Текст книги "Тропиканка. Том второй"
Автор книги: Вальтер Неграо
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 21 страниц)
– Можешь просить у меня всего, чего хочешь, – уверял Франшику девушку. – Я все сделаю для тебя. Я готов землю перевернуть, чтобы только доказать тебе свою любовь.
Асусена лукаво прищурилась.
– Если ты подаришь мне небо, может, я тебя полюблю, – проговорила она.
– И только-то? – хмыкнул Франшику. – Ладно! Заказ принят. Будет тебе небо.
Это был чудесный вечер. Франшику посадил Асусену в маленький самолет, и они поднялись, как и хотелось девушке, в небо.
И сразу все, что мучило Асусену, показалось ей с высоты таким же маленьким, как эти домики и деревья. Ей казалось, ангелы смотрят на нее из-за кудрявых белых облаков. Так весело Асусене еще никогда не было.
Но когда она вернулась домой, ею снова овладела грусть.
Данила, выслушав ее рассказ о прогулке с Франшику, сказала:
– Вот что значит любовь, Асусена! Витор тебя никуда не возил. Даже в кино ни разу не пригласил. И поужинать тоже.
– Мы с ним гуляли по пляжам, – как бы оправдываясь, сказала Асусена.
– Ну мы-то с тобой знаем, зачем он возил тебя на эти прогулки! Ты вот что мне скажи: вы будете встречаться с Франшику?
– Я не могу, Далила, – печально проронила Асусена.
– Не можешь? Почему? Асусена тяжело вздохнула.
– Я не могу его обманывать. Я уже принадлежала Витору, я вовсе не та, за кого меня принимает Франшику. – Асусена опустила голову.
Далила повернула к себе ее опечаленное лицо.
– Поговори с Франшику. Расскажи ему обо всем. Я уверена, он тебя поймет, – проговорила она.
Глава 30
Летисия и Рамиру начали понимать, что им, по-видимому, не суждено найти общий язык. Некоторые поступки Летисии до глубины души возмущали Рамиру, точно так же, как иные действия Рамиру вызывали яростный протест у Летисии.
Например, Рамиру, думая обрадовать Летисию, сообщил ей о том, что уже приглядел для них дом и сегодня намерен заняться оформлением документов.
Летисия была поражена и не пыталась этого скрыть:
– Как ты мог договориться насчет дома, если я его даже не видела? Не зная, соглашусь я или нет. Что мы, по-твоему, выбираем? Дом или гостиницу на одну ночь?
Рамиру также не мог скрыть своего удивления.
– Когда я звал тебя поехать со мной, ты исчезла, – уличил он ее.
– Я не исчезала! – возмутилась Летисия. – Я попросила у тебя один день, чтобы побыть со своими детьми! Черт возьми, ты же знаешь, как я переживала свою ссору с Витором. Неужели ты не мог подождать, чтобы я поехала вместе с тобой? Сколько раз я сама могла заключить договор, но не делала этого, уважая твое желание самому заплатить за дом, хотя и не понимала этого дурацкого предрассудка… А теперь ты трясешь у меня перед носом бумагами…
Рамиру разорвал документы в клочья:
– Все! Нет больше контракта, нет повода для ссоры, Летисия. Когда надумаешь, что тебе нужно в жизни, сообщи мне. Сама решай, где ты хочешь жить, как ты уже решила, что мне одевать, каким одеколоном пользоваться, как мне себя вести… Выбирай, приказывай, решай, как ты это всегда делала!..
С этими словами Рамиру хлопнул дверью. Часом позже он уже делился с Самюэлем:
– Что-то есть в этих людях такое, что у меня в голове не укладывается! Но разве это дело, когда не можешь понять собственную жену! Все у нее какие-то сложности, какие-то причуды… Они любят все запутывать, даже самые простые вещи. Сегодня она отказалась от дома, который я присмотрел. Все время лезет с советами, хотя в этих делах должен решать мужчина… Серена никогда так не поступала.
Услышав последнюю фразу, Самюэль незаметно подмигнул жене. Он был уверен что рано или поздно Рамиру вернется к Серене.
А Рамиру продолжал свою исповедь. Его как будто прорвало. Рядом с Летисией у него постоянное ощущение, что он делает все не так. И ему кажется, что ее друзья только об этом и говорят, высмеивают каждый его шаг. Он не знает, что делать и как себя вести. Какое счастье, что послезавтра они выходят в море!
В этот момент излияний Рамиру прервала молодая парочка – Кассиану и Далила.
– Как хорошо, что ты здесь, отец! – обрадовался Кассиану. – У нас с Далилой есть для тебя одна новость. Если только ее родители тебе еще ничего не рассказали.
Рамиру, усмехнувшись, покачал головой. Нет, ему ничего не рассказали, но он, кажется, догадывается, что это за новость.
– Мы с ним обручились, сеньор Рамиру, – выпалила Далила.
Это была прекрасная новость.
– Поздравляю, сынок! Поздравляю, Далила! Честное слово, я рад за вас обоих!
– Не ты один, – произнесла Эстер, – весь поселок радуется, глядя на них. Теперь все живут в ожидании праздника, свадьбы!
– Нам надо будет всем вместе сесть и обо всем поговорить, – сказал Кассиану. – Все обсудить. Я имею в виду тебя и маму…
При этих словах Кассиану настороженно посмотрел на отца.
– Конечно, сынок, – согласился Рамиру.
– Ты согласен? – просиял Кассиану. – Кстати, мама сейчас дома, может, поговоришь с ней, раз уж ты здесь?
Рамиру очень хотелось бы увидеть Серену, но именно потому, что ему этого хотелось, он смущенно отказался. В другой раз. Ему сейчас кое-что надо сделать.
Самюэль сделал знак Кассиану, чтобы тот не давил на отца. При этом мудрая улыбка осветила лицо друга Рамиру.
* * *
На другой день после того, как Франшику «подарил Асусене небо», он появился у девушки с таким огромным букетом цветов, что в него можно было бы спрятать всю Асусену.
У Асусены при виде этих цветов и сияющего лица Франшику подступили слезы. Но она решила: что бы то ни было, а он должен узнать всю правду о ней. Пусть он будет ее презирать, пусть больше никогда не посмотрит в ее сторону, – обман хуже всего. Она не, может злоупотреблять доверием этого порядочного человека.
Не успела Асусена открыть рот, чтобы вымолвить заготовленную ею фразу насчет того, что они больше не должны встречаться, Франшику обрушил на нее целый водопад признаний.
Он только и живет ею одной. Она необыкновенная, чистая, светлая, святая, и он, конечно, не стоит того, чтобы Асусена даже цветы принимала из его рук. Но любовь его так огромна! Она больше него, Франшику, и лучше его! И он станет таким же для нее прекрасным, как его любовь. Она просто чудо.
Нужно ли говорить о том, что каждое слово Франшику причиняло Асусене невыразимую боль. Наконец ей удалось вставить слово:
– Нет-нет, я не такая, как ты думаешь. Не чистая, не святая. Я принадлежала Витору. Я – дрянь. Той Асусены, которую ты любишь, не существует.
Лицо Франшику изобразило растерянность, но Асусена этого не видела. Потупив глаза, она продолжала:
– И теперь мне очень стыдно. Так стыдно, что я не могу на тебя смотреть. Уходи, прошу тебя.
– Асусена, посмотри мне в глаза, – тихо произнес Франшику.
Асусена отвернулась, но он обнял девушку и поднял пальцами ее подбородок.
– Я люблю тебя, – продолжал Франшику, – и я знал многих женщин. Но такую, как ты, – никогда. Ты для меня единственная. И не важно, сколько женщин у меня было до этого.
– Но ты мужчина, Франшику, – всхлипнула Асусена. – С мужчинами все по-другому.
Франшику ласково усмехнулся:
– Почему по-другому? Выходит, если женщина любит всей душой, она не имеет права потерять голову? Может, большинство мужчин так и думают, но я не такой, Асусена. В жизни мне пришлось много страдать, и эти страдания многому меня научили. Я хочу, чтобы мы поженились.
Асусена сквозь слезы посмотрела на него.
– Ты хочешь жениться… на такой, как я?
– Я мечтаю об этом, – выдохнул Франшику. – И если ты меня когда-нибудь полюбишь, я стану самым счастливым человеком на свете!
На другой день подозрение Аманды, что ее брат не совсем нормален психически, нашло подтверждение.
…Они с матерью гуляли по саду, как вдруг услышали странный шум, доносившийся из дома.
Не зная, что и думать, обе женщины вбежали в дом, а затем устремились в комнату Витора.
Их глазам предстало странное зрелище.
Витор, с перекосившимся лицом, громил комнату. Опрокидывал мебель, бил вазы. Летисия с криком бросилась к сыну и, обхватив его руками, попыталась уложить на диван. Витор кричал, вырывался, по его лицу струились слезы. Аманда бросилась за успокоительным, но на полпути передумала и позвонила Оливии. Брат явно нуждался в помощи врача.
Когда пришла Оливия, приступ миновал. Витор сидел, обхватив голову руками, и как будто даже не понимал, кто сотворил этот беспорядок. Он как будто пытался выйти из стрессового состояния. Оливия попросила, чтобы их с Витором оставили одних.
– Знаешь, чем лучше всего лечить стресс? – вдруг как ни в чем не бывало произнес Витор. – Сменой обстановки, – ответил он сам же на свой вопрос. – Путешествием с любимым человеком… Ты помнишь, я показывал тебе яхту на верфях?
Оливия кивнула.
– Она почти готова, – произнес Витор. – Как насчет круиза по Средиземному морю? Ты не должна отказывать в помощи человеку, который так сильно в ней нуждается!
– О круизе, – строго проговорила Оливия, – мы поговорим в другой раз. Потому что сейчас этот человек нуждается в помощи таблеток, которые я ему выпишу.
Витор сделал кислое выражение лица.
– Нет, это мне не поможет. Мне нужна ты. Выходи за меня замуж.
Оливия оторопела:
– Ты делаешь мне предложение?
– А ты думаешь, я с тобой просто время убивал? – вопросом на вопрос ответил Витор, и в голосе его прозвучала детская обида.
Оливия мягко улыбнулась:
– Ну конечно, я так не думаю.
– Ты считала меня когда-то беспринципным типом, – капризным голосом продолжал Витор. – Но ведь это не так. Или выходить замуж за такого сумасшедшего, как я, не входит в твои планы?
Оливия покачала головой.
– Нет, просто это как-то неожиданно…
– Или ты считаешь, что мне больше подходит смирительная рубашка, чем фрак жениха?
– Прекрати сейчас же! – слегка стукнула его кулаком в грудь Оливия. – Я вовсе не считаю, что тебе нужна смирительная рубашка.
Витор тут же сделался тих и кроток, как младенец.
– Очень рад, что ты так говоришь. Посмотри, – он подвел Оливию к зеркалу, – посмотри, какая мы чудесная пара… Разве не так? Ты такая красивая, а я такой серьезный, такой положительный. Видишь ли, я только о тебе и думаю. Мои родители жили плохо. И я поначалу был настроен против брака. Но вот появилась ты, и все изменилось. Жизнь без тебя не имеет смысла. Ты мне нужна, Оливия. Мы с тобой люди взрослые, самостоятельные, у каждого своя профессия, и это прекрасно. Мой дед и твой отец – они почти как братья. То есть наш брак обречен на успех.
– Даже не знаю, что тебе сказать, – раздумчиво произнесла Оливия.
Витор закружил ее по комнате.
– Скажи «да», и мы закрываем эту тему.
– Но не все так просто, Витор, – сомневалась Оливия. – Я уже однажды была невестой и обманулась. Так что мне не хотелось бы принимать скоропалительных решений. Дай мне время.
– Конечно! – надул губы Витор. – Начинается обратный отсчет. Десять… девять… восемь…
Но Оливия оставалась серьезной.
– И все же дай мне время, – повторила она.
– Вот что мне в тебе нравится – это твое благоразумие! – восхитился Витор. – Ты очень уравновешена, благоразумна… А я импульсивен! Я живу сердцем!
Оливия приложила ухо к его груди.
– Оно у тебя есть?
– А ты разве не слышишь, как стучит: тук-тук!.. Хорошо, я даю тебе время – но с одним условием!
– С каким? – улыбнулась Оливия.
– Ответ должен быть положительным! – объявил Витор.
* * *
Гаспар Веласкес долго размышлял над тем, каким образом он может помочь дочери, не ущемляя гордости Рамиру, и, наконец, ему показалось, он нашел достойное решение.
Он поделился своей идеей с женой и, получив одобрение Эстелы, стал готовиться к тому, чтобы воплотить ее в жизнь.
Для этого он решил собрать вечеринку, на которую были приглашены все его родные, Рамиру, Соледад с обоими детьми и Франсуа. Рамиру он поручил приготовить по особому рецепту рыбу для небольшого застолья – в этом деле он был мастер.
Рыба, приготовленная на вертеле, удалась. Рамиру поздравляли так, словно он сделал что-то необычайное. Всем, кто был хоть немного к нему расположен, хотелось сделать рыбаку приятное.
Летисии казалось, вечеринка получилась на славу: Витор был настроен на редкость благодушно после своего приступа, Аманда – весела, Гаспар и Эстела много шутили и смеялись, а Франшику развлекал всех своими байками.
Наконец Гаспар потребовал минуту внимания.
– Друзья мои! Я приготовил небольшой сюрприз. Но чудесная рыба, приготовленная Рамиру, вино, удовольствие, которое я получил от вашей компании, чуть не заставили меня забыть о нем… Итак, я хочу преподнести Летисии и Рамиру подарок. Это участок земли, где вы построите себе такой дом, какой пожелаете…
Летисия захлопала в ладоши.
– Папа, у нас нет слов, чтобы выразить тебе нашу благодарность, правда, Рамиру?
Рамиру пробурчал что-то нечленораздельное.
– Спасибо, папа, – словно не заметив его смущения и растерянности, продолжала Летисия, – мы построим себе прекрасное жилище.
Все было бы хорошо, если бы не вмешался Франшику.
– Кстати, – сказал он, – у вас уже есть архитектор. Это он, – с этими словами Франшику указал на Франсуа. – Это мой никудышный товарищ. Он вам поможет. Дом, который для вас придумает Франсуа, прекрасно впишется в окружающую среду. Так ведь?
– Конечно, – промямлил Франсуа.
Сам он в это время незаметно ущипнул Франшику так, что тот подпрыгнул, и прошептал ему на ухо:
– Ты соображаешь, что говоришь? Рамиру никогда не согласится жить в доме, который спроектирую я.
– А зачем тебе его согласие? – зашипел в ответ Франшику. – Ты себе проектируй… Я уверен, что, когда дом построят, в нем будешь жить ты вместе с Летисией!
* * *
Рамиру часом позже выговаривал Летисии:
– Я понимаю, что твой отец сделал это из лучших побуждений. Но нельзя же так! Взял и вытащил купчую на участок при всех. Даже не поговорил прежде с нами!
Летисия принялась его успокаивать. Отец ничего плохого не имел в виду. Он сделал ей подарок, и она может его принять. Рамиру возразил, что она – да, но не он. Он не привык получать что-то просто так.
– А мне кажется, тебе не понравилась идея насчет того, чтобы проект дома делал Франсуа, – не утерпела Летисия.
– Да, мне не нравится, что он вмешивается в нашу жизнь.
– Он может предложить хороший и дешевый проект, – стояла на своем Летисия. – Франсуа – профессионал.
– А мне на это наплевать, – отрезал Рамиру. – И я скажу ему это в лицо.
Летисия со злостью посмотрела на него.
– Можешь не говорить. Он и сам не примет нашего предложения. Он все понимает.
– Ну кому это знать, как не тебе, – язвительно бросил Рамиру. – Вы с ним постоянно шепчетесь, обсуждаете меня за моей спиной… Да, вы очень дружны, Летисия. Больше, чем мы с тобой. Вы отлично понимаете друг друга.
Летисия поняла, что дальнейшее продолжение этого разговора сулит им ссору.
– Хорошо. Ты сейчас не способен меня выслушать. Но в одном ты можешь быть уверен, Рамиру, – какое бы решение ты не принял, я тебя поддержу. Но подумай сначала: хочешь ты жить со мной или нет. Ты не умеешь врать другим. Попробуй не врать самому себе.
…На другое утро Рамиру ушел в море, даже не попрощавшись с Летисией.
* * *
«Доктор Бастус» – прочитал Витор на табличке.
Отлично! Этот человек ему и нужен. Он много слышал о нем хорошего, как о настоящем профессионале.
Витор открыл дверь кабинета.
– Чем могу быть полезен?
Витор сухим тоном изложил суть дела, приведшего его к юристу.
Он хочет возбудить уголовное дело против своей матери, сеньоры Летисии Веласкес, убийцы своего мужа. Она убила его, чтобы быть рядом со своим любовником. Он, Витор Веласкес, жаждет, чтобы свершилось правосудие. За этим он и явился сюда.
Доктор Бастус слушал его, подняв брови от удивления. Слыханное ли дело, сын возбуждает уголовное дело против собственной матери! Нет, честное слово, этот мир перевернулся! Однако вслух доктор Бастус произнес:
– Очень хорошо. Расскажите обо всем подробно. На чем основано ваше обвинение?
Витор стал рассказывать о том роковом дне, когда он лишился отца, не опуская ни одной подробности: Бастус внимательно слушал его. Он видел, что этот молодой человек очень возбужден, еле владеет собой и у него дрожат руки.
– Вы уверены, что имело место именно преступление, а не несчастный случай?
– Да, – завопил Витор, – я уверен. Речь идет о преступлении, в этом у меня нет никаких сомнений!
Доктор Бастус покачал головой.
– Что касается меня, то я оставляю за собой право самому делать выводы, – заявил он.
– Но она убила моего отца! – в голосе Витора слышалось нескрываемое раздражение.
Доктор Бастус немного помолчал.
– Хорошо, я принимаю дело, но это не так просто, как вам кажется. Все произошло в Риоде-Жанейро?
– Да, – проронил Витор.
– Следовательно, мне придется поехать туда, чтобы собрать дополнительные данные. Мне надо узнать, было ли сдано дело в архив и где протокол дознания.
Витор поднялся.
– Можете тратить столько, сколько нужно, – заявил он. – Я не постою за деньгами. Самое главное, чтобы донна Летисия Веласкес заплатила за убийство моего отца…
Глава 31
В семье Веласкесов восприняли помолвку Витора с Оливией с восторгом, только Аманда шепнула брату:
– А как же Асусена?
– А что, мужчина не имеет права немного погулять перед женитьбой? – последовал ответ.
Зато у Бонфиней такого единодушия не было. Изабел, конечно, бросилась обнимать дочь и поздравлять Витора, но на лице ее мужа проступила растерянность – такая же, как и на лице Хильдегарды – Иванильды. Оливия заметила, как Изабел отвела домоуправительницу в сторону и стала ей что-то втолковывать. Когда Витор ушел, Оливкя спросила:
– Мама, а что тебя связывает с Хильдегардой? Изабел опустила глаза.
– Ничего. Решительно ничего.
– Витор сказал, что прежде она служила в их доме нянькой. Ты ее знала тогда?
Изабел открыла рот, чтобы что-то ответить, но тут появился Дави.
Его приход был для Оливии полнейшей неожиданностью. Ей приходилось по долгу службы сталкиваться с Дави, но он вел себя вежливо и спокойно, как будто между ними никогда не существовало глубоких отношений, и Оливии это нравилось. Увидев Дави, входящего в ее дом, она сразу поняла, что речь пойдет о ее помолвке с Витором.
Оливия не ошиблась. Дави начал свой разговор без предисловия:
– Оливия, ты, должно быть, потеряла рассудок. К несчастью, Витор добился своего.
– Да, – с вызовом произнесла Оливия. – Мы поженимся.
Дави печально покачал головой:
– Он не женится на тебе.
– Почему? – изумилась Оливия. – Ты помешаешь?
– Если бы я мог! – Дави обреченно махнул рукой. – Поверь, это всего лишь одна из его уловок. Он хочет продемонстрировать своей семье, что стал хорошим, благополучным парнем. Ему надо провести Гаспара. Когда он добьется своего, он отбросит тебя без всякого сожаления.
Перестань, Дави! – возмутилась Оливия. – Чем ты можешь подтвердить свои слова? Ты ревнуешь!
Дави огорченно посмотрел на нее. Ничего подобного. Ревности в нем нет. Он только от всего сердца желает Оливии счастья. Если бы он был уверен, что Витор хороший, нормальный парень, он бы и слова не сказал. Но он, Дави, хорошо знает Витора. Для него люди – средство для достижения каких-то собственных целей. Оливия – пешка в его игре. Эта помолвка – сплошной обман, и он не может молчать.
– Я знаю, Витор хитрит, обманывает тебя, – убеждал он Оливию.
Оливия была разочарована. Она никак не ожидала увидеть Дави в такой жалкой роли, в роли клеветника. Ей и в голову не приходило, что он способен на такой грязный поступок.
– Оливия, ты не права, – перебил ее Дави. – Мне не хотелось влезать в твою жизнь. Я понимаю, что вышел из игры. Не ради себя я хочу спасти тебя от гибели.
– Спасти? – насмешливо переспросила Оливия. – Дави, я не ребенок и не нуждаюсь ни в чьих заботах. И нечего рисовать Витора чудовищем! Вспомни, вы с ним были друзьями! В те времена ты очень хотел, чтобы я приняла Витора. И теперь мне печально видеть, как ты сочиняешь про него Бог знает что! Сказал бы честно, что хочешь нас рассорить.
– Оливия, он тебя дурачит, – со всей убежденностью, на которую он только был способен, повторил Дави.
На мгновение у Оливии промелькнуло сомнение. А что, если Дави прав? Уж слишком искренний у него голос, слишком ясным взглядом он смотрит ей прямо в глаза!.. Но нет, этого не может быть! Это предательство – усомниться в Виторе.
– Оставь меня в покое, – резко сказала она. – Я не верю ни одному твоему слову!..
* * *
Не только Веласкесы были обрадованы до глубины души помолвкой Витора – такая же радость царила в доме Серены.
Кассиану обычно не читал газет. Но сегодня он был в городе и вместе с другими покупками привез оттуда и свежий номер субботнего приложения к «Вестнику». Открыв его, Кассиану присвистнул:
– Мама, иди скорее сюда! Асусена спасена!
– Что, в газете написано про Асусену? – засмеялась Серена.
Кассиану принялся читать вслух:
– «Сеньор и сеньора Бонфини сегодня вечером принимают гостей по случаю помолвки своей дочери Оливии и молодого Витора Веласкеса, наследника одного из самых больших состояний на северо-востоке страны…» Этот бандит женится, – ликовал Кассиану.
Серена перекрестилась.
– Наконец-то! Господь услышал мои молитвы. Мы избавимся от этого типа!
– Я рада, что вы так довольны, – послышался голос Асусены.
Никто не заметил, как она вошла в комнату. Асусена была бледна как полотно…
* * *
Поздно вечером Витор царапнул пальцем в ее окошко, и Асусена, чтобы окончательно объясниться с ним, выскользнула на улицу. Сердце у нее сильно билось.
– Тебе не повезло, – проговорила она насмешливо. – У нас почти не читают газет, но на этот раз судьба была против тебя. Я узнала о твоей помолвке. Как же я была слепа! Все пытались открыть мне глаза, а я тебе верила, как последняя дура.
Но Витор и не думал смущаться.
– Не обижайся, Асусена. Помолвка – это тактический прием. Да, я буду считаться женихом Оливии, меня к тому вынудили. Дед хочет, чтобы я женился на ней, потому что она богата, понятно тебе? И я был вынужден притвориться, что старик может на меня рассчитывать. Он уже говорил, что может лишить меня наследства. Он уже один раз выставил меня с предприятия – ты знаешь. Я должен воспользоваться ситуацией, чтобы выйти из нее с деньгами и с любимой женой, то есть с тобой…
– То есть, ты не собираешься жениться на Оливии? – недоверчиво спросила Асусена, она и верила, и не верила Витору.
– Мне жаль Оливию, – пожал плечами Витор, – она чудесный человек… Но мне надо играть свою роль до тех пор, пока не подвернется подходящий момент, чтобы выйти из игры… Я люблю только тебя, Асусена.
В голосе его было столько неподдельной искренности, что Асусена не могла больше сомневаться. Витор достал из кармана кольцо и надел на ее палец.
– Это символ нашей любви, – объяснил он. – Ты – моя настоящая невеста. И другой у меня не будет… Только сохрани наше с тобой обручение пока в тайне. Но наедине я так и буду называть тебя – моя прекрасная невеста…
* * *
Поездка в Кюрасао и обратно заняла у Франшику чуть более двух суток.
Мария Соледад встречала его в аэропорту.
– Ну что? Удалось вернуть деньги? Франшику спросил ее, а когда ему что-то не удавалось.
– И деньги у тебя с собой? – недоверчиво спросила мать.
– Конечно, – небрежно произнес Франшику, хлопнув по дипломату, – осталось сделать последний шаг. Поехали к Гаспару.
Мария Соледад поняла мысль сына и от души одобрила ее.
Зато Гаспар изо всех сил отказывался от денег, не желал их брать, пока Франшику не заявил ему, что они сейчас же вдвоем с матерью встанут перед Гаспаром на колени.
– Но как это можно, Франшику! – возражал Гаспар. – Никакого долга за тобой не было. Ты ничего плохого мне не делал!
– Гаспар, – Франшику заговорил очень серьезным голосом, – представь себя на моем месте: каково было бы тебе узнать, что твой дед так подставил своего друга? Да ты бы от стыда жить не мог спокойно! А тем более когда речь идет о человеке с золотым сердцем, о тебе. Ну ладно, – Франшику перешел на шутливый тон, – не заставляй меня перебарщивать в комплиментах.
– Сынок, – ахнула мать, – ты как разговариваешь с Гаспаром?
– Видишь! – с торжеством произнес Франшику. – Моя мать как лев вступается за тебя!
– Хорошо, – сдался Гаспар, – я принимаю эти деньги. Но только для того, чтобы успокоить вас обоих.
Франшику потряс ему руку.
– Ну молодец! Сказал – точно мяч забил! Спасибо, Гаспар. Спасибо…
* * *
За время отсутствия Рамиру, который ушел в море, Летисия и Франсуа сблизились еще больше.
Встречи их носили как будто дружеский характер, но, когда они часами просиживали над проектом будущего дома, обоим казалось, что они обсуждают более важные вещи, нежели устройство комнат. Франсуа постарался в своем проекте объединить вкусы Летисии и Рамиру. Он решил, что это будет дом без дверей. Летисия видела такой в Рио-де-Жанейро, и эта идея ей очень понравилась. Дом должен стать частью природы. Веранда будет построена так, чтобы защищать дом от дождя. Кухня – на американский манер. Рамиру любил готовить, поэтому Франсуа и остановился на этом варианте. Комнаты не очень большие, за исключением спальни. Весь второй этаж будет по вкусу Рамиру, с балконом – с него открывается чудесный вид. Дом поставят так, чтобы солнце светило в окна кухни с утра – тогда не жарко будет готовить обед и ужин. А гостиную будет продувать ветерок. Словом, замысел был прост и одновременно грандиозен, и Летисия заранее предвкушала блаженный покой, который будет у них с Рамиру в их новом доме.
Но не успел Рамиру возвратиться, как ее радость улетучилась.
Он вернулся – и застал свою жену любезничающей с Франсуа. Летисия радостно кинулась к нему, но Рамиру не поверил этой радости. Франсуа, угадав его настроение, был вынужден откланяться, а Летисия сдержанно заметила:
– Ты мог бы быть и повежливее с Франсуа. Он оказал нам услугу.
– Нам или тебе? – осведомился Рамиру.
– Что ты имеешь в виду? – напряглась Летисия.
Рамиру не ответил.
– Франсуа настаивает, чтобы мы приняли этот проект как подарок к нашей свадьбе. Он продумал все до малейших деталей, чтобы мы чувствовали себя в доме хорошо и уютно.
Рамиру угрюмо ответил, что он в подарках не нуждается. У него есть деньги, для того чтобы заплатить архитектору за его мазню на клочке бумаги. И он сам с ним потолкует об этом. Говоря это, он пристально смотрел на Летисию. Летисия ничего не ответила и, подавленная, ушла в. свою комнату.
* * *
Поездка доктора Бастуса в Рио-де-Жанейро дала вовсе не те результаты, на которые надеялся Витор.
Доктор Бастус поднял все материалы по несчастному случаю – именно так случившееся было зарегистрировано полицией, узнал о том, что было произведено вскрытие с соблюдением всех норм и правил, предписанных законом для подобных случаев, и пришел к выводу: ничто не указывает на то, что имело место преступление. Он сообщил Витору, что не может привлечь его мать, Летисию Веласкес, к уголовной ответственности. Дело было сдано в архив.
Но Витор и слушать ничего не желал.
– Мы вытащим его из архива на свет Божий. Если потребуется, подмажем кого надо. Вы понимаете, что я имею в виду, доктор Бастус? Эта женщина – преступница. Она сама призналась мне в том, что убила отца. Преступница свободно разгуливает по улицам уже более двадцати лет. И никто пальцем не шевельнет, чтобы схватить ее.
Доктор Бастус видел, что его клиент находится на грани истерики, и потому осторожно возразил ему:
– Витор, мы можем действовать только по закону. А закон гласит – дело может быть возвращено из архива в производство только в том случае, когда откроются новые обстоятельства.
– Что вы имеете в виду, доктор Бастус? – нервно проговорил Витор. – Какие обстоятельства? Она должна убить еще одного человека?
Доктор Бастус терпеливо стал объяснять.
После стольких лет новыми обстоятельствами могут быть находка оружия, которым было совершено преступление, фотография, магнитофонная запись или же, на худой конец, свидетель, который видел, как было совершено преступление.
– Свидетель! – Витор судорожно ухмыльнулся. – У меня есть свидетель. Моя няня. Она живет сейчас в Форталезе. Она присутствовала при этом событии. И вы можете с ней поговорить…
Доктор Бастус заверил Витора, что сегодня же позвонит Иванильде…
Вернувшись домой, Витор узнал, что его дед собирает в гостиной всех домашних для какого-то важного сообщения.
Витор ухмыльнулся. Он догадался, о чем пойдет речь, судя по той торжественности, с которой старик решил обставить это дело. Но в гостиную он спустился с самым серьезным и почтительным выражением лица. Как он и ожидал, сеньор Веласкес не обошелся без внушительного вступления.
Он сообщил Летисии, Аманде и Витору, что долго думал и наконец сегодня принял важное решение.
– Нам надо принять торжественный вид? – поинтересовалась Аманда, на что дед ответил, что да, не мешало бы: у них есть повод для торжества.
– Да, судя по лицу доктора Гаспара, плохих новостей не ожидается, – вставил Витор.
Гаспар сказал, что постарается быть кратким, чтобы не давать пищу для иронии со стороны внуков. Он решил отойти от дел и целиком отдаться радостям семейной жизни. Аманда уже совершеннолетняя. У Летисии начался новый период в жизни, и ей нужен солидный источник доходов. Витор уже доказал, что он умеет работать и любой ценой постарается сохранить семейное состояние. К тому же он собирается жениться на замечательной девушке. И вот, основываясь на всем этом, он, Гаспар Веласкес, решил разделить между ними всеми акции компании.
– Ну, ты меня удивил, дед! – воскликнул Витор. – Этого я от тебя никак не ожидал! Не знаю, правда, должен ли ты так поступать.
Гаспар, довольный произведенным эффектом, сказал, что должен. Что у него нет иного способа доказать родным свою глубочайшую любовь. Витор внутренне аплодировал сам себе. Он был уверен, что так и будет. Он добился того, чего хотел, и теперь ему для полного торжества осталось только одно – засадить мать за решетку.
* * *
Мануэла видела, что с Питангой происходит что-то неладное: уж слишком глубоко она переживает крушение своей надежды когда-нибудь выйти замуж за Кассиану.
В последнее время ей самой стало казаться, что в их общей жизни – ее самой, Кливера и дочери – как будто что-то застопорилось. И Мануэля вспомнила свою молодость, вспомнила, что когда-то была легкой на подъем…
Она подумала: почему бы им не изменить все в жизни и не начать ее с чистой страницы? Но не здесь, а в каком-нибудь другом месте. Ведь она где угодно сможет организовать отличный бизнес – опыта и сноровки ей не занимать.
Переговорив с отцом и дочерью, Мануэла выставила бар на продажу.
…Самюэль, как обычно придя навестить своего друга Бом Кливера, увидел табличку «Бар продается» и был поражен.
– Что это значит, Мануэла?
Мануэла стала объяснять. Ее здесь ничего не держит. У нее не осталось никаких надежд на то, что ее семья будет счастлива в Форталезе. И она хочет увезти отсюда отца и Питангу.
