Текст книги "В канкане по Каннам"
Автор книги: Венди Холден
сообщить о нарушении
Текущая страница: 28 (всего у книги 29 страниц)
Глава 30
Это кричал Даррен. Сверкая новыми зеркальными очками от солнца, он вышел из старенького автомобиля Крайтона и направился к ней. Именно в эту минуту как по заказу из древних колонок внутри машины послышалась мелодия из сериала «Полицейский из Беверли-Хиллз».
– Привет, – снова сказал Даррен, увидев ее. – «Что у нас с лицом?» – как бармен спросил лошадь.
– Я в порядке, – проворчала Кейт.
– Я вижу. Ладно, сейчас все наладится. Я приготовил для тебя кое-что интересное. У меня даже не одна новость, а две. Садись в машину, скорее!
– Не могу, – равнодушно отозвалась она. – Я сейчас работаю.
– Вот черт, ты только взгляни! – Нырнув в машину, Даррен достал какую-то знакомую газету и протянул ей.
Кейт нахмурилась:
– Это же «Мокери»!
И что здесь интересного? Почему Даррен вдруг решил, что ей нужен экземпляр слэкмаклетуэйтской «Меркьюри»?
Но он продолжал настойчиво совать его, поэтому Кейт взяла газету, раскрыла на первой странице и прочитала заголовок.
– Вот черт! – воскликнула она.
– Именно так!
Дрожа от волнения, Кейт снова взглянула на газету.
– «Афера с Палисэйдс раскрыта!» – прочитала она, не веря своим глазам. – «Ненавистный застройщик предстанет перед судом!» – Она взглянула на Даррена: – Это же про Питера Хардстоуна!
– Читай дальше.
Кейт послушалась. Через несколько секунд она опять подняла голову.
– Здесь есть все про его грязные сделки с недвижимостью! Но я не понимаю, почему это публикует его газета.
Даррен выхватил у нее «Мокери».
– Поедем со мной, и все узнаешь.
– С тобой? Куда?
– Не торопись, сама увидишь.
Кейт быстро оглянулась. Ни Николь, ни Селии не было видно. Все столы были накрыты, и вряд ли в ближайший час здесь появятся посетители. Да и у повара на кухне был целый отряд добровольных семидесятилетних помощниц.
– Хорошо, – прошептала она, – но через полчаса я должна вернуться.
Двигатель «рено» снова издал звук, похожий на пушечный выстрел, и они выехали с площади.
– Итак, – требовательно начала Кейт, когда машина, подпрыгивая, спускалась с горы по вымощенным булыжником улицам Сен-Жан, – что происходит? Почему Хардстоун разрешил напечатать этот материал? Ведь все статьи на первой полосе выходят только с его одобрения. «Ненавистный застройщик» – кактакое могло пройти мимо него, черт возьми?
Она вытащила газету из-под ног Даррена. «Рено» опасно вильнул – сначала в сторону двух женщин с крепкими икрами, которые с сумками поднимались вверх по склону, потом спугнул котов на обочине, которые разозлились, пожалуй, даже сильнее, чем женщины.
– Здесь все, над чем ты работал, – удивленно произнесла Кейт. – Слэк-Палисэйдс, взятки членам городского совета, строительство домов низкого качества, грязное ведение бизнеса – все-все… – Она снова принялась читать текст. – Даже связь с Марти Сен-Пьером… «Туалетные сады»! Абсолютно все!
– Ты права. Дома эта статья вызвала настоящую сенсацию. Тему подхватили все центральные газеты. – Даррен широко улыбался, не сводя глаз с дороги. Кейт отметила про себя, что машина направляется в сторону прибрежного шоссе, по которому они дважды ездили с Фабьеном, а потом так замечательно проводили время.
Все центральные газеты… Помимо восторга Кейт почувствовала горький укол разочарования.
– Все как всегда, – пожаловалась она. – Мы вкалываем многие годы, чтобы раскопать историю, которой заинтересовались бы центральные газеты, но стоит лишь отступить, и «Мокери» – эта чертова газетенка! – срывает такой куш! И использует материал, который собирал ты!
– Именно так, – спокойно согласился Даррен.
– Но разве ты с этим согласен? – продолжала возмущаться Кейт. – И не имеешь ничего против?
– Взгляни на редакторскую страницу, – усмехнулся младший репортер.
– Редакторскую страницу? Но Хардстоун закрыл ее! – Затаив дыхание, Кейт пролистывала газету и вдруг ахнула: – Деннис снова пишет! Редакторский раздел появился вновь! Но что это значит? – Она не могла отвести глаз от заголовка, занимавшего весь разворот. «Торжественное обещание нашим преданным читателям».
– Прочитай, – сказал Даррен, подпрыгивая на водительском сиденье.
Кейт принялась читать и через несколько секунд подняла сияющие удивленные глаза.
– Здесь написано о том, как Деннис и редакторы других газет медиагруппы, я цитирую, «благодаря нескольким изобретательным, понимающим и преданным банковским управляющим… смогли выкупить местные газеты, входящие в «Хардстоун холдингз»… И теперь счастливы заявить своим многочисленным преданным читателям, что намерены вернуть добрые старые времена честной журналистской работы, примером которой могут служить достойные традиции слэкмаклетуэйтской «Меркьюри», в свои лучшие времена известной как…
– «Громовержец севера»! – хором воскликнули они.
– И еще, смотри! – вскрикнула Кейт, тыкая пальцем в изрядно помятую первую страницу. – Прежний девиз вернулся! «Мы ведем борьбу в интересах местных жителей!» Старина Деннис просто молодчина! Похоже, это он все организовал!
– Здорово! – Даррен хлопнул себя по костлявому колену, обтянутому черными брюками. – Судя по всему, как только Деннис понял, что Хардстоуна вот-вот арестуют, а газета перейдет в конкурсное управление, он тут же принялся за дело.
– И стоило ему снова встать у руля «Меркьюри», он начал уделять основное внимание актуальным местным новостям. Прощайте, «Ковромания» и «Не хотите ли лапши?»!
– Да. Жалко, правда?
– «Ненавистный застройщик» – конечно, это правда, хотя и чересчур сильное выражение для Денниса. И почему здесь кавычки? – Кейт водила пальцем по статье. – Вот это да! Теперь понятно… «Сомнительные и деспотичные подходы Хардстоуна к ведению бизнеса привлекли к себе пристальное внимание граждан на прошлой неделе, когда слушатели программы «Сегодня» «Радио-4» назвали его «Самым ненавистным боссом в Британии»». Вот это да! – Кейт откинула голову на неустойчивый подголовник. – Невероятно!
– Похоже, Хардстоуны в полном дерьме! – радостно констатировал Даррен. – И получат по заслугам, хочет этого Одиль или нет!
Кейт заметила, что они уже едут вдоль берега – с одной стороны дороги росли пальмы, с другой – возвышались огромные отели, похожие на свадебные торты. Это место не было похоже на Антиб с его маленькими запущенными домиками. Оно казалось масштабнее и шикарнее.
– Я только одного не понимаю… – Кейт посмотрела на Даррена. – Я и подумать не могла, что Деннис знал о Слэк-Палисэйдс, не говоря уже о Марти Сен-Пьере и всей этой истории. Как он это выяснил?
– Ты, похоже, до сих пор не посмотрела на имя журналиста на первой странице.
– «Наш специальный корреспондент на юге Франции Крайтон Портерхаус…» Крайтон!
– Он знает Уэмисса, – улыбаясь, объяснил Даррен. – Они когда-то вместе работали в «Таймс».
– Но это было тысячу лет назад.
– Они недавно общались.
– Общались? – нахмурилась Кейт, представив себе покинутый офис, трубку, снятую с телефона. Неужели Крайтон, понимая, что его преследуют, позвонил Уэмиссу и рассказал ему обо всем, прежде чем Хардстоуны добрались до него?
Резко затормозив, Даррен потянул ручник, и тот отозвался протестующим скрипом.
– Мы приехали, между прочим. Отель «Карлтон», Канны.
Это шикарное название не произвело на Кейт никакого впечатления. Она даже не вспомнила, что этот отель является центром кинофестиваля, который еще не закончился. Ее голова была сейчас занята другими мыслями, точнее – всего одной… Бедный Крайтон! Все, ради чего он работал, наконец-то осуществилось. Но он так и не увидел своего триумфа!
Кейт выбралась из машины, так окончательно и не осознав, где находится. Следуя за Дарреном, она заметила лишь пальмы и море с одной стороны и шикарное белое здание – с другой. Звеня браслетами, он взлетел по широкой мраморной лестнице, миновал многолюдную террасу.
За ближайшим к ней столиком несколько мужчин сомнительной внешности и в очках без оправы старались произвести впечатление на крашеных блондинок с пустыми лицами.
– Мой сценарий, – говорил один из них, – о комической стороне войны в Афганистане.
– Вот это да! – сказала одна из блондинок, активно пережевывая невидимую жвачку. – И когда она была?
Даррен в восторге обернулся к Кейт:
– Ты представляешь, какими глупыми бывают люди! О, дорогая… Почему ты плачешь?
– А как ты считаешь? – резко спросила Кейт, стараясь справиться со слезами. – Бедный Крайтон, вот почему… Да, я понимаю, можно сказать, что его мечта сбылась. Его статью опубликовали все центральные газеты. Ему бы очень этого хотелось. Но… – Она остановилась, закусила губу испустила глаза.
– Ты абсолютно права! – раздался голос рядом с ней. – Я в полном восторге от всего происходящего! – И удивленная Кейт услышала, как кто-то шмыгнул носом, а потом щелкнула зажигалка.
– Крайтон!
– Собственной персоной! – Из клубов сигаретного дыма ей улыбался редактор «Ривьера газетт». Волосы топорщились под солнцем, это придавало ему сходство с Бетховеном. Он сидел в хлопковых брюках, положив ногу на ногу и довольно качая ногой в поношенном ботинке. – Рад тебя видеть, дорогая! Молодец, что пришла!
Кейт посмотрела в глаза Крайтону. Они выглядели воспаленными или, скорее, еще более выпуклыми и налитыми кровью, чем обычно. Неудивительно, учитывая, что ему пришлось пережить и свидетелем каких событий стать.
– Где ты был? – со стоном обратилась она к нему, выдвигая металлический стул с витой белой спинкой и садясь. – Мы так волновались. Нам казалось, что ты… – она остановилась, – попал в серьезную переделку.
Крайтон шмыгнул носом.
– Честно говоря, так и было.
– Что произошло? – Взгляд и голос Кейт были полны беспокойства. – Что они с тобой сделали?
– Я не уверен, что женщине стоит об этом знать.
Кейт улыбнулась – ее тронула его обходительность и поразила скромность.
– Нет, конечно, – мягко сказала она, – но ты забываешь, что я журналист. Можешь рассказывать. Меня ничто не шокирует.
– Ты так считаешь? – Сине-красные глаза Крайтона с сомнением смотрели на нее.
Кейт нерешительно кивнула. Ее пробирала дрожь при мысли о том, что ей предстоит услышать. Вряд ли приятно оказаться в плену у Хардстоунов. Она надеялась, что обошлось без зажимов на соски и оголенных проводов.
Крайтон выбил из пачки очередную сигарету.
– Во-первых, ты должна понимать, что я был без сознания…
– Конечно… – Видимо, они воспользовались каким-нибудь тупым предметом.
– А когда пришел в себя, то понял, как сильно влип. Они раздели меня догола, связали и вставили в рот кляп.
Кейт кивнула и сочувственно посмотрела на него. Она услышала, как где-то рядом звякнули браслеты Даррена – видимо, он подзывал официанта.
Крайтон затянулся, шмыгнул носом.
– Естественно, я был заперт и не мог выбраться.
– Не может быть! – Интересно, где находилась эта пыточная камера? Кейт представила сырую пещеру с забрызганными кровью стенами. Скорее всего где-то в горах.
– Два коктейля с шампанским и большую порцию виски со льдом, – сделал заказ Даррен.
Кейт сжала губы. Как он может сейчас думать о таких мелочах? В присутствии Крайтона, пережившего такие страдания?
– И как долго ты был заперт? – осторожно поинтересовалась она.
Крайтон удивленно посмотрел на нее:
– О, не дольше, чем обычно.
Кейт нахмурилась. Разве в беспощадном преступном мире существует какое-то ограничение в длительности пыток и допросов?
– Но ведь время всегда одно и то же. Плюс-минус полчаса на случай задержки.
Принесли напитки. Крайтон быстро схватил бокал, а Кейт отодвинула свой.
– Крайтон, – со всей серьезностью принялась убеждать она, – ты должен написать об этом. Это ужасно, но я уверена – у тебя может получиться потрясающая статья. И не только для «Меркьюри» или «Газетт». Наверняка «Таймс» заинтересуется такой драматичной историей. Это стало бы отличным продолжением уже напечатанных материалов.
Даррен издал какой-то странный звук, а Крайтона ее предложение, казалось, шокировало.
– Написать? О нет, это невозможно! Это… гм… личное.
Кейт восхищенно смотрела на него. Проявлять скромность в такой ситуации! Как она могла считать его свихнувшимся пьяницей?
– И как же тебе удалось сбежать? – мягко поинтересовалась она.
– Ну, честно говоря, я никуда не убегал. Просто лежал, и меня нашли уборщицы.
– Уборщицы?
Крайтон шмыгнул носом.
– Да, немного неприятно, конечно. Им пришлось вызвать полицейских, чтобы они меня забрали, – ведь я был без одежды. В противном случае мне пришлось бы идти абсолютно голым в толпе пассажиров Ватерлоо.
– Ватерлоо?!
– А что в этом странного? Ведь «Евростар» приходит именно туда. – Он снова затянулся.
– Да, но почему ты оказался в поезде с Хардстоунами?
– С Хардстоунами? – Крайтон непонимающе взглянул на нее. – А с какой стати мне с ними быть?
Кейт начинала чувствовать себя полной дурой. Даррен упорно отворачивался и, похоже, сдерживался, чтобы не расхохотаться.
– Значит, они не пытали тебя? – запинаясь, пробормотала она.
– Пытали меня? Э-э… нет. Совсем нет. Господи, с чего ты вдруг решила? – Крайтон взял бокал с виски.
Даррен теперь уже тихо повизгивал, и Кейт избегала встречаться с ним взглядом.
– Итак, давай начнем сначала, – недовольно сказала она Крайтону. – Почему ты исчез?
– А! – Крайтон дымил сигаретой и, судя по всему, стыдился сказать правду. – Понимаешь, все произошло по ошибке. Я должен был вести эту шайку – из Бирмингема, понимаешь, – в Вентимиглию, как я его называю.
– Куда?
– Вентимилия – это городок рядом с итальянской границей. Там очень хороший рынок. – Он прокашлялся. – В любом случае я забыл заранее купить билеты и помчался на станцию в Ницце… К счастью, мимо проезжал мэр. Он согласился подвезти меня – ведь его машина гораздо быстрее.
– Но ведь папка пропала! – заныла Кейт.
– Да, я решил забрать ее с собой.
– Но почему? Ведь обычно ты оставляешь ее под автобиографией Эстер Ранцен.
Глаза Даррена округлились.
– Эстер Ранцен?
– Именно, – кивнул Крайтон, – но я решил, что твой призрак, да и вообще все происходящее, указывает на то, что ситуация накаляется. Поэтому и забрал ее. Ведь кто угодно мог бы заглянуть в редакцию и унести папку.
– Конечно, – согласилась Кейт сквозь зубы. – Значит, ты оказался на станции…
– Да, я оказался на станции и уже собирался решать свои проблемы. И вдруг, как ты думаешь, кого я вижу? Компанию фанатов регби из Шотландии. И среди них – в это невозможно поверить! – двоих ребят, с которыми учился в колледже в Дареме. – Он снова глотнул виски. – Как бы там ни было, мы решили не откладывая выпить за встречу, за первой рюмкой последовала вторая… ты ведь знаешь, как это бывает. – Он быстро взглянул на Кейт.
– Я знаю, что из этого вышло, – раздраженно заметила она. – Твои туристы стояли у офиса и ждали, когда же ты отвезешь их в Грасс.
– В самом деле? – виновато спросил он. – Думаю, так и должно было случиться… Какой ужас! Но они не так уж много потеряли. Там полно туристов. – Он неловко прокашлялся. – В общем, потом я помню только, как пришел в себя в поезде, следующем в Лондон, раздетый, связанный и с кляпом во рту, и, судя по возникшей суете, у меня на лбу было написано что-то неприличное.
– Что? – тут же спросил Даррен.
Крайтон пожал плечами:
– Что-то вроде «Здесь были копы». – Он виновато улыбнулся: – Фанаты регби – они ведь ненормальные. Просто психи!
– Сумасшедшие, – с раздражением заметила Кейт. – И что же дальше?
– Итак, я оказался в участке в Лондоне без одежды, без денег и даже без паспорта. – Он шмыгнул носом. – Полицейские разрешили мне позвонить человеку, который мог бы за меня поручиться, и первым, о ком я подумал – хотя, понимаешь, я ведь целую вечность не был на родине, – был Деннис Уэмисс. Думаю, потому что мы с тобой говорили о нем. – Он снова посмотрел на Кейт.
Она кивнула:
– И?..
– Он молодчина, всегда был надежным парнем! Помог мне разобраться с полицией, привез в Хекмаклетуэйт, или как там называется этот городишко, и заботился обо мне какое-то время. Я немного простудился из-за того, что был раздет, – ведь кондиционеры в поезде работают на полную мощность. И однажды ночью мы с Деннисом говорили о его газете – ты ведь знаешь, что он затеял внутренний выкуп, – кстати, это отличное решение, – и тут всплыло имя Хардстоуна. Оказалось, что благодаря Даррену у Денниса уже была половина истории, но он искал недостающую информацию, чтобы сделать разгромный материал для первой страницы своего первого выпуска. И когда он пообещал, что статья выйдет под моим именем, – Крайтон виновато взглянул на Даррена, – естественно, я с удовольствием помог ему. А потом я сел на поезд во Францию, и вот я здесь… – Он затянулся сигаретой и снова шмыгнул носом.
– Понятно. – Кейт принялась разглядывать мраморную террасу.
– Ты не будешь коктейль? – спросил Даррен. – М не так жаль, что он нагревается.
– Угощайся.
Даррен залпом осушил бокал и поднялся:
– Пойдем, Крайтон. Нам пора. Нужно заняться новым номером газеты.
Кейт подняла глаза:
– Ты работаешь в «Газетт»?
Даррен кивнул – его сияющие на солнце фиолетовые «иглы» весело закачались.
– Еще пару дней. А потом вернусь в «Меркьюри».
– Ты серьезно?
– Конечно, а почему нет? Там сейчас жизнь кипит. Наши материалы появляются в центральных газетах, вдохновленный главный редактор жаждет новых разоблачений – извини, достойных местных новостей, – которыми я мог бы заняться. Так почему бы не вернуться? Мне уже звонили из пары центральных газет с предложениями внештатной работы. – Он помолчал. – Тебе тоже стоит подумать о возвращении в «Меркьюри».
– В «Меркьюри»? – Кейт уставилась на него. – Но Деннис не захочет принять меня назад. Он пришел в ярость, когда я уехала без разрешения. Хотя я тогда об этом не знала, – горячо добавила она.
– Он уже давно все это пережил и будет рад видеть тебя снова. Ты ведь классный репортер, который знает все ходы и выходы.
У Кейт комок подкатил к горлу, и она с трудом сглотнула. Как хорошо, хотя и очень необычно, что бабушка здесь, рядом с ней, но она все равно не могла представить, что останется в Сен-Жан навсегда. В отличие от Селии она не хотела управлять рестораном и вовсе не собиралась, как Мэнди, жить в какой-нибудь романтической развалюхе. И вряд ли «Ривьера газетт» была пределом мечтаний в ее журналистской карьере. Она хотела лишь одного – писать. Лучше всего романы. Но по непонятной причине с «Жиголо с севера» у нее ничего не получалось, даже несмотря на жару, голубое средиземноморское небо, живописный вид с балкона отеля, деревенский колорит и то, что, несмотря на всю ее занятость, свободное время все равно оставалось.
И сейчас Кейт вдруг поняла, почему это произошло. Дело не в том, что она утратила желание и способность к сочинительству, как она уже начинала бояться. Для того чтобы продолжать, ей нужно было оказаться под холодным безрадостным северным небом и – самое важное – постоянно иметь под рукой материал, который она когда-то воспринимала как должное. Возможно, все это время она шла по ложному пути. Возможно, на самом деле ей хотелось писать вовсе не о жиголо и страстном сексе, а о том, что в полной мере могло бы вместить в себя тот забавный и мудрый житейский материал, которым так богат Слэкмаклетуэйт.
Это те истории, которые всегда публиковала «Мокери». И хотя Кейт не сомневалась, что эта традиция продолжится, кто знает – может быть, под руководством вдохновленного борьбой Денниса Уэмисса старая добрая газета возродится и пойдет своим путем? Например, давно пора заняться расследованием происходящего на «Слэк кантри чикенз». Даже только ради этого стоило возвращаться. Даррен был прав – когда-то ненавистная газета сейчас казалась ей очень привлекательной, даже больше, чем сидящий поблизости сексуальный мужчина, поразительно похожий на Джорджа Клуни.
Центральные газеты, перепечатав материал из «Меркьюри», теперь знают о ее существовании. И вероятно, в Лондоне для нее тоже могли бы открыться карьерные перспективы. Но работа в «Меркьюри» привлекала Кейт даже сильнее. Возможно, она могла бы одновременно писать роман – правда, пока еще неизвестно, о чем он будет. Теперь вся семья знает, чем она занималась, секрета в этом уже нет.
– Пойдем, Крайтон! – Даррен поставил редактора на ноги. – Пора доставать резиновый клей.
– Наш офис компьютеризирован, – надменно заметил Крайтон.
– Это как посмотреть. Честно говоря, по сравнению с вашей редакцией офис «Мокери» выглядит как помещения НАСА.
Кейт поняла, что у нее есть и другие причины, чтобы уехать. Все ее знакомые здесь были влюблены и счастливы – Селия и Кен, Мэнди и Тролль. Хуже того, они собирались пожениться. А у нее за спиной лишь разрушенные отношения с Фабьеном. Ради чего тогда оставаться?
– Подождите, – сказала Кейт, отодвигая стул. – Я думаю, ты был прав, когда говорил о моем возвращении в «Меркьюри». Я хочу поехать с вами, чтобы хорошенько все обсудить.
Глаза Даррена расширились.
– Гм… честно говоря… – Он как-то странно и почему-то испуганно взглянул на Крайтона.
– Дело в том, что мы не можем, – договорил за него редактор. – Ты должна остаться здесь.
– Остаться здесь? – Кейт огляделась по сторонам: тенистая терраса, фасад отеля, украшенный резными херувимами, красивые балконы. Официанты сервировали ленч, тихо звенели бокалы и дорогая посуда. Кейт мимоходом заметила, что за ближайшим столиком сидит женщина с ослепительно белой кожей и рыжими волосами, очень похожая на Николь Кидман. – Но почему?
– Так… гм… сказала твоя бабушка. А также госпожа графиня, – сообщил Крайтон.
– О! – Это место вряд ли в бабушкином вкусе, но в последнее время под влиянием Одиль ей в голову приходят странные идеи. – Они придут на ленч, да?
– Они не сказали, – осторожно произнес Даррен. – В любом случае передай им привет, когда увидишь. Скажи Одиль, что ее эксклюзивное интервью о передаче государству картин Пикассо и дома под Музей современного искусства выйдет на этой неделе. А потом его подхватит вся французская пресса, – с ухмылкой добавил он. – «Ривьера газетт» публикует первый серьезный материал за все время своего существования!
– Какая наглость! – воскликнул Крайтон. – Да будет тебе известно, я как-то написал статью о том, что на вечеринке с фондю мэра Ванса забросали едой. И ее перепечатала «Фигаро».
Кейт наблюдала, как они уходят с террасы. К ней подошел официант, но она жестом отослала его. Забавно – мужчина за столиком напротив действительно невероятно похож на Джорджа Клуни. Она посмотрела на обсаженный пальмами бульвар, сияющее на солнце море и с сожалением подумала о том, как здесь все-таки красиво. Хотя это не значит, что она не хочет уезжать.
Теперь у нее нашлись причины торопиться домой. Удивительно, но мама простила ее, а «Меркьюри» вышла на новую орбиту со скоростью «Аполлона-13». Ей просто нужно смириться с тем, что ее личная жизнь осталась где-то на обочине дороги. А Фабьен останется для нее лишь воспоминанием о прошлом – что ж, тем лучше.
Решено. После ленча с бабушкой и Одиль она вернется в отель «Де тур» и упакует вещи. Ее путешествие подошло к концу. А пока она в последний раз насладится шикарной жизнью на Ривьере. Посидит здесь, ожидая старушек; солнце будет согревать ей спину, легкий ветерок дуть в лицо, и она растворится в приятных ощущениях. Кейт удовлетворенно закрыла глаза, чувствуя облегчение оттого, что все решения приняты. В итоге это оказалось совсем несложно.
Солнце светило на нее, поэтому даже с закрытыми глазами все вокруг казалось красным. Все переживания последних нескольких дней навалились на Кейт. Она устала, очень устала…
Кейт почувствовала, что кто-то подошел к ней.
– Нет, – сонно пробормотала она, – я же сказала, что не хочу коктейль с шампанским. Я кое-кого жду.
Она снова провалилась в дремоту. Перед ней возникло лицо Фабьена.
– Боже, мне очень жаль, – сказала она ему. – Я вовсе не собиралась портить твою студию. Я всего лишь пыталась помочь, вот и все.
– Знаю, знаю, – бормотал Фабьен в ее сне. – Мне тоже очень жаль.
– Я вела себя как дура, – застонала Кейт. – Не нужно было. Мне казалось… ну, ты понимаешь… что ты и Николь…
Его темные глаза были переполнены нежностью.
– Понятно, что ты так подумала, увидев ту картину… Потом я понял, что ты должна была чувствовать…
Кейт нравился этот сон. Все глупые разногласия улаживались сами собой. Воображение дарило свободу. Она никогда бы не смогла говорить так откровенно в реальной жизни. Она улыбнулась ему:
– Почему же ты мне не сказал?
Он выгнул темную бровь.
– Если не принимать во внимание то, что я не видел тебя, потому что ты постоянно меня избегаешь? – Он вздохнул. – Думаю, я слишком разозлился из-за студии. И еще потому, что ты ушла так, словно все, что было между нами, ничего для тебя не значило.
– Но я подумала о тебе то же самое! – воскликнула Кейт.
– А мне гордость мешала с тобой объясниться, – с сожалением признался Фабьен. – Какой же я идиот!
– И я как идиотка думала, что ты влюблен в Николь!
– Да уж, – согласился Фабьен, – влюблен в эту ведьму! Я ведь тебе говорил, у нас были отношения, и именно тогда я понял, что ее интересуют только деньги.
Кейт улыбнулась:
– Да, и сейчас она вне себя от злости из-за того, что упустила Бернара и такие хорошие деньги – ведь отель стал приносить прибыль!
– Бернару еще повезло, – заметил Фабьен, – но Николь может не переживать. Она обязательно подцепит какого-нибудь богатого продюсера, ведь кинофестиваль еще продолжается. В ресторан приходит много народу из мира кино. Ей нужно всего лишь чуть-чуть приподнять юбку.
– Было бы куда приподнимать… Кинофестиваль, говоришь? – Кейт, хлопая глазами, огляделась по сторонам. Напротив нее и в самом деле сидел Джордж Клуни – красивый, широкоплечий и обаятельный – и пил чай. Настоящий Джордж Клуни! И Николь Кидман – это действительно была она! – за соседним столиком раздраженно крошила булку. Кейт посмотрела на вход в отель – вытянутые черные купола смотрели в идеально-голубое небо. Причудливые балконы на знаменитом фасаде и надпись голубыми буквами «Отель "Карлтон"».
Из сигаретного дыма доносились обрывки разговоров.
«Я знаю, подтяжек у нее было больше, чем реконструкций Эмпайр-стейт-билдинг. И все же она обошла всех и получила роль. Говорят, она трахается с продюсером, но ты ведь знаешь – он на самом деле голубой!»
Так она оказалась в центре событий! В самой гуще самого модного фестиваля в мире! И в настоящий момент в самом модном месте в мире. Кейт охватило радостное возбуждение. Все это реально!
А из этого следует…
О Боже!
Кейт скосила глаза. Фабьен действительно был здесь. Во плоти – или в том, что от нее осталось. Он выглядел еще тоньше, чем обычно. И все же это был он.
– О! – сказала Кейт, и ее щеки покраснели от смущения. Но как ни странно, Фабьен смотрел в другую сторону.
– Знаешь, – задумчиво произнес он, разглядывая купола отеля, – говорят, что они напоминают грудь любовницы первого владельца отеля.
Кейт огляделась вокруг. Николас Кейдж! Джуди Денч! Шампань де Вайн… О нет! Она в ужасе опустила глаза.
– Интересно, где моя бабушка? – нервно произнесла Кейт. – Она должна прийти сюда на ленч вместе с графиней.
«Поторапливайся, бабуля!» – мысленно торопила она ее. Бабушка не только могла бы выручить ее из неловкой ситуации, но и насладилась бы соседством со знаменитостями. Дженнифер Лопес! Кристофер Биггинс! Кристофер Биггинс?
– Что касается ленча… – Фабьен принялся рассматривать свои руки. – Они не придут.
Паника мелькнула во взгляде Кейт.
– Почему? Что-то произошло?
– Они не придут, потому что не собирались. Все это подстроено, – улыбнулся Фабьен. – Твоя бабушка и Одиль кое-что придумали. Они не сомневались, что ты откажешься подниматься ко мне в студию, а я не пойду к тебе в номер. Поэтому Даррен привез тебя сюда, потом приехал я, и… voila! [37]37
Вот так! (фр.)
[Закрыть]
– Подстроено… – медленно произнесла Кейт. Бабушка и Одиль решили поиграть в купидонов? – Зачем?
– Потому что я хочу кое-что тебе рассказать. Одиль только что заплатила мне за портрет – больше, чем я до сих пор получал.
На его лице отразилась гордость вместе со смущением, и у Кейт сжалось сердце.
– Это же потрясающе! Поздравляю! Я так рада!
Вот только нужна ли миру еще одна почти девяностолетняя обнаженная?
– Мне очень приятно это слышать. Знаешь, это ведь твой портрет.
– Мой? – Кейт даже покачнулась – так это было неожиданно. – Ты шутишь? Зачем Одиль мой портрет?
– Она считает, что ты очень красивая. И я тоже так думаю.
Стеснение Кейт словно растаяло и сменилось восторгом.
Он нарисовал ее портрет. Как здорово! Если то, что Одиль говорила о нем, правда, в какой великой галерее он может оказаться в будущем? Она будет Джокондой своего Леонардо. Форнариной своего Рафаэля. Матерью своего Уистлера – ну, может быть, не до такой степени. Кейт бросила победный взгляд на Шампань де Вайн, которая как раз совала свою раздутую грудь в лицо какому-то мужчине, скорее всего очередному киномагнату. Ее лицо было таким помятым, словно по нему проехал грузовик. Кейт понимала, что в том, что касается вопроса вечной молодости, она победила. «Получи!» – торжествующе подумала она.
– Значит, ты согласна?
– Да! – пискнула Кейт.
Какая же молодец Одиль! И бабушка, наверное, тоже! Вот, значит, о чем они шептались и хихикали все это время. Даже не столько о картине, сколько о том, как наладить их отношения. Разве есть что-то сильнее искусства, что может толкнуть двух молодых людей в объятия друг друга и бесконечно удерживать их рядом? К тому же если один из них будет обнажен частично или даже полностью. Так, видимо, они думали.
– Это потрясающе! – выдохнула девушка.
А потом вспомнила… У нее перехватило дыхание, и она в ужасе уставилась на Фабьена:
– О Боже! Честно говоря, в этом нет ничего потрясающего! Мне очень жаль, но…
– Что? – Его глаза округлились от испуга. – Кейт, послушай, у нас с Николь ничего не было. Ничего, что имело бы хоть какое-нибудь значение. Совсем не так, как… – И он умоляюще схватил ее за руку.
– О, Фабьен, хорошо, что ты об этом говоришь, – сказала Кейт, – но я не могу. – Разочарование было так сильно, что она уже начинала злиться. Почему он говорит ей об этом именно сейчас? Когда она решила для себя – и это ее устраивало, – что здесь для нее нет будущего.
– Почему? – в отчаянии воскликнул Фабьен.
Кейт с грустью смотрела на него. Конечно, она могла бы задержаться на неделю. Или две, или даже на месяц. Но какой в этом смысл? Она приняла решение, и любая отсрочка приведет к тому, что расставаться будет еще больнее.
– Я не могу.
– Почему? – Теперь Фабьен уже кричал. Несколько моделей с бесстрастными лицами одновременно оглянулись и смерили их пустыми взглядами.
Кейт взяла его за руку, пытаясь подобрать слова. Она была твердо уверена, что, каким бы сложным ни было это решение, она не станет жертвовать карьерой и призванием ради отношений. Тем более ради тех, которые совсем недавно завершились. И не сейчас, когда она наконец поняла, насколько работа – и тем более дом и семья – важна для нее.
