Текст книги "Смех баньши"
Автор книги: Вера Космолинская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 25 страниц)
XIX. Немного о привидениях
– Крупные жизненные формы в пределах ближайших десяти метров не сканируются, – сообщила Антея. Однако в руках она держала что-то скорее похожее на счетчик Гейгера.
– Что-то не так с радиацией? – полюбопытствовал я, кивнув на это нечто.
– Пока не знаю, – пожала плечами Антея, умудряясь выглядеть безмятежно-деловитой, будто посреди сверкающей чистотой и хорошо защищенной лаборатории. – Может, поглубже есть что-то вроде урановых залежей. Интересно ведь, на чем эта ящерка так вымахала. А может, нам и самим еще пригодятся радиоактивные материалы.
– Это мысль, – согласился я и присоединился к Линор и Олафу, производящим замеры лежащего внушительной тушей палеонтологического артефакта. Мы немного полазали по нему, перекидываясь всякими шуточками насчет кисейных барышень, которым почему-то не хочется сплошь вываляться в вонючей слюне или поскользнуться и застрять в зубах на манер зубочистки.
Интересно, та женщина, что встретилась Линор, наблюдала втихаря и за развязкой? Хотелось бы знать, что она подумала и поняла. И хотелось бы знать, куда подевались все те, что, по ее словам, разбежались. Останки прочих – мы обнаружили неполные четыре трупа – мы прикрыли ветками и оставили ничуть не польщенных оказанным доверием Гамлета и Олафа охранять от нежелательных посягательств. Олаф временно одолжил коня пострадавшему в схватке с драконом Фризиану, пригрозив, однако, страшной местью, если он упустит невзначай и его. И мы двинулись на поиски благодарного человечества.
Надолго поиски не затянулись.
– Вот она! – с азартом воскликнула Линор, указывая на петляющую в кустах дрока блеклую фигурку, и с места в карьер припустила за ней. Судя по всему, это была наша свидетельница, и козу свою она явно не нашла. Линор быстро нагнала ее. Женщина попыталась было свалиться на землю и притвориться мертвой, но не вышло. Линор о чем-то ее спросила, бросила монетку и с довольным видом вернулась к нам. Собеседница же ее еще долго не смела поднять головы. Еще бы, если она видела магию феи Морганы в действии, то могла запросто повредиться рассудком. Хорошо, что жива осталась, любопытная кошелка.
– Населенный пункт – за этим перелеском, – гордо объявила Моргана.
Если это называлось населенным пунктом, то три елки могли смело сойти за лесной массив. Конечно, некоторое население там действительно имелось, и во всем хозяйстве наскреблось несколько мешков и подвода, куда можно было сложить останки и подвезти до стен Камулоса. Там уж, кто имеет в этом толк – пусть разбирается, кому они принадлежат. Но самое главное, именно в этом «населенном пункте», в доме старосты, мы нашли нашего приятеля Брана. Некий не слишком впечатлительный почитатель нашел в себе достаточно сил и мужества сгрести старика в охапку и вынести с опасной территории. И теперь друид уже больше часа целеустремленно отдавал концы в этом доме. Он уже был недостаточно молод для подобных приключений, и ожидалось, что душа его вот-вот покинет эту не в меру суетную обитель.
На произведенный нами шум самоотверженный почитатель выглянул из дома, а узнав кое-кого, принялся возбужденно размахивать руками.
– Король! Господин мой! Поспеши к ложу умирающего мудреца! Он звал тебя. Это на его зов ты приехал? Ведь правда? Скорее!
На его растерянной физиономии загорелось опасливое благоговение: надо же – стоило друиду сказать лишь слово и король тут как тут, услышал за десять миль и уже примчался.
Запыхавшийся староста суетливо пригласил нас войти в его дом, что мы всей толпой и сделали – там его жена и дочь безуспешно трудились над стариком, досаждая ему примочками или пытаясь влить в него немного травяного настоя. Бран слабыми судорожными движениями от них отбивался. Бедняга.
– Вон! – поспешно велел я, махнув рукой – женщины тут же разлетелись в стороны как перепуганные мухи. Ничего не имею против народной медицины, но может, у нас найдутся средства получше?
Мерлин без задержки принялся прощупывать пульс Брана, а потом весело махнул рукой.
– Чепуха. Даже не инфаркт. – Он порылся в складках одежды и извлек маленький стеклянный цилиндрик с такой же маленькой стеклянной притертой пробкой, вытащил ее, вытряхнул на ладонь крошечную таблетку, пресек попытку слабо соображающего Брана приподняться и что-то спросить, вложил таблетку ему в рот и стал с интересом наблюдать, что будет дальше. Я слегка нахмурился, подумав – с каких это пор он таскает с собой в кармане нитроглицерин?
Мерлин перехватил мой взгляд и испустил в бороду легкий смешок, пряча пузырек.
– Вокруг нас сплошь да рядом такая реакция, что некоторые сильнодействующие средства под рукой просто необходимы.
«Фальшивка», – подумал я.
Бран резко распахнул глаза во всю ширь, рывком сел, и тут же, слабо вскрикнув, схватился за голову.
– Ничего, ничего, – ободряюще сказал Мерлин. – Это сейчас пройдет.
Бран похлопал на него глазами, потом медленно оглядел всю компанию. Взгляд у него слегка поплыл.
– Я умер? Артур, а ты что здесь делаешь? А ты?.. – Он с испугом уставился на Мерлина. – Ты Аравн? Хозяин пса?..
– Бран, не мели чепухи, – сказал я ласково, а Мерлин отрицательно покачал головой. – Все мы живые, земные существа. Добро пожаловать домой.
Бран протянул руку и недоверчиво пощупал Мерлина.
– Ты живой. И ты не повелитель Аннона. Ты вернул меня к жизни. Но тогда ты… Ты Мерлин! Больше некому!
Мерлин вздохнул, развел руками и слегка поклонился с обреченным видом. Я же говорил, что с Браном проблем не будет.
– И ты как нельзя вовремя! – возбужденно продолжил Бран. – Ужасный дракон вырвался из-под земли. Белый дракон! Ужасный знак! Что делать нам?!
– Дракона больше нет, – слегка зловеще промолвила Моргана.
– Нет? – сбитый с толку Бран непонимающе поглядел на нее. Сама она тоже произвела на него впечатление. Он удивленно моргнул и пришел к единственно верному выводу. – Но как, достойная фея?
Моргана довольно улыбнулась и милостиво ему кивнула.
– Ибо явился дракон багряный и поверг его во прах.
Бран попытался серьезно кивнуть в ответ, но в глазах его мелькнул испуг.
– Дракон багряный?
– С моим братом Артуром ты уже знаком, – сказала она.
– А также там был достойнейший Галахад, – прибавил я. – Но сдается мне, сестра моя Моргана, что именно твой удар был решающим.
– О, всего лишь окончательным! – забавляясь, воскликнула Моргана, озорно поглядывая на совершенно обалдевшего друида.
– У Утера была еще одна дочь? – только и сделал вывод Бран из моего прозрачного намека.
– Угу, – мрачновато сказал Мерлин свое мудрое слово – И у меня тоже… – А Бран тут же пустился во всякую чушь о том, что всегда знал о правдивости легенд об острове, где живут одни женщины, что являются одновременно и великими воинами и великими магами, и так далее и так далее.
Спаситель друида, зазвавший нас в этот домик, не вышел вместе с прочими, посчитав, что это предложение убираться к нему не относилось и, похоже, давно уже тупо смотрел на то место, где у меня всегда висел Экскалибур.
– Господин мой, – сказал он с легким беспокойством. – А где же твой меч?
– О, – сказала вместо меня Антея – наша леди Нимье. – Это целая история. Волшебство меча вырвалось на волю, чтобы поразить дракона, – так мы решили заодно объяснить мою ни в одни ворота не лезущую гранату. – Теперь, для возвращения в обычный земной вид, ему требуется некоторое время и кое-какие магические ритуалы, о которых мы не должны распространяться.
– А он, часом, не поврежден? – поерзав, с тревогой спросил Бран.
– А это имеет значение? – полюбопытствовал я, разыгрывая простодушие.
Ох уж эти легенды – символы, что подменяют содержание и захватывают со временем власть над ним. Наверняка у короля Утера было множество причин припрятать эту стальную змею от греха подальше в каменных ножнах. Ну что ж, поглядим, насколько это серьезно.
Гавейн и Ланселот оказались не одни, когда мы с Морганой поспешили вернуться к ним и обрадовать тем, что вверенные им трупы сейчас заберут. С ними рядом стоял хрупкий старик в одеянии, похожем на тогу, сделанную из старого мешка. Сам он был весь какой-то серый и колеблемый ветром, как сморщенный в трубочку осенний лист. Кажется, наши друзья чувствовали себя неловко. Ланселот с каким-то изумлением таращился на гнедого коня с белыми чулками, которого сам держал под уздцы. Это был сбежавший жеребец Галахада. На темной блестящей шкуре засохли корочки пены, но теперь конь вел себя смирно.
Старик посмотрел на нас против солнца, не прикрывая глаз и не мигая. Сухие бледные губы тонко улыбались.
– Ну… да… – невразумительно проговорил Гавейн, словно с легкой опаской, когда мы подъехали ближе и остановились.
– Сейчас сюда подъедут с телегой и мы сможем спокойно отправиться в Камулос, – по-деловому известила Моргана, с любопытством поглядывая на старика. – Вы с кем-то познакомились?
Ни Гавейн, ни Ланселот, не проявили ни малейшего стремления представить нам своего собеседника.
– О, я только бедный дух, – произнес сам старик неожиданно приятным музыкальным голосом, поклонившись самым галантным образом. – Все, что от меня осталось – это тень, прекрасная госпожа. Окажи мне честь и позволь прикоснуться к твоей руке, столь же прелестной, сколь твердой и смелой.
Еще один свидетель? И где он тут умудрился подхватить свое куртуазное воспитание? Это было настолько неуместно, что мы уставились на него с не меньшим изумлением чем Гавейн и Ланселот.
Моргана секунду смотрела на него непонимающе, после чего спешилась и ответила старику вежливым серьезным поклоном, с самым светским видом подав ему руку, будто для поцелуя, решительно скрывая смущение. Тот бережно принял ее на одну ладонь и мягко накрыл другой, на мгновение прикрыв светлые зеленые глаза с рыжевато-карими прожилками, создававшими иллюзию играющих во взгляде огоньков. Открыв глаза, он улыбнулся и с благодарным поклоном выпустил руку моей сестры.
– Благодарю тебя, принцесса-дракон, для меня это великая честь. Прикосновенье к столь высоким чарам… Это чудо, которое могут оценить немногие.
Моргана смотрела на него озадаченно, не зная что и сказать. Все еще держа руку слегка на весу.
Я спрыгнул с коня, чтобы оказаться с ними на одном уровне, и с интересом поглядел на обоих. Они смотрели друг на друга с таким видом, будто говорили о чем-то без слов. А воздух рядом показался мне странно плотным и мягким, как невидимое шелковое облако.
– Кто ты, благородный господин, – полюбопытствовал я, – стараясь держаться того же высокого стиля. – Друид?..
И тут же сам себя остановил. Не то. Он абсолютно не походил на друида. Но я не мог себе представить, как еще объяснить его мудреную манеру держаться. Слова о чарах… Отшельник? Галантный лоск… Может быть – бард? Он мягко рассмеялся и покачал головой. Невидимый шелк слегка наэлектризовался, когда он посмотрел на меня. Ощущение, однако, было какое-то умиротворяющее, будто остановилось ненадолго само время.
– Да не совсем. Всего понемногу… Кто я? Ты ведь мне тоже не скажешь, кто ты на самом деле. Но мы оба будем знать или хотя бы догадываться. – Он слегка повел рукой, и я подавил желание отстраниться, избегая легкой накатывающей волны – теплого воздуха? Эфира?.. Чувства были чертовски странные. Он словно бы понимающе улыбнулся. – Дракон, да тот ли? Королевская кровь, но та ли? Путь меж солнцем, луной и звездами, в былом и грядущем… Только не думай, что все – просто так… Да нет, в глубине души, ты так и не думаешь. Благодарю.
– За что? – спросил я, уже даже не пытаясь ничего понимать.
– Еще поймешь. – Он прикрыл глаза. Невидимый шелк рассеялся и я облегченно вздохнул. Обычная глубокомысленная чушь, ведь верно? – Вся трудность в том, – вновь заговорил старик, – чтобы быть в нужном месте, в нужное время. Может быть, вы найдете то, что я потерял. Вернете то, что пропало. Будьте благословенны. Простите меня. И пусть все странное не будет для вас странным. А мне пора.
Старик опустил голову, отворачиваясь, и не оглядываясь пошел прочь. Что ж, не один Бран у нас чудак. В нескольких шагах от нас стоял высокий, в рост человека, немного покосившийся валун, из тех, что были живописно раскиданы по всей местности. На пару мгновений он закрыл удаляющуюся фигуру… Нет, не на пару мгновений. Мы уставились на валун. Ничего не происходило. С другой стороны наш чудак не появился. Моргана издала озадаченный звук. Я сунул безгласному безропотному Ланселоту поводья второй лошади и подбежал к камню. Заглянул за него, посмотрел по сторонам – никого. Пустынная местность. Каменисто-песчано-травянистая. Только ветер колышет шепчущие заклинания травы. Я недоверчиво потрогал шероховатый камень. Теплый, согретый солнцем, поблескивающий гранями налипших, застрявших в трещинках, песчинок, между которыми лихо сновали муравьи. Опустив взгляд, никаких следов я не заметил, правда и почва была не очень подходящей. Внизу лежали останки дракона, поодаль в траве виднелось ровное примятое кольцо – круг фейери или след небольшого электромагнитного смерча, если вам не нравится версия пляски фей. Как-то жутковато… Омерзительное, сбивающее с толку чувство черной дыры в реальности, находящейся совсем рядом, коварно подстерегающей, то ли спереди, то ли сзади – не разберешь, ведь ничего общего с тремя измерениями эта штука не имеет. Подавив легкую панику, я чуть не вприпрыжку вернулся к друзьям. Какой-никакой, а все маяк.
– У кого-нибудь были галлюцинации кроме меня?
Гамлет выразительно посмотрел на приведенного и безмятежного коня, но ни слова вслух не сказал.
– Как он появился, мы тоже не заметили, – прочистив горло, сообщил Олаф. – Трюкач. Наверное, он здорово знаком с местностью. Но лошадку Галахада он привел. Видно, ладит со зверьем. Как по-вашему, кто он такой?
– Понятия не имею, – буркнул я. – Но зато знаю, что сказал бы Бран. Опять Мерлин. Еще одна ипостась. Вот что значит собирательный образ. Особенно, когда рядом валяются еще не остывшие драконы…
Фигурально выражаясь – не остывшие. Рептилии все-таки холоднокровны.
– А что, по-вашему, – иронично осведомилась Линор, – мы тут одни такие исключительные? Может, тут и привидения есть?
– Это было бы здорово, – сказал Гамлет похоронным тоном.
– Ну уж если и баньши смеются… – проговорила задумчиво Линор. Я резко повернулся к ней. Стоило ли говорить об этой галлюцинации вслух при всех? Она кивнула так, будто это была вовсе не галлюцинация или, по крайней мере, не только моя.
– Я ее слышала, – сказала она. И окинула меня странным взглядом, будто хотела сказать что-то еще. – Ну, мало ли что случается? Это ведь не мир меняется…
– А наше представление о нем. Знаю. Сто раз слышал. Чепуха. Мы просто чего-то не знаем. Вот и все.
– Конечно. Все просто.
XX. Концерт для сломанных мечей
Пожалуй, даже хорошо, что мы еще не достроили подъемный мост. Мы должны были явиться в Камелот как победители, но такая настороженная испуганная тишина больше подошла бы похоронам, учитывая наличие импровизированного катафалка. Дабы украсить ситуацию, Бран настоял, чтобы рептилии окончательно отпилили голову, невзирая на трудности, с этим связанные, и поместили на видном месте, водрузив на кол, укрепленный на повозке с останками – это был почти единственный экспонат, который мы прихватили, не считая более мелких образцов ткани, зарисовок, результатов измерений и нескольких фотографий – в обычном, рентгеновском и тепловом режиме. Противно, но ничего не скажешь – впечатляюще. Народ пускай не ликовал, но близко подходить боялся. Нарочито торжественно нас приветствовали только Кей и Бедвир со своим небольшим отрядом, а за их спинами к ним примыкали необычайно сосредоточенный Хорс со своими саксами, вооруженными до зубов и жалкая кучка оставшихся в Камулосе, после отъезда архиепископа Карлионского, христианских священников с епископом Блэсом во главе. Выглядела вся эта компания ждущей нападения и готовой к обороне. Старина Кей всегда готов к обороне, всегда несговорчив и всегда будет стоять до последнего, такой же гибкий и податливый как каменная стена. Заняв свое место рядом, он мрачно посматривал на еще одну группу встречающих – молчаливую кучку друидов, загородившую впереди дорогу с непреклонным и зловещим видом. За ними стояла любопытствующая или сочувствующая им толпа, пока обменивавшаяся лишь многозначительными взглядами или перешептываниями. Рука Кея лежала на рукояти меча, то сжимаясь, то чуть расслабляясь.
– Мы – христиане, – сказал Кей вскользь, просто, будто это все объясняло. Блэс кивнул и произнес нечто ободряющее, глубокомысленное и нервное, также не оставляющее сомнений в лояльности новоиспеченного епископа, как и в его некоторой растерянности и беспомощности.
– А мы – не особенно, – прибавил Хорс, покосившись на Кея. – Но для этих бешеных, – он имел в виду компанию друидов, – мы еще хуже. Так что, какой у нас выбор?
Интересно, на чьей стороне был бы Паломид, не занеси его опять в патруль? Он иногда здорово напоминал Пеллинора, но в отличие от этого сухаря, в нем все время проскакивало и что-то озорное, романтическое и не задеревеневшее.
Мы весело поприветствовали друзей, с любопытством поглядывавших на новых персонажей в нашей компании, хотя больший интерес у них все же вызывал палеонтологический экспонат на колу посреди повозки, и проехали еще немного вперед, остановившись перед заслоном магов. Впереди стоял Маэгон, в глазах которого притаился огонек злорадства. Он поднял властным жестом свой посох с верхушкой в виде черного колеса.
– Покажи нам меч, – велел он без всяких предисловий.
Я выехал еще чуть вперед и со снисходительным удивлением посмотрел на него сверху вниз. Заодно, все могли увидеть, что никакого меча при мне нет и в помине.
– Приветствую вас, мудрецы. Откуда такой интерес к вещам столь простым и грубым? И почему нетерпение заставляет вас проявлять любопытство прямо посреди дороги? Впрочем, я польщен торжественной встречей. А теперь вы можете расступиться.
По толпе перед нами прошел неуверенный ропот, она было качнулась назад, но Маэгон крепко стукнул о землю концом своего посоха.
– Слова! – воскликнул он громко. – Экскалибур! Меч королей. Мы должны знать, что он цел и по-прежнему служит тебе!
– Ах вот в чем дело! – весело рассмеялся я. – Ну и что же, если даже он не цел, когда служба его налицо? – я небрежно кивнул в сторону изуродованной головы убиенной рептилии.
Толпа снова заволновалась. Маэгон поскреб землю посохом, требуя внимания.
– Что бы ни сломало священную реликвию, – произнес он проникновенно-мечтательным голосом, – это значит конец твоей власти, Артур. И я уже не произношу «король». Искупить подобное можно лишь смертью. Тебе придется отправиться к богам и ответить перед ними – они тебя отзывают. Последуй же с нами сам. Непокорность повлечет кару стократ более жестокую и вечное проклятие – на всю эту землю и всех ее жителей.
Неслабо сказано.
По стеснившейся толпе прокатилась крупная взволнованная дрожь суеверного страха. Ей вечного проклятия явно не хотелось.
Я тихо посмеялся.
– Из чего только рождаются такие мрачные сказки? Ты даже не знаешь наверняка, сломан ли этот меч, а уже говоришь о проклятиях. Не в мече, впрочем, дело. Дело в мракобесии, которому я потакать не намерен. Ты должен знать, Маэгон, что во многом я все-таки христианин, и ваши законы терплю лишь по собственному желанию. Мудрость твоя мне не кажется очевидной. Белый дракон Вортигерна умер вместе с ним. А что такое Красный дракон, ты должен бы знать.
– Меч!.. – рявкнул Маэгон.
– Он принадлежит мне! – оборвал я его. Таранис подо мной зафыркал и загарцевал. Маэгон покосился на него и подавил желание отступить. – Не наоборот, жрец. Но я вижу, что в Камулосе сегодня поселилось предательство. И пока с этим не будет решено и покончено – никто не увидит Экскалибур! Я вижу, твой выбор уже сделан. Что ж, мы еще увидим, насколько он праведен, и кому из нас придется отвечать богам.
– Бран, – крикнул из заволновавшейся кучки друидов другой жрец. – А ты что скажешь? В чем правда?
Бран и Маэгон давным-давно соперничали за звание среди них мудрейшего.
Бран выпрямился, взирая на соперника с телеги как с трона.
– Когда говорят боги, Маэгон, я не спешу распускать язык. Пусть все идет своим чередом. Я лишь глаза и уши!
– Последователь Мерлина, – с усмешкой проронил Маэгон. – Не веришь плохому. Не признаешь, что миром правит сила, которую нужно кормить нашей кровью, принося в жертву то, что мы можем потерять, пусть с болью, чтобы не потерять главного, чтобы не потерять все. Твоя ставка под угрозой, Бран. Еще одна ошибка и слабость станут последней каплей. Кто не чтит, как должно, старых богов, попадает в жернова их мельницы и будет размолот. Ты понял меня.
Бран стойко смотрел на втайне уже торжествующего конкурента сверху вниз, но не выдержал, и его лицо прорезала озадачившая того озорная улыбка. Собственно говоря, после того как наши колдуны на некоторое время уединились в домике, где мы нашли самого Брана, он уже видел клинок целым и даже попытался поколоть им дрова. Сам он взглядов Маэгона изначально не разделял, но мы просто лишили его ненужного беспокойства по дороге, так как он подозревал, что именно так все и будет происходить, а неприятностей с сердцем ему на сегодня уже хватило.
– Я понял тебя. Но свершится лишь то, что свершится. Я нашел вам спасителя. Ваше дело и воля – искать себе погибели. Подобно зверю из бездны, чья туша лежит под холмом, людям на посмеяние, в чьих мертвых глазах ты можешь прочесть будущее своих заблуждений!
Бран презрительно толкнул ногой кол, на который была насажена голова дракона. Кол перекосило, голова под собственной тяжестью свалилась с него и с глухим стуком плюхнулась на дорогу. Друиды дрогнули и подались назад. Толпа за ними проделала это в утрированной форме, с охами и ахами. До некоторых лучше доходит со спецэффектами.
– Я сказал, – с презрительной усмешкой сказал Бран, украдкой лукаво поглядывая на Мерлина, который слегка улыбался в усы и пока намеренно не вмешивался. Каждому овощу – свое время!
– Что же ты предлагаешь? – спросил Маэгон, с усилием оторвав завороженный взгляд от нашего трофея.
– Ждать! – сказал Бран со зловещей улыбкой. – Ждать.
Маэгон потемнел лицом и прищурился, медленно, угрожающе поднимая вверх верхушку посоха в виде массивного черного колеса, а может, жернова.
– Ждать и гневить богов?..
– Маэгон! – послышался вдруг голос сбоку, не то чтобы громкий, но откровенно насмехающийся. Все, затаив дыхание, отвлеклись на заговорившего. Король Мельвас, как всегда производящий впечатление довольно устрашающее в своем полузверином наряде, в сопровождении не менее звероподобных приближенных, азартно оскалился. Кей, глядя на него, с сомнением напрягся. Мельвас посмотрел на нас с явным весельем. – Посмотри, Маэгон – на небе ни облачка! Откуда взяться грому? – И он рассмеялся своим жутковатым лающим смехом – его люди подхватили – потом резко остановился, поднял руку в пугающей тишине, и со всей своей бандой перешел к нам.
– Что, все эти смельчаки, что не с нами – против нас? – спросил он с издевкой, окидывая толпу орлиным взором. Толпа, на самом деле просто любопытствующая, скромно затихла, еще подаваясь назад и понемногу рассасываясь по сторонам, чтобы ее ни в чем не заподозрили.
Маэгон посмотрел на короля Клайдского пораженно, если не потрясенно – он не ожидал подобной выходки от него, поклонника древности, прежде не брезговавшего человеческими жертвоприношениями. Но с того единственного раза, которому я был свидетелем, Мельвас перестал находить удовольствие в бездарной трате ресурсов, так и не принесшей ему желанного результата. Странно, правда, что он сейчас решил не воспользоваться случаем. Впрочем, он всегда был себе на уме, и друиды ему тоже не указ.
Стоявший особняком ото всех Кадор задумчиво поглядел в одну сторону, потом в другую и потер подбородок.
– Закон есть закон, – словно нехотя проговорил Кадор со вздохом мудро воздерживающегося. – Всегда может быть доказано на деле, на чьей еще стороне сила. – Он пожал плечами и развел руки. Константина рядом с ним не было. Тот держался поодаль, почти не двигаясь, и следил за происходящим молча и пристально, мрачно прихватив зубами губу и хмурясь. На отца он поглядывал с еле сдерживаемым раздражением, если не с презрением. Тот в его сторону не смотрел вообще, делая вид, что его не существует. Момент Кадору не нравился, он явно не считал его выигрышным, при любом раскладе. Константину он, с одной стороны, не верить не мог. Но он бы не желал связываться с языческими штучками, которые могут поворачиваться своим жалом в любой момент в какую угодно сторону, невзирая на мирскую пользу и логику. И он сомневался, стоит ли ему как-то поддерживать того, кто считается его родичем. В случае если тот проиграет и навлечет на себя по недосмотру все обещанные проклятия, это может сказаться и на самом Кадоре не самым радужным образом. – Я желал бы быть лишь беспристрастным наблюдателем и взять на себя труд проследить, чтобы разрешение спора велось честно и все стороны были ограждены от беспорядков, поспешных или недостойных деяний, и чтобы вред, какой может быть посеян, свелся к возможно меньшему. Думаю, честный бой между избранными сможет разрешить затруднение должным образом и показать, чего именно желают боги, каковы бы ни были посылаемые ими знаки, которые нам, смертным, легко постигнуть ошибочно, раз даже мудрейшие из нас друг с другом не согласны, и навлечь на себя беду, вкупе к тем, коих и так у нас немало.
– Благодарю, любезный кузен, – сказал я серьезно. Это было как раз то, что нужно. – Так мы и сделаем. За замком есть большое ровное место. Все усомнившиеся могут собраться там и проверить нашу силу на деле и на собственной шкуре. Отправимся туда, и пусть на одном конце поля встанут те, кто еще верен короне Камулоса, а на другом – те, чья вера нуждается в подкреплении. Солнце уже склоняется, но пока еще достаточно высоко, и прежде чем оно коснется западных холмов, все будет решено. Dixi[16]16
Я сказал (лат.)
[Закрыть], – бросил я друидам на латыни. Почти откровенное издевательство – напомнить им о Риме. Они стерпели. Пока.
– Кстати о короне, – пробормотал Кей ворчливо, когда напряжение схлынуло, и все возбужденно зашевелились и загомонили, собираясь к указанному ровному месту за замком. – Ты бы уж не бросал ее где попало.
Один из его людей подал ему некий предмет, завернутый в алый шелк, а Кей с ухмылкой передал его мне.
– Надеюсь, запасной меч ты для меня тоже прихватил? – спросил я ехидно. Кей надулся и закатил глаза.
Бедвир кашлянул и с улыбкой протянул мне меч.
– Твой собственный. Помнишь, как ты отдал его мне, у алтаря Гофаннона?
Я взял и меч, и с любопытством посмотрел на Мельваса. Не всерьез ли он принял слова, сказанные когда-то у каменных ножен скандального королевского меча?
– Как насчет знамений, Мельвас, баньши сегодня ночью не кричали?
Тот ответил знакомой волчьей ухмылкой.
– Может, что-то и крякало. – И загадочно прибавил: – Смотря для кого.
– Чихать я хотел на всех ваших баньши, – проворчал Хорс и обратился к своему бульдогоподобному помощнику. – Седрик, на твоем месте, я проверил бы не только мечи и топоры, но и луки. До одного капища нам эти священные действа.
– А я постараюсь держать поблизости адскую гончую, – зловеще пообещал Бедвир.
Когда-то этот пустырь использовался в более цивилизованных целях. Вбитые в землю, еще оставались фрагменты посыпанных ракушечником дорожек и осколки клумб. В одном углу, рядом с почти целыми солнечными часами, сохранился полуразрушенный фонтан, служивший в последние времена поилкой для лошадей. Олаф собирался устроить тут как-нибудь показательную водную феерию, но пока просто наладил снабжение поилки свежей водой и избавил ее от всякой дряни, накопившейся за бог знает сколько времени. Кроме статуи безымянного божества в центре, от которой мало что осталось – собственно, статуя давно была разбита и повержена, так что из воды поднималась только оббитая и позеленевшая от водорослей мраморная рука. Олаф никак не мог придумать, что лучше – просто выбросить ее оттуда или еще можно как-то попробовать ее восстановить, и потому не трогал совсем, даже не поднимая, пока не придет к определенному решению. В конце концов, была еще масса вещей, отвлекавших его внимание, а торчавшая из воды рука выглядела довольно забавно сама по себе, не очень-то напрашиваясь на немедленное исправление ситуации.
Недалеко от фонтана расположился наш роялистский лагерь. Колдуны предпочли пока отсиживаться в небольшом шатерке, особенно не показываясь. Там же с ними скрывался и Экскалибур, не только восстановленный, но теперь куда более прочный и, для полноты колдовства, нержавеющий. Новые фигуры в нашей компании вызывали некоторое любопытство, но несильное, представляясь в данный момент не столь существенными, как назревшая внезапно проблема.
Бедвир взял с собой Марцеллина и действительно сходил за Кабалом. Но вернулись они даже не втроем, а впятером, сопровождаемые мальчишкой в потрепанном плаще грума с низко опущенным капюшоном, из-за пазухи которого выглядывала любопытная, черная как сажа мордашка королевы Мэб. Что-то в этом груме было знакомое. Не успел я как следует приглядеться, как он неуклюже спихнул капюшон назад, и я во всей красе узрел принца Гарета Лотианского.
– Что это ты здесь делаешь? – ошарашенно воскликнул я.
Глаза Гарета возбужденно блестели.
– А правда, что черные кошки приносят удачу? – вопросил он одновременно со мной.
– Истинная.
– Вот здорово! – чуть не захлебнулся Гарет. – Никогда не думал, что увижу настоящего дракона, ну или хотя бы его голову! Если уж ты с ним справился, ты ведь не позволишь им взять над тобой верх, правда? – он восторженно уставился на меня.
– Во-первых, – назидательно сказал я, воспользовавшись паузой в его словах, – запомни на будущее – никогда не пытайся справляться с драконом в одиночку. Разве только у тебя не будет выбора. Во-вторых – зачем ты здесь? Тут для тебя небезопасно.
– Ну да… – протянул он недоверчиво. – Это только мама так думает. Я знаю, что безопасно. Меня и так никогда никуда не отпускают, а сбегать выходит так редко… а потом еще считают меня никчемным. Я же знаю! – его голос расстроенно упал. – И не хочу я возвращаться. Мой отец собирается выступить против тебя. Может, если ты скажешь ему, что я с тобой, он не станет? Это бы его испугало…
Испугало? Ну и шуточки. Я взял Гарета за плечи и слегка потряс. Королева Мэб недовольно мяукнула.
– Гарет, о чем ты говоришь? Как ты можешь этого хотеть? Это, знаешь ли, чертовски плохо бы выглядело. Никогда не следует так поступать, если хочешь рассчитывать хоть на какую-то ответную честность. Так что извини, но воспользоваться этим маневром я никак не могу. Тебе придется вернуться.
