Текст книги "Путь воина (СИ)"

Автор книги: Валерий Гуминский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 30 страниц)

– Так мы всегда добычу по Туре возим в конце года, – спокойно ответил новоиспеченный генеральный управляющий, сложивший полномочия наместника. Замерзшая река является самым лучшим и надежным трактом. Я уже разговаривал с бароном Коваленко и объяснил ему ситуацию. Он пообещал связаться с Назаровым, чтобы получить необходимые полномочия. Все же в Верхотурье есть надежное хранилище, а мы только в следующем году свое построим.

– Хорошо, так и сделаем, если Никита Анатольевич не станет возражать, – поосторожничал Владимир, не желая раньше времени своевольничать.

Назаров не возражал. Он лично позвонил княжичу.

– Здравствуй, Владимир Андреевич, – голос барона был как всегда спокойно-умиротворенным. – Как у тебя дела продвигаются? Слышал, отец тебе шикарный подарок сделал на свадьбу? Кстати, поздравляю. Передавай привет Марине.

– Спасибо, Никита. Очень жду тебя в гости, а ты все в делах и заботах. Отвлекись и приезжай летом. Оказывается, Турский – невероятно притягательное место! Тишина, спокойствие!

– Уговорил, попробую вырваться на недельку к тебе, – рассмеялся Никита.

– Жен возьми, пусть воздухом таежным подышат! Да и Марина будет рада. Ты знаешь, о многом поговорить надо. Невероятное количество проектов совместных хочу предложить.

– Да я и сам планирую в Верхотурье съездить. Только попозже. Сейчас у меня столько дел навалилось, заклятые враги покоя не дают. Решу эту проблему – приеду. Ты чего хотел-то?

– Казенное золото в твоем Верхотурье имперскому чиновнику передать. Или на хранение положить, пока не вывезут в столицу.

– Не проблема, Володя. Привози. Я дам задание барону Коваленко организовать прием, заодно через своего тестя пробью вопрос, чтобы казначейство не препятствовало. А то знаю этих бюрократов, начнут рожи кривить и палки в колеса ставить, чтобы свою долю в карман положить.

– Спасибо, Никита, выручил! – обрадовался Владимир. – До Тобольска далековато, а ты под боком, всего две сотни километров, даже меньше.

– До Коловорота успеешь?

– Успею.

– Ну, тогда перевози. Проблемы никто чинить не станет. Только озаботься охраной. Насколько я знаю, у тебя там лихие людишки пошаливают, да и каторга где-то под боком.

– Не совсем под боком, по тайге особо не прорвешься, – усмехнулся княжич. – Но конвой будет обязательно.

С тем они и попрощались. Владимира заинтересовала мельком брошенная фраза насчет заклятых врагов. Судя по всему, Никита готовился к каким-то серьезным событиям. Новости от Петербурга до Турского доходили с очень большим опозданием, несмотря на телефонную связь, которая здесь была допотопной. Стоило решить и этот вопрос, чтобы сделать жизнь комфортнее. Но опять же с помощью Назарова. Вот и выходит, что без союза двух Родов никуда.

Оставив поселок на попечение Ивана Лукича и коменданта Данилы Могутова, княжич Строганов в составе колонны выехал в Верхотурье. Ему хотелось самолично глянуть на возможности зимнего тракта и понять всю схему передачи казенного золота. Потом можно и дома оставаться. Не княжеское это дело в каждую дыру нос совать. Для подобных мероприятий есть люди.

Сама дорога не показалась тяжелой. Машины ходко шли по льду, мобильная охрана на снегоходах уходила на два-три километра вперед, тщательно осматривая лесистые берега, скальные выходы к реке, места потенциальной засады. За все время по дороге встретилось одна деревушка, где жило четыре семьи охотников. Остановились на отдых, познакомились. Все-таки это были еще его земли, поэтому важно знать людей в лицо. Договорились насчет поставок мяса в Турское, а взамен Владимир обещал подкинуть жившим наособицу охотникам горючего, чтобы они на своем грузовичке могли почаще приезжать в поселок. Расстались довольные друг другом.

В начинающих сумерках въехали в Верхотурье; Владимир приказал гнать колонну к местному банку, где их уже встречали барон Коваленко и двое чиновников из казначейства. Решили принимать золото с завтрашнего утра, машину оставили под охраной. Княжич, тем не менее, троим своим бойцам приказал быть неотлучно при фургоне, присматривать за ним из теплого салона внедорожника.

Барон Коваленко оказался радушным человеком. Он пригласил Владимира к себе домой, выделил ему гостевую комнату, познакомил с миловидной женой, ничуть не старше Марины. За столом, куда были приглашены все дворяне Верхотурья, коих оказалось всего трое, несколько купцов и инженер-геолог Старшинов Юрий, племянник князя Шаховского. Он еще не обтесался в уральской глухомани, и его речь слегка отдавала столичной дерзостью. Но как утверждал Коваленко, молодой человек весьма жаден до новых знаний и уже завоевал авторитет среди золотодобытчиков. Открыл пару новых золотых жил, которые пока решили законсервировать и не разглашать сведения до нужных времен.

Андрей Станиславович оставил все разговоры на вечер, когда гости разошлись. Тогда и обсудили большинство вопросов, касающихся стратегического сотрудничества.

– Золото привозите сюда, Владимир Андреевич, – посоветовал Коваленко. – Казначеям уже поставлена задача принимать вашу продукцию без волокиты и мздоимства. Не думаю, что им захочется ехать в отдаленный поселок.

– Для этого я предлагаю протянуть дорогу, хорошо обустроенную. Люди станут селиться вдоль нее, инфраструктуру расширим, а заодно и выдавим всю сволочь в глухую тайгу. Первое время, конечно, придется контролировать порядок. Варнаки обязательно потянутся в обжитые места, но их быстро приструним.

– Дорога нужна, – согласно кивнул Коваленко. – Но я не уполномочен Никитой Анатольевичем решать такие дела. Обсуждайте проект с ним, а со своей стороны обещаю поддержку.

– У барона какие-то проблемы? – осторожно поинтересовался Строганов. – Нужна ли помощь?

– Там другой уровень, Владимир Андреевич, – Коваленко покачал головой. – Я полагаю, если помощь и понадобится, то он лично обратится к вам.

На следующий день княжич со своим отрядом поехал обратно в хорошем расположении духа. Оставалось только закрепить дружественный визит союзным договором.

И только позже он узнал о произошедшем в Вологде. Оказывается, на землях Назаровых разгорелись самые настоящие боевые действия. Официальные источники поскупились на освещение ситуации, но через своего отца Владимир выяснил, что Никита всерьез сцепился с Ордо Маллеус и вышел из войны победителем. Больше всего княжича неприятно поразило, с какой легкостью в русской глубинке ватиканские боевики создали свои ячейки и свободно перемещались с оружием по дорогам, а потом и вовсе едва не уничтожили «Гнездо». Обыденная халатность и раздолбайство провинциальных отделов СБ уже давно стало притчей во языцех.

Владимир надеялся на справедливое возмездие. Никита не из тех людей, которые прощают подобные вызовы и угрозы. Скорее всего, большая часть нападавших, которых, по независимым подсчетам, было больше сотни, навечно исчезла в густых вологодских лесах. Судя по всему, там еще и маги Инквизиции отметились. Фотографий с места боя почти не было, только несколько снимков особняка с подкопченными стенами; на его фоне мелькнули вооруженные бойцы охраны в черных комбинезонах, в которых княжич опознал «бризы». Вероятно, это был намеренный слив фотографий для кого-то, кто интересовался результатом боя.

Какую пользу извлек Владимир из уже остывших новостей? Нужно укреплять свою родовую усадьбу и набирать людей в боевое крыло. Два волхва и сорок воинов, конечно, могут спокойно отбиться от нападения злодеев (хотя, кто кроме лихих людей может серьезно навредить княжичу), но в случае серьезного столкновения с хорошо обученным противником не поздоровится. Княжич не хотел верить в серьезность такой ситуации. На западных окраинах его вотчины земли Назарова, с востока и юга подпирают территории отца – князя Строганова. Далеко на севере две каторги – единственное место, откуда можно ожидать проблемы. За все время существования Игримской и Казымской каторг было совершено три массовых побега, но все они закончились тотальной зачисткой беглецов. Демидовы – уральские соседи Строгановых, да и сами Строгановы не собирались терпеть под своим боком неконтролируемые и озверевшие банды. Надеясь на лучшее, всегда готовься к таким поворотам судьбы, решил Владимир, и стал набирать людей в свою гвардию. Данила Могутов самолично проводил отбор кандидатов. Нужны были молодые, крепкие, дерзкие и не боящиеся крови парни. Стрелять здесь умели почти все, а вот физические кондиции решили доводить до ума уже во время обучения.

Так что ближе к лету личная гвардия насчитывала шестьдесят человек, и еще десять кандидатов, которые не прошли по каким-то сложным параметрам, учиненным Могутовым, перешли на службу в городскую дружину. Владимир понимал: надеяться придется только на себя. Отец ясно дал понять: помощь он даст только в самой тяжелой ситуации. А что ею являлось, понятно: клановые столкновения, когда политические и финансовые проблемы не решатся мирным путем.

И все-таки княжич решил съездить в Тобольск, чтобы решить проблему не за спиной отца, а откровенно с ним поговорить. Он взял с собой Марину, захотевшую повидать родителей, и вместе с десятком бойцов выехал из поселка в предрассветных сумерках. По тяжелым лесным дорогам доехали до Туринска, откуда уже по хорошей дороге помчались с ветерком до Тобольска.

Первым делом, как только обнялся с матерью, отцом и братьями, не уехавшими в конвое до Балхаша, он попросил приготовить баньку.

– Надо поговорить, – шепнул Владимир отцу. – Без лишних ушей.

– Добро, – кивнул князь, ничему не удивляясь.

Усадьба Строгановых находилась не в самом Тобольске, а чуть восточнее, в светлом сосновом лесу, протянувшемся вдоль речки Курдюмки, где жил весь Род, включая Патриарха Егора Петровича Строганова, его братьев, семью самого Андрея Егоровича и многочисленную рать слуг. Можно сказать, здесь был тщательно охраняемый поселок, насчитывавший больше двух сотен человек.

Баня находилась на невысоком песчаном берегу Курдюмки; выложенная диким камнем дорожка вела к речке между густыми зарослями ивы. С добротно построенных мостков можно было прыгать в воду после парилки. Дно речки здесь углубили, расчистили и облагородили берега. Пляж для прислуги и бойцов был отдельным от господского, чтобы не пересекаться без необходимости.

Владимир скинул с себя одежду в предбаннике и зашел в жарко натопленное помещение. Отец запаздывал, поэтому он сначала плеснул на каменку ковш кваса, глубоко вдохнул в себя пряный горячий запах и сел на полок, чтобы как следует пропотеть.

Князь Строганов появился позже. Кряжистый, набравший к годам вес, отец примостился рядом и с интересом поглядел на ногу сына, отливающую розоватой кожей.

– Не увидел бы – не поверил, что Никита без всяких Целителей вернул тебе ногу, – сказал Андрей Егорович. – Так и поверишь в посланника Перуна на земле. Значит, я был прав, вкладываясь в активы медицинского центра.

– Хорошая компания подобралась, – улыбнулся Владимир пассажу отца о «божественности» Никитиного Дара. – У Меньшиковых нюх отменный, зря деньги выбрасывать на сомнительные проекты не станут. А Никита обещает уже этой осенью запустить два корпуса. Он еще и детское отделение планирует открыть.

– Встречался с Назаровым?

– Еще нет. Договорились на лето, но точную дату пока не обговорили.

– Не забывай, о чем я тебе говорил, – отец встал, подошел к лавке, где лежали березовые веники, выбрал один из них, повертел в руках. – Ложись, пройдусь по твоей спине.

– Ты хорошо подумал, когда предлагал мне заключить союз с Назаровым? – с удовольствием ощущая, как веник удивительно мягко скользит вдоль позвоночника, разгоняя кровь, Владимир положил голову на руки и прикрыл глаза.

– Думаешь, я на эмоциях это сказал? – усмехнулся князь.

– Показалось – да. Тобой руководил прагматизм и желание вернуть меня к жизни.

– А теперь?

– Ты даже не представляешь, какое счастье и эйфорию я испытал, увидев на месте обрубка ногу. И в этот момент моя клятва шла от сердца, от души. Даже если бы ты не посоветовал предложить Никите союз, я бы лично протянул ему руку.

– То есть, ты уже созрел для этого решения? – веник словно прилип к спине Владимира.

– Думаю, да. Никита обещал приехать ко мне в Турский.

– Обязательно воспользуйся этим моментом, – посоветовал Строганов, начав энергично хлестать по спине сына. – Покажи своим людям, какой союзник у тебя появился. В ваших отношениях я вмешиваться не стану…

– Но следить будешь, – усмехнулся княжич.

– Не без этого. Мои люди в поселке есть, но они остались там по иным причинам.

– Сказать, кто они, не хочешь?

– Нет, а то начнешь искать их, отвлекаться от своих дел.

– Ты за кем-то следишь?

– Пока нет никаких оснований раскрывать их миссию, – в голосе отца проскользнуло недовольство. – Повторяю: к твоим делам они никаким боком. Не трать свои силы для их поиска. Давай-ка, попарь меня.

Они поменялись местами, и Владимир стал охаживать отца, периодически окуная веник в бочку с квасом и держа его на каменке. От этого в бане стоял невероятный запах свежей листвы и хлеба.

– Мне звонил Балахнин недавно, – покряхтывая от удовольствия, поделился своими делами князь. – Опять насчет Кормчего разговор вел. Я ему подтвердил свою позицию еще тогда, но, видимо, ситуация в корне поменялась. После того, как Никита разорвал в клочья боевую бригаду магической Инквизиции, серьезные люди почуяли перспективу этого молодца.

– Не понимаю я идей Алексея Изотовича, – выдохнул Владимир.

– Ты, сын, плохо знаешь князя. Это очень опытный политик. Его клан самый малочисленный в России, меньше только у Назарова, и исходя из такого расклада сил Балахнин умудряется балансировать между разными группировками, оставаясь при этом нужным Меньшиковым, и в то же время критиковать их. Есть у меня мысль, что он хочет прикрыться Назаровым, если начнутся серьезные трения между кланами.

– А что, к этому есть предпосылки?

Строганов поднял голову.

– Они всегда есть, только опытные князья никогда откровенно не показывают свой интерес. На обострение идут в крайних случаях, а так обычно жрут конкурентов потихоньку. Недавно Шереметевы заключили какую-то сделку и теперь нахально запустил свой хобот в Симбирск. Князь Василий Юрьевич посадил там своего сынка Велимира не для того, чтобы тот любовался видами Волги. Значит, намерения у клана серьезные.

Владимир прошелся по спине отца еще раз и замер.

– Понимаешь, к чему клоню? – спросил старший Строганов.

– Шереметевы хотят получить контроль над перемещением всех грузов, идущих по реке, – задумчиво произнес княжич. – Неужели не боится гнева казанских князей? И Урусовы, и Адашевы вот так просто промолчат?

– Молодец, расклады знаешь, – хмыкнул отец. – Но они, скорее всего, промолчат. Будут смотреть на Тимура Кудашева. Именно он самый сильный игрок в Приволжье, и при нежелательном развитии ситуации его даже Меньшиковы не утихомирят. А Шереметевы всерьез взялись за строительство терминалов. Глядишь, скоро начнут выдавливать своими перевозками конкурентов. Я с интересом жду, когда полыхнет.

– Надеюсь, ты не будешь влезать в их разборки, – проворчал Владимир, еще раз пройдясь по спине князя. А потом бросил веник на лавку, зачерпнул ковшом квас и снова плеснул на раскаленные камни.

Отец слез с полк а и устроился на нижней лавке рядом с сыном, чтобы немного передохнуть от нестерпимого жара, скопившегося в парилке.

– В свое время хватило мудрости не связываться с казанцами, – усмехнулся Строганов. – Хитрые ребята, особенно князь Тимур. Мне от них вообще ничего не нужно было, потому что интерес мой лежит на юге. А вот Кудашевым хочется прорваться на восток. Демидовы тоже уперлись, не захотели вести дел с ними.

– Почему?

– Где казанские князья – там и рыльце Меньшиковых, – растолковал Строганов. – Мои предки честно выкупили коронные земли, и я не хочу, чтобы они насаждали здесь свои порядки. Не бывать казанцам на Тоболе.

– Ты преувеличиваешь угрозу, – возразил Владимир. – Иначе зачем уговаривал меня сдружиться с Назаровым?

– А затем, что тоже иду по пути князя Балахнина. Подстраховываюсь.

– На тебя непохоже, – усмехнулся сын.

– С годами мудрее становлюсь, – отшутился Андрей Георгиевич. – Я с тобой на эту тему разговаривал не один раз, поэтому больше ничего не собираюсь добавлять. Дружи с Никитой. Старая аристократия на дерьмо исходит, потому что не может просчитать его. А почему? Мутный Никита для них, вот и бесятся в Петербурге, не понимая, как молодой барон умудряется сохранять нейтралитет между кланами и не дает повода обвинить его в предвзятости. Никак компромат собрать на него не могут.

Владимир расхохотался. Князь Строганов с удивлением посмотрел на него, ожидая объяснений. Сын провел рукой по влажному лицу и пояснил:

– Искать на Никиту компромат можно было в том случае, если бы он до сих пор не был женат, или ходил бы от Тамары налево. А у него такие шикарные женщины в одном доме, что такая необходимость отпадает напрочь. Ну, батя, сам посуди, зачем ему разрушать крепкий фундамент дома?

– Ну да, Тамара ему бы и в ином случае не позволила гулять налево, – хмыкнул Строганов. – Вот и получается, что Никита для Балахнина идеальный вариант третейского судьи. Он ведь так же и просчитал реакцию столичного света. Единственное мне не нравится. Барон сам себя хоронит в Вологде. Не самая удачная тактика, к сожалению. Поговори с ним на эту тему и подтолкни к переезду в Петербург.

– Ты так о нем заботишься, – с легкой ревностью произнес Владимир.

– Я о тебе забочусь, сын, – князь хлопнул ладонями по коленям. – Если ты не понял, почему – я разочарован. Пошли, поплещемся в бассейне.

Помимо естественного природного водоема в бане была построена небольшая купальня, вход в которую шел прямо из предбанника. В Курдюмку Владимир сейчас не рискнул бы окунуться. Слишком много грязи и всякой заразы могло находиться в реке после весеннего половодья. Поэтому купальня стала наилучшим выходом из ситуации. Квадратная чаша «пять на пять», облицованная голубой смальтой, с трапом – все, как полагается для комфортного омовения.

Завернувшись в простыни подобно римским консулам в термах, отец и сын прошли в предбанник, где для них расторопные слуги приготовили небольшую закуску к холодному пиву.

– Чем будешь заниматься кроме золота? – поинтересовался князь, отхлебывая напиток с видимым удовольствием. Пиво было свое, домашнее, не хуже того, которое в Тобольске варил купец Онисимов. Был у Строгановых умелец, только им и занимался, обеспечивая мужчин домашним хмельным. – Думал уже, или пока о приисках голова болит?

– Нет, там все нормально, – улыбнулся Владимир. – Порядок такой, что ничего делать не пришлось, юристы оформили дарственную. Теперь я законный хозяин строгановских приисков.

– Пользуйся на здоровье, – добродушно откликнулся князь после нескольких глотков из кружки. – И все-таки? Сопровождение грузов для твоего Рода сейчас не самое лучшее решение. Может, попробуешь лесом заняться? Только не древесину на рынок выпускай, а уже обработанный продукт. Может, и мебель начнешь делать. Ресурсов там богато вдоль Туры. Электростанцию возведешь, лесопильные цеха подключишь – и вперед, родовую казну пополнять.

– Подумаю, – Владимир и сам уже ломал голову, как увеличить доход своего маленького Рода. Не идти же на поклон к отцу за помощью, чтобы надоумил насчет бизнеса. Но сейчас князь подсказал хорошую идею. Леса и в самом деле много, грех не воспользоваться. Обработка древесины не входила в приоритеты Строгановых, они больше караваны сопровождали да золотишко с пушниной добывали в своих факториях, ну и финансовые операции через семейный банк проворачивали.

– Подумай, – кивнул князь. – Теперь ты Глава Рода, тебе и вожжи в руки. Правь, как сам считаешь нужным. Но знай, что я всегда поддержу, если серьезные проблемы возникнут. А они будут, поверь. Людишек сразу приучи к порядку. Увы, грешен, не стал в свое время головы рубить беспощадно, а теперь ты расхлебываешь… Слышал я, какие меры принимаешь. Правильно делаешь. Но мой тебе совет.

Строганов допил пиво, закусил пластинкой вяленого леща и посерьезнел.

– Ближе к снегу проведи рейд к северу от Турского. Где-то там база лихих людишек спрятана. Посылал егерей, да все без толку, не могли разыскать. Хорошо схоронились, гады. Сама по себе она не является постоянным лагерем, но супостаты туда периодически заглядывают. Кто-то с каторги срывается кукушку слушать, кто-то из-за кровавых дел прячется от правосудия, да и рабами не брезгуют, девчонок малолетних похищают. Именно оттуда всю накипь в поселок прибивает. «Диких» старателей не трогай, они тебе прибыток несут, а вот ту гниль надо выжечь разом. Накрой их в гнезде и уничтожь без сожаления.

– Ладно, – растерялся Владимир, не ожидая такой подсказки. Ему почему-то стало неприятно, что отец не слишком-то старался обезопасить один из своих поселков, приносящих прибыль. Людишки для него были лишь цифрой в статистике доходов и расходов. – Вслепую не полезу, сначала найду опытных охотников. Авось нащупают след.

– Все выяснил? – Строганов усмехнулся, заметив легкую тень на лице сына. – Думаешь, спихнул тебя в дыру таежную, да еще навесил на плечи проблемы? Ну, это с какой стороны посмотреть. Твои братья до сих пор без землицы Роду служат. И считают, что тебе повезло куда больше, чем им. Младшую ветвь образовал, от батьки подальше смылся.

– Сам так захотел, – усмехнулся в ответ Владимир. – Чего теперь жалеть. Спасибо, отец. Подарок хоть и проблемный, давай уж откровенно, а все равно я рад. Маринка и вовсе пищит, в каких хоромах живем.

– До поры до времени, – вздохнул старший Строганов. – Потом заскучает и начнет грызть тебя исподволь. Давай быстрей детишек заводите, некогда будет дурью маяться.

– Ты о чем? О театре?

– Нет, с театром все правильно. Пусть будет, – отмахнулся князь. – Наслышан я, какую ажитацию произвела Марина в Тобольске. Всю творческую братию на уши поставила своим желанием. Я о том, чтобы ненужными мыслями голову не забивала.

– Разберусь, – Владимир рассмеялся и стал одеваться. Он считал, что сумел разговорить отца и нисколько не сердился, что свадебный подарок тяжелым бременем лег на плечи. И как не посмотри, ведь братья не зря ему завидуют. Он единственный из семьи, кто получил право на создание младшей – считай, независимой – ветви известного в Сибири рода.

А это стоило всех прошлых решений и будущих выгод.