Текст книги "Южноморск (СИ)"

Автор книги: Вера Забелина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 32 страниц)

Они прошли на кухню, где семья Христо самозабвенно "сражалась" с принесённым тортом. Несмотря на все усилия, одолеть они смогли только небольшую часть лакомства и уже лениво выковыривали кусочки фруктов из крема на своих тарелках.

– Как рука, Томочка? – сразу озаботился Христо.

– Всё хорошо, – радостно улыбнулась Тамара. – Нисколько не болит. Матвейка, – обратилась она к сыну, – поставь папе и дяде Марату кружки и налей чаю.

– А я тарелки и ложки для торта, – догадливо подхватилась Еленка.

Когда мужчины попили чаю с тортом, Марат достал из кармана четыре браслета разных размеров.

– Итак, приступим, – объявил он. – Вот эти браслеты, это такие волшебные штучки, которые теперь будут вас защищать. Это называется оберег. Надеваем браслетики-обереги на левую руку и защёлкиваем застёжку. Сделали? Хорошо. И учтите, что по желанию браслет может становиться невидимым для других.

Тут же на руках Христо и Матвея браслеты "исчезли".

– А я не хочу делать его невидимым, – заупрямилась Еленка. – Он такой красивый.

– У тебя в садике его отберут, раз красивый, – умудрённо заметил Матвей.

– Не отберут, – утешил Марат приунывшую было Еленку. – Оберег нельзя отнять, и никому в голову не придёт это сделать. Зато теперь никто не сможет вас ударить или как-то навредить. И падать в гололёд вы не будете, – глянул он на Тамару и улыбнулся. – В общем, оберег вас и от травм побережёт. А тебе, Христо, – посерьёзнел Марат, – оберег поможет и бизнес вести спокойно, убережёт от всяких "наездов". Живи теперь спокойно.

– Ну-ну, спокойно, – хмыкнул Христо. – У нас в государстве покой бизнесменам только снится.

– Вот у тебя сон станет явью, – пообещал Марат. – Я тебе уже сказал, буду доказывать не словами, а делами. Вот на следующей неделе посмотришь, как твои дела будут складываться, тогда и убедишься. Предлагаю встретиться на праздник, двадцать третьего, тогда и скажешь, помог тебе оберег или нет. Кстати, ещё одно свойство оберегов, – обратился он к внимательно слушающим его Тамаре и детям. – Если чего-то испугаетесь, просто прижмите оберег и ждите помощь. А самое главное, – таинственно понизил он голос, – вы в своей семье можете теперь друг с другом общаться мысленно. Матвейка, – повернулся он к заворожённо смотрящему на него мальчику, – ну-ка, позови папу мысленно, не вслух.

– А как мысленно? – растерялся Матвейка и сам догадался. – Это просто подумать?

– Просто подумай, – подтвердил Марат, насмешливо глядя на скептически настроенного Христофора. И вдруг, к величайшему изумлению последнего, у него в голове прозвучал голос сына: "Папа, ты меня слышишь?".

– Слышу, сынок, – с удивлением признался Христо.

– А ты тоже мысленно отвечай, – нравоучительно заметил Марат.

В самый разгар семейного мысленного общения послышался вызов домофона. Шагая к входной двери, Христо вдруг осознал, что и Соловьёв и Марат не вызывали его через домофон, а звонили прямо в дверь.

Открыв через домофон дверь подъезда, Христо подождал, когда зашумит, открываясь, лифт, и открыл дверь в квартиру. К его удивлению в дверь вошёл Санька Медведевский (школьная кличка Медведь), которого он сегодня и вспоминал. У Саньки была фирма, успешно занимавшаяся перевозками, а крышевал его майор Степанов. Сейчас Медведь вошёл в квартиру с рюкзаком и чемоданом.

– Ты чего это, Медведь, переезжаешь? – удивился Христо.

– Хочу попроситься сегодня у тебя переночевать, другой ночлег поздно искать, – мрачно ответил приятель. Он поставил чемодан в угол прихожей, на него положил рюкзак. – Если не примешь, пойду гостиницу искать, только мне одному сейчас тяжко будет оставаться. Пришёл поплакаться в твою жилетку.

– Так я и поверил, что ты плакаться будешь, – усмехнулся Христо. – Ладно, проходи на кухню, чаем напоим, успокоим и переночевать пустим. Знакомьтесь, – заходя следом за другом на кухню, сказал Христофор. – Это Марат, он в городе новенький, мы с ним сегодня познакомились и подружились. Вот, Марат, а это Медведь, мой школьный товарищ, в миру Александр Медведевский.

– Здравствуйте все, – поздоровался Медведь. – Томочка, какая ты красивая, дай я тебя поцелую, пока Христо не помешал.

Он чмокнул хозяйку в порозовевшую щёку и пожал руку Марату.

– Рад познакомиться. Привет, ребятня, – кивнул он улыбающимся ему детям.

– Здравствуй, дядя Саня, – радостно сказал Матвей. – А дядя Марат у нас волшебник, он маме сломанную руку вылечил.

– Томочка, ты что, правда, руку ломала? – встревожился Медведь. – Когда это ты успела, я же перед отъездом у вас был, на прошлой неделе с руками у тебя всё было в порядке.

– А она сегодня в гололёд упала, – сказала Еленка. – У неё такой гипс толстый был, а дядя Марат гипс убрал и руку вылечил. А рука была такая страшная, – Еленка передёрнулась от воспоминания.

– Это вы по этому поводу торт едите? – догадался Медведь. – А гостю дадут?

– Может, тебе сначала что-нибудь поосновательнее поесть? – предложил Христо.

– Нет, – отказался Медведь, – торта вполне достаточно.

– Матвейка, положи дяде Сане кусок торта на тарелку, – попросила Тамара, – я пока чаю ему налью.

Когда гость занялся тортом и чаем, Тамара обратилась к мужу.

– Ну, вы тут чаёвничайте, а мы пойдём в гостиную. Приготовим гостю спальное место, а потом пойдём укладываться, детям спать пора.

– Мама, а ты нам сказку на ночь почитаешь? – воспользовался случаем Матвей. Раз мама хочет их увести от взрослых, под это дело можно и сказку выпросить.

– Почитаю, вымогатель, – засмеялась Тамара.

– Может, и мне пора честь знать, – начал было Марат, но оба приятеля в один голос заявили, что время ещё детское, куда спешить.

– Да я к тому, – попытался объяснить Марат, – может, вам поговорить надо, а я помешаю.

– Вот и нет, – решительно заявил Медведь. – Не знаю, чем объяснить, но мне твоё присутствие как-то помогает. Какая-то успокаивающая сила от тебя идёт. И все проблемы кажутся решаемыми, и веришь, что всё будет хорошо.

– Вот здорово, Медведь, как ты это сказал, – воскликнул Христо. – Я тоже это чувствовал, но не так ясно, а как ты сказал, то и я понял, что мне тоже спокойно в присутствии Марата.

– А как вы познакомились? – спросил Медведь.

– Помощь мне потребовалась, – посерьёзнел Христо. – Сегодня на меня Соловей-Разбойник наехал, еле отбился до понедельника.

– А я тебе что говорил? – напомнил Медведь. – Надо было к Степанову обратиться, он пока не так борзеет, как Соловьёв. Что делать будешь?

– Вот Марата на помощь позвал, – улыбнулся Христо.

– А Марат что, с Соловьёвым справится? – удивился Медведь, посмотрел на спокойно сидящего напротив него Марата и поражённо добавил: – Странно, но я почему-то верю, что справится.

– Правильно делаешь, что веришь, – улыбнулся Марат. – Тебе же дети сказали, что я волшебник. Будем от рэкета волшебством защищаться, раз у нас в стране законы не действуют.

– Дай-то Боже, – с чувством высказался Медведь, отправил в рот большой кусок торта и зажмурился от удовольствия. – Вы где такую вкуснятину взяли? А то я в продаже таких тортов не видел.

– Это Марат принёс, – пояснил Христо и решил напомнить приятелю о его проблемах. – Я не понял, ты почему с вещами? Если с дороги, то почему не домой? И вообще, ты же собирался к понедельнику вернуться.

– Из-за непогоды вернулся раньше, – со вздохом сообщил Медведь. – Пришёл домой, а там сплошное непотребство. Вот сам посмотри, я их заснял на видео.

Он достал смартфон и, включив воспроизведение, подал его другу. Тот с брезгливостью просмотрел отснятую сцену и перевёл взгляд на Медведя:

– Так ты что, собрал вещи и ушёл?

– А что мне оставалось после этого делать? – пожал плечами Медведь. – Действительно, собрал вещички и решил переночевать у тебя, а завтра начну новую жизнь.

– Он жену со своим компаньоном в постели застал, – пояснил Христо Марату.

Тот только сочувственно кивнул.

– Знаешь, Марат, вот Христо давно знает, как они меня оба достали, – с досадой сказал Медведь. – Мы с Димкой вместе фирму создали. Мне денег для начального капитала не хватало, половину он дал. Своих-то у него никогда не было, это ему тесть выдал в качестве приданого. Они решили, что это выгодное вложение капитала. И всё, теперь его участие в работе фирмы заключается только в том, что он постоянно деньги из кассы берёт на свои развлечения. Я работаю, дело расширяю, а все доходы партнёр и жена тратят. Я предлагал Димке выкупить его долю – он заявил, что не продаст. Жене предлагал развод – требует половину фирмы. Надоело!

– Ты уже что-то решил? – догадался Христо.

– Решил, – кивнул Медведь. – Подаю на развод и в качестве отступного отдаю жене свою половину фирмы и квартиру.

– Бросишь фирму? – ахнул Христофор. – Ты же только ею и живёшь.

– Вот, вот, – подтвердил Медведь. – Стараюсь, расширяю, жизни не вижу, зато за мой счёт эту жизнь другие видят. Так что отдам им фирму, а сам начну, наконец, и для себя жить. Первым делом на работу устроюсь. Слушай, Христо, ты на той неделе говорил, что не можешь найти толкового снабженца. Уже нашёл?

– Нет ещё, – с недоумением ответил Христо, не поняв, почему Медведь поменял тему разговора. Потом до него дошло. – Ты что, пойдёшь ко мне в снабженцы?

– Пойду, если возьмёшь, – подтвердил Медведь.

– Ещё бы я не взял, – с энтузиазмом ответил Христо.

Друзья засиделись, беседа шла так хорошо, что не хотелось расходиться. Уложив детей, к ним присоединилась Тамара, наговорились всласть. Перед уходом Марат сказал:

– Не забудьте, 23-го вы все приглашены ко мне на пикник. Будут шашлыки. Я тут себе участок купил, заодно посмотрите, как волшебники живут.

18 февраля 2008 года, понедельник.

И в этот понедельник в Южноморске снова произошло событие, опять-таки незаметное для жителей города, но повлёкшее за собой кардинальные изменения в деловой жизни. В 9 часов утра Викентий Александрович Соловьёв вошёл в свой кабинет, сел за стол и начал просматривать в своём органайзере запланированные на сегодня дела. Первое, что было отмечено – послать аудитора и контролёра в фирму Димитриади. Соловьёв довольно вздохнул: фирма была перспективная и сулила неплохую прибыль.

– На Вашем месте я бы на это не рассчитывал, – внезапно прозвучал чей-то голос, и Соловьёв с удивлением и недоверием уставился на откуда-то появившегося в "гостевом" кресле молодого мужчину. Хотя мужчина казался неопасным: невысокий, тонкокостный, с шапкой тёмных кудрей и большими карими глазами, насмешливо разглядывавшими хозяина кабинета, Соловьёв тем не менее нажал коленом кнопку вызова охраны, размещённую под столом.

– И на кнопку можете не жать, – спокойно проинформировал мужчина. – Я её пока отключил, другие тоже, – добавил он, уловив движение Соловьёва.

– Ты кто такой? – разъярённо прошипел Соловьёв, не столько испуганный (пугаться такого задохлика!?), сколько недоумевающий (что же такое происходит?).

– Третья сила, – так же спокойно ответил незнакомец.

– А поподробнее? – внезапно успокоился и развеселился Соловьёв. Успокоился он, вспомнив, сколько в доме охраны, да и пистолет в ящике стола придавал уверенности. Он внимательнее присмотрелся к незнакомцу и нахмурился, припоминая. – Слушай, где я тебя мог видеть, что-то физиономия мне твоя кажется знакомой?

– В пятницу, по телевизору, – подсказал незнакомец. И представился, – Соколов Марат Константинович, агентство "Помощь".

– Точно, – хохотнул Соловьёв, театрально хлопнув себя по лбу. – Память у меня хорошая, – похвастался он, – запоминаю всё с первого раза. "Помощь", говоришь? – недобро прищурился он. – Помнится, ты там ещё защиту от рэкета предлагал?

– Предлагал, – согласился Марат. – Вот принял первую фирму под свою защиту.

– Это ты Димитриади имеешь в виду? – нахмурился Соловьёв. – Даже не буду уговаривать не вмешиваться. У нас законы строгие. Считай, что тебя уже нет, парень. Отсюда ты живым не выйдешь. Нечего тебе было в мои дела влезать.

– Как всё тривиально, – вздохнул Марат. – Куда ни придёшь, везде угрозы, ничего конструктивного. Я что, похож на идиота, который не знает, что делает? Я же тебе сказал, что я третья сила. Было вас со Степановым двое, заметь, две силы (СС), теперь Соколов добавился. Но это ненадолго, – насмешливо заметил он, – третья сила для развала первых двух появилась.

– Поговорить решил, – со злостью усмехнулся Соловьёв. – Время тянешь, на что-то надеешься?

– Да нет, – пожал плечами Марат. – Я не надеюсь, я знаю, – пояснил он. – Свои силы и возможности знаю, о которых ты не имеешь никакого представления. А вот это зря, о противнике надо иметь информацию. А я вам со Степановым самый реальный противник.

– Ну, это ненадолго, – оскалился Соловьёв. – Был противник – и нет противника.

Он быстро выдвинул ящик стола и обескуражено уставился в него. Пистолета не было!

– Глупый ты, Соловьёв, – вздохнул Марат. – Никак до тебя не доходит, что я тебе не по зубам. Ну ничего, дойдёт. А про фирму Димитриади забудь, – приказал он. – Чревато.

Соловьёв открыл рот для гневной отповеди и застыл, выпучив глаза на пустое кресло. Это что, ему всё померещилось?

"Да нет, не померещилось", – возник в голове насмешливый голос. – "Всё было на самом деле. Кнопки ведь не работают, и пистолета нет, так что обдумай всё, что я сказал. Не совершай поспешных шагов – пожалеешь".

*

В половине десятого Марат вошёл в приёмную "Помощи". Светланка увлечённо что-то набирала на клавиатуре компьютера.

– Привет! Чем занята? – спросил Марат свою помощницу.

– Ой, доброе утро, босс! – оторвалась Света от монитора. – Олежка прислал новые упражнения по развитию интуиции, готовлю их распечатку, раздам патрульным.

– А насчёт помощи после интервью на телевидении есть что-нибудь? – полюбопытствовал Марат.

– Тут с утра бабушка приходила, жалуется, что жильцы курят в подъезде и в лифте, продохнуть нельзя. Она им объясняет и про вред пассивного курения, особенно для детей, и что закон есть, запрещающий курить в общественных местах, а они только смеются и продолжают.

– Ну, и какая от нас помощь? – полюбопытствовал Марат, с улыбкой глядя на возмущённую Светланку.

– Заколдовала я их подъезд, там заклинание чистого воздуха действует, – деловито сообщила Светланка. – Теперь всё, что курильщики выдыхают в подъезде и лифте, оказывается в их собственных квартирах.

19 февраля 2008 года, вторник.

Утром, когда Светланка собиралась позавтракать после занятий на тренажёрах, внезапно пришло сообщение от дубля, бессменно дежурившего в приёмной «Помощи»:

– Посетитель!

Светланка удивилась. Так рано (было около 8 часов) к ним никто ещё не приходил. Посетители обычно являлись во второй половине дня, после встречи с патрульными. Да и мало их пока было, этих посетителей. Вчера вот заглянула старушка, которая посмотрела интервью с Маратом по телевидению, подумала и решила всё-таки пойти. Может, ещё кто после этой телепередачи надумал обратиться в "Помощь"?

Так и оказалось. Когда Светланка сменила дубля в приёмной, она увидела там нерешительно стоящую у порога женщину лет 50-ти, на лице которой застыло выражение привычной скорби.

– Проходите, пожалуйста, – приветливо пригласила Светланка. – Не волнуйтесь, не пожалеете, что обратились к нам. Мы обязательно поможем.

– Хорошо бы, – вздохнула женщина.

Она так же нерешительно прошла вперёд и села в кресло у стола Светланки.

– Чай, кофе, сок? – предложила Светланка.

– Чаю, если можно, – согласилась женщина. – Очень волнуюсь, в горле пересохло, – призналась она.

Светланка быстро заварила зелёный чай, расставила на столе плетёнки с печеньем, булочками, вазочки с мёдом и вареньем.

– У-у-у, – протянула женщина, посмаковав во рту первый глоток, с видимым удовольствием сделала ещё несколько. – Вкусный у вас чай, – похвалила она. – Сейчас чай в основном из пакетиков заваривают, а в них и вкуса-то настоящего нет. А у вас чай настоящий, даже добавлять к нему ничего не хочется.

Выпив чашку чая, женщина заметно приободрилась и успокоилась.

– Меня Светланкой зовут, – сообщила девушка, когда посетительница, поблагодарив, отставила чашку и выжидательно посмотрела на Светланку.

– Зоя Алексеевна Вахнович, – представилась пришедшая.

– У Вас какие-то проблемы, Зоя Алексеевна? – ободряюще посмотрела на неё Светланка.

– Меня муж попросил сходить к вам, – начала рассказ Зоя Алексеевна. – Он работает завхозом в здешнем детдоме. Что там творится, деточка, это просто уму непостижимо. Бедные дети, какая у них адская жизнь! – горько вздохнула она. Но Миша (это мой муж, пояснила Зоя Алексеевна) ничего один сделать не может. У директора детдома всюду связи, выступать против него и бесполезно и очень опасно, – понизив голос, сообщила Зоя Алексеевна. – Муж сам опасается к вам идти, вдруг кто-то заметит. Вот и попросил меня по возможности незаметно к вам сходить. Поэтому я так рано и пришла. Он бы хотел встретиться с Маратом Константиновичем, я правильно запомнила? – она вопросительно посмотрела на Светланку, дождалась подтверждающего кивка и продолжила. – Мы в пятницу смотрели интервью с ним по местному телевидению, вот Миша и сказал: "Надо рискнуть. Сил уже нет смотреть на это непотребство".

– Вы хотите, чтобы Марат Константинович пришёл к вам домой? – догадалась Светланка.

– Да, если можно, только незаметно, – немного тревожно сказала Зоя Алексеевна.

– Не беспокойтесь, никто не заметит, – заверила её Светланка. – Когда Ваш муж хочет встретиться с Маратом Константиновичем?

– Если можно, сегодня вечером, после 19 часов, – попросила Зоя Алексеевна. – Миша сказал, он принесёт из детдома часть документов, которые он собрал. Да и дома у нас уже много накопилось. Миша хотел бы передать эти документы в надёжные руки. Дома их хранить опасно.

Для вида Светланка включила ноутбук. Так-то она уже сообщила Марату о просьбе Вахновича и получила его согласие. Когда ноутбук загрузился, Светлана посмотрела на экран и сообщила:

– Сегодняшний вечер у Марата Константиновича свободен. Продиктуйте мне Ваш адрес, я ему сообщу сразу с утра, к 19 часам он к Вам обязательно придёт. Не волнуйтесь, никто о его визите не узнает.

Проводив повеселевшую женщину, Светланка позавтракала и, не откладывая в долгий ящик, вывела на экране поиска по хроноскопу "Вахнович". Вот что она узнала.

13 лет назад это была счастливая семья. Михаил Игнатьевич был известен в городе, как отличный автомеханик. Зоя Алексеевна работала в городской библиотеке. У них было двое детей, дочке Ларисе – 15 лет, сыну Валерику – 12. А потом трагедия. Михаил Игнатьевич взял Валерика с собой в горы, покататься на горных лыжах. Когда они поднимались на подъёмнике в гору, произошла авария, порыв троса. Кресла с людьми попадали на скалы, только Михаил Игнатьевич повис в вышине. У него заклинило правую руку, которой он пытался ухватить сына. Спасатели сняли его, внизу спасать было некого. Рука была искалечена безнадёжно, но ампутировать не стали. Все эти годы рука постепенно усыхала, делать ею Михаил Игнатьевич ничего не мог. Профессию Михаил Игнатьевич потерял. Но жизнь продолжалась. На зарплату жены и его грошовую пенсию втроём не проживёшь. Старая подруга родителей Михаила Игнатьевича, работавшая тогда директором детдома, предложила ему место завхоза. Через два года она ушла ("её ушли") на пенсию, а в детдоме "воцарился" новый директор – Борис Викторович Шумов. Поначалу Михаил Игнатьевич не обращал внимания на те изменения, что происходили в детдоме. Он всё ещё глубоко переживал потерю сына. Дочка окончила школу и уехала учиться в Москву. А когда Михаил Игнатьевич заметил, как ухудшилась жизнь детей в детдоме, бороться уже было поздно и бесполезно. Шумов быстро вошёл в силу и убирал из детдома всех недовольных. Но Михаилу Игнатьевичу идти было некуда, кто ещё даст ему работу? Да и жалко ему было ребятишек, жизнь которых превратилась в каторгу. Михаил Игнатьевич пытался помочь детям, как мог. Вскоре Шумов решил отдать половину здания детдома в аренду под офисы и распорядился в оставшихся спальнях соорудить нары, чтобы дети спали вповалку. Михаил Игнатьевич объездил все воинские части, выпрашивая у прижимистых хозяйственников списанные двухъярусные кровати. К счастью, кроватей хватило на все спальни. Чтобы дети были одеты и обуты (Шумов денег на это не давал), Михаил Игнатьевич постоянно обращался в церкви, органы соцзащиты, помещал объявления в газетах, где просил людей жертвовать ненужную одежду, обувь, игрушки и прочие вещи для детдомовцев. Шумов только посмеивался, глядя на отчаянные усилия своего завхоза. Но оценил честность Михаила Игнатьевича, поэтому и оставил его на работе. Всех прежних сотрудников Шумов вынудил уйти из детдома.

Потом Михаил Игнатьевич начал собирать "компромат" на директора. Ну не может же такое безобразие продолжаться долго! Но оказалось, что может. Вот уже десять лет Шумов "властвовал" в детдоме, приобретая всё больший вес и в городе, и в крае, нашёл покровителей даже в Москве. А пока Михаил Игнатьевич старался позаботиться о детях. Он внимательно изучал дела детдомовцев. Благодаря ему ребятишки узнавали о своих братьях и сёстрах, с которыми были разлучены. Некоторым воспитанникам он помог обратиться к дальним родственникам, которые соглашались забрать сирот из детдома. Пусть их было немного, но надо ведь делать хоть что-то!

Дочка Лариса так и не вернулась в родной город. Вышла замуж за однокурсника, устроились в Нижнем Новгороде. Последние годы на лето привозила дочку с сыном на лето к родителям. А в остальное время и Зоя Алексеевна старалась помочь мужу. Она передавала с ним книги для чтения тем воспитанникам, которым эти книги немного скрашивали их неприглядное существование. В библиотеке она тоже организовала сбор вещей для детдомовцев. По воскресеньям к ним в дом приходили те воспитанники, которым, по мнению Михаила Игнатьевича, срочно требовалось утешение.

Ознакомившись с этой информацией, Марат ровно в 19 часов постучал в дверь небольшого домика, где жили Вахновичи. По тому, что дверь открылась почти сразу, он понял, с каким нетерпением его здесь ждали. Марат вошёл в небольшую прихожую и приветливо улыбнулся хозяевам, которые напряжённо вглядывались в гостя.

– Здравствуйте, Зоя Алексеевна, Михаил Игнатьевич, – сказал Марат, вручая хозяйке красивый букет живых цветов, излучающих тонкий приятный аромат. – Меня, я надеюсь, вы уже знаете, но могу и представиться. Соколов Марат Константинович, руководитель агентства "Помощь". Куда прикажете? – обратился он к хозяину, поскольку Зоя Алексеевна, поблагодарив за цветы, скрылась с букетом за дверью.

– Проходите в комнату, – пригласил Михаил Игнатьевич, указывая на другую дверь.

Поскольку весь пол был устлан дорожками и паласами, а обувь хозяев была расставлена на полочке у входа, Марат тоже разулся и прошёл в комнату. Там он сел в предложенное ему кресло, в двух других устроились хозяева, после того как Зоя Алексеевна установила вазу с цветами на каминной полке. По комнате поплыл нежный цветочный аромат.

– Сразу хочу сообщить, – первым начал разговор Марат. – Я ознакомился с ситуацией в детдоме, знаю и о ваших попытках хоть как-то облегчить жизнь детей.

– Откуда? – ошеломлённо спросил Михаил Игнатьевич.

– Расскажу, – пообещал Марат. – Поскольку нам предстоит тесно сотрудничать в дальнейшем. Агентство "Помощь" помогает населению, получая сведения непосредственно из Информационного поля планеты. Я социолог, – пояснил он, – и нам уже доступны такие технологии. Потом вы узнаете, что и как, пока это не так важно. А важно вот что, – как бы отвечая на незаданный вопрос Михаила Игнатьевича, сказал он. – Через полтора месяца в детдоме будет новый директор.

– Слава тебе, Господи, – вырвалось у Михаила Игнатьевича, – услышал Ты мои молитвы.

– Услышал, – согласился Марат. – Новый директор – женщина, доктор педагогических наук, специализируется в подростковой психологии. Она работала в детском доме на Севере, теперь этот детдом закрыт, поскольку все дети живут в семьях. Сейчас в Москве решается вопрос о её назначении.

– А не могут отменить? – встревожился Михаил Игнатьевич. – У Шумова в Москве какая-то "рука", он себя неуязвимым чувствует.

– Не отменят, – успокоил его Марат. – И в этом будет и Ваша заслуга, Михаил Игнатьевич.

– А что я могу? – с горечью спросил Михаил Игнатьевич. – Шумов считает, что меня ему не стоит остерегаться. Куда я денусь с моим-то увечьем? – вздохнул он, глянув на нерабочую руку.

Вы можете самое главное – дать мне информацию, – объяснил Марат. – Шумов за свои деяния пойдёт под суд, и чем больше компромата вы сможете мне добыть, тем лучше.

Конечно же, Марат мог получить любой компромат и помимо Михаила Игнатьевича, но этого он ему не скажет. Марату было важно, чтобы завхоз почувствовал себя главным участником в смещении ненавистного директора.

– Я готов, – решительно сказал Михаил Игнатьевич. – У меня уже много документов собрано. Я только не решался никому их передать. Была опасность, что их могут показать или даже отдать Шумову.

– Документы я возьму, спасибо, – Марат постарался произнести эти слова с такой признательностью, чтобы Вахнович почувствовал всю важность своей помощи. Сработало, почувствовал.

– А теперь инструктаж, Михаил Игнатьевич, – Марат улыбнулся той готовности, с которой Вахнович устремил на него свой взгляд. – О тех вещицах, что я Вам принёс, я пока много рассказывать не буду. Нам теперь вместе работать, – снова повторил он, – будем часто общаться, постепенно всё узнаете. Пока вот что. Возьмите этот оберег, – Марат достал из кармана небольшой браслет и сам надел его на левую руку Вахновича. – Пожелайте, чтобы он стал невидимым, – подсказал он.

Вахнович ахнул. Браслет исчез, появился снова, снова исчез.

"Ну, прям как ребёнок", – снисходительно усмехнулся Марат, а вслух сказал:

– Вы мне можете на слово не поверить, сами постепенно убедитесь, что оберег Вас защищать будет. Можете больше не бояться ни слежки, ни возможного увольнения. Работайте спокойно. И вот ещё Вам для работы, – он подал Михаилу Игнатьевичу небольшой брелок овальной формы с нанесёнными на него рунными знаками. – Это – копировальное устройство – пояснил Марат. – Вы его не потеряете, и никто у Вас его забрать не сможет. Такая магия, – серьёзно добавил он. – Люди в магию не верят, а она, тем не менее, существует.

– Я верю, – неожиданно заявила молчавшая до сих пор Зоя Алексеевна.

– Я рад обрести союзника в Вашем лице, – улыбнулся ей Марат и, повернувшись к вопросительно глядящему на него Михаилу Игнатьевичу, продолжил. – Прежде всего, я Вас попрошу приложить это устройство к папкам с делами всех воспитанников детдома. Сможете?

– Да запросто, – отмахнулся Михаил Игнатьевич. – Папки находятся в архиве при канцелярии. Если только приложить, никто и внимания не обратит.

– Только приложить, – подтвердил Марат. – Причём на каждой папке подержать не более 5 секунд, этого достаточно.

– Я лучше до десяти буду считать, так надёжнее, – решил Вахнович.

– Вам виднее, – согласился Марат. Как известно, инициативу лучше поощрять.

– Вы сказали "прежде всего", – напомнила Зоя Алексеевна. – А что ещё?

– А ещё, – улыбнулся ей Марат, благодаря за подсказку, – при возможности кладите это копировальное устройство на любые документы, которые увидите у Шумова.

– А электроника? – напомнил Вахнович. – Сам-то я в хакеры не гожусь, – признался он удручённо.

– С электроникой никаких проблем, – заверил его Марат. – Электронная база данных Шумова уже копируется в режиме онлайн.

– О как! – удивился Михаил Игнатьевич. – И как Вам это удалось?

Марат ответить не успел. Его опередила Зоя Алексеевна.

– Я знаю! – воскликнула она. – Я догадалась! Вы ведь волшебник?

И она с надеждой и ожиданием чуда посмотрела на Марата.

– Ты чё несёшь, мать? – возмутился Михаил Игнатьевич. – Совсем со своим фэнтези от реальной жизни отошла. Какие тебе тут волшебники могут быть?

– Зоя Алексеевна права, – поддержал хозяйку Марат. – Я действительно волшебник. Подождите, Михаил Игнатьевич, – предупредил он порывающегося возразить хозяина, – сначала подумайте. Вы согласны, что на Земле господствует право силы? Не справедливости, а силы. И кто сильнее, тот и прав.

– Ну, предположим, – остывая, буркнул Вахнович. – А при чём тут волшебники? Жена последние годы только фэнтези и читает, вот и дочиталась.

Марат укоризненно покачал головой.

– Ну, зачем Вы так? Зоя Алексеевна читает то, что просит её Душа. И про волшебников она правильно догадалась. Вот посудите сами, как я могу оказывать помощь людям без волшебства? Силу победить добром можно только в сказке, а это и есть волшебство. Вас браслет ещё не убедил? – лукаво усмехнулся он. – Тогда ещё одно. Прислушайтесь-ка к себе. У Вас ведь рука уже не болит, как раньше.

– И правда! – потрясённо посмотрел на него Михаил Игнатьевич. – Слышь, мать, ушла ведь боль! – поделился он своей радостью.

– Вы сможете вылечить его руку, Марат Константинович? – умоляюще посмотрела на Марата Зоя Алексеевна.

– Я не возьмусь, – отрицательно качнул головой Марат и, уловив разочарование во взглядах обоих собеседников, поторопился продолжить. – Если бы не было другой возможности, то и я бы рискнул. Но это очень сложная работа, а через месяц сюда приедет моя старшая сестра. Она тоже волшебница, притом профессиональный врач. Она Вам руку полностью восстановит. Потерпите месяц? – обратился он к Михаилу Игнатьевичу.

У того радостно вспыхнули глаза.

– Конечно, я подожду, – с готовностью подтвердил он. – Тем более, боли уже нет. А уж как она меня изматывала! – признался Михаил Игнатьевич.

– А ты и не говорил, – тихонько упрекнула его Зоя Алексеевна.

– А что толку-то, если бы сказал? – с горечью ответил Михаил Игнатьевич. – Только тебе дополнительные переживания. А сейчас вообще боли нет. Даже не верится, – счастливо блеснул он глазами. Глянул на Марата и признался: – Вот теперь и я верю, что волшебники существуют. Иначе всё это просто необъяснимо.

Он поглядел на исчезающий браслет, на незнакомые цветы, источающие тонкий аромат, на брелок, и неуверенная улыбка тронула его обычно сжатые губы.

– Начинайте морально готовиться вообще к кардинальным переменам в жизни, – посоветовал Марат. – Берите пример с Зои Алексеевны. Вот кто готов принять волшебство, не противясь.

– Самому, что ли, фэнтези почитать? – пошутил Михаил Игнатьевич. Ему было радостно ощущать, как легче становится на душе, как укрепляется надежда на изменения к лучшему.

– Марат Константинович, – неожиданно спросила Зоя Алексеевна, – а Вы можете узнать у Проши, он на меня не обижается?

– У какого Проши? – опешил Михаил Игнатьевич и устремил свой взгляд на фигурку домового, что стояла на каминной полке. – У него, что ли?