Текст книги "Южноморск (СИ)"

Автор книги: Вера Забелина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 32 страниц)

– Ты почему не на работе? – спросил Гриша подбежавшего Славку.

– А мы больше не работаем, – возбуждённо ответил Славка. – Нас теперь не будут отправлять на работу.

– А где мелюзга? – спросила Настя.

Славка насмешливо фыркнул:

– Первая и вторая группы после обеда сейчас укладываются спать, у них "тихий час". А мы спать отказались, нам воспитательница читает книгу.

– А ты почему не слушаешь, как она читает? – поинтересовался Гриша.

– Да ну её, – отмахнулся Славка. – Я эту книгу сам читал, мне интереснее послушать, как Самсон лается.

– А чего он разорался? – спросил Севка.

– Так ему велено освободить нашу территорию, – важно пояснил Славка. – Вера Ивановна сказала, что весь квартал детдомовский и всех отсюда уберут.

– Так её-то не видно, значит, давно уже сказала, – заметил Гриша. – Он что, до сих пор не успокоился?

– А вы посмотрите внимательнее. Он ведь ругается потому, что ни одна машина больше не может заехать на стоянку. Уже несколько машин пытались и не смогли. Самсон ведь сказал Вере Ивановне, что и не подумает отсюда куда-то перебираться и ничего она ему не сделает. А она ему сказала, что через неделю, если хоть одна машина здесь ещё будет, у него будут крупные неприятности. И ещё сказала, что мы теперь у него работать не будем. А нам она сказала, что у нас тут будет построен спортивный городок, правда, здорово? У, ребята, вы ещё не видели, какие у нас теперь комнаты – просто обалдеть.

Войдя в дом, Николка продолжал радостно замечать изменения в доме. Из столовой доносились манящие запахи. Раньше голодные детдомовцы на такие запахи реагировали с затаённой злостью – опять директор устраивает банкет для "нужных" людей. Сейчас ребятишки радостно предвкушали вкусную еду, которая ждала их в столовой. Войдя в спальню своей группы, Николка остолбенел от неожиданности: комната выглядела совершенно по-иному. Он даже оглянулся, не перепутал ли он двери. Но его протолкнули внутрь шедшие за ним ребята из их группы 4-го класса. И все так же останавливались и изумлённо оглядывались.

Окна были просто прозрачными, отмытое стекло создавало впечатление, что стекла нет вообще. По сторонам каждого из двух больших окон висели золотисто-жёлтые шторы, так что казалось, что солнце проглядывает сквозь облачность на небе. Стены были нежного цвета слоновой кости.

Старых, обшарпанных кроватей, сваренных в два яруса, с серыми изношенными одеялами не было. Те кровати были размещены в правой половине комнаты, а в левой ещё утром стояли три стола, за которыми они делали уроки, и два шкафа для одежды. Сейчас же от окон к двери, в два ряда, изголовьями к стенам, стояли новые (!) деревянные (!) кровати, соединённые в изголовьях красивыми тумбочками. Над изголовьем каждой кровати были ниши с полочками и светильником под ними. На углах кроватей были стойки с пола до потолка, а у потолка между стойками с трёх сторон были видны какие-то рулоны из узорчатой ткани. А на кроватях ... лежали шикарные, красивые, тёплые, пушистые, разноцветные пледы, которые ребята видели раньше разве что в кино.

А пол! Вместо грязных затёртых половиц на полу виднелись паркетные доски, на которых лежали как будто циновки, как их показывают в фильмах о Восточной Азии. А ещё в проходах между кроватями лежали ковровые дорожки. Даже было страшно ступать на этот пол в обуви.

– Ни фига себе, – присвистнул Севка Мазин, который спал на верхнем ярусе над Николкой. – Это что, нам что ли?

– Эй, а как мы без столов-то будем? – удивлённо спросил Андрейка. – Нам что, на тумбочках уроки делать?

Правда, один стол в комнате всё-таки был, а перед ним удобное кресло. Вообще-то Николке показалось, что их комната заметно увеличилась, в старой не поместилось бы столько кроватей и вот это дополнительное место со столом и креслом.

– Ребята, глядите, – закричал Макс, – на всех кроватях и тумбочках наши имена нанесены.

Николка с замирающим сердцем кинулся искать свою тумбочку и кровать (на каждой тумбочке и кровати было впечатано имя владельца). Николка открыл верхний ящик своей тумбочки и облегчённо вздохнул: там лежали его документы, которые он хранил под матрасом в старой кровати, в том числе дедово свидетельство о праве собственности на дом и участок. Николка спрятал его от того типа, который сдал их в детдом. Хотя тот допрашивал его и Настю, где дед хранил документы, перерыл всё в обезображенном пожаром доме, обыскал вещи детей, которые они взяли с собой в детдом, но Николке удалось сохранить документ. Он знал, что документы дед держал под крышей сарая, оттуда Николка и забрал их, когда однажды удалось после школы наведаться на их бывший участок. Николка заранее смирился с тем, что документ может пропасть при очередном обыске, которые часто проводились в детдоме, но очень обрадовался, найдя его в своей тумбочке.

Вошла Зоя Петровна. У неё было почти такое же ошеломлённое лицо, что и у воспитанников.

– Ребята, – начала она сиплым голосом. Ей пришлось откашляться, прежде чем она смогла продолжить. – У вас на тумбочках лежат именные браслеты. Нужно надеть их на левое запястье. Все надели? Хорошо. А теперь поставьте ранцы в свои тумбочки, идите умойтесь, а потом в столовую на обед. После обеда не разбегайтесь, пойдёте получать постельное бельё, новые ранцы и письменные принадлежности.

Быстро запихнув ранцы в новые тумбочки, ребята побежали в туалетную комнату. Там их ждало ещё одно потрясение. Вместо сложной смеси из запахов мочи и хлорки в туалете царила свежесть летнего луга. Николка помнил, так пахло свежескошенной травой.

– Пацаны, глядите, – возбуждённо завопил Колян Саманеев, признанный лидер их группы. – В кабинках двери с задвижками поставлены.

Да, тут действительно поверишь, что директор у них волшебница! Комната сияла новенькими кафельными плитками цвета бело-зелёного мрамора. Все кабинки были закрыты (?!) на дверцы, с внутренней стороны которых были установлены надёжные задвижки. Новая идеально чистая сантехника, рулоны туалетной бумаги в каждой кабинке и зеркала. Такого не потерпел бы не только бывший директор, но и ни один воспитатель.

Ребята привыкли к тому, что в любой момент в туалете мог появиться кто-то из воспитателей, надзиравших за "нравственностью" воспитанников.

Генка Маслов, злорадно усмехаясь, закрылся в крайней кабинке. "Опять какую-нибудь гадость задумал", – тоскливо подумал Николка. От Генки никто не ждал ничего хорошего, а при такой усмешке тем более. Остальные мальчишки пользовались кабинками, мыли руки. Николка подошёл помыть руки. Краны были какие-то странные, без ручек. Над кранами висела инструкция: "Нажми на головку баллончика и получи каплю жидкого мыла. Намыль руки и поднеси их к крану". Николка послушно намылил руки и поднёс их к крану. Из крана полилась тёплая вода. Ребята, помыв руки, подносили их к очень интересным сушилкам на выходе. Никто не уходил – ждали, что натворит Генка на этот раз. Злорадствовали только двое ещё, Генкины дружки, Васька и Серёжка, остальные заранее смирились с тем, что может натворить Генка, и стояли с чувством безысходности и уныния. Наказать могут всех, воспитатель не будет искать виновника.

Внезапно дверца кабинки, где закрылся Генка, задёргалась, но не открылась. Послышался панический вопль Генки:

– Эй, дверь не открывается. Дёрните её снаружи.

Васька и Серёжка дружно ухватились за ручку, но толку не было. И тут все услышали странный голос, отвечающий Генке:

– Приведи кабинку в порядок, тогда дверь откроется.

– Сам приведи, если такой умный, – зло огрызнулся Генка. – Открой дверь, а то вышибу.

– Попробуй, – равнодушно ответил голос. – Повторяю: дверь не откроется, пока не восстановишь прежний порядок.

– Да кто ты такой? – разозлился Генка. – Чего указываешь?

– Я помощник главного домового, ответственный за порядок в туалетных комнатах для мальчиков, – ответил голос.

– Домовых не бывает, – заявил Генка.

– Пусть не бывает, – согласился голос. – А убирать всё равно придётся.

Все заворожённо слушали, не двигаясь с места. В это время в туалетную комнату заглянул завхоз Михаил Игнатьевич.

– Чего это вы тут застряли? – добродушно спросил он. – Меня Зоя Петровна попросила вас поторопить, обед ждёт.

Мальчики побежали в столовую, про себя удивляясь новым порядкам. Раньше Зоя Петровна не посылала никого, а сама врывалась в туалет, вытаскивая некоторых за ухо прямо из открытых кабинок, нередко со спущенными штанами.

На обеде тоже можно было выбирать. На первое был борщ, куриный суп с лапшой и молочный суп. Николка взял себе обалденно вкусный борщ, притом с мясом. На второе – плов и сосиски с цветной капустой, которую многие пробовали впервые. Николке капуста понравилась, он опять взял добавку. Перед обедом всем дали витаминный коктейль, Сан Саныч сказал, что это самые полезные соки, необходимые молодому растущему организму. А ещё Сан Саныч объяснил, что есть всегда нужно без спешки, тщательно прожёвывая пищу, тогда она будет лучше усваиваться. После второго Николка выпил два стакана компота из сухофруктов, а пирожок с изюмом уже съесть не смог, взял с собой. Сан Саныч попросил, если берут что-то с собой, класть это в полиэтиленовый пакетик, стопка которых лежала на столике у входа, чтобы крошки не валялись по комнатам, не привлекали насекомых. И ещё Сан Саныч сказал, что завтра на обед будут бефстроганов с жареной картошкой и котлеты с картофельным пюре. Названия звучали музыкой для не привыкших к такой еде детдомовцев.

Генка появился к концу обеда, мокрый и хмурый. Ребята избегали встречаться с ним взглядами, неторопливо закончили обед и вышли следом за Зоей Петровной, которая повела их к кастелянше. Кастелянша Маша раньше жила в этом же детдоме. Толстая и некрасивая девица, она была очень благодарна Михаилу Игнатьевичу, который пожалел её и уговорил Шумова оставить Машу на работе в детдоме. Шумов согласился, так как зарплату Маше он и не думал платить, девушка питалась с воспитанниками и жила в тёмной каморке, примыкающей к складу. Сейчас Машу было не узнать, она даже похорошела. Всем ребятам она доверительным шёпотом, который был слышен даже в коридоре, сообщала, что Вера Ивановна назначила ей зарплату, очень большую (Маша от волнения закатывала глаза к потолку), а ещё обещала, что к концу лета у Маши будет своя квартира в новом доме, который строится в соседнем квартале. Квартиры в том доме получат только бывшие детдомовцы, которые не получили жилья от государства.

Рассказывая, Маша раскладывала перед четвероклассниками новые постельные комплекты, из белой бязи с различными узорами и картинками. Девчонки с визгом расхватывали комплекты с яркими цветами, бабочками, другими узорами. Маша инструктировала:

– Берёшь комплект, да вообще, когда получаешь любую вещь для себя, накладываешь браслет со своим именем – и вещь только твоя, на ней появляется твоя фамилия. Будете получать из стирки по меткам, чужие вещи не сможете взять, только свои. Так что выбирайте, кому что нравится.

Севка ухватил себе комплект с самолётиками, ребята знали, что Севка мечтает стать лётчиком. Были комплекты с тиграми, львами, с машинками. Николка с замиранием сердца увидел комплект с лодочками, потянулся к нему, но вбежавший Генка оттолкнул Николку и схватил комплект. Маша сочувственно посмотрела на огорчённого Николку и сказала:

– А хочешь, возьми вот этот, – и она достала снизу комплект с разноцветными якорями. Он был такой красивый, намного красивее того, что схватил Генка, что у Николки даже дух захватило от восхищения. Маша поспешно подсказала:

– Накладывай браслет, и вещь твоя, никто не сможет отнять.

Николка послушно наложил браслет на комплект, на каждой вещи которого появились ленточки с его именем. Генка увидел новый комплект, глаза его жадно разгорелись, он шагнул к Николке.

– Ладно, Горяйнов, – нарочито небрежно и снисходительно сказал он, – бери с лодочками, а я уж возьму этот.

– Уже не возьмёшь, – злорадно улыбнулась Маша, подбадривая приунывшего Николку. – Комплект теперь Николкин, никто не сможет его отобрать.

– Да запросто, – нагло ухмыльнулся Генка. – Был Николкин, станет моим. Ай, – он отдёрнул руку от Николкиного комплекта, – жжётся, зараза.

Он удивлённо рассматривал свои покрасневшие пальцы.

– Вот и будет жечься, – торжествующе объяснила Маша. – Теперь ни у кого ничего не сможешь отнять, обожжёшься.

– Да что это за жизнь, – плачущим голосом завопил Генка. – Жили нормально, не тужили, так принесло этих волшебников, житья не стало. В кабинках запирают, вещи руки жгут. Я жаловаться буду – неожиданно заявил он.

– Кому? – ехидно поинтересовался Колян.

– Найду кому, – угрюмо пробормотал Генка.

– Лучше человеком будь, – посоветовала Маша, – тогда тебя никто не обидит, дом всегда защитит.

Николка радостно прижал к себе свой постельный комплект. Совершенно новое чувство начало постепенно охватывать его – радость от того, что у него появились новые красивые вещи, которыми он может пользоваться без опасения, что их отберут. Ему начинала всё больше нравиться новая жизнь. "Подумать только", – вдруг вспомнил он. – "Ещё вчера мы возвращались в детдом после каникул, не испытывая никакой радости и не ожидая ничего хорошего, и так всё внезапно изменилось к лучшему. Просто не верится, что это на самом деле и мне не снится".

Затем Маша выдала каждому новенький ранец (Николке достался с якорем, да и Генка был доволен – он получил ранец с Бэтмэном). В ранцах лежали пеналы с полным набором ручек, карандашей, линеек и прочих необходимых мелочей.

– Несите к себе ваши вещи, – сказала Маша. – Мне сейчас 5-ю группу нужно отоварить.

Они гурьбой ввалились в свою спальню, радостно обмениваясь впечатлениями от новых вещей и от новой жизни. Зоя Петровна хлопнула в ладоши, привлекая их внимание.

– Внимательно посмотрите на листочки у вас на тумбочках. Это распорядок дня ...

В это время в комнату вошёл невысокого роста мужчина.

– Здравствуйте все, – улыбаясь, сказал он. – Зоя Петровна, смена караула. Представьте меня ребятам.

– Ребята, – не отвечая на улыбку, обратилась Зоя Петровна к группе. – Это ваш новый воспитатель, Пётр Макарович, он будет вместо Милицы Константиновны.

– Ура, Милицию убрали, – восторженно завопил Симка. – А ты ещё возмущаешься, – обратился он к Генке. – Ты спасибо должен сказать новой директорше, что она эту гадюку от нас убрала.

Действительно, Милицу Константиновну спокойно можно было рекомендовать на должность надзирателя в концентрационном лагере. Она патологически ненавидела детей и очень умело портила им жизнь.

– Ещё неизвестно, будет ли этот лучше – угрюмо пробормотал Генка.

Зоя Петровна, не прощаясь, вышла из комнаты. Николка посмотрел на нового воспитателя, и ему очень понравилось то, что он увидел. Хотя Пётр Макарович был среднего роста, худощав, коротко пострижен, но от всей его фигуры веяло такой уверенностью в себе, что рядом с ним и самому становилось спокойно, а серо-голубые глаза смотрели тоже уверенно, спокойно и ласково. Да, именно ласково, как редко кто смотрел на детдомовских детей. Николка облегчённо вздохнул. Нет, Генка не прав, этот воспитатель был намного лучше Милиции. Николка повернулся, чтобы сказать об этом Генке и оцепенел от ужаса. Генка со злорадной ухмылкой приготовился сделать очередную пакость. В руке его был уже готов к броску шарик от пейнтбола, наполненный трудно смываемой липкой краской. Николка не успел ничего сказать, предупредить воспитателя – шарик уже летел в его направлении. При этом Пётр Макарович не мог видеть летящий шарик – воспитатель как раз повернулся спиной к ребятам, направляясь к шкафчикам, расположенным у той стены, в которой была входная дверь. Тем не менее, к большому облегчению и радости не только Николки, но и остальных ребят, шарик попал не в воспитателя, а в дверцу шкафчика, где было написано имя Генки. Воспитатель повернулся к ребятам как раз в тот момент, когда Генка со злостью запустил в него ещё один шарик. Время как бы замедлилось: ребята видели летящий шарик, видели, как воспитатель спокойно поднял руку, сделал толкающее движение, и шарик с полдороги полетел обратно и ударил прямо в затылок отвернувшемуся Генке, залив краской его голову, одежду, а также забрызгав красивый пушистый плед, который лежал на Генкиной кровати. Плед был жёлто-зелёным, а краска ярко-алой, так что пятна сильно выделялись на пледе.

Мальчишки разразились радостным хохотом – воспитатель не пострадал, их не накажут, а Генка сам себя наказал: испортил свой плед и свой шкафчик. Генка завыл от злости и бессилия, сжимая кулаки и с ненавистью глядя на хохочущих мальчишек.

– Как же ты так неосторожно, – сочувственно сказал Пётр Макарович. – Ребята, – обратился он к остальным, – вы тут пока осваивайтесь, осмотрите свои кровати, можете с ними поэкспериментировать, а мы с Геной пойдём приводить его в порядок.

И он вывел понурого Генку из комнаты.

– А откуда он знает, как Генку зовут? – ошеломлённо спросил Руслан.

Все недоумённо пожали плечами.

– Может быть, он изучал наши дела? – предположил Колян. – Там ведь и фотографии должны быть.

– А может ему Милиция рассказала, кто у нас главный пакостник, – сказал Симка. – Пусть с ним Пётр Макарович разбирается. Давайте лучше поизучаем наши кровати, что это Пётр Макарович сказал: "поэкспериментируйте".

Ребята с увлечением начали трогать свои кровати, пытаться приподнять их, раскачать. Николка внимательно рассмотрел не кровать, а стойки, которые обрамляли кровать с четырёх углов.

– Ребята, гляньте, – возбуждённо сказал он, – на стойках какие-то кнопочки.

Он осторожно нажал верхнюю кнопку на левой стойке у изголовья. Кровать не шевельнулась, но сверху послышалось какое-то шуршание. Николка поднял голову: рулон между передней и задней стойкой разматывался и закрывал кровать с левой стороны.

– Ух ты, как здорово, – завопил Серёжка и ткнул кнопочку на правой стойке. Кнопка не шелохнулась. Серёжка потыкал в другие кнопки, тоже не было никакого отклика.

– Испорчены, что ли? – неуверенно предположил Васька.

– Ничего не испорчены, – догадался Симка. – Они не срабатывают на чужое воздействие, идите вон на своих кроватях экспериментируйте.

И действительно, на нажатия Николки все кнопки на стойках его кровати исправно откликались. И этот отклик снова наполнил его радостью.

Верхняя кнопка на правой стойке закрыла кровать с правой стороны, а кнопка на стойке у прохода закрывала тканью кровать с третьей стороны, так что владелец кровати мог закрывать кровать с трёх сторон, включать светильник и читать, никому не мешая.

*

Между тем Пётр Макарович помогал Генке отмывать краску с головы и шеи, закутав его в большое пушистое полотенце. Втирая в кожу какое-то мыльное средство, от которого кожу покалывало, Пётр Макарович спокойно рассуждал:

– Не понимаю я тебя. Зачем тебе нужно делать людям пакости. Так тебя никто любить не будет.

– Ну и не надо! – пробурчал Генка, повизгивая непроизвольно от жгучего воздействия мыла. – Меня и так никто не любит, раз даже родители отказались.

– С чего ты это взял? – изумился Пётр Макарович. – Что-то непохоже, чтобы родители от тебя отказались. Нежеланные дети не такие красивые, а ты вполне хорош собой, когда не хмуришься.

Польщённый Генка сначала заулыбался, потом опять насупился:

– Никакой я не красивый, и родители меня точно бросили, я сам видел на папке – "отказник".

– Ага, на папке ты видел, – удовлетворённо протянул Пётр Макарович. – Насколько мне рассказывали о порядках в вашем детдоме, папки воспитанникам не показывают. Сам до неё добрался?

– Ну сам, – угрюмо пробурчал Генка. – Лучше бы не добирался, так хоть надежда была, что ошибка вышла или украли меня, родители меня ищут, а оказалось, что отказались.

– Не верь этим записям, – посоветовал Пётр Макарович. – У меня интуиция хорошо развита, и она мне подсказывает, что с тобой что-то неясно. Вот потерпи ещё немного, приведём дом в порядок, а тогда Вера Ивановна выяснит про каждого из вас правду о том, как вы попали в детдом и есть ли у вас родственники.

– А как она это выяснит? – нарочито небрежным тоном спросил Генка, скрывая надежду, которая всё-таки проявилась в его дрогнувшем голосе. – Ай, щиплет, – завопил он.

– А ты что думал, такой краской людей пачкать – это для них удовольствие, что ли? В следующий раз выбирай не такую липкую.

– Да это не я выбирал, – признался Генка. – Мне эти шарики помощник Самсона дал, Рустам. Он сказал, что старый директор снова вернётся, мы опять будем работать на Самсона, и если я эти шарики правильно использую, он будет защищать меня от Самсона. Знаете, как Самсон больно дерётся! – неожиданно для себя пожаловался Генка.

Жизненный опыт, хоть и небольшой, уже научил его, что жаловаться кому бы то ни было бесполезно. Но внезапно Генка почувствовал такое желание поделиться своими горестями с этим человеком, что не удержался. И тут воспитатель по-отечески прижал его к себе и ласково погладил по голове.

– Бедный мальчик, – прошептал Пётр Макарович, баюкая Генку и прижимая его к своему тёплому, надёжному телу, так что Генка впервые понял, что это такое – чувствовать себя защищённым. – Не бойся, директор не вернётся, и теперь у тебя действительно будет свой дом, где тебя всегда поймут и поддержат.

От неожиданности у Генки захватило дух, внезапно тяжесть внутри него, которая так давила всегда на сердце, размылась и исчезла, и он заплакал, захлёбываясь слезами и чувствуя, как слёзы смывают с его души отчаяние, злость и недоверие.

– Ничего, родной, поплачь, иногда это просто необходимо любому человеку – выплакать свою боль, облегчить душу, тогда и жизнь будет легче.

Краску всё-таки удалось убрать и Пётр Макарович с Генкой вернулись в спальню. Мальчишки с сопением возились у своих кроватей. Пётр Макарович опустился в кресло около стола, и всем стало ясно, для кого здесь они поставлены.

– Ну как, орлы, освоились со своими пятачками? – пошутил воспитатель.

– Почему пятачками? – с недоумением спросил Колян.

– Ну, поскольку кровать и тумбочка занимают мало места, это можно назвать пятачком, – пояснил Пётр Макарович. – Особенно по сравнению с теми комнатками, которые каждый из вас получит через месяц.

– Так это правда? – недоверчиво-радостно спросил Макс. – У нас правда будут комнатки для каждого? Вера Ивановна не обманывает?

– Вера Ивановна никогда не обманывает, – спокойно ответил воспитатель. – Что пообещала, всегда выполняет. А теперь продолжим освоение ваших личных пространств. Что успели сами узнать?

– Вот тут кнопки на стойках, – поспешил сообщить Николка. – Можно опустить рулоны с трёх сторон и отгородиться.

– А я заметил, – вмешался Андрейка, – когда опустишь все три занавески, то голосов снаружи почти не слышно.

– Асланчик, а ты что заметил? – Пётр Макарович внезапно обратился к самому тщедушному мальчику, который тихо стоял у самой близкой к двери койки в правом ряду. Как раз напротив места Аслана был расположен стол воспитателя, поскольку в левом ряду кроватей было на одну меньше.

– Там градусник, – тихо произнёс Аслан, залившись краской от смущения. – Температуру можно регулировать, – чуть громче добавил он.

– Правильно, молодец, хорошая у тебя наблюдательность, – похвалил воспитатель обрадованного мальчика.

– Точно, градусник, – воскликнул Васька. – Только странный какой-то, шкала от 18 до 30 только.

– Почему странный? – возразил воспитатель. – Как раз подходящий для регулировки комфортной температуры. Хотите прохлады – ставьте на 18 градусов, хотите спать в тепле и не укрываясь – нагревайте своё пространство хоть до 30. Дальше уж точно будет слишком жарко, вот и сделали ограничители.

– Здорово, – воскликнул Христо, – теперь можно спать в тишине и тепле.

– А я на часах шпенёк какой-то заметил, – вмешался Макс. – Это для чего?

– Подъём у вас теперь на 7 часов намечен, но если кто захочет встать раньше, тогда подвинь этот шпенёк на то время, когда хочешь встать. Вот твой будильник только тебя и поднимет.

– А если я захочу позже встать? – спросил Серёжка.

– Не получится, – с нарочитым сочувствием вздохнул Пётр Макарович. – В 7 часов сработают будильники во всём доме.

– Пётр Макарович, – озабоченно обратился к воспитателю Муслим Нагаев, – а где нам уроки делать? Столы-то убрали.

– А, до этого вы ещё не добрались, – с хитрецой улыбнулся воспитатель. – Ну-ка, гляньте, между кроватью и тумбочкой находится рычаг с кнопкой наверху.

– Я его уже тянул, – сказал Руслан. – Он не действует.

– Нажми кнопку и потяни рычаг на себя, – посоветовал воспитатель. – Только не рывком, а не спеша, – добавил он, когда Генка рванул свой рычаг, и кровать с грохотом поднялась вверх.

– Ух ты! – послышался восторженный возглас, когда все кровати поднялись и откинулись к стенкам.

– А там что? – спросил Джамбулат, указывая на днище кровати, к которому было прикреплено какое-то непонятное сооружение.

– Это ваши складные парты, – пояснил Пётр Макарович. – Смотрите, я показываю, как их нужно устанавливать. – Он обратился к Аслану. – Асланчик, можно я на твоей парте покажу всем, как их устанавливать? Я её потом опять сложу, чтобы ты сам её установил. Согласен?

– Да, – кивнул мальчик, немного смущаясь от такого внимания к себе.

Глядя на воспитателя, ребята раскладывали свои парты, установили и устроились на них. Последним освоил свою парту Аслан. Воспитатель тем временем пояснял.

– Вот здесь откидывается монитор, как будто перед вами классная доска в миниатюре. На мониторе можно и домашнее задание в черновике сделать, а потом переписать. Да и ещё много для чего ваш монитор годится. На столе нижняя пластина сдвигается вбок и откидывается вниз. Под ней клавиатура, будем учиться ею пользоваться.

– Это что, у нас у каждого свой компьютер, что ли? – завопил Севка.

– У каждого, – улыбаясь восторгу, проступившему на лицах ребят, подтвердил Пётр Макарович. – А теперь, прежде всего, давайте ознакомимся с распорядком дня в нашем доме. Юра, – обратился он к мальчику, польщённому тем, что воспитатель знает его имя, – читай вслух.

– Распорядок дня, – старательно прочитал Юра. – Для желающих физзарядка в 6.30 утра. Общий подъём в 7 часов. Умывание, уборка постелей, туалет. Завтрак с 7.15 до 7.35. Школа с 7.45 до 12.45. Обед с 13 до 13.30. Свободное время до 15 часов. Самоподготовка с 15 до 17 часов. Полдник с 17 до 17.20. Свободное время (кружки, прогулки, чтение книг и др.) до 19 часов. Ужин с 19 до 19.30. Просмотр фильмов, чтение книг, тихие игры до 21.30. Подготовка ко сну. Отбой в 22 часа.

Ребята внимательно изучали свои листочки. Первым задал вопрос Симка.

– Пётр Макарович, а что такое "свободное время" – удивлённо спросил он.

– Свободное время – это когда ты сам решаешь, чем ты хочешь заниматься, – пояснил воспитатель. – У нас скоро заработают разные кружки, спортивные секции, будет большая библиотека с читальным залом. Днём можешь просто пойти погулять по городу, сходить в гости к одноклассникам.

– Ну да, просто погулять, – проворчал Джамбулат, – и придёшь с фингалом. Городские руки распускать любят, особенно когда детдомовские встретятся.

– Во-первых, если просто гуляете по городу и никуда не лезете, то к вам, скорее всего, никто не пристанет. Если нужна помощь, нажимайте на красную полоску на браслетах, сразу эту помощь и получите.

– Нет, правда? – недоверчиво спросил Юрка.

– Правда, правда, – подтвердил Пётр Макарович. – А вообще, чтобы спокойно гулять по городу и ничего не бояться, записывайтесь в секцию восточных единоборств, я со следующей недели начну проводить занятия в этой секции.

– Я обязательно запишусь! – вырвалось у Николки.

Остальные ребята тоже закричали:

– И я! И я! И я!

– Теперь ещё немного о браслетах, – сказал Пётр Макарович. – Они у вас многофункциональные, то есть, могут многое, постепенно вы всё освоите. Сейчас главное о них. Посмотрите: на ваших браслетах разноцветные полоски. Красная полоска, если вы на неё нажмёте, подаст сигнал в детдом, что вам нужна помощь. Зря, без нужды, на неё не нажимайте, потому что после третьего ложного вызова вам её заблокируют на неделю. Для примера расскажу вам притчу о трусливом пастухе, если хотите.

– Хотим, конечно хотим, – послышались возгласы ребят.

Им так нравилось общение с этим необыкновенным воспитателем!

– Притча такая, – начал рассказ Пётр Макарович. – В одном селе жил подросток, которого поставили пасти стадо. Он признался, что боится волков, вдруг они нападут на стадо. Ему пообещали, если волки появятся, и он подаст сигнал об этом, то сельчане прибегут ему на помощь. И вот, когда стадо паслось недалеко от леса, ему почудилось, что в лесу кто-то есть. Не проверив, он сразу подал сигнал. Прибежали односельчане, стадо пасётся спокойно, никаких волков поблизости нет. Пожурили парня, сказали, чтобы проверял, прежде чем звать. А он ещё два раза подавал ложные сигналы, и односельчане прибегали к нему на помощь. Разозлились они на ложные вызовы, и когда волки действительно напали на стадо, никто не пошёл на сигнал пастуха. Мораль притчи понятна?

– Понятна, – солидно отозвался Колян, – зря жать на полоску не будем.

– Теперь оранжевая полоска, – продолжил объяснение воспитатель. – Это полоска для связи. Посмотрите, если вы на неё нажмёте, над браслетом появится перечень абонентов, с которыми у вас установлена связь. Можете провести пальцем по имени и поговорить.

– Это что, как мобильник? – уточнил Генка.

– Да, браслет выполняет и функцию телефона, – подтвердил Пётр Макарович. – Видите, у вас в перечне имена: Вера Ивановна, Юлия Константиновна, Олег Васильевич, Пётр Макарович, то есть я, – шутливо поклонился воспитатель. – Звонить сейчас лучше всего пока мне. А со временем научитесь настраивать свои браслеты на связь с другими. Ещё учтите, что браслеты по вашему желанию могут становиться невидимыми. Вот, вот, – подтвердил он, когда у большинства мальчишек браслеты исчезли. – А когда вы захотите, они проявятся. А теперь ещё одно. У вас сейчас появилось много хороших вещей. Отобрать их никто не сможет, Гена уже в этом убедился. Думаю, на его примере, и вы все убедились. Но у вас могут выпросить ваши вещи. Если вы их добровольно отдадите, они от вас уйдут. Но прежде чем дарить, подумайте вот о чём: действительно ли вы хотите расстаться со своей вещью. Ведь новую вы не получите. И стоит ли дарить её другому человеку, так ли он для вас дорог. Ещё вопросы есть?

– Пётр Макарович, а мы вообще что ли работать не будем? – спросил Муслим о том, что волновало их всех.

– Ваша главная работа – это учёба, – пояснил воспитатель. – Вне дома вы действительно больше работать не будете. Но не забывайте, что в доме, в любом семейном доме, – подчеркнул Пётр Макарович, – всегда есть работа. Кроме учёбы вы будете сами прибирать в своих комнатках, дежурства у нас не отменяются. Всё это обговорим сегодня на собрании, которое будет в актовом зале после полдника, в полшестого. Там и вы можете высказать своё мнение, что-то предложить.