Текст книги "В канкане по Каннам"
Автор книги: Венди Холден
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 29 страниц)
Кейт это заявлением возмутило.
– Они абсолютно нормальные, – пробормотала она, защищая свою семью.
– Твой старик вечно всем недоволен.
– Он просто беспокоится за меня! – Кейт не собиралась ругать родителей, хотя и подумала о том, что в плане сварливости отцу нет равных. Но говорить этого она не стала. Ей не хотелось ссориться – ни сейчас, ни тем более с Натом. Она была очень напряжена – переживала из-за родственников и себя самой, из-за Ната, вязаной безрукавки и даже из-за Даррена, который к этому времени уже наверняка приехал в «Панч ап». Кейт представила себе его – худого и уязвимого, стоящего перед полным залом завсегдатаев паба, которые свистят на все лады, как в пресловутых уличных туалетах.
– Повеселитесь как следует! – крикнула мать им вслед. Отец проводил их до дверей и выглянул в чернильно-темную ночь.
– Темно, как в желудке у коровы, – заметил он, и Кейт заскрежетала зубами.
А потом, когда Нат взглянул на него так, словно засомневался в его психическом здоровье, отец наклонился и заботливо, но с насмешкой в голосе, обратился к дочери:
– Ты уверена, что тепло одета? На улице слишком холодно, чтобы выходить в двух сетках для волос.
Глава 5
В понедельник Даррен появился в редакции лишь к середине дня. Похоже, он так и не пришел в себя от потрясения и выглядел так же, как и в тот вечер, когда Кейт уходила из паба после выступления «Денхоулм велветс», каждое мгновение которого, как она и предполагала, оказалось незабываемым.
Даррен бросил мокрую шинель в сторону вешалки. Кейт поморщилась, когда она с грохотом угодила на клавиатуру у него на столе.
Наступила тишина, лишь вода капала из дыры на потолке в стоящую на полу коробку для пирога, теперь постоянно пустующую.
– Как тебе показалось? – Даррен с беспокойством взглянул на нее. – Все прошло нормально?
– Нормально?! – Кейт бросилась к другу через весь офис. – Нормально?! Вы были просто великолепны! – закричала она и так крепко обняла Даррена, что у него в спине что-то хрустнуло. – О-о, прости…
– Все в порядке, – с довольным видом произнес он. – Кстати, я уже начинаю привыкать к повышенному вниманию поклонниц. Сегодня утром на автобусной остановке меня узнали две женщины.
– Вот это да! С ума сойти!
– Но это не значит, что они предложили меня подвезти, – улыбнулся Даррен. – Думаю, слава накапливается постепенно. Наверное, даже «битлов» никто сразу не сажал в свою машину. Особенно когда они были все вместе… Ничего, как мы поем в «Ты ждешь автобуса»…
И он ударил по струнам воображаемой гитары:
Ты никогда не успеваешь, всегда приходишь поздно.
Едва родившись, мы учимся ждать…
О, а-а-а,
Ты ждешь автобуса…
Кейт захохотала, вспомнив взрывы смеха и одобрительные крики зрителей, когда в конце концерта ребят во второй раз вызвали на бис и они сыграли эту песню под шквал аплодисментов.
Кейт, как и всех в пабе, поразило (по-другому и не скажешь), насколько веселым было выступление. При этом все музыканты (и в особенности Даррен) пели с абсолютно бесстрастным и лицами. Младший репортер не только выглядел как поп-звезда, но и идеально вжился в эту роль. Расхаживая с важным видом по сцене – Даррен явно был в своей стихии, – он смотрелся даже сексуально.
– Да, было неплохо. – Он широко улыбнулся.
– Просто великолепно!
– «Глэдис в мехах» имела большой успех.
– Настоящий триумф!
– И «Дядя Рэй».
– Все танцевали.
– Особенно после того, как пришли девушки из Общества Энди Уорхола, – добавил Даррен. Его глаза сияли. – Спасибо Алексу, нашему бас-гитаристу. Он занимается какими-то техническими вопросами в университете, вот только я не уверен, учится ли он там или просто чинит трубы. Не важно, но именно он пригласил их.
– Да, здорово. Они действительно добавили жару и выглядели потрясающе – яркий макияж, светлые волосы! Джелин должна быть довольна! Хотя, если помнишь, она и сама не осталась в стороне. – Хозяйка действительно так радовалась успеху своего первого вечера живой музыки, что залезла на барную стойку (правда, не без посторонней помощи) и с таким воодушевлением исполнила канкан, что сбила несколько кружек пива и растоптала кучу пакетов с хрустящими свиными колбасками.
– Я сначала немного волновался, – признался Даррен. – Выступать перед хранителями традиций «Велвет андеграунд» и все в таком роде… Я боялся, что им не понравится, как мы переделали песни.
– А они были в восторге, и танцевали на столах под «Роковую ферму», – сказала Кейт и запела:
В этой грязи
Лучше смотреть в оба,
Не то сломаешь ногу
По-ополам…
Мне очень понравилось. Классно!
– Все как с ума посходили, – с радостью предавался воспоминаниям Даррен. – В конце на сцену даже трусики полетели. И некоторые не такие уж маленькие, – добавил он. – Мне показалась, что это были «Слэк-найлонс», сшитые на заказ.
Кейт слегка побледнела.
– Лорд Задавала хорошо провел время? – спросил Даррен как бы между прочим, но уголки его губ поползли вверх. – Я видел, что ты привела его.
– Гм-м…
В начале вечера, когда все женщины в «Панч ап» смотрели на него с неприкрытым вожделением, а все мужчины – с нескрываемой завистью, Нат выглядел довольным. Но как только Даррен и остальные музыканты «Денхоулм велветс» оказались в центре сцены и всеобщего внимания, ее спутник – и этого нельзя было не заметить – потерял интерес к происходящему. Остаток вечера он провел, отвечая на поток сообщений по мобильному телефону.
– А как же, конечно. Это было великолепно, – заверила Кейт своего коллегу. – Ничего подобного я здесь еще не видела!
Когда Кейт с Натом уезжали, из «Панч ап» доносились восторженные крики. Но они сели в серебристую «мазду» в полном молчании. Девушка нервничала и пыталась увлечь Ната разговором. Но Нат лишь вздыхал и едва не потерял управление на опасном повороте, потому что держал черный, обтянутый кожей руль одной рукой.
– Черт! – зашипела Кейт. Нат недовольно посмотрел на нее, и она грустно уставилась в пол. В том, что вечер закончился катастрофой, винить, кроме себя, было некого. Не следовало приглашать Ната в «Панч ап» – он ужасно провел время и больше никогда и никуда с ней не пойдет. Она с удовольствием пнула бы себя, если бы не жуткая свалка в ногах под пассажирским сиденьем: старые газеты, пара поношенных вонючих кроссовок, пачки от сигарет, шоколадные батончики, почему-то без обертки.
Казалось, они ехали в тишине целую вечность. Подняв наконец глаза, Кейт заметила, что «Витс-энд» уже близко. Значит, пришла пора прощаться. Хотя, возможно, и «до встречи в офисе». Она слегка растянула губы в улыбке, стремясь встретить неизбежную новость с храбрым лицом.
Нат наклонился. От него пахло сигаретами и пивом, но ей удалось различить аромат дорогой туалетной воды.
– Приходи на чай в понедельник, – пробормотал он.
Кейт в восторге ухватилась обеими руками за кожаное сиденье. Еще одно свидание!
– Отлично. В понедельник, говоришь? – переспросила она, тщательно скрывая свои эмоции.
– Отец к тому времени уедет.
– Уедет?
– В Лондон к своим финансистам. Чтобы выбраться из того дерьма, в котором оказался.
– Ну да… – Кейт хотела скрыть, что она в восторге от приглашения и понимает, о чем идет речь. Неужели Даррен и Фрея не зря принялись за расследование? Она постаралась выдержать оценивающий взгляд Ната.
– Да, он в куче дерьма… По уши. Разве ты не знала?
Кейт пожала плечами.
– Ладно, кому нужен этот чертов придурок? – зло произнес Нат. – Его не будет, и хорошо. Нельзя допустить, чтобы такой дом простаивал. Там есть домашний кинотеатр, бассейн… все. – Его глаза хитро заблестели. – Не говоря уж о чайных пакетиках. И пирог тоже найдется, я в этом не сомневаюсь.
Боковым зрением Кейт заметила, что занавески в гостиной ее дома задрожали. Испугавшись, что на дорожке может появиться отец с фонариком, она сказала:
– Я, пожалуй, пойду.
– Да, пока не появился твой ужасный папаша и не забил меня до смерти кровяной колбасой!
– Смешно! – Кейт хотела, чтобы он понял: ей не по душе такие шутки по поводу северного образа жизни.
Нат усмехнулся, и его зубы блеснули в свете приборов.
– Приходи часа в четыре. Скажи этому глупцу, вашему редактору, что судишь соревнования хорьков, или придумай еще что-нибудь.
Перед лицом Кейт что-то задвигалось и зазвенело. Она не сразу поняла, что это унизанная браслетами рука Даррена.
– Эй! Эй! Здесь есть кто-нибудь?
– Ой, прости, – пробормотала Кейт, возвращаясь к реальности – сегодня понедельник, и она находится в офисе. – Я была так далеко…
– Не сомневаюсь в этом. Я рассказал тебе самую потрясающую новость о пятничном вечере, а ты никак не отреагировала…
– Что такое?
– Значит, мне придется начинать заново, – театрально вздохнул Даррен. – Ты не заметила в глубине зала невысокого парня в черной футболке?
– Нет, а должна была?
– Он оказался агентом из «Чип шоп».
– А как это перевести на нормальный язык?
Даррен вытаращил глаза:
– «Чип шоп» – новая многообещающая звукозаписывающая компания, а он ищет таланты. Им нужна была еще одна группа для европейского турне. Этот агент оказался здесь только потому, что по пути в Блабберхаусес, где он собирался послушать какую-то группу, играющую в стиле восьмидесятых, у него сломалась машина. И угадай, что произошло? – Даррен несколько раз стукнул кулаком по столу, и тут же послышалось шуршание – от компьютера отвалился какой-то шнур. – «Чип шоп» предлагает нам контракт! Они считают, у нас есть все данные, чтобы стать звездами!
Кейт пришла в восторг, который быстро сменился завистью. Она схватила Даррена за плечи:
– Даррен! Это же фантастика! Господи, ты станешь очень богатым и знаменитым!
– Ну, наверное, не сразу, – произнес младший репортер. – Денег обещают не так много, да и компания эта относительно молодая. Мы ведь не «Оазис», и это только начало! – Его глаза светились от радости. – А вот тур ожидается классный! Италия, Испания, Франция и пару дней на Ривьере в конце.
Зазвонил телефон. Кейт сняла трубку и почувствовала, как зависть снова накрыла ее горячей волной. Южная Франция! Нет, это несправедливо.
Но она сразу же постаралась взять себя в руки. Ее шанс тоже когда-нибудь наступит. Обязательно. Ведь так всегда происходит с теми, кто терпеливо ждет. Кроме того, есть еще сегодняшняя встреча в четыре. Кейт никогда еще так не хотелось выпить чашку чаю!
Во второй половине дня она отправилась в Слэк-Топ. Поселок располагался на холме, возвышающемся посреди равнин. Вдоль темно-зеленых, тянущихся узкими полосами полей стояли мрачные каменные ограждения. Кейт подумала, что именно в этом пейзаже есть нечто особенное и такое родное, что ее сердце никогда не остается равнодушным, хотя места чуть севернее известнее и считаются более красивыми.
Оставив машину на окраине, Кейт пешком направилась мимо симпатичных старых домиков. Она вдыхала свежий терпкий воздух, какой бывает только на возвышенностях, и с удовольствием разглядывала дома ткачей с рядами высоких окон – для работы им требовалось много света. Построенные в восемнадцатом веке, эти дома и сейчас содержали в идеальном состоянии. Кейт поднималась по петляющей, отполированной до блеска булыжной мостовой, сворачивала в сумрачные проходы между домами. Здание с красивым георгианским гербом ткачей оказалось рестораном «У пряхи Дженни», и Кейт принялась с интересом разглядывать его. Хозяева заведения упорно отказывались от рекламы в «Меркьюри», и оно оставалось в недосягаемости для рубрики «Ресторанный гид» и желудков ее авторов. В любом случае, если судить по огромному количеству припаркованных рядом сияющих «мерседесов» и «ягуаров», реклама «У пряхи Дженни» вряд ли могла заинтересовать простых читателей «Меркьюри». Это место явно пришлось по сердцу зажиточным местным жителям, которые кичились своим богатством, – «десятишиллинговым миллионерам», как любил их называть отец.
Кейт посмотрела на часы: без десяти четыре, а на чай ее ждут к четырем.
Через несколько минут она уже входила в огромные позолоченные ворота – витиеватая литая надпись сообщала о том, что за ними находится Слэк-Палисэйдс. Место это было пустынное и при ближайшем рассмотрении оказалось еще менее привлекательным, чем она ожидала. За разросшимися кипарисами виднелись подъездные дорожки из желтого кирпича, ведущие к огромным автоматическим воротам; Казалось, здесь не было ни единого дома без пристроенной пластиковой оранжереи и огромных нелепых эркеров, окна в которых были закрыты шикарными занавесями. Все сады украшали имитации голубятен, скульптуры зверей и патио с печами. Абсолютно одинаковыми казались и гаражи на несколько машин, напоминающие конюшни, и флюгеры в елизаветинском стиле.
Повсюду были видны и последствия оползня. Из большинства подъездных дорожек по краям зияющих дыр торчали куски битого кирпича, похожие на редкие желтые зубы. Если Даррен прав в своих предположениях, Хардстоун сам себя надул. Кейт улыбнулась этой мысли.
– Не понимаю, чему здесь радоваться, – проворчал кто-то у нее за спиной.
От испуга Кейт тут же спустилась с небес на землю. Из-за кипариса появилась высокая тучная женщина с блестящим красным лицом, торчащими в разные стороны выкрашенными хной волосами, одетая в нечто широкое и бесформенное цвета баклажана. Она зло смотрела на Кейт сквозь огромные очки в красной оправе. Это была партнерша Даррена по расследованию.
– Привет, Фрея.
На руках у главной вегетарианки, пламенного оратора и защитницы окружающей среды Слэкмаклетуэйта были шерстяные перчатки в разноцветную полоску, и она держана деревянную палку с транспарантом, на котором яркими желто-зелеными буквами красовалась надпись «Питер Хардстоун, убирайся домой!». Заметив взгляд Кейт, Фрея резко перевернула транспарант, и Кейт прочитала: «Жулик Питер обманывает городские власти!»
– Никакого повода для веселья нет, – раздраженно сказала Фрея. – Здесь были лучшие исторические земли, образующие зеленый пояс, а беспринципные застройщики уничтожили их. – Она выразительно помахала транспарантом.
– Это ужасно, – сочувственно отозвалась Кейт, не собираясь вступать в дискуссию, по крайней мере в той ее части, которая касалась Хардстоуна. Она пока еще сомневалась, стоит ли верить обвинениям Даррена. Кейт быстро огляделась по сторонам. Стоит Хардстоуну оказаться поблизости и увидеть ее рядом с Фреей, и все ее карьерные перспективы окажутся – впрочем, как и сейчас – равны нулю. Но потом Кейт с облегчением вспомнила, что Хардстоун уехал.
– Конечно, это ужасно, – согласилась Фрея. – Зеленый пояс! Только взгляни вокруг!
Она сделала широкий жест свободной рукой, на которой было еще больше браслетов, чем у Даррена. Вместе с огромными длинными серьгами, болтающимися у нее в ушах, они звенели, как монеты, которые высыпаются при выигрыше из автомата в Лас-Вегасе.
– Все уничтожено! Все биологическое разнообразие смыто в канализацию! Черт возьми, Питер Хардстоун приносит больше вреда окружающей среде, чем какой-нибудь заядлый курильщик с мундштуком из слоновой кости, стоящий в черном пальто из кожи носорога на борту нефтяного танкера, из которого льется нефть. – Фрея снова помахала транспарантом. – Но поверь мне, ему это так просто не сойдет с рук! Мне удалось нарыть на него больше дерьма, чем он выгреб, начиная строить здесь эту помойку.
– Даррен сказал мне… – Кейт пыталась придумать, как бы поскорее извиниться и уйти. – Как я понимаю, вы вместе этим занимаетесь.
– Занимались, – поправила ее Фрея. – Даррен говорит, что его уволят, если он будет продолжать в том же духе. Ненадежный парень. Но это меня не остановит, нет! Рано или поздно все узнают, что здесь произошло! Эта сволочь Хардстоун не сможет заткнуть мне рот! Он скоро свалится… В одну из этих чертовых дыр! – И она стукнула о землю палкой.
– Фрея, извини, но мне нужно идти. А то я могу опоздать…
– Все мы можем опоздать, – прогрохотала ей вслед защитница окружающей среды. – Спасти планету, например. А в ответе за это такие люди, как этот ублюдок Хардстоун.
И она снова с силой ударила палкой о тротуар. Кейт поспешила уйти, чувствуя себя ужасно виноватой. Конечно, Фрея права. Кажется невероятным, что такой нелепый, безвкусный поселок мог быть построен так близко от милой деревушки Слэк-Топ. Тем более на заповедной природной территории, где так много старых шахт. Хотя, похоже, земля все равно им отомстила.
Но голова Кейт сейчас была занята и другими проблемами – она забыла спросить у Ната, как его найти. Хотя, наверное, это будет легко. Ведь остальные дома пустуют.
Кейт достаточно быстро заметила нужный дом. За увенчанными пиками воротами, выкрашенными в яркий золотистый цвет, стояло самое большое и шикарное здание в поселке. Такого количества стеклянных пристроек больше ни у кого не наблюдалось. Ворота были укреплены так, словно за ними проходила встреча мировых лидеров, а с боковых столбов взирали каменные единороги. Окончательным доказательством того, что дом обитаем, стал припаркованный во дворе спортивный автомобиль. В центре огромных позолоченных ворот Кейт увидела большой герб, который почему-то оказался обугленным. Но ей все равно удалось разглядеть странную глыбу и рядом что-то похожее на туфельку на высоком каблуке. Невероятно! Ни одно из этих изображений не имело смысла, и вряд ли они могли быть одобрены Королевским геральдическим колледжем. Блестящие камеры видеонаблюдения повернулись в сторону Кейт и, как ей показалось, подозрительно уставились на нее. Она нажала кнопку переговорного устройства на столбе.
– Отвали! – послышался женский крик сквозь шум и треск интеркома. Кейт вздрогнула от неожиданности. Нат ведь говорил, что будет дома один? Или это кто-то из слуг? I Ей следовало догадаться, что у Питера Хардстоуна обязательно должен быть огромный штат сотрудников, которые если не управляют его газетами, то по крайней мере обеспечивают личный комфорт. Хотя, с какой стороны ни посмотри, это нельзя назвать теплым приемом.
– Гм… я пришла к Нату! – прокричала Кейт в ответ.
Камеры зашумели, что-то щелкнуло, и ворота открылись, хотя и с большим шумом, чем можно было ожидать от такого высокотехнологичного с виду механизма. Стараясь обходить попадавшиеся на пути трещины, Кейт направилась по подъездной дорожке к дому.
Два ужасных каменных изваяния – мужчина и женщина – стояли в полукруглых нишах по обеим сторонам от парадного входа. В мужском бюсте угадывались черты Питера Хардстоуна, настолько идеализированные, что от его брутальности не осталось и следа. «Потрясающе!» – подумала Кейт; она даже представить себе не могла, что такое возможно. Женская голова была вся в локонах, и даже в камне были заметны ее чрезвычайно пухлые губы. Белая входная дверь была основательно отделана медной фурнитурой. Кейт пыталась найти звонок, когда дверь внезапно распахнулась. В нос ударил сильный запах духов, и лишь потом появилась худая, далеко не первой молодости, чересчур загорелая блондинка в мини-юбке. Волосы у этой женщины выглядели очень странно, словно их поджарили. Она была в туфлях на высоких каблуках и в розовой футболке с блестками и надписью «Супербеби», плотно обтягивавшей огромную грудь. Масса всевозможных цепочек скрывала совсем не юную шею, а макияж казался слишком ярким для тихого вечера в начале недели. По фотографии, сделанной в Соддингтон-Холле, Кейт уже знала, что это третья миссис Хардстоун, бывшая стриптизерша из клуба «Стрингфеллоу» и звезда фильма «Сексекьюшн». Мечтам об уединенном вечере с Натом не суждено было сбыться, но встреча с этой легендарной дамой все компенсировала.
Третья миссис Хардстоун оглядывала Кейт с головы до ног.
– Привет, – произнесла она девическим певучим голосом, стараясь, чтобы он звучал изысканно. – А я подумала, что это та вегетарианка снова пытается поджечь ворота.
– Фрея Огден… – Кейт решила не принимать близко к сердцу то, что на экране монитора ее спутали с куда более крупной защитницей окружающей среды. Возможно, третья жена ее босса страдала сильной близорукостью. Неспособность как следует разглядеть отталкивающую внешность супруга, вне всяких сомнений, могла только способствовать супружескому счастью.
– Ты ее знаешь? – спросила собеседница, раздувая ноздри, над которыми явно поработал пластический хирург.
– Э-э… нет… Почти нет, – поспешила солгать Кейт.
Блондинка с подозрением смотрела на нее из-под густо накрашенных ресниц.
– И кто же ты такая?
– Подруга Ната.
Миссис Хардстоун скрестила на груди тонкие загорелые руки.
– Нат не говорил, что ждет кого-то.
И что эта женщина хочет от нее услышать?
– Он меня пригласил, – устало объяснила Кейт, – на чай.
– Конечно… – Блестящие красные губы дрогнули в улыбке. – Чай. Он теперь так это называет.
Кейт посмотрела ей прямо в глаза. Третья миссис Хардстоун не отвела взгляд.
– Могу я поинтересоваться, откуда ты знаешь моего пасынка?
– Мы познакомились, – принялась терпеливо объяснять Кейт, – когда он пришел в «Меркьюри». Я Кейт Клегг, старший репортер.
– Значит, ты работаешь на моего мужа? – Блондинка выдавила любезную улыбку. – А я Броган Перкс-Хардстоун, – добавила она, протягивая Кейт худую загорелую руку – на пальцах сверкнули несколько больших драгоценных камней. – Миссис Питер Хардстоун. Думаю, тебе лучше войти…
Кейт прошла в холл следом за блондинкой, разглядывая ее шикарные ноги.
– Вот это да!
– Я рада, что тебе нравится, – защебетала Броган. – Это все совсем новое. Сюрприз для моего мужа. Он уехал на несколько дней, и я решила обновить комнаты, чтобы его порадовать. Так сказать, придать дому индивидуальность.
Кейт подумала о том, что некоторым не мешало бы скрывать свою индивидуальность.
– Потрясающе, правда? – подсказала ей Броган.
Потрясающе – да, так оно и было. Еще на ум приходили слова «вульгарно», «претенциозно» и «полная безвкусица». Кейт еще никогда в жизни не видела такого нелепого интерьера.
На стенах под потолком висели темно-красные бархатные ламбрекены, обильно украшенные фестонами, кистями и бахромой. Красные шелковые шнуры сдерживали бархатный поток, готовый устремиться вниз. Ниже стены были задрапированы слоями золотой парчи и шкурами леопарда. К шкурам по бокам от зеркал в позолоченных резных рамах крепились вычурные золотые канделябры. На полу у противоположных стен, разделенные ковром «под шкуру зебры», возвышались два огромных трона, обтянутых золотым и лиловым шелком и украшенных бахромой и шелковыми кистями, – сверху были навалены яркие подушки. По всей комнате были беспорядочно расставлены маленькие столики, затянутые шелком и атласом и уставленные крошечными аляповатыми фарфоровыми блюдцами.
– Вот это да! – повторила Кейт, пытаясь подобрать слова. – Это…
– Барокко-н-ролл, – радостно сообщила Броган.
– Простите?
– Мой дизайнер так называет этот стиль – смешение семнадцатого века и гламура рок-звезд.
– Понятно. – Кейт было очень тяжело сохранить невозмутимое выражение лица, потому что с каждой секундой ее все сильнее разбирал смех.
– Еще он поработал над гостиной… То есть, я хотела сказать, салоном.
Броган жестом пригласила Кейт следовать за ней и направилась в комнату, потолок в которой был обит бархатом цвета аметиста, а к нему крепились огромные пуговицы, обтянутые тем же материалом. Создавалось впечатление, что над головой висит сиденье от огромного малинового табурета для пианиста.
– Обивка потолка, – сияя, сообщила хозяйка дома. – Мой дизайнер специализируется на этом. Это его «визитная карточка». А некоторые из этих рам покрыты двадцатичетырехкаратным золотом. – Она показала еще на несколько претенциозных зеркал около обитой красной парчой стены – они свисали на шнурах из огромных жемчужин, опасно накренившись вперед.
– Невероятно, – сказала Кейт, разглядывая обтянутые атласом козетки и парчовые диваны, которыми был заставлен ковер из леопардовых шкур.
– Это особая мебель, на заказ, – заметила Броган. – Мой дизайнер делал ее специально для меня.
«Не может быть!» – подумала Кейт и спросила:
– И кто же он?
– Кто? Как это кто? Конечно же, Марк де Прованс! Мне казалось, это очевидно! Ты разве не читаешь «Уолл-пейпер»?
– Марк де Прованс?
– На сегодняшний день это самый модный дизайнер! – с гордым видом сообщила Броган. – Французский аристократ из очень старого и очень богатого рода, который все свои идеи черпает из воспоминаний о шикарных замках, в которых прошло его детство. Неужели ты никогда о нем не слышала?
– Нет.
Броган попыталась нахмурить брови, но не смогла – слишком очевидным был эффект от ботокса.
– Но его знают на семи континентах!
Кейт захлопала ресницами. Разве континентов семь?
– Ну да, конечно.
– Ладно, мне кажется, в своей работе он не ориентируется на таких, как ты, – сочувственно произнесла Броган и жеманно захихикала: – Если учесть, что пара канделябров стоит больше восьмидесяти тысяч фунтов, кровати – около ста, а весь материал, которым отделаны стены, дороже тысячи фунтов за метр, – он не твоего поля ягода.
– Да, конечно, – согласилась Кейт, пытаясь придать голосу нотки необходимого в данном случае сожаления, хотя сама с трудом сдерживалась от смеха. Броган отдала пять ее годовых зарплат за эти безвкусные подставки под свечи? С другой стороны, если вспомнить, в каком финансовом голоде держит своих сотрудников Хардстоун, это уже не кажется смешным и ужасно раздражает.
Но хозяйка дома не обращала внимания на равнодушие Кейт. Или, скорее, ей просто было безразлично.
– Звезды Голливуда просто обожают его, – продолжила она свой восхищенный рассказ. – Практически у всех есть его фирменное творение – атласный трон. Именно так я и познакомилась с его работами.
– Неужели в Голливуде? – Похоже, фильм «Сексекьюшн» имел больший успех, чем они думали.
– В эпизоде моей любимой программы «Дома знаменитостей». Именно тогда я и решила, что должна обязательно пригласить его. Он преобразил интерьер за каких-то два дня!
Кейт согласилась, что это потрясающая скорость. Просто не верится, что он успел привезти сюда столько мусора всего за сорок восемь часов! Ее захлестнуло раздражение – и не только из-за нового интерьера.
Где же Нат? Почему он не вышел ее встречать?
И как раз в этот момент в дверном проеме напротив выхода в холл появилась высокая фигура в пижаме в красно-синюю полоску. Прислонившись к позолоченному косяку, Нат зевнул, потянулся и, похоже, был крайне удивлен, увидев ее.
– Нат! – Кейт почувствовала облегчение и одновременно разозлилась. Он ведь не мог забыть! Конечно, нет!
– Только что из кроватки, дорогой? – игриво пропела Броган. – Это немного невежливо. Особенно если ты пригласил эту… гм-м… извини, я забыла ее имя, к нам на чай.
Но прежде чем Нат, который уже пришел в себя и снова мило улыбался, смог ответить, раздался громкий стук в дверь.
– Есть кто-нибудь дома?! – послышался знакомый грубый голос.
Броган вздрогнула. Кейт застыла на месте. Ведь Нат говорил, что его отец будет в Лондоне. Она посмотрела в сторону двери. Но красно-синей пижамы не было видно. Она исчезла, как и сам Нат.
А потом в гостиную, топая, вошел Питер Хардстоун – маленький, страшный и очень злой.
