Текст книги "Уроки автостопа или Как за 20$ объехать весь мир"

Автор книги: Валерий Шанин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 21 страниц)

Пока шел по лепестку, остановил две машины – обе хитрым криулем шли в Каир. Уже на трассе, оказавшейся аж восьмиполосной, я впросился-таки в подобную легковушку. У места разрыва в разделительной полосе водителю предстояло совершить разворот для поездки в столицу. Благополучно уболтал его, разворот мы пропустили, и я вышел на следующем, где магистраль была поуже.

Там остановил пикап с сиденьем, заваленным хубзами – съел один по пути. Водитель поспрашивал дорогу в оазис у застопленных жестами из кабины встречных и высадил на трассе, свернув в промышленную зону города.

Уже смеркалось, когда меня взял до неизвестной локации грузовичок (водитель ехал с сыном). На ближайшей повертке они решили, что заблудились, и поехали обратно, а я дождался следующего пикапа и в его кузове достиг "конечной станции". Водитель предложил:

– Ты вернись в город, а с утра сядешь на автобус – машин на трассе сегодня больше не будет, – но не убедил.

Через полчаса пикап нефтяной компании "Куарун" домчал меня до освещенного гирляндами фонарей и пылающим факелом на высокой трубе перерабатывающего завода. Водитель посоветовал обратиться в службу безопасности для помощи в автостопе, пообещав обговорить с ее начальником возможность ночевки. Я остановил сдуру еще один такой пикап, встав слишком близко к воротам – шофер решил проверить обкомбезенную фигуру, а я в результате упустил большой грузовик. Потом остановился микрик, полный народу (фраза о безденежности избавила меня от нелегкого выбора), прошли на большой скорости бензовоз и автобус.

Полчаса поорав песни, я понял, что поток вымирает и пора искать ночлег. Подошел к проходной. Охранник позвонил начальству. Там, судя по всему, обо мне уже знали, поэтому не прогнали. С трудом отвечая на корявые вопросы скучающих служивых о своих странствиях понятными им словами и жестами, я дождался обещанного ужина: рис, макароны, хлеб с сыром – похоже, остатки трапезы персонала, весьма вкусные. Прикорнул за столом. На улице тем временем состоялась отправка автобуса в столицу. Похоже, проблема возникла из-за нехватки места всем желающим.

После полуночи явился англоговорящий начальник смены – Санни. Он выразил мне свое почтение и дал разрешение на полноценный сон в углу комнаты на ковре. Расстелив спальник, я тут же воспользовался столь редким гостеприимством.

Разбудили около семи. Где-то через час после плотного завтрака (сэндвичи с курицей и сыром, "Fanta") я вышел "на охоту". Минут через 50 первый же грузовик довез меня до заброшенного полустанка на узкоколейке (на путях местами попадались вагоны), где свернул с шоссе. Там меня сразу подобрал трэйлер с цистерной.

Я перекусил дарованными в "Куаруне" хлебами с сыром, водитель вежливо отказался. За сорок километров до основного поселения оазиса эль-Бахарии он сворачивал на дорогу к руднику. Пришлось полчаса простоять под атакой гонимых ветром песчинок. Автобус пропустил. Проехал немного на "Фиате" сотрудника аэропорта Каира, навещающего родню в деревне.

За час, проведенный на повертке, туда выползли пять аборигенов. Я удалился на сто метров ниже, но уехали мы все равно вместе на вместительной легковушке. Я не стал выяснять, такси ли это, или водитель просто их хороший знакомый (возможно, и то и другое) – сообщил лишь, что денег не дам. Громкоголосый драйвер запомнился мне полным отсутствием зубов. Он поведал наломанном английском, что 34 года назад приехал сюда из Палестины, на въезде в главную деревню показал здание местного музея, а высадил неподалеку от центра туринформации. Многочисленные тамошние сотрудники по-английски не говорили, а отысканный спец по контактам с иностранцами лишь поведал об отсутствии каких-либо брошюр и карт окрестности, кроме ужасающего качества артефакта с геодезической разметкой, одного на всю контору, да предостерег от одиночных пеших прогулок к Черной Горе и в Белые Пески.

Пустота в пространстве и времени

Единственная отмеченная в пределах десятка километров достопримечательность располагалась близ выезда в сторону Фарафры. Я отправился туда прямо с рюкзаком. Обогнал группу японцев, пропустил команду велосипедистов-европейцев, после чего остановил пикап и сообщил водителю место поиска. Там обнаружилось лишь древнее кладбище с порушенными надгробиями.

Выйдя на трассу, я спросил у смущенных таким вниманием школьниц:

– Ведет ли эта дорога в оазис Фарафры?

Получив утвердительный ответ, прошагал километр в сторону выезда и остановил синий "Лэндровер". "Газико"-подобный джип дышал на ладан, в пути ветром открыло капот, но аварии не произошло, потому что скорость была невелика по причине песчаного шторма. По дороге я разделил трапезу с малолетним сыном водителя, почерпав ложкой вкусный рис.

В пустыне водитель свернул на едва заметную колею, а я остался ждать на солнцепеке. Порывы ветра бросали мне горсти песка в лицо, вырвали из рук неосторожно вынутую брошюрку. Через полтора часа, как и предполагалось, первый же пикап притормозил, и я залез в кузов, кое-как расположившись на заднем бортике – остальное пространство занимали десять арабов и их объемный багаж. Через полчаса этот грузовичок покинул шоссе, и я двадцать минут дожидался его возвращения из пальмовой рощи на линии песчаных холмов, после чего в чуть освободившемся кузове уехал в оазис Эль Хиз. Там большая часть пассажиров вышла, но в кабине осталось трое. Испив предложенной воды, я некоторое время развлекал жителей деревни, пока водитель улаживал дела дома. На шоссе мы вернулись другой дорогой.

Вскоре стемнело, температура резко упала, я закутался в оставленные арабами одеяла, и оказался весьма озабочен, когда машина остановилась на стоянке у колодца посреди пустыни, а водитель с товарищами, закончив недолгую молитву, начали требовать денег за подвоз. Оставаться на холодном ветру с перспективой прождать до утра следующую попутку сильно не хотелось, поэтому я решил выплатить запрошенные 10 фунтов по уже устоявшемуся курсу – деньгопрос отказался от полтинника, взяв плату монетками от 5 до 20 рублей.

Через полчаса меня высадили у шикарного гостиничного комплекса в главном поселении Фарафры. Выяснив, что карту оазиса в сей поздний час вряд ли можно найти, я прошел сотню метров, на подвернувшемся пикапе достиг автостоянки, и продолжил, не задерживаясь, продвижение на юг. На ближайшем перекрестке впросился в легковушку к учителю арабского языка из Мута. К сожалению, работал тот в деревне Кефа в 30 км от центра Фарафры, и как раз вез туда своего друга. Развернувшись для возвращения домой в Абу Холь, он внезапно предложил мне вписку. Я, разумеется, согласился!

Мохаммед Осман живет в малогабаритной трехкомнатной хижине. Все комнаты дверями выходят в пустой двор с признаками ведущегося строительства. Под жилье оборудована только одна, самая просторная. Первым делом хозяин позвал соседа – не каждый день приводишь на ужин иностранца! Пир состоялся успешно: помимо яичницы и хлеба с джемом была предложена "резиновая" баранина, но ел я практически один за троих.

Подъем предполагался ранний, поэтому знакомые звуки заставки "The Pretender'a" и англоязычные субтитры этого сериала, известного в России как "Притворщик", оставили меня равнодушным.

С утра, позавтракав остатками вчерашней трапезы, мы вернулись в Кефу, где я и вышел на трассу, получив на прощание адрес в Муте для пересылки фотографии.

Достигнув оазиса Дахлы, я удачно завел знакомство с врачом госпиталя в эль-Касре – посетил с ним отдаленные гробницы с мумиями и восставший из руин храм. Искупавшись и выстирав одежду в горячем серном источнике, я отправился в Старый Город – настоящий лабиринт древних стен, скрывающих за резными воротами бережно отреставрированные интересности: высокий глиняный минарет обозрения, двухэтажный класс старой школы и все еще действующую мельницу замысловатой конструкции. Экскурсовод плату запросил, как обычно, в конце шоу, и довольствовался "мавродиками"…

Главный город оазиса – Мут полезен лишь как источник информации. Изучив импортные карты оазисов, я решил в тот же вечер перебраться в Каргу. Сдуру согласился на кузов пикапа, чтобы побыстрее покинуть очередной пост, но так замерз, что успешно избежал обморожения, только достав из рюкзака спальник. Возжелавший найти мне вписку сотрудник центра "друзей туристов" коварно обманул, направив в несуществующий офис. Пришлось заночевать на террасе здания турфирмы, за рекламным стендом.

Чуть к югу от центра Карги мне удалось отыскать еще один храм и Некрополь, состоящий из 263 (!) церквушек-гробниц. Мой внешний вид соблазнил бедуина-охранника нестандартной ориентации, в результате представилась возможность спуска в десятиметровой глубины могильник к прекрасно сохранившейся мумии рыжеволосой египтянки. От приставаний отделался щедрым воздаянием монеток.

Еще 80 км до Бариса одолел без труда, а вот оставшиеся полсотни до храма Душ пришлось трястись в прицепе трактора, дважды в день совершающего грузопассажирские перевозки в этой малодоступной местности. Еще южнее сейчас обживают недавно найденный мертвым город Тушка. Уже построен гигантский насос для добычи воды, но основной поток машин идет через Асуан по закрытой для иностранцев дороге. Колею же, ведущую от Душа, обновляют едва ли раз в две недели колеса грузовика-вездехода, зато и поста нет…

Выходя пешком за пределы селения Барис, я отмахнулся от взывавшего с обочины мужика, приняв его за еще одного "халлоуина". Но тот оказался англоговорящим (преподает язык в школе):

– Я предлагаю тебе поужинать со мной. Прямо здесь – на пороге моего дома. Так ты не пропустишь ни одной машины.

Его жена расстелила на песке покрывало и вынесла поднос с обильным угощением. Пообщавшись немного с гостеприимным египтянином, я все же вскоре отошел на сотню метров по трассе, чтобы появившийся водитель правильно понял суть моих жестов.

Дорога "Барис-Луксор" уже практически полностью заасфальтирована, но основная масса туристов и грузовиков по-прежнему едет из Карги в Асьют.

Ночь я провел в обжитой комнате строящегося здания на развилке в компании двух строителей. Менты опять попытались меня высадить, но вовремя осознали всю непривлекательность своей идеи вписать меня на этой "супермагистрали" в автобус или отправить назад на 10 км до трассы "Карга-Барис". Грузовичок же довез меня аж до Кены, предоставив возможность посещения пропущенного во время пробега "Каир – Асуан" храма Дендеры. Пришлось, правда, пробираться полями вдоль закрытой заботливыми полицейскими ("Солнце садится, отеля нет, опасно!") дороги.

На время осмотра я оставил рюкзак на хранение в ресторанчике. Основной отсек оказался нетронут, но я забыл проверить содержимое бокового кармана и обнаружил исчезновение журнала со статьей о своем американском вояже лишь в Хургаде. Доставил меня туда "микрик" с итальянскими туристами по просьбе полицейских, сопровождавших караван из полусотни автобусов от самого Луксора. Тем, видимо, надоело общество иностранца, размахивающего справкой о безденежности… Заночевал опять в блиндаже.

На посту, где в прошлый раз оштрафовали подвозившего меня водителя, я встретил виденного вчера начальника. К счастью, я удачно выбрал время старта и вскоре продолжил путь в кузове пикапа спецслужб, замыкающего караван автобусов до Каира.

В РасГарибе конвой сменился. Мы достигли Зафараны и развернулись, чтобы на обратном пути посетить отстоящий на 10 км от трассы монастырь святого Пола. В компании начальника конвоя я спустился в пещеру отшельника, осмотрел церковь, отобедал в просторной столовой горячим фулем с хлебом.

В гостинице при монастыре единовременно проживают десятки египетских христиан. Свободные места есть даже во время религиозных праздников (как раз начался Великий Пост). Но условия не изобилуют комфортом (домики с лежаком на двадцать человек, туалет повышенной вместимости).

Хороший вид на монастырский двор открывается с окрестных скал. К одной из них лепится строящаяся церковь очень оригинальной конструкции. В русле высохшей реки начинается тропа ко второму монастырю по прямой здесь порядка 40 километров, но отцы-настоятели, попугав меня сначала цифрами с двумя нулями, сбавили "цену" до 70 км, что представляется уже вполне реальным в горной местности. Выходить в столь дальний путь без проводника или хотя бы подробной карты местности мне крайне не советовали.

Пройдя пару километров до главных ворот комплекса по извилистому ущелью, я впросился в легковушку христиан из Каира и в некоторой тесноте вернулся в Зафаран. К повертке монастыря святого Антония прибыл в сумерках, но пешком идти я поленился, да и тапки вновь запротестовали.

Три километра я преодолел часа за два с небольшим. Направляющийся на шикарной иномарке в Суэц монах даровал бутылочку воды, а к воротам монастыря меня подбросил грузовик с мебелью. Больше часа пришлось прождать в здании сторожки с молодыми послушниками, пока не объявился ответственный за гостеприимство батюшка и отвел в уютный дом в американском стиле, со спальнями, душем и холодильником, набитым продуктами. Мне повезло, что мой визит совпал с приездом богатых христиан из Штатов… Но генератор электричества в десять вечера все равно выключили.

Изюминкой среди грубых красот прилегающей территории является пещера святого Антония на высоте 500 метров. В ней великий старец ночевал (все также отреставрировано и украшено, но каменная подушка и почерневшие от лучины потолки выглядят очень убедительно), спускаясь каждый день к монастырю за водой и финиками – а ведь лестницу с поручнями соорудили гораздо позже.

Левее пещеры есть тропа к вершине горного массива, откуда в ясную погоду видно далекое море. Временами монахи взбираются туда для молитв или находят среди скал пещеры и живут там месяцами. Сопровождавший меня египтянин-эмигрант соблазнил байкой о неприступности утесов, пытаясь объяснить, почему кресты, в таком обилии украшающие скалы вокруг пещеры, не стоят на вершине. Я целый час рисковал жизнью, пытаясь одолеть лишь издалека кажущийся несложным маршрут, трижды менял его, но все же доставил разобранный крест и установил его в расщелине на краю обрыва.

Еще два часа занял спуск, во время которого из-за оторвавшейся подошвы тапка я чуть не скопытнулся с одной из гигантских каменных "ступенек". Да и к монастырю пришлось идти в обход гряды покрытых зыбучей пылью холмов. А крест мало того, что вскоре упал под натиском дующих вверху ветров, но еще и оказался совершенно там не нужен…

Вечером я удостоился чести войти в состав экскурсии, организованной в честь гостей с Запада. Церковь-основание первого христианского монастыря еще нескоро будет открыта широкой публике после реставрации, а ведь стены ее скрывают самую полную иконопись XIII века с участками, датируемыми шестым веком!

В полдень я выбрался на трассу в кузове груженого мягкой мебелью грузовичка. Посмотрел устье канала в Суэце. Затем чуть не заблудился в поисках туннеля на Синай. Хорошо еще, что попался водитель-альтруист – привез к паромной переправе и договорился с тамошним начальником о моей транспортации. Я вписался в грузовик и под звуки русского рока долго ехал по идущей вдоль побережья трассе.

В темноте посетил пост на повертке ведущей к горе Моисея дороги, сбежал с него, достиг на паре локальных пикапов женского монастыря. Весь персонал по причине праздника отбыл в монастырь святой Катерины. Оставленная дежурить послушница беспробудно дрыхла, но охранники проявили верх гостеприимства: накормили ужином и разрешили заночевать в сторожке.

В гористой южной части полуострова широко практикуется скалолазание, причем для начинающих сооружены гигантские каменные лестницы и составлены подробные путеводители. Я расщедрился на пленку, чтобы заснять все это великолепие.

Во время осмотра доступной туристам части монастыря я представился одному из монахов христианином-паломником из России и без проблем обрел вписку и обед.

Лабиринт древних строений можно изучать часами, скалы вокруг – неделями! Я успел лишь пройти оба пути к вершине горы Моисея и, заблудившись на высокогорном плато, найти потайной сад и заваленную разнокалиберными булыжниками расщелину, по которой с большим трудом и спустился. Вечером присутствовал на службе в знаменитой часовне, с огорчением смирившись с практически полным отсутствием сантехнических сооружений.

Установив личный рекорд в подъеме на Гору, я направился на южную оконечность в надежде напоследок ощутить в полной мере волшебство подводного мира Красного моря.

С КПП Рас-Мохаммедского заповедника меня по причине позднего часа прогнали, но возвращающиеся оттуда в Шарм-эль-Шейх англичане проявили инициативу и подъехали к лавке продажи/проката/ремонта оборудования для подводников, ведомую квартетом их знакомых. Узнав от них о моей сущности, стоявший за прилавком бельгиец пришел в восторг и вручил мне маску с трубкой.

Привыкнуть к давлению, в соленой воде нарастающему гораздо быстрее, чем в пресной, я не успел, поэтому особой глубины не достиг, но разноцветное великолепие коралловых рифов и их обитателей способно поразить и едва окунувших голову зрителей.

Подкрепившись предложенной пиццей, я отправился обратно в столицу – на следующий день истекал месяц моего пребывания в стране. Бельгиец развеял мои сомнения насчет двухнедельного grant period'a, но предупредил о штрафе в случае его использования.

Попалась быстрая проходная машинка с англоговорящим меломаном, и я прибыл в Каир в два часа ночи. Тревожить охранников РКЦ не хотелось, и я воспользовался неосторожным приглашением одного из разбиравшихся с моим заявлением полицейского – заночевал в участке.

С утра выехал в Александрию. В порт меня не пустили. Занимающаяся пассажирскими перевозками контора оказалась закрытой, и я решил проверить возможность авиастопа в международном аэропорту. Благодаря усилиям череды «сусаниных» я побывал сперва в локальном аэропорту, потом на автостанции в пригороде, и, наконец, вернулся на набережную в центр города, обогатившись на пять фунтов.

Созвонился с Надером, тем самым стоматологом из Марса-Алама. Он пригласил меня на ночную службу в церковь (Иисус воскрес, однако!), выяснил у священника невозможность моей там ночевки и отвез… в РКЦ! Да, в Александрии также присутствует этот замечательный реликт советских времен, и сотрудники его легко опознали меня, как коллегу посетившего их уже и отправленного после разговора с генконсулом на самолете в Москву Г.Кубатьяна. Оттуда я съездил на такси в консульство, но там сломался дверной звонок, и я все же заночевал в подвале РКЦ на диванчике.

В телефонном разговоре с генконсулом директор Центра выяснил, что возможностей для гидростопа из Александрии не имеется, поэтому мне следует возвращаться и улаживать вопрос с сотрудниками посольства.

В Каир для простоты и скорости я выехал на поезде. Удачно обнаружил скоростной рейс (лишь с одной остановкой), беспрепятственно проник в вагон повышенной комфортности, откуда был через полчаса прогнан билетером в чуть менее просторный соседний вагон. В столице прокатился на метро по справке о покраже, безрезультатно посетил офис "Аэрофлота" и посольство России (до вторника выходной). Затем отправился в Порт-Саид для проверки гипотезы сотрудника службы безопасности александрийского морского порта о том, что пассажирские паромы отправляются из этой "зоны свободной коммерции".

Достиг повертки на въезде в город (водитель грузовика, что вез меня вторую половину пути, оказался деньгопросом, хотя и угостил ужином!), но затем вернулся в район безлюдных летних коттеджей на длинной (около 60 км) песчаной косе. По одну ее сторону – большое соленое озеро, по другую волны Средиземного моря. Для ночлега выбрал балкон одного из коттеджей, за что все ночь маялся от жары, скрываясь в спальнике от озверевших комаров.

В Порт-Саиде пешком и ситистопом я выбрался к устью канала, где располагались пристани. В офисе турагенства утверждали, что паромы отсюда ходят лишь на Кипр и, хотя виза для россиян не нужна, требование крупной суммы показных денег исключает возможность «научного» уплытия. Обнаружив на бесплатной карте города телефон местного российского консульства, я позвонил туда и получил номер представителя украинского флота. По его мнению, единственный реальный шанс уплыть в Россию или куда-либо еще – попросить в письменной форме содействия генконсула в Александрии, ибо транзитные суда по каналу идут практически без остановок, а процесс депортации морским путем требует немало времени и денег.

Поскольку единственной неисследованной областью страны для меня оставался север Синая, туда я и отправился. Переправился на пароме в Исмайлии и к вечеру достиг эль-Ариша.

Египет – для всех!.. Египет – для никого?!

Описанные далее события сильно изменили мое мнение о Египте в целом и о тамошнем правительстве в особенности. Основной их причиной я склонен считать собственную беспечность и неосведомленность о темных сторонах внутренней политики страны. Поэтому вам вряд ли стоит ожидать подобных неприятностей, ибо кто предупрежден – тот вооружен…

Доброта – наказуема?

Следуя зову непостижимой природы, я отыскал в эль-Арише единственную церковь, но та оказалась закрытой. Пока я выяснял, есть ли кто живой внутри, моей персоной заинтересовался продавец из магазина одежды напротив. Перед ним я сыграл роль лишившегося денег иностранца. И преуспел в этом, обретя сначала чай, потом угощение (фля-фля, фуль), а спустя час приглашение на ночевку от Рашада, брата владельца лавки, учителя глухонемых из Каира.

Сын продавца Али отвез нас к его дому. Пока готовился ужин, я ознакомился с чудо-игровой приставкой Mortal Kombat III – аналогом 8-битной "Денди" со встроенным картриджем. Потом Рашад осведомился:

– Не хочешь ли ты провести ночь в отеле. У меня есть знакомый сотрудник…

Исключительно из интереса к столь необычному методу вписки я согласился и поехал с Али в заведение "El Safa". Но там что-то не сложилось, поэтому мы продолжили "экскурсию" по ночному эль-Аришу. Полчаса кружили по каким-то закоулкам. Али периодически выходил из машины и заходил в отели договариваться. Потом выяснилось, что якобы ушедший к мужу сестры Рашад остался-таки дома. Вернулись к нему. Я расстелил спальник и уж было вознамерился отойти ко сну, как вдруг позвонил "друг семьи" из полиции и сообщил им, что граждане Египта ни под каким соусом не должны приглашать в свое обиталище иностранцев!

После поспешных сборов рюкзака повторно вызванный племянник повез меня в отель – расходы оплошавший хозяин взял на себя. Но я некстати выпендрился, спросив расценки на проживание (30 фунтов) и возжелав очутиться за восточным выездом из города с означенной суммой в качестве компенсации. Юноша с радостью домчал меня к посту на трассе, но деньги отдавать не захотел:

– А нету!..

Скрепя сердце, вернулись к первоначальному варианту. Заметно погрустневший Али подъехал к отелю и попытался избавиться от меня хитростью:

– Ты меня подожди здесь. Я припаркуюсь, и мы вместе войдем внутрь, – но столь наивный трюк, разумеется, не сработал.

Пришлось мне напомнить о данном Рашадом обещании. В результате мы повторно посетили "El Safa", где Али расплатился (12 фунтов – неудивительно, что он "зажал" деньги) и уехал, а я поднялся на четвертый этаж в № 28. Загородив дверной проем и балкон кроватями, я расстелил спальник поверх обтянутого клеенкой матраса и завалился спать.

Как я стал «израильским шпионом»

С утра проверил душ, но в нем даже холодной воды не оказалось. Зато из окна моего 4-го этажа вид открывался замечательный…

Прогулявшись по улицам, я нааскал три банана у разных продавцов (на пробу дают, от рублей отказываются). Отыскав улицу пошире, на белом "Мерседесе" и грузовичке с четырехдверной кабиной выбрался к выезду на Рафу. До границы оставалась километров пятьдесят – доеду хоть на ишаках.

Пока проходил насквозь очередную деревню, ко мне привязался юноша в халате – пригласил на чай, указав на спрятанный в придорожных зарослях пикап. Минут двадцать мы тряслись по улочкам деревни и колеям в прилегающей пустыне. Обратно на трассу выбрались в паре километров от места посадки. И все это только для того, чтобы избежать придирок особо злобных сотрудников объезжаемого поста. Под навесом у дороги мы присоединились к компании пятерых друзей, которые лакомились странным фруктом "шаммам". Размером он с крупное яблоко, с тонкой прочной кожурой и вкусом дыни. Я съел две штуки, с трудом избегая потоков липкого сока и нахваливая:

– Шаммам – тамам! (по-арабски "хорошо").

Загрузив в пикап несколько ящиков с плодами, мы продолжили путь и вскоре уже пили обещанный чай на складе в Шеллаке.

До выезда на Рафу мне пришлось дойти пешком – в потоке преобладали автобусы и прочий "сервис" для туристов. Три внешне нормальных пикапа оказались продвинутыми деньгопросами (в смысле, сообщали о своих свойствах при посадке), а четвертый – гостеприимным работягой с забитым всяким хламом кузовом. Остаток пути до таможни я проехал-таки с таксистом в "Мерседесе", но бесплатно (он заступал на дежурство у перехода).

Выезжающие в Израиль через Рафу должны заплатить 18 фунтов выездного налога. Проблему моей безденежности таможенники решили очень просто – письменно аннулировали выездной штамп, который я приобрел для коллекции.

Вспомнилось, тут – километрах в десяти перед Рафой на трассе я видел знак United Nations, "спиной" к Израилю: "Welcome to Rafah. We invite you to RETURN" (Добро пожаловать, милости просим идти откуда пришли). Догадались, кого и кто так приветствует?

Перед возвращением на трассу я вознамерился искупаться в крайней восточной точке египетского средиземноморского побережья. Покинув шоссе через ближайшие незапертые ворота, под беспокойные крики таксистов я бодро зашагал по полевой дороге строго на юг. Вскоре, однако, заметил идущий метрах в трехстах к востоку бетонный забор, отделяющий евреев от арабов. Забор невысокий, но двойной. В промежутке рядами свалены колюче-проволочные преграды, а снаружи по обе стороны идут асфальтированные полосы.

– Идти по ровной поверхности гораздо удобнее, чем по рыхлому песку, – сообщил я обнаруженному у смотровой вышки солдату.

Тот попугал меня ножом, пытаясь прогнать подальше от неприятностей, но за первым же рядом кактусов отвязался. Отойдя на безопасное расстояние, я вернулся на проезжую часть и вскоре встретил двух патрульных с автоматами. Те уже так просто не отделались, а захотели привести меня на командный пункт. Мне, понятное дело, идти назад было не по кайфу – все ж не меньше километра отмахал:

– Давайте вернемся на тот пункт, с которого вы начали обход. С паспортом у меня все в порядке. А если здесь запретная зона, то почему ворота открыты и никаких знаков нет?

Столкнувшись с непонятными осложнениями, те призадумались. Началась игра в "хорошего и плохого полицейского" – один пограничник принялся тыкать в меня стволом и трясти прикладом, гримасничая, а затем отнял рюкзак (паспорт изъяли в начале "контакта") и побрел с ним на юг. Второй, не достигнув успеха уговорами на арабском, догнал напарника, отправил его назад и сам продолжил путь.

Я сел на обочине, чтобы "злой" не смог тащить меня за руку. Вскоре прибежал взмыленный "генерал" (другого звания по-английски ни один необразованный араб не знает). Он предложил пройти с ним. Но мне было лениво. Указал жестом на свои уставшие ноги и терпеливо дождался, пока с южного КП пришлют джип.

На командном пункте у границы я провел немало времени, созерцая подвергаемые досмотру грузовики. Поскольку время моего задержания затягивалось, потребовал накормить меня обедом и получил три лепешки хлеба, плавленный сыр и джем. Через час переводчик мне сообщил:

– Твою судьбу будет решать большой босс – военный трибунал!

На том же джипе меня отвезли в армейский городок на въезде в Рафу. Англоговорящий майор приказал мне ждать в комнате, а сам с моим фотоаппаратом ушел в соседний кабинет. Я его предупредил:

– Вы будете нести ответственность за пленку.

В ответ майор хладнокровно заявил:

– Пленку проявит наш эксперт. Если не ней не будет обнаружено секретных объектов, ее все равно уничтожат. А мне в любом случае ничего не будет!..

Мне хватило глупости сознаться в наличии двух отснятых пленок, так их тоже изъяли, а меня сопроводили в соседний домик. С наступлением темноты на другом джине я был перевезен через улицу во двор еще одного казенного дома.

В кабинете начальника я получил полноценный ужин (с фулем, вареной картошкой и халвой), пока хозяин выяснял, на кой черт я ему сдался. Он пообещал заплатить 20 фунтов за мою депортацию (!), вернул фотоаппарат, пленки (в том числе вынутую катушку с недоснятой) и карту, оставив себе лишь паспорт. Поскольку в перерыве между редкими вопросами я упорно пытался задремать, он предложил мне провести ночь в соседней комнате, специально для того оборудованной (кровать, тумбочка и настенная лампа). Заснуть сразу не удалось. Когда я через час решил посетить туалет, начальник злобно этим воспользовался (разбудить, похоже, не решился бы) и снова попросил:

– Дай-ка мне свои пленки. К утру их проявят и вернут.

Очередной джип доставил меня в соседний полицейский участок, где под ночлег было выделено полкомнаты за каменной стойкой. Перетащив туда пару скамеек, я вновь обрел покой (относительный, ибо через распахнутые двери стаями слетались комары) – уже до утра…

Семнадцать мгновений арабской весны. Начало

Проснулся я после девяти, когда принесли завтрак чай и хлеб с сыром. А через полтора часа у меня взяли отпечатки пальцев, надели наручники и в сопровождении сотрудника отправили на такси к судье. Дорога заняла меньше часа, но при высадке выяснилось, что оплатить перевозку должен я! От возмущения мне даже не пришло в голову напомнить о своей безденежности. Я лишь потряс закованной конечностью и покрутил пальцем у виска, чем несказанно развеселил шестерых пассажиров.

Обиженный конвоир от автостанции повел меня пешком. По пути мы зашли в полицейский участок, и мой сопровождающий выклянчил там пикап для дальнейшей транспортировки…

После того, как мы проторчали во дворе обиталища судьи полтора часа, неожиданно выяснилось, что конвоир не привез нужной бумаги от задержавшего меня офицера. Мы отправились на такси обратно в Рафу. Таксист при высадке попытался закатить скандал, но я переадресовал его излияния работникам полицейского участка.

В связи с отсрочкой вынесения приговора, я потребовал дать мне возможность позвонить в российское посольство. К сожалению, дозвониться не удалось – на том конце трубку взяли, но ответов я не слышал, поэтому просто говорил "в никуда", пока не услышал короткие гудки. Повторную поездку к судье пообещали в шесть, но нужный офицер освободился от дежурства лишь полдевятого.