Текст книги "Уроки автостопа или Как за 20$ объехать весь мир"

Автор книги: Валерий Шанин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 21 страниц)

И снова в путь меня зовет дорога…

В деревне я встретил хлеботорговцев на пикапе, продавших мне четыре лепешки из муки грубого помола за 5 рублей (1 фунт). Воду пришлось попросить в мечети. Уборщик-нубиец чужеземца на порог не пустил, а принес воды в бутылке и дождался возврата тары. Солдат на посту малой плотины меня узнал и позволил самому остановить средство передвижения через плотину.

Я дождался, пока выедет что-нибудь поприличнее, и ушел на красном пикапе. А на на поворотном кругу в начале дороги к Высокой Дамбе сел… в такси! Водитель не питал иллюзий относительно моей платежеспособности, но ехал за клиентом, поэтому согласился подвезти бесплатно.

Узнав, что вход на смотровые площадки стоит 5 фунтов, я вспомнил об еще одном храме, который находится неподалеку и временами доступен по суше. И пошел вслед за такси по уходящей в сторону озера Нассер дороге до рыбного завода. У пристани стояло около сотни лодок, но в рабочий день нечего было и надеяться на спокойное отплытие. А холм с храмом превратился в остров – днем водосброс сильно уменьшают.

Попробовал оживить фотоаппарат – обратную перемотку промокшей и вряд ли годной пленки он еще произвел, после чего затих. Контакты заржавели – сколько ни царапал их отверткой, толку никакого. Та же участь постигла фонарь.

Стараясь идти вдоль берега, я вернулся к парку вокруг величественного монумента у входа на Дамбу. К ограде идет тропинка, заборчик чисто символический, а в парке легко было смешаться с группой туристов. Все еще пытаясь прочистить клеммы фотоаппарата, я провел на стульчике внутри монумента полчаса, за это время символ советско-египетской дружбы посетили четыре группы школьников и одна – студентов. К смотровой площадке я шел по бульвару вдоль внутренней стороны плотины, туристы на автобусах обгоняли по двухполосному шоссе. Но прибытие мое не осталось незамеченным – минут через пять к стенду со схемой строения дамбы, что я рассматривал, подковылял дедок и попросил показать билет.

Следующий час я провел под надзором солдат – разложил недосушенные вещи на парапете и стал спокойно любоваться синей гладью рукотворного моря. Позавтракал лепешкой с финиками, а за водой послал любопытных надсмотрщиков.

С дальнего конца плотины приехал армейский грузовик. Конвой залез в кузов, я – в середину кабины. Пять минут тряски на ровном асфальте, и я очутился во дворе армейского гарнизона близ электростанции. В кабинете офицера провели "обыск": всем скопом минут пять рассматривали слипшиеся "веселые картинки", так и не проверив, все ли вынуто из карманов. На прощание солдаты заверили меня в любви и уважении ко всем русским, выразили надежду на отсутствие в дальнейшем подобных ситуаций и даровали бутылку "Спрайта".

В обратный путь я отправился пешком в сопровождении одного из солдат, английский которого был вполне достаточен, чтобы всю дорогу клянчить у меня "картинку" на память. На въездном посту пришлось подождать, пока он застопит такси – пешком по плотине не пускают. Солдат не поехал, поэтому при высадке опять состоялся небольшой конфликт.

Изучив все стенды и насмотревшись на долину внизу, я вернулся к информационному центру у Монумента. Ждать попутку у Дамбы мне не захотелось, поэтому пошел пешком, оглядываясь на догонявшие автобусы с туристами и пикабусы с местными. Чуть не проворонил нормальный пикап, но тот остановился сам. Двое в кабине предлагали доехать до их деревни, откуда раз в час ходит "сервис" в Асуан. Но я, естественно, остался на трассе и вскоре умчался на легковушке с тремя пассажирами. Негр за рулем и его приятель всю дорогу промолчали, слушая арабскую речь подвозимого ими нубийца (вышел за Асуанской дамбой), а я общался с третьим автостопщиком – длинноволосым немцем (видел его уже у одного из памятников).

Вышли мы на набережной, где машина сворачивала, и тут же расстались. Немец спешил на теплоход, а я отправился еще раз повидать Хусейна. У него я познакомился с черно-белым татуировщиком (реклама продукции занимала добрую треть его поверхности) и его расценками (кратно 25 фунтам, в зависимости от сложности), покатал на ладошке пластилиновый шарик (оказалось, гашиш), утолил жажду чашечкой каркадэ и голод парой египетских бутербродов..

Забрав рюкзак из отеля, я направился на север по набережной, тормозя редкие легковушки. Прошагал около часа, прежде, чем на итальянской "копейке" с парой местных выехал в пригород. Там буквально на ж/д переезде снял такси. Поздно заметил эмблему и отмазаться уже не получилось – даже фраза "Денег нет" не помогла!

Хорошо еще, ехали недалеко – на ближайшем посту водитель остановился, чтобы передать меня полиции. Хотел было уйти за пост, но постовой схватил за рюкзак:

– Ля мумкен! Мушкеле! (Нельзя, проблемы).

Оказывается, на всей территории Египта иностранцы не могут находиться вне города в темное время суток! Пока прикидывал, как далеко придется обходить этот пост (с одной стороны кусты и Нил, с другой – хижины и невысокие, но явно рассыпчатые горы), старшой по рации получил приказ от начальства подсадить меня к заслуживающему доверие водителю. Я наотрез отказался от переполненных маршрутных микриков и автобусов вообще, но остановленный туристический "Мерс" шел пустым – возвращался в Луксор.

Я первым делом выяснил, не обижен ли шофер моим вторжением. Вроде нет, а разговор не поддерживает; согласился поставить мою кассету, но звук убавил до минимума. Зато вид на ночную дорогу со штурманского кресла – впечатляющий.

Возвращаться в Луксор мне было ни к чему, поэтому я высадился на повертке под Идфу. Прошел метров сто от трассы к деревне. Я думал, что это последний до морского берега оплот цивилизации, и зашел в придорожную чайхану, чтобы на кухне вымыть с руки со стиральным порошком и снять линзу.

Пожевывая хлеб, направился на восток, а стая сидевших в чайхане детишек начала преследование. По привычке отмахнувшись от "халлоуина", я заехал ему случайно ладонью по щеке, изрядно озлобив и без того недружелюбную мелкоту. Схлопотав штук пять камней в ногу исподтишка, я попытался отделаться от врагов с помощью продавцов открытых еще лавок. Число детей уменьшилось, но окончательно я оторвался еще не скоро.

Деревня вроде кончилась, а впереди уже виднелись огни следующей! И пикабусы куда-то шли… Однако, они не останавливались, как, впрочем, и штук пять грузовиков и нормальных легковушек. Уехал лишь на пикапе гостеприимного бедняка. Что он бедняк, понял не по машине – они у многих здесь такие раздолбанные. Просто он мне предложил вписаться на ночь, а привез в пустой недостроенный дом с земляным полом, заваленным спящими телами. Ночевать в таких условиях я не захотел и вскоре дождался следующего пикапа. По уверению водителя оного, к востоку от кафе, куда он меня привез, не было ничего, кроме песков.

Предполагалось, что я останусь пить чай, а посетители остановят мне ближайший транспорт, идущий в сторону Марса-Алама. Но как представил, что вся эта орава выйдет на дорогу голосовать… В общем, попрощался и быстренько ушел в темноту, пока арабы не опомнились. Мне вслед светили сначала фонариком, а затем мощным прожектором, но догонять не стали.

Уехал я на желтом и весьма древнем грузовике с прицепом и грузом кирпичей. Шли медленно, но нас так никто и не обогнал. Машина направлялась в Кусейр на побережье к северу от Марса-Алама. Шофер накормил хлебом с соленым сыром, конфеткой угостил. Чуть погодя обнаружился кассетник с одним динамиком, отлично проигрывающий мою ущербную запись "Звезды по имени Солнце". Монотонные песни, конечно, помогали мало, но чередовались с ритмичными, живыми – драйвер буквально зафанател от "Белых дней"!

Через час остановились у первого за весь путь придорожного комплекса: кафе, мечеть и площадка для грузовиков, куда вскоре прибыл напарник моего шофера. Мы испили чайку, после чего я испросил разрешения у дежурного переночевать на полу в мечети. Поленился распаковать спальник, но ночью в пустыне, само собой, похолодало, и эту оплошность пришлось исправить. Приснилось что-то про автостоп и симпатичную одногрупницу…

Ни минуты покоя

Проснулся сам, испил чая в кафе, побродил вокруг грузовика и, заметив внутри шевеление, спросил водителя насчет времени отъезда. Вскоре тот вылез из кабины, также выпил чая, и мы продолжили путь. За два с лишним часа езды нас обогнал лишь один микроавтобус. Дослушали кассету с «Кино», потом поставил ДДТ, но импровизация питерских музыкантов с непривычки показалась арабу мешаниной звуков. Он поставил свою любимую группу, и я опять чуть не заснул…

На перекрестке с дорогой, ведущей в городок Шейх Салам, мы остановились на час в кафе – отдохнуть, подкрепиться хлебом с консервами и луком… Я поспрашивал посетителей, но все как назло ехали нам навстречу, а идти на трассу при живом шофере… К тому же до цели оставался всего час езды.

Побродив по деревеньке в поисках убежища для рюкзака (церковь закрывается, развалины подозрительно населены), вписал его в будку полицейского поста.

С моря веяло прохладой. Для удобства в нырянии я зашел в госпиталь помыть руки и надеть линзу. На выходе ко мне обратился по-русски местный стоматолог. Надер Набильля поведал мне о своей учебе в России и работе в Александрии, унаследованной от папаши. По причине воинской обязанности он был послан на год в этот тихий уголок – лечить местных жителей. По его словам, египетские костоправы не признают иных методов лечения кариеса, кроме как вырывание больных зубов. Я не упустил случай и проконсультировался насчет возникающих временами небольших болей, но найденный маленький дефект лечить не стал.

Пришел черед для купания. Я осторожно вошел в воду, лег на плотные морские волны почти у берега и тихонько поплыл, всматриваясь в постепенно уходящее вниз дно в опасении опять нарваться на ядовитого ежа. Но в глубокой воде утратил бдительность и довольно чувствительно тюкнулся коленом о внезапно возникший на пути коралловый риф. Едва не обдирая брюхо, я проплыл к установленному на этой отмели шесту с остатками белого полотна на вершине, посмотрел на настоящее Красное море, плещущееся за рифом и, слегка продрогнув на ветру, повернул назад.

На лодке приплыл старик, чтобы спасти меня от акулы, проживающей в открытом море. Взволновано бормоча просьбы влезть в лодку, он стал запугивать меня пересказом очередной серии "Челюстей". Чтобы не напрягать добродетеля, я согласился вернуться к берегу, тем паче что уже изрядно подустал. Старик еще пытался убедить меня выбросить отломленную на рифе ветвь Огненного Коралла и купить в магазине что-нибудь побезопаснее, но этот совет я пропустил мимо ушей, и не пожалел.

Выпрыгнув на мелководье, я еще повалялся в согревшейся за день водичке, затем оделся, сходил за рюкзаком и вернулся на трассу, где сразу же ушел на одном из пары трейлеров, груженых верблюжатами. В кабине уже и так было трое. Один пассажир лежал на спальнике, второй сидел на ящике в центре. Поскольку разговор на арабском не сложился, они довольствовались чужеземной музыкой – я опять поставил "Кино", и кассету мы прослушали почти целиком. Все в упоении отбивали ритм, а я подпевал.

Верблюды в кузове устроили целое шоу, кусая друг друга и облизывая – ноги связаны, упасть не дают тела товарок, но тряска животных бесит, да и скучно просто так стоять затылком к потоку ветра.

На заправочной станции я вышел и, прошагав по трассе пару кварталов, я остановил микрогрузовичок с несоразмерно большой кабиной и двигателем по центру, типа наших УАЗов. Парень меня, похоже, не понял, но посадил и тут же застопил первого попавшегося пешехода, чтобы тот перевел, какого черта мне надо. Толмач оказался что надо – вскоре я оказался на выезде из города.

Вдоль обочины шел забор и вроде как нежилые здания курорта. Минут через пять оттуда вышел сторож с ружьем и начал выяснять, кто я и что здесь делаю. Тут остановился пикап. К сожалению, водила попался на редкость тормознутый. Пока я втолковывал, что к чему, подоспел сторож и парой фраз его прогнал. Принес мне стул и начал впаривать, что через полчаса будет "сервис" в Сафаагу. Пришлось распрощаться с доброхотом и уйти из-под фонарей в темноту.

Караван пустых джипов не остановился, но вскоре я завалил автобус, по ошибке приняв его за грузовик. Водитель, посоветовавшись со стюардом, принял "мудрое" решение доставить меня на пост. Там я успешно вписался в первую же легковушку до Хургады.

За рулем Джимми – книготорговец из Каира:

– Оборот у меня около 20000 фунтов в месяц, но мне достается лишь десятая часть – еле хватает на воспитание трех дочерей и сына. Я заезжал в свой филиал в Кусейре, а сейчас направляюсь с той же целью в Хургаду.

В 15 км от Хургады Джимми свернул в туркомплекс "Аладдин" – сборище шикарных магазинов на берегу моря, гостиницы и пляж прилагаются. Там я увидел, чем он торгует на самом деле – полчаса проторчал около ювелирного магазина, пока "книготорговец" бегал в поисках русских туристов, приобретших кольцо по липовой кредитке.

Поставив на уши местную службу безопасности, Джимми купил у соседа-приятеля шоколадку… и съел! А меня высадил в центре деловой части города, предоставив самому позаботиться о ночлеге.

По одну сторону от места моего выхода к морю располагалась военная зона, по другую – нескончаемой чередой шли платные пляжи, закрытые ночью. В центре же я обнаружил лодки, но по большей части на мели и полузатопленные. Проверить остальные помешала близость запретной зоны и охранявших ее солдат.

Неподалеку виднелось недостроенное здание. Я незаметно прошел мимо вахтера и минут пять бродил по этажам, выискивая на каменном полу место почище. Уже перенес дверь для теплоизоляции и отправился за багажом, но навстречу вышел паренек-вахтер. Я признался, что хочу здесь заночевать, но понимания не встретил.

На огороженном пляже мне ночевать не захотелось – пришлось бы очень рано вставать. А вот дальше я нашел множество заброшенных домиков мотеля. По большей части они были заперты, но у двух окна были выбиты и с поднятыми жалюзи. Внутри на всех предметах мебели скопился толстый слой пыли. Безопаснее ночевать снаружи.

Изъяв две очевидно ненужные шторы под покрывала, я выбрался обратно на набережную и, забрав рюкзак, поплелся на север, стараясь держаться как можно ближе к морю.

Военная зона кончилась, потянулись недостроенные виллы и мотели. Все обнесены забором и, насколько я мог заметить, охраняются круглосуточно. Не профессионалами, конечно – сторожа обычно с пят по ночам – но кто знает…

Постепенно я выбрался на пустырь, но обнаружил там большую палатку с четверкой военных, дрыхнувших в полном обмундировании и сапогах. Видимо, незаметно началась еще одна "military zone".

Улица, по которой я шел, закончилась бензозаправкой на шоссе "Хургада-Суэц". Машин на трассе в два часа ночи, разумеется, не было. На берегу темнели холмы и вышки.

Коробка вышки оказалась слишком тесной, но под холмом я нашел огромный блиндаж, больше напоминающий стоянку для танков. Ничего лучше не обнаружил, поэтому расстелил спальник поверх штор на расчищенной от камней почве главного тоннеля.

Возвращение в Каир

Проснувшись, выбрался на поверхность и около часа валялся на солнцепеке. Все ж до Египта добрался, а загорели только лицо и руки до локтя – без костюма жарко, да и обгорать не хочется, ведь на трассе легко забыть о времени.

На шоссе вышел лишь часа через полтора. Остановившийся микрик оказался служебным, то есть развозил людей не за деньги, но по маршруту.

С помощью англоговорящего продавца я нашел офис "Береговой разведки". У проходной толпились арабы, дожидаясь мужика за стеклом. Меня учтиво пропустили без очереди, но получил я лишь направление в "Army Coast Guard" (береговая охрана) – всего в квартале отсюда. Но этот квартал мне пришлось одолеть раз пять!

В первый раз мужики в форме напоили меня ледяной водой, а через пять минут отправили обратно:

– Там ошиблись, вы не к нам.

Разведчики вновь отфутболили, но дали проводника – солдата Мохаммеда. Вместе с ним мы наведались в полицейское управление, также неподалеку. Затем вернулись к охранникам, дабы они сообщили моему проводнику дополнительную информацию. А с ее помощью проникли в главное логово монстра… ну, извиняюсь, но все это действительно очень напоминает компьютерную ролевую игру… проникли за проходную в приемную к важному чиновнику:

– Пропуска действительно выдает разведка, но только египтянам, иностранцы же должны обращаться в министерство – в Каире.

Что ж, мне все равно пора было возвращаться – через два дня у меня будет день рождения, а отметить мне его хотелось непременно на вершине пирамиды Хеопса.

Впросившись в локальный "Фиат" до знакомой уже заправки на выезде из города, я забрал рюкзак из блиндажа. Проехал километров двадцать на пикапе до курорта. Удивился, что не остановились следующие несколько машин. Однако, причина этого вскоре стала ясна – в паре километров к северу располагается пост. Водителю грузовичка, на котором я ехал, почему-то пришлось отстегнуть деньгу полисмену.

Я попытался жестами и вставляемыми в английские фразы (водитель слегка калякал) арабскими словами объяснять пострадавшему, что я и не предполагал платить за подвоз, а потому не следовало давать взятку-штраф за нелицензированный частный бизнес. Вроде, убедил, но облегчить атмосферу в кабине не удалось ни русскоязычной музыкой, ни обсуждением поведения глупых пичужек, в обилии скапливающихся на дороге и взмывающих вверх в опасной близости от автомобиля. Штук пять сбили, но никаких следов на лобовом стекле не осталось – тушки отлетали, как мячики.

По дороге мы подобрали в кузов трех голосовавших солдат, а чуть позже – мужика с пакетом. Мужик вышел возле одной из многочисленных нефтяных вышек, постучав по крыше для обозначения остановки, а солдаты – со мной в РасГарибе.

Там подвозилы сказали, что будут отдыхать – ехать-то далеко еще, до Каира… Но, должен признать, пока я стоял на пригорке (сам город располагался в паре километров к востоку на побережье, а полицейский пост, проигнорировавший мое появление, и квартал торговых точек и кафе – в низине у развилки), они мимо не проезжали, да и после не обгоняли. А я спокойно пообедал хлебом с остатками сыра, игнорируя автобусы и едва вползающие в гору трейлеры. Внезапно остановилось такси – видимо, внешний вид мой привлек скучающих пассажиров. Меня усадили на пустующее место в среднем ряду (сзади сидело еще трое, впереди и сбоку по мужику и водитель), закинув рюкзак на крышу. Когда выяснилось, что по-французски я говорю плохо (сосед справа преподавал язык в Каирском университете), все согласились попробовать музыку, а я – приготовляемые еще одним попутчиком бутерброды из булок с колбасой и маринованными овощами. Умял в итоге шесть штук (когда на пятом закончился хлеб, третий пассажир достал свой). Есть уже не хотелось, но я все же не отказался от пирожного "буса", которым в придорожном кафе угостил меня второй профессор арабского языка.

Километрах в ста от Суэца мы свернули на не обозначенную на карте срезку, оказавшуюся платной автострадой. Билет, как и в тоннеле под Каналом, покупается при въезде, но у таксиста имелся проездной. В плотно застроенные пригороды Каира мы попали в темноте и долго плутали, пока не добрались до "конечной станции" в центре.

Профессора Мохаммед и Ахмед остановили такси, подвезли меня до автостанции у набережной, указали направление к отелю Шератон и отправились на вокзал.

Прохожие не смогли сказать, какой автобус идет в нужную сторону, поэтому я отправился пешком вдоль Нила. На мосту, так и не отыскав удобной позиции (места нет, толпы студентов), к восторгу присутствующих догнал застрявший в пробке автобус и повис на задней подножке. Контролер не возражал против моей неплатежеспособности и дал возможность спокойно доехать до РКЦ. Там я без особых проблем возобновил проживание в том же учебном классе, получая двухразовое питание и прочие блага жизни.

Предпраздничная подготовка

В Каире я намеревался прояснить вопрос с пропуском на юг побережья, получить транзитную визу Греции для возвращения на родину новым путем и параллельно этим научным действиям просто осмотреть толком столицу африканского континента. Для облегчения задач пришлось также получить в консульстве аналог бумаги, выданной отправившимся в Судан членам экспедиции, для подтверждения моего статуса путешественника. К сожалению, никакой прочей пользы, кроме приобретения потенциально полезного объема знаний, я с этого не поимел, потому в нижеследующем повествовании заострять вопрос на деталях не буду.

Вписавшись в идущий на юг по набережной автобус, я показал кондуктору бумажку с арабскими письменами, выданными в Хургаде для отыскания нужного министерства, и полчаса наслаждался "наружной ездой" – как приятно в жаркий день проехать по набережной на приличной скорости, стоя на задней подножке перед открытой дверью! Кондуктор предлагал мне сесть и не смущать пассажиров, но я покидал дверной проем лишь во время редких остановок. Плавные покачивания задней подвески, ветер в лицо и водная гладь внизу почти не огороженного обрыва создавали ощущение полета…

Вскоре мы свернули на пыльные улочки жилых кварталов, и большая часть очарования поездки пропала. На автостанции кондуктор договорился с экипажем пустого автобуса, и меня еще больше получаса везли на юго-восток без остановок. Улицы были так забиты транспортом, что местами мы были вынуждены выезжать на тротуар. Через открытую заднюю дверь к нам пытались влезть пассажиры, но обламывались. С меня же кондуктор хотел поиметь деньгу я подарил ему рубль. Вышел метрах в пятистах от цели (автобус сворачивал). Когда подошел к воротам огромного огороженного строения "Службы Безопасности", выяснилось, что прием закончился два часа назад.

Обратно поехал ситистопом. Пять минут постоял у ворот, потом ушел от недоуменных взглядов охранки на свободный от стоящих автомобилей участок тротуара и быстро остановил легковушку до зоопарка. Парень довез бы и до РКЦ, но мне хотелось обойти ограду парка. Две из четырех ее сторон позволяют заглянуть внутрь, еще одна – попасть на прилегающую территорию, где в полуразобранном виде лежат различные самолеты. В поисках заблудших туристов бродят дети-попрошайки, без зазрения совести справляя на тротуаре нужду, большую и малую…

Время раннее, но уже стемнело. Я зашел в музей дядюшки Папируса, что на набережной недалеко от "Шератона". Молодой продавец встретил меня крайне приветливо, предложил выпить прохладительных напитков (выбрал редко встречаемую "Фанту"). Почти полчаса я рассматривал таблички, повествующие об изображенных на выставленных папирусах событиях и персонажах. Цены – от 50 до 500 фунтов и больше, в зависимости от размера полотен. Налюбовавшись, я извинился перед учтивым продавцом:

– У меня впереди дальний путь, а ваш товар – вещи хрупкие. Может, на обратном пути…

На прощанье я подарил ему купюру МММ, несказанно этим растрогав. Вернулся в РКЦ, собрал рюкзак (спальник, комплект черной одежды, завтрак) и отправился к монументам Гизы, праздновать день совершеннолетия! На двух локальных "Фиатах" выбрался на шоссе. Там подвернулся попутный автобус, а последний отрезок до входа в Пирамиды одолел на самозастопившейся легковушке.

Вечернее шоу давно закончилось. Я прошел налево вдоль ограды и свернул на деревенскую улочку, где и начал искать альтернативный вход по правилу правой руки. Однако, в первом-же переулке двое арабов преградили мне путь. Один достал удостоверение – полиция в штатском!

Отрицая свои намерения проникнуть на территорию монументов, я убедил их не вести меня обратно, а дать дойти до угла квартала, на котором все равно пришлось бы свернуть влево. Тогда они сами предложили провести меня к Пирамидам – за деньги! Отказался.

Около площади со Сфинксом еще один абориген пытался заделаться моим проводником, но я даже руку пожимать не стал, притворяясь бесцельно слоняющимся туристом.

Охранники у сфинксового входа меня окрикнули, но я молча продолжил путь вдоль стены. Ничего перелазить не стал, воспользовался воротами прилегающего пустыря и в свете отдаленных прожекторов достиг обширного кладбища. Подготовился к проникновению – переоделся в черное. Сделав несколько шагов за ограду, я услышал лай собак и голоса на возвышенности у Пирамид. Быстро вернулся в тень надгробий. Переждал минут десять. Затем продолжил путь по касательной мимо крутого утеса. Вдруг навстречу караван верблюдов с туристами верхом и бедуинами-проводниками. Молча прошли мимо, туристы оглядывались. Через пять минут слышу сзади:

– Стой! – меня догоняет бедуин в белом халате с ружьем.

Лишиться достигнутого не хочу, поэтому спрашиваю:

– А документы у тебя есть?

– Нет, – говорит, – документы дома забыл.

– Тогда, – отвечаю, – отвали.

Он пытается тянуть меня силой, но я сажусь на песок, и хилый араб обламывается. Бьет себя в грудь кулаком:

– Я – полис!

А я ему в ответ:

– А где документы?

– Вот мои документы! – Он трясет ружьем. – Бум!

Нет, думаю, стрелять ты не станешь – по крайней мере, первый выстрел должен быть вверх. Он, к счастью, тоже это понимает, мельком показывает какую-то бумажонку (но в луче фонаря предъявить отказывается) и начинает лопотать, показывая на Пирамиды.

– Ладно, – говорю. – Туда нельзя – и не надо! Я вообще в пустыню иду.

Охранник недоверчиво покачал головой, но отвязался. Я стал карабкаться по песчаному склону, а он остался курить внизу, не предпринимая попыток меня преследовать. Отойдя еще метров на сто и, убедившись, что "хвоста" нет, я вновь зашагал к монументам. Вскоре достиг пирамиды Хефрена. Там было все спокойно, но стоило мне сделать десяток шагов в сторону пирамиды Хеопса, как совсем рядом залаяли собаки. Замаскироваться не удалось – вышедший на шум из-за камней охранник заметил мою сидящую на рюкзаке фигуру. Отнесся вполне спокойно – похоже, такие визиты здесь не редкость. Я нахально соврал:

– Меня за 50 фунтов пропустили через ворота у Сфинкса.

Подошел еще один мужик в штатском. Вдвоем они отвели меня к сторожке у восточного угла Пирамиды. Там я повторил историю полицейскому в форме, и он согласился за деньги пустить меня к монументу на десять минут. Соблюдая конспирацию, назвал явно тут же выдуманное имя, а плату попросил внести после спуска:

– Если появится начальник, возьмешь всю вину на себя.

Попав к основанию пирамиды, я пару минут побродил вокруг, выискивая удачное место для подъема. Затем без остановки рванул к вершине.

Оказавшись на самом верху, расстелил коврик и спальник (это ж надо быть такими доверчивыми – пустить меня ночью с рюкзаком, даже не проверив документы) с безветренной стороны возлежавших там каменных блоков. От центра мегаполиса меня отделяло около 20 км. По небу пролетали самолеты, снизу кто-то светил прожектором и тихонько орал… Но на вершину вслед за мной прилетели лишь комары, вынудив приладить пресс-пакет на голову.

Все у нас получится!

После девяти пришлось сменить дислокацию и перенести спальник в тень. Огляделся вокруг. Со времен открытия пирамид иностранцами здесь побывала не одна сотня «скалолазов», причем некоторые свинтусы – совсем недавно: повсюду валялись полупустые бутылки с водой и гнилые фрукты, древние камни испещрены автографами на десятке языков, зачем-то стоит забетонированная тренога, а на краю кто-то нагадил, прикрыв это дело футболкой. Выпущенный по недомыслию гнусный дух быстро согнал меня с занятой высоты.

Спуск занял 13 минут, но охранники заметили это злодеяние лишь в самом низу. Прочитав нотацию, старик-сторож послал меня под конвоем молодого коллеги в офис турполиции. Подписав обязательство на арабском языке не лазить больше по Пирамидам откровенным резюме "Не понимаю", я дождался написания рапорта клерком (для ускорения дела пришлось припугнуть самовольным отходом) и отправился в офис Службы Безопасности.

До площади Гизы доехал на стареньком "Фиате" с отставным офицером-артиллеристом. По пути он притормозил у тротуара и вручил какому-то мужику кейс. Наркотики? Секретные документы?

Затем ехавший в пригород бизнесмен сказал, что Хилари Клинтон в тот день посетила Цитадель и высадил меня на улице, параллельной искомой, всего в двух кварталах от офиса.

Кварталы оказались очень большими, и до офиса я шел больше получаса. Однако, до закрытия все же успел. Мне удалось выяснить, что разрешение на проезд по охраняемым южным территориям стоит десять фунтов, но дается только при наличии рекомендательного письма от организующей тур фирмы. Видимо, придется применить к посту в Марса-Аламе метод обхода.

К РКЦ вернулся на двух "Лансерах". В первом послушали ДДТ, во втором разговорился с пассажиром, который на ломаном русском поведал мне, что в 70-х пять лет проучился в Москве в институте физкультуры. Остаток вечера ремонтировал (разбирал и чистил контакты внутри) фотоаппарат и фонарик, в чем преуспел.

Фотосафари

С утра отправился в зоопарк с намерением отснять пленку, тут же ее проявить и выяснить, наконец, работоспособность фотоаппарата. Чтобы добыть 20 пиастров на билет, я предложил одному из посетителей монетки-сувениры. Сразу за входом был атакован мальчишками-деньгопросами, но появился «суперстар» и разогнал шалопаев. Так я попал под опеку самого дряхлого экскурсовода в зоопарке.

Сфотографировавшись на фоне клеток в зоне обычного доступа, мы посетили террариум (билет за 4 фунта купил проводник) с крокодилами в бассейнах и змеями в стеклянных ящиках. По просьбе всеведущего старика бородатый сотрудник достал одну из гадин помельче и водрузил мне на шею аки шарф-кашне. Сфотографировались. Проводник отстегнул фунт бакшиша. Следующий "секретный объект" – укрытая за мощными вратами клетка с львиной семейкой. Не касаясь прутьев клетки с разморенными жарой хищниками, я спозировал для еще одного кадра, а дед опять расплатился с привратником – я заранее предупредил, что не успел поменять русские деньги.

Мимо еще десятка клеток мы спешно проследовали к кафе, стоявшему на берегу озера с разжиревшими от непрестанных подачек лебедями и прочей водоплавающей живностью. Поить себя чаем я не позволил, ибо намечался деньгообмен с участием официанта. Тогда старик "принял удар" на себя.

Во время экскурсии я неоднократно пытался выяснить, сколько он запросит за свои услуги, но получал расплывчатый ответ:

– Сколько пожелаешь нужным.

Когда пришло время расплаты, сохраняя ранее установленный курс "валюты", я предложил 10-тысячный "мавродик" под видом четырех баксов (14 фунтов). Алчный дед возжелал получить две купюры и буквально выхватил их у меня из рук! И тут же предложил поменять оставшуюся третью "бумажку" на "настоящие" египетские деньги. Я, конечно, посокрушался об утрате всего бумажного "капитала", но в итоге совершил сделку по полной программе. Пожалуй, это уже был конкретный кидеж, но хитрость, которой экскурсовод выманил у меня "сколько пожелал нужным", заслуживала отпора и посерьезнее.