Текст книги "Южноморск (СИ)"

Автор книги: Вера Забелина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 32 страниц)

Тот спокойно взял руку Оли в свою тёплую надёжную ладонь и сказал:

– Я буду твоим другом, Оля, если ты не против.

– Я не против, – растерянно ответила Оля.

– Если не против, отвечай тем же, – поторопила Юля.

Оля робко пожала ладонь Петра и стеснительно сказала:

– Я буду твоим другом, Петя.

– Вот и славно, – подытожила Вера. – Потом тебе ещё с нашими мужьями надо этот ритуал пройти, да и с остальными. У нас компания дружная, надеюсь, мы тебе понравимся. Пейте чай, а потом будем обучать Оленьку играть в нашу любимую игру.

– А что за игра? – преодолев смущение, спросила Оля, понемногу отпивая восхитительный чай, вкус которого она даже не хотела перебивать сладостями.

– Это у нас ещё со школы самая любимая игра, – начала объяснять Вера. – Она никогда не надоедает, потому что никогда не повторяется.

– "Приключения" принесла? – догадался Пётр.

– Ну да, – подтвердила Вера и пояснила заинтересованно слушающей Оле. – Игра называется "Приключения в мире неожиданностей". Её уже давно создал один волшебник. И этих неожиданностей так много, что не был ещё отмечен ни один случай, чтобы кто-то из играющих мог сказать, что такое уже было. А в эту игру играют все волшебники уже не один десяток лет.

Когда через три часа Оля провожала своих обретённых друзей, она искренне считала, что это время было самым счастливым в её жизни. От игры она тоже была в восторге, но ещё больше счастья ей доставило общение с такими необыкновенными, замечательными друзьями.

"Это мои друзья", – повторяла она, закрыв за ними дверь. Потом она начала вспоминать, как впервые увидела Петю, как он смотрел, как двигался, как помогал ей в игре. Она ведь сначала сильно смущалась, стыдилась своей неловкости, неумения. Но все трое так дружески ей помогали, были такими "своими", что она довольно быстро освоилась и даже начала получать удовольствие от игры. Игра была восхитительна, но играть в неё с кем-то другим Оля бы не хотела. Ей не хотелось терять это ощущение заботы, понимания, поддержки. Это давали ей её друзья.

"У меня ведь никогда не было друзей, и вдруг сразу такие замечательные", – с восторгом думала Оля.

Она пошла на кухню, села за стол и начала снова вспоминать весь прошедший день. При этом её согревала мысль, которая притаилась на заднем плане: "Завтра утром Петя за мной зайдёт. Завтра утром я его снова увижу".

Только через месяц Ольга узнала, что сказала Юля Петру, когда они вышли из дома, в котором жила Оля.

– Петя, – осторожно начала Юля, – ты меня прости, пожалуйста, но у меня есть к тебе важная просьба.

– Какая просьба? – очнулся от своих мыслей Пётр.

Подруги явственно ощущали, что мысли эти были очень радостными. Довольно давно они не видели своего всегда сдержанного и спокойного друга таким радостно взбудораженным.

– Мы поняли, что Оля тебе очень понравилась, – сказала Юля. – Мы тоже очень рады, что подружились с ней. Но ещё позавчера она была на грани смерти. Аневризма аорты, ты знаешь, что это такое.

– Знаю, – побледнев, тревожно сказал Пётр. – Но ты же её вылечила?

– Конечно, – подтвердила Юля. – У неё теперь совершенно новое здоровое сердечко. Но только ей нужно по крайней мере месяц избегать сильных эмоций и потрясений. Поэтому я хочу попросить тебя до мая просто с ней встречаться, быть ей просто другом.

– До мая? – уточнил Пётр. – А потом?

– А потом можешь переходить к более пылким отношениям, – шутливо стукнула его Юля. – Месяц выдержишь?

– Ну, если ты просишь, – вздохнул Пётр. – Побуду месяц просто другом. Ох, девчонки, – протяжно выдохнул он, – просто не верится, неужели я её всё-таки нашёл.

– Нам она тоже очень понравилась, – понимающе улыбнулась ему Вера. – И мы очень рады за тебя, Петя.

– Да, один ты у нас неустроенный оставался, – отозвалась и Юля. – Я думаю, Макарушке Оля понравится. От неё такое душевное тепло исходит, он это сразу почувствует.

– Думаете, она примет Макарку? – немного тревожно спросил Пётр. При мысли о сыне у него немного стихла эйфория от прошедшей встречи.

– Даже не сомневайся, – заверила его Вера. – Мы, ведуньи, человека сразу чувствуем.

– А помнишь, ведунья, как тебя Васька при первой встрече обозвал? – поддразнил Пётр.

– Конечно, помню, потому что он до сих пор так обзывается, – с нарочитой обидой шутливо пожаловалась Вера.

*

Вера вспомнила, как после первого курса института она поехала на летнюю практику по волшебству в Бурятию, к Суворовой Нине Григорьевне, дочери известного шамана. Нина Григорьевна приняла её очень радушно, поселила в одной комнате со своей дочерью Варей, которая в том году окончила Уссурийскую школу волшебников и собиралась поступать в медицинский институт. Варя потащила новую подругу знакомиться с городом. Потом они расстались, Варя сказала, она обещала деду зайти к нему, а Вера ещё погуляла по городу, а потом вернулась "домой".

Суворовы жили на 3-м этаже старинного трёхэтажного дома. Когда Вера вошла в подъезд, она услышала стук каблуков. Кто-то (и не один) спускался по лестнице. Вскоре трое молодых парней в курсантской форме скатились по последнему пролёту и остановились перед Верой. Сероглазая светловолосая девушка понравилась всем.

– Ребята, глядите, ведьмочка! – радостно заявил один из них. У него были серо-зелёные глаза и тёмно-русые волосы. Смотрелся классно, по мнению Веры.

– Сам ты это слово, – притворно оскорбилась Вера. – И не ведьма, а ведунья.

– Прошу прощения, виноват, ошибся, – зачастил парень. – Позволь загладить свою вину, дай мне ещё шанс, хорошо? – и он умоляюще заглянул в её глаза, по-прежнему с улыбкой. – Скажи, пожалуйста, а ведуньи танцевать любят?

– Не только любят, но ещё и умеют, – важно сообщила ему Вера, скрывая улыбку. Парень ей тоже очень понравился.

– Ловлю на слове, – обрадовался парень. – У нас в училище сегодня танцевальный вечер по случаю окончания испытаний и переходу на следующий курс, для нас, например, выпускной будет. Разрешите пригласить Вас на этот вечер, – галантно склонился он перед Верой.

– Нас, это кого? – насмешливо спросила Вера. – Я тут вроде бы одна.

– Извини, – посерьёзнел парень. – Это я человеческую вежливость проявлял. Не учёл, что волшебный мир "Вы" не признаёт. Разреши представить моих друзей и представиться самому. Курсанты Вячеслав Калинкин – показал он на похожего на него парня, затем на другого – Пётр Силин, а я Василий Суворов. А ты здесь живёшь? Почему я тебя раньше не встречал?

– Суворов? – переспросила Вера, – а ты Нине Григорьевне родственник?

– Старший сын, – снова разулыбался Василий. – Подожди, мама говорила, к ней ведунья из Уральской школы приехала. Это ты?

– Это я, – рассмеялась Вера.

31 марта 2008 года, понедельник.

С утра Вера Ивановна пришла в детдом в сопровождении сына Олега и Юлии, немного погодя подошли Пётр с Ольгой. Сначала они обошли весь квартал, принадлежащий детдому. Затем Вера Ивановна обернулась к Олегу:

– Олег, выясни, кто это такой шустрый, что начал строить многоквартирный дом на территории детдома. Объясни, что ничего у них не выйдет, поэтому чем раньше они себе другое место начнут подыскивать, тем лучше. Посоветуй им обратиться в "Помощь" за консультацией, чтобы помогли им найти устраивающую их площадку, особенно в отношении законности владения. Постарайся за сегодняшний день решить этот вопрос.

– Что я могу им пообещать? – деловито осведомился Олег.

– Взятку, что они дали Шумову, пусть требуют с него, только поскорее, завтра с утра у него уже не будет доступа к деньгам, – усмехнулась Вера Ивановна. – Мы можем оплатить им затраты на котлован, он и нам пригодится, построим на том месте плавательный бассейн, – пояснила она друзьям, вопросительно глянувшим на неё.

– Для меня какие поручения? – спросил Пётр.

– Отведи Олю в бухгалтерию, ей моральная поддержка не помешает, – посоветовала Вера Ивановна. – Надави там на бухгалтера. Когда установишь там рабочую атмосферу, пройди по всему этому безобразию, – она указала на сеть магазинчиков в северо-западной части квартала, – убеди их очистить нашу территорию на этой же неделе.

– Постараюсь убедить, – многообещающе ухмыльнулся Пётр. – Пойдём, Оленька, – позвал он порозовевшую от ласкового обращения Ольгу. – Будешь знакомиться с новой работой.

– Да, Петя, – остановила Вера Ивановна уже направившихся в здание Петра и Ольгу. Сегодня же, когда Оля примет дела у бухгалтера, возьми у завхоза ноутбук и отнеси его к Оле на квартиру. И, если успеешь, подсоедини его там к Интернету. Оленька, – обратилась она к подруге, – ты с компьютером как, дружишь?

– Я на нём у Аполлона работала, – кивнула Оля.

– Вот и хорошо, – обрадовалась Вера. – Мы тебя зарегистрировали на сайте повышения квалификации бухгалтеров, я тебе завтра все данные передам. Будешь заниматься в свободное время, если не против.

– Я не против, – с энтузиазмом откликнулась Ольга. – Я очень даже за.

– Вот и славно, – улыбнулась её воодушевлению Вера.

Пётр с Ольгой поспешили в здание детдома.

– Ну, а я к медику, – деловито сообщила Юля. – Удачи тебе, подруга, – пожелала она, исчезая в дверях, через которые прошли Оля с Петром.

Вера Ивановна ещё раз окинула взглядом квартал детдома и направилась по знакомому маршруту в кабинет директора. Шумов встретил её мрачным и злым взглядом.

– Ну вот, Борис Викторович, последний день Вашей работы в этой должности, – просто заметила Вера Ивановна.

– Это ещё не решено окончательно, – зло буркнул Шумов, – так что дела я вам передавать не буду.

– Не будете, так не будете, – покладисто согласилась Вера Ивановна. – Я пригласила всех ваших сотрудников в актовый зал, сообщу им об их увольнении. Вы со мной?

– Никуда я с Вами не пойду, своих дел полно, – отказался Шумов. – Можете увольнять, кого хотите. Когда Ваше назначение отменят, их недолго и вернуть.

– Воля Ваша, – спокойно ответила Вера Ивановна.

Вера Ивановна вышла в приёмную, где на неё испуганно глянула секретарша директора.

– Не надо меня бояться, – успокаивающе сказала Вера Ивановна. – Как тебя зовут?

– М-марина, – с запинкой выдавила девушка.

– Ты давно здесь работаешь?

– Н-нет, – ещё запинаясь, но постепенно успокаиваясь, сказала Марина, – третий месяц, прежняя секретарша уехала в длительный отпуск, меня временно взяли.

– Марина, с завтрашнего дня я занимаю вот тот кабинет, – она указала на кабинет директора. – Весь персонал детдома с завтрашнего дня уволен. Тебя я пока оставлю, если ты хочешь остаться.

– Хочу, – робко улыбнулась девушка. – Я думаю, с Вами лучше будет работать, – шепнула она, с опаской косясь на дверь кабинета.

– Тогда тебе первое поручение, – улыбнулась ей Вера Ивановна. – Я сейчас сообщу воспитателям, что они уволены. А ты сообщи это же остальному персоналу. В детдоме я оставляю на работе только завхоза, кастеляншу, и вот теперь тебя. И кадровик, и бухгалтер, и кухонный персонал – все уволены. Пусть получат расчёт и трудовые книжки, кто их сдавал, у завхоза Михаила Игнатьевича. Он в курсе. Поняла?

– Поняла, – кивнула Марина, – я сейчас же всех оповещу, и кто здесь, и кто дома, я им позвоню, – пообещала она.

– Вот и хорошо, – поощрительно улыбнулась Вера Ивановна. – Завтра мы с тобой заключим новый договор о работе.

Она прошла в актовый зал, где персонал детдома шумно обсуждал причину своего вызова. На Веру Ивановну никто не обратил внимания. Она невозмутимо прошла вперёд, где перед расставленными стульями стоял небольшой столик, и позвонила в лежащий на столе колокольчик.

– Внимание! – её мягкий грудной голос мгновенно перекрыл шум голосов. Все замерли в недоумении, разглядывая незнакомую им женщину, так уверенно чувствующую себя здесь. – С завтрашнего дня я назначена новым директором данного детского дома. Вас я собрала для того, чтобы объявить, что сегодня вы работаете здесь последний день. Вы все, подчёркиваю, все уволены с завтрашнего дня. КЗоТ не нарушен, вам всем будет выплачено двухмесячное выходное пособие, но завтра чтобы ноги вашей здесь не было, – объявила Вера Ивановна. – Расчёт и трудовые книжки можете получить у завхоза, весь остальной персонал детдома тоже уволен.

Поднялся шум, на который новая заведующая никак не реагировала. Она просто стояла и спокойно смотрела на этих людей, и каждый, на кого падал её взгляд, почему-то вспоминал свои издевательства над беззащитными детьми. Шум постепенно стихал, некоторые стыдливо прятали взгляд. Вера Ивановна ещё раз окинула взглядом бывший персонал детдома, повернулась и вышла. В коридоре её догнала запыхавшаяся женщина, выскочившая вслед за ней из актового зала.

– Послушайте, – заспешила она, – Вы не имеете права увольнять меня. У меня ребёнок-инвалид, по КЗоТу я не подлежу увольнению, – добавила она с вызовом.

– У Вас ребёнок-инвалид, а почему же Вы к сиротам так относились? – спросила Вера Ивановна.

– Как все, так и я, – равнодушно пожала та плечами. И добавила упрямо – Всё равно Вы не имеете права меня увольнять.

– Хорошо, – неожиданно легко согласилась Вера Ивановна, – ставлю Вам одно условие, Зоя Петровна. – Женщина вздрогнула, недоумевая, откуда новый директор её знает. – У Вас испытательный срок – неделя. Если продержитесь и измените своё отношение к детям – оставлю на работе в детдоме, если нет – готовьтесь к увольнению.

– Не сможете Вы меня уволить, – повторила Зоя Петровна. – У меня ребёнок-инвалид.

– А мы его вылечим, – доброжелательно улыбнулась Вера Ивановна. – Без всяких условий и испытательных сроков. Привозите своего ребёнка сюда после обеда. В 15 часов у меня собрание новых воспитателей, которые будут работать в детдоме. А Вы приходите в 14.30, врач Вам объяснит процедуру лечения.

– Вылечите? – неверяще спросила Зоя Петровна. – Мне врачи в один голос заявляли, что его вылечить невозможно.

– Вот поговорите с нашим врачом и узнаете, что возможно, – ответила Вера Ивановна.

– С этим? – презрительно усмехнулась Зоя Петровна. – Говорила я уже с ним и не раз. У него один ответ – излечению не подлежит, могу сделать эвтаназию. И Вы хотите, чтобы я ему своего ребёнка доверила?

– В детдоме теперь будет другой врач, – покачала головой Вера Ивановна. – И лечение она будет проводить в Вашем присутствии. И Вам предварительно объяснит, что это за лечение. Так что подумайте пока, если надумаете, приходите полтретьего с ребёнком.

– Я приду, – поколебавшись, вздохнула Зоя Петровна. – Я уже так устала от этой безысходности, просто руки опускаются. Но если Вы поможете, я всё буду делать, я буду очень стараться.

Вера Ивановна попрощалась с ней кивком и отправилась на третий этаж. Когда она заглянула в кабинет врача, то застала там неожиданную картину. Юля остервенело стучала по клавишам ноутбука, делая перерывы, чтобы вытереть катящиеся из глаз слёзы, а в углу кабинета стоял большой козёл, зло посверкивая глазками.

– Что за козёл? – удивилась Вера.

– Самый настоящий, – подтвердила Юля. – Знаешь, что творил этот так называемый медик? Сейчас вот документирую все его преступления.

– Так ты детдомовского врача в козла превратила? – догадалась Вера.

– Превратила, – с вызовом ответила Юля. – И не думай меня уговаривать вернуть ему нормальный облик, потому что он сейчас как раз в своём нормальном облике и есть. Гад ты самый настоящий, – сообщила она козлу, глядящему на неё с бессильной злостью.

– И надолго ты его? – поинтересовалась Вера.

– Ты же знаешь, надолго нам нельзя, – со вздохом ответила Юля. – Через два часа вернётся в человеческое тело. У, паразит, видеть тебя не хочу, отправляйся-ка ты в горы, побудь это время на природе, – сказала она, движением руки открывая портал в какую-то гористую местность и выгоняя туда козла. Портал мягко растаял, воздух в кабинете стал заметно чище.

– Так что он натворил? – посерьёзнела Вера. – Я тебя такую расстроенную ещё не видела.

– Потому и не видела, что я до сих пор никогда так не расстраивалась, – вздохнула Юля. – Представляешь, этот козёл, он всем девочкам, которых заставляли "обслуживать" мужиков, чтоб у них всё поотсыхало, – добавила она ожесточённо, – делал предварительно уколы для предотвращения беременности. А это самый краткий путь к онкологии. Сколько выпускниц детдома уже страдают от этого! Сейчас выясняю, где они находятся, надо их срочно исцелять. Сегодня вечером дети приедут с каникул, я сразу займусь девочками, которым он делал уколы, надо их восстанавливать. А потом уж буду создавать медицинские карты остальных воспитанников.

– Управишься с выпускниками до вечера? – сочувственно спросила Вера. – Может быть, помощь потребуется?

– Марат уже подключился, – кивнула Юля, не поняв, о какой помощи говорила подруга. – Он разыскал уже всех девушек, которые в городе, занимается ими, а я отслеживаю тех, кто за пределами города. Ты мне пока подготовь браслеты для старших девочек, я их предварительно настрою на излечение, чтобы завтра, когда девочки браслеты наденут, лечение началось незамедлительно.

Часть 2-я.

ДЕТСКИЙ ДОМ.

1 апреля 2008 года, вторник

Николка Горяйнов не ждал от жизни ничего хорошего, а от наступающего лета – тем более. Как всегда, на лето детдомовцев отдадут «для оздоровления» окрестным фермерам, и ребятишки будут трудиться на полях весь световой день. Ещё слава Богу, что живут они на юге, и здесь темнеет рано, около 9 часов. Старшие ребята рассказывают, что в центральных областях темнеет около полуночи.

В прошлом году Николке, можно сказать, повезло – местный пастух дядя Коля взял его к себе подпаском. Так что Николке не приходилось часами работать в поле под палящим солнцем. Пастух всегда может найти себе тенёчек, а за скотиной послать или подпаска, или собаку. Николка только рад был покататься на Ветерке, такой ему симпатичный конёк был дан. И спал Николка при конюшне, на сеновале, там намного лучше, чем в душной избе. Так что единственное, о чём он мечтал, – чтобы дядя Коля и в этом году выбрал его. Хотя желающих пойти в подпаски было много. И старшие мальчишки ему прямо сказали, чтобы и не мечтал опять избавиться от работы в поле.

Поля Николка боялся. У него была какая-то непереносимость к открытому солнцу, к жаре. В позапрошлом году он работал вместе с сестрёнкой на огуречном поле, и редко какой день обходился для него без обморока, из которого хозяин выводил его ведром холодной воды и оплеухами. Да и сестрёнке доставалось, когда она пыталась его защищать. Тогда Николке было 9 лет, он зимой потом часто болел. Нынешняя зима проходила легче, он даже нагнал в учёбе одноклассников и уже не боялся, что его оставят в 4-м классе на второй год.

В этот детдом они попали, когда сестрёнке Насте было 8 лет, а ему 7. Ребята говорили, что им повезло, что попали вместе в один дом, очень часто братьев и сестёр разлучают, отправляют в разные детдома, так и теряются. Николка не думал, что им повезло. Может быть, если бы Настю послали в другой детдом, там бы её не ожидало такое страшное будущее, о котором брат с сестрой никогда не говорили, но это всегда висело над ними тяжёлым гнётом. Настя была симпатичная, а таких девочек директор детдома, начиная с 15 лет, а то и с 14, отдавал в "пользование" офицерам близлежащего военного городка, а некоторых -"нужным людям" или кого им укажут. Сейчас Насте было 12 лет, но на неё уже поглядывали "гости" детдома. Николка отчаянно надеялся придумать что-нибудь, чтобы уберечь сестрёнку, которая всегда оберегала его, сколько он себя помнил. Про родителей дети почти ничего не знали.

Соседская девчонка однажды рассказала Насте, что родители привезли их на лето отдохнуть к деду с бабкой, когда Насте было 5 лет, а Николке 4. Родители погибли от селя в Новороссийске. У деда с бабкой была хибарка на одной из приморских улочек. Приработок к пенсии у них получался летом, когда они свой домишко сдавали отдыхающим, а сами с внуками ютились в сарайчике. Пенсию на детей им не дали, деду объяснили, что тела родителей не были найдены, поэтому они числятся не погибшими, а неизвестно где отсутствующими. Дед плюнул и больше никуда не ходил. Когда Николка собирался идти в 1-й класс (Настя уже год отучилась), к деду зачастил какой-то "крутой", предлагая продать ему землю, на которой стоял дом. Дед упрямился, требовал квартиру в центре. Как-то летом Настя с Николкой ушли на море, понесли на продажу варёную кукурузу, чтобы подзаработать Николке на одежду к учебному году. Когда они вернулись, дед с бабкой лежали в доме мёртвые. Оказывается, они зачем-то затопили печку (в жару?!), огонь из печки попал на пол, дом загорелся. Когда пожарные потушили огонь, нашли стариков задохнувшимися в дыму. Так сказал детям тот тип, что приходил к деду. Он организовал похороны и отправил детей в детдом. Дети мечтали, когда вырастут, узнать о своих родителях, откуда они приехали, может быть, у них отыщутся родные. Воспитателям в детдоме лучше было не заикаться о своих мечтах. Самыми ласковыми обращениями к детям были слова "дармоеды" и "паразиты".

Как ни странно, это случилось 1 апреля. Накануне дети вернулись в детдом с "весенних каникул", которые они провели, трудясь с утра до ночи в "подшефных" фермах. Почти все приехали поздно вечером, усталые и голодные. Наскоро проглотив невкусный холодный ужин, все улеглись спать, даже не подумав о мытье. Во-первых, сил на помывку ни у кого не было, и потом бельё всё равно поменяют только завтра.

Странности начались с утра. Вместо пронзительного противного "дрыньканья" электрического звонка в коридоре ласково, нежно и призывно запел горн. Мелодия была такая звонкая и нежная, что у Николки сразу появилось предчувствие чего-то радостного и необычного. Воспитательница Зоя Петровна, против обыкновения, не стала срывать одеяла и вытаскивать из постелей ещё не проснувшихся. Она стояла у дверей и только повторяла: "Скорее, скорее, и так припозднились с подъёмом". Только сейчас Николка понял, что его приятно удивило – их подняли не в 6 часов, как обычно, а в 6.30! Вот и солнышко скоро появится из-за гор, на часах над дверью точно было 6.30.

Николка наскоро умылся и опять радостно удивился – толчеи не было, все краны были исправны. Такого он и не помнил за время жизни в детдоме. Незнакомые воспитатели ходили по спальням и поторапливали – быстрее на линейку, в актовый зал. В актовом зале были убраны стулья, детдомовцы привычно становились на свои места, озабочено поглядывая. Такую линейку в актовом зале проводили по важным случаям, чаще всего, когда нужно было объявить о наказании провинившихся. У всех тревожно замирало сердце, и они мысленно "переворачивали" прошедшую неделю – не было ли в те дни чего-то такого, что могли вменить им в вину. Долго гадать не пришлось – в зал вошёл хмурый и злой директор Борис Викторович. Рядом с ним шла очень симпатичная молодая женщина, сероглазая и светловолосая. Лет 40, а то и моложе. Борис Викторович вышел на середину и обратился к воспитанникам:

– С сегодняшнего дня вам назначен новый директор. Но это временно, я выясню это недоразумение и ещё вернусь.

Он зло глянул на молодую женщину и вышел из зала, хлопнув дверью. Женщина спокойно улыбнулась уставившимся на неё во все глаза детдомовцам и мягким грудным голосом произнесла:

– Меня зовут Вера Ивановна. Будем теперь вместе обустраивать нашу жизнь.

Она не успела больше ничего сказать. Из группы 10-го класса раздался развязный голос Тольки Валуева:

– Ничего себе, какая у нас теперь директорша. Всё при ней, я бы с такой не отказался ...

Толька не закончил фразу. От стены зала отделился высокий парень, в два шага оказался около Тольки и спокойно поднял того за шиворот. Все ошеломлённо замерли, потрясённые и неожиданным вмешательством и тем, как легко держал парень одной рукой тяжёлого Тольку.

– Ты оскорбил мою маму, понял? Немедленно извинись!

Все молчали под впечатлением от этих слов. "Ты оскорбил мою маму". Самое святое слово для детдомовца – "мама".

Вера Ивановна спокойно пояснила:

– Это наш психолог и временно физрук, Олег Васильевич Суворов, мой сын.

Олег встряхнул притихшего Тольку и строго сказал:

– Извиняйся!

– А как? – нерешительно спросил Толька, с уважением глядя на Олега.

– Скажи: извините, Вера Ивановна, больше не повторится.

– Простите, Вера Ивановна, я больше не буду, – покаянно сказал Толька. Слово "мама" и на него произвело большое впечатление.

– Вот и славно, – весело сказала Вера Ивановна.

Около неё стояла ещё женщина лет 35, которую Вера Ивановна представила как врача Юлию Константиновну.

– Давайте я немного расскажу вам о себе, – сказала Вера Ивановна. – Родилась я на Урале, училась в Уральской школе волшебников.

– Где? – воскликнуло несколько ошеломлённых голосов.

А один добавил:

– Как Хогвартс?

Вера Ивановна поморщилась:

– Я бы не хотела учиться в Хогвартсе. К счастью, на самом деле таких школ нет. В школе волшебников, которые есть на земле, самое главное – это любовь.

– Секс, что ли? – снова спросил чей-то ехидный голос. Послышались смешки.

– Нет, не секс, – терпеливо улыбнулась Вера Ивановна. – Давайте всё-таки я расскажу кратко, а то с такими вопросами мы долго не разойдёмся. Мы теперь вместе будем жить, постепенно я отвечу на все ваши вопросы. А про школу волшебников я сказала специально, потому что большинство из вас интересует, смогу ли я удержаться на этом месте и не вернутся ли к вам прежние порядки. Подтверждаю: смогу и не вернутся. Вы можете спросить, чем занимаются волшебники, почему они не помогают простым людям. Отвечу кратко – люди не верят в волшебников и не хотят настоящей помощи, когда надо и самому потрудиться. Поэтому главная задача волшебников – помощь детям. К сожалению, нас мало, ко всем не успеваем. Но к вам вот пришли, считайте теперь себя защищёнными.

– Как мы будем жить? – продолжала Вера Ивановна. – Как одна большая семья, я подчёркиваю, как семья. С завтрашнего дня на каждого из вас будет открыт файл в моём компьютере. Если кто не знает, что такое файл, я объясню. Это как папка с документами, там будут находиться все данные о вас. Каждый из вас в любой момент может ознакомиться со своим файлом, но только со своим.

Вера Ивановна улыбнулась, дети тоже понимающе заулыбались.

– Юлия Константиновна проведёт диагностику вашего здоровья, с которой вы тоже можете ознакомиться – она будет в файле. Повторяю, там будут все данные о вас, начиная с точной даты рождения и сведений о родных. Я чувствую, как ваши вопросы рвутся ко мне, всё узнаете со временем, мои дорогие. Пока сообщу о наших ближайших планах. Как вы знаете, прежний директор половину нашего здания отдал под офисы разным фирмам, разгородив коридоры стенкой и оставив нам только комнаты, выходящие во двор. Фирмы уведомлены о незаконности этого действия, и им дан месяц, чтобы освободить наши помещения. Потом рушим перегородки и начинаем перепланировку. Будем жить просторнее. Мы с вами введём самоуправление в детдоме. Выберете старших, которые будут входить в Совет детдома, так что все вместе будем решать, как нам жить. И ещё, получая назад просторные помещения из-под офисов, мы планируем в больших спальнях разделить перегородками всё пространство на отдельные комнатки. Тогда каждый воспитанник получит свою собственную комнатку, где будет сам себе хозяином.

– Что, правда? – одиноко прозвучал недоверчивый голос в замершем зале.

– Правда, – подтвердила Вера Ивановна, – когда выберете старших, именно Совет старших будет управлять нашей жизнью, а через старших и вы все будете в курсе всех наших дел и проблем. Вот пока всё, что я хотела вам сказать. Всем понятно то, что я сказала?

– Понятно, – слаженно и задумчиво отозвался зал.

В это время руку поднял Ваня Лаптев.

– Вера Ивановна, а как Вы докажете, что Вы волшебница? – с ехидцей спросил он.

– Ну, если тебе нужны доказательства, то могу предоставить одно. Вот в седьмой группе у нас стоит Витя Петров, а у него в кармане включённый диктофон, который дал ему Борис Викторович. Витя считает, что диктофон записывает наш разговор, а на самом деле я ему туда транслирую концерт "Старые песни о главном". Только вы Витю не ругайте, сами знаете, как вы все боялись директора. Могу сообщить, что директор сейчас находится под следствием, ему грозит длительное тюремное заключение за то, что продавал вас фермерам на работы, можно сказать, каторжные, а также за растление малолетних – вы все знаете, как страдали наши девочки.

– Так что, – дрожащим голосом спросила десятиклассница Варя Губина, – мы больше не будем обслуживать нужных людей?

– Нет, Варенька, больше не будете. – Вера Ивановна серьёзно и ласково посмотрела в зал. – Ваша рабская жизнь закончилась навсегда, теперь детский дом станет вам родным домом и защитой.

В зале послышались всхлипывания, перешедшие в рыдания многих девочек. Вера Ивановна неожиданно хлопнула в ладоши и повысила голос:

– Тихо, – все испуганно привычно замерли. – Не надо оплакивать прошлое, оставим его в прошлом, я научу вас этому. Сейчас главное – жить настоящим, жить по-человечески. Не дайте прошлому вас сломать. Жизнь дала вам тяжёлое испытание, а теперь даёт новый шанс. Думайте только о хорошем, а мы все поможем вам полюбить себя и свою жизнь. На этом линейка закончена. Сегодня перед ужином у нас будет общее собрание, на котором и решим, как нам жить дальше. Ещё раз прошу, не ругайте и не дразните Витю. Ему просто не повезло, что Борис Викторович нашёл именно его. Я думаю, ни один из вас не осмелился бы пока отказать вашему бывшему директору. Витя, – обратилась она к пунцовому от стыда подростку, который понуро стоял в своей группе. – Не переживай. Пойдёшь отдавать диктофон вместе с Олегом Васильевичем. Послушай лучше, что там записано.

Витя достал диктофон, нажал кнопку воспроизведения. Послышалась песня "Ой, цветёт калина ..." Все засмеялись, сочувственно поглядывая на растерянного товарища.

– Вера Ивановна, – спросил Веня Каменев, серьёзный девятиклассник, которому все учителя прочили научную карьеру. – А почему Вы сына не назвали Александром?

Многие заулыбались. Улыбнулась и Вера Ивановна.

– Потому что у него деда зовут Александр Васильевич Суворов. Ему сполна досталось насмешек в детстве, тем более, что в 10 лет он поступил в Суворовское училище. Так что он первый просил не называть внука Александром. Всё с вопросами, ребята, быстрее в столовую на завтрак, а потом в школу.

Уже выходя из зала, Николка услышал последний вопрос, который задала Анжелика Леонтьева, признанная красавица детдома.

– А Олег Васильевич тоже учился в школе волшебников?

Николка даже остановился на выходе и с радостью услышал: "Тоже".

Когда воспитанники шли по коридору, Толька уважительно спросил Олега Васильевича:

– А как это Вы меня подняли, я же тяжёлый?

– Ты про антигравитацию слышал? – в свою очередь спросил физрук.