на что шла.
– Она шла за любовью! – взмолился парень. – Неужели ты бы отказалась, решив я пойти с тобой?
– Это не так просто, мальчик. – ледяным тоном, начала Этель. Она встала с постели и подошла к столу. – Если бы ты хотел стать частью меня, то я сама…
– Что убила бы меня?
– Помогла тебе. – окончила Эт.
– Этель, скорее всего, Ава боялась, что любимый будет чувствовать вину за ее смерть. Ведь Природа могла ее принять, а могла отказаться и тогда бы он просто был убийцей. Верно? – вспылил Эд.
– Наша работа приводить новые души. Никто не чувствует за это вину. – буднично ответила девушка. – Пойми, есть вещи, которые в твоем мире ужасны, а моем норма.
– Я согласен, что между нашими мирами пропасть, но неужели ты смогла бы причинить мне вред? – удивился Питерс.
– Нет. Не смогла бы. – отрезала Этель. – Но за все, что мы получаем нужно платить. И твоя смерть была бы платой за то, что ты будешь жить вечно, имея дар и…
– И быть заключенным?
– Прикованы самоубийцы. Мы можем путешествовать, но должны возвращаться домой. Редьярд до этого года только так и жил. – Этель старалась успокоиться, но в темноте ее голубые глаза блестели от гнева. – Что касается Авы – это твое дело. На первый взгляд ее история проникает в сердце, да что там прошибает. Но стоит разобраться, стоит узнать ее больше и поймешь, что те, кто собственноручно повернули замок на своей клетке, этого стоят.
– Этель, не говори так. – устало выдохнул юноша. – Мы будто о разной душе говорим.
– Я знаю ее тридцать лет. – выдавила девушка. – И если этого недостаточно, чтобы понять человека, то мы с тобой совсем чужие.
– Этель, она не злится на тебя за твои высказывания. Она пошла к Кальду, чтобы попросить лекарство для тебя. – рявкнул парень. – А ты стоишь тут и до сих пор считаешь ее, как там у фанатиков? Нечестивой?
– Ей не отмыться хорошими поступками. – гаркнула хранительница. – Может тебе стоит составить ей компанию, а не мне? – добавила Этель и серебристый дым наполнил комнату, через несколько секунд он рассеялся и девушки уже не было.
– О, Иисус, ну и правила у вас. – интонировав Реди, прошептал Эди.
* * *
Эд не появлялся в лесу несколько дней. Его расстроила ссора, но идти на примирение он пока не был готов. Было что-то неправильное в том, чтобы извиниться, будто он принимает точку зрения Этель, хоть это не так, но странное ощущение преследовало все эти дни. Чтобы отвлечь себя, Эд решил пойти в порт, отыскать тихое местечко и сделать несколько набросков моря. Приготовив рюкзак, он вышел из дома около полудня. Жары не было, день замер в ожидании дождя. Небо нависло близко к земле, тишина поселилась на улицах. Было, довольно, душно, поэтому парню скорее хотелось добраться порта. Но не успел он сесть на велосипед, как сорвался ливень.
– Черт возьми! – ругался Питерс. Кажется, отдых на природе придется отложить, пока не закончится дождь.
Остановившись у порта, Эд оставил велосипед и решил переждать погоду в «Рыбной Пэнни». Народу внутри почти не было, мальчишке повезло, но вот только его любимое место было занято одноклассниками, в частности Итаном и его новообразовавшийся свитой, которая окружила его в то время, как история с Мэтом была в самом начале. Общаться с ним желания не было, скорее отвращение. Поэтому парень сел в угол, рядом у барной стойки, где совсем не было видно моря. Зато сидя спиной к нежелательной компании, он мог провести полчаса в спокойствии.
– Жаки! – позвал официантку Итан. – Повтори, пожалуйста, кофе!
– Ты за предыдущий не заплатил. – ответила женщина. В ее руках был небольшой чайник с кофе. Завидев давнего знакомого, она потанцевала в его сторону. – Ну, здравствуй, красавец! Эди, ты еще кудрявее, чем прежде!
– Это все дождь, Жаки. – искренне улыбнулся юноша. – Как ты?
– О-о-о, люблю, когда сезон, много народу и есть работенка. – поделилась женщина. – Ты как? Хочешь кофе?
– Пожалуй. – ответил Эд и опустил взгляд на папку с набросками. Жаки, не желая мешать, отправилась к столику, где сидели туристы.
Эйдан пил горячий кофе и чувствовал, как белая футболка потихоньку сохнет на нем и отлипает от тела. В помещении пахло едой, кофе и не хватало открытых окон, чтоб впустить запах моря. Сидеть за непривычным столиком и пялиться в стену, было не совсем атмосферно, будто он пришел в другое кафе. Единение его нарушал громогласный Итан, которому то и дело что-то нужно было. Он то кричал из-за стола и получал ответ от Жаки или бармена, то чертыхаясь шел сам. В одни из таких подъемов, он заметил Питерса.
– Эйдан, здорово! – театрально выкрикнул Итан. Он подошел к Эди и сел рядом. – Мы заняли твой столик.
– Порядок. Это не мой стол. – буркнул Эд.
– Честно говоря, не думал увидеть тебя в оживленном месте. – добавил юноша.
– С чего бы это? – прыснул Питерс.
– Ну как! Ты что не знаешь? – выпалил Итан, он был возбужден от мысли, что знает что-то что другим пока не доступно. – Эй, ребята! Прикиньте, он не знает, что случилось! – крикнул во все горло Итан своим друзьям. Позади Эд услышал «Боже, как такое возможно?», «Что он за друг после этого?», «Весь город с утра знает, а он нет!».
– Ты можешь просто сказать и не устраивать сцен? – рявкнул Эд.
– Да тише ты! – утихомирился Итан. – Ладно, ладно! Честно говоря, я думал ты в курсе, но раз так. То расскажу в подробностях. Дэнни Смит попала в аварию, офигеть, да?
– Что ты сказал? – ошарашенно, переспросил Эд.
– Она ехала из Портленда. Говорят, заснула за рулем, всю ночь ведь вела тачку. – будто не услышав Эда, продолжал Итан. – Короче, в больничке она, но там все не так серьезно, как с Мэтом. Ты, кстати, давно его видел, а то он меня избегает, я даже не понимаю почему.
Эйдан тут же встал, не дослушав одноклассника и пошел прочь из кафе. Он вышел на улицу, где продолжался дождь. Эд уставился на серую воду, покрытую рябью. Дэнни в больнице, попала в аварию. Внутри все грохотало, он не мог просто стоять, но Смит больше не была его подругой, он сам разорвал их связь, но оставить ее в такой момент одну – он не хотел. К тому же память об их прошлой дружбе была сильной и позволить настоящему перечеркнуть прошлое Эди не мог. Чувства к Дэн, как к подруге были утрачены поступками, но чувства к человеку, оказавшемуся в беде – нет. Сев на велосипед он поехав в госпиталь. Так часто как в этом году он ни был там, даже при плановом обследовании.
Юноша вновь промок и на этот раз сильнее, чем по дороге в «Рыбную Пэнни». Одежда прилипла к телу и отяжелела, в кедах струилась вода. Подъехав к больнице, Эд зашел в приемный покой и перевел дух, он выглядел так будто ему самому нужна была помощь. Бледный, запыхавшийся, уставший. Хлюпая в мокрой обуви до ресепшена, он узнал в какой палате его бывшая подруга и двинулся по коридору. Дорога казалась вечностью, не потому что он отчаянно ждал встречи, а потому что не мог дать себе четкого ответа зачем это делает. Остановившись у палаты с номером девять, юноша застыл, смотря на номер. Может не поздно еще уйти и перестать делать ошибки⁈ А может ошибкой будет уйти. Постояв с минуту, набравшись смелости он постучал в дверь и вошел.
– Привет. – откашлявшись, поздоровался Эд. Дэнни лежала на больничной койке с перебинтованным головой. Под нижней губой красовался большая гематома. – Как себя чувствуешь?
– Привет, малыш. – еле произнесла девушка. – Ушибла челюсть, больно говорить. – она шепелявила, но старалась сдерживать смешок. – Чувствую себя ребенком с таким произношением.
– Это мило. – он подошел и сел на стул рядом с кроватью. – Что с тобой случилось?
– Врачи говорят уснула за рулем. – кратко пояснила девушка. – Можешь дать мне воды? – Эд взяв стакан с трубочкой, поднес ко рту Дэни, она немного попила. – Спасибо.
