Текст книги "Южноморск (СИ)"

Автор книги: Вера Забелина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 32 страниц)

– А то! – важно ответил Толька.

Послышались смешки. Толька возмущённо обернулся.

– Чего смеётесь? Конечно, слышал! Что я, совсем тёмный, что ли?

– Местами, – ехидно произнёс чей-то голос.

– Я вот тебе покажу, местами, на тебе и мест не будет, – пригрозил Толька.

– А ты учись отвечать не кулаками, а тоже словами. Словами интереснее, – посоветовал ему Олег Васильевич.

– А как это словами? – заинтересовался Толька.

*

Завтраки Николка не любил. Повариха тётя Шура готовила кашу на воде и слабо заваренный, чуть подслащённый чай, причём всё это остывало на столах, поскольку тарелки и кружки дежурные расставляли во время линейки. Если бы не голод, Николка попросил бы Настю вынести кусок хлеба, по дороге в школу сжевал бы.

В столовой их ожидало новое потрясение. Вместо вечно хмурой тёти Шуры в застиранном сером халате в дверях кухни стоял ... колобок. Невысокий полненький пожилой мужчина в светлых брюках, белоснежном кителе и колпаке ласково поглядывал на входящих ребятишек и благожелательно им улыбался. А какие запахи витали в столовой! Николка чуть не захлебнулся хлынувшей в рот слюной. Около столов каждой группы стояли передвижные тележки с кастрюлями и чайниками, а на столах на каждой тарелке лежали большие вкусные плюшки с кристалликами сахара на них. Такие плюшки им давали однажды на Новый год. Когда все расселись, Вера Ивановна указала на "колобка":

– Ребята, это наш новый повар, Александр Александрович. Можно звать его Сан Саныч, так короче.

– А можно Сам Самыч? – нагло спросил восьмиклассник Рубен Самвелян.

– Можно, – благодушно кивнул Сан Саныч. – Завтрак сегодня такой – в кастрюлях каши: овсянка, манная и рисовая. Кто не любит молочных каш, для тех есть рисовая с изюмом и яблоками. В чайниках какао, чай, кофе с молоком. Выбирайте по вкусу, кто что хочет, и приятного всем аппетита.

Поднялся шум – такого не ожидали. Ещё и выбирать можно! Николка, когда дежурный подкатил тележку к нему, попросил овсянки и какао. Макс щедро положил ему две больших раздаточных ложки каши, налил в кружку вкуснейшего какао. Обслужив группу, дежурные сели на свои места и, неслыханное дело, сообщили:

– Кто хочет добавки, накладывайте сами.

Когда дети утолили первый голод и доедали завтрак уже не спеша, Олег Васильевич вошёл в столовую с какими-то пакетами. Вера Ивановна громко объявила:

– Сегодня у двоих из вас день рождения. Торты для "новорожденных" Сан Саныч обещал сделать к обеду, а сейчас подарки. Начнём по старшинству, – лукаво сказала она, взяв у Олега Васильевича самый объёмистый пакет и подходя к группе первого класса. – Сегодня Мише Романову исполнилось 8 лет. Поздравляю, Мишенька, мы все желаем тебе счастья в жизни и исполнения желаний. Мне кажется, что с подарком мы одно желание твоё осуществили. Получай!

Она обняла мальчика, поцеловала его и вручила пакет величиной почти с новорожденного.

– Это мне? – неверяще спросил малыш, принимая пакет. По тому, как он его держал, видно было, что пакет не тяжёлый.

– Тебе, тебе, – заверила его Вера Ивановна. – Это твой подарок, он принадлежит только тебе, больше никому.

Она помогла Мише развернуть пакет, и малыш, задохнувшись от восторга, крепко обхватил и прижал к себе симпатичного пушистого тигрёнка.

– Какой хороший! – подняв сияющий взгляд на Веру Ивановну, сказал Миша. – Мне так хотелось иметь такого друга!

Ну, вот, теперь у тебя он есть, – ласково улыбнулась Вера Ивановна, – теперь он всегда будет с тобой. И учти, он ещё и разговаривает. Нажми вот здесь, – показала она какую-то точку на животе тигрёнка. Миша послушно нажал и послышался строгий мальчишеский голосок: "Эй, не стойте слишком близко, я тигрёнок, р-р-р-р, хи-хи-хи, а не киска".

Миша опять прижал тигрёнка к себе, а Вера Ивановна уже шла дальше ещё с одним пакетом. Подойдя к группе 6-го класса, Вера Ивановна вновь объявила:

– Рузанне Еракян сегодня исполняется 13 лет. Поздравляю тебя, Рузанночка, от имени всего нашего дома, пусть впереди у тебя будут только светлые дни.

Она обняла и поцеловала неприветливо глядящую на всех девочку. Та нехотя развернула свой подарок и вдруг просияла так, что сразу превратилась из некрасивого подростка в настоящую красавицу.

– Вышивальный набор! – прошептала она. – Это всё мне?

– Тебе, тебе, – подтвердила Вера Ивановна. – Ты же мечтала заниматься вышиванием. Вот тебе полный набор: ткани, канва, нитки, иголки, пяльцы, книга с узорами и уже подготовленные к вышиванию картины с подобранными наборами ниток.

– Спасибо, – пряча подступившие слёзы, прошептала Рузанна.

– Вот повезло гадам, – зло прошипел Генка Маслов, сидевший недалеко от Николки. – У меня день рождения вчера был, так ни одна сволочь не вспомнила.

– Ничего, – ободряюще хлопнул его по плечу Колян Саманеев, – через год и ты что-нибудь получишь.

Любому другому Генка ответил бы ударом кулака, но с Коляном он предпочитал не связываться – себе дороже. Коляна не трогали даже старшие ребята, он никому не давал спуску, дрался бесстрашно и с таким ожесточением, что его старались не задевать.

Вера Ивановна снова обратилась ко всем.

– Ещё раз всех с днём рождения ваших брата и сестры. А сейчас собирайтесь в школу. Здесь, дома, мы будем праздновать в обед, как я уже сказала, а в те классы, где учатся наши именинники, будет доставлено угощение, как это принято. Больше мы не будем выглядеть в школе нищими.

На этой радостной ноте поздравления закончились.

Николка, хоть и был сыт уже, не удержался и взял ещё по ложке манной и рисовой каши, попробовать. Обе были такими же вкусными. "Завтра рисовую возьму", – решил он.

*

В конце завтрака Вера Ивановна подошла к столу 10-й группы, где сидели учащиеся 10 и 11 классов, и обратилась к двум парням и девушке, которые сидели во главе стола и озадаченно поглядывали вокруг на радостно возбуждённых детдомовцев. Вера Ивановна понимала их озадаченность. Обычно им подавали особый завтрак, не тот, который готовили для всех воспитанников. Сегодня они ели то же, что и остальные.

– Настя, Эрик, Арам, – назвала Вера Ивановна их имена. – Зайдите сейчас в мой кабинет, мне нужно с вами поговорить.

– Мы в школу опоздаем, – враждебно ответила Настя.

– Да неужели? – весело изумилась Вера Ивановна. – Может, ты мне ещё и сообщишь, в каком классе ты предположительно учишься?

– Не возникай, Настёна, – мрачно сказал коренастый, черноглазый и черноволосый Арам. – Нечего врать, наверняка Вера Ивановна всё про нас знает. Ведь так? – он вопросительно поглядел на Веру Ивановну.

– Так, – подтвердила она. – Я знаю даже больше, чем вы можете предположить. Итак, через 5 минут я жду вас в моём кабинете.

Вера Ивановна вышла из столовой. Троица сидела в угрюмом молчании. Столовая быстро опустела. Воспитанники, опасливо косясь на "главных надзирателей", старались быстрее скрыться от их взглядов.

– Ну, что теперь сидеть, – вздохнув, поднялся стройный, худощавый Эрик. – Пойдём и узнаем, что нам скажет эта "волшебница", тогда и будем думать.

Они вошли в кабинет директора и удивлённо огляделись. Эта комната никак не напоминала "роскошный" кабинет Бориса Викторовича, которым он очень гордился и на который потратил немалые деньги. Вместо шёлковых тиснёных обоев – гладкие, покрашенные светло-зелёной краской стены. Одна стена казалась изготовленной из матового стекла. Вдоль стен стояли мягкие диваны шоколадного цвета. Рабочий стол с ноутбуком на нём, экран плазменного телевизора на стене.

– Садитесь, – пригласила Вера Ивановна, указывая на небольшой диванчик сбоку от своего стола. – Не буду ходить вокруг да около. Мне известно, что вы не настоящие воспитанники детдома. Как вас называл Борис Викторович? Главные надзиратели? Ну так вот, вы больше не останетесь в детдоме. Все вы совершеннолетние, так что наш детдом за вас ответственности не несёт. Я приготовила для вас ваши настоящие документы и деньги, так сказать, подъёмные.

Вера Ивановна достала из стола 3 пухлых пакета и передала их угрюмой троице.

– Я знаю, что Эрик "заведовал" трудовым воспитанием, то есть находил рабочие места для воспитанников. Арам принуждал ребят старших и средних групп заниматься передачей наркотиков. А Настя выполняла роль директрисы публичного дома, заставляла старших девочек обслуживать "клиентов" по указке директора. В этих пакетах, – продолжила она, – не только ваши настоящие паспорта, но и диски, на которые записана вся ваша преступная деятельность. Это ещё мягко сказано, "преступная", – добавила Вера Ивановна, заметив, как Арам возмущённо открыл рот, собираясь возразить. – Арам, я только потому не передаю твои документы сразу в прокуратуру, что ты строго следил за тем, чтобы сами детдомовцы и не пытались попробовать наркотики. Вы можете сейчас просмотреть эти диски, вдруг такая возможность не скоро представится. И через час вас не должно быть в детдоме.

– Но куда же мы пойдём? – запротестовала Настя. – Вы не можете нас просто выкинуть, не имеете права, – угрюмо добавила она.

– Не имею? – удивлённо спросила Вера Ивановна. – Ты сначала посмотри свой диск, а потом говори о правах. Моя главная задача, – она помрачнела, – оберегать воспитанников детдома от таких людей, как вы.

Вера Ивановна нажала кнопку звонка. В дверях появился Олег.

– Олег Васильевич, проводите этих людей в отдельные комнаты, где есть аппаратура для просмотра дисков. Двоих можно отвести на 4-й этаж, одного оставьте в канцелярии, там сейчас никого нет. А потом проследите за тем, чтобы через час их не было в детдоме.

– Хорошо, – сказал Олег и жестом указал троице на выход.

Эрик вставил диск в дивидишник. На экране появились родители, брат с сестрой. Как он соскучился по ним! Но посмотреть, что дальше, он не успел, в комнату вошла Вера Ивановна , остановила просмотр и, достав диск из аппаратуры, положила его обратно в конверт, который лежал на столе..

– Эйно, – обратилась она к парню, который вздрогнул от неожиданности, услышав своё настоящее имя. – Диск просмотришь потом, тебе надо срочно уходить, пока Арам и Настя тебя не видят. В конверте у тебя лежит билет на автобус до Краснодара, автобус уходит через полчаса. И там же ты найдёшь билет на сегодняшний вечерний рейс на самолёт до Санкт-Петербурга. Улетай, в родном городе обвинения против тебя сняты, ты можешь вернуться домой. Вся информация о том, кто и как тебя подставил, есть на диске, узнаешь подробности, когда будешь в Санкт-Петербурге. Тебя там должны встретить, а если разминёшься с встречающими, в пакете есть визитка агентства "Помощь", обращайся туда. Ну, что решил? – поторопила Вера Ивановна.

– Я еду, сейчас же, – торопливо вскочил Эйно. Он мотнул головой в сторону комнат на 4-м этаже, куда отвели Настю и Арама. – А они знают моё настоящее имя?

– Нет, – успокоила его Вера Ивановна. – И мы стёрли сведения о тебе в компьютере Бориса Викторовича, так что тебя никто из здешних не сможет найти. Ты же сказал, что ты эстонец, так что искать тебя в твоей Карелии никто не догадается.

– Ну, да, никто, кроме вас, – вздохнув, пробурчал Эрик, вернее Эйно.

Вера Ивановна улыбнулась.

– Мы тоже искать не будем. Такси стоит перед зданием, так что его не видно из тех комнат, где находятся Арам и Настя. Поспеши.

*

1 апреля Артёмка проснулся в 6 часов утра, с ужасом и тоской осознавая, что не только описался, но и кишечник опорожнился в его плавочки. Стараясь никого не разбудить, он завернулся в испачканную простыню и потихоньку побрёл в сторону туалета для мальчиков, мечтая только о том, чтобы не попасться на глаза дежурному воспитателю. На этот раз ему повезло, и по дороге никто не встретился, и в туалете никого не было. Как ни странно, в кране с горячей водой вода была действительно горячая, поэтому он даже согрелся, застирывая испачканную простыню. Живот болел и бурлил немилосердно, поэтому Артёмка решил прокрасться в изолятор на третьем этаже и затаиться там в туалете. Всё равно в школу в таком состоянии лучше не ходить. В изоляторе должно быть пусто, ведь все вернулись с каникул только вчера вечером и вроде бы пока никого не наказывали.

В изоляторе действительно было пусто, так что Артёмка, постанывая временами от боли, почти два часа провёл в туалете. И всё время он настороженно ждал, когда же его обнаружат и назначат наказание. Что наказание будет, как всегда, унизительным, он не сомневался. Сейчас он испытывал двоякое чувство: с одной стороны, он хотел, чтобы его не обнаружили как можно дольше, с другой же – лучше, чтобы назначили наказание сейчас, пока все в школе, тогда и дразниться меньше будут.

Артёмка горестно вздохнул и тревожно замер: ему показалось, что открылась входная дверь. Прошелестели чьи-то лёгкие шаги, дверь в туалет открылась, и Артёмка испуганно уставился в ласковые шоколадные глаза невысокой стройной женщины. Женщина была незнакомая, и незнакомо было выражение доброжелательности и участия, которое появилось у неё в глазах.

– Ох, маленький мой, – сказала женщина и протянула руку к Артёмке. – Я чувствую, как болит твой животик. Давай-ка я его полечу.

– Тётя, а Вы кто? – ошеломлённо спросил Артёмка, немного ободрившись. Женщина вроде бы добрая, может, и не выдаст его воспитателям, если попросить.

– Я с сегодняшнего дня врач в детдоме, – сообщила ему женщина. – Меня зовут Юлия Константиновна, а тебя Артёмка, правильно?

– Правильно, – согласился Артёмка, с облегчением чувствуя, как затихают рези в животе. – А откуда Вы знаете, как меня зовут?

– Потому что я волшебница, – таинственным шёпотом сказала Юлия Константиновна. – Вот ты из-за болезни пропустил линейку, а на ней все узнали, что прежний директор и воспитатели уволены, теперь в детдоме будут работать только добрые люди. Больше вас не будут наказывать, не бойся, малыш, теперь всё будет хорошо.

– У меня не будет, – уныло сказал Артёмка.

– Почему? – удивилась Юлия Константиновна.

– Я писаюсь, – шёпотом сказал Артёмка и покраснел.

Внезапно он почувствовал, что его обнимают ласковые сильные руки и прижимают к этой тёте, от которой так приятно пахло, и которая совсем не брезговала обнимать Артёмку.

– Я же сказала, что я волшебница, – прошептала она, поглаживая по голове дрожащего мальчишку. – Я тебя вылечу, и всё у тебя будет в порядке.

– Вы правду говорите? – мальчик поднял на неё измученные глаза. – Меня так страшно всегда наказывают, – пожаловался он. – Выводят голым на линейку, потом порют, и все дразнятся.

– Больше такого не будет, – решительно пообещала Юлия Константиновна. – Вот что, пойдём со мной в медпункт, я тебя полечу, а потом ты позавтракаешь, и мы будем заниматься волшебством. Хочешь? – ласково спросила она мальчика.

– Очень хочу, – робко признался мальчик и осмелился улыбнуться своей спасительнице. Они прошли в медпункт, где Юлия Константиновна сама помыла Артёмку в горячей ванне, было так восхитительно ощущать тепло и блаженство чистого тела. А потом Юлия Константиновна завернула его в пушистое полотенце, вытерла насухо, подвела к кушетке, на которой переливалась разноцветными бликами какая-то сетка и предложила:

– Ложись на эту сетку, я её оберну вокруг тебя и укрою тебя одеялом. Ты немного полежи, а сетка тебя полечит, чтобы у тебя больше ничего не болело. А я пока найду тебе хорошую одежду.

Артёмка послушно лёг на сетку, Юлия Константиновна обернула его всего этой сеткой, что-то защёлкнула и озабоченно сказала непонятную Артёмке фразу:

– Надо же, сколько у тебя неполадок.

Артёмка задремал, блаженствуя от того, что он чистый, в тепле, и боль совсем ушла. В теле возникли приятные щекочущие ощущения, а потом в нём начала появляться бодрость, радость жизни и стремление двигаться. Юлия Константиновна, ласково поглаживая Артёмку по голове, сосредоточенно о чём-то думала. Вскоре она встала, подошла к шкафчику у двери и начала доставать оттуда разные вещи. Потом подошла к кушетке и весело позвала:

– Вставай, Артёмка, нас ждут великие дела!

Артёмка послушно поднялся. Юлия Константиновна убрала сетку и помогла ему одеться. Все вещи были новые и очень красивые. Майка и плавочки белые, а рубашка тёплая в сине-зелёную клетку и брюки с курточкой камуфляжной расцветки, Артёмка давно мечтал о таком костюме, ещё когда жил с мамой. Юлия Константиновна подала ему тёплые тёмно-зелёные носки и ботинки, как у солдат. Артемка тоже давно хотел такие.

– Почти готов! – с удовлетворением оглядев его, сказала Юлия Константиновна.

– Мне теперь надо идти в школу? – приуныл Артёмка.

– Ни в коем случае! – категорически заявила Юлия Константиновна, – имеешь полное право сегодня школу пропустить, я тебе завтра в школу справку дам, что ты болел. А теперь давай немного поворожим, – заговорщическим шёпотом предложила она.

– А что мы будем делать? – широко раскрыл глаза Артёмка.

– Вот возьми этот браслет, – Юлия Константиновна достала из своего стола красивый тоненький браслетик. – Он волшебный, – таинственно понизила она голос. – Во-первых, он тебя продолжит лечить, если у тебя будут какие-либо неполадки со здоровьем, браслет будет мне сигнализировать, я тут же приму меры. А ещё он имеет много функций, ну, еще много умеет, – пояснила она, почувствовав, что мальчик её не понял, – потом всё освоишь. Главное, на что я его настроила – если кто-то опять будет тебя обзывать, ты знаешь, как ... – сочувственно сказала она.

– Знаю, – вздохнул Артёмка, – меня иначе как "Сыкун" не называют. И попробуй не откликнись, побьют обязательно.

– Теперь, когда тебя кто-нибудь так окликнет, спокойно повернись к этому человеку и с улыбкой скажи: "Я уже нет. А ты?". И тот, кто тебя так будет называть, сам описается.

– Так ведь побьют, – возразил Артёмка.

– Не смогут, – покачала головой Юлия Константиновна. – Браслет теперь тебя защищать будет. Ну что, идём в столовую?

– Кушать очень хочется, – признался Артёмка, – но я боюсь, вдруг опять живот заболит.

– Здоров уже твой живот, – с улыбкой сообщила Юлия Константиновна, – можешь есть, что хочешь и сколько хочешь.

Когда Юлия Константиновна привела Артёмку в столовую, он растерялся – за отдельным столом вблизи кухни завтракали незнакомые взрослые люди, которых он никогда прежде не видел.

– Не смущайся, – подбодрила его Юлия Константиновна. – Это новые воспитатели. Всех прежних уволили, на их место взяли добрых людей, которые любят детей и не обижают. Больше никто над вами издеваться не будет.

Юлия Константиновна усадила Артёмку за ближайший к раздаточному окну стол и обратилась к невысокому толстячку в белом кителе и колпаке:

– Сан Саныч, дайте этому мальчику чего-нибудь вкусненького. Он очень голоден.

– А чего тебе хочется, малыш? – ласково обратился Сан Саныч к Артёмке.

– Я не знаю, – растерялся Артёмка.

– Ты манную кашу любишь? – так же доброжелательно спросил его Сан Саныч.

– Очень люблю, – мечтательно вздохнул Артёмка. – Только я её давно уже не ел.

Внезапно перед Артёмкой появилась тарелка с манной кашей, плюшка на блюдце и большая кружка с какао. Артёмка удивлённо открыл рот.

– Не пугайся, – засмеялся Сан Саныч. – Это тебе мой помощник, домовой, завтрак поставил. Ешь, малыш, не стесняйся.

Артёмка не заставил себя долго упрашивать. Такой вкуснятины он никогда ещё не ел! Он и не заметил, как опустошил тарелку с кашей, с наслаждением съел плюшку, запивая сладким какао. Он испытывал небывалое чувство сытости и довольства жизнью. Артёмка поднялся, собрал посуду и понёс к раздаточному окну, где посуда просто исчезла из его рук.

– Ой, – от неожиданности воскликнул мальчик и, обращаясь в сторону кухни, сказал: – Большое спасибо, было очень вкусно.

– На здоровье, малыш, – улыбнулся ему Сан Саныч, а ещё Артёмке почудилось, что его погладил по голове ласковый ветерок.

Пока Артёмка ел, воспитатели уже позавтракали и пошли к выходу из столовой. Юлия Константиновна остановила пожилую женщину с бейджиком "Валентина Владимировна, 2-я группа, мальчики".

– Валентина Владимировна, – обратилась Юлия к воспитательнице, – пойдёмте, я Вас познакомлю ещё с одним Вашим подопечным, которого не было в спальне.

– Это которого дети называли "Сыкун"? – простодушно осведомилась женщина.

– Боже Вас упаси повторить хоть раз это мерзкое прозвище, – нахмурилась Юлия Константиновна. – Ребёнок был болен. Даже тогда было непорядочно попрекать его этим. Сейчас он здоров, так что и сами это не говорите и детям объясните, почему не следует. Между прочим, – лукаво улыбнулась Юлия Константиновна, – кто не послушает и попробует обозвать Артёмку таким прозвищем, навлечёт это наказание на себя. Сам описается – пояснила она воспитательнице.

– Ой, простите, – с искренним раскаянием сказала женщина. – Просто все мальчики его так называли, когда я спросила, где ещё один.

Глядя на уписывающего завтрак Артёмку, Юлия Константиновна коротко пояснила:

– Артёмка появился в детдоме меньше трёх месяцев назад, в январе. Мать выгнала его на Новый год из квартиры, чтобы не мешал её компании. Ночь он провёл в неотапливаемом подъезде, застудил мочевой пузырь, в результате – энурез.

– Что это за мать? – возмутилась Валентина Владимировна. – Как она могла?!

– Уже не спросишь, – вздохнула Юлия Константиновна. – Под утро Артёмка попробовал вернуться домой, дверь была не заперта. Гости матери стонали, кричали явно от боли, он испугался, позвал соседей. Те вызвали скорую и милицию. Оказалось, что один из гостей принёс канистру разбавленного технического спирта, от этого часть гостей скончалась, мать Артёмки тоже. Вот так он и осиротел.

К концу рассказа Валентина Владимировна уже не успевала вытирать слёзы, обильно льющиеся из глаз. Когда Артёмка подошёл к ним на призыв Юлии Константиновны, воспитательница порывисто обняла мальчика и поцеловала его в макушку.

– Тёмушка, – заговорила она, поглаживая озадаченного мальчика по голове. – Я теперь у вас в группе воспитательница, зови меня баба Валя, хорошо?

– Да, баба Валя, – послушно ответил мальчик, немного оторопев от неожиданной ласки. Но она не была неприятной, Артёмка чувствовал доброту, исходившую от этой незнакомой женщины.

– Ну что? – жизнерадостно спросила Юлия Константиновна. – Пойдём теперь, поволшебствуем?

– А как мы будем волшебствовать? – осмелился спросить Артёмка.

Он уже столько сегодня пережил, что сердце просто замирало от предвкушения ещё чего-то чудесного и хорошего. И всё-таки внутри его жил страх, что всё это ему только снится, уж слишком неожиданно всё изменилось. Голова у него кружилась, и он боялся, что вдруг он проснётся и опять окажется в том страшном мире, где он страдал уже почти три месяца.

– Не бойся, маленький, – поняла его опасения Юлия Константиновна. – Всё плохое уже в прошлом. Теперь всё будет хорошо. А волшебствовать мы пойдём в вашу комнату. В ней вы будете жить ещё месяц, а потом всё здание будет перестроено. Но это сегодня после полдника вам новая заведующая расскажет.

Разговаривали они на ходу и сейчас подошли к дверям комнаты для мальчиков второй группы. Артёмка с унынием переступил порог этой комнаты, которая для него была хуже тюрьмы. Справа в комнате располагались восемь сдвоенных двухъярусных железных кроватей, слева стояли два шкафа и три стола, под крайним из которых было спальное место Артёмки – мальчишки не пускали его на кровать. Юлия Константиновна прижала дрожащего мальчика к себе.

– Забудь, – доверительно шепнула она. – Этот кошмар уже ушёл и больше не вернётся. Вот смотри, сейчас начнётся волшебство.

Юлия Константиновна повела рукой по комнате и Артёмка с воспитательницей поражённо ахнули – комната опустела вслед за жестом Юлии Константиновны.

– А как Вы это сделали? – удивился Артёмка.

– Я же тебе сказала, что я волшебница, – улыбнулась Юлия Константиновна. – А сейчас позовём помощника, чтобы вместе с нами новую комнату создавал, а потом порядок в ней поддерживал.

– Какого помощника? – Артёмка уже освоился и теперь наслаждался тем, что может безбоязненно общаться с взрослыми.

– Домового, конечно, – серьёзно ответила Юлия Константиновна.

– А разве домовые бывают? – опешил Артёмка.

– Я тоже раньше думала, что не бывают, – вступила в разговор Валентина Владимировна, с уважением и восхищением глядя на Юлию Константиновну. – А вот на прошлой неделе нас с ними познакомили. Нашего домового зовут Афоня. Его только надо позвать. Позовёшь?

– Афоня, – с замирающим сердцем позвал Артёмка и тут же шарахнулся от какого-то невысокого пушистика, возникшего перед ним.

– Ну, и чего шарахаешься? – миролюбиво спросил домовой. – Сам же позвал. Хочешь дружить? – неожиданно предложил он.

– Очень хочу, – восторженно признался Артёмка. – А можно тебя погладить?

– Ну, погладь, – согласился Афоня. – Приятно, – сообщил он, когда Артёмка осторожно погладил его по пушистой спинке.

– Давайте-ка мы сначала комнату заново оборудуем, – вмешалась Юлия Константиновна, – а потом будете друг с другом знакомиться и комнату обживать.

– Давайте, – охотно согласился Афоня и обратился к воспитательнице, – баба Валя, клади план комнаты, что тебе выдали, на пол, будем его воплощать.

Валентина Владимировна послушно вынула из сумки плотный лист бумаги и положила его на чистый пол.

– Сначала колер выберем, – деловито объявил Афоня. – Тёмушка, – обратился он к другу, – ты какого цвета стены хочешь?

– А можно нежно-нежно зелёные? – спросил Артёмка.

– Да запросто, – сказал Афоня. – Получай.

Обшарпанные облезлые стены вдруг покрылись ровной нежно-зелёной краской, в комнате сразу стало уютнее. Окна стали прозрачными от чистоты, в два ряда потянулись узкие кровати. На одной из них Артёмка увидел свою фамилию и порадовался, что и у него тоже теперь есть своё место. Юлия Константиновна вскоре ушла, а Артёмка предложил свою помощь бабе Вале, когда она начала застилать постели новым красивым бельём. При этом Артёмка ощущал какую-то раздвоенность. С одной стороны он радовался тому, что у него ничего не болит, в теле бурлит энергия, разрастается радость от общения с Афоней, присутствие которого в своей жизни Артёмка воспринимал, как что-то родное, тёплое, согревающее душу. С другой стороны, он с тревогой ждал возвращения других мальчишек. Афоня чувствовал тревогу друга и пытался его успокоить:

– Ты не волнуйся, Тёмушка, я тебя от любого обидчика защитить могу. И потом я думаю, что сейчас мальчишкам не до тебя будет, вон сколько нового и интересного их здесь ожидает.

*

Настроение у ребятишек, когда они шли в школу, было замечательное. Почаще бы так было, мечтали все. По дороге ребята шли поближе к Максу, который торопился рассказать то, что узнал о новом поваре.

– Сан Саныч был шеф-поваром в столичном ресторане. Потом пошёл на пенсию, дети у него в разных городах и за границей устроились, вот он и решил с женой перебраться на юг, к морю. Это его Вера Ивановна уговорила у нас работать, они с Москвы хорошо знакомы.

При подходе к школе Николка приуныл. Он только сейчас вспомнил, что учительница Наталья Павловна давала им задание на каникулы и сейчас начнёт ругать детдомовских, что задание не сделано. А когда его делать, если они на фермах так урабатывались, что только и мечтали вечером скорее добраться до постели.

Но чудеса продолжались и в школе. Наталья Павловна выразила своё сожаление, что детдомовцы так много работали на каникулах. Она сказала, что ей позвонила их новая заведующая, объяснила, почему дети не смогли выполнить задание, и пообещала, что такого больше не повторится, а воспитатели будут постоянно держать связь со школой, чтобы все задания учителей выполнялись.

После сытного завтрака в детдоме Николка с неохотой пошёл на большой перемене в школьную столовую. Раньше он бежал туда, хотя школьные завтраки и были довольно однообразными: кусок батона, кусочек сыра, варёное яйцо и слабо заваренный чай. На этот раз их ждал сюрприз и здесь: помимо школьного завтрака каждый детдомовец получил по два восхитительных банана. Как они мечтали об этом, глядя на своих домашних одноклассников, которые приносили из дома бананы и апельсины! Сейчас Николка даже отдал один банан своему другу Юре Малееву, который, хотя и жил с мамой и отчимом, но питался ненамного лучше детдомовцев. И Николке вполне хватило одного банана. Бананы были такие большие и сладкие, что Николка с Юрой растянули удовольствие на всю перемену, откусывая понемногу от своих бананов и смакуя каждый кусочек.

Николка подробно рассказал Юре о новой заведующей, о её сыне-силаче и о новом поваре, который так замечательно готовит. Пока они разговаривали, Николка поглядывал вокруг, и его очень порадовало то, что многие детдомовцы тоже поделились бананами с одноклассниками из бедных семей. От сытости у Николки даже меньше обычного болела голова, и он смог понять всё, что рассказывала сегодня Наталья Павловна. После его обмороков два года назад у него теперь постоянно болела голова, боль усиливалась при недоедании, и тогда он с трудом усваивал новый материал. А сейчас у него появилась надежда: если их так же будут кормить, то он сможет прилично учиться. Николка очень хотел выучиться, разбогатеть и купить им с Настей квартиру или даже домик, чтобы они больше ни от кого не зависели. Самая большая мечта в жизни у Николки была – поступить в мореходку, выучиться на штурмана или капитана. Он обожал море, хотя у него было мало возможности бывать на нём.

Николка вспомнил добрые глаза Веры Ивановны и подумал: может быть, она сможет защитить и девочек в детдоме. Он поделился своими мыслями с Юрой. Тот вздохнул:

– Хорошо бы. Но ещё неизвестно, оставят ли её у вас. Сам говоришь, что директор обещал вернуться. А в жизни добрым людям труднее живётся, злые всегда побеждают.

– Не всегда, – упрямо возразил Николка. – Ведь победила же Вера Ивановна нашего директора. А он всегда нам говорил, что у него везде связи, и никто не должен даже пытаться выступать против него. Это когда девчонки попытались пригрозить, что они пожалуются на него, что он заставляет их "обслуживать" взрослых мужчин.

– Хорошо бы, чтобы ваша Вера Ивановна смогла защитить девчонок, – сочувственно сказал Юра. Он знал страхи Николки относительно Насти.

– У нас сегодня линейка утром была, – сообщил Николка другу, уже входя в класс со звонком. – Вера Ивановна сказала, что вечером собрание будет, будем вместе решать, как мы дальше жить будем.

– Потом расскажешь? – успел шепнуть Юра, прежде чем Наталья Павловна призвала прекратить разговоры.

*

Надежда Кирилловна, учительница 1-го "В" класса, где учился Миша Романов, знала, что в детском доме не отмечают дни рождения воспитанников, поэтому на свои деньги покупала небольшие подарки для детей из детдома. И Мише она подарила картонную самоделку – красивый кораблик. На первом уроке 4-й четверти она поздравила Мишу и вручила ему подарок. Весь класс знал, что угощения от детдомовцев не бывает. Но сегодня детдомовцы пришли взбудораженные. Они обступили Надежду Кирилловну и взахлёб рассказывали, что у них теперь директор-волшебница, и замечательный повар Сан Саныч, и вкусная еда, и Мишке подарили огромного тигра, причём говорящего, и сегодня в класс привезут угощение из детдома.