Текст книги "В канкане по Каннам"
Автор книги: Венди Холден
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 29 страниц)
Редактор выбил из пачки очередную сигарету.
– Разве это проблема? Ты ведь профессиональная журналистка, правильно? А мы, профессионалы, если это необходимо, можем брать интервью и с высокого старта. Когда я работал в «Таймс»…
– С кем интервью? – перебила его Кейт, не желая выслушивать очередную серию воспоминаний о Флит-стрит.
– Подожди минуту, я найду свои записи. – Отложив в сторону незажженную сигарету, Крайтон принялся рыться в куче бумаг на столе. Половина из них тут же полетела на пол. – Нашел! – радостно воскликнул он и покосился на измятый листок. – О да, все-таки сегодня!
– Что сегодня?
– Твоя миссия, если ты согласишься. – Крайтон шмыгнул носом. – Рассказ о доме.
Кейт кивнула:
– Отлично!
Раньше перспектива описывать интерьер какого-нибудь шикарного дома – диваны и все остальное – не обрадовала бы ее. Но сейчас, после того как не удалось поговорить ни с кем из знаменитостей на приеме на мысе Ферра и после увольнения из «Меркьюри», профессиональная самооценка Кейт была очень низкой. И она чувствовала, что небольшой легкий материал такого рода – как раз то, с чем она могла бы справиться. Кроме того, у нее ведь было еще две работы.
– Чей дом?
– Мэнди Сен-Пьер.
Которую она прошлой ночью видела в отеле «Дю рок», когда та устраивала взбучку Шампань де Вайн.
– Отлично, – почувствовав интерес, согласилась Кейт.
– Ты знаешь Мэнди Сен-Пьер? – удивился Крайтон, поднося зажигалку к сигарете.
Кейт кивнула:
– Это жена того застройщика… Владельца поселка, который расположен сразу за деревней. Как тут его называют? «Туалетные сады»?
Крайтон чуть не подавился дымом.
– Ты на удивление хорошо информирована. Откуда ты знаешь, что он так называется?
Кейт улыбнулась:
– Так, держу нос по ветру. Это ведь моя работа, правильно? Не забывай, что я журналистка.
Кейт сказала это в шутку, но взгляд Крайтона вдруг стал серьезным и он заговорщически наклонился к ней:
– Я могу тебе доверять?
Она нерешительно посмотрела на него:
– Ты ведь дал мне работу. Это основание для моей преданности.
Крайтон удовлетворенно шмыгнул носом.
– Просто здесь даже у стен есть уши.
Кейт огляделась. Учитывая, сколько разного мусора было разложено на полках, приколото булавками к стенам и доскам для объявлений, она не видела здесь свободного места для ушей.
– «Ле Жардин де Лавабо»… прости «де ла Лаванд», – сказал Крайтон, – самый дорогой частный элитный поселок на побережье с этой стороны мысаАнтиб. Сен-Пьер вложил в него целое состояние. Даже не одно, я бы сказал. И не факт, что это только его деньги.
Кейт кивнула:
– И?..
– Он хочет, чтобы там поселились богачи, говорящие по-английски, – продолжил редактор, – состоятельные американцы. Британцы, имеющие деньги и подыскивающие себе дом, чтобы жить там на пенсии. Вот такие люди… Но никто не клюет на наживку…
– Из-за запаха.
Редактор кивнул.
– Там многое плохо пахнет, – воодушевленно прошептал он.
– Я слышала. – Теперь Кейт тоже сидела, перегнувшись через стол, и шептала как заговорщик. – Вокруг этого поселка многое нечисто. Подозрения во взятках на самом высоком уровне, нарушение строительных норм и так далее…
У Крайтона глаза на лоб полезли.
– Откуда, черт возьми, ты это знаешь? – Он изо всех сил стукнул кулаком по столу и возбужденно пробормотал: – Нет, молчи. Ты тоже занимаешься его делом?
– Занимаюсь его делом?
– Не строй из себя дурочку! Ты ведь поэтому приехала сюда. Как репортер, работающий под прикрытием? Собираешь досье на Сен-Пьера? Работаешь на Интерпол? Секретную службу? – Крайтон замолчал, а потом добавил с дрожью в голосе: – На «Таймс»?
– Конечно, нет.
– О, я понимаю, ты не можешь мне ничего сказать, – восторженно продолжал он. – Я в курсе, как это бывает. Но мне достаточно знать, что мы плывем в одной лодке. Поем один и тот же гимн.
– Что?
– Мы можем работать вместе! – Крайтон принялся рыться в столе, вытащил измятую папку с наклейкой, предупреждающей о ядерной опасности, на обложке и с гордостью улыбнулся: – Вот чем я занимался в последние несколько месяцев. – Он погладил наклейку. – Это настоящая бомба. Оказывается, Сен-Пьер – самый большой мошенник на этой части побережья… ну или второй на всем Лазурном берегу. И вместе мы можем разоблачить его!
Кейт заметила, что лицо редактора просветлело. Оно сияло так, словно рядом горела его зажигалка.
– Гм… – Кейт пыталась вставить хоть слово.
– Потрясающе! – восторгался Крайтон.
– Гм… – Кейт прикрыла глаза. Постойте! Он же предлагал ей написать об интерьере, а не разоблачать международную преступную группировку! Она осталась в Сен-Жан, чтобы продолжить свой роман, и не собирается заниматься теорией заговора, которая возникла в его нетрезвой голове. Серьезная журналистика для нее если не закончена, то отложена на неопределенный срок. Конечно, она ни капли не верила, что Крайтон занят чем-то серьезным… Но все равно… – Послушай, – начала она, намереваясь все ему объяснить.
Но он разгоряченно продолжал:
– Все это очень подозрительно. Земля, на которой построен «Ле Жардин де Лавабо», раньше считалась особо охраняемой природной территорией выдающейся красоты. И можно только догадываться, как Сен-Пьеру удалось получить разрешение планового бюро городского совета Ниццы. Об этом знают только те, кто там работает.
Кейт застонала – история с Питером Хардстоуном и городским советом Слэкмаклетуэйта повторялась. Даррена наверняка хватил бы удар. Но она все равно не хотела ввязываться в это дело.
– Мне удалось выяснить несколько любопытных фактов, – добавил Крайтон и снова погладил папку. – А контрабанда… Он ведет себя просто возмутительно! Каждую среду утром в аэропорту Ниццы садится белый самолет без опознавательных знаков. Я наблюдал, как он прилетает и улетает. – Его пальцы снова прикоснулись к картонной обложке. – И…
– Ты хочешь выяснить, что в нем, – перебила Кейт – она вообще не хотела ничего об этом знать. А тем более что-нибудь предпринимать. Ни в коем случае нельзя влезать в дело по разоблачению Сен-Пьера.
– Как здорово! – широко улыбался Крайтон. – Знаешь, мне так нужна помощь в этом деле. Я мечтал найти человека, который, как и я, знает, как подойти к расследованию криминальной истории, – настоящего мастера своего дела.
– Крайтон! – напряженно сказала Кейт. Пришло время заканчивать этот разговор. Ему пора узнать, что она не собирается участвовать в этом безумном расследовании.
– Ведь в любом случае, – продолжал редактор, – разоблачать международную преступную сеть – задача не из легких. Особенно когда ты вынужден отрываться от дела и возить туристов из Годалминга на рынок в Антиб. Но с твоей помощью все будет как в старые времена. Как в «Таймс»!
– Подожди минуту…
– Какая потрясающая удача, – торжествовал он, – что первым поручением для тебя оказалось это интервью с женой Марти Сен-Пьера! Ты сможешь хорошенько изучить поселок! Почуешь самую суть происходящего, если ты поняла мой намек… ха-ха!
– Ха-ха! Крайтон, теперь послушай…
– Ноя, вероятно, тебя недооцениваю. Ты наверняка уже проделала массу подготовительной работы.
– Нет, черт возьми!
– Ничего страшного. Не расстраивайся, даже лучшие из нас иногда совершают ошибки. Кстати, вот ее адрес… – Редактор протянул ей клочок бумаги. Он был весь в жирных пятнах и кругах от грязных стаканов – разобрать написанное оказалось очень сложно. – И заодно возьми мои папки с материалами. Прочитай, что мне удалось раскопать за это время.
– Послушай, думаю, мне это не понадобится.
Крайтон изо всех сил стукнул себя ладонью по лбу:
– Идиот! Конечно, они тебе не нужны. Ты наверняка уже выяснила все это и даже больше.
Кейт в отчаянии заскрипела зубами. Какой смысл с ним разговаривать?
– Что ж, если они когда-нибудь тебе понадобятся, – заговорщически прошептал он, наклонившись к ней через стол, – если ты захочешь узнать, что я раскопал, все будет вот здесь. – И он показал на ящик слева от кресла. – Все папки лежат под автобиографией Эстер Ранцен. Думаю, это лучший способ отпугнуть тех, кто захочет здесь рыться.
Кейт наклонилась к нему:
– Крайтон, есть одна вещь, которую мне хотелось бы знать.
– Все, что угодно. – Помятое лицо редактора сияло от возбуждения. – Я отвечу на любой твой вопрос.
– Почему ты занимаешься Сен-Пьером? Какая тебе от этого выгода? Если учитывать массу возможных проблем? – Ей вдруг пришло в голову, что этот эксцентричный человек, почти алкоголик, не похож на репортера, готового жертвовать собой.
Горящие глаза Крайтона уставились в стол.
– Ну…
– Так что же?
– Хорошо, – он снова поднял голову, – тебе интересно? Я объясню. – От напряжения его лицо искривилось. – Потому что если мы – я, ты, да кто угодно – разоблачим Сен-Пьера, об этом напишут газеты во всем мире. Редакторы обожают истории о коррупции на Ривьере. Это будет сенсация! Все лондонские газеты наперебой бросятся предлагать мне место в отделе криминальных новостей. А значит, я смогу выбраться из этой ямы и вернуться в нормальную газету, которой я достоин.
Кейт осознала, что сочувствует ему. Всего лишь несколько дней назад она сама была в подобной ситуации.
– Ты ведь поможешь мне, правда? – Он умоляюще уставился на нее.
Она застонала. В глубине души – очень доброй, что часто мешало, – Кейт знала, что хочет помочь этому бедняге. И хотя интуиция подсказывала ей, что вмешиваться не стоило, рассудок напоминал о необходимости зарабатывать на жизнь. Хотя у нее и три работы, но ни за одну из них – даже за уборку в доме графини – не платят так, чтобы не думать о деньгах. Она бросила взгляд на часы. Ее первая вечерняя смена в отеле «Де тур» начинается через сорок пять минут.
Кейт постаралась рассуждать здраво. Разве это поручение такое уж опасное? Ведь, по сути, Крайтон просто просит ее написать статью о доме жены застройщика. Если она не станет глазеть по сторонам и задавать лишних вопросов, то ничего плохого не случится. Может быть, самого Сен-Пьера не окажется дома.
– Хорошо, – согласилась Кейт. – Я поговорю с ней, но на этом все.
– Вот это дело! – Широко улыбаясь, Крайтон полез в ящик и достал бутылку. – Отметим?
Глава 19
– У вас есть скатерти, мадам Фо… мадам Валлонверт? – обратилась Кейт к Форели. Первый вечер работы в отеле «Де тур» складывался совсем не так, как они надеялись.
План разработала Селия. Девушки совещались в ее номере минут пять, прежде чем спустились вниз – аккуратно одетые и готовые к работе, как и подобает официанткам. Их задача, как Селия сообщила Кейт, сделать так, чтобы ресторан стал пользоваться популярностью. Для этого требовалось привести в порядок интерьер, который, в свою очередь, привлек бы внимание к отличной кухне. И нужный результат – финансовый плюс моральное удовлетворение оттого, что они переманят клиентов из кафе «Дела пляс», – не заставит себя ждать.
Кейт работала уже полчаса, но пока не смогла даже накрыть столы.
– Скатерти? – повторила она.
Форель подняла глаза от бухгалтерской книги, которая постоянно лежала перед ней, глубоко вздохнула и с таким видом, будто она сейчас испустит дух, показала на лестницу в конце бара, ведущую вниз. Кейт осторожно спустилась в подвал, напоминающий пещеру, и нашла там плетеный сундук – в дальнем углу, под кучей сломанных стульев. Обнаружив в нем стопку чистых, хорошо выглаженных толстых хлопковых скатертей и салфеток в яркую клетку, она удивилась и очень обрадовалась. Судя по всему, раньше кто-то серьезно следил здесь за столиками.
Кейт вынесла стопку скатертей в галерею, чтобы вытряхнуть их и проветрить. В низкие арки заглядывали косые лучи мягкого вечернего солнца. Чуть раньше она переставила здесь столы и принесла стулья, растащенные по площади. Хозяин ресторана все это время наблюдал за ней, но даже не сдвинулся с места, чтобы предложить помощь. Кейт немного вдохновило, что он не остановил ее, но потом она подумала, что он может поручить это сыну. Но Тролль пока не появлялся.
Как только Кейт расправила скатерть на первом столе, у порога бара возникла знакомая бочкообразная фигура со свирепым лицом. Тролль был одет в шорты, из-под которых торчали колени, размером и формой напоминавшие кочаны цветной капусты, и ромбовидные икры. Скрестив толстые, как окорока пармской ветчины, руки, он с каменным выражением лица наблюдал за Кейт и Селией, которые продолжали приводить в порядок столы. Простояв так несколько минут, Тролль в итоге мрачно поинтересовался, что они делают.
– Приводим все в порядок, – ответила Селия, разглаживая красную клетчатую скатерть. – Так ведь значительно лучше, правда? – Она одарила его ослепительной улыбкой. Но Тролль по-прежнему неодобрительно морщил лоб.
Селия быстро расправила следующую скатерть.
– В самом деле, дорогой, – обратилась она к Троллю, – если ты ничем не занят, сходи на кухню и попроси у повара ножи и вилки. Мы разложим их на столах вместе с салфетками. Я была бы тебе очень благодарна.
«Подожгите фитиль и отойдите в сторону», – подумала Кейт, заметив, что глаза Тролля вспыхнули от удивления и раздражения. Селия сделала паузу, а потом повернулась к нему:
– Да, дорогой, и захвати бокалы. Бокалы и свечи.
Тролль выглядел потрясенным.
– Шевелись же, – тихо пробормотала Селия. – У нас совсем мало времени. Скоро все выйдут на вечернюю прогулку и будут искать место, где бы поужинать. Мы должны составить достойную конкуренцию этому отвратительному кафе «Де ла пляс».
Часы на башне только что прозвонили половину восьмого. Несколько человек, проходивших мимо, остановились и с интересом поглядывали в их сторону. Но Тролль не двигался с места.
– Mais с'est incroyable… [27]27
Это просто невероятно… (фр.)
[Закрыть]– потрясенно произнес знакомый голос за спиной у Кейт. – Кто это сделал?
Кейт обернулась и увидела перекошенное лицо графини. Сердце девушки испуганно заколотилось.
– Это ваша работа? – требовательно поинтересовалась старуха, махнув костлявой, унизанной кольцами рукой с идеальным маникюром в сторону столиков под арками.
Оглянувшись через плечо, Кейт заметила, что враждебность исчезла с лица Тролля и он выжидательно смотрит на них. Ведь графиня была их постоянным клиентом и к тому же жила поблизости уже очень давно. Ее мнение об изменениях в ресторане имело большое значение. «Неодобрение обернется для нас катастрофой», – подумала Кейт, понимая, что, вполне возможно, она занимается самообманом. Она тяжело сглотнула.
– Да, это мы сделали.
Наступила тишина. Или по крайней мере стало так тихо, как еще никогда не было на Пляс де л'Эглиз. В дверях бара Тролль выжидающе переминался с одной громадной ноги на другую.
Потом раздался громкий хлопок. Графиня подняла руки, покрытые печеночными пятнами, и начала аплодировать.
– Mais c'est superbe, [28]28
Это потрясающе (фр.).
[Закрыть]– прохрипела она. – Вы только посмотрите: скатерти, салфетки… Ресторан уже многие годы не выглядел так хорошо. Правда, Бернар? – неожиданно обратилась она к Троллю.
Он выпучил глаза, но под взглядом старухи желтое пламя недовольства в его глазах быстро погасло.
– Все… по-другому, – согласился он.
– Здесь недостает только приборов, бокалов и свечей, – сказала Кейт Троллю и заставила себя широко улыбнуться. – Ты, случайно, не знаешь, где их можно найти?
Тролль мялся в нерешительности.
– О, я уверена, что он все знает, – вступила в разговор графиня. – И принесет их вам. Правда, Бернар?
Сначала казалось, что Бернар не намерен делать ничего подобного, но потом, недовольно ворча себе под нос, он направился внутрь.
Старуха заговорщически улыбнулась Кейт:
– Значит, ты работаешь здесь, когда не занята в моем доме?
Возглас Селии помешал девушке ответить.
– Ты сущий ангел! – закричала она, когда недовольный Тролль вышел из бара с корзинкой для хлеба, полной столовых приборов.
– Ты очень трудолюбива, – обратилась графиня к Кейт. – Я довольна, как ты сегодня убралась. Хорошая работа!
– Спасибо.
Сзади послышался звон посуды. На этот раз Бернар принес поднос с бокалами и подсвечниками, который он с таким грохотом опустил на стол, что у Кейт заныли зубы.
– Спасибо тебе! – сказала Селия, а Тролль снова направился ко входу в бар и, скрестив руки на груди, принялся злобно разглядывать каждого, кто осмеливался подойти поближе.
– Бедный Бернар! – Графиня понизила голос. – Боюсь, он очень несчастлив. Понимаешь, ему не везет в любви.
Кейт кивнула.
– Я хотела попросить тебя об одном одолжении… – Графиня уставилась на Кейт здоровым глазом. – Я вынуждена уехать на несколько дней. В Париже заболела моя сестра.
– Я вам сочувствую, – вежливо сказала Кейт. Старуха кивком поблагодарила ее.
– Судя по всему, ты заслуживаешь доверия и на тебя можно положиться. Поэтому я хотела спросить – не могла бы ты пожить в моем доме, пока я буду в отъезде?
– О… – Кейт задумалась над ее предложением. В доме графини гораздо комфортнее, чем в номере отеля. И там потрясающие картины. Свободное светлое пространство.
– Я была бы тебе очень благодарна, – настаивала старуха.
– Гм… – И еще там тише и наверняка гораздо удобнее работать, особенно на балконе в гостевой комнате, выходящем в сад.
– Естественно, это я оплачу отдельно.
– Ох… – Выехав из отеля, она сможет сэкономить деньги. Если все суммировать, предложение графини становится таким заманчивым, что от него нельзя отказываться. – С удовольствием!
– Отлично. Я уезжаю завтра рано утром. Перебирайся в любое время, когда тебе будет удобно. Ключ у тебя есть. – Она улыбнулась и, стуча каблуками по булыжной мостовой, удалилась.
– Дорогая, что это за дама? – спросила незаметно подошедшая Селия.
– Это та старуха, о которой я тебе вчера рассказывала. Я убираю ее дом. Попросила меня переехать к ней.
– Вот это да! Она не ходит вокруг да около, правда? Один Кен по-прежнему дарит мне цветы. Но она немного старовата для тебя, как думаешь?
– Прекрати. Она хочет, чтобы я присмотрела за домом.
– Дорогая, ты уверена? После твоих рассказов об обнаженных дамах на портретах я почему-то в этом сомневаюсь.
Кейт повернулась к столикам – после того как Селия поставила на них все необходимое, они смотрелись очень привлекательно. Не менее привлекательным был и аромат, доносившийся с кухни.
– Как жаль, что у нас нет нормального меню, – пожаловалась Селия, бросив взгляд на Тролля, стоявшего у входа в бар. – Он не считается. Я говорю о человеческом меню, если это подходящее слово.
– В любом случае Тролль никогда не бывает точен, – заметила Кейт. – И приносит клиентам совсем не то, что они заказывали.
Девушки мрачно переглянулись.
– Ну ничего, – весело сказала Селия, – как-нибудь справимся. В любом случае ресторан выглядит гораздо лучше.
– Смотри, вон та пара! – прошептала Кейт, раскрасневшись от возбуждения. – Похоже, они заинтересовались.
Туристы, судя по всему из Скандинавии, в модных очках без оправы, смотрели в их сторону с середины площади – «нейтральной» территории между кафе и рестораном. Кейт и Селия ободряюще улыбнулись. Скандинавы переглянулись, кивнули друг другу и направились в их сторону. Селия радостно подскочила к ним и проводила за самый удобный столик.
– Меню? Да, конечно! – услышала Кейт неестественно бодрый голос Селии. – Я попрошу Бернара рассказать вам, что мы сегодня предлагаем. – Она нервно оглянулась.
Тролль с мрачным лицом подошел к ним. В середине его раздраженного рассказа о том, что могло – или не могло – сегодня появиться из кухни, невозмутимые скандинавы потеряли терпение. Они встали и через площадь направились в кафе «Дела пляс». А Тролль с невозмутимым видом вернулся на свой пост у дверей бара.
Уже потом Кейт подумала, что появление Николь именно в этот момент – самый неудачный, когда на их лицах было написано только что пережитое разочарование, – было неизбежно.
Сегодня бывшая барменша была в образе сексуальной вдовы. Блестящие темные волосы падали на плечи, черный кардиган подчеркивал ее ничем не стесненную грудь – она шла через площадь пружинящей походкой, а короткая юбка черного цвета едва прикрывала ее длинные загорелые ноги.
– Бонжур, Бернар, – тихо и неторопливо промолвила она. Тролль выскочил из-под арки и уставился ей вслед.
– Бонжур, Николь, – хрипло ответил он.
– Я смотрю, благодаря этим двум англичанкам бизнес просто процветает! – Она насмешливо взглянула на девушек.
Тролль пожал плечами. Селия, стоявшая за спиной у Кейт, пришла в ярость.
– Сука! – прошипела она.
Как подобает любой уважающей себя femme fatale [29]29
роковой женщине (фр.).
[Закрыть]Николь сопровождали две девушки – они были ниже ее ростом, полнее и требовались только для того, чтобы оттенять ее красоту. И сейчас она остановилась и прошептала им что-то, прикрыв рот загорелой ладонью. Все трое захихикали. А потом, бросив на Тролля дразнящий взгляд, а на Селию и Кейт – раздраженный, Николь быстро удалилась, раскачиваясь как морской конек.
– В чем ее проблема? – недовольно пробормотала Селия.
– Кто знает… – Кейт подумала, что с их проблемами все равно ничто не сравнится.
Теперь уже стало ясно, что, несмотря на все их старания и стремления, ресторан в отеле «Де тур» за одну ночь изменить невозможно. Чтобы развернуть этот танкер, потребуется нечто большее, чем несколько скатертей в клетку. Им нужны клиенты, а сейчас – чего уж скрывать – все стулья были пусты. И, похоже, уже ничего не изменится.
В конце вечера под бесстрастными взглядами Валлонвертов грустные девушки собирали чистые скатерти и неиспользованные салфетки. Вечер прошел неудачно. После скандинавов за одним из столиков расположилась пара туристов из Германии, но, едва заметив приближавшегося к ним Тролля, они встали и ушли. И потом интерес к еде проявляли лишь комары, и Кейт приходилось постоянно шлепать себя по ногам. Для этих кровососущих насекомых ее светлая северная кожа наверняка была равноценна лучшей фуа-гра. Или овощному супу с базиликом – поэтическому творению повара, которое сейчас пропадало на кухне.
– Нужно время, чтобы о нас начали говорить, – сказала Селия с притворным энтузиазмом, складывая чистые приборы назад в хлебницу. Но Кейт подозревала, что слухи уже начали распространяться. Только не те, которые им были нужны.
– Добрый вечер.
Девушки подняли глаза в ожидании – неужели посетитель? Даже если им придется отказать ему, потому что уже поздно, – это все равно будет положительный результат. Но они увидели лишь хозяина кафе «Де ла пляс». Неторопливо приблизившись к ним, он сочувственно поинтересовался, помогли ли скатерти привлечь больше клиентов.
– Только его нам не хватало, – пробормотала Селия.
– Интерес проявили многие, – громко сообщила Кейт, решительно бросившись на защиту кафе.
– Ах интерес! – злорадствовал хозяин кафе, ковыряя зубочисткой в зубах. – Но это все-таки не клиенты, согласитесь. Между нами говоря, я считаю наиболее полезным тот интерес, который увеличивает мой счет в банке. Спокойной ночи, девушки!
Ворота «Ле Жардин де ла Лаванд» со скрипом распахнулись. Перед Кейт простиралась улица, по обе стороны которой возвышалась высокая живая изгородь, похожая на ту рыхлую субстанцию, в которую члены женской ассоциации Слэкмаклетуэйта, посещавшие курсы по флористике, втыкали гвоздики и хризантемы. «Оазис» – так она называлась. Бабушка удивлялась, почему известные рок-музыканты решили дать своей группе такое же название, но в целом одобряла их выбор. «Возможно, им нравится составлять цветочные композиции, – предположила она. – Должно быть, это очень милые и обходительные молодые люди».
На месте этих изгородей в поселке Хардстоуна росли кипарисы. Погода тоже резко отличалась от английской – сияющее солнце на голубом небе вместо холода и серости. Но во всем остальном, судя по рекламным плакатам, вывешенным за забором, «Ле Жардин де Лавабо» был очень похож на Слэк-Палисэйдс. Дома здесь, как и в Англии, были построены из дешевых материалов и выглядели нелепо. Кирпичные подъездные дорожки, слишком большие окна, огромные гаражи, в которых можно было разместить катамараны, крыши без единой трубы, покрытые отвратительной серой черепицей, и масса флюгеров и каретных фонарей под старину. А еще ужасный едкий запах, накрывший поселок словно покрывалом, – настолько сильный, что у Кейт начали слезиться глаза.
Ей поначалу казалось, что от своего английского собрата этот поселок отличается лишь одним – на лужайках здесь не было видно зияющих провалов. Но, пройдя вперед по центральной улице, от которой под острыми, по-армейски выверенными углами расходились подъездные дорожки, она заметила несколько больших глубоких ям. В темноте на дне виднелись какие-то трубы. Судя по всему, проблемы с канализацией пытались когда-то решить, но безрезультатно. Кейт потрясло, что здесь, как и в Слэк-Палисэйдс, поруганная земля смогла отомстить за себя.
Она направилась дальше, испуганно озираясь по сторонам – не появится ли Марти Сен-Пьер. Но этого страшного толстого дельца нигде не было видно. Впрочем, здесь вообще никого не было. Как и предупреждал Крайтон, поселок пустовал.
Следуя логике Слэк-Палисэйдс, Кейт решила, что самый большой и некрасивый дом с огромным гаражом – именно тот, который она ищет.
Дверь открыла раздраженная маленькая филиппинка в переднике.
– Ты девушка! – с осуждением произнесла она.
– Правильно, – согласилась Кейт.
– Мадам Сен-Пьер ждет мужчина.
– Мужчину? – Об интервью с Мэнди договаривался Крайтон. Может быть, на него что-то нашло и он сказал, что придет сам.
– Мужчина украшать дом! Дизайнер!
– Я пришла, чтобы взять интервью. Я не занимаюсь дизайном! – Похоже, это какое-то недоразумение.
– Мадам Сен-Пьер… в саду, в развалинах! – прокричала филиппинка, махнув рукой налево от дома, и с грохотом захлопнула дверь.
Развалины? Кейт сомневалась, правильно ли она расслышала. Может быть, где-то там есть летний дом, где Мэнди делают массаж, или она занимается тем, чем обычно заняты жены застройщиков в течение дня.
Она направилась в ту сторону, куда показала служанка. Прошла через патио с бетонным полом, заставленное белой пластиковой мебелью, мимо бассейна с ярко-голубым дном и большой глиняной печи, чье выпуклое основание и высокая труба делали ее очень похожей на огромный пенис. Вокруг не было никаких признаков жизни, лишь большой желтый аэратор, напоминавший осьминога, двигался вверх-вниз по бассейну и работал разбрызгиватель воды – быстро вращаясь, он выбрасывал тонкие струи. Кейт почувствовала себя очень неуютно.
Границу патио обозначали кипарисы, посаженные очень близко друг к другу, – деревья напоминали головной убор Сидящего Быка [30]30
Сидящий Бык (1831?–1890) – вождь и шаман индейской общины хункпапа.
[Закрыть]и, как предположила Кейт, должны были скрывать бассейн от любопытных взглядов соседей. Вот только больше в поселке никто не жил.
Между кипарисами была протоптана тропинка. Кейт пошла по ней и словно перенеслась в другой мир. Яркий свет отражался от серебристых листьев. По всему склону расстилался огромный луг. Старые оливы с толстыми, переплетенными стволами, посаженные примерно на одинаковом расстоянии друг от друга, возвышались над некошеной травой, усыпанной желтыми и красными цветами ракитника и маков. Когда-то здесь была оливковая роща.
Кейт почувствовала в воздухе сладкий аромат трав. Это место показалось ей заброшенным и каким-то волшебным. Похоже, поблизости никого не было. Она огляделась по сторонам: ни миссис Сен-Пьер, ни развалин. Кейт уже собиралась вернуться в дом, как вдруг в дальнем конце поля, где оливковых деревьев было особенно много, заметила нечто напоминавшее груду камней.
При ближайшем рассмотрении это оказался небольшой полуразрушенный сарай. В щель между камнями, высеченными вручную и по цвету напоминающими золотистый окрас Лабрадора, проскользнула ящерица. Кейт подумала, что эти камни – даже разбитые и раскрошенные – выглядят намного лучше обычного кирпича, из которого построены «Туалетные сады».
Вход располагался под широкой аркой с потемневшими от времени створками деревянных ворот, в которые в свое время, должно быть, часто въезжали поскрипывающие телеги. Внезапно Кейт почувствовала, что оказалась на другом Лазурном берегу, где все было гораздо проще и спокойнее, как много лет назад. Она знала, что Фабьену здесь понравилось бы.
Кейт вошла внутрь. Там было тенисто и прохладно – лишь солнечные лучи, пробивавшиеся сквозь щели в крыше, сливались на полу в островки света. В центре на неровном земляном полустоял огромный механизм – из тех, что любил изображать на своих карикатурах Хит Робинсон, – большой деревянный столб и рядом круглые камни. «Интересно, что это?» – подумала Кейт. Она подошла поближе, чтобы лучше разглядеть его, и в это время из темноты вылетел камень и упал ей на ногу.
– Ой! – вскрикнула Кейт.
Кто-то ахнул и зашумел в сарае, который от Кейт закрывала полуразрушенная стена.
– Персеус, это ты? – раздался звонкий женский голос.
– Миссис Сен-Пьер?
– Да, кто это?
– Я из «Ривьера газетт». Пришла поговорить с вами о вашем… замечательном доме.
К ней вышла женщина. Кейт понимала, что это миссис Сен-Пьер, вот только она очень отличалась от дамы на террасе отеля «Дю рок». Та красавица была на высоких каблуках, со светлыми прядями в волосах, и на лице у нее краски было больше, чем в косметичке. Сегодня же перед Кейт стояла женщина в мешковатой рубашке, с собранными в хвост волосами, на лице – ни малейшего намека на помаду. Под мышкой она держала какие-то чертежи, а в руках – рулетку.
– Мой замечательный дом? – удивилась Мэнди Сен-Пьер. – И где же он?
– Ну… конечно, в «Ле Жардин де Ла…»…то есть «…де ла Лаванд».
Мэнди скорчила гримасу:
– Ах да, я забыла, что ты должна прийти. Ты ведь из газеты?
Кейт показалось, что она как-то подозрительно на нее посмотрела.
– Именно. Мне поручено написать положительный отзыв, – сказала Кейт и улыбнулась, давая понять, что не слышала ничего, что могло бы представить этот поселок и его владельца в невыгодном свете.
Мэнди уперла руку в бок и шмыгнула носом.
– Только это особо не поможет, – прямо заявила она, – люди не хотят покупать дома в этой сточной канаве, и они абсолютно правы!
Кейт постаралась скрыть удивление и полезла за блокнотом. Она еще в отеле «Дю рок» заметила, что брак супругов Сен-Пьер нельзя назвать идеальным. Но все равно странно, что жена Марти разделяет общее негодование по поводу элитного поселка, который ее муж возвел на Лазурном берегу. Симпатии Кейт к этой женщине усилились.
– Только не надо это записывать. – Мэнди увидела блокнот, и у нее в глазах мелькнул страх. – Марти придет в ярость, если узнает, что я назвала его поселок сточной канавой.
– Не беспокойтесь! – Кейт меньше всего было нужно, чтобы Марти пришел в ярость. Она не так часто встречала мужчин, чья внешность сразу намекала на «медленную мучительную смерть».
– Хотя, судя по запаху вокруг, вряд ли можно назвать его по-другому. Что уж удивляться, что местные прозвали это место «Туалетные сады», а еще «Парк ночных горшков».
