Текст книги "Уроки автостопа или Как за 20$ объехать весь мир"

Автор книги: Валерий Шанин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 21 страниц)

Смеркается. Надо брать дальнобой, иначе рискую застрять. Дорога стала похожа на нашу сколько-нибудь областного значения. А локальщики имеют обыкновение ночью спать. Мне еще через всю Иркутскую область пилить, а к утру (по местному) поезд с моей тургруппой должен прибыть в Слюдянку. Труба…

Вот пост проезжает "МАЗ". Он не "супер", но все равно должен идти далеко! Сажают меня два мужика (там гаишники не смотрят, что пассажирское место по правилам одно). Машина идет в Братск, везет бананы(!) Груз скоропортящийся, поэтому спать они не будут, но как же медленно ползут!

Перед въездом в лес, по которому идет участок грунтовки, встали ужинать. Кормушка просто классная – корчма в сибирской глуши, с баней и всеми радостями. Официантки – закадычные подруги всех дальнобойщиков, все друг друга давным-давно знают, и кормят вкусно.

Машина тащится чуть быстрее пешехода по страшно кривой грунтовке. Никто никого не обгоняет, только легковушки иногда осмеливаются проскочить, но они до соседней деревни. А может, на одной такой смогу догнать дальнобоя, который ползет в Иркутск? Надо было у официанток спросить, кто перед нами питался – тормоз я… Но легковушки на такой дороге могут и не стопиться, а этот "МАЗ" ползет медленно, но верно.

Мужики показывают мне место, где живут два медведя в клетке – одно темное тело даже видно в слабом свете фар. Предлагают выйти посмотреть поближе, но я отказываюсь:

– Что я, медведя не видела?

– Настоящего, – говорят, – сибирского не видела.

– Да ладно, их и так уже зеваки замучали. Поймали медвежат и держат водилам на потеху, издеваются. Поеду обратно, – говорю, – посмотрю днем.

У Тайшетского поста ГАИ принимаю единственно возможное решение: прибегаю к помощи "темных сил". Второй раз в жизни делаю эту гадость, но сейчас это мой последний шанс. Если появится дальнобойщик, он мимо не пройдет. Тепло прощаюсь с банановозами, они мое решение одобряют.

Подхожу к гаишникам, объясняю свою сущность. Удивляются, не верят, потом понимают, что в Москве разные психи водятся: одни в горные речки лезут, а другие еще и поезда по трассе догоняют. Они знают расписание, еще бы – поездов у них поменьше, чем у нас:

– Тайшет поезд прошел только что.

– Мать его, он же был совсем рядом! А я тут торчу!

– Ничего, – говорят, – Он по Иркутской области медленно идет, дорога плохая.

Гаишники стопят машины в сторону Иркутска, проверяют документы и отпускают, – все, как обычно. Проходит час, два, три… Я начинаю психовать и приставать к постовым. Они отмахиваются:

– Да успокойся ты, дура, нету для тебя машины, как только будет – свистнем.

Это успокаивает, но слабо. Вдруг забудут, плохо спросят, продинамят…

На посту живет молоденькая кошка. Ее там совсем не гладят, не играют с ней, и ей грустно. Я ее ласкала всю ночь, и она была счастлива. Это тоже немного успокаивало. Ближе к утру мне предложили пойти в гараж поспать в машине.

Я улеглась на сиденье. Один мент явно хотел залезть туда же и подомогаться, но при коллегах постеснялся. Поспать, конечно, было надо, но мое вздрюченное состояние заставило проснуться, как только щели в гараже посветлели. Я выползла, убедилась, что машин для меня не было, и задумалась.

Поезд должен был прибыть прямо сейчас. Телефон на посту был, но не междугородний (или врали, хотя я предлагала оставшуюся десятку). Я придумала: узнать телефон вокзала в Слюдянке, позвонить туда и попросить объявить по громкой связи, что я уже рядом и чтобы меня подождали (я боялась, что они не верят в мои возможности и сбросят меня со счетов). Гаишники предложили застопить мне машину. Я согласилась, и в полвосьмого утра по местному "козел" привез меня к Тайшетскому вокзалу с живописной коммунистической символикой и мрачной кирпичной башней. Телефон работает круглосуточно, но справочная открывается через полчаса. Подождала, но оказалось зря: тетка не знает телефона в Слюдянке. Можно позвонить в городское справочное бюро. Пошла к телефону, но он закрылся на пересменку. Ждать еще час я обломалась и стала думать, как добираться до Иркутска. Не сдаваться же на финишной прямой! Всего одна область осталась!

Вскоре в Нижнеудинск отправлялась электричка, но собаки медленнее тачек. Если впишусь в поезд, то и он, наверняка, будет идти дольше нашего скорого. Остается опять трасса. Спросила у бабушек, продающих семечки:

– Как выйти к трассе на Иркутск?

Такой вопрос всегда ставит цивилов в тупик. Они не понимают: если находишься на вокзале, какие еще транспортные средства могут быть нужны человеку? Но дорогу объясняют из чисто спортивного интереса.

Первый же драйвер в Тайшете оказался большим альтруистом – отвез меня к междугороднему телефону. Он как раз открылся. С меня взяли 8 руб. за разговор со Слюдянкой, благо она в том же регионе, и трояк за справку (здесь они могли узнать все телефоны всех городов области! А на вокзале не могли, козлы!). Но увы – ни один из двух телефонов не отвечал. Восемь рублей вернули, трояк оставили за услугу.

На двух легковушках выскочила из города. "Волга" довезла до Нижнеудинска. Там я поковырялась 20 минут на въезде, фильтруя локал. Потом на крошечном фургончике "Suzuki" переехала через главный мост этой городообразной деревни. "УАЗ" ик вывез на выезд. Тем временем стукнуло полдень, а если бы я не бросила банановоз, была бы ранним утром уже в Тулуне. Вот тебе и тактика со стратегией!

Я шла уже на автопилоте – пятые сутки практически без сна. От машин остались одни записи в хронике, а что за люди, о чем говорили, что вокруг видела – ни хрена не помню.

Характер стопа – как у себя дома, вроде и не было пяти тысяч км. Московский тракт, блин. Говорят, за Читой лафа кончается. Хорошо, что мне туда не надо. Ура! "Волга" до Ангарска! По дороге выяснилось, что мужику надо заехать в Свирск. Пусть, думаю, это рядом. Оказалось, что это не совсем так. Пришлось немало возвращаться строго назад – другой дороги нет. Поздняк метаться.

В Свирске мужику надо было забрать пацана на каникулы, так он его по трем домам искал. Шмотки парень, надо отдать ему должное, собрал быстро. Он на меня всю дорогу волком смотрел: наверно, внушили ему страх перед бичами. Видок у меня был уже достаточно потрепанный, и глаза опухшие, красные с недосыпу. Но машины стопились неплохо. То ли Духи меня вели, то ли моя упертость немеряная. Или в комплексе.

Полюбовалась на Ангару, но она меня не впечатлила – плоская лужа, как пруд в карьере. Вообще, мое романтическое представление о Сибири здорово обломалось. С Московского тракта не сходила, как из Москвы не уезжала.

У Ангарска есть объездная. Меня высадили в ее начале. Было восемь часов вечера. Еще не смеркалось, но впереди еще оставался порядочный кусок пути. Если наши ребята еще не нашли машину, то останутся до утра. (Наивная я!) А если нашли, то забросились куда-то. Ищи их теперь по всем Саянам! По берегу я их еще могу попытаться найти, если мне укажут маршрут. А если они уверены, что я обломалась, и записки не оставят? Тогда – ку-ку. Думать надо было раньше головой! Так я рассуждала уже в машине, причем вслух. Мужик провез меня через весь Иркутск, устроил обзорную экскурсию. Предлагал вписку, уверяя, что все равно я своих не догоню.

Интервалы между машинами уменьшились до 2 – 4 минут. Отрадно. Праворульная "Toyota" до заправки на выезде из Шелехова. Парни из Иркутска оставили адреса и телефоны, тоже готовы вписать. И тоже не верят, что догоню. Ладно, обломаюсь – помоюсь у них, не в Байкале же.

И самая последняя машина – вот это кайф! Два иркутских опера совершают проверочный рейд. Бывают же хорошие менты – отвязнейшие мужики, так мне настроение подняли – обязали поприветствовать Байкал, иначе, сказали, обидится:

– На специальной смотровой площадке нужно выпить водки и побрызгать в сторону озера.

Поскольку это была последняя машина, я позволила себе сухой закон отменить. Местная водка оказалась исключительно мягкой и вкусной, насколько вообще бывает вкусной водка. И закуска мировая – омуль местного копчения со свежими овощами. Уже совсем стемнело, ни ветерка, Байкал – как зеркало, пардон за банальность, весь в огоньках. Вот и все, больше я этого озера не видела. Придется вернуться когда-нибудь.

Добрые опера привезли меня на вокзал Слюдянки, хотя нашли его не с первого раза. Я вбежала внутрь и только обратилась к уборщице, где можно найти начальника вокзала, как меня какая-то тетка спрашивает:

– А вы случайно не Татьяна Яшникова? – Оказалось, она и есть начальник вокзала, и у нее – о счастье! – лежит записка для меня!

Добросовестный командир, хоть и не верил в возможность моего воссоединения с группой, все же для очистки совести оставил записку следующего содержания: "Татьяна! Мы уехали 8.07.98 г. в 22.20 местного времени в Зун-Халбо через Монды. Следующая записка в Зун-Халбо. Сельвачев". А времени – 0.15. На два часа разминулись!!

Опера за меня порадовались и задумались. Дорога в Монды, хотя и нарисована в атласе достаточно толстой, на самом деле глушь непролазная. Два раза в неделю туда ходит рейсовый автобус, а машины и днем-то редко встречаются. Я вспомнила кавказские дороги, где стопится все, что движется, но три-четыре раза в сутки, и затосковала.

– Не горюй, – сказали мужики, – Вспомни, кто тебя везет. Сейчас организуем.

Отвезли они меня на пост ГАИ и строго сказали ГАИшникам:

– Мы тут к вам приехали с проверкой, а это родственница лейтенанта…, ей нужно в Монды. – После чего тепло распрощались, оставили адреса на случай проблем (фамилии у них оказались прикольные: Мотузюк и Курносов, а титулов больше, чем у Брежнева) и недогрызенные семечки.

Заручившись такой железобетонной гарантией, я поднялась на второй этаж, улеглась на выделенные мне автомобильные сиденья, вытащила спальник и вырубилась на незакрытом рюкзаке. Как оказалось, напрасно расслабилась.

В пять утра меня растолкал мент со словами:

– Собирайся скорее, тебя автобус ждет.

Я быстро упихнула спальник и побежала на автобус. Тот самый, который дважды в неделю. Вот спасибо Духам! Автобус набит сонными бурятами и их баулами, и размещалась я под потолком. Не привыкать. Буряты не базарили, дети не орали, все мирно.

Наступил рассвет, и за окном показались розовые Саяны. Как на бутылке с газировкой – цепь треугольных нежно-розовых пиков. Я полезла за фотиком – и обнаружила отсутствие присутствия оного! Выпасть он не мог – я собиралась в полусне, но не настолько же. Если сейчас выйду, в Монды мне сегодня не попасть. Подлые менты знали, что делали. Люди добрые, когда будете проезжать въездной пост Слюдянки со стороны Иркутска, бейте этим гадам морды! Аппарат совсем не жалко, это была очень фиговая "мыльница", купленная в Болгарии взамен утерянной (мы за ту поездку потеряли два фотоаппарата, купальник, чехол от палатки, нож и еще кучу всего, но это отдельная история), но пленка в нем была почти отснята! Так этот бросок сквозь время и остался незафиксированным на фото!

В восемь часов автобус пришел в Кырен – длинную деревню из глинобитных домиков, разнесенных на разные расстояния, – и из него все вытряхнулись. Небольшая часть бурятов ушла, а остальные отошли шагов на десять и стали справлять малую и большую нужду прямо на дороге, не разделяясь по половому признаку. Через десять минут подали другой автобус, он направлялся в поселок Орлик через Монды. Пассажиры стали загружаться, отдавая водителю по 60 руб. Я забеспокоилась. Но водитель первого автобуса, когда до меня дошла очередь, сказал: "А эту ГАИ посадил", – и я беспрепятственно влезла. Ура! Спросила:

– Как попасть в Зун-Халбо, – оно в моем атласе не обозначено.

Мне сказали просто:

– Высадим на повороте.

Монды выглядели похоже, но побольше. Узкая пыльная грунтовка извивалась по предгорьям. В 10.20 у маленького домика мне сказали выходить. Оказалось, искомый поворот дальше, но здесь КПП, и меня посадят, если машина будет.

На посту было несколько сотрудников, из них всего один бурят. Рядом стояла "ГАЗелька". Она должна была отправиться как раз в Зун-Халбо, но неизвестно, когда. Я пыталась опрашивать население, но меня только кормили.

Через некоторое время машина вдруг исчезла, и людей явно стало меньше. Два молодых парня объяснили в чем дело:

– Начальник поста "Черная борода" привез нас из Иркутска. Мы студенты Иркутского политеха и должны проходить практику на прииске – изучать, как золото добывают. "Борода" довезет нас до места, а тебе с нами по пути. Но это будет потом, а сейчас шеф устал и прилег отдохнуть. А его коллеги воспользовались этим, сели в "ГАЗель" и поехали в Монды развлекаться.

На КПП остался один бурят. Он следил за тем, чтобы мы не разбудили начальника. От нечего делать я пошаталась по живописным окрестностям, спустилась к речке Белый Иркут, который затем сливается с Черным и образует просто Иркут. Здесь это ручеек метра два шириной, но в половодье ужасно разливается, поэтому мост через него по размеру почти как на Волге в районе Твери.

Машин не было. Бурят зазывал в горы, пострелять из "калаша", а студентов брать с собой, конечно, не хотел. Я – девка наглая, предложение приняла и постреляла. Классно, только целиться неудобно и отдача сильная. Камни брызгают, и эхо по всему ущелью. Домогательства бурята я с негодованием отвергла, губы надула – типа, обиделась. Он решил реабилитироваться и перенести меня через Иркут на руках. Река ведь холодная и мокрая. Но буряты – народ мелкий и хилый. Посреди речки он меня поставил на камушек. Галантно подал руку и тут же навернулся. Самосплавились мы метров пять, пока на ноги встали – река быстрая, хотя воды по колено.

Приехал "КамАЗ", но он направлялся в Орлик. Мужики привезли водки и сели квасить. Я притворялась, что пью, и закусывала. Бурят быстро напился и стал невменяемым. Я боялась, что он будет ко мне домогаться и начнет палить, а вооружены они там все до зубов. Но, к счастью, у него осталась одна идея-фикс: нам со студентами нельзя находиться поблизости от "бороды" и вообще на КПП. Мы отошли от домика метров на пять, и он успокоился. "КамАЗ" уехал. Я порывалась увязаться с ним до поворота, но студенты меня отговорили. С ними было веселее. А народ наш где-то уже стапелился…

Наконец – через четыре часа – "КамАЗ" до Самарты! В нем было двое, и они не хотели брать нас троих, но мы их уговорили. Немножко проехали и вдруг вышли. Оказалось, у обочины обитает местный дух трассы – Бур-Хан. Стоит круглая деревянная беседка, вся в завязанных тряпочках. В ней – столик, на нем – деревянный бюст мужика бурятской наружности. На столике лежат подношения: сигареты (в основном), жвачка, всякая еда. Каждый проезжающий обязан остановиться и что-нибудь дать Бур-Хану, иначе с ним в дороге случится что-нибудь плохое. Я отсыпала семечек.

Приехали на КПП у въезда на прииск. У меня спросили документы, и выяснилось, что я записана, как отставшая от группы туристов, которую пропустили здесь утром. Слава, слава Сельвачеву! Распорядились выделить мне проходную машину, чтобы я не осталась на территории прииска. Нас несильно обыскали, у студентов отобрали фотоаппарат "Зенит", составили акт, я послужила понятым. Фотик поместили в сейф и указали в акте, что отдадут при выезде. У меня отбирать было нечего, а наших ребят, как они потом рассказали, заставили сложить аппаратуру на дно рюкзаков.

Я пообщалась с очень милой девушкой-диспетчером. Она меня накормила до отвала бутербродами со сгущенкой, позавидовала нашей жизни (бурятам везде трудно, и на родине тоже) и попросила написать, как понравился поход (каюсь, так и не написала – как всегда).

Посадили меня в Кабину "КрАЗа", груженого золотым песком. По дороге шофер рассказывал о своем прииске:

– Вот – перспективная штольня, из нее добывают десять граммов из тонны, а вот похуже, а это уже отработанные, а тут порода бедная, и добычу прекратили.

Такие секретные сведения, могла бы продать, пока не забыла. А тырить там нечего: тонны породы в рюкзаке не унесешь, а обогащают ее в другом месте.

Приехали на станцию Зун-Халба (все-таки "а" на конце). Я хотела обратиться к дежурному за очередной запиской, но встретила двух местных рабочих, которые вызвались меня проводить к некой вертолетной площадке, рядом с которой протекает река – дальше никакой дороги нет. Ехать туристы дальше не могут, значит или пошли пешком, или поплывут отсюда.

Речка Зун-Халбинка – мелкая, но впадает в Урик. Нужно спускаться вдоль оврага. Тропинки идут по обеим сторонам. Мы пошли по одной, а оказалось, надо было по другой. В результате мы были вынуждены ломиться через лес. Тайга – не тайга, а подлесок густой. Но проходимый. Форсировали ручеек, выбрались на другую сторону… Смотрю, лежат несколько рюкзаков и сидит наш мрачный капитан – Юра Борисов из фрязинского клуба "Водочник". Когда он меня заметил, его обычная мрачность испарилась. Сначала у него был взгляд, как будто он привидение увидел. А потом мы радовались. У меня на бурную радость сил не хватило – поблагодарила провожатых и стала рассказывать, как добиралась.

Оказалось, вещи несли в три ходки. Если бы уложились в две – не нашла бы я команду. Народ при виде меня поочередно выпадал в осадок, стонал и плакал. Никто не верил, что я могу их догнать. А Шура Сельвачев, говорят, однажды прилюдно заявил: "Если Татьяна нас догонит, то я – китайский император!" Так что – теперь в Китае правит новая династия Сель Ва Чё.

Дальше происходило очень много классного. Поход этот стоил любого напряга, и четыре бессонных ночи – фигня. Но это уже не имеет отношения к автостопу. А меня физтехи теперь очень уважают, и первый мой учитель Тим Волкодав, прочитав хронику, попросился ко мне в ученики. Духи трассы, видимо, любят таких одержимых. Одержимость меня и вела, как птицу: на юг, на юг!.. А если подумать – не такой уж это и подвиг. Теоретически, можно и быстрее добраться. Молодое поколение, обштопайте меня, что ли!

Андреи Чекушин
Трасса Е95

Автостопщиков из «Школы автостопа» сейчас можно встретить на любой – даже самой захолустной – российской дороге. Возвращаясь из поездок в удаленные уголки России, путешественники любят «травить байки» о том где были, что видели. Однако, почему-то никто не берется описывать самую известную и самую оживленную в плане автостопного движения трассу – трассу Е95. А зря!

У меня с поездкой из Москвы в Питер связаны самые первые автостопные воспоминания.

Я выехал из Москвы в конце мая. На улице уже несколько дней было по-летнему жарко – за 30 градусов! Снаряжения с собой брать не стал. Зачем? Надел желтую майку с эмблемой "Школы автостопа", сунул в сумку свою походную джинсовку – так, на всякий случай, в карман положил документы, кусок мыла и бритву. Захватил и книгу "Хитч-хайкинг" – приятелю в подарок.

Вышел из дома ранним утром. На улице в одной футболке довольно прохладно, но, надеюсь, еще потеплеет. По совету друга решил вначале доехать на электричке до Зеленограда.

На электричке же добираюсь от дома до Казанского вокзала и медленно бреду по переходу к Ленинградскому. Электричка до Зеленограда будет только через двадцать минут – спешить некуда. От нечего делать рассматриваю витрины. В ларьке лежит очень практичный перочинный ножик – с открывалкой, вилкой и ложкой. Но дорого! Прошу уступить дешевле. Продавец не соглашается. Тут выходит хозяин – здоровенный детина:

– Почему это я должен давать тебе скидку?

– А я автостопщик! Еду в Питер без денег, – заметив, что мужик заинтересовался, я вкратце стал рассказывать про автостоп, для большей убедительности тыкая себя пальцем в грудь, в желтую майку. Видимо, убедил. Получил нож в подарок.

Спокойно доезжаю до Зеленограда, начинаю выяснять где проходит трасса "Москва – Питер". И выясняется, что до шоссе нужно ехать автобусом по городу и довольно долго.

Просачиваюсь мимо кондуктора и еду в сторону трассы. До шоссе автобус, к сожалению, не доезжает. Дальше иду пешком. Становится жарко, а я забыл взять с собой торпеду с вкусным прохладительным, освежающим напитком. Вдруг у самой трассы замечаю "Макдональдс". Ура! То, что нужно. Внутри благодать – чисто, красиво, прохладно, играет приятная музыка. Хоть живи здесь! Яростно умываюсь. Вроде полегчало.

Встаю на трассе за светофором. Позиция хорошая, но никто не стопится. Прошло примерно с полчаса. Вижу, приближается раздолбанный "Рафик". Резко вскидываю правую руку с оттопыренным пальцем. Ура! Застопился, правда, только до Солнечногорска.

Пока ехали, солнце спряталось, и начался дождь. Вот тебе и Солнечногорск! Надеваю джинсовку и забегаю в магазинчик возле дороги. Стою, разглядываю выставленную на витрине еду. Кроме меня в магазине больше никого нет. Продавщица, пожилая женщина, обращается ко мне:

– Вам что-то нужно?

– Пустую пластиковую бутылку.

Продавщица, мягко говоря, сильно удивлена. Я рассказываю ей про автостоп, про "Школу автостопа", подробно останавливаюсь на снаряжении автостопщика, расстегнув джинсовку, показываю свою футболку. В результате получаю в подарок двухлитровую бутылку воды и большую пачку печенья.

Из подсобки вышел мужик:

– Если хочешь, поехали со мной до Клина, – он оказался водителем грузовичка, который привез в магазин продукты.

Ладно, поехали в Клин. На заднем дворе магазинчика мокнет под дождем "Газель". Выбрав подходящий момент, мы добегаем до нее и быстро забираемся внутрь.

В Клину водитель высадил меня возле вокзала. На улице хлещут заряды дождя. Явно на небесах прохудился водопровод. Вылезать под ливень и стопить посреди города желания почему-то так и не возникло. От скуки интересуюсь электричками и вдруг обнаруживаю, что скоро одна из них поедет до Твери. Решаюсь ехать, время то идет.

Подъезжает электричка, сажусь. Народу в вагоне немного. Появляются контролеры, подходят ко мне, спрашивают билет. Билета у меня нет, денег на штраф – тоже. Тогда говорят:

– Выходи, – и начинают энергично выталкивать меня из вагона.

Я энергично сопротивляюсь и молю о пощаде:

– Я – автостопщик. Только противный дождь загнал меня в эту проклятую электричку. Не высаживайте меня на глухой станции. Ее того и гляди, скоро затопит ливнем. Я здесь утону…

Моя тирада возымела эффект. Я убедил контролеров оставить меня в покое, и благополучно доехал до Твери. Тем временем дождь уже кончился, снова началась жара. Выползаю из джинсовки и начинаю расспрашивать дорогу до трассы. Но ее почему-то никто не знает.

Брожу в районе вокзала и гадаю, в какую сторону лучше пойти. И тут пристал ко мне мужик:

– Что такое "Школа автостопа"? Чему вас там учат?

Только его не хватало! Чтобы поскорее отвязаться, говорю:

– Мужик, я страшно занят. Мне выезд на трассу найти нужно. Ты бы лучше помог мне в поисках.

– Нет проблем. Я могу тебя довезти – мужик оказался водителем рейсового автобуса.

Мы сели в "Икарус" и поехали на трассу. Я, как и обещал, честно всю дорогу рассказывал про автостоп. Завез мужик меня в самое начало Тверской объездной и спрашивает:

– Тебе сюда надо?

– Вообще-то нет, – я окончательно обнаглел. – Мне нужно в другой конец объездной. А здесь место дохлое. Я тут надолго зависну.

– Ладно уж, поехали туда.

Что-то очень медленно я передвигаюсь. Время уже приближается к обеду, а я только Тверь прошел. Надо срочно ускориться. Но как? Достал книгу "Хитч-хайкинг". Дай, думаю, почитаю, что опытные люди в подобных случаях делали. Стою, читаю – интересно. Проезжающим мимо машинам книжкой помахиваю, но так, скорее для очистки совести, чем для того, чтобы застопить.

Останавливается "КАМАЗ". Я на него не реагирую – мало ли из-за чего он встал. Может, сломался. Может, устал. А может, ГИБДДшники остановили, рядом же пост. Камазист вылез из машины:

– Что это за книжку ты продаешь? И почему здесь?

– А я и не продаю. Я ловлю попутку до Питера!

Камазист давай хохотать:

– Выходит, ты меня книжкой застопил. Ну ты и фокусник!

Я тоже смеюсь:

– А куда вы едете?

– До Пенкино.

– Первый раз слышу. А это далеко отсюда?

Он хохочет:

– Рядом. Километров триста.

– Тогда поехали.

По дороге о жизни беседуем, истории смешные друг другу рассказываем. За шутками и брибаутками время прошло незаметно.

Вышел я из "КАМАЗа" в центре деревни. Чувствую, очень есть хочется. Смотрю, бабулька – ровесница революции у дороги с пирожками расположилась, продает. Подхожу к ней:

– Может, угостите автостопщика. Я еду в Питер. До вашей деревни добрался, а дальше не могу по причине острого оголодания.

А она мне говорит:

– Рада бы угостить. Но времена сейчас тяжелые. Эти пирожки – мой единственный источник дохода. Пенсию уже давно не платят. Все про нас забыли. В наш сельский магазин даже мыло не привезли.

Вспомнив про свой кусок мыла, я предлагаю бартер:

– Давайте меняться. Я вам дам полкуска мыла, а вы мне пирожков, – показываю ей мыло.

Она с готовностью соглашается и накладывает мне шесть больших пирожков с картошкой.

Сел на травке, обедаю пирожками с водой. Хорошо! Три съел, четвертый уже не лезет. Пора ехать дальше.

Застопился самосвал с песком. Меня, сытого и довольного, вскоре потянуло в сон.

– Эх, совсем тебя на солнышке разморило. Глядя на тебя, и меня в сон потянуло. Ну, ничего, сейчас мы это исправим, – заявил шофер и притормозил возле придорожной кафешки.

Он принес из забегаловки два стакана крепкого кофе, а я достал подаренное мне продавщицей печенье. Вот и еще раз пообедал.

Поехали дальше. Едем, беседуем. Сны побеждены! Вдруг, совершенно неожиданно для меня, шофер заявляет:

– Все! Приехали.

Я оглядываюсь вокруг. Кругом лес. На этом участке дороги идет ремонт. Движение – только по одной полосе, обочины – нет совсем. Кучи песка насыпаны. Ну и место!

Машины друг за дружкой гуськом едут. Если кто и захочет остановиться, все равно не сможет – нет места для остановки. А еще и жара! И укрыться негде.

Я забираюсь на кучу песка и оттуда начинаю стопить. Водители на меня реагируют бурно: гудят, мигают фарами, показывают на то место, где должна была бы быть обочина, и разводят руками, крутят пальцем у виска.

Вдруг одна машина тормозит прямо на полосе, а за ней останавливается весь поток. Ура! Я спрыгиваю со своей кучи и подбегаю. За рулем вижу древнего деда – участника войны с Наполеоном, не меньше. Прошу подвезти по пути, а он мне:

– Сколько?

Я удивился:

– Сколько по пути.

Он опять:

– Сколько?

И только тогда я понимаю, что речь идет о деньгах. Надо же – так далеко от Москвы попал на "таксиста"!

Дед уезжает без меня, а я бреду назад к своей куче песка.

– Почему тебя дед не взял? – это спрашивает водитель "Жигулей".

– Я – автостопщик! У меня денег нет.

– Совсем? – удивляется он.

– Совсем! – подтверждаю я.

Мужик не унимается:

– А что у тебя есть?

– Пирожок!

– Какой? – интересуется он.

– С картошкой! – говорю я и вынимаю пакет с пирожками.

– Ладно, садись, – если пирожком угостишь.

Вот это другое дело! Радостно забираюсь внутрь. Достаю два пирожка – одним угощаю водителя, другой ем сам – за компанию. Едем, молчим – жуем! Мужик оказался каким то странным:

– Ну, вот ты объясни, почему ты едешь автостопом?

Я ему как мог рассказал, а он не унимается:

– А ведь ты стоял в неправильном месте, – он явно собрался учить меня автостопу.

Когда проезжали мимо сломанного грузовика с Питерскими номерами, мужик мне предлагает:

– Давай я тебя здесь высажу. Ты к нему впросись. Доедешь прямо до Питера, – а сам уже тормозит.

Здорово он меня достал. Ладно бы дело советовал, а то говорит ерунду и еще хочет, чтобы я его слушался. Короче говоря, расстался я с ним с чувством огромного облегчения.

Встал я за деревенькой на пригорочке. Позиция классная – обочина широченная, кругом красота, только солнышко припекает. Стал стопить. Вдруг опять этот мужик едет. Останавливается и говорит:

– Ты опять стоишь в неправильном месте.

– Это почему?

– Ты не спорь. Слушай, что тебе говорят, учись. А то так и останешься неучем, и я тебя не повезу.

Решительно отказываюсь от его услуг по обучению автостопу. Я с ним больше не выдержу! Встречаются же чудаки на дорогах.

Минут через двадцать застопил грузовик. Прошу подвезти, сколько по пути. В ответ слышу:

– Садись быстрее.

Быстро забираюсь в кабину. Поехали.

– До моего совхоза отсюда километра три. Ты можешь переночевать у меня. Я завтра в пять утра поеду в Питер, захвачу тебя с собой.

Я благодарю и отказываюсь:

– Я надеюсь уже к вечеру быть в Питере, – а сам думаю "вот дурак, уехал с хорошей позиции, а сейчас он высадит меня неизвестно где и буду я там стоять до ночи".

Так и получилось. Вышел я на глухом повороте. Дорога идет через поле, кругом нет ни одной постройки.

Неожиданно набежала туча. В воздухе закружились крупные хлопья снега, а вокруг – зеленые поля. Невероятно красивое зрелище, но очень уж стало холодно. Срочно натягиваю джинсовку. Все равно теплее не стало. И как назло, на трассе нет ни одной машины.

Настраиваю свои мысли на душеспасительный лад, подпрыгиваю – все равно холодно. Через полчаса я окончательно продрог – не могу ни шевелиться ни разговаривать. Чувствую, все – замерзаю. В сторону Питера идет фура. А я стою и грустно смотрю, как она проезжает мимо – стопить уже не могу, руки и ноги не разгибаются. Фура останавливается. А я никак не реагирую. Я же не стопил!

Водитель выходит из кабины и подходит ко мне:

– Ты автостопщик?

В ответ я киваю головой.

– В Питер едешь?

Я вновь киваю головой.

– Со мной поедешь? Залезай!

Радостно киваю в ответ – говорить нет сил.

Водитель помог мне забраться в кабину, угостил горячим чаем из термоса, включил печку. Постепенно я оттаял, руки и ноги стали сгибаться, вернулась способность говорить. Всю дорогу до Питера я рассказывал об автостопе. А вечером торжественно вручил приятелю книгу и оставшийся пирожок, который он тут же и съел.