Текст книги "Н 8 (СИ)"

Автор книги: Валерий Гуминский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 26 страниц)

– Ты излишне впечатлительна, – под дружный смех сказала Тамара. – Но иначе деятельность Никиты на посту арбитра не представить.

Никита согласно кивнул и снова взглянул на сына. Миша сжался еще сильнее, ожидая крепкого разноса. Но волхв сдержался и не стал допытываться, что произошло в «Гнезде». Неразумно трясти «грязным бельем» на виду людей, хоть и преданных ему, но все же далеких от родственных уз. Поэтому закончив ужин, он просто спросил, что же хотели ему сказать Тамара и Даша.

– Наверное, нам стоит пройти в кабинет, – ответила старшая жена, – вместе с Яной. Она лучше всего объяснит. И Аню тоже не мешает выслушать.

– Хорошо, – уже догадываясь о причине грусти сына, Никита предложил дамам подняться в кабинет-библиотеку. Пропустив всех четверых, он прикрыл дверь, навесил «полог», а сам уселся в кресле, закинув ногу на ногу и сцепив пальцы рук на колене.

Молодая чародейка, не затягивая с объяснениями, рассказала о «фокусе» молодого наследника. С трудом скрывая изумление, Никита слушал Яну, и лихорадочно анализировал ситуацию. Можно было порадоваться за сына, если бы сейчас ему было лет семь-восемь. Тогда инициация выявила бы слабые места мальчишки, которые исправлялись терпеливой и долгосрочной коррекцией. А сейчас что делать? Бежать к Иерархам с просьбой проконсультироваться и проверить неожиданный всплеск умений, пусть нелогичных и ранних? Или попытаться своими силами понять причину создания боевого скрипта, которого Михаил никогда в своей короткой жизни не видел? Никита точно не давал ему таких опасных знаний.

– Миша сказал, что создавал «воздушную подушку», чтобы оторваться от земли, – пояснила Яна. – Сначала ему удалось выстроить конфигурацию, а потом она превратилась в «лезвие» …

– «Нож ассасина», – подсказала Аня, и Никита бросил на нее заинтересованный взгляд.

– Проанализировав ситуацию, я пришла к мысли, что Миша не смог удержать нестабильную магоформу и упустил момент трансформации, когда воздушные лезвия сменили Стихию, превратившись в Огненные лезвия.

– Есть идея, почему?

Яна, сидевшая на стуле, скромно держа руки на коленях, пожала плечами, выражая, скорее, сомнение, чем незнание.

– Случайное совпадение некоторых компонентов вязи, – ответила она. – Такое бывает. Именно эти вязи и мутировали, почувствовав свободу. Ну, это я образно… Про свободу.

– Понятно, – улыбнулся Никита. – Я слышал о твоей теории мутации Стихий. Надо предложить тему Иерархам. Пусть поломают голову над причинами таких метаморфоз. Все-таки Мишка создал неправильный скрипт. Именно его нестабильность привела к такому результату. Что-то он напутал. Ладно, я сам с ним поговорю, успокою. Попытаюсь взять слепок скрипта, разобрать.

– Мы будем его показывать Иерархам? – Тамара, пытаясь выглядеть спокойной, внутренне очень переживала за несвоевременно возникшие проблемы с Силой у своего сына. Сегодня он чуть не спалил дачный поселок, а какие фокусы начнет показывать завтра? – Или поставить блокировку?

– Ни в коем случае, – отрезал Никита, повысив голос. – Дело не в Михаиле. Ребенок по характеру послушный, а значит, глупостями не будет заниматься после такой опасной демонстрации. Я думаю….

Кресло жалобно пискнуло, когда он наклонился вперед.

– Я бы мог заниматься с сыном самостоятельно, если бы не множество обязательств, которые отнимают мое время, – сказал волхв. – Кто же мог ожидать, что уже в четыре года он начнет выкидывать такие фортели. Поэтому мальчику до инициации нужен наставник-контролер. В Академии Иерархов есть такая неприметная должность. Когда группа выходит на полигон для практических занятий, рядом с архимагом всегда находится человек, контролирующий учеников. Он точно знает, кто работает с техниками нестабильно, и внимательно следит за такими во избежание проблем. Вот кто нужен Мишке. А, возможно, и Ане.

– Вряд ли кто согласится прервать свои занятия и переехать в Вологду, – неуверенно ответила Тамара.

– Зачем? – удивился волхв. – Я поговорю со своими старыми знакомыми, а они подскажут, где найти контролера, ушедшего на пенсию. Предложу контракт на несколько лет. Для сына такое наставничество будет очень полезным. И не нужно принудительно снижать его магический потенциал. Ты же сама знаешь, солнышко, как тяжело организму, когда стоят блокираторы.

Тамара помрачнела. Еще бы не знать! Казалось бы, столько лет прошло, а нет-нет, сны возвращаются, где она мучается на таежной заимке, не имея возможности использовать свой Дар, безжалостно усекаемый магическими браслетами. Даже тошнота к горлу подступает, и тогда она, просыпаясь в мелком поту, осторожно вылезала из-под одеяла, чтобы не разбудить мужа, когда он бывал рядом, и шла пить воду. Убрав мерзкое послевкусие во рту, долго стояла возле окна. Она боялась привыкнуть к такому времяпровождению, и возвращаясь обратно, будила Никиту, чтобы забыться в его объятиях.

– А теперь насчет Ани, – Никита подмигнул девушке, задумчиво разглядывающей бухарскую саблю. – Еще один самородок появился, даже не знаю, что делать. Отдаем в Академию?

– Не хочу в Академию! – заволновалась Анора, тряся своими косичками, которые не хотела распускать, как бы не настаивали обе хозяйки «Гнезда». – Пожалуйста, господин!

Никита развел руки в стороны и выразительно глянул на жен.

– А ты хочешь заниматься магией? У тебя хорошо выходит, и потенциал сильный, – польстил он Аноре. – Как Яна, например. Она ведь тоже училась в Академии.

– Точно, – поддержала Никиту чародейка. – Там тебя научат всему, что обязан знать волхв. Будешь защищать Семью, дом.

Анора задумалась. Защита родного очага представлялась ей совсем по-другому. В Бухаре этим занимались родовые маги-мужчины. Женщины следили за домом и детьми, не смея показывать свои возможности, даже если у них были зачатки Силы. Зажечь огонь в очаге – пожалуйста. Провести уборку в доме с помощью магии – никто не запрещает. Но выступать в качестве бойца на женщину налагалось строжайшее табу.

А здесь ей открыто предлагали заняться настоящей учебой и овладеть всеми тайнами магического искусства. Анора испугалась от неожиданного вопроса хозяина, хотя страстно мечтала держать в руках силу Огня и Воды и повелевать ею. Бабушка очень хотела увидеть ее настоящей чародейкой, а не девочкой с Даром, развлекающей детвору на праздниках.

– В Академии получишь сразу два образования, – для наглядности показал два пальца Никита. Неуверенность в ее ауре полыхнула сиренево-золотистыми всполохами. Значит, не все потеряно. – Ты подумай, Аня. Будешь жить в Петербурге, очень большом городе, красивом и ярком.

– Хорошо, господин, – наклонила голову Анора, скрывая свою радость. – Я обещаю подумать.

****

Мишка уже спал. Потрясение, испытанное днем, буквально свалило его крепким сном. Никита погладил сына по голове, ощущая под ладонью мягкость и шелковистость волос, и задумался. Ладно, завтра утром будет время снять слепок скрипта. Надо же, «нож ассасина»! Кто бы мог знать, что Аня лихо разрушит боевое плетение. Нет, ей определенно нужно в Академию. Как раз осенью будет набор в подготовительную группу из старших подростков, проявивших свои способности в той мере, что привлекли внимание Иерархов.

Девушка закончит там образовательный курс и сразу начнет овладевать магическими знаниями. А через шесть лет выйдет оттуда готовой боевой единицей для клана.

– Папа, ты не ругай Мишу, пожалуйста, – прошептала Полина со своей кровати. – Он не хотел.

– Не буду, обещаю, – улыбнулся Никита, присаживаясь рядом с дочерью. – Почему не спишь? Опять пытаешься видеть?

– У меня само собой выходит, – Полина накрылась с головой одеялом, а потом вынырнула наружу. И с самым серьезным видом сказала. – Когда будешь возвращаться домой, не ходи к озеру!

– Ты о чем? – ошеломленно спросил Никита. Иногда он приходил в отчаяние, не понимая истинных посылов неожиданных высказываний дочери. То, что она сейчас сказала, явно относилось к будущему.

– Мне так видится, папа, – виновато заморгала Поля. – На озере кто-то плохой. Не ходи туда.

– Что за озеро?

– Лесное. Там деревья кругом, дом, люди…

– Я понял, – сдерживая вздох, ответил Никита и поцеловал дочку. Для расшифровки ее картинок требуется адское терпение и проницательность. – Спи, ведунья. Хорошо спишь – быстро растешь.

– Ты хочешь, чтобы я быстрее выросла? – в зеленых зрачках засверкали искорки.

– Знаешь, не торопись, – укутав Полину в одеяло, Никита встал. – Я подожду. А то станешь большая, и тебя уведет из дома какой-нибудь очень шустрый молодой человек. А я и мамы будем скучать.

Полина хихикнула и отвернулась, прижав к себе игрушечного мехового зайца. Странно, что на этот счет она ничего не сказала. По сердцу волхва неприятно резануло. Неужели дочь видит свое будущее в чужой семье? Или оно пока сокрыто непроницаемой пеленой в виду юного возраста Ведуньи?

Никита, наконец, остался со своими женщинами, чтобы сказать им, что задумал. Иначе другого момента не будет. Общаясь в последние дни с Великим князем Константином, он почувствовал необычайное напряжение, царившее в его рабочей резиденции. Постоянно приезжали посланники юго-восточных княжеств Европы, немцы, французы, итальянцы. Их машинами была забита автостоянка. Явно что-то происходило, пока невидимое, но накапливающее свою жуткую инерционную массу.

Он застал Тамару и Дашу еще не разбежавшимся по своим спальням. Девушки сидели на диване друг против друга и тихонько разговаривали. Увидев Никиту, разом замолчали.

– Как дела, милый? – улыбнулась Даша.

– Спят. И Ярик тоже спит, – Никита налил себе минеральной воды и неторопливо выпил. – Можешь еще посидеть.

– Зная Назарова, я вижу на его лице желание очень сильно нас обрадовать, – напряженно произнесла Тамара. – Учти, любимый, что слово «обрадовать» несет в себе негативный оттенок.

– Так и есть, – волхв отставил пустой стакан. – Обещайте не убивать меня сразу.

– Не тяни!

– Мне нужно быстро сбегать в Дашин мир, – Никита уже приготовился отбиваться от предметов, которые неминуемо обрушатся на него. – Только выслушайте! У меня остается мало времени на запуск проекта медицинского центра. Деньги уже поступили на счет. К нам присоединился Строганов. А это солидная поддержка. Но я не могу найти специалистов, которые сходу начнут работать, без раскачки.

– Ты хочешь забрать Аниту и Настю с собой? – воскликнула Даша пораженно.

– Не уверен, что они захотят пойти со мной. Не забывай, что они замужем. Кстати, пиши письмо родителям. Постараюсь передать им весточку от тебя. Свои и Ярослава фотографии не забудь. Электронные носители не пойдут. Я не смогу провести сопряжение

Даша сорвалась с места и убежала в свою комнату. Тамара покачала головой.

– Нет, ты неисправим, – с горечью сказала она. – В этот раз насколько долго затеряешься? На год?

– Пару-тройку дней, – Никита сел рядом с женой и крепко обнял за плечи. – Я пойду через Источник. А там у меня расставлены маячки, по которым быстро доберусь до Москвы. Если сестры откажутся, я постараюсь взять технологические чертежи и сразу же вернусь обратно. Солнышко, это необходимо! Иначе все, что я задумал, растянется на десятки лет! Не ради себя стараюсь ведь! Люди ждут помощи. А сколько у нас инвалидов боевых действий!

– Почему сейчас? – напряглась Тамара. – Ты вернулся из Петербурга и вдруг резко изменил свои планы. Что происходит? Отец втягивает тебя в очередную авантюру?

– Предчувствие, – Никита щелкнул пальцами. – Странное напряжение в императорском дворце, в твоем доме. Какая-то нездоровая суета. Никто ничего не говорит, но вся резиденция гудит как пчелиный рой. Если что-то произойдет, я могу надолго забыть о своих обязательствах. Проект зависнет. Нужно дать толчок, чтобы без меня ничего не останавливалось.

– Мне Полина ничего не говорила, – закусила губу Тамара. – Хотя бы загадочными фразами.

– Она уже предупредила меня, – улыбнулся Никита. – Только сейчас я понял, что значат ее слова.

Глава 5

Лесной кордон. Боровичи

Вязкая молочная пелена расступилась перед ним, и взору открылся черный от обступивших чашу замерзшего озера хвойный лес; ноздреватый, уже начавший подтаивать, лед и вмерзший в него плот казались чужеродными в прозрачной тишине, окружившей водоем.

Как только Никита сошел с тропы Источника, он сразу присел, чтобы не выделяться своей высокой фигурой на фоне голых берегов озера. Мало ли кто сейчас может находиться среди деревьев или в прибрежных кустах. Какой-нибудь любопытный селянин, забредший сюда по своим нуждам, или еще хуже – великокняжеские наблюдатели-«осовцы». Неизвестно ведь, что произошло после исхода Никиты и Даши. Вдруг Великий князь Юрий Иванович, возмущенный и раздосадованный побегом Назарова, отобрал все привилегии у рода Анциферовых и поставил своего, более лояльного и надежного человека, приглядывать за Боровичами.

Оглядевшись по сторонам, Никита решил раскидать невидимых глазу «каракатиц», сразу же рассыпавшихся по периметру озера, выискивая чужаков. Пока сигнальные помощники без устали сновали по берегу, в кустарниках и между деревьями, Никита задумчиво смотрел на сероватое полотно льда, оценивая его крепость. Все-таки Никанорыч молодец. Сдержал свое слово, следит за плотом. Признаться, Никита опасался, что рухнет в воду, выйдя из Источника. А здесь, оказывается, тоже ранняя весна. Сколько же в этой Яви прошло лет?

Он облегченно вздохнул. Пришли первые сигналы от «каракатиц». Кажется, повезло. Рано еще людям ходить на озеро, которое дремлет подо льдом. Есть, конечно, риск провалиться в полынью. Так на что ему умения? Присев, Никита приложил пальцы к синевато-черной поверхности, прокачивая через них энергию Силы. Ему стало жарко. Ощутимо вздрогнуло пространство, под ногами качнулся плот, жалобно треснула древесина. Никита увидел узкую полосу прочного льда, уходящего к берегу.

Сумерки быстро падают на землю. Еще полчаса – и можно заплутать. Пора двигаться. Где-то тоскливо вздохнула ночная птица, и сразу повеяло холодом. Меховая куртка надежно защищала от неприятностей весенней погоды. Никита сделал первый шаг с плота на лед, замер на мгновение и решительно зашагал к виднеющимся темным кустам ракитника на пологом южном берегу.

До кордона Анциферовых отсюда было не больше двух километров по дороге, раскисшей за день под теплыми лучами набирающего силу солнца, а теперь подмерзшей до состояния остро-режущих колдобин. На обочину не выйдешь: ноздреватый серый глубокий снег мешает еще больше. Плюнув на все, Никита решился идти по колее, изредка скользя подошвами ботинок по обледенелой грязи.

Через двадцать минут он стоял перед егерским кордоном, совещенным уличными фонарями над крыльцом двухэтажного дома и сараем. Окна первого этажа горели маслянисто-желтыми глазами замерзших стекол.

Не приближаясь к дому, Никита осторожно прощупал эфир, обнаружив два живых существа на улице (похоже, это были сторожевые собаки, постоянно живущие в своих конурах), и четыре людских ауры в помещении. Слабая, уже распадающаяся метка Никанорыча позволила расслабиться.

Зная, где находятся собаки, он послал туда легкий заряд развернувшегося скрипта, усыпившего животных. И только потом пролез под жердями ограды. По натоптанной тропинке Никита подошел к дому, поднялся по ступенькам крыльца, стараясь не вызвать лишнего скрипа, и прислушался. Дверь с внутренней стороны оббита войлоком, да и ведет она в нежилые сени. Толкнул. Полотно со скрипом отошла в сторону. В сенях полумрак, но отраженный свет уличного фонаря падал и сюда.

Никита несколько раз приложился кулаком к двери, ведущей в дом и отошел в сторону. На всякий случай. Егеря – народ хоть и спокойный, но может и пальнуть. Не зная обстановки в Боровичах и на кордоне, не стоит проявлять безрассудство.

– Кого леший принес? – голос Мураша Никита узнал сразу и улыбнулся. Кажется, все парни остались на месте. Чужаков нет.

– Хозяева, пустите в дом! – громко сказал в ответ Никита. – Мне бы переночевать с дальней дороги! А завтра уйду!

– Черти закружили, что ли? – пробурчал Мураш и распахнул двери. И стоя в освещенном проеме, недовольно спросил: – Ты кто таков? Почему разгуливаешь по хозяйским землям, да еще ночью? С умыслом ли?

– Так вышло, прошу прощения, – Никита перешагнул высокий порог и скинул с головы капюшон.

Быстрый взгляд по знакомой комнате. Здесь все по-прежнему. Большая печь, пыхающая теплом, дубовый стол возле окна с горделиво торчащим на нем самоваром, массивные лавки вдоль стен, вешалка с дубленками и куртками. Да, ничего не изменилось. Может, и не столь много времени прошло?

Никанорыч сидел на табурете и тщательно осматривал подошву валенка. Еще двое парней примостились за столом и перекидывались картами. Их Никита не знал. Или новички, или смена. Плохо, что свидетели появились, но ничего не поделаешь. Мураш, только сейчас разглядев, кто перед ним, непритворно ахнул. Никанорыч поднял голову – улыбка расползлась по его лицу.

– Никита Анатольевич! – Мураш шагнул вперед с желанием заключить в объятия волхва, но словно на преграду натолкнулся. Помнил, кем являлся вечерний гость. Но Никита сам сгреб излишне стеснительного егеря в охапку и помял с удовольствием. – Вот это сюрприз! Никанорыч!

– Что ты орешь? – старый егерь, припадая на ногу, сам подходил к Никите. – Сходи-ка, закрой сени на засов! А то еще кто заявится! Ну, здравствуй, боярин!

Они крепко обнялись. От Никанорыча пахло табаком, клеем и теплом печи. Похлопав друг друга по плечам, расцепили объятия.

– Чего хромаешь, Никанорыч?

– Да ногу отсидел, язви ее! – отмахнулся егерь. – Как иголками понатыкало. Какими судьбами, Никита Анатольевич?

Волхв повел взглядом в сторону заинтересованно поглядывающих на него молодых парней.

– Свои ребята, надежные, – понял его беспокойство старик. – Смена только вчера приехала. Я-то здесь постоянно, да и Мураш эту зиму решил со мной остаться.

Никанорыч подозвал вернувшегося помощника и велел собрать на стол ужин. Пусть берет в помощь Лукьяна и Семку и живенько сготовит что-нибудь простое, но сытное. Пока парни суетились возле печи и стола, Никанорыч отвел Никиту в гостевую комнату, в ту самую, где когда-то он с Дашей и егерями пировали под завывание снежной бури.

– Ты один, Никита Анатольевич? По делу государеву или по риску соскучился?

Губы егеря тронула улыбка.

– Один, – Никита присел на лавку, пристроил руки на коленях. – По личному делу. Возникла необходимость. Ты мне сперва скажи, какой сейчас год?

– Семнадцатый уже идет, боярин. Петр Григорьевич наш скончался через год, когда вы через Источник ушли, – Никанорыч вздохнул. – Не выдержал разлуки с внучками и большой суеты вокруг них. Страх за них глодал, что Великий князь накажет за твои выкрутасы. Девчонки-то первое время скрывались в Москве в дружинных дворах. Годуновы и Давлетовы их охраняли, пока государь не смиловался, да опалу не снял.

Никита скорбно помолчал, поминая старого Анциферова, и тавро на его груди неприятно зажгло огнем, словно напоминая, что долг перед сестрами еще не выполнен. И еще раз убедился, что время в разных мирах течет неравномерно и по своим законам. Там, где он отсутствует, Явь ускоряет ход и значительно вырывается вперед. Стоило ему уйти домой, этот мир «побежал». Два года разницы, н-да.

– Жаль Петра Григорьевича, – Никита склонил голову. – А кто сейчас в Боровичах наместником?

– Княжич Андрей, – ухмыльнулся Никанорыч. – Благодаря знакомству с тобой он не стал менять стражу на кордоне. Почитай, все, кто служил здесь, так и остались в команде. Вот оперится, погонит нас своей метлой. И не знаю, что делать с плотом? Очень опасно оставлять его. Бельмом на глазу светится.

– Уничтожить, – твердо сказал Никита. – Как только почувствуешь опасность, сразу же избавься от него. Да зачем долго ждать? Уйду к себе, вот и действуй.

– Понял, боярин! Сделаю в лучшем виде! А как же потом? Ведь еще не раз сюда придешь, верно?

Никанорыч хитро прищурился. Знал он, какой якорь лежит по эту сторону Яви, и как он будет тянуть молодого волхва сюда.

– Для меня это не помеха, – усмехнулся Никита. – Могу и в воду шагнуть.

– Мы вот что сделаем, Никита Анатольевич, – решил егерь. – Я напротив того места на восточном берегу повешу красную тряпицу, если нас вздумают турнуть отсюда. Как появишься – сразу смотри на сигнал. Не будет тряпки, смело шагай. Здесь все свои. Мурашу передам свой наказ, если не доживу до следующего прихода.

– Получается, в Боровичи мне идти не стоит, – задумался Никита.

– А какие планы, если не секрет?

– В Москву надо. Аниту и Настю проведать. Дело есть у меня к ним. Знаешь о них что-нибудь?

Никанорыч почесал затылок, призадумался.

– Давненько о них не слышал, если честно. Когда последний раз с Петром Григорьевичем виделся, понял, что они замуж вышли. Анита за Годунова, а Настя за княжича Давлетова. Наверное, уже деток нарожали. Извини, Никита Анатольевич, ничем не могу помочь. Я тут как сыч сижу, с медведями разговариваю.

Никанорыч кисло улыбнулся, но заметив, что Мураш с парнями уже накрыли стол и зовут ужинать, встрепенулся. Никиту посадили как почетного гостя во главу угла, налили медовухи. Еда, как всегда, была простой, но сытной. Пока угощались, волхв рассказал о себе, о Даше, что у него родился сын. Скупо обрисовал свою жизнь. Она была интересна только тем, кто жил в родной Яви, а эти люди, связанные с ним стариком Анциферовым, особенно и не настаивали на подробностях. Все живы-здоровы? Ну и ладно!

– В Тверь тебе лучше не заезжать, – сказал Мураш, когда услышал о планах Никиты. – После побега здесь целый месяц «осовцы» жили, всю кровь выпили. Думали, что ты прячешься на кордоне или захочешь сюда прийти, чтобы переждать суету. Они же не знали, что уже им ручкой помахали.

Они стояли на улице после сытного ужина и тихо переговаривались. Никита все-таки опасался молодых егерей. Свои-не свои, а надежда была только на проверенных людей. Поэтому о планах за столом вообще не говорил. Семья, дети, нейтральная информация, шуточки. Если кто-то завербован людьми княжича Андрея, ему лучше оставаться в неведении. Усыпить парней и вычистить память последних часов перед своим уходом? Но ведь Никанорыч против них не сказал плохого слова.

В чем-то Мураш был прав. Сейчас не самое лучшее время появляться в особняке Сабуровых. Во-первых, туда обычным путем не попадешь. Где брать пропуск? Кто обеспечит скрытность передвижения по городу? Лютый? Вряд ли он согласится рисковать своим положением. Во-вторых, даже наличие демона не даст гарантии. Засекут маги возмущение эфирных полей, и мигом окружат особняк. Нет, здесь надо действовать по-другому. Попасть в Москву, и уже оттуда через Сеть или с оказией подать весть родителям, что с Дашей все хорошо, что они стали бабушкой и дедушкой.

Как бы не сопротивлялась Тамара его очередной авантюре, она понимала невозможность задержать мужа. Долг, кровь, Сила – все компоненты в совокупности, придававшие характеру мужа неусидчивость и желание все делать хорошо только своими руками, отрывали его от семьи.

Никите удалось отстоять свою позицию. Ему нужны Анита и Настя в родной Яви. Особенно Настя, овладевающая знаниями по биоинженерии. Капсулы можно создать оригинальные, а вот обслуживание требовало специалистов. Помимо всего Никита хотел выяснить, улеглась ли волна княжеского гнева после его побега, и что можно исправить для дальнейших взаимоотношений. В этой Яви есть много полезного.

– Ты за Лукьяна и Семена что можешь сказать? – поинтересовался Никита у молодого товарища. – Сколько времени их знаешь?

– Они из Боровичей, – Мураш сковырнул носком сапога мерзлый ком земли. – В егеря нанялись года полтора назад. Обычные парни, ничего плохого за ними не замечал. Общаемся, водку вместе пьем.

– Их не могли раньше через «осовцев» завербовать?

– Знаешь, Никита Анатольевич, что скажу, – Мураш ненадолго задумался. – Если тебя что-то беспокоит, я сам все сделаю. Да и старик тоже мне шепнул, чтобы языком при парнях меньше чесал. Просто не хочется облыжно обвинять людей, понимаешь, боярин?

– Да, – Никита хлопнул Мураша по плечу. – Пошли в дом. Отдохнуть хочу. Вставать рано придется.

****

Утренние сумерки еще не вступили в свои права, и на стылом небе ярко блестели звезды, цепляясь за верхушки высоких сосен, а Никита уже был готов покинуть кордон.

Егеря хлопотали возле печи, от которой по большой комнате распространялось тепло. Мураш приготовил незатейливый завтрак: яичницу с салом в огромной чугунной сковороде. Ели сосредоточенно и без лишних разговоров. Никанорыч сунул маленькую сушку в стакан с чаем, размочил ее и отправил в рот. Тщательно прожевал.

– Мураш тебя отвезет, Никита Анатольевич, – правильно оценил ситуацию старик. – В Боровичи не заезжайте, сразу же после кордона сворачивайте на проселочную дорогу. Дубровики должны остаться по левую сторону. Дальше до Ровного по лесам спокойненько езжайте. Через Мсту переберетесь, и сразу на тверскую трассу. Там, боярин, сам думай, как быть. Можно попутку поймать, но водители много берут. Рвут на ходу подметки, паразиты. А можно и до столицы добраться, и уже оттуда не междугороднем автобусе куда угодно ехать.

Хитрил старый егерь, не называя Москву. Если парни «постукивают», они обязательно укажут, где появится гость. Никита оценил осторожность Никанорыча.

– Я понял, – кивнул волхв. – Что-нибудь придумаю.

– Мураш, ты дорогу, что я тебе обрисовал, хорошо знаешь? – строго спросил Никанорыч.

– Не заблужусь, – торопливо допивая чай, кивнул парень. – Ладно, собирайтесь, Никита Анатольевич. Пойду, двигатель прогрею.

Прощались тепло. Старик смешно задвигал бровями, чтобы ненароком скопившиеся в глазах слезы не скатились по морщинистым щекам. Даже оттолкнул Никиту, словно торопил его уехать с кордона. Уже потом, пригревшись на переднем сиденье катящегося по замерзшей лесной просеке внедорожника, волхв отчетливо понял, что верный егерь Анциферовых тонко чувствовал ситуацию, и вполне осознавал, что еще одна встреча станет последней. Эх, жаль Петра Григорьевича! Он мог дать дельный совет, и через него легче было связаться с сестрами.

Мураш тоже молчал, понимая внутреннее состояние Никиты, хотя ему очень хотелось о много расспросить у молодого боярина. Но тот сам развеял тишину.

– Как княжич Андрей управляет? Довольны им люди?

Мураш неопределенно пожал плечами и осторожно сказал:

– Молод он очень. Горячий, везде хочет успеть. Но с плеча не рубит. Великий князь приставил к нему своих людей, опытных в управлении. Надеюсь, ничего плохого не будет.

– Поместье Анциферовых осталось за сестрами?

– Да. Анита год назад приезжала в Боровичи, какие-то дела улаживала, бумаги выправляла.

– Мураш, у меня к тебе будет просьба, – вдруг вспомнил Никита кое-что и улыбнулся.

– Говори, боярин. Что нужно сделать?

– Я в Боровичах оставил грамоту Великого князя о пожаловании мне титула барона. Нужно ее забрать и привезти на кордон. А на обратном пути я захвачу ее. Она висит в моем кабинете над рабочим столом. Да ты сразу увидишь. Кто сейчас охрану поместья возглавляет? Мишка-Печенег?

– Он к Годуновым на службу перешел. Хочет рядом с Анитой Васильевной рядом быть.

– Надо же! Значит, Радислав?

– Да.

– Ладно, тогда можешь ему шепнуть, что я здесь. Он ведь в любом случае заинтересуется, зачем ты из кабинета хозяина грамоту тыришь.

Мураш рассмеялся.

– Хорошо, я с ним наедине переговорю. Он все в лучшем виде сделает. И языком трепаться не будет. Вы когда думаете возвращаться?

– Не хочу загадывать. Всякое может случиться, – увернулся от прямого ответа Никита и снова в машине воцарилось молчание.

Над лесом уже вовсю светило бледно-желтое солнце, пытаясь согреть весенними лучами съежившуюся после ночного холода землю. Потянулись обжитые места. Мураш помнил наказ Никанорыча и стремился как можно быстрее проскочить крупные села, сразу же ныряя в просеки, как только появлялась возможность ехать по лесу. Дорогу он знал неплохо; вскоре показалась река, через которую был перекинут деревянный мост. По нему и проехали на другую сторону. А еще через полчаса внедорожник остановился на отвороте, выводящем на асфальтированную трассу.

– Приехали, Никита Анатольевич, – вывел из дремотного состояния голос Мураша.

Прощались недолго, лишь крепко пожав друг другу руки. Никита перешел на другую сторону дороги, а внедорожник развернулся и поехал обратно. Поежившись от утреннего ветра, продувающего заснеженные поля, волхв дождался, когда мимо него пролетит тяжелая грузовая фура, швырнув в лицо мелкие крупинки грязного снега и пыли, потом спустился по насыпи вниз. Место удачное. Голые кустарники плотной стеной стоят вдоль дороги. Можно демона вызвать.

– Дуарх!

– Слушаю, хозяин! – зыбкая воронка из снега и переливающихся черных искр возникла возле Никиты и опала. Фигура демона, на этот раз наряженная в длинный кожаный плащ, вызвала улыбку волхва. Дуарх, как всегда, старается эпатировать своим внешним видом, подстраиваясь под реальность.

– Ты сможешь по старым меткам попасть в Москву? Помнишь, как мы спасали двух девушек?

– Хм, надо попробовать, – в голосе Дуарха сомнение. – Я чувствую сотни меток, но по старым трудно ориентироваться.

– Попробуй.

– Жди меня здесь, Хозяин!

Расчет Никиты был прост. Если аурные метки сестер Анциферовых сохранились в памяти демона, то он может вычислить их нынешнее местонахождение. Если же не удастся, волхв начнет поиски с того места, где он спасал Аниту и Настю, то есть возле усадьбы Трубецких. Главное, чтобы Дуарх опять не совершил трагическую ошибку, и не закинул куда-нибудь в очередную по счету Явь.

Дуарх вернулся быстро. По его невозмутимому лицу трудно было разобрать, справился ли он со своей работой, или придется поднапрячься.

– Говори!

– Я нашел твоих женщин, Хозяин, – подобие улыбки скользнуло по толстым губам демона. Его фигура словно расплылась в воздухе, став миражом. – Не придется долго бродить по этому дивному и большому городу! Как ты желаешь попасть к ним? Привести прямо в их опочивальни или хочешь, сделаем сюрприз?

– Боюсь, твои сюрпризы плохо поймут, – усмехнулся Никита. – Мне нужно место тихое и незаметное. А как встретиться с сестрами, я и сам придумаю.

– Выполняю твое повеление, Хозяин!

Никита даже не успел глазом моргнуть, как стоял посреди какого-то тихого парка, грязного от сошедшего снега, и не торопясь пошел по дорожке к выходу, видневшемуся через просветы деревьев. Теперь и он чувствовал легкое дрожание эфира, где пульсировала точка, пытавшаяся связать его с Анитой. Выйдя из парка, он на секунду замер, определяя вектор движения, и уже увереннее перешел на быстрый шаг. Что это за район, Никита не знал, да и не испытывал особого желания расспрашивать местных жителей. Идет себе молодой парень в меховой куртке, оглядывается по сторонам, прохожих вопросами не одолевает.