Текст книги "Путь воина (СИ)"

Автор книги: Валерий Гуминский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 30 страниц)

Поэтому первый вопрос, который он задал Великому князю перед завтраком, зайдя в его кабинет, был о возможности навестить родителей жены.

– А я и запамятовал со всеми событиями, что Сабуровых нужно предупредить о твоем возвращении, – поморщился Владимир, энергично расхаживая по открытой террасе, примыкавшей к его рабочему кабинету. – Конечно, обязательно съезди. Отец в свое время с Александром Павловичем поступил не слишком приятно, отодвинул от всех государственных дел. Но я сумел ему найти службу в администрации. Он заведует материальным обеспечением тыловых подразделений.

– Пропуск в Затверечье по-прежнему требуется? – улыбнулся Никита.

– Да, я дам распоряжение, – кивнул Владимир. – После завтрака отпущу тебя. Все равно еще сутки придется от дядьки ответа ждать.

Свое обещание Великий князь сдержал. Никита еще не успел сменить военную форму на гражданский костюм, готовясь к визиту, как в его комнату постучали, и молодой посыльный в чиновничьем мундире младшего секретаря принес знакомый уже пропуск с магическими печатями, просматривающимися в золотистой голограмме, если смотреть под определенным углом.

Мало того, Владимир Юрьевич выделил для него солидный автомобиль с водителем и телохранителем, а в сопровождение прикрепил военный внедорожник. С такой охраной он быстро доехал до Затверечья, прошел на мосту через Волгу процедуру проверки и только потом спокойно въехал на территорию боярского поселка.

Сердце его трепыхалось как испуганный воробей в человеческих руках, когда он увидел знакомые очертания особняка Сабуровых. Сразу бросилось в глаза, что на воротах стояли пожилые бойцы, имевшие опыт войны.

– Каждый Род обязан был предоставить людей из боевого крыла, – пояснил телохранитель, который представился как Серьга. Именно так, настоял он. – Из них сформировали несколько отрядов. Кто-то остался в городе для охраны стратегических объектов, кому-то меньше повезло: бросили под Углич и Ростов. Аристократам пришлось набирать людей из ветеранов, чтобы совсем без охраны поместий не остаться.

Остановившиеся возле ворот машины с великокняжеским гербом заставили мужчин в камуфляжных костюмах напрячься. Один из них, одернув куртку, как бы недвусмысленно скользнул рукой по бедру, где висела тактическая кобура, и неторопливо подошел к легковому автомобилю, не обращая внимания на появившихся из внедорожника крупногабаритных бойцов с автоматами. Те с ленцой встали полукругом, держа на прицеле обоих сторожей.

– Барон Назаров к Александру Павловичу, – доложил Серьга, опустив дверное стекло.

Охранник наклонился и цепким взглядом обшарил салон машины, задержался на Никите. Белесая стежка шрама, протянувшаяся от подбородка до левого уха, сразу бросилась в глаза волхву. Давнее ранение было тяжелым, тут и гадать не надо. Повезло, что мужчина остался жив и обошлось без тяжелых последствий.

– Не знаю такого, – довольно бесцеремонно ответил он, с трудом ворочая языком. Нет, последствия все же были, и они серьезно повредили речевой аппарат. – По какому поводу?

– Не поверю, милейший, что для Назаровых дверь этого дома закрыта навсегда, – полушутя ответил Никита и решительно распахнул дверцу. Вышел наружу, потом аккуратно извлек из салона букет белоснежных роз. В другую руку он взял узкий длинный пакет, в котором находился коллекционный выдержанный коньяк из подвалов князя Аматун и, чье представительство находилось в Твери уже больше ста лет. Сам Владимир подсказал, где можно купить хороший напиток, более чем подходящий для подарка Главе Рода. – Если вас не затруднит, скажите, что у меня есть весточка от Дарьи Александровны.

Что-то во взгляде пожилого мужчины изменилось, лицо обмякло. Он не стал ничего говорить, только кивнул и показал жестом напарнику, чтобы тот открыл ворота.

– Я проведу вас в дом, – сказал охранник. – Пойдемте, сударь. Вахромей о государевых бойцах позаботится. Не на улице же им стоять.

– Верно, – Никита обратил внимание, что его сопровождающий слегка прихрамывает, поэтому сбавил шаг. – Как вас величать?

– Прокопом, – почему-то отмахнулся мужчина. – Мы тут уже с самой замятни служим, как только молодые под знамена Великого князя встали. Пригодились вот.

А вот и знакомый бассейн, наполненный водой с порхающими над поверхностью стрекозами; парадные лестницы трехэтажного особняка, обхватывающие здание словно лебединые крылья. Никита сдерживался, чтобы не пуститься бегом по мраморным ступенькам – а сердце продолжало прокачивать кубометры адреналина. Как его встретят? Желанен ли он здесь до сих пор или внесен в число людей, которым не место на пороге дома? Увел младшую дочь и с тех пор ни ответа, ни привета.

– Прокоп, что у нас во дворе творится? – послышался голос из глубин комнат, когда Никита в сопровождении охранника вошел в парадную. Откуда-то выскочила молоденькая горничная, испуганно ойкнула, увидев Никиту, и рванула в глубины особняка.

– Тьфу ты, егоза легконогая, куда понеслась! – едва не сплюнул Прокоп и громко, по-командирски, доложил в пустоту парадной. – Барон Назаров прибыли, хозяин! С весточкой от Дарьи Александровны!

Отец Даши изменился сильно. Последние годы, прошедшие по нему тяжелым волоком, поистрепали холеное лицо и опустили плечи. Вернувшись к государственной службе, он хоть немного, но стал смотреть на мир куда эмоциональнее и увереннее. Сабуров стремительно вышел в парадную, тщательно застегивая пуговицы пиджака, и замер на месте.

– Что с Дашей? – омертвело зашевелились его губы.

– Александр Павлович! – с укоризной произнес Никита, не ожидавший такого вопроса. Как будто он лишь неделю ушел из этого дома. – Да в порядке все, в порядке! Жива-здорова!

– А почему она не с тобой? – шагнул к нему Сабуров.

– Дома осталась, нельзя сейчас к вам, пока мятеж не подавлен.

И лишь теперь тесть обхватил волхва за плечи и притянул к себе с осторожностью, чтобы не помять букет. Прокоп ловко выхватил его из рук Никиты, как и пакет с подарочным коньяком, и благоразумно отошел в сторону.

Теперь ему ничто не мешало обнять Александра Павловича с пылкостью давно не видевшихся родственников.

– Извини старого болвана, Никитушка, – пробормотал тесть. – Растерялся от неожиданности…

– Никита! – голос Надежды Игнатьевны он бы не спутал ни за что. – Никита, сынок!

– Матушка! – улыбнулся волхв, нежно обнимая за плечи женщину, которая по сравнению с мужем сохранила статность и осанку. Даже прическа аккуратная, с тщательно прибранными у висков волосами. Серебристые заколки вспыхнули, попав под свет ламп.

Глаза ее влажно набухли от слез, он она их быстро, как-то незаметно сморгнула, чтобы на щеках не было ни одного следа. Обхватив голову Никиты, теща троекратно поцеловала его.

– Вам, матушка! – розы, наконец, попали в нужные руки, и были благосклонно оценены.

– Они тоже творение твоих чудес? – с улыбкой спросила Надежда Игнатьевна.

– Увы, все продавцы цветов ненавидят меня, – развел руками Никита. – Я же лишаю их прибыли.

– Думаю, девяносто девять процентов этих торгашей о твоем существовании не знают, – усмехнулся Сабуров, принимая пакет, куда не преминул заглянуть без смущения. – Ого! «Аматуни»! Серьезный ход, Никита!

– Саша! – укоризненно покачала головой женщина. – Как юнец, ей-богу! Евгения! Где тебя нечистый носит?

– Я здесь! – пискнула мышью та самая «легконогая егоза», появившаяся откуда-то из-за спины хозяйки. Она схватила букет и прижала его к себе, не забыв стрельнуть глазами в сторону молодого симпатичного гостя.

– Цветы в вазу, – теща добавила строгости в голос, ощутив девичий интерес к зятю. – Скажи на кухне, чтобы поторопились с обедом. Надеюсь, Никита, ты не убежишь через два часа? Не просто же так появился у нас? Великий князь, наверное, ждет…

– Матушка, я останусь до тех пор, пока ваши вопросы не иссякнут, – засмеялся волхв, ощущая спадающее напряжение. – Или вдруг захотите прогнать.

– Не дури, Никита, – загудел Сабуров. – Пойдем лучше в гостиную, расскажешь сначала, как живете с Дашей, а потом и вопросами замучаем.

– Надо бы мою охрану пристроить, – вспомнил Никита.

– Не беспокойся, – кивнул Глава. – Прокоп, найди Артема и передай от меня, чтобы княжьих людей накормили и приглядели за ними.

– Слушаюсь, хозяин, – пожилой охранник вышел из дома.

Прежде чем начать рассказывать о житье-бытье, Никита извлек из внутреннего кармана плотный конверт и отдал его Надежде Игнатьевне. Дашины родители как сели вместе на диван в гостиной, так и не отрывались от фотографий с дочерью и внуком. Никита терпеливо ждал, попивая апельсиновый сок, который принесла Женя по его просьбе. Ведь еще письмо не было прочитано, настолько жадно, с любовью и со слезами, которые Сабуровы уже не сдерживали, пересматривались снимки с Яриком.

– Никита, когда же мы увидим Дашеньку с внучком? – не вытерпел Александр Павлович. – Неужели нет возможности ее перебросить по порталу?

– Скоро, – пообещал волхв. – Мне нужен глухой уголок в парке. Там я оборудую площадку для индивидуального перехода.

– Сам? – не поверил Сабуров.

– Ничего сложного, он будет работать по маячку, чью роль будет играть кровь Даши, – пояснил Никита. – Сигнал устойчивый, надолго хватит.

– Я схожу, пригляжу место! – вскочил мужчина.

– Да сиди уже, торопыга! – схватила его за руку Надежда Игнатьевна и силком усадила обратно. – Успеешь, это тебе дел на десять минут. Там вся сложность в настройке телепорта. Лучше письмо читай!

Никита был уверен, что Сабуровы извинятся и уйдут в другую комнату, не желая делиться своей радостью с кем-то еще. Но они остались на месте, Александр Павлович подрагивающим голосом стал читать послание Даши, забыв о сидящем напротив госте. А Никита погрузился в размышления. Проблем с оборудованием площадки он не видел. Достаточно спрятать филактерий с кровью супруги в тщательно замаскированное место, он будет стабильно работать в качестве маячка. Пустяшное дело, на которое не потребуется расхода ресурсов как при открытии порталов. Маячки по крови наиболее эффективны в качестве точной наводки, но лишь для переноса одного-двух человек одновременно. А больше и не надо. Важно, что Даша будет регулярно посещать родных, да и Ярик, подрастая, узнает о своих дедушке и бабушке. К тому же он учитывал фактор Дуарха, который почему-то был неравнодушен ко второй его жене и младшему сыну. У волхва давно появилась стойкая уверенность, что демон негласно взял их под свою защиту, особо ее не афишируя. Если нужно, он им поможет, скорректирует курс для точного выхода.

Никита выяснил главное: в Твери сейчас безопасно. Верные Владимиру войска сумели отбросить мятежников из города и погнать их за Углич. С Москвой и Новгородом рано или поздно разберутся. Всеслав – вот самая серьезная опасность, и ее нужно ликвидировать как можно быстрее. Вариантов хватало, но, если ярославский князь упрется и не примет требования Великого князя – придется выбирать самый худший из всех вариантов.

– А не прогуляться ли нам, Никита? – голос тестя вывел волхва из глубокой задумчивости. – Пока готовится обед, я покажу тебе парк.

И хитро так подмигнул. Надежда Игнатьевна этот прямой как рельс маневр расценила с женской мудростью. Она старательно сложила надвое письмо и вместе с фотографиями вложила в конверт, и посмотрела на Никиту с улыбкой:

– Действительно, прогуляйтесь. Там сейчас хорошо, воздух просто насыщен свежестью. Поговорите на мужские темы…

Сабуров сразу потянул Никиту в глубину парка по одной из дорожек, вдоль которой росли аккуратно постриженные кусты жимолости и сирени.

– Знаю я одно местечко, где можно оборудовать площадку, – негромко произнес Александр Павлович, когда они достаточно далеко удалились от особняка. – Соседи, даже из прирожденного любопытства, не смогут ничего разглядеть.

– Мне нужно дерево с дуплом, – улыбнулся Никита, разглядывая деревья. – Я спрячу туда филактерий, он и будет наводящим маячком.

– Я так понял, помогать Даше будет кто-то из телепортаторов, – Сабуров пытливо взглянул на зятя. – Такие маячки работают через ауру. Неужели у вас есть Ходок?

– Вы невероятно осведомлены о технике подобных переходов, – хмыкнул волхв.

– Никита, мне же не пятнадцать лет, наивностью не страдаю, – мужчина вздохнул. – Сейчас сложное время, Великий князь наводнил столицу боевыми чародеями, усилил контроль за магическим фоном. Любое его возмущение сверх нормы сразу вызовет подозрение. Портал в парке ставить нельзя ни в коем случае. Засекут. А мне проблемы после нескольких лет опалы не нужны. Остается Ходок. Редчайший Дар, надо сказать.

– Я об этом сразу подумал, прежде чем предложил такой вариант перехода.

– Астральный след чрезвычайно трудно отследить, если пробой между мирами сделан мгновенно, как булавочный укол, – кивнул Александр Павлович. – Значит, такой человек у вас есть. Прекрасно.

«Дуарх очень бы обрадовался, узнай он о том, что обрел, наконец, душу и плоть, на время заменив Ярика», – невесело подумал Никита, не желая развивать эту тему. Да и Сабуров тонко ощутил грань допустимого.

– Его личность должна остаться в тайне, – все-таки счел нужным предупредить волхв, старательно обходя заросшую травой низенькую скамеечку.

– Не сомневайся, Никита. Буду молчать даже под пытками, – отец Даши был серьезен. – Лучше сдохну, но не лишу Наденьку возможности встречаться с дочерью. Ага, вот и дупло, которое очень даже подойдет для маячка.

Он подошел к старому вязу с мощным шершавым стволом, тянувшему свои корявые ветки к солнцу. Нежные молодые листочки обсыпали его крону и давали большую тень. Изредка верхушка вздрагивала от дуновения ветерка и тогда зелень начинала вибрировать, поблескивая глянцевой поверхностью.

– Я в детстве по нему лазал, даже прятался здесь от докучливых учителей, – задрав голову, признался Сабуров. – Если меня нигде не могли найти слуги, они шли сюда. Вон там, где развилка стволов, на метр выше есть беличье гнездо.

– Предлагаете выгнать белку на улицу? – не удержался от улыбки Никита.

– Оно старое, там уже давно никто не живет. В последние годы здесь стало слишком шумно, животные покинули парк. В Затверечье еще пятьдесят лет назад можно было встретить даже лосей.

– Дупло большое? Может, его заделать? – Никита обошел вяз по кругу и, наконец, обнаружил темную расщелину в указанном месте. К его облегчению, она не оказалась столь заметной с земли. Обнаружить его случайно незнакомому с парком человеку было бы трудновато.

– Я бы оставил все как есть, – Сабуров покачал головой. – Старых слуг, знавших наши секреты, уже давно нет в живых. Дети все разъехались.

– А если белка вернется в свой домик? – вдруг спохватился Никита и рассмеялся собственной шутке.

Тесть, однако, воспринял всерьез шуточную версию.

– Ты прав, сынок. Дупло нужно замазать. Не хочу давать случайностям ни малейшего шанса.

– Правильное решение, Александр Павлович, – волхв подошел вплотную к вязу, неторопливо снял пиджак, отдал его Дашиному отцу с просьбой подержать, и деловито поплевал на ладони.

Подпрыгнув, уцепился за одну из нижних ветвей, легко подтянулся, забросил тело вверх, и уже оттуда спокойно добрался до развилки. Рука погрузилась в расщелину и на всякий случай ощупала полость. Менее всего ему хотелось обнаружить какой-нибудь сюрприз, связанный с тайнами семьи Сабуровых. Вздохнул с облегчением, не найдя ничего кроме сухих веток и истлевших листьев. Кожаная коробочка, в которой лежал пузырек с кровью Даши, лег на дно дупла. Филактерий с нанесенным на него вязью охранных рун должен был сохранить биологическую жидкость на долгие годы, постепенно впитывая в себя ее энергетику. Пока еще живы родители, Даша будет стремиться сюда, а с годами необходимость в этом станет не столь острой.

«А все чувство вины, которое меня грызет с того самого дня, когда я утащил Дашу в свою нору, – подумал Никита и спрыгнул вниз, пружинисто приземлился, используя Силу „воздуха“, чтобы снизить неприятности в столкновении с землей. – Это тебе подарок, милая».

– Готово? – оценил прыжок Сабуров.

– Все в порядке. Можно закупоривать, – отряхнув ладони, Назаров забрал у мужчины пиджак.

– А маячку не помешает закрытое пространство?

– Так даже лучше, – немного подумав, ответил Никита. – Вздумай кто прощупать магический фон, вряд ли сможет его локализовать. Кстати, Александр Павлович, вы знаете, что деревья могут аккумулировать магическую энергию?

– Нет, такие специфические знания нам не давали. Достаточно того, что на полигонах пестовали родовые Стихии и заставляли поднимать ранг. Теорию оставляли чародеям в их неуемном желании все подчинить неким законам магического бытия.

Сабуров махнул рукой, словно расстроился из-за этих самых чародеев.

– А они в самом деле копят энергию? – он с любопытством посмотрел на идущего рядом Никиту.

– Да. В нашей Академии даже опыты проводили, только со специальной аппаратурой. Ну это так, баловство. Особой роли эти выводы не играют. Но в нашем случае сей факт поможет, – усмехнулся Назаров.

– Забавно, – Сабуров прищурился, глядя на спешащего им навстречу слугу в форменном кителе. – Я вот думаю, сынок, как нам сохранить тайну маячка? Может, мы вместе займемся этим беличьим дуплом? Для лазания по деревьям я уже стар. А идущий с лестницей по парку боярин вызовет справедливый вопрос: а не сошел ли он с ума? А у тебя хорошо получается. И слуг привлекать не надо.

– Ну вот, появился повод еще раз в гости заглянуть, – рассмеялся Никита. – Конечно, Александр Павлович, помогу. Но после переговоров с князем Всеславом. Никто не знает, насколько затянется моя миссия.

– А вот насчет твоих настоящих дел мы и поговорим за столом, – приобнял молодого человека Сабуров. – Видишь, за нами уже бегут. Неужели к обеду зовут?

Ярославль, Явь-два, июнь 2016 года

Легкий, ненавязчивый стук в дверь окончательно прогнал сон. Тэмико не торопилась открывать глаза, тщательно прощупывая магическим взглядом многочисленные коридоры и комнаты, прилегающие к ее апартаментам. И только потом разомкнула веки и засмотрелась на бледное солнечное пятно, расплывшееся на потолке. Она знала, откуда взялся «зайчик». Под окнами на лужайке есть миниатюрный фонтанчик с забавной скульптурной композицией – выпрыгивающей из воды рыбины с открытой пастью, откуда с журчанием выплескиваются жемчужные струйки. Они падают в чашу фонтана, и «зайчики» прыгают по потолку и стенам. Судя по единственному размазанному пятну, сейчас еще рано.

Стук повторился. Ацуко будет стоять с подносом свежего зеленого чая до тех пор, пока он не начнет остывать. Если принцесса не даст ей позволения зайти в спальню, фрейлина развернется и уйдет, чтобы заварить напиток по-новому. Тэмико улыбнулась. Ее подруга и наперсница, имеющая первый ранг – женщина сурового нрава. Ацуко рядом уже двадцать лет, с тех самых пор, как ее госпожа встала на ноги сделала первые шаги во дворце своего отца дайме Китамуро.

– Заходи, Ацуко! – негромко произнесла девушка, сладко потягиваясь как кошка. До хруста в косточках, до онемения в теле.

Невысокая женщина в кимоно пастельного цвета с яркими красными цветами по подолу, горделиво неся на голове высокую прическу, ловко распахнула дверь (это вам не традиционные распашные створки в японском жилище!) и подобно текущей воде оказалась в спальне. Поставила на низенький столик поднос с чайником, чашкой и двумя маленькими розетками с вареньем из жимолости и малины, низко поклонилась.

– Пора вставать, госпожа, – сказала она, выпрямившись. – Мика готовит ванну.

– Какие новости, Ацуко? – Тэмико откинула одеяло и спустила ноги на пушистый персидский ковер. Подарок родственников Данилы, по достоинству оцененный девушкой. Как тяжело приживалась принцесса в этом суровом климате и как по-детски радовалась ковру, покрывающему весь пол в супружеской спальне.

– Князь Весеслав получил письмо из Твери, – Ацуко именно так и называла свекра Тэмико, и никак иначе, объясняя, что русский язык для нее сложен, а имена труднопроизносимы. Ее маленькая изящная рука взяла чайник и наполнила чашку ароматным напитком.

Княжна зевнула, прикрыв рот ладошкой. Потом решительно встала и накинула на себя халат. Подошла к столику, опустилась на колени – наедине со своими людьми она всегда старалась следовать традициям далекой родины, хотя прекрасно чувствовала себя и за русским столом.

– Что за письмо? – отхлебнув чай, спросила она. – Шого узнал, что в нем написано?

– Письмо сразу попало в руки князю. Все молчат, как будто воды в рот набрали. Но по дворцу ползут слухи, что в Тверь прибыли какие-то высокопоставленные чиновники из-за Врат. Все ждут наступления правительственных войск, но больше всего разговоров о переговорах.

– Хм, письмо не зря появилось, – Тэмико зачерпнула ложечкой варенье из жимолости и отправила в рот. – Значит, переговоры будут. Но по какому поводу?

Она предполагала, каков будет ответ, и все же хотела услышать версию Ацуко.

– О вашем муже, госпожа, – только теперь фрейлина налила себе чай. – Все-таки Данила приходится двоюродным братом Великому князю.

– А князю Всеславу сыном, – отрезала Тэмико, задумавшись, – что не помешало ему взять в заложники Данилу. Но ты права, я тоже склоняюсь к мысли о готовящихся переговорах, где разменной монетой станет мирный договор на определенных условиях, устраивающих всех. Владимир боится, что я дрогну и уступлю требованиям дяди.

– Весеслав умеет убеждать, – осторожно произнесла Ацуко.

– Мне нельзя поддаваться на его шантаж. Иначе все вокруг превратится в огненную преисподнюю.

– Но вы же опытная Хранительница, сумеете удержать в узде призванных демонов.

– Единственный человек, который может укротить тварей, к сожалению, находится за пределами этой вселенной, – Тэмико вспомнила светловолосого молодого широкоплечего парня с сильными руками и открытой улыбкой. – С ним я бы рискнула совершить сделку и обыграть Всеслава. Но, спасая мужа, я обреку этот мир на уничтожение, а себя – на изгнание из клана Хранителей.

– Тогда нужно найти вашего знакомого, госпожа, – уверенно сказала Ацуко, допивая чай.

– Как? – рассмеялась девушка.

– Отправьте в Тверь верного человека из окружения вашего мужа. Есть же такие, или все испугались гнева Весеслава? Все знают, что Великий князь имеет доступ к Вратам. Он и вызовет к себе повелевающего демонами.

Тэмико улыбнулась. Никита и в самом деле мог помочь. Да, ее напрягало, что парень свободно разгуливает с демоном в «пространственном кармане» и может в любой момент вызвать его, не прибегая ни к каким ритуалам. Интересно, откуда у него появился слуга? За последние двести лет, судя по архивам клана, вызовов не было. Значит, «личный» демон Назарова (Тэмико, наконец-то, вспомнила фамилию Никиты) уже находился в статусе слуги другого человека. Каким образом он перешел в подчинение Никите – вопрос, требующий тщательного изучения.

Но кого можно послать в Тверь для встречи с теми, кто имеет прямой выход на Владимира Юрьевича?

– Хорошо бы узнать о содержании письма, – Тэмико поднялась на ноги.

– Я постараюсь, госпожа, – склонила голову Ацуко. – Похожу в палатах, послушаю разговоры слуг…

Княжна улыбнулась. Ацуко – хитрая лисичка. Русский она знала весьма и весьма недурно, начав учить его еще в Японии по приказу дайме Китамуро, когда Тэмико была помолвлена с Данилой. Но уже в России Ацуко показала всем, что совершенно не знает языка, мило улыбаясь даже тогда, когда о ней скабрезно отзывались дружинники Всеслава. И добилась своего. При ней стали свободно разговаривать на разные темы, не подозревая в симпатичной фрейлине княжны Тэмико личного шпиона.

В дверь постучали. Это пришла Мика, фрейлина третьего ранга, оставшаяся со своей принцессой в жуткой России. Она была на несколько лет младше Ацуко, и отличалась такой же преданностью, как и старшая подруга. Мало того, в широком рукаве кимоно у нее всегда находился клинок, которым она действовала не хуже личной охраны дайме.

– Ванна готова, госпожа, – поклонилась Мика, облаченная в золотисто-зеленое кимоно, перехваченное мягким бежевым оби.

– Ацуко, найди мне Шого, – приказала Тэмико, направляясь в ванную комнату. – Через час я буду гулять в парке. Пусть туда подойдет.

– Слушаюсь, госпожа, – фрейлина неслышно выскользнула из спальни.

После ванны освеженная и приведшая себя в порядок Тэмико перебралась в личный кабинет Данилы и стала просматривать письма, которые Великий князь Владимир присылал своему брату с той поры, как занял русский престол. В них не было ничего предосудительного, всего лишь размышления о трудной роли правителя, жизненные вопросы и желание получить на них ответы. Княжна хотела найти в них ответ, как поведет себя Владимир, если переговоры все-таки состоятся. Защитит ли он Данилу или «сольет» его ради мира? Может, тогда и не стоит так переживать из-за пары демонов, которых так хочет использовать ярославский князь.

Она подняла голову. За дверью явно кто-то был. Громкий уверенный мужской голос Тэмико узнала. Сам Всеслав пожаловал. Уже интересно. Он ведь никогда не заходил в палаты, где проживали молодые. Убрав письма в ящик стола, девушка приняла рассеянный вид и подтянула к себе чистый лист бумаги и карандаш. Все знали, что принцесса любит рисовать. Вопросов к тому, что она делает в кабинете княжича, у Всеслава возникнуть не должно. Да и какое ему дело до чужой жизни?

В кабинет, не стучась, действительно вошел Всеслав. Кряжистый как медведь, с насупленным взглядом из-под густых бровей, он в последнее время спрятал куда-то свою веселость и добродушие. Если ярославского князя не глодало чувство вины, то Тэмико и не знала, какие демоны нашептывают ему гадости.

– Доброе утро, дочка, – продавливая половицы тяжелым шагом, Всеслав дошел до стола, пододвинул стул и уселся напротив девушки, быстрым взглядом скользнув по фигурке женщины, стоящей на берегу озера. Рисунок только-только обрел формы, и Тэмико неторопливо штриховала детали. – Красиво получается.

– Спасибо, отец, – вежливо улыбнулась княжна. – Как ваше здоровье?

– Маюсь от бессонницы, – неожиданно признался Всеслав Иванович. – Нет ли у тебя каких японских травок? Я бы попробовал.

– Есть хороший способ избавиться от плохого сна, – карандаш замер. – Вернуть мне мужа.

– Ты же понимаешь, что этого не будет, – спокойно ответил ярославский князь. – Почему продолжаешь упорствовать, зная, что свобода Данилы находится в твоих руках? Хранительница не может воспользоваться своей властью?

– Нет, не могу. И вовсе не потому, что боюсь за свою репутацию. Я боюсь опозорить свой Род, семью, клан. Потеря статуса главной Хранительницы ударит по отцу и его положению во дворе императора.

– А как же гибель мира, о которой ты мне твердишь все время? – хитро улыбнулся Всеслав.

– Какой смысл переживать за мир, если твари безнаказанно начнут уничтожать человечество? – пожала плечами принцесса. – Но те, кто останутся, будут знать, кто открыл Врата ада. Для меня это хуже смерти.

– Я бы мог объясниться с Ичиро, – пожал плечами Всеслав. – Слышал, что он скоро прибудет в Ярославль. Заставь отца принять мое требование. Ему будет легче объяснить императору, почему ты пошла на такой шаг.

– Вы все время говорите «заставь», «сделай», – Тэмико вскинула голову. – Я не приемлю такого формата общения. – Почему бы вам не договориться с племянником и достичь хоть какого-то мира.

– Потому что меня в таком случае рано или поздно уничтожат, – оскалился Всеслав. – Ничего другого не остается как воевать до конца или требовать железных гарантий.

– Новгород уже договорился и не стал давить на Владимира, – парировала Тэмико. – Москва тоже проявила благоразумие. Весь русский юг высказал поддержку Твери, западные уделы тем более за стабильность. Остаетесь вы, отец, со своим непомерным упрямством.

– Еще есть шанс выровнять позиции, и он в твоих руках, – князь грузно пошевелился на стуле. – Данила ждет твоего решительно шага, твоей смелости.

– Мой муж ждет от вас правильного решения, – Тэмико стал утомлять этот непрекращающийся день за днем разговор. Всеслав никогда не показывал свою ярость или злость из-за упрямства невестки. Он глухим голосом бил в одну точку, навязывал свое видение ситуации и ни разу не признался в ошибках, начавшихся с самой первой минуты мятежа. – Я не пойду на преступление, потому что знаю, чем может закончиться моя слабость. Погибнет очень много людей. Одному демону по силам уничтожить целый город.

– Так в этом и состоит моя цель – принудить к миру моего племянника. – Выберем один маленький никчемный городишко и нанесем показательный удар. Две-три тысячи жертв, зато потом будет мир.

– А вы не подумали, отец, что у Великого князя может появиться человек, который умеет призывать тварей? – внутренне похолодела Тэмико от людоедского заявления свекра.

– Ты же сама говорила о невозможности пройти через Врата любой твари, – Всеслав Иванович тяжело взглянул на девушку. – Или все сказанное тобой – пустые слова? Значит, Хранители не настолько принципиальны и могут договариваться со своей совестью?

– Я никогда не играла со своими убеждениями и принципами, – Тэмико встала и выпрямилась как струнка. Того гляди – тронешь, и зазвенит на высокой тревожной ноте. – И другим не позволяю!

– Даже смерть мужа, которого ты столь горячо любишь, не позволит тебе пойти на небольшую сделку? Ты Хранительница, у тебя в руках сосредоточена власть над кланом. Найди людей, которые жадны до денег и почестей, обласкай их наградами и намекни, что готова приблизить к себе. Мне хватит одной твари, чтобы переломить ситуацию.

– И вы сожжете столицу, а не мелкий городишко? – наугад ударила княжна. – Ведь самый лучший способ – вывести из строя всю верхушку власти, посеять панику и хаос. И пойдете на этот шаг, я знаю.

– Упрямая девчонка, – ярославский князь неожиданно улыбнулся, но не открыто и солнечно, а со злостью и сожалением. – Твоя упертость и щепетильность приведут к гибели мужа, моего сына. Говоришь, я само воплощение ёкаи? Возможно. Если бы у вас уже был ребенок, я бы не дрогнув забрал его у тебя, чтобы сломить дурацкие принципы и спасти твою семью, если ты сама на такое не способна.

Тэмико с трудом сдержалась, чтобы не обрушить на сумасшедшего князя волну сжигающего человеческую плоть огня. Но в том и дело, что Всеслав не был сумасшедшим, он играл на самой тонкой грани, умудряясь балансировать между желанием сорваться в бездну черного ужаса и оставаться человеком.

На ее пальцах заплясали алые огоньки и тут же погасли, всколыхнув неистраченной энергией люстру и плотные шторы. Даже на макушке Всеслава встопорщились волосы. Сам же князь улыбнулся, осознавая свою маленькую психологическую победу. Глядя в побелевшее лицо невестки, сказал: