Текст книги "Революційна доба в Україні (1917–1920 роки): логіка пізнання, історичні постаті, ключові епізоди"

Автор книги: Валерій Солдатенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 50 страниц)

З погляду останнього твердження в іншому світлі постає теза С. Петлюри, згідно з якою «треба боротися з большевиками, але боротьби з євреями він не допустить».

Тут вбачається не лише вододіл між євреями, які схиляють в бік більшовиків, і тими, які співдіють з українською владою. Тут проглядає і скрите виправдання масових антиєврейських акцій (кара за більшовизм євреїв), і тверда обіцянка й надалі непримиренно ставитися до більшовиків без різниці їх національної належності. Іншими словами, євреїв не просто закликали до лояльності щодо української влади, підтримки українського руху, а й суворо попереджали про неминучість «розплати» за належність до більшовиків, співпрацю з радянською владою.

3) Додатковим підтвердженням вищенаведеного міркування є констатація у виступі бундівця Богарада: «Ви, Пане Головний Отамане, вказуєте і ми підтверджуємо, що великий відсоток єврейських робітників знаходиться в комуністичній армії, котра бореться проти самостійності України. Но, Пане Головний Отамане, українських комуністів є не менша кількість, як єврейських, коли не більша, котра бореться проти самостійності своєї нації, а вони такі ж злочинці, як єврейські комуністи, як не більш з національного погляду, але вже беручи в полон єврейських червоноармійців, їх розстрілюють, а українських звільняють, а часто довіряють їм відповідну працю. Такий засіб боротьби з нашого погляду є антисемітським, з котрим Республіканський Уряд і армія повинні боротися».

4) Єврейські представники висловили відверті сумніви щодо покладення відповідальності за антиєврейські акції лише на зовнішні чинники, а знаходили за можливе вказувати на негаразди, що виходили від української сторони. При цьому їм іноді не вдавалося втриматися в рамках делікатності, про що вони, звісно, особливо турбувалися. Так, Крайз закинув: «На жаль, декотрі Міністерства неприязно відносяться до євреїв і навіть звільняють служачих євреїв…Погроми, від котрих особливо страждає єврейська біднота, є наслідком діяльности чорносотенних елементів, вкорінившихся у військо, урядові органи і міліцію (виділено мною. – В. С.). Необхідно зняти з фронту наші частини, реорганізувати їх і вигнати з них чорносотенців, а вперед треба пустити Галичан, добре дісциплінованих, котрим погромна хвиля чужа…Ремісники готові виконати обов’язок громадян і вступити до війська, але вимагають утворення в армії такої атмосфери, при котрій українець не дивився би на єврея-козака, як на ворога» (виділено мною. – В. С.).

5) Представники єврейської громадськості особливо дорікали владі за спроби приховати інформацію про погроми, а ще більше – за бездіяльність, небажання вжити енергійних заходів для припинення ганебних явищ. На переконання представника партії Поалей-Ціон, це відштовхувало частину єврейства від української влади. «Ваше політичне вагання, – наполягав він, – утворило дві України – паперову і дійсну. Трудовий Конгрес і житомирський погром найкраща ілюстрація цих двох світів… Уряд, котрий став на соціалістичний шлях, повинен вдуматися в погромне питання. Він повинен був зрозуміти, що погроми є наслідком високої реакційної температури, від котрої будуть таяти найкращі соціальні обіцянки.

Но цей струмінь лави, я переконаний, відштовхнув директоріяльний Уряд від Києва по той бік Збруча. Повстання і обстріл селянами відступаючих Директоріяльних частин, це не є випадком, а наслідком вагаючої політики».

Як видно, Драхлер вбачав причини негараздів проводу УНР не лише в його небездоганній національній політиці, а й у соціальному курсі. Його слова звучали як звинувачення персонально С. Петлюрі й українському уряду: «Ви, носителі національного звільнення, залишилися без народу, за котрий ви хотіли боротися… І зробилося це завдяки тому, то ваші дії розійшлися з обіцянками і це відштовхнуло неукраїнське населення з правдивого шляху спільної праці за вільну Самостійну Україну».

6) Представники єврейства навряд чи занадто «згущували фарби» чи вдавалися до необґрунтованих узагальнень. Вони висловлювали справедливі побоювання, що попередня погромна практика може повторитися в майбутньому. «…Коли ми переходимо до вашого просування по містах і містечках, – зверталися учасники зустрічі до С. Петлюри, – ми констатуємо, що боротьба Уряду з погромами не дала ще належних наслідків. Жахлива картина Проскурівської та Фельдштинської різні утворила в єврейському населенню переконання, що ваш новий наступ може їм принести ці самі муки. Перший раз заняття міста Ориніна вашою військовою частиною в травні місяці тільки підтвердило жах єврейського населення. Оригінальний погром страшний не кількістю жертв, а своєю дикістю і садизмом. Коли якийсь отаман оголює бороду єврея і примушує його проковтнути її, коли иньший отаман примушує старуху семидесяти років танцювати круг трупа її забитого сина і при цьому співати: «Ще не вмерла Україна» – це погром не фізичний, но моральний, це погром, споганюючий почуття людини, а такі отамани далеко козаків не поведуть»⁹¹⁷.

Тож, якщо комплексно оцінювати переговори представників єврейського громадянства з С. Петлюрою 17 липня 1919 р., доведеться визнати, що вони стали не стільки демонстрацією підтримки єврейством політики Глави Директорії, скільки обернулися претензіями й звинуваченнями отаманщині. А всі меркантильні розрахунки С. Петлюри (вплинути через євреїв на Антанту, на суспільні настрої по інший бік фронту, розжитися зброєю й т. ін.) виявилися марними. Діячі єврейства чемно відмовили в допомозі й заявили, що бездіяльність уряду щодо припинення погромної практики впливає «відштовхуюче на демократію». А відтак, головний їх висновок дуже скидався на ультиматум: «…Коли, Пане Головний Отамане, бажаєте від нас бесіди з демократією по той бік фронту, то це залежить цілком від Вас, Пане Головний Отамане. Утворіть такі умови, котрі нас не діскрітували в очах демократії по той бік фронту за наш український державний погляд. Утворіть правдиву, чисто витриману соціялістично демократичну атмосферу і я (бундівець Богарад. – В. С.) запевняю Вас, що демократія по той бік фронту не буде чекати нашого заклику, а сама до нас прийде…

Ми, Пане Головний Отамане, свою початкову демократичну працю зробили й йдемо навіть далі, тепер ваша черга».

Отже, євреї вимагали не слів, а реальних справ. Однак, і надалі С. Петлюра «воював» з погромами наказами, розпорядженнями і відозвами, на які мало хто зважав. Тому справедливий висновок В. Сергійчука про те, що «С. В. Петлюрі в 1919 році не вдалося запобігти погромам, але його щире слово в оборону жидівства залишилося»⁹¹⁸, викликає неоднозначне сприйняття.

Що ж до широко цитованого вище джерела, яке, мабуть, умисне обходить, або однобічно тлумачить чимало істориків і публіцистів, є сенс звернути увагу ще на один немаловажний момент. Це не пізніші фальсифікації, підтасовки, вигадки ідейних ворогів української справи, С. Петлюри, не інсинуації компартійно-чекістських функціонерів і радянських авторів, чи підкуплених журналістів по всьому світу, зрештою – не штучні схеми аморальних юристів чи шовіністичних елементів, засліплених жадобою помсти за біди цілого народу (такими розлогими сюжетами наповнено чимало праць, написаних «захисниками» С. Петлюри).

Йдеться про реальний документ, який, окрім усього іншого, засвідчує: С. Петлюра здебільшого не зміг дати скільки-небудь переконливих пояснень чи спростувань з поставлених питань. Не тому, що не хотів. Зробити це за тих обставин було практично неможливо. Як, втім, вочевидь, і сьогодні.

Підстав для серйозного песимізму щодо перспективи розв’язання порушеної проблеми й на сьогодні залишається чимало. Серед іншого, це й перманентні, хоча, здебільшого, й не вельми зграбні спроби заповзятих апологетів С. Петлюри вивести за межі критичного поля отаманів меншого рангу, «закрити» проблему, примітивізуючи її посиланнями на поодинокі, спеціально відібрані факти, достовірність яких у справді науковому дослідженні мала б обов’язково перевірятись і перепідтверджуватись.

Однією з ілюстрацій неприкритого, вкрай упередженого підходу, до якого просто важко застосувати наукові критерії, є книга Б. Дорошенка-Товмацького⁹¹⁹, що має великий обсягом, проте надто неконкретний розділ «Єврейське питання в період боротьби за незалежність України»⁹²⁰.

Оскільки тих, хто бажає за всяку ціну відстоювати «безгрішність», «моральну високість» С. Петлюри, залишається ще чимало, сподіватись на припинення полеміки, що здебільшого кон’юнктурно вплітається в сучасні ідейно-політичні процеси, на жаль, не доводиться.

Октябрьская революция и феномен украинского коммунизма [16]16
  Тезисы доклада на международном научном симпозиуме «Октябрьская революция и восточный социализм» 24–26 сентября, Нанкин (Китай), опубликованные на русском и китайском языках в сборнике с аналогичным названием симпозиума (Наикин, 2008. – С. 139–152).


[Закрыть]

Октябрьская революция положила начало многим процессам, которые повлияли на содержание и качество общественных отношений, их организацию и характер.

Одно из очень малоизученных, интересных явлений, рожденных Октябрем – украинский коммунизм. Он олицетворил в себе как особенные, частные, региональные тенденции, так и обнаружил достаточно мощную и масштабную, общую для освободительных движений закономерность, которая с неизбежностью должна была воплотиться в революционных процессах в мире.

Безусловно, коммунистическое учение было сформировано К. Марксом и Ф. Энгельсом как интернациональная идеология пролетариата. В полном смысле слова международной по замыслу, структуре и функциям организацией стал I Интернационал, воспринявший марксизм как свою программу. Однако уже тогда стало очевидным, что, наряду с общими задачами пролетариата, остается часть проблем, которые могут и должны быть решены в пределах отдельной государственной или национальной общности. Так возникла объективная почва для создания социал-демократических партий в Европе. Они стремились соединить общие коммунистические программные цели с определением задач, диктуемых национальной спецификой. Общность интересов свела, сплотила их во II Интернационал, а своеобразие условий деятельности в отдельных странах воплотилась в национальных платформах.

Российская империя в этом смысле отчасти не была исключением, отчасти в ней отмеченные процессы находили свое дальнейшее развитие, выводящие на принципиально новый уровень взаимоотношений интернационально-общего и национально-особенного.

В России, как и в других европейских государствах, возникла марксистская партия – Российская социал-демократическая рабочая партия. В выработанной программе стратегическая цель определялась как последовательное свершение двух революций – буржуазно-демократической и социалистической. Важное, хотя и не первостепенное, место отводилось и задаче национального освобождения угнетенных народов.

Однако на просторах многонациональной империи, которую образно именовали «тюрьмой народов», проявились силы, для которых решение национального вопроса представлялось как раз главной, первостепенной целью.

Так рядом с организациями РСДРП, покрывшими своей сетью всю Россию, также ее составную часть – Украину, в регионе была создана отдельная социалдемократическая партия, заявившая что теоретической основой ее деятельности является научный социализм. В первые годы (1900–1905) своего существования она именовалась Революционная украинская партия, а затем приняла название Украинской социал-демократической рабочей партии (УСДРП).

Параллельно с РСДРП в 1902 г. из народнических течений оформилась социалистическая партия российского крестьянства – партия социалистов-революционеров. Ее организации также были распространены в Украине. Однако рядом с ними возникли и организации украинских эсеров (УПСР). Для них также национальная проблема выдвигалась на первое место, а общей ориентацией оставался социализм.

В годы, предшествовавшие Февральской революции, упомянутые партии имели общую цель – свержение самодержавия – оплот социального и национального гнета. Но украинские социалистические партии не шли на объединение с общероссийскими, считая, что последние недостаточно внимания уделяют национальному вопросу.

После падения царизма украинские социалистические партии инициировали Украинскую национально-освободительную революцию, возглавили ее координационный центр – Центральную Раду, исполнительный орган (правительство) – Генеральный Секретариат. Однако выработанная стратегия – помогать Временному правительству упрочивать демократию и, как бы в ответ, добиться права на областную (территориальную) автономию – осуществлялась с огромными трудностями и противоречиями. Это окончательно поставило по разные стороны баррикад УСДРП с УПСР и РСДРП(меньшевиков) с эсерами, разделявшими великодержавный курс Временного правительства.

Единственной партией, принципиально поддерживавшей справедливые требования украинцев, стала РСДРП(б), возглавившая борьбу за победу социалистической революции.

Свергнув Временное правительство, Октябрь открыл новую эпоху в жизни народов России. Ровно через неделю после Октябрьского вооруженного восстания – 2 ноября 1917 г. – Советское правительство провозгласило «Декларацию прав народов России». Довершая неосуществленную программу демократической революции, народная власть признала за всеми нациями право на самоопределение вплоть до отделения и образования собственного государства. За теми нациями, которые предполагали остаться в рамках России, признавалось право на областную (территориальную) автономию. Подтверждался принцип пролетарского интернационализма в борьбе за новый мир. Центральная Рада воспользовалась сложившейся ситуацией и, не имея сопротивления (Временное правительство ушло в небытие), опираясь на законодательный акт Советской власти («Декларацию прав народов России»), 7 ноября 1917 г. провозгласила образование Украинской Народной Республики (УНР). Это стало одним из апогеев Украинской революции, одним из наибольших ее завоеваний.

Однако, возглавив Украинскую Народную Республику, Центральная Рада не признала власти ленинского Совета Народных Комиссаров, призвала строить новую федерацию из Киева, пригласив присоединяться те самоопределяющиеся национально-государственные образования, которые возникали на руинах бывшей российской империи. По многим причинам планам Центральной Рады не суждено было осуществиться. Главное – ее власть была весьма зыбкой.

Из регионов промышленного Левобережья и прифронтовой полосы в своеобразные гигантские тиски ее брали Советы рабочих, солдатских, крестьянских депутатов, предводительствуемые большевиками. Они противопоставили власти Центральной Рады и ее правительства избранный I Всеукраинским съездом Советов Всеукраинский Центральный Исполнительный Комитет Советов и назначенный им Народный Секретариат Украины (рабоче-крестьянское правительство).

В условиях совершающегося процесса самоопределения нации, движения к собственной государственности местные большевики начали испытывать возрастающую потребность консолидации своих сил во всеукраинском масштабе. Они ощущали определенные преимущества, имевшиеся на стороне украинских партий, располагавших своими общерегиональными руководящими органами – ЦК и их координационным центром – Центральной Радой. Поэтому, по инициативе киевской организации РСДРП(б), просившей соответствующих советов у В. Ленина, Я. Свердлова, И. Сталина, ЦК РСДРП(б), они выступили инициаторами созыва краевого (областного – в данном случае имелось ввиду – общеукраинского) съезда большевиков.

В ходе поиска правильных решений проявилось тяготение части коммунистов-украинцев по происхождению к выделению из интернациональных по составу организаций и оформлению отдельных организаций «украинских коммунистов». Никаких задач, отличных от задач всероссийских организаций РСДРП(б), кроме решения проблем национального развития, совсем не противоречивших курсу Октября, они не выдвигали. Тем не менее, проявленная инициатива была осуждена участниками областного (краевого) съезда РСДРП(б) 3–5 декабря 1917 г. в Киеве и серьезных последствий не имела. Сохранились сведения о создании лишь 3 организаций «украинских коммунистов», которые очень скоро прекратили свое существование.

Напротив, после Октябрьской революции к коммунистическим идеалам возрастает интерес у части представителей украинских политических партий. Так, в подготовке и проведении I Всеукраинского съезда Советов (11–12 декабря 1917 г., Харьков) приняла участие группа левых украинских социал-демократов, отпочковавшихся от УСДРП. Их не устраивала слишком осторожная, непоследовательная социальная политика Центральной Рады, также – отход от народоправческих обещаний. Наоборот, прельщала, привлекала радикализмом, четкой социалистической направленностью политика партии, совершившей и углублявшей Октябрьскую революцию.

Были на I съезде Советов и некоторые представители украинских эсеров, отделившиеся от своей партии и вместе с большевиками, группой левых украинских социал-демократов голосовавшие за провозглашение Украины Советской республикой.

Знаменательно, что левые элементы партии во главе с коммунистами отдавали должное демократическим завоеваниям украинского народа, сохранили и для социалистической республики официальное название – Украинская Народная Республика.

Еще большее влияние украинского фактора организации РСДРП(б) Украины стали ощущать в нарастающем противоборстве за власть в Украине, попытке ее сохранения любой ценой в руках Центральной Рады. Делегация последней на переговорах в Бресте подписала мирные соглашения, по которым Украина подпадала под австро-немецкую оккупацию. С этим вынуждена была согласиться и делегация Советской России, всячески избегавшая невыгодного военного столкновения с Германией и искавшая возможности мирной передышки.

Хотя большевики Украины вместе с возросшей группой левых украинских эсеров и поддержали подписанный Советской Россией мир с Германией (соответствующие резолюции одобрил II Всеукраинский съезд Советов 17–19 марта 1918 г., Екатеринослав), они очень быстро убедились, как решительно выступил против оккупации народ Украины. Однако некоординированные сражения – сопротивления наступающим австро-германским войскам, стихийные восстания в первые же дни оккупации убеждали, что нужен общеукраинский орган, своеобразный штаб общенародной борьбы, который бы возглавил ее, дал единое направление, объединил действия.

Объективно на такую роль могли претендовать только организации большевиков, не связанные, как украинские партии Центральной Рады, соглашениями с австро-германцами. Но они сами были разобщены (после киевского съезда в декабре 1917 г. сконсолидировать, создать партию так и не удалось), обескровлены жесточайшим террором. Поэтому потребности защиты украинского народа от грабительской, поработительной политики оккупантов (в чем никак не могли помочь, связанные обязательствами с немцами РКП(б), РСФСР)), детерминировали скорейшее решение вопроса о создании самостоятельной партии большевиков Украины. Кроме всего прочего, именно такой статус выбивал почву из-под обвинений германской стороны в том, что коммунисты, оставаясь «орудием Москвы», нарушают Брестский мир.

То есть, движение большевиков Украины в направлении самостоятельной Коммунистической партии (такое решение приняло Таганрогское партийное совещание 17–18 апреля 1918 г.) было в своем глубинном смысле националкоммунисчтическим. Оно олицетворялось в позиции таких беззаветно преданных делу коммунизма патриотов как Н. Скрыпник, Г. Пятаков, В. Затонский и др.

И хотя I съезд КП(б)У (5–12 июня 1918 г., Москва) принял решение о том, что Компартия Украины является областной, по сути дела, организацией РКП(б), патриотический порыв, вся политика большевиков Украины, кстати говоря, принявших на том же съезде резолюции о подготовке всеобщего восстания в Украине, снискали им всевозрастающий авторитет среди политических сил, которые до этого нельзя было отнести к союзническим.

В I съезде КП(б)У приняла участие и влилась в ее ряды разросшаяся группа левых украинских социал-демократов во главе с П. Слынько, усиливая национально-коммунистическую слагаемую вновь созданной партии.

Внутри самой КП(б)У достаточно рельефно проявились резко критические взгляды некоторых членов (В. Шахрай, В. Мазлах), считавших курс РКП(б) в отношении Украины недостаточно эффективным, в полной мере учитывающим национальную специфику республики, а поведение коммунистов Украины – входящим в противоречие с национальными интересами собственного народа. Хотя эти настроения носили локальный характер, они привлекали внимание партии к необходимости более серьезного, сущностного учета в своей деятельности национальных моментов, к попыткам поиска оптимальных соотношений коммунистических (они отождествлялись по преимуществу с социальными) и национальных начал в осуществляемом курсе.

Значительно более масштабные подвижки в плане рассматриваемой темы происходили, начиная буквально с момента октябрьских событий 1917 г. в среде украинских эсеров. В ее рядах, пожалуй, наиболее широко и ощутимо проявились горячие симпатии к Советской власти, вначале осторожная, затем – все более действенная поддержка идей организации общества на последовательносоциалистических (народоправческих) основах, падение интереса к принципам строительства государства, исповедовавшихся Центральной Радой.

Окончательный раскол в партии произошел на ее ІV съезде в мае 1918 г. При выборах руководящих органов большинство представителей левых украинских эсеров оказалось избранными в ЦК УПСР. Правые отказались подчиниться, избрали свой ЦК (центрального течения). Так начали действовать две параллельных партии со своими руководящими органами. По названию своего печатного органа «Борьба» партия левых украинских эсеров добавила к своему официальному названию слово «боротьбистов». Их по-простому так и именовали – боротьбисты.

Будучи тесно связанными с крестьянством массами, боротьбисты пытались возглавить массовое стихийное повстанческое движение против гетманского режима П. Скоропадского и австро-немецких оккупантов в 1918 г., чем снискали себе высокий авторитет в народных низах. Не полностью разделяя политическую линию Коммунистической партии (большевиков) Украины, в частности в национальном и земельном вопросах, боротьбисты все более тяготели к коммунистической платформе, к сотрудничеству с Советской властью.

В мае 1919 г. левые украинские эсеры решили наименовать себя Украинской коммунистической партией (боротьбистов). По некоторым подсчетам в их рядах было до 15 тыс. человек, тогда как другая часть бывшей, некогда многочисленной (до 75 тыс. в 1917 г.) УПСР превратилась в малочисленную организацию. В рядах УКП(б) работали такие талантливые политики, теоретики как А. Шумский, Г. Гринько, А. Любченко, В. Блакитный (Эллан) и другие.

При анализе исторической эволюции в прошлом народнической, социалистической организации крестьянства на коммунистическую платформу представляется важным обратить внимание на два ключевых обстоятельства.

Во-первых, речь идет о той части партии, которая на крутом политическом изломе, в тяжелейших испытаниях, выпавших на долю народа, оказалась со своими массами, не оторвалась от них, во всем разделяла их судьбу. Боротьбисты оставались подлинно народной партией.

Во-вторых, решающим фактором, повлиявшим на трансформацию программных целей, восприятие коммунистической ориентации, стала Октябрьская революция. Левые украинские эсеры на опыте убедились в том, что Советская власть создавала реальные предпосылки разрешения национального вопроса, гарантировала существование национального государства, защищала его от многочисленных врагов. Причем это было государство трудящихся, избравшее социалистическую ориентацию.

В детерминированности перехода крестьянской партии (лучшей ее части) на коммунистическую платформу есть основания усматривать общую тенденцию, характерную для партии, преследующей достижение комплексной задачи – социального и национального прогресса.

Одновременно в деятельности УКП(б) впервые проявилась и иная закономерность: последовательная борьба за подлинные социальные и национальные интересы народа обусловливает вектор развития партии не в сторону углубления национальной специфики и обособленности, а в сторону интернационального единения различных отрядов коммунистического движения. Придя к непреложному убеждению, что КП(б)У – составная часть РКП(б) – партии Октября – наиболее полно отражает те чаяния, которые выкристаллизировались у УКП(б), боротьбисты в марте 1920 г. приняли решение о самороспуске, с тем чтобы их члены могли влиться в ряды Компартии Украины. В этом акте еще раз проявилась подлинно интернациональная природа коммунистического движения, тяготение национальных его отрядов и представителей крестьянской массы к единению с пролетариатом на коммунистической основе.

Это отнюдь не означало, что все противоречия с большевиками были устранены, все проблемы решены. Наиболее существенными и острыми оставались разногласия в сфере национальной политики. Очевидный крен в сторону решения интернациональных задач, отчасти в ущерб национальным интересам, предопределял различие взглядов на перспективы государственного строительства и даже вызывал определенные трения.

Особенно наглядно это проявилось во взаимоотношениях КП(б)У с левымы элементами из УСДРП. Вобщем-то группа левых выделилась из партии украинских социал-демократов, в которой был сосредоточен интеллектуальный потенциал украинских политических сил, уже осенью 1917 г. Официально являясь партией украинского пролетариата, УСДРП на самом деле объединяла наиболее прогрессивно настроенную интеллигенцию. Здесь работали такие известные общественные и культурные деятели как В. Винниченко, Б. Мартос, Н. Порш. Колебания, нерешительность интеллигенции сказались на затянувшемся процессе размежеваний в этой партии, вычленении левого крыла. Собственно «осколки» откалывались перманентно и пополняли лагерь сторонников Советской власти (I, II съезды Советов Украины), ряды КП(б)У (I съезд), боротьбистов (май 1919 г.).

Однако оказалось, что и этой партии не в силах было избежать крупного раскола. Он зрел постепенно и достиг своего апогея в январе 1919 г. во время VI конгресса (съезда) УСДРП. Неудовлетворенное правой политикой лидеров партии, радикальное, левое крыло решило отделиться, назвало себя фракцией «независимых» в УСДРП, избрало свой Центральный Комитет и повело особую политику.

Вобщем, она сближала «независимых» с коммунистическими идеями, хотя и вызывала острые коллизии с КП(б)У. С последней «независимые» пережили даже период острой конфронтации, призывая летом 1919 г. массы к борьбе против проводившейся Советской властью политики «военного коммунизма». Однако деникинская оккупация Украины, когда «независимые» из УСДРП рука об руку с коммунистами боролись за защиту революционных социальных и национальных завоеваний, привела к дальнейшей эволюции теоретических воззрений их лидеров (А. Речицкий, Ю. Мазуренко и др.), полевению проводимой политики.

В январе 1920 г. «независимые» из УСДРП объявили себя Украинской коммунистической партией. В их ряды влилось и небольшое число «боротьбистов». Перейдя на коммунистическую платформу, часть бывшей УСДРП еще более упрочила позиции Советской власти в Украине. Партия стала правительственной. Делегировав в Совет Народных Комиссаров своих представителей, она взяла на себя ответственность за осуществляемый политический курс.

Однако УКП не скрывала и своих разногласий с КП(б)У. Она считала ее национальную политику недостаточно отвечающей интересам Украины, государственный суверенитет которой существенно ограничивался. Особенно наглядно это проявлялось, по мнению руководства УКП, в отсутствии самостоятельной внешней политики, а также собственных вооруженных сил Украины, подчиненных своему командованию. Считая себя более последовательным выразителем интересов украинского народа, УКП доказывала необходимость предоставления ей места в Коминтерне.

В достаточно длительной дискуссии между КП(б)У и УКП Исполком Коминтерна занял сторону первой, что предопределило решение УКП в декабре 1924 г. о самороспуске, осуществленное в январе 1925 г. Бывшие укаписты на индивидуальной основе вступали в ряды КП(б)У.

Тот факт, что украинский коммунизм организационно, как самостоятельные течения существовал сравнительно недолго, отнюдь не означает, что он был какой-то тупиковой ветвью, обреченной на обязательный уход с политической арены, неизбежное исчезновение, не оставившее после себя исторического следа. В этом убеждает, в частности, личностный пример видного деятеля украинства, выдающегося писателя и драматурга, пламенного патриота – В. Винниченко, его сторонников.

Многолетний лидер УСДРП в ходе Украинской революции неуклонно эволюционировал «влево», все более сближаясь с коммунистической идеологией. Он проделывал приблизительно тот же путь, что и левые украинские социалдемократы («независимые»), правда, некоторое время в одиночку. Наиболее рельефными вехами трансформации его взглядов стали январские события 1918 г., когда он убедился в том, что большевики оказались гораздо ближе к украинским массам, чем национальные партии, Центральная Рада, а также период победоносного антигетьманского восстания, когда он во главе Директории – руководящего органа УНР – болезненно искал пути сближения с Советской Россией, Коммунистической партией.

Оказавшись в вынужденной эмиграции, многоопытный политик предпринял гигантскую работу по осмыслению причин, сущности, итогов Украинской революции, написав трехтомное исследование-мемуары «Возрождение нации» («Відродження нації»). В нем он пришел к однозначному выводу о том, что наилучшая перспектива для Украины – это коммунизм с национальной, украинской спецификой. Потому авторитетный политик инициировал создание групп, организаций украинских коммунистов в Австрии, Германии, Чехии, Швейцарии, Польще и других странах (организации Украинской коммунистической партии возникли даже в США и Канаде).

Однако главное приложение усилий, люди, ориентирующиеся на национально-коммунистическую платформу, должны были осуществить в самой Советской, социалистической Украине. Потому В. Винниченко в 1920 г. вернулся на Родину, четыре месяца вел непростые переговоры с руководством РКП(б) и КП(б)У о возможности своего участия в национально-государственном строительстве, о корректировке коммунистического курса в национальном вопросе. Влиятельный политический и общественный деятель, он даже вступил в ряды КП(б)У и получил ряд очень высоких государственных постов в УССР (заместитель председателя правительства, нарком иностранных дел, руководитель делегации Советской Украины на переговорах с Польшей). Но В. Винниченко счел полученные в свое распоряжение политические рычаги недостаточными для осуществления украинизации республики и предпочел снова выехать за границу.