Текст книги "Когда молчит совесть"

Автор книги: Видади Бабанлы

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 34 страниц)

– С какой бы просьбой вы ни пришли, добро пожаловать! Выпейте чаю, сердца охладите…

– Верно говорит наша хозяйка, – поддержал жену Агариза. – Зачаем беседовать веселей.

Но Султан-оглы отрицательно покачал головой:

– Нет, нет, нельзя нарушать обычай.

Агариза заерзал на стуле:

– Ну, хорошо! Так что же у вас за просьба?

Султан-оглы не торопился. Он обвел глазами комнату, помолчал и лишь потом степенно заговорил:

– Спугнули мы тут одного джейрана, сбежал он от нас и спрятался где-то неподалеку. Мы по следу и пришли…

Агариза внимательно слушал, сохраняя невозмутимое спокойствие.

– Опытные охотники должны знать, – шутливо сказал он, – спугнули джейрана, значит, вряд ли он еще раз вам на глаза покажется.

Султан-оглы за словом в карман не полез:

– Это мы знаем, потому и пришли! Надеемся, поможете нам. И с вашей помощью, думаю, удачнее будет охота.

– Помогай не помогай, дело в мастерстве охотника.

– Это правда, но если охота будет разрешена, охотник смелее станет.

Агариза снова заерзал на стуле и еще раз, переглянувшись с женой, откровенно сказал:

– Мы разрешение давно дали. Предки наши говорили: налей воду в сосуд и станет она пригодной для питья.

– Вот это другой разговор, мир праху твоего отца! – Султан-оглы, довольный, улыбнулся и, повернувшись к Вугару, дал ему совет, прочитав несколько строк известного поэта – Ашуга Алескера:

 
Алескер я, да стать мне дервишем!
Попал в любовный омут я,
Обидел если, о прощении,
О мой джейран, молю тебя!
 

– Хорошо сказал ашуг! – с изумлением глядя на гостя, воскликнул Агариза.

– Молодость вспомнил, Агариза-киши, и я когда-то влюблялся, знал много стихов наизусть, вот и остался в памяти отзвук былых лет.

– Почитай еще, мне тоже молодость вспомнилась.

– Эх, жить тебе до глубокой старости! Если ел и не наелся, оттого, что тарелку оближешь, сыт не станешь. Прошли те дни и никогда не возвернутся…

Агариза качнулся вперед раз-другой и грустно умолк. Султан-оглы, лукаво улыбнувшийся, шепнул Вугару:

– А ну, сынок, действуй, пойди-ка поищи джейрана и, как сказал ашуг, умоли его и приведи сюда.

Глава седьмая

Арзу оставила дверь чуть приоткрытой и, затаив дыхание, подслушивала разговор, что шел в гостиной. Она ясно различала и шепот Султана-оглы, и скрип стула, с которого поднялся Вугар. Сердце ее отчаянно колотилось. Она лихорадочно перебирала учебники и тетрадки, желая доказать, что занята делом и ничто ее больше не интересует. Раскрыла наугад какую-то книгу и невидящим взглядом уставилась в мелкие, бегущие строки, не различая ни одной буквы.

Поначалу Арзу твердо решила, что, если Вугар наберется смелости и войдет в ее комнату, она поведет себя с ним спокойно, ничем не выдав своего волнения. Но сейчас, когда он уже находился за дверью, ее вдруг охватила непонятная дрожь, и, приложив к щекам ладони, она почувствовала, что они пылают неудержимым жаром. Что это – слабость, беспомощность, нерешительность?

Конечно же, нет!

После того как Арзу узнала правду о своем «сиротстве», ее злоба на Вугара, гнев и обида против него стали быстро утихать. Она жалела, что написала ему письмо, полное отчаянных упреков, и уже на следующее же утро прибежала на почту, надеясь, что письмо еще не отправлено, чтобы выпросить его обратно. Однако надежды ее не оправдались. Она подумала было о том, чтобы тайком от Вугара встретиться с матушкой Джаннат, рассказать ей все, и если письмо еще не попало в его руки, попросить ее взять письмо у почтальона и разорвать. Все это было легко осуществить, – дом Вугара Арзу могла бы найти с закрытыми глазами, в раннюю пору их любви они не раз проходили по этой улице. А от Вугара Арзу слышала много хороших слов о характере матушки Джаннат, о ее благородстве и приветливости. Приди к ней Арзу, они, несомненно, нашли бы общий язык. Но гордость и самолюбие удержали ее от этого шага. А сердце день и ночь томилось ожиданием встречи с любимым. И чем дольше тянулась ссора, тем больше терзалась Арзу, тысячу и тысячу раз упрекая себя за те оскорбительные и горькие слова, что написала в письме.

И сегодня, когда она увидела во дворе Вугара вместе с Султаном-оглы, радостное волнение охватило ее. И хотя она, словно бы против своей воли, убежала и спряталась, сердце ее осталось с ним, с Вугаром. И она каждую минуту ждала его появления, всем существом своим ждала.

Но вот на какие-то мгновенья гордость и самолюбие снова взяли верх над истинным ее чувством, призывая не сдаваться и постоять за свою честь. Удары сердца стали реже и глуше, дрожь унялась. Но едва Вугар открыл дверь и вошел к ней, все началось заново. Сердце колотилось, готовое разорвать грудную клетку и выпорхнуть навстречу любимому.

Вугар тоже вдруг растерялся, смелость покинула его. Как подойти, как начать разговор? И он стоял на пороге, издали виновато глядя на Арзу. Но уже через минуту он осторожно прикрыл дверь и на цыпочках двинулся вперед. Арзу сидела неподвижно, спрятав лицо в ладонях. Вугар подошел к ней и еле слышно прошептал:

– Здравствуй. – И, с трудом поборов волнение, лишавшее его дара речи, сказал чуть громче: – Добрый вечер!

Арзу молчала, все ниже опуская голову, почти уткнувшись лицом в книгу.

– Прости меня, Арзу, умоляю. Подними на мгновенье голову и выслушай…

И снова ответа не последовало.

– Я давно понял всю низость моего поступка и сам свершил суд над собой. Вот я, перед тобой. Брани меня, ругай, остуди свое сердце, и, может, тогда мы сможем поговорить спокойно.

Но Арзу зажала руками уши, показывая, что не желает его слушать. Вугар отступил на шаг:

– Не прощай, не снимай с меня моей вины, но скажи хоть слово! Пусть это будет горькое слово, обругай меня, выгони. Только не молчи, словно каменная, не закрывай ушей, будто ты и за человека меня не считаешь. Неужели я хоть ругани твоей недостоин? – В голосе его слышалось страдание.

Арзу вдруг резко выпрямилась, не отрывая рук от лица. Вугар, увидев на ее пальцах капельки слез, растерялся. Как он мог не заметить, что Арзу плакала?

И снова приблизился к ней, в горле у него, казалось, застрял комок, и он с трудом прошептал:

– Глупым и неразумным поступком своим разве я только тебя унизил? Нет, я сам унижен и наказан. Если ты не простишь меня, я буду мучиться всю жизнь.

Арзу сидела в прежней позе, и Вугар с жаром продолжал:

– Пойми меня правильно, Арзу, прошу тебя. Я все это не затем говорю, чтобы смягчить твое сердце. Ты знаешь меня, я никогда никому не говорил неправды. И сейчас все, что я сказал, – от чистого сердца. Правда, правда! Открой лицо, поговорим спокойно. Ведь мы с тобой так любили друг друга, это была святая любовь. Даже если мы останемся врагами, в память нашей любви выслушаем друг друга!

Поколебавшись, Арзу отвела руки, однако занавес густых ресниц был опущен, жемчужинки-слезинки поблескивали в уголках глаз. Вугар воспрянул духом, почувствовав, что близятся минуты примирения. Сделать еще один смелый шаг – обнять Арзу, поцеловать – и все было бы так просто. В такие минуты нежность – самый убедительный довод. Но он сдержал себя, – нельзя торопиться! Надо дать возможность Арзу хоть немного прийти в себя, успокоиться. Он сказал шутливо:

– Прочел я твое письмо, здорово написала! Я и не предполагал, что ты можешь быть такой злюкой.

– Много труда потратили? – Голос Арзу был чужим и далеким.

Но Вугар продолжал все так же шутливо:

– Я и вправду здорово потрудился. Думаешь, легко одолеть четыре страницы, где каждое слово наполнено ядом и упреками.

– Могли и не читать, никто не заставлял.

– Нет, заставлял!

– Кто же?

– Сердце! Мое, преданное тебе, сердце! Тоскующее по тебе сердце!

– Тогда почему же вы читали письмо так долго?

– Долго?

– Да, скоро месяц будет, как я отправила письмо.

– Эх, Арзу! – Вугар снова погрустнел. – Ты ведь ничего не знаешь, дорогая, а если бы знала, что произошло со мной с того дня, как мы поссорились, может, иначе встретила меня и не разговаривала со мной, как чужая. – Арзу молчала, Вугар старался вызвать ее сочувствие, смягчить: – С того дня меня не было в городе. Я сбежал в село. Сбежал от скандалов, клеветы. Заболел там. Ну да к чему вспоминать об этом, зачем мучить наши и без того измученные души? Дай руку, помиримся…

Арзу отвернулась и отрицательно, но уже явно кокетливо покачала головой. Вугар не медлил, он схватил Арзу за руку и притянул к себе.

– Поднимайся, дорогая моя, пойдем в гостиную, нас ждут. Идем, идем, стыдно! Они могут подумать, что мы забыли о них.

И правда, в этот момент раздался голос Султана-оглы:

– Эй, молодежь, куда пропали? Что-то затянулась ваша беседа. Может, задачка попалась трудная, решить не можете? Идите сюда, вместе разберемся!

– Слышишь, медлить нельзя ни минуты, они уже смеются над нами.

Вугар обеими руками обхватил Арзу за талию и крепко обнял. Она не сопротивлялась, он нагнулся, поцеловал ее в висок, Арзу улыбнулась.

Когда Вугар и Арзу, держась за руки, счастливые, влюбленные, показались на пороге гостиной, Султан-оглы с неожиданно молодой легкостью поднялся со стула.

– А вот и наш джейран! – сказал он и, пожав молодым руки, торжественно произнес: – Пусть всегда сияют ваши лица, дети мои! Будьте счастливы!

Агариза серьезно, как и подобает отцу невесты, сдержанно сказал:

– Поздравляю!

На шум из кухни прибежала Ширинбаджи. Уж она-то больше всех обрадовалась их примирению. Поцеловав дочку в лоб, она с материнской нежностью обратилась к Вугару:

– Пусть это будет последняя ваша ссора!

Султан-оглы величественно вернулся на свое место и властным движением пододвинул Арзу стакан с давно остывшим чаем:

– Потрудись-ка, дочка, налей горяченького.

Пока Арзу ходила за чаем, Ширинбаджи заново накрыла на стол: поставила на середину стопку тарелок, разложила ножи и вилки. Султан-оглы, разгадав ее намерения, протестующе замахал руками:

– Нет, нет, не утруждайте себя, есть не стану!

Агариза воспротивился:

– Так нельзя! Вы должны отведать нашего хлеба-соли, таков обычай!

– Не знаю ваших обычаев, не знаю, – схитрил Султан-оглы. – По нашему старому обычаю, доля свата – стакан сладкого чая. Вот принесет его наша невеста, я и выпью. А больше мне ничего не надо, спасибо!

Но Агариза не сдавался:

– И по старым обычаям, и по новым сваты должны уважать порядки, заведенные в доме невесты.

Но Султан-оглы непреклонно возразил:

– Считайте, что мы в долгу перед вами. В другой раз специально на обед приедем. Я на диете, по вечерам ничего не ем. К тому же у нас сегодня есть еще одно важное дело.

– В такой поздний час какие могут быть дела? Вечер уже на исходе…

– Для нашего дела – сейчас самое время. – Султан-оглы повернулся к Вугару: – Взгляни-ка, сынок, который час?

Вугар не знал, куда торопится Султан-оглы, но возражать не стал. Он сильно проголодался и с удовольствием остался бы поужинать, да и с Арзу не хотелось ему расставаться. Однако он послушно ответил:

– Половина девятого, дедушка.

– Ого-го! Время не ждет!

Все переглянулись, Агариза обиженно пробормотал:

– Нехорошо получается…

– Не сердись, сват, – успокоил его Султан-оглы. – Быть бы нам здоровыми, а там снова соберемся, посидим спокойно, мне с тобой о многом потолковать надо.

Арзу принесла чай. Кинув в стакан горсть мелко наколотого сахара и помешивая ложечкой, старик обратился к ней:

– И ты поторопись, дочка, переоденься…

На лице Агаризы обида сменилась удивлением:

– Как, вы и ее уводите?

– Не бойся, сват, не навсегда забираем, лишь на часок другой… Обет дал с молодыми в кино сходить.

Агариза лукаво посмотрел на гостя, лицо его прояснилось, и, хмыкнув, он рассмеялся:

– А ты шутник! Я-то думаю, что у него за важные дела? Жена, тащи угощенье! Пошутил наш гость, просто хотел подразнить нас…

Но Султан-оглы серьезно остановил его:

– Нет, сват, я не шучу, это чистая правда.

– Да что за важность, завтра сходите!

– Нельзя, сват! У каждого часа свое назначение. Вдруг со мной что случится – и останется навсегда в сердце досада. Смерть-то совсем рядом, как говорится, между бровью и глазом. Сердце у меня давно пошаливает, а в последнее время боли не затихают. Ты уж нас отпусти.

Агариза долго молчал, не зная, как повести себя. Он вопросительно взглянул на жену. Ширинбаджи недоуменно пожала плечами и, немного подумав, повернулась к дочери, которая в сторонке спокойно ожидала родительского решения, кивнула ей: иди, мол, одевайся!

* * *

Султан-оглы не разрешил Вугару встать в очередь. Сам подошел к кассе и купил билеты, но не три, а два. В ответ на удивленные взгляды молодых ответил просто и коротко:

– Нельзя режим нарушать, спать пора.

Он взял Арзу и Вугара под руки и, отведя их в сторону, пояснил:

– Старость – второе детство. Не будешь вовремя ложиться и вовремя вставать, плохо придется. Бог даст, доживете сами увидите. А сейчас проводите меня.

Они дошли до сквера, где по вечерам Султан-оглы дышал свежим воздухом. Он высвободил руки:

– А теперь возвращайтесь, не то опоздаете в кино!

– До начала сеанса еще много времени, мы проводим вас до самого дома.

– Говорю, возвращайтесь, – строго сказал старик. – А я еще тут на лавочке посижу, подышу. Обо мне не беспокойтесь.

Вугар виновато и благодарно взглянул на него:

– Я сегодня совсем замучил вас, дедушка Мургуз, простите меня.

– Ну ладно, ладно, до свидания!

Султан-оглы за руку попрощался с молодыми и пошел вперед. Пройдя несколько шагов, он обернулся. Вугар и Арзу стояли на том же месте, признательным взглядом провожая старика. Он погрозил им пальцем и шутливо припугнул:

– Еще раз поссоритесь, уши отрежу!

Молодые звонко и весело рассмеялись, и этот смех прозвучал для Султана-оглы как залог их будущего счастья и спокойствия…

Глава восьмая

Терпение Вугара истощилось. Весь вечер сгорал он от желания обнять Арзу, расцеловать ее, и едва Султан-оглы скрылся из глаз, он быстрым шагом повел девушку в глубь сквера, туда, где темнели деревья и не было ни души. Он прижал ее к себе, и Арзу, никогда не позволявшая ничего подобного, нежно обняла его за шею.

– Как я соскучился, – прерывающимся голосом прошептал Вугар.

Арзу, на мгновенье чуть отстранившись, положила голову ему на грудь и еле слышно ответила:

– И я…

– И все-таки я мучился больше…

– Откуда ты знаешь? – обиженно спросила Арзу.

– Знаю, потому что я во всем виноват…

– Что было, то прошло.

– Ты простила меня? Совсем простила?

– Об этом не спрашивают…

– Да, да, не надо спрашивать, надо почувствовать… Но я хочу быть уверен…

– Я давно простила тебя, Вугар, задолго до того, как ты пришел просить прощения.

– Ты умница, Арзу…

– Да, когда господь бог ум распределял, на мою долю немного больше досталось…

– Не до шуток мне, Арзу. Твое письмо чуть не убило меня…

– Не надо об этом…

– Дай мне выговориться, Арзу!

– Т-с-с… – Она приложила ладонь к губам Вугара и еще крепче прижалась к нему. – Как громко стучит твое сердце!

Вугар жадно вдыхал сквозь ее пальцы прохладный вечерний воздух.

– Оно слагает песню о моей нескончаемой любви к тебе, слышишь?

– Слышу…

– Оно просит у тебя прощенья, догадываешься?

– Догадываюсь!

– Оно дает обещание, что никогда больше не повторится такое. Веришь?

– Верю! – Арзу отняла голову от груди Вугара и, глядя на него снизу вверх, с улыбкой прошептала: – Оно еще что-то говорит…

– Что же?

– Что мы опаздываем в кино, и билеты, купленные дедушкой Мургузом, могут пропасть.

– Ну и пусть пропадают!

– Нет, – Арзу высвободилась из его объятий. – Нельзя, чтобы пропали билеты, подаренные таким хорошим человеком, с такими добрыми намерениями.

– Неужели ты не понимаешь, что кино – это лишь предлог для того, чтобы увести тебя из дома и дать нам возможность побыть вдвоем?

– Я все поняла, но будет лучше, если мы пойдем, дедушка Мургуз трудился для нас.

– Тогда знаешь, что мы сделаем?… – Вугар на мгновенье задумался. Давай подарим билеты молодым влюбленным! Купленные благожелательным человеком, они принесут им счастье…

– А откуда ты будешь знать, что это молодые влюбленные, как отличишь?

– Ну, это проще простого! – весело сказал Вугар. – Если девушка застенчива, а парень озирается и заикается от волнения…

– А ты, оказывается, психолог! Где этому научился?

– На опыте нашей любви! – ответил Вугар. – Человек, много переживший, становится опытным. Во время наших первых свиданий я слова не мог вымолвить, в горле пересыхало, язык прилипал к гортани.

– Помню… Все помню… – И мечтательно добавила: – Один раз я даже сосчитала: после каждой фразы ты делал три глотка.

– Да что там, – улыбнулся Вугар. – А как колотилось мое сердце! Дыхание прерывалось, от страха я имени своего не помнил.

– Ну, это ты был стеснительным, как девушка. Не все же такие! Большинство ребят с первой минуты как начнут о любви трепаться, их не остановишь!

– Торговцы чувствами! Болтуны! Да, да, если парня, когда он издали видит любимую девушку, не бросает в дрожь и губы у него не трескаются от волнения, фальшива его любовь! Прогремит, как весенняя гроза, и пройдет…

Арзу не стала спорить, подобные мысли о любви она слышала от него не впервые. Взглянув на часы, заторопилась:

– Пошли, пора!

– Погоди, мне пришла в голову блестящая мысль!

– Какая?

– Я должен познакомить тебя с мамой Джаннат!

– Когда?

– Сейчас же. Вот только отдадим билеты…

– Где же ты нас познакомишь?

– Мы поедем к нам, – решительно ответил Вугар. – Она давно мечтает с тобой познакомиться. Пусть порадуется вместе с нами.

– Поздно, Вугар, в другой раз!

– Нет, сейчас, немедленно! – настойчиво повторил он, и лицо его стало непреклонным. – Я еще не был дома после работы, а мама конечно же ждет меня. Этот день должен быть счастливым для всех.

Арзу не стала возражать.

* * *

Звенел первый звонок, возвещавший начало сеанса, когда они подошли к дверям кинотеатра. Молоденький паренек, взволнованно снующий среди толпы, увидев в руках Вугара билеты, кинулся к нему. Однако, заметив рядом девушку, замер от смущения, не в силах выговорить ни слова.

– Что тебе? – приветливо спросил Вугар.

– Так… – парень глотнул слюну и отступил.

– А все же?

– Я думал, может… продадите…

– Билеты?

Парень безнадежно кивнул головой:

– Да.

– Ты один?

– Нет, – смущаясь еще больше, ответил он и указал на тоненькую девушку, которая, испуганно озираясь, стояла поодаль. – Вдвоем мы…

Вугар подмигнул Арзу:

– Клиента нашел! – И снова обратился к парню: – Хочешь, подарим тебе билеты?

У парня вдруг почему-то стало несчастное лицо, и он умоляюще посмотрел на Вугара. Тому понравилось его смущение.

– Я не шучу! Бери…

Паренек взял билеты и жестом взрослого мужчины протянул зажатые в ладони деньги. Но Вугар мягко отстранил его руку:

– Не надо, в буфете купишь девушке конфет…

– У меня еще есть, не беспокойтесь, – захорохорился парень.

– Ладно, не хвастай, иди, девушка тебя ждет.

Но парень попался с характером и ни за что не хотел бесплатно брать билеты.

– Иди, пока не раздумал, – припугнул его Вугар. – Не то заберу обратно!

Парень предусмотрительно отступил, мгновенье постоял, недоуменно хлопая ресницами, и, быстро повернувшись, побежал к девушке.

* * *

Радость мамы Джаннат превзошла ожидания Вугара.

– Наконец-то, наконец-то, – приговаривала она, еще в дверях по-матерински обняла гостью. – Солнышко взошло в моем доме, мир мой стал светлым…

Ее сердечность повергла Вугара в изумление.

– Мама, ты знаешь, кто это? – с удивлением спросил он.

– Как не знать? Дочка моя, Арзу!

– Почему ты так уверена? – не унимался Вугар. – Ты же никогда не видела ее!

– Не видела, а узнала! И не сбивай меня с толку!

– Что-то я о таком впервые слышу, никогда не видела и сразу узнала!

– Младенец ты, многое еще тебе предстоит услышать!

– Может, ты откроешь мне свою тайну? Мне так нужно научиться распознавать людей.

– Тайна? – улыбнулась мама Джаннат. – Все очень просто. Мой сын верен своей клятве и чужую девушку к матери не приведет.

– Хочешь сказать, что твой сын разиня и, как слепец, держится за то, что однажды ухватил.

– Не то я говорю! Мой сын умный парень, честный, благородный. И не к лицу ему менять девушек, как папахи. Его любимая – лучше всех на свете!

Вугар с радостью поглядел на Арзу.

– Вот какой должна быть настоящая мать – не позволит сыну даже самого себя положить на лопатки.

Арзу подтвердила эти слова счастливой улыбкой, – любовь к Вугару этой чужой женщины очень растрогала ее.

– Проходи, дочка, проходи, садись! – приговаривала мама Джаннат, гладя ее по волосам.

Пододвинув стул, она усадила Арзу и стала разглядывать.

– Красивая… – от всего сердца произнесла она. – Совсем такая, какой мечтала я видеть твою невесту. Дожить вам до старости, и пусть аллах никогда не отнимет вас друг у друга…

Джаннат вдруг засуетилась, словно потеряла что-то, и быстро подошла к большому сундуку, который служил ей постелью. Подняв тяжелую крышку, она долго рылась там и наконец, вернувшись, сказала:

– Дай-ка мне твой пальчик, дочка!

Арзу растерянно взглянула на Вугара. Он спросил:

– Что это, мама?

– Материнское благословение!

Взяв Арзу за правую руку, она надела ей на палец обручальное кольцо, которое когда-то давно купила для своего старшего сына.

– Будь счастлива, детка! – И она поцеловала ее в лоб.