Текст книги "В канкане по Каннам"

Автор книги: Венди Холден

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 29 страниц)

– Официант! – раздался громкий крик. Замолчав и обернувшись, они увидели толстяка, который раздраженно смотрел в их сторону. На нем по-прежнему висела надувшая губы Шампань де Вайн.

– Вспомни о черте… Как любите говорить вы, англичане, – тихо произнес официант.

– Что ты имеешь в виду?

– Тот поселок, о котором я тебе говорил. Это он его построил.

– Неси сюда свой чертов поднос! – прорычал Марти Сен-Пьер. – Разве ты не видишь, что леди хочет выпить?

Но у леди неожиданно появились другие мысли. Ее хищный взгляд остановился на Кейт.

– Ты! – прошипела она и отошла от своего спутника. Обтягивающий комбинезон блестел в свете факелов. – Какого черта ты здесь делаешь?

– Работаю, – коротко ответила Кейт, удивившись враждебному настрою Шампань. Конечно, во время интервью между ними проскакивали искры, но расстались они вполне вежливо.

– Для своей глупой слэгхипской «Трубы»? – с сарказмом улыбнулась модель. – Значит, тебе все-таки удалось сюда попасть?

– Э-э-э… да, – недоуменно ответила Кейт. Разве Шампань знала о ее поездке?

– А кто же этот прекрасный принц? – спросила та, обошла вокруг официанта и, протянув руку к его бедру, пробормотала: – Сексуальные бриджи.

Кейт напряглась, чувствуя, что настал тот самый момент, когда ее новый друг, как бы критично он ни относился к звездам, разглядит и их привлекательные стороны. Большинство мужчин не устояли бы перед ласками Шампань. Не говоря уже об улыбке!

Но к удивлению и радости Кейт, официант спокойно увернулся и отступил на несколько шагов. Шампань продолжала тянуться вперед и закачалась на высоких каблуках. «Опасный момент, – решила Кейт. – Ее грудь вполне может перевесить, и тщательно накрашенное лицо окажется прямо на полу».

Но Шампань удержала равновесие, и катастрофы не произошло.

– Отличный костюм, – ухмыльнулась она, раздраженно оглядев Кейт с головы до ног. – Как раз на прошлой неделе я отдала один такой на благотворительную распродажу в своей бывшей школе.

– Ты слишком щедра, – ответила Кейт, сладко улыбнувшись.

– Шампанское! – заревел Марти Сен-Пьер.

– Извини! – тихо сказал официант Кейт и неторопливо направился к нему с подносом.

Толстяк схватил в каждую ручищу по бокалу и, пока официант еще был рядом, осушил один за другим и громко отрыгнул.

Кейт с отвращением отвернулась и снова отправилась на поиски какой-нибудь знаменитости… И Ната.

Глава 12

Поскольку на вилле Ната не оказалось, Кейт решила, что стоит поискать его в саду. Проталкиваясь сквозь толпу, она подошла к одному из огромных арочных окон, выходящих на террасу, с которой открывался прекрасный вид на море и побережье.

На Лазурный берег опускался вечер – мягкий и темный, как темно-синяя шаль. Внизу раскинулся бескрайний сад: фонтаны, цветники, бассейны и экзотические растения всевозможных видов и размеров блестели в свете факелов и последних лучей заходящего солнца.

На террасе тоже толпились гости. Неестественный смех смешивался с соблазнительным полушепотом, дым сигар с ароматами разнообразных духов. Здесь были хрупкие белокожие блондинки и невысокие загорелые брюнетки, лысые коротышки и высокие мужчины с подозрительно пышной шевелюрой – и все с одинаковым напряженным выражением на лице.

– …все полностью зависит от Круза. Если его новый фильм соберет хорошую кассу, нам дадут зеленый свет и начнем снимать…

– …а потом она потребовала, чтобы я взбила ей венчиком пену для ванны. Дорогая, поверь, мне показалось, что я превратилась в Делию Смит…

– …мой сценарий о комической стороне войны в Ираке. Нет, честно, тебе понравится. У солдат там отличное чувство юмора. Похоже на черную комедию, особенно это касается тех, кто выезжает собирать тела, разорванные взрывами. Ну, ты понимаешь, найти чью-нибудь руку в колее…

– …даже дизайнер ее вагины…

– …он жаловался на ужасную дорогу от Канн до Сен-Тропе. А я сказала: «Дорогой, как ты думаешь, для чего существуют вертолеты?»

Кейт отошла в сторону. Тонкий, как ноготок, месяц, будто из сказок «Тысяча и одна ночь», появился на небе среди облаков, купающихся в золоте от последних лучей заходящего солнца. По всему саду в дополнение к пылающим факелам зажглись китайские фонарики.

– Эй ты!

Кейт внимательно посмотрела на заросли кустов с одной стороны дорожки. За ними, на противоположной стороне лужайки, высилась ограда сада. К ней примыкала красивая беседка в восточном стиле, из которой можно было любоваться видом на море. И сейчас из ее тени вышел взъерошенный мужчина и, спотыкаясь, направился к Кейт.

Он шел напрямик через клумбу, разбитую в самом центре лужайки, и Кейт ахнула, узнав чрезвычайно популярного молодого актера – «сероеда», как могла бы написать о нем «Мокери». Кейт готова была запрыгать от восторга. Наконец-то у нее появилась возможность взять интервью! И она сразу же полезла за блокнотом и ручкой.

– Узнала меня, да? – медленно протянул он.

Она молча кивнула, потрясенно отметив про себя, что внешность, которая принесла ему популярность, не так уж и хороша. Одежда актера была испачкана, а из-под потрепанной шерстяной шапки свисали жирные пряди волос. Кейт показалось странным, что он бродит по клумбам. Быстро открыв блокнот, она спросила:

– Я могу задать тебе несколько вопросов?

– Вперед! Давай, малышка! Я дам тебе эксклюзивное интервью! Хе-хе!

– Отлично! – Уж слишком все хорошо, чтобы быть правдой! Волнуясь, она набрала полную грудь воздуха. – Прежде всего я хотела бы спросить: как тебе нравится прием?

Молодой актер никак не мог сфокусировать взгляд. Он стоял на клумбе, широко расставив ноги, чтобы не упасть, но все равно раскачивался и дергался, готовый в любой момент рухнуть. Судя по всему, он был сильно пьян.

– Прием? – Он приложил палец к губам, пытаясь изобразить смущение. – Думаю, неплохо. Здесь полно придурков и женщин с искусственными сиськами.

– Кто-нибудь из них привлек твое внимание? – Что ж, почему бы не рискнуть? Знаменитости, оскорбляющие себе подобных, – такие истории всегда хорошо продаются.

– Конечно. – Теперь он уже смеялся ей в лицо. – Но, милая, я тебе этого не скажу.

Вот черт!

– Тогда расскажи мне о своих последних работах.

– Конечно, только зачем терять время, обсуждая эти глупости? – Актер еще немного приблизился, и его лицо теперь было так близко, что девушка поняла – он не только выпил море шампанского, но и съел порядочно чесночных канапе. От такого запаха краска могла облететь со стен!

Кейт отступила назад.

– Какая информация о тебе могла бы больше всего удивить читателей? – спросила она, решив, что скорее всего это был дурной запах изо рта.

Но актер неожиданно наклонился и схватил ее за грудь. Кейт вскрикнула.

– Слушай, малышка, – хрипло пробормотал он, – а ты супер. Знаешь об этом?

– Э-э… спасибо… – Кейт старалась освободиться, но актер обхватил ее за спину, и она поняла, что он хочет затащить ее в кусты.

– Знаешь… – Он пожирал ее глазами. – Ты напоминаешь мне Джей Ло.

– Большое спасибо. Послушай, можно я пойду? – Забыв про интервью, Кейт изо всех сил старалась освободиться.

– Только ты еще более соблазнительная, сексуальная, мягкая… И у тебя… – Кейт почувствовала горячие ладони на своих ягодицах, – задница больше.

Известное на весь мир лицо теперь приблизилось к ней почти вплотную. Из уголка звездного рта текли слюни. Он дышал тяжело и прерывисто, и теперь ноздри Кейт раздражал запах не только чеснока, но и не знакомых с дезодорантом подмышек. Она быстро оглянулась по сторонам. Поблизости никого не было, а гости в патио разговаривали и смеялись так громко, что вряд ли смогли бы услышать ее, как бы она ни кричала. Актер был высокий и гораздо крупнее ее, а земля под ногами – очень скользкая. Еще минута, и он повалит ее. Вот черт! И где же носит Ната?

«Сероед» набросился на девушку.

– Отвали! – прокричала она в потную грудь актера и изо всех сил толкнула его. В пылу борьбы блокнот – ее драгоценный блокнот – упал на землю и мгновенно исчез в траве. Кейт застонала.

– Эй! – Пьяное лицо наклонилось к ней. – А ты забавная! Мне нравятся девушки, которые дерутся. – Он стукнул ее в висок – вроде бы шутя, но с такой силой, что едва не оглушил.

Они продолжали бороться. Кейт удалось нащупать руку актера и впиться в нее зубами. С бешеным криком нападавший разжал пальцы, упал и принялся кататься по клумбе, а Кейт, решив, что такой момент упускать нельзя, бросилась бежать куда-нибудь в безопасное место.

Чуть не плача от испуга и слыша, как сильно колотится сердце, она убежала с лужайки. Только теперь, когда ей больше ничто не угрожало, она дала волю страху. Перед тем как выйти на дорожку, Кейт остановилась и с сожалением оглянулась. Блокнот остался где-то там, в траве.

Актер лежал на клумбе, лицом к загорающимся на небе звездам, и никак не мог успокоиться.

– Эй, мисс Скромность! – закричал он. – Не хочешь заниматься этим на улице, да? Может, навестишь меня в отеле? Я живу в пентхаусе в «Эден рок». Скажешь администратору, что ты со мной… – Его голос заглушили взрывы хохота.

Кейт решила даже не пытаться спасти свои записи. На этом эксклюзивные интервью со знаменитостями для нее закончились. Она слышала, что кинозвезды бывают заносчивыми и трудными в общении, но даже не подозревала, что они могут представлять опасность. И все же она профессионал и приехала сюда по делу. Нельзя уйти с приема без материала для статьи, даже если, учитывая потерю блокнота, ей придется писать на салфетках. Вечер только начинался, и еще не все потеряно. Оставалось лишь взять себя в руки, забыть о неудаче и выпить несколько бокалов шампанского, чтобы прийти в себя.

Кейт направилась в глубь прохладного темного сада. На возвышенности меж раскидистых сосен и кипарисов блестел в сумерках водопад. А чуть выше виднелись колонны, стоящие по кругу, – небольшой храм, увенчанный куполом.

Кейт шла в сторону храма. По обеим сторонам дорожки росла лаванда, цвели апельсиновые деревья, и она вдыхала их приторный аромат, немного ослабленный морским ветром.

Подойдя к тому месту, где тропинка раздваивалась, Кейт увидела небольшой, заставленный бокалами барный стол. Из большого блестящего ведерка со льдом торчали бутылки шампанского. Рядом стояло несколько изящных стульев – развернутые друг к другу, они словно приглашали сесть и поговорить. Но поблизости никого не было. Какая прекрасная возможность выпить вина в романтическом уединении и насладиться великолепным садом! Если бы только Нат… но что уж тут говорить. В любом случае очень жаль.

Маленький храм был теперь прямо над Кейт – на скалах, с которых лился водопад. Девушка поднялась по крутым ступеням из искусственного камня, и из сумерек начала медленно проступать бухта Вильфранш, где мерцали набегающие на берег волны. Вокруг бухты и чуть дальше возвышались холмы – свет в окнах вилл и деревенских домов напоминал скопление звезд. Чуть дальше в море выдавался темный мыс – аэропорт, судя по огням, мерцавшим на его дальнем краю. Маленькие огоньки, спускаясь все ниже, приближались к мысу. Неужели ее самолет приземлился там только сегодня днем?

Наконец, взобравшись наверх, Кейт вошла в беседку с колоннами и круглой, похожей на купол крышей. В центре стояла мраморная статуя Венеры – или это была Диана? – в стиле эпохи Ренессанса. «Храм любви», – догадалась Кейт и с болью в сердце вспомнила, как закончилась история любви хозяйки виллы.

Она осторожно прикоснулась к каменной богине – статуя, нагретая за день солнцем, была еще теплая, словно живая. Откуда-то снизу, с другой стороны водопада, доносились голоса. В неподвижном, насыщенном ароматами воздухе разговор был хорошо слышен.

– Малыш, твоя карьера в кино начинается здесь. И есть лишь один путь – наверх.

Кейт застонала, узнав характерный тембр голоса Шампань де Вайн.

– Я всегда это знал, – развязно ответил ей мужчина.

От шока Кейт резко выпрямилась. Нат! Это был он! «Но ведь это невозможно», – нахмурилась она. Если бы Нат был здесь, он искал бы ее. Разве не так? Охваченная ужасом, девушка на цыпочках подошла к тому месту, где плющ, вьющийся по мраморному полу храма, устремлялся с уступа вниз словно маленький водопад.

Она присмотрелась и ахнула, прикрыв рукой рот, чтобы не закричать от удивления и гнева. Внизу, приблизительно в шести футах от себя, она у видела двоих, стоявших близко друг к другу.

– Значит, ты поговоришь с ребятами, которые снимают Бонда, насчет роли для меня? – растягивая слова, спросил он.

Чтобы не упасть, Кейт ухватилась за роскошные формы богини. Она почувствовала неприятные спазмы в желудке, к горлу подкатила тошнота. Значит, это все-таки он, Нат. Он пришел достаточно давно, но даже не потрудился найти ее и уединился здесь с самой отвратительной женщиной в мире. Кейт вдруг с ужасом начала осознавать происходящее.

– Я спрошу завтра, как только доберусь до съемочной площадки, – громко ответила Шампань.

– Постарайся добраться туда поскорее, ладно? Не вздумай снова заявляться в половине пятого, или это плохо кончится для нас обоих.

– Послушай, не лезь не в свое дело, ладно? Этот придурок Броснан…

– Он тебя уже достал?

– Да, черт возьми, – принялась жаловаться Шампань. – Из-за него ко мне относятся хуже, чем к последней собаке! Его имя на афишах пишут крупнее. У него самый большой трейлер. Можно подумать, что Броснан – главная звезда в этом чертовом фильме!

– Но он ведь Джеймс Бонд.

– И что? – возмутилась Шампань. – Или уйдет он, или я.

– Знаешь, я бы не стал… ну… заходить так далеко. – В голосе Ната послышалось беспокойство. – По крайней мере, не сейчас.

В разговоре возникла пауза, и через мгновение послышались стоны, вздохи, вскрики и пыхтение.

Кейт, наблюдавшая за ними из своего укрытия наверху, почувствовала, что у нее кровь вскипает в венах. Ситуация становилась невыносимой, но, как и богиня у нее за спиной, девушка не могла сдвинуться с места. А кровь в ушах пульсировала так громко, что она едва слышала разговор.

– Что значит «она здесь»? – долетел до нее испуганный голос Ната. – Это же невозможно?

– Но она здесь, ясно? – медленно проговорила Шампань. – Я ее видела.

Поняв, что речь идет о ней, Кейт в панике отскочила назад, за статую. Но как они могли ее заметить?

– Шампань, послушай, но она никак не могла здесь оказаться! – нервно возразил он. – У нее нет ни приглашения, ничего! Черт возьми, я сам позаботился об этом.

– Но это точно она! Я серьезно, ее невозможно не заметить – эта девчонка одета хуже всех. Для начала, у нее огромная дыра на пиджаке, – фыркнула Шампань. – Дорогой, можешь не сомневаться, это твоя глупая маленькая подружка с севера. Из слэкмаклетуэйтской «Таймс», или как там называется ее газета…

Кейт ужасно захотелось врезать Шампань прямо промеж ее больших и красивых зеленых глаз.

– Она мне не подружка, – недовольно сказал Нат.

Кейт снова ухватилась за статую и глубоко вздохнула.

– Надеюсь, теперь уже точно нет. Должно же в ее скудных мозгах выпускницы провинциальной средней школы что-нибудь переключиться!

Кейт нахмурилась. Что должно переключиться?

– Твой шикарный план приехать сюда без нее… – добавила Шампань.

– Отличный, правда? – гордо согласился Нат.

– И убедить, что твой папаша отпустил ее на кинофестиваль…

– Как будто это возможно, – фыркнул Нат. – Отец настолько жадный, что бесится, даже когда его сотрудники тратят время на туалет.

– Значит, редактор тоже не подозревал, что она уезжает? – Шампань захлопала в ладоши. – Гениально!

Кейт вся сжалась от ужаса. Выходит, ни Деннис, ни Хардстоун не знали о ее поездке? После всех заверений Ната, что он поговорит с ними… Лживый придурок! Бесчувственный, самоуверенный наглец – ему ведь безразлично, что ее могут уволить и вместо газеты она окажется на фабрике нижнего белья! После всего происшедшего только чудо могло спасти ее. И то если повезет…

Послышался щелчок зажигалки. Нат закурил.

– Мне так это не нравится… – принялся рассуждать он. – Все должно было происходить по-другому, не за спиной у отца… И я ведь пытался. Постоянно предлагал разные идеи по поводу этой дурацкой газетенки. Придумал отправить ее на курсы стриптиза…

У Кейт глаза на лоб полезли. Так, значит, это была идея Ната, а не его отца, как он ее уверял.

– Иногда… – продолжал жаловаться он, – я думаю, что от отца мне нужно всего лишь немного уважения. И именно поэтому я хочу стать актером. Чтобы он, так сказать, гордился мной… – Нат говорил не очень отчетливо, и Кейт поняла, что шампанское спровоцировало у него очередной приступ жалости к себе. – Чтобы он понял, что я не просто машина для секса, которую заправляют деньгами.

– Разве не так? – с легкой насмешкой в голосе поинтересовалась Шампань.

– Конечно, нет, – возмутился он.

– Просто хотела проверить, – весело заметила его собеседница. – В любом случае ты молодец, что заставил эту – как там ее зовут? – заплатить еще и за твой билет. Деньги фактически сами поплыли тебе в руки.

– Да, она сильно на меня запала, – самодовольно произнес Нат.

– Ну конечно, дорогой, как же иначе! Она ведь прожила в этой чертовой дыре – как там она называется? – всю свою жизнь. Возможно, она вообще никогда не видела нормального мужчину.

Кейт почувствовала прилив ненависти к Нату. Значит, он с самого начала использовал ее и Даррен был прав, утверждая, что он скользкий тип. Но неужели он все это время ее обманывал? То, как он целовал ее… И как они…

– Хотя должна заметить, – раздраженно бросила Шампань, – что трахать ее было совсем не обязательно.

– Не беспокойся. – В голосе Ната слышалась улыбка – далеко не приятная. – Это был верный способ добиться своего. Я не получал никакого удовольствия.

Кейт чуть не закричала от ярости и, представив лицо Ната, вцепилась ногтями в статую.

– Убери руки! – внезапно закричала Шампань.

– Малышка, ты такая горячая! Я хочу тебя. Прямо сейчас.

– Нет, это невозможно. До ухода мне нужно еще пообщаться с Харви Вайнштейном и Стивеном Спилбергом, а если моя задница будет в зеленых пятнах от травы, я не смогу к ним подойти.

– Тогда позже, да? – принялся уговаривать ее Нат.

– Посмотрим. Кстати, тебе тоже не помешало бы пойти поздороваться с ними. Там есть парочка продюсеров, которые ужасно хотят тебя видеть.

– Кто, например?

– Марти Сен-Пьер – он такая лапочка.

– Марти Сен-Пьер? Он здесь? – По голосу Ната стало ясно, что он внезапно насторожился.

– Все говорят, что он гангстер. Но, знаешь, мне он всегда казался очень милым. Марти – один из самых приятных мужчин на планете. Кстати, я была с ним, когда увидела… – она немного помедлила, – твою подружку.

– Ты сказала ему, что я здесь? – хрипло спросил Нат.

– Да. Кстати, ужасно забавно: он пришел в восторг, когда увидел меня, но почему-то ему не терпится повстречаться с тобой…

Кейт отошла от статуи. Она уже достаточно услышала. И теперь все стало яснее ясного. Ната всегда интересовали только ее деньги. Отец урезал его содержание, и он искал средства, чтобы сбежать из дому к Шампань, которая, судя по всему, обещала помочь ему с ролью. Вот только как они встретились? И насколько были близки?

Ну конечно же! Во-первых, они жили по соседству – ведь дома Блаватского и Хардстоуна в Слэк-Палисэйдс находятся рядом. И возможно – нет, совершенно точно, – это объясняло, чем Нат занимался целыми днями, когда сидел в изоляции. И происхождение стонов, которые она слышала в переговорном устройстве у ворот, тоже перестало быть загадкой. Теперь понятно, почему он не встретил ее в аэропорту. Как только самолет приземлился во Франции и Нат понял, что добился своего, она перестала его интересовать. Он сосредоточил все усилия на том, чтобы получить роль.

Официант был прав. Здесь нечему радоваться. Несмотря на многообещающее начало, это худшая вечеринка в ее жизни. Разъяренная и униженная, Кейт покинула храм любви.

Она пришла в себя только в отеле «Де тур» – в номере, который ее убедила снять Селия. Какое счастье, что она послушалась подругу! Надеяться на то, что Нат обеспечит ей крышу над головой, тоже было большой ошибкой. Кейт обхватила руками голову – та просто раскалывалась от боли – и застонала, когда события прошлого вечера начали потихоньку всплывать в памяти.

С ненавистью ко всему миру, самой себе и больше всего к Нату из храма любви она направилась прямо к «храму напитков» и принялась методично опустошать его запасы.

Через несколько часов дружелюбный официант обнаружил ее – потерянную и свернувшуюся в клубочек – в дальнем углу террасы. Он уронил с подноса бокал и, наклонившись за ним, заметил Кейт. Узнав ее, он проявил максимум внимания – присел рядом на корточки и погладил по плечу, не задавая глупых и бессмысленных вопросов типа «Что случилось?». Очевидно, ему, как и самой Кейт, стало ясно, что с красавцем бойфрендом у нее ничего не вышло.

Официант помог Кейт не только морально, но и взял на себя всю заботу о ней – поставил на ноги и спросил, где она остановилась. И тут девушка вспомнила заднее сиденье огромного роскошного автомобиля и резкий запах кожи.

– Не волнуйся, – подмигнул ей тогда официант, захлопывая дверцу, – тебя отвезут в гостиницу.

Это такси было на порядок или даже два выше тех, к которым она привыкла. По Слэкмаклетуэйту разъезжали развалюхи с убитой подвеской, угрюмыми шоферами, шипящими радиоприемниками и освежителями воздуха, провоцирующими приступ мигрени.

Но Кейт все равно выпрыгнула из лимузина, как будто кожаные сиденья обожгли ее.

– Мне не по карману ехать в отель на такой машине!

– Просто сядь! – Он осторожно подтолкнул ее назад, но Кейт снова попыталась выйти.

– Но чья она? Ведь кто-то же ее заказал?

– Да. – Он снова усадил ее и попытался закрыть дверь. – Но мистер и миссис Ричи смогут поехать на следующей. Они все равно еще не готовы уйти.

Кейт с широко распахнутыми от испуга глазами снова ринулась из машины.

– Ричи?

– Садись. Все оплачено! – Официант захлопнул дверцу и постучал по крыше лимузина. Машина медленно тронулась, увозя ее с приема.

Кейт старалась разглядеть через заднее стекло огни виллы, где продолжался праздник.

Кейт снова упала в кровать. Чувство благодарности к официанту перемешивалось со смущением – кто знает, что он мог о ней подумать? Хотя вряд ли она когда-нибудь снова увидит его. Наступило утро следующего дня, она проснулась во французском отеле, очень похожем на «Мотель Бэйтса», в состоянии ужасного похмелья, и неизвестно, как теперь отсюда выбраться.

Не поднимаясь с постели, Кейт пыталась оценить степень своего провала. Поездка во Францию закончилась полным крахом личной жизни. Да и профессиональным триумфом ее тоже не назовешь. Во-первых, Нат предал ее и ей так и не удалось взять ни единого интервью для «Мокери». Даже блокнот – и тот потерян. Конечно, сейчас это не имело большого значения. Ведь она, судя по всему, осталась без работы – вот что могло бы стать самой большой профессиональной катастрофой. Ощущение провала навалилось тяжким грузом, и Кейт почувствовала, что силы покидают ее.

Обрывки разговора Шампань с Натом вспыхивали в ее памяти как огни фейерверка. «Чертова дыра – как она называется? В ее скудных мозгах выпускницы провинциальной средней школы…»

И внезапно Кейт разозлилась так сильно, что почувствовала себя гораздо лучше. А что плохого, спросила она себя, в государственной школе? Или, если уж на то пошло, в жизни в провинции? Она родилась и выросла с Слэкмаклетуэйте, и это как минимум научило ее, что в жизни нужно работать, а не бездельничать за чужой счет, как это делал Нат. Также она научилась относиться к людям с уважением, а не с презрением, которое совершенно открыто проявляют к окружающим Шампань и Нат. И еще – что, судя по всему, он так и не усвоил – образование само по себе – большой плюс, а лучшие школы совсем не обязательно те, где есть средневековые часовни и списки знаменитых учеников. А еще она знала, это ей доходчиво объяснял отец, что снобизм – самый скучный путь, который человек может избрать в нашем замечательном и частенько забавном мире. И самое главное, она поняла, как важно иметь семью, которая тебя любит. А семьи Натаниэль Хардстоун был лишен, несмотря на все богатство отца. Кейт больше не чувствовала к нему жалости. Возможно, он просто вешал ей лапшу на уши, рассказывая о тяжелой участи нелюбимого сына, – он ведь актер, правильно? Или хотел им быть.

У Кейт по-прежнему раскалывалась голова. Лежа на подушке-валике – ну почему французы их так любят? – она понимала, что скучает по дому до боли в сердце. Она готова была отдать все, чтобы оказаться сейчас в своей спальне в «Витс-энд» и чтобы отец спускал воду в туалете за стеной, а впереди ее ждал день, полный дурацких историй, которые требовалось записать для «Меркьюри». Кейт вспомнила одну из них – двухлетней давности, связанную с рождественской иллюминацией на приходской церкви, – и улыбнулась. Чтобы повесить гирлянды, требовалось разрешение епископа, и Глэдис Аркрайт, которая, помимо служения театру, была церковным старостой, заблаговременно обратилась к нему. Но в этот момент епископ покидал свой пост, и ответ запаздывал. Когда до Рождества оставались считанные дни, «Меркьюри» развернула все орудия в поддержку кампании за иллюминацию и опубликовала статью, названием которой Даррен особенно гордился. «Давай, епископ, зажги мой шпиль!» – призывал заголовок на первой полосе газеты.

Кейт громко расхохоталась, а потом замолчала и шмыгнула носом. Тоска по дому мучила ее сейчас сильнее, чем похмелье. Нужно забыть про неудачи и отправиться домой. Путешествие на юг Франции обернулось разочарованием, но всегда можно было вернуться в Слэкмаклетуэйт. При мысли о доме Кейт охватило радостное чувство: холмы, Дворец дожей, в котором размещался городской совет, даже, черт возьми, бабушкино вязание. Ей сложно будет объяснить свое отсутствие Деннису, ведь он ничего не знал заранее. Но она попробует как-нибудь убедить его. Что касается Хардстоуна, то Кейт решила пока об этом не думать.

А вот с мамой нужно было обязательно поговорить. Если слухи о странных обстоятельствах ее отъезда уже дошли до родных – Деннис вполне мог позвонить и поинтересоваться, почему она не вышла на работу, – тогда мама скорее всего вне себя, в буквальном смысле в «Витс-энд».

Понимая, что звонок из отеля обойдется ей в целое состояние, Кейт отправилась на поиски телефонной карты и автомата.

Мама схватила трубку после второго же звонка. Кейт представила себе картину – в гостиной орет телевизор, а крошечная кухня затянута паром от бурлящих кастрюль.

– Мама?

– Кэтлин!

Кейт надеялась, что мамин голос подарит ей облегчение, но в этот миг оптимизма у нее поубавилось. Как и все остальные родственники, мать называла ее полным именем только когда злилась. Страхи Кейт материализовались. Деннис все-таки звонил, и мама была вне себя.

– Прости!

– «Прости»?

«Бедная мама! – виновато подумала Кейт. – И какое счастье, что кто-то так сильно любит меня!» Она сдержалась, чтобы не всхлипнуть.

– «Прости»?! Это, черт возьми, и так ясно! Что за игру ты затеяла, девочка?

– Я могу объяснить… – Дела обстоят хуже, чем она думала. Мама разозлилась всерьез.

– Честно говоря, я не ожидала от тебя ничего подобного. Даже представить себе не могла, что ты способна на такое!

– Но я думала, что они знают! – оправдывалась Кейт. – Была уверена, что все согласны…

– Согласны? Они что, ненормальные? Это же просто невероятно!

Кейт постепенно начала осознавать – и это было очень неприятно, – что они говорят о разных вещах. «Неужели мама имеет в виду тот вечер, когда к ним приходил Нат?» – заволновалась она.

– Ты была воспитана совсем на других ценностях! – негодовала мать.

Но в тот раз ничего особенного не произошло. Ната прервал звонок мобильного. Как теперь понимала Кейт, ему тогда звонила Шампань.

– У твоей бабушки чуть не случился приступ! – продолжала кричать мать.

Кейт никак не могла взять в толк, что могла увидеть бабушка. Ведь она в тот момент сидела у телевизора и шторы в спальне были задернуты.

– Мы всего-то затеяли небольшую весеннюю уборку, – продолжались объяснения. – Хотели немного привести в порядок твою комнату!

Кейт похолодела, на лбу выступил пот. У нее появилось подозрение – самое ужасное из всех, что были до сих пор.

– Никто из нас, никто, – кипятилась мать, – не сможет больше посмотреть в лицо Дорин Брейсгирдл.

Кейт зажмурилась. Перед глазами у нее разлилось красное море, и в нем испуганно заметались маленькие черные точки. Теперь она понимала, что чувствуют ее родные. Это не могло быть правдой, но увы… Мама обнаружила рукопись «Жиголо с севера» под кроватью, куда Кейт спрятала ее от Ната.

– …больше никогда. Что касается главы о женской ассоциации…

Кейт хватала ртом воздух. Наверное, ей не стоило тогда так увлекаться фантазиями и писать про бисквитный пирог…

– А то, что ты пишешь про Джелин Шоу! Даже если это правда! – кипела от возмущения мама. – Мне стыдно за тебя. Я говорю серьезно. Просто взять и оставить это… эту гадость под кроватью. Ведь ее мог найти кто угодно!

Судя по всему, так и произошло. Кейт услышала шум на другом конце линии, в трубке что-! то засвистело, и раздался голос:

– Маргарет, дай мне поговорить с ней. А сама пойди на кухню и успокойся.

Громко хлопнула дверь.

– Кейт?

– Бабуля?

– Детка, с тобой все в порядке?

Бабушка говорила тихо, почти заговорщически, и это поразило Кейт. Совсем не похоже на взрыв эмоций, которого она ждала., – Пятьдесят на пятьдесят, – осторожно ответила она.

– Твоя мать немного расстроена, – прошептала бабушка.

– Я уже поняла.

– Ничего страшного, она переживет это. Та книга… – добавила она с неожиданным энтузиазмом.

– О, прости! Но, честно говоря, она предназначалась не тебе.

– А показалась очень забавной, – засмеялась бабушка. – Он классный – этот парень, о котором ты пишешь, по-другому и не скажешь. И Дорин Брейсгирдл. Хи-хи…

Кейт почувствовала, что у нее рот открылся от изумления.

– Но мама сказала, что ты была на грани приступа.

– Приступа смеха, ты хочешь сказать?

– О, бабуля, ты замечательная. Как мне хочется тебя увидеть!

– Надеюсь, ты не собираешься возвращаться?

– Честно говоря, я думала об этом! – Кейт почувствовала, что у нее задрожал голос. И она снова дала волю слезам.

– Ради чего? Чтобы вернуться в «Мокери»? Тебе лучше остаться там, – твердо сказала бабушка. – Дай матери возможность успокоиться.

– Но я хочу домой, – захныкала Кейт. – И очень хочу работать в «Мокери».

– Честно говоря, я не думаю, что они возьмут тебя, – прямо заявила бабушка. – Твоему редактору не понравилось, что ты уехала, не предупредив его, и он узнал об этом только от нас.

– Да, все так…

Перед мысленным взором Кейт уже возникли темные, похожие на тюремные ворота фабрики нижнего белья. Даже от работы в каникулы у нее остались ужасные воспоминания, а уж перспектива задержаться там надолго? Хотя и в этом можно было найти свои плюсы. По крайней мере, она была бы дома, в любимом Слэкмаклетуэйте. А не здесь – в жаркой, солнечной стране, где ее преследуют только неудачи и некому довериться.