Текст книги "Южноморск (СИ)"

Автор книги: Вера Забелина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 32 страниц)

Надежда Кирилловна одобрительно подумала, глядя на необычайно оживлённые лица обычно понурых и молчаливых детдомовцев, что это был, пожалуй, очень хороший ход со стороны новой заведующей – назваться волшебницей. Дети должны верить в волшебников, а детдомовцам, видит Бог, такая вера необходима для выживания. Надежде Кирилловне было до слёз жалко воспитанников детдома, о тяжёлой жизни которых знали многие в городе. И она почувствовала, как и в ней пробуждается надежда, что жизнь этих детей изменится к лучшему.

Надежда Кирилловна постаралась укрепить детей в их радостном ожидании, что у них в жизни теперь будет много хорошего, и дала себе слово познакомиться с новыми воспитателями и помогать им, чем только сможет. Прежние воспитатели не хотели сотрудничать с учителями. Надежда Кирилловна, в отличие от двух других учительниц первых классов, и до этого старалась уделять больше внимания детдомовцам, чтобы хотя бы в классе они отдыхали от той непомерной тяжести, что была в их жизни. И теперь она радовалась вместе с ними. Она нисколько не жалела, что в этот раз отошла от написанных планов занятий. Надежда Кирилловна постаралась даже в учебный процесс включить их мечты о новой жизни.

Уже во время большой перемены она получила подтверждение, что в детском доме наступили улучшения – в столовую были завезены бананы, по 2 банана на каждого детдомовца. По всей вероятности, это не было то угощение, которое было обещано Мише, поскольку бананы были привезены для всех детдомовцев, а дети сказали, что день рождения сегодня только у двоих в детском доме. И действительно, после третьего урока, как только прозвенел звонок, и она ещё не успела отпустить детей на перемену, в класс, постучав и спросив разрешения, вошёл высокий симпатичный парень примерно её возраста.

– Олег Васильевич! – закричали детдомовцы, – это наш Олег Васильевич!

Надежде Кирилловне показалось, что одновременно он обнял всех кинувшихся к нему малышей, потом, смеясь вместе с ними, обратился к ней.

– Здравствуйте, Надежда Кирилловна. Я Суворов Олег Васильевич, психолог и физрук детдома. Сегодня у нашего Мишуньки, – он выудил из толпы Мишу и поднял его на руки, – день рождения. Я привёз угощение для класса. Можно заносить?

Он вышел за дверь и вернулся с тремя большими коробками.

– Угощайтесь, а мне ещё нужно отнести угощение в класс Рузанне, – озабоченно сказал он и пояснил. – В этой коробке кексы с орехами и изюмом, они нашему Сан Санычу очень удаются, в этой коробке – киндер-сюрпризы, а эта коробка – волшебная, – сказал он, таинственно понизив голос. – Здесь разные напитки. Каждый гость говорит, что бы он хотел выпить, а Миша этот напиток и будет доставать из коробки. Передумывать нельзя, – строго предупредил он, хотя глаза его смеялись. – Надежда Кирилловна, – обратился он к учительнице, – пусть дежурные потом поставят коробки у стенки, они у нас многоразовые, я их телекинезом заберу, когда опустеют.

Пожелав всем приятного аппетита, Олег Васильевич вышел из класса.

Дежурные, по поручению Надежды Кирилловны, раздали кексы и киндер-сюрпризы, а потом Миша встал у "волшебной" коробки. Все затаили дыхание. Надежда Кирилловна пожалела, что не попросила Олега Васильевича объяснить детям, что "волшебная" коробка может и ошибиться. Ей не хотелось, чтобы праздник детям был испорчен, когда из коробки будут появляться совсем не те напитки, которые дети будут заказывать. Но это ей пришлось удивиться. Миша доставал из коробки именно те напитки, что заказывал каждый. Одна девочка заказала даже молочный коктейль – и получила его. Удивление Надежды Кирилловны всё росло. Наконец, когда в коробке осталось две коробочки – для Миши и для неё, она решилась.

– А в твоей волшебной коробке не найдётся для меня кофе с молоком? – спросила она у Миши.

К её большому изумлению на пакете, который Миша подал ей, действительно была изображена чашка с кофе.

И последним потрясением для учительницы было, когда на четвёртом уроке стоящие у задней стены коробки вдруг исчезли, как будто их там и не было.

*

Хотя Артёмка старательно помогал новой воспитательнице приводить в порядок созданную Афоней новую комнату, внутри его острой занозой сидела мысль о том, что завтра ему придётся идти в школу, где его ждут прежние унижения и неприятности. Он надеялся, что в детдоме теперь всё наладится. Он же теперь здоров, и Юлия Константиновна обещала, что обзывать его не будут. Вот бы ещё в школе защиту обрести! Наконец, Афоня не выдержал терзаний друга.

– Тёмушка, не переживай ты так. Когда завтра пойдёшь в школу, я на тебя наложу заклинание невнимания.

– Какое заклинание? – не понял Артёмка.

– Заклинание невнимания, – повторил Афоня и пояснил – все будут тебя видеть, но никто не будет обращать внимания. Будут заниматься своими делами и к тебе цепляться не будут.

– И учительница? – с надеждой спросил мальчик.

– Если хочешь, и учительница, – согласился Афоня. – Она будет пока тебе оценки ставить по письменным работам и считать, что и спрашивала тебя устно. А потом, вот увидишь, ты освоишься и сам захочешь отвечать на уроках.

Артёмка постарался успокоиться. Ведь у него теперь такой необыкновенный друг, с которым совсем не страшно. Афоня сказал ему, что домовые могут видеть будущее, только рассказывать им об этом не разрешается. Это потому, что человек не должен знать своего будущего, иначе начнёт подгонять свою жизнь под это знание, то есть станет несвободен в своём выборе. А это нехорошо, ведь Создатель дал каждому человеку свободу воли. Но вот то, что теперь у Артёмки в жизни всё будет хорошо, это Афоня может ему сказать. А ещё Афоня сказал, что у Артёмки его способности ещё не задавлены (Артёмка не понял, кем они могут быть задавлены), если эти способности развивать, то Артёмка тоже может со временем стать волшебником. И если Артёмка захочет, Афоня будет ему помогать развивать эти способности. Ещё бы Артёмка не захотел!

– Для начала ты у меня станешь эмпатом, – объявил Афоня, когда они остались в комнате одни.

Баба Валя, повосхищавшись вместе с Артёмкой преображённой комнатой, в половине двенадцатого отправилась вместе с другими воспитателями младших групп в школу, чтобы привести детей домой. По дороге из школы надо было переходить две оживлённых магистрали, поэтому присмотр взрослых был не лишним.

– Кем я стану? – не понял Артёмка.

– Будешь понимать, что чувствует человек, который с тобой разговаривает, – пояснил Афоня. – Например, говорит ласково, а сам злится на тебя или готовится сделать тебе что-то нехорошее. Сам знаешь, какие бывают недобрые люди.

– Да уж, знаю, – Артёмка поёжился от неприятных воспоминаний.

– Забудь, – посоветовал Афоня. – Учись прощать людей. Если тебе что-нибудь обидное скажут или попытаются навредить, мысленно проговаривай "Прости им, Господи, ибо не ведают, что творят".

– Почему не ведают? – заинтересовался Артёмка.

– Потому что не знают, что своими недобрыми мыслями или поступками они вредят прежде всего себе, – объяснил Афоня. – Понимаешь?

Артёмка кивнул. Он вдруг осознал, что понимает из Афониных слов намного больше, чем можно описать словами. Это осознание добавило восторга в его ощущения. У него и так было такое состояние, что казалось – ещё немного, и он сможет взлететь в воздух.

– Со временем сможешь, – откликнулся на его мечты Афоня. – Это называется левитация. Я тебя со временем научу этому умению.

– А мы с тобой теперь друзья навеки? – осторожно поинтересовался Артёмка. – Ты теперь всегда со мной будешь?

– Всегда! – торжественно пообещал Афоня. И признался – Мне ведь тоже до встречи с тобой было одиноко, и я мечтал о друге. Я почему тебе сразу предложил дружить? Это я почувствовал, что мы можем стать друзьями. Сейчас это очень редко бывает, вот я и обрадовался, что тебя встретил. Так что мне повезло.

– Мне повезло больше, – убеждённо заявил Артёмка.

Тем временем воспитательница баба Валя, подошедшая с детьми к зданию детдома, попросила мальчиков второй группы задержаться, не входить пока в дом. Когда мальчишки остались с ней одни, она объяснила:

– Я хочу поговорить с вами об Артёмке.

– О каком Артёмке? – не поняли дети, потом Кирилл Свиридов, который больше всех изводил Артёмку и каждый раз старался его пнуть, когда проходил мимо лежащего под столом мальчика, догадался:

– Это Сыкун, что ли?

– Вот об этом я и хотела вам сказать, – торопливо заговорила баба Валя. – Его теперь не надо так называть. Во-первых, Юлия Константиновна его вылечила и больше он писаться не будет. А во-вторых, дом у нас теперь волшебный, он всех вас защищает и никого не даёт в обиду. Поэтому, если кто-то попытается снова обозвать Артёмку, то сам описается. Все запомнили?

– Запомнили, – оробев, заверили мальчишки. Описаться никому не хотелось.

Ожидая возвращения ребят из школы, Артёмка очень волновался, хотя старался этого не показывать. Афоня чувствовал переживания друга, старался его успокоить:

– Не переживай, Тёмушка, – ласково уговаривал он мальчика. – Ты помни главное – жизнь у тебя изменилась к лучшему. Вот и здоровье тебе Юлия Константиновна поправила, и любит она тебя, в обиду не даст. А это главный закон жизни: чем больше ты замечаешь радостного в своей жизни, тем его становится всё больше и больше.

Артёмка задумался, потом осторожно спросил:

– А этот закон и наоборот действует?

– И наоборот, – подтвердил его догадку Афоня. – Так что лучше плохого не замечать. А если не получается, то не придавать ему большого значения, больше думать о хорошем. О чём думаешь, то у тебя и прибавляется.

– Я постараюсь, – вздохнул Артёмка и признался: – знаешь, я ещё боюсь, как завтра в школе будет. Здесь ты со мной, воспитатели добрые, злых не осталось. А в школе-то всё по-прежнему.

– А ты думай о том, в какой школе ты хотел бы учиться, – посоветовал Афоня. – Если чётко представишь себе, то и в школе тоже изменения к лучшему заметишь.

Опасения Артёмки по поводу встречи с группой почти не оправдались. Только Кирилл Свиридов попытался, как всегда, пнуть стоящего у своей кровати Артёмку, когда проходил мимо. Но попал ногой по кровати, скривился от боли и прошёл дальше. Остальные мальчишки были так ошарашены увиденным, что на Артёмку не обратили особого внимания. А тут и баба Валя немного помогла.

– Вы Тёму спрашивайте, где тут что. Он помогал нашу комнату обустраивать.

Вопросы посыпались со всех сторон. Артёмка охотно отвечал, показал проход из шкафа с пространственным карманом в банный комплекс. Задерживаться в бане мальчишки не стали, баба Валя сказала, что их ждёт вкусный обед. Когда мальчишки пошли вытираться, вместо старой одежды нашли новую, чистую. Плавки с майками, рубашки, джинсы, носки и кроссовки. Всем одежду подбирал Афоня. Что удивляло Артёмку больше всего, это то, что больше никто из ребят не видел Афоню. Артёмка подсказал мальчишкам, чтобы они захватили с собой махровые банные полотенца и отнесли в свои именные шкафчики.

После восхитительного обеда баба Валя объявила:

– Мальчики, после обеда у вас тихий час.

– А что такое "тихий час"? – с недоумением спросил кто-то.

– Ложитесь в свои новые кроватки, кто хочет, может поспать, кто хочет, может почитать книгу. А я вам включу тихую музыку, вы что больше хотите послушать, тихую музыку или звуки природы?

– Звуки природы, – закричало несколько голосов, а Гоша Семёнов робко спросил:

– А разве мы на работу не пойдём?

– Работа у вас сейчас одна, – торжественно сказала воспитательница. – Хорошо учиться. Для других работ вы ещё маленькие. Так что укладывайтесь, а я вам сейчас включу звуки леса.

Послышался успокаивающий шум листвы, защебетали птицы. Артёмка тоже с удовольствием лёг в свою уютную постель и, зевая, спросил Афоню, который пристроился рядом:

– Афоня, а почему ребята тебя не замечают?

– Способности видеть обитателей тонкого мира у них не пробудились.

– А у меня пробудились? – ещё успел спросить Артёмка, но ответа уже не дождался, погрузившись в такой сладкий сон, которого и не знал до сих пор. В теле ничего не болело, было хорошо и уютно.

Артёмка безмятежно спал и не ведал, какой крутой поворот собирается сделать его судьба. И способствовать её повороту была намерена Юлия Константиновна. Конечно, она жалела всех воспитанников детдома, вместе с друзьями была намерена устроить жизнь каждого. Но Артёмка по-особенному взволновал её сердце. Она не могла без боли вспоминать страдания малыша, и те, что выпали на его долю в те годы, когда он жил с матерью, а особенно последние три месяца в детском доме.

Когда она собиралась на обед, в её кабинете появился Афоня.

– Тоже думаешь, как Артёмке помочь? – понимающе спросила его Юлия.

– Уже надумал, – сообщил домовой, – потому и пришёл. Артёмка боится идти в школу, так я предлагаю найти ему новую.

– И какую? – по хитрому виду домового Юлия поняла, что он уже и школу своему другу выбрал. И даже догадалась, какую.

– Правильно догадалась, – подтвердил Афоня. – Артёмка со мной с первых минут общается, а другие детишки меня и не видят. Так что давай попробуем связаться с директором твоей школы волшебников, будем уговаривать принять Артёмку на учёбу.

– Директор будет возражать, что уже конец учебного года, Артёмка не нагонит, – предположила Юлия.

– А мы не будем проситься во второй класс, пусть примут в первый. Тёмушка мальчик умный, вместе мы справимся.

– Ты, значит, с ним отправишься? – спросила Юлия то, что и так уже предвидела.

– Куда ж мы теперь друг без друга, – довольно улыбнулся домовой, – сама знаешь, такая дружба, как у нас, явление редкое, её беречь нужно.

– На своё место замену подобрал? – деловито осведомилась Юлия.

– Лутоню позвал, – сообщил Афоня, – он у нас в запасе остался, так очень доволен, что к малышам пойдёт.

– Тогда давай устраивать Артёмку в новую школу, – согласилась Юля, – тянуть, действительно, не стоит, а то малыш изведётся весь, думая о том, как он завтра в школу пойдёт.

Она послала вызов, и вскоре в углу кабинета появился Владимир Степанович Кононов, любимый Учитель и директор школы волшебников в Пудоже. И Юлия, и Афоня знали, что это не сам Учитель во плоти, а его голографическая копия, о чём никогда бы не догадался никто из простых людей. Учитель внимательно посмотрел на обоих вызвавших и приветливо улыбнулся.

– Здравствуй, Юленька, приветствую домового, внимательно вас слушаю.

– Здравствуйте, Владимир Степанович, – обрадовалась Юлия, – спасибо, что сразу откликнулись. Знакомьтесь, это Афоня, у него к Вам просьба.

Владимир Степанович обратился к Афоне, который пакетом передал ему всё, о чём хотел сообщить и просить: о нелёгкой судьбе Артёмки и о том, чтобы их приняли в школу. Долго обдумывать то, что ему сообщили, Учитель не стал.

– Иди, собирай своего друга. Когда будете готовы, сообщите, я вас телепортом заберу. Юлия, если решишься, то знай, что я одобряю и поддерживаю. Жду вашего вызова, пока распоряжусь приготовить вам с Артёмкой комнату – снова обратился он к Афоне и исчез.

– Интересно, на что это ты решаешься? – задумчиво посмотрел Афоня на волшебницу, что-то понял и улыбнулся. – Ну, я пошёл за мальчиком, мы скоро, – пообещал он и собрался уходить, но Юлия Константиновна остановила его.

– Пусть Артёмка ещё поспит, – сказала она. – Я сейчас пойду на обед, поговорю с мужем, а потом скажу тебе, куда вести Артёмку. Сразу в школу или сначала к нам.

– Хорошо, я буду ждать твоего зова, – согласился Афоня и исчез.

А Юля с Верой Ивановной оставили в детдоме своих дублей, вполне способных принимать простые решения, и перешли в отдельный кабинет столовой военного городка. Там их уже ждали Василий с Кириллом и Пётр. Петра подруги собирались после обеда взять с собой в детдом, он решил этот месяц побыть воспитателем у мальчиков 4-й группы. Его смена начиналась с 2-х часов.

Кирилл быстро обратил внимание на рассеянность жены.

– Что это ты сегодня какая-то задумчивая, что ли? – пошутил он.

– Мне надо посоветоваться с тобой по очень важному вопросу. Вот посмотри, – Юля подала Кириллу фотографию Артёмки.

– Откуда у тебя моя детская фотография? – изумился Кирилл. – Что-то я и не помню такой в нашем альбоме.

– Я эту фотографию сегодня сделала, – рассмеялась Юля. – Оригинал находится в нашем детдоме.

– Надеюсь, ты не подумала...? – смутился Кирилл.

– А должна была? – поддразнила мужа Юля.

– Конечно, нет, – возмутился тот.

– Ну и хорошо, вопрос снят, – рассмеялась Юля. – А я ничего такого и не думала. Я с тобой о другом хотела поговорить. Ты не будешь возражать, если в нашей семье появится девятилетний сынок?

– Этот? – внимательнее вгляделся в фотографию Кирилл.

– Этот, – подтвердила Юля. – Малышу столько довелось в этом году пережить, не приведи Господи и взрослому такое перенести. Я думаю, из-за этих страданий у него и пробудились паранормальные способности. Я уже договорилась о его приёме в Пудожскую школу волшебников.

Она кратко рассказала мужу и друзьям о страшной жизни Артёмки.

– Давай, забирай его поскорее оттуда, – поторопил Кирилл. – И знаешь что? Не торопись отправлять его сразу в школу. Там хоть Дашунька за братом и присмотрит, но сразу переходить из одного интерната в другой для малыша не очень полезно. Пусть поживёт до конца недели у нас, познакомимся поближе. Мы с Василием на выходные рыбалку запланировали, возьмём с собой обоих пацанят.

– А где у вас рыбалка намечается? – заинтересовался Пётр. – У Марата в пространственном кармане?

– В пространственном кармане, – подтвердил Василий, – только не у Марата, а у Юрия Колядина. Помнишь Вериного двоюродного брата?

– Это которого вы называете "путешественник по мирам"? – уточнил Пётр. – А он что, на Землю вернулся?

– Вернулся, – с довольным видом подтвердила Вера. – Я его уговорила помочь нам с детдомом. Будет с нового учебного года вести биологию в нашей школе, а пока приусадебное хозяйство нам создаёт. Сегодня с утра занялся, так увлёкся, что на обед не захотел прерываться, ему домовые обед понесли.

– Ну-ка, ну-ка, – заинтересовалась Юля, – что за приусадебное хозяйство, где он его расположит?

– Уже расположил, – сообщила Вера. – Это в той пристройке, где ребятишки с отставанием в развитии содержались, он сделал боковой вход, там себе и жильё оборудовал. А оттуда выход на такой простор, что дух захватывает. Это он своё поместье в одном мире сюда подсоединил. Луга, поля, речки, озёра, леса, теплицы и огромные оранжереи. Кстати, Юра уже сегодня сделал первый шаг для повышения статуса детдомовцев. Отвёз в школьную столовую бананы со своей плантации, из расчёта по два банана на каждого детдомовца.

– Ты думаешь, это подействует? – заинтересовался Василий.

– Думаю, да, – кивнула головой Вера. – Понимаешь, сейчас все школьники, ну не все, но многие, – поправилась она, – не ставят детдомовцев ни во что. Кто-то жалеет их, кто-то презирает. А тут вдруг им привозят из детдома такие шикарные бананы! Действительно шикарные, – ответила она на недоверчивый взгляд мужа. – Таких в этом городе не бывало. Так что это первый звоночек, он немного подготовит школу к появлению завтра наших ребят уже совершенно в другом виде. Теперь им будут завидовать, и их одежде, и их вещам. А нашим воспитанникам эти бананы послужили ещё одним подтверждением, что о них теперь заботятся, что их жизнь уже меняется к лучшему. А, ещё что Юра сделал, – оживилась Вера. – В одной оранжерее он разместил привезённые из другого мира деревья, которые биомясо выращивают. Сегодня Юра передал плоды Сан Санычу, так что в обед ребятишки будут есть мясные блюда уже из биомяса, это для их здоровья полезнее. Вот там, в Юрином поместье, в выходные мужчины могут и порыбачить, а мы в воскресенье на уху явимся. Надеюсь, мужчины возражать не будут?

– А кто это "мы", позвольте полюбопытствовать? – шутливо осведомился Кирилл.

– Мы – это Вера, Оля, я, Светланка, – перечислила Юля, – потом телепортом придут дети: Даша с Лидой и Макарка.

– Это хорошо, – одобрил Кирилл. – А в воскресенье вечером Даша будет в Школу возвращаться, тогда и брата с собой возьмёт. Ты Учителя предупреди, что Артёмка с понедельника учиться начнёт. Да и Дашеньку можно уже сейчас обрадовать, что ей предстоит брата устраивать и опекать. Надеюсь, она не против будет? – обеспокоенно посмотрел он на жену.

– Ты что, так плохо свою дочку знаешь? – удивилась Юля. – Да она в восторге будет. И не забывай, что и Макар наверняка не откажется присматривать за Артёмкой.

– Может, ты и Тимку в ту Школу определишь?

Кирилл спрашивал про Тимура Киселёва, который пока жил у Марата в гостевом домике. Юлия полностью вылечила мальчика и от физических недугов, и от заторможенности в развитии. Тимур теперь учился дома, чтобы в сентябре пойти с ровесниками в пятый класс.

– Нет, – отрицательно покачала головой Юля. – Способностей для Школы у Тимура недостаточно, да и от сестры он никуда не захочет уезжать. Если место в 4-й группе до мая освободится, мы Тимура туда переведём. А в мае он получит комнатку в одной семье с сестрой. Оксана рада будет, что брат рядом. А то она сегодня уже чуть с ума не сошла от беспокойства.

Действительно, когда Оксана утром обнаружила исчезновение обитателей пристройки, она в панике бросилась в кабинет директора, преодолев свой страх перед этим кабинетом. Вера Ивановна успокоила девочку, перевела её телепортом на участок Соколовых, где жил исцелённый Тимур, и даже разрешила ей в этот день пропустить занятия в школе. Так что брат с сестрой сейчас как раз общались друг с другом. Оксана согласилась, чтобы Тимур пожил пока у Соколовых. После первого мая будет перестроен спальный корпус детского дома, и тогда брат с сестрой поселятся в соседних комнатках, объединённых общим двором.

– Тимура лучше в воскресенье, после пикника, поселить у Юры в пристройке, – предложила Вера. – Там он будет на территорию детдома выходить, начнёт общаться с другими детьми, легче будет потом адаптироваться.

– А Юрий уже знает о твоих планах? – с улыбкой осведомился Василий. – Или это для него будет сюрпризом?

– Ты что, так плохо меня знаешь? – притворно обиделась Вера Ивановна. – Никогда бы я не стала никому из вас навязывать заботу о детях, не получив согласия. Просто, когда Юра узнал, кто жил в этой пристройке, а также о том, что Тимур здесь остался пока не пристроенный, он сам мне предложил, чтобы мальчик пожил у него.

*

Артёмка сквозь сон почувствовал, как его будит Афоня. Просыпаться не хотелось, но он понимал, что друг не будет будить зря, поэтому открыл глаза и увидел перед собой двух совершенно одинаковых по виду домовых.

– Привет, – сказал он тому, что справа. – Я тебя не знаю. Ты друг Афони?

– Проспорил, – довольно улыбнулся Афоня изумлённому домовому. – Мы с ним поспорили, он сказал, что ты нас не различишь, – пояснил он Артёмке.

– Почему не различу? – удивился Артёмка. – Вы же совсем разные.

– Привет, – улыбнулся второй домовой, – меня зовут Лутоня, я теперь буду здесь заменять Афоню.

– Афоня, ты уходишь? – обречённо сказал Артёмка.

Но погрузиться в пучину отчаяния Афоня ему не позволил.

– Не я ухожу, а мы с тобой отсюда уходим, – обнял он Артёмку. – Я же тебе сказал, что мы с тобой теперь не расстанемся. Юлия Константиновна нашла тебе новую школу, нас принимают в Пудожскую школу волшебников. Правда, там тебе придётся учиться в первом классе, но ты же не будешь возражать?

– Не буду, – подтвердил Артёмка, всё ещё не решаясь поверить, что они с Афоней уйдут отсюда, что никто больше не будет его обзывать и напоминать об этой тягостной жизни. – А где эта школа? – спохватился он.

– Это далеко на Севере, в Карелии, – пояснил Афоня.

– Жаль только, что я и Юлию Константиновну больше не увижу, – вздохнул мальчик. – Она такая хорошая, так мне помогла.

– Увидишь, и не раз, – заверил обрадованного Артёмку домовой. – У Юлии Константиновны в той школе дочка учится, я тебя с ней познакомлю.

– А вдруг она не захочет со мной знакомиться? – встревожился мальчик. – Ей сколько лет?

– Ей 16 лет, и знакомиться с тобой она не откажется. Она же на волшебника учится, а волшебники все добрые, так что не волнуйся. Пойдём сейчас к Юлии Константиновне, она тебе всё расскажет, как ты дальше жить будешь.

Когда Артёмка с Афоней появились в медпункте, Юлия Константиновна взволнованно ходила по комнате, с нетерпением ожидая их. Увидев Артёмку, она кинулась к нему и обняла мальчика, тесно прижав его к себе. Не ожидавший такого приёма, Артёмка на мгновение замер, а потом сам с блаженством прижался к Юлии Константиновне. Постояв немного в обнимку с малышом, Юлия Константиновна наконец отстранилась и ласково заглянула ему в лицо.

– Тёмушка, мы тут кое-что решили изменить в твоей жизни, но только, если ты сам этого захочешь. Пойдём сейчас ко мне домой, я тебя кое с кем познакомлю, и мы тебе расскажем, что хотим тебе предложить.

– А Афоня? – обеспокоенно оглянулся Артёмка.

– Афоня при любом твоём решении останется с тобой, – поспешила успокоить мальчика Юлия Константиновна. – Ну что, идём?

– Идём, – согласился Артёмка и доверчиво протянул ей руку.

– Тебе ничего не нужно взять из твоих личных вещей? – спохватилась Юлия Константиновна. – Ведь если ты согласишься с нашими предложениями, сюда ты уже не вернёшься.

– А у меня ничего своего нет, – понуро сознался Артёмка. – У меня всё отбирают, даже если я что-нибудь нахожу.

– Больше такого не будет, малыш, – помрачнев, заверила его Юлия Константиновна. – Сегодня у тебя начинается новая жизнь. Сейчас я создам телепорт, и мы перейдём ко мне домой. Знаешь, что такое телепорт? Может быть, слышал от кого?

– Нет, не знаю, – удручённо признался Артёмка. – Пока я тут жил, я ничем не интересовался, только и думал, когда же меня перестанут мучить.

– Телепорт, Тёмушка, – вмешался Афоня, стараясь отвлечь друга от тягостных воспоминаний, – это такая волшебная дверь, через которую можно сразу шагнуть на какое угодно расстояние.

– Ух ты! – восхитился Артёмка. – А кто эти телепорты создаёт?

Он вспомнил, что Юлия Константиновна сказала "создам телепорт".

– Только волшебники и домовые, – с улыбкой сообщила ему Юлия Константиновна. И, предупреждая рвущиеся с губ Артёмки вопросы, пообещала: – Сейчас придём домой, там я на все твои вопросы отвечу.

Они подошли к двери. Юлия Константиновна открыла её, но вместо коридора детдома Артёмка шагнул в незнакомую, уютно обставленную комнату. Комната пустой не была. На диване у окна сидел какой-то человек в военной форме, который смотрел на них с напряжённым ожиданием. Артёмка застеснялся и прижался к Юлии Константиновне.

– А вот и мы, – жизнерадостно сказала та, снова обняв Артёмку. – Знакомьтесь. Это, Тёмушка, мой муж, Измайлов Кирилл Михайлович. Я ему про тебя рассказала. Вот он тебе и поведает о нашем предложении. Давай сядем с ним рядышком, ты его послушаешь и решишь, нравится ли тебе то, что мы предлагаем.

Артёмка стеснительно разместился между взрослыми и робко глянул на них. Оба смотрели на него с такой любовью и нежностью, что он чуть не захлебнулся от радостной надежды, которая возникла в его сердце.

– Знаешь, Тёмушка, – начал Кирилл Михайлович, взяв ручки мальчика в свои тёплые надёжные ладони. – Мы хотим предложить тебе стать нашим сыном. Юлия Константиновна полюбила тебя сразу, как только увидела. А от неё эта любовь передалась и мне. Так бывает, если муж и жена являются половинками единого целого. У нас есть две дочки, которые примут тебя и будут тебе любящими и понимающими сёстрами, так что теперь ты никогда не будешь одинок. Подумай, и скажи нам, хочешь ли ты, чтобы Юлия Константиновна стала твоей мамой, и согласен ли ты считать меня своим папой. А я очень хочу, чтобы ты стал моим сыночком.

– Это правда? – неверяще прошептал Артёмка.

Он неосознанно молился, всей душой надеясь, что ему это не снится, что это всё происходит на самом деле.

– Правда, Тёмушка, такими вещами не шутят, – взволнованно сказал Кирилл, обнимая мальчика и устраивая его у себя на коленях. – Будешь моим сыночком? – ласково шепнул он мальчику.

Острая пружина внутри Артёмки, питаемая его постоянным отчаянием и безнадёжностью, внезапно начала уходить, убирая боль, неотступно терзавшую его сердце, а на смену ей возникало ощущение родного тепла и защиты от обнимавшего его мужчины. И Артёмка зарыдал отчаянно, безудержно, выталкивая из своего мира остатки этой пружины.

– Тихо, тихо, мой маленький, – бережно прижимая к себе сынишку (да, сынишку!), шептал Кирилл. – Всё хорошо, мой родной, папа и мама теперь с тобой, они не дадут тебя в обиду.

– Да, знаешь, как страшно быть одному! – всё ещё всхлипывая, поделился Артёмка.

– Одному, да ещё маленькому, очень страшно, – согласился отец.

*

Николка возвращался из школы с лёгким сердцем. Задания он понял и надеялся, что вечером сможет выполнить письменные задания быстро и правильно. Обычно, когда они возвращались из школы, воспитатели после скудного обеда отправляли их на работу (убирать в офисах, на автостоянке и в других местах, где требовались рабочие руки).

Директор называл это трудовым воспитанием. Надо ли говорить, что деньги за их труд получал директор, объясняя воспитанникам, что так они отрабатывают часть своего содержания.

Четырёх– и пятиклассники возвращались домой к часу дня. Они шли гурьбой, гадая, что ещё ждёт их в доме, помимо вкусного обеда, на который они надеялись. Подходя к своему кварталу, они издали услышали громкую ругань со стороны автостоянки.

– Что-то Самсон сильно разоряется, – тревожно заметил Севка Мазин. Его обычно посылали на работу в распоряжение Самсона Цуладзе, хозяина автостоянки. Самсон с детдомовцами не церемонился, ребята, которые у него работали, часто ходили в синяках, поскольку Цуладзе не стеснялся распускать руки.

– И мелюзги что-то не видно, – заметил Колян Саманеев.

Обычно, когда они возвращались домой, на территории автостоянки и на прилегающих к ней площадях уже суетились уборщики из первых – третьих классов.

– Наверное, Вера Ивановна отказалась посылать малышню на работы, – предположил Николка.

– Ну да, так она и станет связываться с Цуладзе, – сказала Карина Самвелян, сестра Рубена. – Не посмеет.

Карина была в четвёртой группе, но училась в параллельном классе. Детдомовцев в школе распределяли по параллельным классам, поскольку ни одна учительница не соглашалась брать класс, состоящий полностью из воспитанников детдома.

– Раз Самсон разоряется, а мелюзги не видно, – рассудительно заметил пятиклассник Гриша Корзун, – значит, посмела.

– Сейчас узнаем, – сказала Настя, – вон наш "мальчик-колокольчик" бежит нас встречать.

"Мальчиком-колокольчиком" детдомовцы ласково называли неунывающего третьеклассника Славку Евдокимова. Почти три года рабского существования не смогли погасить пламя неуёмной жажды жизни и надежды на лучшее, которое мальчик принёс с собой из дошкольного детского дома. Нянечка в том детском доме рассказывала мальчику, что когда ему выбирали имя, по радио как раз пел любимый певец заведующей дома ребёнка, Ярослав Евдокимов. Так мальчика и назвали. Это имя помогало ему держаться в жизни, было как бы якорем, который придавал ему надёжности. Со временем он вообразил, что Ярослав Евдокимов – это его отец, и часто мечтал о том, как отец разыщет его и возьмёт к себе. А ещё он мечтал стать певцом или журналистом. Поэтому, в отличие от многих детдомовцев, он с удовольствием ходил на занятия школьного хора. А в детдоме он славился тем, что первым узнавал все новости и охотно делился ими со всеми, кто был готов его слушать.