Текст книги "Южноморск (СИ)"

Автор книги: Вера Забелина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 32 страниц)

– Ты знаешь, планы у тебя хорошие, – одобрительно отозвалась Вера Ивановна. – Но ты даже не подозреваешь, какая борьба за "рынки сбыта", невидимая, но ожесточённая, идёт в городе. Вы-то у нас защищены, но тебе всё равно обязательно нужно освоить ведение документации в торговле, а это очень сложное дело, чтобы осваивать самостоятельно. Лучше поступить на заочное отделение торгового колледжа. При твоих новых способностях это не проблема. И поступить и учиться ты сможешь легко. Ещё тебе надо продумать, на кого ты оставишь свои торговые точки, поскольку тебя почти наверняка призовут в армию осенью.

Ну, пойти учиться я, так и быть, согласен – сказал Марат. – А пока я буду в армии, о торговых точках согласилась позаботиться Таня Горина. Она ведь собирается поступать в Южноморский филиал Института курортного дела и туризма, будет учиться здесь.

31 мая 2008 года, суббота.

В субботу праздновали новоселье на участке у Петра и Ольги. Домик, который так понравился Ольге, уже был полностью готов для жилья. Как и планировала Оля, второй этаж отдали ребятам, Макару с Егором. Женька не особенно стремился влиться в компанию маминых друзей, его не было. Но Макар, который планировал второй этаж, сделал там три комнатки, одну для Женьки. А ещё он предложил Егору создать для них собственный пространственный карман. Егор, естественно, с восторгом согласился. Так что с лестничной площадки перед дверями их комнат можно было шагнуть как на лестницу, ведущую вниз, так и в боковую дверь, которая открывалась на небольшой уютный островок в мире Авроры, окружённый тёплым чистым морем. Макар выбрал этот островок именно в подарок своему названному дяде, Егору. Они сразу при знакомстве прониклись симпатией друг к другу, которая обещала перерасти в крепкую дружбу. Егор был в таком восторге от подаренного острова, что даже не хотел возвращаться на Землю. Но приходилось – Интернет в мире Авроры был недоступен, а Егор, как только получил своё жильё с компьютером, сразу начал готовиться к вступительным экзаменам в юридический институт. Игнат Ермолаев уже пообещал Петру, что подстрахует его шурина при поступлении.

На нижнем этаже дверь рядом с кухней вела на другой участок в мире Авроры, от которого уже Оля была в неописуемом восторге. Был и обещанный сад с плодовыми деревьями и ягодными кустарниками, оранжерея, огород, небольшие лесочки, куда можно было ходить за грибами, и конечно же речка с чистейшей водой.

Гости одобрили и дом, и подсоединённые "карманы". Потом было угощение за большим столом, накрытом на лужайке в саду. На Земле решили не размещаться – тучи, холодный ветер. После обеда все разбрелись по дому и участкам.

Ольга отыскала Юлию, которая разместилась на скамейке в беседке, подсела к ней:

– Юленька, хочу поблагодарить за то, что взялась лечить Катюшку. Я так рада, что Женя всё-таки уговорил её обратиться к тебе.

– Да, вовремя они пришли, – отстранённо заметила Юлия, – иначе это бы отразилось на ребёнке.

Ольга с недоумением и тревогой заметила, что при этом Юлия избегает её взгляда. Это было тем более странно, что обычно Юля прямо смотрела собеседнику в глаза, излучая доброжелательность и внимание.

– Юля, – встревожилась Ольга, – а ты почему на меня не смотришь, и вообще ты сегодня какая-то не такая, как обычно. У Катюшки что, ещё какие-то болезни?

– Если бы это были болезни, я бы так не переживала, – решила признаться Юля. – Болезнь я любую вылечу. И мне не хочется в себе таить то, что узнала, вдруг ты меня потом упрекнёшь, что сразу не сказала.

– С Женей что-то? – побледнела Ольга.

– Не выдумывай ты сразу всяких ужасов, – прикрикнула на неё Юля. – Возьми себе за правило: если чего-то не знаешь или не понимаешь, никогда сама не додумывай. Чаще всего люди при этом делают ложные выводы, потому так много в их отношениях обид и недоразумений.

– Хорошо, я постараюсь успокоиться и не выдумывать. А ты мне скажи, что ты такое узнала, когда лечила Катюшку, что тебя так взбудоражило, если даже я почувствовала.

– Да пожалуйста, – с готовностью ответила Юля, – ты только на меня не сердись, что я тебе правду сказала.

– Не буду сердиться, – пообещала Оля. – Давай твою правду.

– У Кати ребёнок не от твоего Жени, – решилась Юлия.

– Да, вот это новость, – поражённо ахнула Ольга и надолго задумалась.

– Оль, – после нескольких минут молчания позвала Юля. – Ты очень расстроилась?

– Ты знаешь, вообще-то нет, – как-то удивлённо отозвалась Ольга. – Мне кажется, что я подсознательно что-то такое подозревала. Ну не смотрится Катюшка такой уж влюблённой. Вот Женя – да, он всё время к ней тянется, не надышится. Я даже пару раз случайно услышала, не думай, я не подслушивала, как он её спрашивал: "Катюш, ты меня правда любишь?"

– А она что? – спросила Юля.

– Отмахивается: "Да люблю, люблю, успокойся", – усмехнулась Ольга. – И он всегда её оправдывает, даже когда я вообще ничего не говорю, только посмотрю молча на беспорядок. А ты случайно не знаешь, от кого она ребёнка завела?

– Случайно знаю, – призналась Юля. – С нашим хроноскопом, да не узнать. Сейчас это пара пустяков, введи запрос и получай ответ. Она с соседом встречается, когда домой приезжает. У них на сеновале уголок свиданий. Кстати, у соседа жена и двое детей, мальчишки пяти и трёх лет. Катя когда с Женей жить начала, тогда и соседа к себе допустила. А до этого отказывалась от близости, хотя и влюблена в него с детства.

– А он, сосед этот? – спросила Оля.

– А ему что, отказываться, если девчонка сама предлагает, – немного цинично высказалась Юлия. – Только он Катюшку сразу предупредил, чтобы и не надеялась его семью разрушить. Сыновей он не бросит, да и жена его больше устраивает. Хочется Катьке с ним встречаться, от него не убудет, но только никаких претензий.

– Как же не убудет, – горько пошутила Оля, – убыль ведь случилась. Кого хоть она ждёт, ты уже знаешь?

– По всем признакам девочка будет, – сообщила Юля. И осторожно спросила: – А ты сама что делать думаешь?

– А ничего! – решительно заявила Ольга. – Вот сама подумай. Предположим, скажу я Жене. Скорее всего, моим словам он не поверит. А она его убедит, что это я от ревности придумала. То есть, если сейчас Женю поставить перед выбором – мать или жена с ребёнком, тут и гадать не надо, кого он выберет. Давай представим невероятное – он мне поверит и разведётся. Счастливых не будет. Катюшка с ребёнком одна останется, соседу они не нужны. Женька страдает. Ещё возненавидит всех женщин или пустится во все тяжкие. Не-ет, пока он в Катюшку влюблён, я вообще в их жизнь не полезу. Взрослые дети должны жить своей жизнью. И ещё мне малышку жалко. Представь, или она растёт с любящими папой и мамой, или вся станица её будет безотцовщиной звать.

– А сама ты как к ребёнку относиться будешь? – решилась спросить Юля.

– А как к ребёнку можно относиться? – удивилась Оля. – С любовью, конечно. Моя ли это кровная внучка или чья другая – мне без разницы. В общем, спасибо, Юленька, что правду мне сказала, а только пусть эта правда больше никуда не пойдёт.

– И Пете не скажешь? – спросила Юля.

– Если спросит – скажу, – откровенно пообещала Оля. – У меня от него никаких тайн не будет. Только мне кажется, что он лучше меня понимает, что у Жени в семье творится. Но если он не будет ничего говорить, мы эту тему трогать не будем.

*

1 июня 2008 года, воскресенье.

После тренировки разгорячённый Анатолий подошёл к Петру.

– Ты знаешь, должен вроде бы чувствовать утомление, а мне наоборот летать охота, – с недоумением заметил он и восхищённо добавил, – таких тренеров у нас ещё не было.

– Человек и не должен уставать от своей деятельности, – спокойно ответил Пётр. – Во всяком случае, не так быстро, – пошутил он. – Вот понапрягаешься денёк-другой, тогда и отдохнуть захочешь.

– Ничего себе, денёк-другой! – воскликнул Анатолий. Присев около друга, он помолчал и внезапно спросил: – Слушай, Петь, а как же это тебя в отставку-то отпустили? За такие кадры держаться надо о-го-го!

– Да неудобные мы для них кадры, – неохотно пояснил Пётр. – Мы ведь и присягу нестандартную принимали, когда в училище поступили. Училище было в Бурятии, создано по инициативе Командующего округом. Наш выпуск был первый, тогдашний военный министр, когда узнал о нашей присяге и обучении, распорядился в училище комиссию для расследования выслать.

– А что в вашей присяге не так было? – полюбопытствовал Анатолий.

– А мы поклялись защищать Родину, нейтрализуя её врагов, но не убивая. У нас в присяге фраза была: "Никто не имеет права отнимать жизнь у другого человека".

– Ого! – ошарашено воскликнул Анатолий. – И вас всё-таки выпустили из училища?

– Ну, министр подписал приказ о присвоении нам званий лейтенантов ещё до того, как ему донесли о неправильной присяге, – улыбнулся Пётр. – А скандала он не хотел, поэтому велел упрятать нас по дальним гарнизонам. Да не получилось у него, – с довольной ухмылкой сказал он. – Нас генерал Суворов (ну, командующий наш, – пояснил Пётр) отправил на два года в Тибет, указал в ответе министру "на стажировку". А через два года понадобились специалисты экстра-класса для тайной операции за рубежом. Никто не брался – шансов не было. Тогда Александр Васильевич и предложил нашу группу. Мы за пару дней обернулись, для нас это вроде лёгкой прогулки было после Тибета. А генерал после завершения операции выбил из министра повышение нам званий, награды, и взял с него слово, что группу распылять не будут. А также не будут навязывать нам сценарии выполнения заданий. Так мы и действовали самостоятельно, не позволяя диктовать нам условия. Командование только ставило задачу и получало результат. А сейчас время тихих операций уходит, все стараются ужас вызвать от своих действий. Много отморозков появилось в спецназе, которые берутся за любые задания. Им чем больше трупов и насилия, тем лучше, для них это кайф, как у наркоманов. Так что, когда мы захотели уйти, нас особо держать и не стали. Дело в том, – пояснил Пётр, – что никому из нашего командования на самом верху никогда и в голову не приходило попытаться выяснить, что же мы собой действительно представляем, что можем. О наших возможностях знает только генерал Суворов-старший, вот у него мы до сих пор числимся в строю.

– А генерал Суворов, который здешней группировкой командует? – осторожно спросил Анатолий.

– Васька-то? – засмеялся Пётр. – Так он сын командующего и бессменный командир нашей группы. Только группа вроде бы в отставку подалась, а ему отец предложил в армии остаться. Мы-то полковниками ушли, а ему генерала дали и засунули подальше на Север, чтобы глаза не мозолил. Да вот теперь президент новый вроде бы понял, что таких людей на нужное место ставить надо.

*

10 июня 2008 года, вторник .

Когда в приёмную «Помощи» нерешительно вошёл полноватый мужчина лет где-то 35-ти, Светланка сразу определила, что с ней он о своей проблеме вряд ли будет говорить откровенно. Не любят мужчины говорить о своих проблемах с молоденькими девчонками. Поэтому она сообщила о посетителе Марату.

– Проходите туда, пожалуйста, – указала она на дверь кабинета, – Марат Константинович Вас выслушает.

Посетитель послушно прошёл в указанную дверь. Когда он вошёл в кабинет, Марат поднялся из-за стола, встретил пришедшего на полдороге и протянул ему руку, представившись:

– Соколов Марат Константинович. С кем имею честь?

– Худяков, Евгений, – пожимая руку, ответил посетитель.

– А отчество? – уточнил Марат.

– Да можно без отчества, – махнул рукой Евгений.

– Тогда и я Марат, и давай на ты, если не возражаешь, – предложил Марат.

– Я не возражаю, – облегчённо вздохнул Евгений, явственно приободрившись.

Марат указал посетителю на кресло около небольшого столика, сам сел в такое же кресло, стоящее рядом, создавая доверительную атмосферу.

– Соки, чай, кофе? – предложил он.

– Я хороший чай очень люблю, – смущённо признался Евгений.

– Светочка, как там насчёт чая? – спросил Марат, склонившись к селектору.

– Уже несу, Марат Константинович, – с готовностью отозвалась Светланка и, быстро сервировав чайный поднос, отнесла его в кабинет.

Чай Худяков пил с явным удовольствием, даже с наслаждением.

– Спасибо, – искренне поблагодарил он, допив третью чашку. С сожалением посмотрел на парующий чайник и решительно отодвинул чашку в сторону. – Очень люблю хороший чай, но редко доводится его пить, – признался он. – Очень вкусный у вас чаёк. Я Вас не отрываю от работы? – внезапно спохватился он.

– Во-первых, не отрываешь, мне тоже отдохнуть не мешало, во-вторых, мы же перешли на "ты", забыл? – поощрительно ответил Марат. – Давай, излагай свою проблему.

– Я начну с преамбулы, если не возражаешь, – Евгений устроился поудобнее в кресле. – Ты вот социологией интересуешься?

– Интересуюсь, – скрывая улыбку, подтвердил Марат.

– Я вот тоже интересуюсь, можно сказать, что я стихийный социолог.

– Какой? – не понял Марат.

– Это я сам себя так называю, – пояснил Евгений, – потому что науку социологию не освоил, не нашёл пока времени, а вот о социальном устройстве нашего человечества часто думаю.

– Ну, и что ты думаешь? – искренне заинтересовался Марат.

Худяков почувствовал эту заинтересованность, и она его явно воодушевила.

– Видишь ли, я подразделяю современное человечество на такие категории: цивилизованные люди и варвары. Варвары тоже подразделяются на активных и пассивных. Пассивных больше всего, – вздохнул он. – К сожалению, варваров с каждым годом становится всё больше и больше. Люди перестают уже понимать слово "воспитанность". У большинства варваров слово "воспитанный человек" вызывает только презрение. Воспитанный – значит, ты не можешь постоять за себя, а общество тем более тебе не помогает.

– Это ты к чему? – не понял Марат.

– Понимаешь, я ведь с чем к тебе пришёл. У нас в доме поселился варвар, причём активный. Я живу на пятом этаже, в двухкомнатной квартире, он приобрёл квартиру прямо надо мной. И так квартира не блеск, на улице с оживлённым движением, так теперь постоянный шум от соседа. Говорить с ним бесполезно, я уже пробовал. Знаешь, он даже думать не способен логически. Смотри сам: он заявляет, что в своей квартире он может делать, что хочет, шуметь как угодно, и никто ему не указ. Если кому-то не нравится, пусть покупает себе участок для индивидуального строительства. Живи там, и никто тебе не помешает. Понимаешь, он всё ставит с ног на голову. Вот если бы этот варвар подумал, мог бы понять, что всё как раз наоборот. Если тебе хочется шуметь, покупай себе участок, шуми там. Многоквартирный дом предполагает наличие у жильцов сознательности цивилизованного человека. А цивилизованный человек не отделяет себя от других людей. Он как раз и учитывает, что рядом живут такие же люди, и все они имеют право ожидать, что все жильцы будут соблюдать правила социального общежития. Знаешь, – с горечью добавил он, – до разума цивилизованного человека можно достучаться. А варвар тебя не поймёт. Ты читал "Понедельник..." Стругацких? – оживился Худяков, дождался подтверждающего кивка Марата и продолжил: – Вот тебе самый правдивый портрет активного варвара – профессор Выбегалло. Я, когда смотрю в пустые глаза соседа, всегда вспоминаю описание этого профессора. Как тот никого не слышал, так и мой сосед. Я чего к тебе-то пришёл, – спохватился он. – Вчера была у нас подруга жены, послушала шумную жизнь нашего соседа (у него опять собутыльники собрались – пояснил он) и посоветовала мне сходить в "Помощь". Говорит, вы помогаете в таких ситуациях.

– Помогаем, – подтвердил Марат. – Сразу могу уже предложить два варианта решения твоей проблемы: или ставлю глушитель в квартире, и шум от соседа к тебе попадать не будет, или помогу тебе с обменом квартиры.

– А с обменом куда? – осторожно спросил Евгений.

– Ещё не могу точно сказать, надо посмотреть базу данных, – ответил Марат. – У тебя есть какие-то предпочтения? И ты мне ещё свой адрес не сообщил.

– У нас квартира в том доме, что через дорогу от детдомовского квартала, – сообщил Худяков. – У меня двое детей, сын в этом году пойдёт в школу, дочка через два года. И проблема в том, что школа далеко, одни они ходить туда не смогут, две оживлённых магистрали надо пересекать. Вот бы заодно и эту проблему решить.

– У тебя какие планы на сегодняшний вечер? – спросил Марат. – Если ты не против, я могу к вам после 18 часов заглянуть, посмотреть на уровень шума, да и предложить ещё кое-какие варианты.

– Я не против, – с энтузиазмом заверил его Евгений. – Мы будем рады, я ведь всё равно без Гали ничего решать не собираюсь. Галя – это моя жена, – пояснил он.

– Ну хорошо, договорились, – поднялся со своего места Марат. – Я буду у вас после 18 часов, время устраивает?

– Вполне, – согласился Худяков. – Мы приходим с работы в 17.15, так что обязательно будем дома.

Проводив Худякова, Марат позвонил Стрежневу:

– Миша, можешь подъехать? Появился благоприятный вариант по решению твоей жилищной проблемы.

– Буду как можно быстрее, – оживлённо откликнулся Михаил, – здесь у меня полный порядок, если что, домовые сами справятся.

Жилищная проблема сейчас стояла для Стрежнева на первом месте. В Южноморске вообще-то действовала социальная программа "Каждой многодетной семье – свой дом". Но пока Стрежнев "ходил под Степановым", тот препятствовал включению его семьи в списки очередников на получение участка под индивидуальное жилищное строительство. Когда же Стрежнев начал работать в детдоме, то задумался. Если встать сейчас в очередь, надо ждать несколько лет. А дети ведь растут, им простор нужен. Пространственные карманы Марата и Юрия Колядина его восхитили, а когда 1 мая все воспитанники детдома получили свои собственные участки, Михаил прямо спросил у Веры Ивановны, можно ли и ему такое. Спросил потому, что слышал, как Вера Ивановна утешала выпускников, что свои "личные поместья" они не потеряют. Она пообещала им, что перенесёт связь с этими участками в их личные квартиры, которые они этим летом получат. Пётр как-то в разговоре упомянул, что их друзья-волшебники получили разрешение занять один из незаселённых миров, чтобы выделять там участки для детдомовцев и других людей, достойных этого. Вот из этого мира они и берут участки, которые подсоединяют к комнаткам воспитанников и домам и квартирам других людей. А на вопрос Михаила Вера Ивановна ответила так:

– Понимаешь, пространственные карманы будут стабильны, если на Земле выполняются определённые условия. Вот какие: если у тебя есть свой участок земли – тогда проблем нет. В детском доме всё здание подсоединено к тому миру. То же будет и с жилым домом для детдомовцев. А вот чтобы к твоей квартире подсоединить пространственный карман – это проблематично. Твой дом стоит далеко от детдома, и очень трудно нейтрализовать влияние других квартир и домов. Вот если бы, скажем, у тебя была квартира вот в этом доме, – она указала на стоящий через дорогу от детдома многоквартирный дом, – да ещё если бы окна выходили на эту сторону, то создать для тебя стабильный пространственный карман вполне возможно. Посоветуйся с Маратом, он у нас по пространственным карманам большой специалист.

Михаил поговорил с Маратом и тот предложил ему два варианта: или продать свою квартиру и на эти деньги купить себе участок рядом с Маратом и Петром, или немного подождать. Возможно, появится шанс поменять квартиру. Участок в Центральном микрорайоне Михаила не устраивал именно из-за детей. Их ведь оттуда надо будет возить в школу и детский сад. Зарабатывал он сейчас, конечно, хорошо, но в ближайшее время вряд ли может позволить себе купить машину. Вот и решил пока подождать.

Худяковы несколько удивились, когда вечером к ним пришли двое посетителей вместо одного ожидаемого. Марат поторопился внести ясность.

– Здравствуйте, хозяева, – начал он, когда они вошли в квартиру, и Худяков поторопился закрыть входную дверь на засов, – прошу прощения, что позволил себе прийти не один, поэтому сразу объяснюсь. Познакомьтесь, это Стрежнев Михаил Николаевич, он работает начальником охраны детдома и ...

– Да вы проходите, ничего страшного, что вдвоём пришли, – поторопилась прервать пояснительную речь Марата хозяйка, – не в прихожей же нам объясняться. Раз пришли, уже не выгоним, – шутливо добавила она.

– Куда прикажете? – осведомился Марат.

– В большую комнату, пожалуйста, – пригласила Галина. – В маленькой у нас детская, кухня небольшая.

Прошли в комнату, разместились, познакомились уже основательно, потом Марат снова взял слово.

– Как я вижу, вернее, слышу, – поправился он, – сосед у вас, и правда, очень шумный.

Сверху, действительно, доносились стук и топот, сопровождаемые громким буханьем современной "музыки".

– Бывает и хуже, даже ночью, – огорчённо сообщила хозяйка.

– Говорить с такими людьми бесполезно, – понимающе заметил Марат, – им ведь прямо бальзам на душу, когда соседи недовольны, а ничего сделать, по их мнению, не могут. Поясню всё же, почему я пришёл вместе с Михаилом Николаевичем. Он очень заинтересован в обмене квартирами, поскольку ваша квартира рядом с его местом работы.

– А у Вас где квартира, Михаил Николаевич? – поинтересовался Худяков.

– В микрорайоне Горный, рядом со школой, – ответил Стрежнев. – Квартира тоже двухкомнатная, окна выходят на школьный двор, так что по ночам там тихо, в выходные и праздники тоже. Таких шумных соседей нет.

– Михаил Николаевич, а дети у Вас есть? – спросила Галина.

– Пятеро, – улыбнулся Михаил Николаевич.

– Ух, ты! – присвистнул Худяков. – Как же вы там размещаетесь?

– Пока неплохо, – посерьёзнел Михаил Николаевич, – ребятишки ещё маленькие, места хватает. Со временем планирую расширить своё жилище.

А что, он правду сказал, только не будет уточнять, что очень скоро, потому что с помощью волшебников.

– А пока очень бы хотел, – продолжил он, – поменяться с вами квартирами, поскольку у меня работа здесь рядом, да и младшие дети ходят в элитный детский садик в соседнем квартале.

– Повезло Вам, – с завистью сказала Галина, – мы про этот садик слышали, но и не мечтали туда попасть. Наших детей мы каждое утро отвозим в садик "Аистята", который в Горном.

– Это мне на работе поспособствовали с садиком, – счёл нужным пояснить Стрежнев. И предложил: – если не возражаете, давайте сейчас поедем ко мне. Лена, моя жена, просила передать вам её приглашение. Возьмём ваших ребятишек, познакомитесь все с квартирой. А тогда будет легче решить, согласны ли вы на обмен.

– Да неудобно как-то, – смутился Худяков. – Явиться неожиданно такой оравой.

– Ну почему же неожиданно, – возразил Стрежнев, – мы с Леной уже всё приготовили, вы же после работы, дети после садика. Так что и ужином накормим, и всё покажем. Если честно, очень хочется поскорее поменяться, – откровенно признался он. – Мы уже давно такую возможность ищем.

"Давно" составляло около двух месяцев, но зачем Худяковым это знать?!

– Тогда спасибо, поедем, – согласилась Галина. – Если честно, и нас сосед так достал, что только и думаем, куда бежать.

Доехали быстро, на машине Марата. В квартире их встретила улыбающаяся Лена с Ваняткой на руках. Малыш сначала прижимался к матери, но вскоре освоился и начал улыбаться младшим Худяковым.

– А где же остальные ваши дети? – немного разочарованно спросила Галина.

– Лето ведь, – пожала плечами Лена, – они в детском оздоровительном лагере. Осмотрите сначала квартиру, – предложила она Худяковым, – потом поговорим. Не возражаете, если мы на кухне обоснуемся? Она у нас и как гостиная используется.

Квартира Худяковых просто очаровала. Но по мере того, как гости передвигались по квартире, лицо Галины омрачалось всё больше. Когда они устроились на кухне, отдали должное угощению, а потом отправили детей с Ваняткой в детскую поиграть, Галина с горечью сказала:

– Сразу хочу предупредить, что обмен нам не по карману.

– Что значит "не по карману"? – не понял её муж.

– А то ты не видишь, насколько эта квартира лучше, – упрекнула его жена. – И по площади, и по устройству, и по удобствам. У нас открытый небольшой балкон, а здесь просторная, причём утеплённая, лоджия. Считай, третья комната. У нас санузел совмещённый, а здесь ванная и туалет отдельно. Кухня больше, прихожая больше, дальше перечислять? – насмешливо и печально посмотрела она на мужа.

– Зато от нашего дома до моря недалеко, – попытался он найти контраргумент.

– Очень им нужно ходить на твоё загрязнённое море, – горько усмехнулась Галина, – когда в детдоме такой шикарный бассейн построили. Ты лучше подумай, где нам денег взять, чтобы доплатить при обмене.

– Почему доплатить? – не понял Худяков. – Нам что, придётся доплачивать? – тревожно спросил он. – И сколько?

– Доплачивать ничего не надо, – твёрдо заверил их Стрежнев. – Нам ваша квартира очень нужна, так что думаю, что обе наши семьи будут в выигрыше.

– Вот видишь, твоя подруга была права, когда "Помощь" хвалила, – напомнил Худяков супруге. – Она же говорила, что они всегда помогают намного лучше, чем ожидаешь.

– Лестно слышать такие отзывы, – удовлетворённо улыбнулся Марат. – Ну что, если доплачивать не надо, то на обмен вы согласны? – спросил он Худяковых.

– Да я бы хоть сейчас поменялась, – мечтательно сказала Галина. – Так у вас тут замечательно!

– Так за чем же дело стало? – оживился Стрежнев. – Документы можно не спеша оформлять, а пока мы можем завтра же освободить нашу квартиру, так что послезавтра можете и вы переселяться. День праздничный, с работы не надо отпрашиваться.

– Вы серьёзно? – опешил Худяков. – Так быстро?

– А чего тянуть, – поддержала мужа Лена. – Пока будем документы оформлять, вы уже успеете тут пожить. Вдруг разонравится!

– Вот уж нет, – горячо заверила её Галина. – Я точно знаю, что здесь нам не разонравится. У меня душа поёт, как я представлю, что мы в этой квартире жить будем.

*

Когда обмен состоялся, и семейство Стрежневых обосновалось в новой квартире, обставив комнатки минимумом мебели, и сразу поселившись за их пределами, в созданном волшебниками доме в мире Авроры, Михаил спросил пришедшего к ним на новоселье Марата:

– Что с этим "стихийным варваром" делать будем? Словами воспитывать или как?

– Знаешь, даже не хочется с ним встречаться, – поморщился Марат. – Давай лучше так сделаем – я его квартиру заколдую, больше от неё никакого шума не будет. А для воспитания можно добавить ещё такой штришок, – усмехнулся он, – записывать весь их чрезмерный, именно чрезмерный, – подчеркнул Марат, – шум, а потом воспроизводить его тогда, когда они лягут спать. Чем быстрее сообразят, что шума не будет, если они сами шуметь не будут, тем для них лучше.

– Хорошо придумал, – одобрил Михаил.

24 июня 2008 года, вторник, Ставрополье

Один из дошкольных детских домов, откуда привозили детей в Южноморский детдом, находился на реке Куме в Ставропольском крае. Туда свозили отказных детей из домов ребёнка Ставрополья, Дагестана и других регионов. Каждый год к концу июня воспитатели начинали готовить семилеток к переезду в школьные детские дома. С Южноморским детским домом дело было налажено чётко. Обычно директор Шумов приезжал в дошкольный детдом после Нового года, просматривал характеристики будущих первоклашек, разговаривал с воспитателями. Для передачи в свой детдом он обычно отбирал самых красивых девочек и самых непослушных мальчиков, при этом выбирая самых сильных и крепких, если такое можно сказать о детдомовских малышах. В дошкольном детдоме знали, какая незавидная участь ожидает этих малышей в Южноморске, но в основном смирились, что ничего не могут сделать для детей, которые не нужны были даже своим родителям.

Поэтому директор дошкольного детдома Антонина Дмитриевна Смолянова привычно отреагировала на звонок нового директора Южноморского детдома. Отрекомендовавшись, Вера Ивановна Суворова сообщила, что нашла в бумагах своего предшественника договор и список детей, которых необходимо забрать из дошкольного детдома в конце июня. Антонина Дмитриевна попросила поторопиться и приехать за детьми поскорее, поскольку через неделю они сами ожидают поступление малышей из домов ребёнка. Вера Ивановна сообщила, что автобус за детьми выйдет завтра из Южноморска, и они должны подготовить детей к отправке к послезавтрашнему утру. Антонина Дмитриевна досадливо поморщилась, но ничего не сказала. Она бы предпочла, чтобы детей перевозили в поезде, но в Южноморске не было своей железнодорожной станции. Нужно было ехать в поезде до Новороссийска, а оттуда автобусом. Но Шумов сразу отверг подобные советы, и Антонина Дмитриевна не осмеливалась больше протестовать. Дети уходили из-под её опеки, и она ничего больше не могла для них сделать.

Вызвав своего заместителя, Ирину Алексеевну Ярошенко, Смолянова распорядилась готовить личные дела воспитанников, отправляемых в Южноморск.

– В Южноморске новая заведующая, сейчас позвонила и сообщила, что автобус за детьми придёт послезавтра утром. Сказала, что нашла список детей у прежнего директора. Даже не знаю, что там детей ждёт. Вроде бы голос у неё был не злой. У меня всегда сердце болит, когда мы туда детей отправляем.

Ирина Алексеевна сочувственно кивнула:

– Антонина Дмитриевна, а она не сказала, сколько детей у неё в списке? Вроде бы Шумов туда не включал наших отставашек.

Антонина Дмитриевна знала, о ком говорила Ирина Алексеевна. Кроме пятнадцати отобранных ребятишек Шумов обычно брал детей, очень отстающих в развитии. Только потом она боялась его даже спрашивать, что сталось с такими детьми. В этом году в Южноморск должны были поехать ещё четверо детишек, отстающих в развитии. Но в конце марта в дошкольном детском доме произошло ЧП, следствие по которому ещё не закончено. Исчезли все детишки, отстающие в развитии, и их так и не смогли найти.

– Знаешь, Ира, – решила Антонина Дмитриевна, – я сама ничего говорить не буду. Вот приедут за детьми, если спросят про тех четверых, тогда сообщу, что их нет. А если не спросят, то и говорить об этом не стоит.

Южноморск

А в Южноморске в кабинет Веры Ивановны вбежала взволнованная Тинка:

– Вера Ивановна, когда мы поедем за Юриком и Юленькой? Вы говорили, в конце июня их привезут, а ведь уже 24-е. Вы ведь мне разрешите поехать за ними? – и она умоляюще посмотрела на заведующую.

– Тиночка, прости, но нет, – покачала головой Вера Ивановна. – Ты будешь ждать их здесь.

– Ну почему нет? – обиженно воскликнула девочка. – Я их сразу же успокою, что им здесь будет хорошо, и я их старшая сестра и теперь буду заботиться о них.

– А об остальных детях ты подумала? – тихо спросила Вера Ивановна. – Здесь мы всех малышей уже распределили, каждого ждёт свой опекун. Поэтому они здесь не будут завидовать твоим братику и сестрёнке. А если ты туда приедешь, объявишь, что ты сестра для них двоих, а каково будет другим? Зачем же их расстраивать? Они и так напуганы переездом, знаешь ведь, какая страшная жизнь их бы здесь ждала при прежнем директоре.