Текст книги "Уроки автостопа или Как за 20$ объехать весь мир"

Автор книги: Валерий Шанин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 21 страниц)

Олег Матвеев
Семнадцать дней в Марокко

Я не стану детально останавливаться на том, как мы с Денисом Борисовым неделю добирались из Москвы в Париж. Как заезжали по пути в знаменитый польский монастырь Ясна Гура в Ченстохова и как с православной точки зрения смешно у католиков обставлено паломничество и поклонение святыням. Как мы замечательно неделю жили в Париже в театре университета Нантэр и между прогулками по залам Лувра и Елисейским полям сумели выкроить время, чтобы внести собственный вклад в архитектуру этого восхитительного города, построив сарай для овец, содержавшихся в подсобном хозяйстве все того же театра. Как, простившись с Денисом, я за 30 часов доехал от Парижа до Лиссабона (2000 км), где провел почти две недели, восхищаясь красотой этого города, очаровавшего меня еще больше, чем Париж. Как, поездив по Португалии и получив почетную грамоту, свидетельствующую, что я побывал в самой Западной точке Европы (мыс Кабо да Рока), отправился на юг Испании. Был в Севилье свидетелем удивительных предпасхальных религиозных шествий, ночевал в садах Альгамбры, восхищался величием бывшей Большой мечети в Кордове, познакомился с чемпионом Франции по гольфу и под Малагой чуть не был сбит, когда об мою руку вдребезги разбилось зеркало проносившейся мимо машины. Пускай все это и многое другое временно останется за кадром, может когда-нибудь напишу о своих путешествиях подробную книгу, а этот рассказ будет посвящен главным образом путешествию но Марокко.

Малага – Рабат

От Малаги до Гибралтарского пролива немногим более сотни километров, и по пути в Альхесирас приближение Африки уже ощущалось в полный рост: несколько раз за утро я видел машины с арабскими номерами, через каждые двадцать километров у дороги красовались рекламные щиты на испанском, английском и арабском, приглашающие купить билет на паром Альхесирас – Сеута в оборудованных поблизости маленьких офисах. На одной из заправок прямо передо мной из автомобиля вывалило целое марокканское семейство: пока машина заправлялась, тучная женщина пронзительно покрикивала на выводок своих смуглых детей, а папаша чинно прогуливался взад – вперед, перебирая четки. В своих халатах с островерхими капюшонами и кожаных тапках с загнутыми вверх носами они совершенно не вписывались в южно-испанскую реальность и выглядели как статисты, возвращающиеся со съемочной площадки.

Минут через десять после отъезда арабской массовки я уже ехал в Альхесирас в не менее живописной компании: за рулем Жак – худощавый француз лет тридцати, под два метра ростом с парой десятков серег в ушах и бровях, виски выбриты, на макушке волосы ниже плеч. Рядом его бабушка – божий одуванчик, 82 года от роду, милейшая старушка. Несмотря на свой возраст все прекрасно понимает, видит и слышит, представилась Катюшей. По дороге выяснилось, что в Альхесирасе они вместе с машиной погрузятся на паром до Сеуты (испанский анклав на африканском берегу), откуда поедут в гости к папе Жака в столицу Марокко, город Рабат. Если бы у меня даже была возможность самому разрабатывать маршруты для попутных автомобилей, вряд ли получилось бы придумать что-нибудь лучшее. Меня французы согласились взять с собой, тонко намекнув, что билет на паром (14$) я буду покупать себе сам ("…знаешь, нас троих вряд ли пустят по двум билетам…").

Всю дорогу Жак слушал музыку (угадайте, какую и на какой громкости), Катя не проявляла ни малейшего признака недовольства этим вылетавшим из колонок гитарным скрежетом и время от времени в такт постукивала пальцами по передней панели. Когда зашла речь о музыке, она радостно заявила:

– Жак тоже в группе играет, у меня запись с собой есть! – достала из своей аккуратненькой дамской сумочки кассету и гитарный скрежет стал еще агрессивнее.

Швартовка, берег, по указателям – через Сеуту к таможне. Там начинается настоящий Советский Союз: прибывшие с этим паромом французы, испанцы, англичане и т. д. и т. п., покинув свои машины и мотоциклы, поспешно устремляются занять место в настоящей ОЧЕРЕДИ к единственному окошку с неспешными пограничниками. Наблюдая за происходящим, я лишний раз убеждаюсь, что Африку с Россией много чего роднит. (Вы сами, созерцая из окна пригородной электрички горы мусора, сугробами растянувшиеся вдоль железнодорожного полотна, никогда не задумывались, в какой другой части света подобная картина смотрится так же естественно?). Под палящим африканским солнцем непуганые представители Западной цивилизации проходят ускоренный курс молодого бойца в очереди к пивному ларьку и, через полчаса тренинга освоившись в новой обстановке и избавившись от комплексов, уже вовсю выталкивают вновь прибывших недавно отлучившихся с криками: «Гражданин, вас тут не стояло». А народ, надо сказать, преимущественно крепкий, кровь с молоком – чуть ли ни каждый второй на своем четырехприводном джипе собрался Сахару покорять.

Мои же мечтания на данную тему (в паспорте стоит виза Мавритании, а въезд в Сенегал для россиян теперь свободный), начинают постепенно таять. Я еще с утра часа три простоял с непокрытой головой под палящим испанским солнцем, и теперь начал медленно сползать вниз по стенке: непривычно ватные ноги уже не хотят стоять, в звенящей голове появляются самые неожиданные мысли, часто дышу широко открытым ртом.

Но вот зато что в Африке хорошо – так это прохлада в тени. У нас такого контраста температур при жаре не наблюдается, а там очень даже ощутимо. Посидел 5 минут "в холодочке" и снова свеж и бодр как молодой редис. И все наладилось, и очередь подошла и паспорт мне проштамповали, и вот мы уже и в Марокко.

Вообще, путешествуя по земле, редко сталкиваешься с контрастами, все изменения в облике внешнего мира происходят обычно постепенно и поступательно. Здесь же ситуация совсем иная. В первые минуты, оказавшись за марокканской таможней, понимаешь, что попал как бы в параллельный мир. Тем разительнее контраст, что ландшафт остается южно-испанским, а наполняющие его компоненты резко стали неузнаваемыми. И ритм жизни другой, замедленный. Все как-то без спешки, с достоинством.

Мужики степенно заседают в кафе, мальчишки пасут вдоль дороги коз, покачивая полными бедрами под своими просторными халатами шагают, шаркая тапками на босу ногу, покорные восточные женщины. На гладком склоне изумрудного холма два седобородых старика в белоснежных бурнусах с островерхими капюшонами выглядят настолько высокохудожественно, что скорее напоминают объемную голограмму со средневековой арабской миниатюры.

В полях допотопные тракторы, среди домов высятся башни минаретов, большинство людей одето не по европейскому образцу, а соответственно арабской традиции. (Когда, вернувшись в Москву, я рассказывал знакомым о своей поездке, выяснилось, что в представлении некоторых из них Африка населена исключительно чернокожими. Это не так, Северную Африку населяют арабы и берберы.)

Солнце садилось, слева от дороги, то увеличиваясь, то уменьшаясь, по зеленым холмам мягко скользила тень нашего "Ситроена", курс на Рабат. В городе мы оказались уже поздно вечером. На французское гостеприимство я возлагал большие надежды. За стеклом – огни ночных улиц.

– …Так где тебя высадить?

Как где высадить? В гости меня надо к себе пригласить! Как бы это тебе, недогадливому, объяснить подоходчивее?

– Не знаю. Я в Рабате никогда не был, даже не представляю, куда тут сейчас, на ночь глядя, можно податься. Так что решай сам.

Через несколько минут мы останавливаемся, судя по оживленному движению вокруг, где-то в центре.

– Здесь хорошее место, рядом вокзал и много гостиниц.

Ну, правильно… Прослушав краткий цикл рассказов о путешествиях автостопом по Средней Азии и зимнему Кавказу вряд ли кто-нибудь усомнится в том, что ты в состоянии сам о себе позаботиться. (Поймите, я очень хотел в Марокко, но ведь так непросто сделать шаг в неизвестность из уютного старенького "Ситроена" с единственными знакомыми тебе людьми на этом континенте).

Машина скрылась за поворотом, оставив меня одного на центральной площади столицы североафриканского государства. Все характеристики, которыми обладал этот мир полдня назад, изменились: звуки, запахи, температура воздуха, архитектура, надписи, автомобили, люди, цвет их кожи, одежда, речь… Новый уровень, новый кадр – в который раз ощущаю себя персонажем и единственным зрителем захватывающего фильма или компьютерной игры с потрясающе правдоподобными спецэффектами.

На крыше гостиницы напротив – ярко освященный циферблат со стрелками. Я перевел свои часы, отсчет местного времени начался. Сел в центре площади, у фонтана, открыл путеводитель, нашел это место на карте города. Что дальше? Глаза закрываются, надо идти искать ночлег.

За два последних года путешествий я платил за ночлег только однажды (в чайхане под Аральском), и ценами на гостиницы в Марокко как-то не интересовался. Ладно, посмотрим: Рабат, гостиницы… 4 доллара в сутки! И с этого момента жизнь стала налаживаться.

Через 20 минут в номере "отеля" с колоритным названием "Мамуния" я уже заканчивал свой поздний ужин. В соседней лавке помимо прочей еды купил еще вареных яиц, которые, как выяснилось, продаются здесь в любом магазине.

Рабат

Надо сказать, что изначально в Рабат я заезжать не собирался, в программе были Марракеш и Фес. Но во-первых я не мог упустить возможность проехать полпути до Марракеша (хотя это была не самая короткая дорога) с дружелюбными французами (кто знает, что там арабы думают по поводу автостопа), а во-вторых, как вы сами уже знаете, до последней минуты рассчитывал попасть в гости со всеми вытекающими отсюда последствиями. Как бы то ни было, проснулся я на следующее утро в Рабате и долго лежал, блаженно потягиваясь в мягкой кровати, прислушиваясь к доносившимся с улицы крикам детей и муэдзина. Приняв душ, отправился погулять по городу с намерением через пару часов зайти за рюкзаком и ехать в Марракеш…

…В Рабате я провел два с половиной дня, и это было замечательно. Все вокруг оказалось настолько родным (египетско-саудовские воспоминания нахлынули волной), что я тут же осознал, чего именно мне так не хватало в последние годы, и с удовольствием погрузился в размеренную, неспешную арабскую жизнь. Бродил по рынкам и улицам старого города, по берегу океана, подолгу сидел в кофейнях и закусочных: знакомился с арабами, наблюдал, как на улице идет своим чередом жизнь и смотрел телевизор. (Арабское телевидение – вообще отдельная тема: наивные рекламы, десятилетней давности японские мультики с переводом, местные гротескные сериалы – просто песня. У ведущего по лбу запросто может ползать муха, телеведущая, объявляя прогноз погоды: "Завтра, если на то будет воля Аллаха, в Рабате +28…", на время молитв трансляция чего бы то ни было прерывается и включается ролик, где показывают главную мечеть страны и транслируют призыв к молитве).

Рабат – Марракеш

В Марокко все очень дешево, и я тратил деньги, не вдаваясь в подсчеты. Эта возможность дарила новую грань свободы и, расслабившись в первый же день, я вообще не напрягался те две с половиной недели, которые провел в Марокко (за это время потратил примерно 150$). Состояние моей безмятежной радости не нарушалось практически ничем: я никуда не торопился, не был озабочен вопросами экономии, чувствовал себя прекрасно, абсолютно все, что я делал, было мне в кайф, все что я видел, было ново, невероятно красиво и в то же время очень хорошо мне понятно. Сомнения оставались только по поводу автостопа: поймут ли меня здешние водители, думал я, выходя с рюкзаком за плечами из Рабата. Переведенное вчера при помощи англоязычного знакомого на арабский «говорящее письмо» (набор фраз, необходимых для общения с водителем), ждало момента своего боевого крещения. На мой английский рассчитывать не приходилось, т. к. местное население; практически поголовно говорит по-французски, я же в этой области бессилен.

Как и в случае с деньгами, вопрос с автостопом решился незамедлительно и наилучшим образом. Первый же автомобиль не колымажного типа, удостоившийся моего внимания и поднятия руки, немедленно затормозил, сбросив скорость. Дверь гостеприимно распахнулась, беседа при помощи чудо-разговорника состоялась. Услышав, что я студент, приехал стопом из России и проезд оплачивать не намерен, молодой марокканский хлопец в костюме молодого русского бандита (тренировочный костюмчик, кроссовочки, золотая цепь с якорный канат толщиной) вполне искренне порадовался моим успехам и пригласил ехать с ним до Касабланки. От предложения за компанию покурить гашиша я вежливо отказался, и под песни вездесущего Таркана (Ой, мама, шикадам!) мы понеслись по долинам и по взгорьям на юг, в сторону Марракеша.

За неполных три недели путешествий по Марокко я регулярно отказывался покурить гашиша (от лукавого это) и но стране ездил исключительно стопом (в сто раз интереснее, чем рейсовым транспортом). Только дважды меня отказывались везти без денег. Я без тени сожаления прощался с несговорчивыми водителями и оба раза через 5 минут уезжал с отличными ребятами, которые везли дальше, быстрее и говорили по-английски, что способствовало налаживанию дружеской беседы и расширению как моего, так и их кругозора. Междугородние такси я не стопил, чаще они стопились сами и не раз бывало, что, узнав мою историю, таксисты вызывались подвезти не наживы ради, а, видимо, чтобы было о чем рассказать на старости лет внукам.

В ночной Марракеш я въезжал с офицером ВДВ-шником, который в пути поведал много чего интересного, с жаром рассказывал о жене и детях, а на мой вопрос о военной доктрине Марокко по отношению к горячему восточному соседу – Алжиру, ответил культовой фразой:

– Наш мир всегда готов к войне!

При въезде в город он заскочил за любовницей (это неверную жену муж по законам ислама может убить, застукав ее с любовником, и ему ничего не будет, у неверных мужей жизнь попроще), а меня высадил в квартале гостиниц в старом городе, как я и просил. На дворе ночь-полночь, но на карте в путеводителе гостиницы обозначены довольно-таки кучно, так что даже при большом желании не найти их почти невозможно. Выбрав на карте понравившееся название, начинаю ориентирование на местности и углубляюсь в лабиринты глинобитных улиц, лишний раз задумываясь о виртуальности всего происходящего (тот, кто хотя бы раз бродил по мрачным лабиринтам DOOM-a, меня, наверное, поймет).

Это я только на следующий день узнал, что в Австралии, Америке и, самое главное, в Европе сейчас школьные каникулы, и поэтому Марракеш набит недорослями-туристами по самое не балуй. Но ночью-то я этого еще не знал, и поэтому уже на пятой минуте блужданий мое утомленное сознание отказалось воспринимать происходящее вокруг как реальность и остановилось на определении "кошмар наяву". Преследуемый порождаемыми мраком толпами аборигенов, на всех языках мира уговаривающих меня купить самый дивный в мире гашиш и пройти в "вери чип хоутел, спешал прайс фо ю, вери гуд", я обошел все гостиницы в округе и в результате понял, что МЕСТ НЕТ НИ ГДЕ. Не в состоянии продолжать поиски в столь деморализующей атмосфере, я вернулся к облюбованной гостинице, и, уплатив на входе 2 доллара, пошел спать на крышу, где сразу же был приглашен компанией французских хиппи (живших там уже неделю) попить красного вина под разговоры о жизни.

Марракеш

На следующее утро я нашел на соседней улице освободившийся номер и перебрался туда, а к французам потом еще не раз заходил посидеть в душевной компании (в некоторый момент сквозь буйство происходящих событий начинаешь осознавать собственное одиночество и испытывать потребность в общении со знакомыми людьми).

А оказался Марракеш, наверное, самым интересным городом из всех, что я видел прежде. Вот уж где действительно все иначе и реальность теряет знакомые черты, на смену которым приходят ожившие сцены из "Сказок 1001 ночи". Готовясь к поездке, я в Москве и особенно в библиотеке Королевского Географического Общества в Лондоне просмотрел множество книг о Марокко с огромным количеством замечательных иллюстраций. Несмотря на это, оказавшись в Марокко, я увидел массу вещей и явлений, о существовании которых даже и не подозревал. Например, одним из самых ярких воспоминаний этой поездки стали бесконечные прогулки по старым глинобитным кварталам городов – мединам, о сущности которых я до этого имел весьма смутные представления. Это настоящие лабиринты, нескончаемые хитросплетения улиц, живущие своей средневековой жизнью, в которую можно окунуться, заглянуть, потрогать руками. Интереснее всего, наверное, в оранжевом Марракеше (медина каждого из городов окрашена в свой цвет, Фес – белый, Мекнес – желтый, а Марракеш – оранжевый). Продравшись сквозь гвалт и суету крытых тростниковыми циновками улиц торгового квартала с запахами новой кожи, крикливыми продавцами-зазывалами, свисающими с домов коврами, попадаешь на улицу кузнецов, а отшагав в такт ее чеканному ритму, оказываешься в квартале столяров, где привыкшие уже к терпкому аромату свежеструганного кедра пацаны осколками стекол вырезают тонкие ажурные орнаменты на заготовках столешниц и полок.

Кругом снуют люди – кто за покупками, кто с покупками, кто везет на тележке кожи или дерево в мастерскую, кто на такой же тележке из той же мастерской вывозит мусор. Бесконечное разнообразие цветов и видов национального костюма, как мужского, так и женского. Среди всего этого мелькают состоятельные обладатели мопедов, причем среди них масса женщин! Представьте себе Зульфию из "Белого солнца пустыни", проносящуюся по узким глинобитным улочкам древнего города в своей парандже на ревущем мопеде. При этом всего лишь один шаг, и из суеты, шума и зноя улицы вы попадаете в тихую прохладу кафе, где, заняв место за столиком, из участника событий становитесь наблюдателем происходящего там, за стеклом, откуда минуту назад пришли сами.

Площадь Джемаа-эль-Фна – место незабываемое. Все самое интересное закипает здесь под вечер, когда спадает жара. Кого здесь только нет: и заклинатели змей со своими флейтами, бубнами и кобрами, и гадалки (в мусульманской-то стране), и продавцы снадобий и амулетов с живыми варанами и сушеными травами, музыканты, фокусники, акробаты. Причем это все – не матрешки для туристов, вокруг каждого такого умельца собирается кружок любопытствующих, и в основном это люди местные. Они приходят сюда развлечься и отдохнуть после работы: глазеют, танцуют, поют, веселятся.

Среди толп развлекающихся по площади бродят, позвякивая своими колокольчиками, продавцы воды в красных робах и широкополых шляпах, чуть подальше стоят рядами столы, где вас тут же недорого и очень вкусно накормят местными разносолами приветливые повара. Чад жаровен и доносимые ветром ритмы как-то очень гармонично дополняют друг друга под черным африканским небом. Наверное, самый любопытный персонаж, которого я наблюдал на Джемаа-эль-Фна – профессиональный рассказчик. Я подозреваю, что сейчас этот жанр устного народного творчества почти вымер (телевизионные сатирики – совсем не то), а между тем без такого человека прежде не обходилась ни одна ярмарка.

Дядька лет под 40, в поношенных штанах и рубашке сидел на циновочке посреди большого круга и с ехидным ленинским прищуром о чем-то бойко рассказывал. Я, само собой, не понимал ни слова, но о том, что передо мной мастер, говорила мини-толпа, дружно ухохатывавшаяся над дядькиными рассказами, причем одинаково искренне смеялись и молодые и старики. Окончив рассказ, мужик спел песню, аккомпанируя себе на "один палка, два струна", рассказал анекдот и, ко всеобщему удовольствию зрителей, вывел из их рядов только что подошедшую белую девушку и показал веселый фокус, в результате которого крестик, который он при всех нарисовал углем у себя на ладони, появился и на ее руке, причем девушка удивлялась по-моему сильнее всех. Время от времени дядька прерывал свое выступление, брал бубен и ходил, собирая в него деньги:

– Пока 10 дирхемов не наберем, представление не продолжится.

Марракеш – Айт-Бенхадду

Поняв, что я уже свободно ориентируюсь в медине Марракеша без карты, обошел и осмотрел все интересовавшие меня мечети, гробницы и дворцы (плюс послушал концерт испанской гитарной музыки в музее национального искусства и прокатился на мопеде по ночному городу), я отправился на Юго-Восток, где дышит Сахара, а среди предгорий Атласа высятся сказочной красоты глинобитные замки.

Прикупив напоследок кожаные тапки с гнутыми носами и берберские штаны из легкой ткани, я таким образом окончательно экипировался для поездки по засушливым и жарким районам.

Самым потрясающим зрелищем того дня стали перевалы Высокого Атласа. Еще в предгорьях я намеренно застопил тихоходный грузовичок, чтобы получить возможность вволю налюбоваться горными пейзажами. Музыка у водилы была для медитативных созерцаний самая подходящая – от хитов европейской попсы десятилетней давности до берберских народных песен. (Берберы коренное население Северной Африки – смуглые, но не черные, арабы пришли и захватили власть в Марокко только в восьмом веке).

Зеленеющие долины рек, леса по склонам, белыми точками стада коз, лепящиеся к скалам мазанки (вспоминаю Кавказ, размышляя о схожести развития культур в экстремальных природных условиях). Дорога поднимается все выше, становится прохладнее, уже видны безжизненные снежные пики.

Когда начало смеркаться, мы остановились поужинать в придорожном кафе. Как потом оказалось, расчет водителя был куда тоньше – через 5 минут по телевизору началась трансляция футбольного матча Марокко – Того. Африка. Арабы с нефами. Как болели дальнобойщики! Что творилось на стадионе, "Спартак-ультрас" просто отдыхают! На трибунах мужики с дудками, со здоровенными барабанами, гвалт, флаги, нескончаемая гулкая дробь, крики комментатора. Обстановка накаляется, в кафе дружный вопль: "Го-о-ол!!!", дальнобои вскакивают, обнимаются – погнали наши заводских, вкатили неграм! Еще 20 минут радостного оживления, напряжение, тишина…"О-о-о"… "Какая боль!". Мой водитель так расстроился, что не стал досматривать матч, а купил с горюхи новую кассету берберских песен и мы двинулись дальше, "вспарывая фарами мрак ночных серпантинов".

За перевалом (2260 м) ландшафт изменился до неузнаваемости: ни следа растительности, настоящий лунный пейзаж – камни, песок, причудливо вымытая дождями красная глина.

Прошу высадить меня у поворота на горную деревушку Айт-Бенхадду. Водитель уговаривает ехать к нему в гости – в Уарзазат. Я вежливо отказываюсь, не охота туда-сюда кататься.

– Как спать-то будешь, ночь ведь, горы!

– Не проблема, не впервой – коврик, спальничек, все дела.

Водитель искренне восторгается отвагой и мудростью белого человека, мы прощаемся как родные братья и, получив в подарок апельсин из кузова, я ныряю в придорожный мрак.

Прохожу мимо смутно угадывающихся во мраке строений, ухожу подальше от лая проснувшихся собак. Обследовав склеп на холме решаю все-таки не тревожить сон мертвых, и разбросав камни покрупнее, стелю спальничек под звездами на одном из придорожных холмов. Минут через 10 созерцания раскинувшейся надо мной картины космических просторов внезапно понимаю, что звезд много, они светят и падают, а вот ЛУНЫ НЕТУ!!! Встаю, дико озираюсь, но, так и не обнаружив луны, засыпаю в задумчивости. (Через пару дней я заметил, что когда садится солнце, луна уже в зените, и часа через три она уже заходит за горизонт).

Айт – Бенхадду – Уарзазат – Скура

Проснувшись от стука копыт проходящего рядом стада коз, я поздоровался с юным пастухом, смотревшим на меня как на инопланетянина, после чего набрал валявшихся вокруг и сверкавших на солнце горных кристаллов.

В процессе фотографирования склепа (правильно сделал, что не заночевал там – в нем душно) познакомился с проходившим мимо аборигеном, попал к нему в гости и, отведав чайку, отправился на позицию.

Через полчаса уже попивал чаек в гостях у хозяина одной из знаменитых касб (глинобитный дом-крепость-замок, а ныне просто место обитания семейства берберов со всем домашним скотом) в Айт-Бенхадду. В связи с живописностью этого места, здесь снималось уже более 20 фильмов на арабо-исторические темы, и в результате связанных с этим подновлений касбы пока не развалились, а способны еще порадовать взгляд заезжего туриста. (Картина, действительно, фантастическая).

Запечатлев увиденное в памяти и на фотопленке, я продолжил свой путь и вскоре был уже в местном облцентре – Уарзазате. Зашел в кафе на первом этаже какой-то гостиницы. За стойкой парень в белой рубашке, черных брюках – наемный обслуживающий персонал на своем рабочем месте. Заказываю кофе. Три дирхема. Расплачиваюсь.

– А ты откуда?

Смакуя кофе, протягиваю свое говорящее письмо —…здравствуйте, я студент из России, приехал сюда стопом из Москвы…

Он читает. Ища подтверждения прочитанному смотрит на меня, на мой рюкзак. Выставляет обратно мои деньги, достает хлеб, масло, мед, джем, пододвигает ко мне:

– Я бербер из Уарзазата, добро пожаловать в мой город!

Мне было ТАК ПРИЯТНО. И дело совершенно не в деньгах, их у меня тогда было достаточно. Просто это был жест истинного гостеприимства, от чистого сердца, никакого позерства, типа "посмотрите, какой я великодушный", нет. Все искренне и совершенно бескорыстно. И подобное отношение я встречал в Марокко из раза в раз, просто этот случай самый показательный.

Я шел к центру, посмотреть на старый форт, как вдруг в небе надо мной пролетели два двухпропеллерных военных вертолета с белыми звездами американских ВВС на борту. Новостями я не интересовался уже примерно неделю, поэтому подозрения закрались самые мрачные: "Неужели война в Сербии так далеко зашла", – подумал я с ужасом и заспешил в центр.

Через несколько минут ситуация прояснилась. Замок был оцеплен, вокруг двух тягачей, напичканных аппаратурой, сновали белые рабочие, разматывавшие какие-то провода. Вслед вертолетам, раз за разом заходившим на посадку за замок, следовал маленький вертолетик с кинооператором.

Каждый раз, когда вертолеты заходили на посадку, солнце заходило за тучи, отчего, я так подозреваю, оператор с режиссером медленно сходили с ума. Наконец все получилось, оцепление было снято, я посетил отремонтированный к съемкам форт, в архитектуре которого уже явно прослеживалось влияние черной Африки. Дети играли среди мусора, подставляя ветру вертушки из насажанных на палки расщепленных пластиковых бутылок. Живописная группа толстых теток закричала и замахала руками в ответ на мою скромную попытку незаметно запечатлеть их на пленку.

Позвонив с телефонного пункта на соседней улице любимой в Москву, я, ощутив единство пространства и разницу часовых поясов, зашагал к выезду из города. Зеленые насаждения закончились, за последней заправкой в лучах заходящего солнца я различил каменистую пустыню. Стемнело очень быстро, с таксистами я не поехал, а поехал с местным дядькой до соседнего города Скура. Там в ночи я разговорился с местными студентами, владевшими английским языком. Беседа по моей инициативе перенеслась в ближайшее кафе.

– Вот ты говоришь, ты православный. Мы, правда, про таких не знаем, но вот скажи, ты вообще к католикам как относишься?

– Ну, в общем-то нормально. А что?

– Блин, да ты что, не знаешь что ли? Они ведь такие беспредельщики! ОНИ ЖЕ ВИНО ПЬЮТ!!!

– Ну и что, а вы гашиш курите до одури. Это что, лучше что ли?

Пауза. Затем с некоторой неуверенностью:

– Ну, знаешь, ты такие вещи не сравнивай, разницу понимать надо. А гашиш тоже, между прочим, от шайтана, да. Его из кифа делают, так у нас старики вот что рассказывают. Однажды пророк Мухаммед сел отобедать, а шайтан подложил ему яд в еду. Пророк съел, его всего скрутило и стошнило, но сам он жив остался. А из его блевотины потом как раз и вырос киф. Так вот.

Заночевав во дворе дома одного из студентов, я на другое утро снова двинулся в путь.

Скура – Фес

Выходил я на позицию еще не зная, «что день грядущий мне готовит». Расположившись в тени дерева у дороги я стал стопить. Машин с местными жителями почти не было. Из проезжающих джипов с водителями-арабами мне весело махали ручками белые туристы. Прошло 3 часа, солнце в зените, на небе ни тучки, из Сахары, до которой сотня километров, ветер несет сухой жар.

Взгляду моему открывались картины небывалые: всем своим телом ощущая +34 по Цельсию, стоя в каменистой пустыне, я наблюдал СНЕГ на вершинах Высокого Атласа, растянувшегося цепочкой вдоль горизонта. Перевалив позавчера через этот хребет, я очутился в гораздо менее населенной и более засушливой части страны.

К четвертому часу безрезультатного стояния (туристы продолжали так же весело махать мне ручками, даже когда я нарисовал табличку SOS) у меня стали зарождаться серьезные сомнения по поводу существования автостопа в этом регионе. (А именно по таким локальным дорогам, на одной из которых я стоял в тот момент, мне оставалось проехать около 600 километров до Феса). Мозги начинали медленно оплавляться, бодрость духа стала покидать меня и я решил идти в другой конец города, чтобы вновь стопить через перевал и, оказавшись в центральном районе страны, ехать в Фес по крупным дорогам со стабильным трафиком (автомобилепотоком).

Однако и на другом конце города тоже ничто не стопилось. Я же, надо сказать, от ходьбы взбодрился, потихоньку пришел в себя и устыдился собственной мягкотелости и нерешительности. Что за упаднические настроения, 4 часа постоял и скуксился. Не падать духом, был ведь и у Леши Ворова его миллионный километр. (Сказывают, что когда у президента Питерской Лиги Автостопа А. Ворова до миллиона километров стажа осталась уже какая-то мелочь, решено было устроить "Гонки миллионного километра". В вычисленном месте Лешу должны были встретить заранее собравшиеся друзья-товарищи – поздравить его с круглой цифрой небывалой рекордности, отметить и спрыснуть такое событие. Ну и вот, группа поддержки собралась, один за другим прибывают участники гонки, а Ворова нет и нет. Час ждут, другой, третий, стемнело уже, дождь пошел, – плюнули, залезли в палатки и спать завалились. Часа в 2 ночи приезжает Леша Воров, злой как черт, и материт все на чем свет стоит. Оказывается, величайший автостопщик всех времен и народов, кругосветная экспедиция за плечами, бездна опыта за 40 километров до миллиона стажа застрял на выезде из какой-то деревни, где и провисел часов 5.)

Вспомнил я про Лешу Ворова, взбодрился, попил чайку и отправился ловить удачу на старое место. Только пришел, с дальнего поворота легковушка сворачивает, хорошо если водитель меня в зеркало заднего вида заметит. Прыгаю и машу ему руками. Машина останавливается посреди пустынной дороги. Подбегаю, открываю дверь: чернокожий водитель, из динамиков впервые за две недели звучит не арабско-берберская музыка, а старый добрый Боб Марли "No woman – no cry". Поехали!