Текст книги "Уроки автостопа или Как за 20$ объехать весь мир"

Автор книги: Валерий Шанин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 21 страниц)

Последний в этот день нормальный подвоз произвел до ближайшего поста водитель груженого домашним барахлом пикапа. На посту его задержали, второй пассажир в течении двадцати минут на ломанном английском пытался усыпить мое нарастающее беспокойство – в сторону близлежащей Адвы постовые не отпускали. Оказалось, высокое полицейское начальство решило "помочь" мне в "нелегком" процессе передвижения автостопом – из города придет спецмашина и отвезет чуть ли не до самого Луксора!

Через полчаса действительно прибыл конвой из трех пикапов с крытыми кузовами и автоматчиками внутри. Довезли меня до поста у ведущей к аэропорту Ал-Миньи дороги. Спустя очередные полчаса прибыл навороченный джип, но лишь довез до города, откуда я опять выехал на пикапе с солдатами в кузове. Десять минут спустя уже на правом берегу Нила меня, наконец, подсадили в нормальный грузовичок, и больше часа я слушал свои кассеты, беседовал с драйвером и наблюдал за исчезающим в окружающих песках солнцем. Согласно приказу отправивших меня полисменов, я был передан на руки их коллегам на посту в начале объездной Асьюта:

– Здесь опасно, ездят очень редко и недалеко, – стали они меня запугивать, а затем остановили дальнобойный тягач до города.

Удостоверившись, что водитель едет аж в Асуан и не понимает по-английски, я вознамерился было вздремнуть чуток, но тут он остановился и отвел меня в участок. Там уже организовали комитет по встрече – нашли англоговорящего сотрудника. Он расспросил меня о планах на ближайшее будущее, рассказал о себе (прослужив два года в Каире, захотел жениться и вернулся), накормил фля-флей (шарики с привкусом мяса, напиханные в полость лепешки, в прикуску с остро маринованными овощами), пообещал уладить вопрос с впиской. На еду я, можно сказать, сам напросился – раз уж лишили меня свободы перемещения, пусть соблюдают международные соглашения и требования здравого смысла. А переночевать в участке не довелось – патрульные отвезли на выездной пост, где вписали в пустой попутный микроавтобус, пропустив до этого десяток легковушек (нельзя, это частные автомобили) и грузовиков (места нет, не туда идут).

По пути водитель микроавтобуса начал подбирать пассажиров, но меня выпустить отказался, да и обилетить не пытался. Слушали музыку – сначала мою, потом арабскую. Высадили опять на посту, теперь уже в Тиме. Там меня угостили семечками и отправили на пикапе в Сохаг, откуда сплавили на такси, причем без ведома водителя. Когда начали собирать деньги, я, разумеется, попытался выйти, но был настойчиво приглашен ехать бесплатно. Вскоре пассажиров поубавилось, и мне представилась возможность чуток подремать на заднем сиденье. Изрядно похолодало – пришлось попросить попутчиков закрыть окна. Исходящий из пяти глоток дым сигарет все равно не успевал выветриваться…

В микрогрузовичке с англоговорящим водителем и кассетником, произвольно менявшим скорость воспроизведения, к половине пятого утра я достиг Кены, где и заснул, наконец, на заднем сиденье полицейского джипа.

Луксор – город контрастов

Около восьми меня разбудили, и спустя десять минут я уже мчался в кабине четырехдверного пикапа в компании трех людей в форме до Луксора, где, наконец, моя роль эстафетной палочки закончилась.

Больше часа отсыпался на площадке лагеря YMCA, затем пришел начальник – достаточно компетентный для того, чтобы принять на хранение до вечера мой рюкзак.

На прогулку я отправился налегке. Вышел к набережной Нила. Наиболее интересные монументы располагаются в горах на противоположном берегу. Переправу здесь осуществляют не только многочисленные владельцы фелюк, но и значительно более дешевый паром. Однако, обнаружить маленькую паромную пристань я смог, лишь потеряв минут пять на переговоры с одним из фелюкоманов, предлагавшим мне экскурсию на Банановый остров:

– Мы сойдем на берег не там, где все туристы, а в стороне, чтобы наблюдать за сельскими работами жителей.

Лишь перед самым отплытием он прорюхал, что платить я собираюсь русскими монетками… Ну и послал меня – на паром!

Угрюмый мужик, взимающий плату за вход на судно, не согласился пропустить меня бесплатно или за рубли. Пришлось посетить близлежащий магазин сувениров. Продавщицы, молоденькая и пожилая, сперва сильно обрадовались посетителю, затем весьма огорчились, узнав, что я хочу не покупать их товар, а продавать свой, однако вскоре согласились выделить мне сумму в 1 фунт (столько запросил паромщик), отказавшись брать что-либо взамен. А где-то посередине Нила ко мне подошел наблюдавший эту сцену мужик и предложил… 25 пиастров на хлеб! Потом позвал выпить вместе чаю.

Дорогу к монументам я нашел без труда, а пока выбирался пешком из деревни, успел получить "Колу" от подозвавшего меня торговца и приглашение от парнишки, работающего в другой лавке, посетить его заведение вечером на обратном пути для помощи в составлении письма русским друзьям. Стайка детей на велосипедах провожала довольно долго необычного пешехода, но одолжить велосипед они отказались:

– Десять фунтов, мистер!

Подошел к первому монументу – паре восседающих колоссов Мемнона. Их обшарпанные фигуры выглядят весьма внушительно. Сфотографироваться мне помог бородатый доброжелатель, но усердие в выборе ракурса и демонстрации иероглифов на фигурах навели меня на верную мысль о небесплатности его услуг. Впрочем, преследовать меня он не собирался.

Невысокая трава на поле вдоль дороги скрывает еще немало обломков когда-то обширного ансамбля статуй, от большинства из которых остались лишь постаменты и босые ступни.

На перекрестке я вышел на дорогу и остановил пикап, чтобы уточнить свои координаты. Водительша-ливанка обнаружила прекрасное знание английского, но поездка была слишком короткой, чтобы я мог хоть о чем-то ее расспросить. Высадился у ворот храма Хабу. Разговорился с контролером. Тот оказался выпускником каирского университета, весьма дружелюбно рассказал о своем отношении к иностранцам вообще и русским в особенности, но дальше внешних врат храма пустить не смог – слишком много свидетелей.

Я прошел чуток вдоль невысокой стены двора сооружения, перелез через нее и, не скрываясь, гулял минут пять по храму, после чего был обнаружен настырными билетерами. Меня выгнали, но я опять влез и на этот раз ходил по стене, пока не был замечен и подозван охранником. Тот объяснил мне, что по стене ходить нельзя, а потом спросил насчет билета. Опять на выход, контролеру объясняю:

– Этот охранник сам меня подозвал, я не причем!

В третий раз пошел с другой стороны, где стена повыше, но выступающие кирпичи из необожженной глины образовали удобный подъем. Я не хотел попадаться на глаза служителям, однако сидевший у входа египтянин, видимо, обладал шестым чувством и обернулся как раз тогда, когда я пересекал главный коридор. На этот раз меня обыскали с помощью металлодетектора (особо, правда, не усердствуя), а после экзекуции отпустили погулять по храму:

– Только быстро!

Внутри собственно храма непосвященный в это бедуин пытался еще раз выдворить меня за безбилетничество, но был жестоко разочарован подоспевшим охранником. Досмотрев все экспозиции, я отправился на юг в поисках всяких мелких храмов, оставив основные объекты на потом. Уж и не надеялся успеть до вечера…

Набрел на деревню. На вопрос о храме абориген пригласил меня в ближайший дом. Оттуда выбежал мужичок и повел в соседнюю избушку, лишь вблизи отличающуюся от окружающих строений солидностью постройки. Размер внутреннего помещения не больше комнаты в эмгэушной общаге. На стенах – толстый слой копоти и едва различимые рисунки. Мужик всем своим видом хотел платы за услуги, но сказать ничего не осмелился – наверное, лицензии нет.

Далее состоялось одно знаменательное знакомство. Хасан – парень лет двадцати – пригласил меня провести ночь в его доме. На всякий случай я все же поинтересовался в монастыре Св. Товадраса, куда мы вместе зашли по его инициативе:

– А можно ли мне здесь переночевать?

– Нет, – говорят. – Только путницам – монастырь-то женский.

Сам монастырь очень древний, представляет собой скопище глиняных куполов на покрытых белой краской хижинах-кельях. Толпы египтянок всех мастей, навесы наподобие рынка, стена с умывальником – есть мыло! Дед Хасана работал охранником монастыря, но религию большая часть его родственников исповедует мусульманскую.

Чуть после семи мы вернулись в деревню и поднялись на крышу дома Хасана: я – наблюдать закат, он и многочисленные соседские ребятишки – наблюдать меня. Предложили спать на крыше на пальмовых листьях, но я эту идею не принял.

Вскоре пришел с работы дядя Али, работающий в фирме воздухоплавателем – поднимает богатеньких иностранцев за 200$ на шаре посмотреть на знаменитые Долины с высоты птичьего полета. Сколько стоит спуск, не осмелился спросить… С разрешения Хасана я отправился на его велосипеде осмотреть окрестности в компании дяди. Темень полная, у велосипеда напарника нет тормозов, но мы бесстрашно несемся с холма вдоль оросительного канала – ведь все тропинки знакомы проводнику как его пять пальцев. Совместив приятное с полезным, заходим на чашечку чая к другу, потом завершаем круг возле деревни по тростниковым полям. Осмотревшись, Али рвет пару зрелых стебельков, и некоторое время я занимаюсь пережевыванием сладкой сочной древесины.

Дом уже близок, но я помню данное мальчику-торговцу обещание и уговариваю Али на небольшой марафон – до Нила и обратно. Туда летим по ветру, без проблем. Нил ночью великолепен, особенно с нашего пустынного берега – иллюминация набережной Луксорского храма, черные силуэты парусов фелюк… Но искомый магазинчик уже закрыт, и мы плетемся обратно. Ветер разыгрался не на шутку, да и ноги с непривычки уже ноют. Виду не подаю, что устал, ведь напарнику тоже несладко. Накатались по самое нехочу!

Как приехали, зашли к Али в гости: к чаю никакой закуси, по телевизору – арабские песнопения. Я начинаю дремать. Намек вскоре становится понятен, Хасан приводит меня к себе, а родители быстро разогревают ужин из двух вкуснейших мясных блюд с весьма грубым хлебом каравайного типа. Прошу воды, наливают из кувшина, я чищу зубы и ложусь спать в комнате Али, одновременно с хозяевами.

Погружение в древность

Всю ночь меня донимали мухи, жажда и грустные мысли о родине… Улучив момент, попросил воды у проснувшегося Хасана – жаль, что не догадался заранее. Не привык ночевать вдали от водопровода и рюкзака с флягой.

Утром меня накормили завтраком и пожелали счастливой дороги. Ближайшая цель – Долина Королев. Идти решил напрямую – через горы, благо виднелась тропинка. Оказалось, неспроста – наверху обнаружилась палатка, из нее доносилась арабская речь и скрежет рации. Я неслышно проскользнул мимо и начал спуск в долину.

Склон усыпан мелкими камнями и пылью: неосторожно шаг ступишь и обвал. Пришлось выискивать проплешины скального массива и спускаться по ним. Сковырнул-таки одну из валявшихся там жестянок, устроив небольшую лавину. На шум никто не вышел, и я вскоре добрался до "стенки", идущей вдоль склона. Цепляясь за нее, преодолел опасный участок и завершил спуск серией прыжков по двухметровым "ступенькам". Вышел к толпе туристов, никто ничего не заподозрил, хоть я и запачкался слегка в пыли. Решили, видимо, что я чуть раньше отошел посмотреть на скалы. Да и мало чего стоило попадание собственно в Долину – спуск в каждую гробницу оплачивался отдельно.

Обойдя необозначенные спуски, перегороженные решетками, я отыскал ущербно охраняемую гробницу – слегка разобрал обычную каменную кладку и проник в небольшую комнатушку с остатками красочной фрески на дальней стене. Лезть через баррикаду обратно не хотелось, поэтому я протиснулся сквозь трещину в боковой стене, ведущую в коридор соседнего упокоища – со стороны и не заметишь…

Еще в Каире, обсуждая достопримечательности Египта, кто-то из наших сказал, что верхом научной проникабельности будет посещение знаменитой гробницы Нефертити – каждый день лишь сильно ограниченное число посетителей может нанести ущерб своим дыханием чудесным росписям на ее стенах. Улучив момент, когда страж-билетер на входе решил поболтать с коллегой, я проскользнул в дверной проем этой древней сокровищницы, и побежал по деревянным сходням, не обращая внимание на вопли за спиной. Фрески, разумеется, удалось посмотреть лишь мельком, и ничего супернеобычного я не заметил, хоть и вертел во все стороны головой на обратном пути, объясняя причины своего поступка взволнованным, но явно испытывающим чувство облегчения сотрудникам. Уж и не знаю – видать, за террориста меня поначалу приняли… Отпустили с миром.

Покинув пределы Долины, я обошел скопление торговцев на стоянке автобусов. На прилавках – фигурки-сувениры, открытки с фресками, фотоаксессуары и прохладительные напитки. Попытался выменять питьевой воды на монетки. Неожиданный успех – полтора литра "Бараки", и опять продавец не взял ни копейки.

Поднялся на хребет, отделяющий Долину Королев от лабиринта развалин древних улиц. На спуске обнаружил целую деревню из глиняных избушек, оказалось – еще одно скопище гробниц. Видимо, на поверхности располагалось жилье обслуживающего персонала, или это и были гробницы на месте бывших домов…

Спустя секунд десять после моего появления в деревне меня настойчиво стали окликать снизу. Поскольку я делал вид, что ничего не слышу, вскоре оттуда прибежал какой-то деятель:

– Эта территория закрыта для посетителей.

– Ну ладно, – я извинился и пошел в обход лежащего внизу лабиринта к храму Птолемея.

Под склоном, видимо, тоже когда-то что-то строили, поэтому местами тропинка осыпалась, а спускаться пришлось по развалинам кирпичей из необожженной глины. Это вызвало беспокойство сидящих перед храмом арабов. Но я к ним не пошел, а вернулся по низу в лабиринт. Ничего интересного там не было, все доступы к деревне и в самом деле преграждали таблички "No enter". Из лабиринта меня вскоре опять выдворили, как безбилетника, поэтому уже изведанной тропой я опять пришел к храму.

Вход, конечно же, платный, и стены высоки, но идут вверх по склону. На подъеме ко мне пытался подвалить еще один меняла сувениров, но русские монетки его не прельстили. Стены у вершины позволили окинуть взором площадь и храм внутри, но рисковать и лезть внутрь не хотелось – там-то склон был скопан.

Я продолжил путь вдоль подножия скал, с посещением пещер и близлежащих могильников. Пещеры хоть и выглядят естественно, внутри имеют сооружения вполне рукотворные и весьма опасные! Хорошо, что я ходил с фонариком, и вовремя обнаружил глубокую шахту. Дальнейшие исследования доказали, что горизонтальные шахты на входе ведут туда же, что и эта. Рисковать на спуске ни к чему – все равно ничего, кроме ниши от давно уже вынесенного саркофага нет.

Тут охранники лабиринта опять начали орать снизу, и пока меня вели к выходу, заметившие мое нисхождение туристы также весьма заинтересовались, почему это их не пускают смотреть столь обширный регион развалин, и начали перешагивать низкие бортики поодаль от воспрещающих табличек. Часть сил противника была переброшена на борьбу с этими вторженцами. А я встретился с местным заправилой, который истеричными воплями подозвал полисмена, но оказался не в состоянии сообщить тому, что же со мной такое сотворить. В результате я просто прогулялся со смуглокожим великаном-флегматиком к машине, некоторое время постоял там, пока его коллеги рассматривали мой прошлогодний ISIC, и в третий раз ушел по тропинке мимо храма через каньон с футбольным полем к плато с храмом фараонши Хатсупшеп. Гневные, но беспомощные возгласы наблюдавшего мою неспешную эвакуацию заправилы еще долго оглашали округу…

На этот раз пришлось преодолеть два хребта, исследовав по пути отмеченные на карте сооружения груду сырослепленных кирпичей и останки коридора засыпанной песком гробницы. В пути допил успевшую согреться воду. А к храму вышел по вспомогательной дороге, навстречу группе рабочих, разложивших под солнцем кусочки древнего сооружения, – идет реставрация, надо полагать, или готовят распродажу. Дорога выходила прямо на площадь перед монументальным строением, но смешаться с толпой туристов, прошедших билетный контроль, мне не удалось. Никаких претензий ко мне, само собой, быть не могло, но даже фотографию сделать не дали… Пришлось опять идти в обход. Скалы справа были не менее отвесные, чем те, из которых был вырублен храм, но до половины высоты шел более пологий склон, по трещинам и уступам которого можно подобраться вплотную к входу.

На подъеме к пещере, вырубленной на вершине этого склона, сидели два сотрудника службы безопасности. Один из них не был склонен пускать кого-либо к закрытой гробнице, второй оказался настроен более дружелюбно и переубедил своего коллегу. Я для начала действительно достиг проема, заложенного кирпичами, вскарабкался чуть по ним, дабы убедиться, что внутри ничего интересного нет, после чего направился к храму. Судя по всему, прогнавший меня в первый раз служитель наблюдал за моими действиями, поскольку тут же соскочил с места и побежал вслед, крича:

– Нет! Нельзя! Спускайся!

И ведь догнал, когда я уже фотографировал раскинувшуюся перед храмом площадь. Пытался убедить меня заплатить за вход, утверждая, что склоны гор также являются музейной территорией, но, разумеется, ничего не добился.

Перед марш-броском в Долину Королей я решил пополнить организм влагой. Ни один из трех торговцев не пожелал расстаться со своим товаром в обмен на мои монетки. Тогда я вступил в контакт с ошивавшимися рядом аборигенами. Мне удалось выявить среди них трех доброжелателей. Первый пообещал мне воды по возвращении с особой экскурсии к гробнице с найденной им мумией. Поднялись опять немного по склону, проводник отвалил несколько камней от входа и начал клянчить деньги. Я согласился выдать ему десять фунтов старыми рублями, по курсу один к пяти. Странно, но от полтинника он отказался, предпочтя десятки и двадцатки. Взял обещание не разглашать страшную тайну, потом, наконец, пустил заглянуть внутрь:

– Видишь ее? Видишь? А запах чуешь? Чуешь?

Пришлось сначала дать глазам привыкнуть к полумраку, прежде чем я понял, что лоскутки тряпок у стенки скрывают вовсе не деревяшки, а окаменевшие останки, и белые прожилки в них – это кости. Никакого запаха, конечно, спустя тысячу лет уже не осталось.

Мужик еще понапрашивался провести меня через перевал в Долину Королей, а получив отказ, свалил в печали.

Вторым оказался парнишка, покупавший сласти. Он подарил мне две ручки, поделился "обедом" (довольно вкусным, должен признать). Без колебаний принял от меня в качестве "платы" российские монетки – будет, чем перед друзьями похвастаться.

Наконец, вмешался служитель закона. Поговорив с одним из торговцев, он предложил тому решение проблемы, которое я по-английски втолковать не мог – дать мне напиться воды из кулера, что стоял в торговом павильоне. Водозабор идет из Нила, и я уж не знаю, каковы методы очистки, но усомниться в клятвенных заверениях полицейского мне не пришлось. Неоднократно в дальнейшем хлебнув содержимого египетских водопроводов, никаких недомоганий я ни разу не испытывал.

Подъем по тропе, ведущей через перевал, оказался не из легких – на полпути пришлось провести минут пять в тени от скалы. А на вершине я завязал разговор с одиноким японским юношей по поводу другого юноши, египетского, прямо тут на солнцепеке занимавшегося впариванием своих сувениров редким туристам. Слово за слово, и благодаря всемирному языку вскоре выяснилось, что японец явно не соответствует моим представлениям о типичном жители Страны Восходящего Солнца. В неполные тридцать лет он уже облетел пол земного шара, проработал несколько лет в медучреждениях пяти континентов, а по Египту путешествует исключительно на самых дешевых поездах, пользуясь студенческими скидками при покупке билетов. В Луксоре он последний день, вечером собирался на юг, и еще до конца недели обратно домой. Следующее путешествие он планировал по странам бывшего соцлагеря и жаловался на неприступность российской визы: каждые три дня стоят 20$, но ведь еще надо оплатить пребывание в престижном отеле на весь срок поездки. А вы говорите – Америка! По возвращении я получил от него несколько писем, рассказывающих, как ему все же удалось посетить нашу страну, хоть и мельком…

В Долину мы спустились весьма удачно – прямо перед входом в одну из гробниц. Билетер, к счастью, отлучился. Внутри – два наклонных коридора с дощатыми настилами, ведущие в усыпальницу. Все фрески на стенах и кубический саркофаг укрыты стеклом, затрудняющим фотосъемку со вспышкой.

Следующие две гробницы Икюро посетил один – при входе в каждую у него отрывали треть боковой стороны билета, разрешая таким образом спуск в три усыпальницы. Меня, естественно, не пустили, но не думаю, что они сильно отличались внутренне, внешне же – абсолютно идентичные спуски с табличками и кратким описанием на двух языках перед входом. Четвертая гробница оказалась заперта, но сбоку от входа в стене имелся внушительный пролом, через который мы и полезли по вставленной кем-то стремянке.

Заваленный мусором тоннель заканчивался небольшой дырой, выходящей в темный зал. Протиснутся в нее нам не удалось. К тому же повсюду мерещились змеи. Японец отправился смотреть третью гробницу, а я "купил" на рубль хлеба у бродячего торговца и решил осмотреть странное сооружение у горы.

Лестница, ведущая вверх вдоль пролома в гряде, по ту сторону еще чуть спускается. На площадке, окруженной скалами со всех сторон, находится вход еще в одно подземелье, тоже охраняемое. А вот справа от основания лестницы, в небольшом овражке, я обнаружил "нору". Дыра в конце тоннеля была достаточно велика, чтобы я свободно пролез внутрь и с помощью фонарика отыскал в пещере центральное украшение – пустой саркофаг с залитым мутной жидкостью дном, по соседству с довольно большим, но грязноватым сталактитом.

Я еще раз повидался с японским знакомым, он подарил мне на прощание два оставшихся неиспользованными шестифунтовых билета, купленных днем. На обоих изображен храм Хатсупшеп, но пригодны они и для посещения других монументов той же стоимости.

Обычно посещающие Долину туристы от и до стоянки автобусов добираются на минипоезде, ведомом замаскированным под паровозик трактором. Я же вначале спускался пешком, а потом остановил мотоцикл и, держа ноги на весу (подножки отсутствовали), домчался до развилки неподалеку от Рамезеума. Тот уже закрывался, но я застал трех сотрудников и совершил первое и последнее цивильное посещение египетской достопримечательности, пожертвовав корешком одного билета и двумя монетками (рубль и копейка) в качестве бакшиша – уж больно усердны оказались мои проводники, организовав посещение всех закрытых на реставрацию участков.

Солнце уже садилось, и мои попытки найти последний не осмотренный участок на левом берегу успехом не увенчались. Население деревни, на территории которой находятся входы в гробницы, отнеслось ко мне вполне дружелюбно: дети смущенно просили денег, а их родители пытались мне что-то объяснить. Что именно? Наверное, что гробницы закрыты, и туристам, а тем паче одиноким, здесь делать нечего. Но я по-арабски не понимал, а посему им ничего не оставалось, кроме как указать мне направление. И все же я пришел не зря – на обратном пути один мужик пригласил меня выпить с ним чаю, показал плоды своего труда (он вырезает различные фигурки из алебастра, добываемого тут же в открытых копях), поделился тайнами творчества. На изготовление замысловатых ажурных скульптур уходит от одного вечера до недели, что и определяет цену.

К дому Хасана я пришел уже в сумерках. По пути получил приглашение от трех подростков-велосипедистов на "арабские танцы" – еле отмазался, сославшись на данное другу обещание. А вот мой вчерашний приятель вряд ли сильно обрадовался возвращению безденежного иностранца.

Обещанный ужин все же состоялся, но на прощание меня раскрутили на несколько монет для детей, и уже вовсю приценивались к фотоаппарату и содержимому карманов.

На выходе из деревни я остановил пикап до пристани с грузом бутылок "Кока-колы". На паром меня пустили без особых проблем:

– Завтра деньги отдашь!

Засек время плавания – восемь с половиной минут. На набережной извозчик одной из многочисленных кибиток пригласил меня пить чай. В разговоре выяснилось, что при внешней неприглядности работа его весьма прибыльна – в среднем по 100 фунтов в день.

Нельзя сказать, что все это время я совсем уж не беспокоился за свой рюкзак. Его могли ведь и в полицию отнести, как забытые вещи. Пришлось придумать легенду для директора: я – великий русский дервиш, поставивший себе целью объехать весь мир без копейки денег, полагаясь на христианскую взаимопомощь… Ну, что-то вроде того. Похоже, поверил. Разрешил бесплатно переночевать на территории лагеря, угостил бутербродом и вафлями из буфета, подарил замеченную моим зорким взглядом большую скрепку (у меня как раз кончился запас проволоки для скрепления задников подошв, пострадавших в форсировании Мертвого болота).

Террорист-любитель

С утра отправился к отдаленному храму Кернак. Первым делом решил обойти центральную часть, обнесенную высокой стеной, но сразу же вышел на пустырь с укрытыми густой травой каменными блоками и впечатляющими воротами – единственной более-менее сохранившейся частью малого храма. Когда прыгал по камням, спугнул собаковидное животное, метнувшееся в заросли. Попытка выследить его не удалась, к тому же мои поиски привлекли внимание обитателя одного из шатров у северной стороны основного сооружения – то ли охранника, то ли просто служащего. С криками «Осторожно! Опасно! Змеи!», он принялся преследовать меня и не успокоился, пока я не продолжил свой путь. Слева от восточных ворот образовалась высокая насыпь, а на ней – тропинка, ведущая через стену наверх.

Проникновение внутрь оказалось очень легким. Я воздержался от прямолинейного движения и прошел немного вдоль стены в обход полуразрушенного двухэтажного здания к дальней части бассейна – прямоугольного водохранилища времен постройки храма.

Обойдя все части доступной туристам территории, я подивился на колоннаду в центральном холле (эдакое скопище огромных каменных столбов, местами увешанных паутиной лесов с черными фигурками реставраторов в вышине), поскучал у входа в ожидании группы англоязычных туристов с гидом, извел на монументы остатки пленки и смело отправился на изучение тайных закоулков.

Оказалось, и на пустыри иногда забредают туристы, а значит, дежурят и зазывалы, предлагающие в качестве изюминки закрытый под реставрацию храм с кошкоголовой статуей. Прикосновение к ее грудям, по мнению прислужников, должно прибавлять силы, но вряд ли гарантируется тот же эффект пожалевшим денег на бакшиш. Я попытался как-то компенсировать их усилия, прокомментировав увиденное на английском двум заблудшим туристкам, но те не возгорелись желанием посетить невзрачную каменную избушку.

К западу от пустыря в ожидании археологов-фанатиков пустовал музей-выставка недавних находок: осколки вырезанных в камне изображений и разные черепки, возлегали рядами прямо на земле. Там же располагались огороженные веревками сооружения, облицованные алебастром. Больше смотреть было не на что, и я пересек территорию центрального храма, перебрался через полуразрушенную стену и по Аллее Сфинксов (дорожке, уставленной рядами булыжников с бараньими головами) дошел до развалин третьего храма, также закрытых для посещения, но населенных вездесущими бакшишеаскателями. Вот и я, будучи замечен меж обросших травой камней, вызвал отнюдь не праведный гнев охранников, а скромную экскурсию к роще уже знакомых кошкоголовых. Для большей эффективности ритуал малость усложнили, однако финал остался прежним:

– Бакшиш?

– Рубли!

– Упс…

Возвращаясь домой, проголодался, поэтому зашел в ресторан "GreenGarden". Официант без колебаний согласился принять в качестве оплаты русские деньги. Небольшой, но уютный зал чуть ниже уровня пола, вмещал в себя десяток сервированных столов и четыре совмещенных у стены, уставленных блюдами и кастрюлями с едой.

Оказалось, есть посетители могли что угодно за одну фиксированную цену (для меня сбавили с 35 фунтов до 8 баксов). Я уплел тарелку супа с фрикадельками, а к рису с мясом попросил воды. Уже когда стакан Schweppes'a приносят, выясняется, что напитки в оговоренную сумму не входят, но я повторяю, что 8$ для меня – фиксированная граница, и официант в дальнейшем поставляет только воду. А я (шиковать так шиковать!) беру по кусочку каждого из выставленных тортов-пирожных, потом еще по кусочку… Зал тем временем наполняется семьями туристов, и, закусив еще парочкой бананов, я приступаю к эвакуации. Выяснив для себя, что предлагаемые мною 10000-мавродиковые купюры приравниваются к четырем долларам, официант пытается выцепить еще одну "за напитки", но я напоминаю о нашем уговоре и медленно (еще бы!) удаляюсь.

Рюкзак закрыт каким-то доброжелателем в кладовке, и до вечера приходится гулять без пленки. По пути к Луксорскому храму зашел в мечеть отряхнуть карнакскую пыль с ног. Как раз шла молитва, но никто не выразил недовольства, когда я с тапками в руках прошел в комнату для омовений, простирнул носки и вместе с обувью вывесил наверх стены, освещаемой жарким солнцем. Следующие десять минут прошли в беседе с муллой о путешествиях и заветах Аллаха уважать правоверных.

На бульваре я принял в дар от парня-торговца жутко засахаренный плод грушевидной формы (или это конфета такая, не понял), после чего поднялся на второй этаж модерновой мечети, граничащей с монументами, и, выждав момент, когда с балкона уйдут лишние свидетели, перелез на карниз здания, в который метра через четыре уходила каменная перекладина храма. Дальше я уже без труда достиг колоннады, выходящей во внутренний двор, и присел, чтобы в лучах заката полюбоваться пестрыми людишками внизу, раз уж конструкция зданий не позволяет обойти всю выставку поверху. Меня, конечно, уже заметили, и поначалу было довольно весело наблюдать, как несчастные уборщики и билетеры вслепую (против солнца) кричат в мою сторону:

– Плиииз! Кам даун! Дэнжер! – привлекая внимание многочисленных туристов.

Солнце быстро ушло, и туристы начали задирать вверх свои камеры и фотоаппараты. В ответ я притворился, что тоже щелкаю их "на память". А на все попытки "перевести" для меня просьбы служащих отвечал:

– It's OK, I don't want to come down. And they don't let me, anyway!