Текст книги "Н 8 (СИ)"

Автор книги: Валерий Гуминский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 26 страниц)

– Как вам будет угодно, – Никита кивнул стоящим возле дверей Слону и Лязгуну, и они молчаливыми глыбами пристроились по бокам, сопровождая гостя и своего хозяина до самого выхода из технического крыла.

Петербург

Витиеватые узоры, чем-то напоминающие переплетение всевозможных рун, четко просматривались в структуре эфирного поля артефакта; они бесконечно меняли цветовую гамму, демонстрируя весь спектр завороженно наблюдавшему за ними Никите. Деревянная миниатюрная фигурка в виде припавшего на передние лапы волка с прижатыми к голове ушами, была вырезана из бука и покрыта тонким слоем лака. Правда, покрытие уже стало облезать в некоторых местах, но сама фигурка до сих пор фонила полным магическим зарядом.

«Волк» был одним из тех артефактов, предоставленных генштабистами Академии Иерархов для тщательного изучения феномена, а именно: доказать, на самом ли деле в миниатюрной статуэтке заточен дух демона, его искра.

– Что-то можете сказать, Никита? – не выдержав получасового молчания, спросил Семерецкий, сидя на стуле, и для верности опирался на трость, тяжело навалившись на ее навершие. Лабораторная комната в подвале здания Академии не была предназначена для комфортного времяпровождения, и здесь, кроме простой и неказистой мебели в виде обычных табуретов и стульев, мягких пуфиков и диванов не допускалось. Иерарх тихо досадовал на самого себя, что был инициатором этого запрета, не подумав о будущих проблемах с двигательным аппаратом своего организма.

В целях безопасности Матвей Илларионович выбрал одно из подвальных помещений, опасаясь непредвиденных ситуаций. Любой артефакт, произведенный без лицензии, выдаваемой Коллегией Иерархов, обязан был пройти проверку, прежде чем занять свое место в императорских музеях или в частной коллекции. А если предмет являлся носителем боевой магии – вполне мог стать прототипом новых боевых плетений для армейских волхвов.

– Странное ощущение, – оторвался Никита от созерцания линий, всполохов, резких изменений в узорах. – Я как будто уже наблюдал подобное. Не само плетение, которое является своеобразной решеткой или ловушкой для сущности, заключенной в фигурке, а технологию создания.

Он лукавил. Ему хватило несколько минут, чтобы понять принцип сотворения артефакта. Его чуткие пальцы прошлись по зыбким дрожащим линиям и узорам, распутывая сложнейшие вязи рунических письмен, сознательно наложенных друг на друга, и догадка сразу же пришла в голову. Таким же образом он сам создавал свитки заклятий, вкладывая в них магическую энергию разнообразных стихийных проявлений или нужные магоформы.

Зачем Никита вообще сказал, что ему знакома технология вязей? Он опасался, что Иерархи и военные начнут искать специалистов, незнакомых с подобной техникой; это обязательно приведет к выявлению закономерностей в плетениях, и, следовательно, государство наложит лапу на открытие. Никита же хотел удержать монополию на создание свитков. Ведь это огромные деньги, которые пойдут на развитие и укрепление клана. Нельзя отдавать Меньшиковым золотую курочку. Лучше он сам возьмет на себя раскрытие тайны балканских артефактов, подбросив иерархам идею, что только Назаров справится с текущей проблемой.

А отличия, конечно же, были. Неведомый изготовитель загадочной статуэтки работал с плотным предметом, пытаясь разместить насыщенные силой плетения таким образом, чтобы они случайным образом не разрушали структуру дерева. На придирчивый взгляд Никиты «чаровняк» умело расположил нити магоформ вдоль волокон древесины, заключая саму фигурку в прочнейший каркас, за которым угадывалось биение яркой искры. Она была настолько мощной, что магия искусно вырезанной деревяшки не зря имела несколько ступеней защиты.

– И на что это похоже? – поинтересовался Семерецкий. – Я вчера весь день потратил на разгадку этой мешанины плетений и пришел к выводу, что они создавались не одномоментно. Думаю, этот великолепный артефактор работал с фигуркой не меньше месяца. Но дальше моя гениальная догадка дала сбой, хе-хе!

Иерарх улыбнулся, признавая свое поражение. По его мнению, слабость волхва заключается не в неумении распутать чужие вязи, идя вслед за ними как за мыслью, а в нежелании признавать ошибки. Матвей Илларионович смог преодолеть присущий сильным волхвам эгоизм, сам позвонил Назарову и пригласил молодого человека для консультации.

– Вы правы, Матвей Илларионович, – Никита решил слегка расслабиться. Взгляд через «магическое око» уже плыл, следовало сбросить накопленную негативную энергию в Навь. – На создание именно этого артефакта ушло не меньше месяца. А вы заметили «искру демона»?

– Да ее нетрудно разглядеть, – добродушно усмехнулся Семерецкий. – Горит как звезда Сварога[1] на небосклоне. И защита великолепно выстроена. Без изъянов. Просто идеально. Человек знал, как обезопасить себя от непреднамеренного выброса энергии.

– А как же разрушения, которыми славятся подобные артефакты? – спросил Никита, вертя в руках фигурку волка.

– Я вижу только одно объяснение. Сам «чаровняк» знал, как закрыть выход искре, но охотно подсказывал неучам, как извлечь ее. Произнесенное заклятие освобождало «демона» и разрушало все, что находилось вокруг него. Это нечто другое, какая-то странная энергетическая субстанция, имеющая разную степень разрушительной силы.

– Вроде шара Теслы?

– Ослабленная его копия, – согласно кивнул Семерецкий. – Вы со мной согласны?

– Я бы не торопился с выводами, – Никита вернулся к изучению фигурки, снова перейдя на «око». – Надо самому досконально изучить артефакт. Если продерусь сквозь защиту – смогу понять, демон там или какая другая сущность.

– А как можно понять? – заинтригованно спросил Иерарх.

– У каждого демона есть имя, – рассеянно бросил Никита. – Я пока ничего не вижу в переплетении вязей. Да, встречал такую технику. Плетение словно выжигается на поверхности, намертво запечатывая структуру магоформы, а потом вещь может заряжаться автономно бессчетное количество раз. Но этот принцип не годится для боевых артефактов. Они ведь рассчитаны на одномоментный удар. Поэтому неизвестный нам «чаровняк» оставил небольшую лазейку для освобождения «искры демона».

Никита поставил темную фигурку волка на крышку стола, поднялся на ноги и задумчиво прошелся по лаборатории, с любопытством осматривая матовые панели, которыми были обшиты стены. Они поглощали избыточную магическую энергию, выделявшуюся в результате разнообразных экспериментов, и служили защитой от непредвиденных ситуаций. Прагматизм Иерархов за долгие века существования Академии выработался в одну действенную формулу, гласившую, что гибель одного волхва в лаборатории компенсируется спокойствием и безопасностью многотысячного города. Интересно, сколько раз здесь происходили несчастные случаи? Какое количество волхвов пожертвовало собой, чтобы каталог плетений ежегодно обновлялся Коллегией апробированными магоформами?

– Так каков вывод, Никита Анатольевич? – уже не сдерживал юношеское любопытство Семерецкий.

– «Искра демона» не есть сущность демона, – медленно, словно еще колеблясь в правильности своих выводов, ответил Никита. – По отрывочным рассказам о применении артефактов с «искрой» я понял, что никаких тварей никто не видел. Обычная вспышка огня, разрушительной силы удар. Сильная магия, только и всего. Или никто не успевал заметить нечто необычное?

– Хм, мне так и докладывать Его Величеству? – задумался Семерецкий.

– Пока не стоит. Вы же знаете, Михаил Илларионович, что я практикующийся волхв, и свои теории привык подкреплять демонстрацией. Мне нужно разрешение от государя на использование одного балканского артефакта. Только тогда смогу понять природу зарождения искры.

– Даже не знаю, – поежился Иерарх. – Вся Академия сейчас дрожит, изучая данные предметы. А вы хотите уничтожить образец на полигоне. Широчайшей вы души человек, Никита Анатольевич.

– Привык оперировать большими величинами, – улыбнулся Никита. – Так вы походатайствуете перед государем?

– Ох, молодой человек, – со скрипом встал Семерецкий, делая отвергающий жест, когда Никита попытался помочь ему. Опершись на трость, он подошел к столу, взял в руки фигурку, повертел в разные стороны, и со вздохом поставил на место. – Как-то неожиданно у вас произошел переход от малых величин к великим свершениям. Сей артефакт опасен своей непредсказуемостью. А если погибнете при активации? Что я скажу вашим прелестным молодым женам? Меня их реакция беспокоит, а не венценосного Александра Михайловича. Гнев императора я переживу, но слезы женщин для меня хуже самой смерти.

– Я им дал слово быть очень осторожным, – в голосе Никиты послышались серьезные нотки, и Семерецкий понял, что молодой человек не шутит, и осознанно предлагает свою помощь. – Не вижу никакой проблемы при активации. У меня хватит ресурсов защитить себя, если эксперимент пойдет по наихудшему сценарию.

Дуарх при случае всегда готов ликвидировать опасность, как это произошло при спасении князя Белёвского. Неизвестный демон оказался просто низвергнут превосходящей мощью старшего товарища. Или какие у них ранговые различия?

– Хорошо, Никита Анатольевич, – помолчав, решился Семерецкий. – Я попробую уговорить императора, но вначале нужно добиться согласия господ Коростелева, Сухарева и Воронкова. Вы же знаете, что разрешение или запрет на ту или иную деятельность дает Секретариат в полном составе. Нас четверо, и один голос, считайте, у вас есть. Мне самому интересно, почему за этими артефактами такая беготня началась. В них нет ничего сверхъестественного кроме наложения рун друг на друга. Вот и получились какие-то арабские вязи. Не отсюда ли идет версия о джиннах?

– Джинны исключены, – твердо сказал Никита, внимательно глядя на Семерецкого. Старик не взял с собой фигурку волка, а положил ее в сейф, запечатав приложением своего перстня к замку. – Ими даже не пахнет. Полную картину можно получить только после активации одного артефакта, разложив по ступеням распутывание вязей.

– Я сам позвоню вам, Никита, – пообещал Семерецкий, направляясь к выходу из лаборатории. Тяжелая дверь с сочным щелчком встала в пазы, и Иерарх снова использовал личную печать. Периметр дверного проема мягко осветился сиреневыми всполохами. – Думаю, через два-три дня дам ответ.

Попрощавшись с Иерархом, Никита покинул административный корпус Академии, и сев за руль «бриллианта», дожидавшегося его на стоянке возле забора, крепко задумался. Кажется, история с «чаровняком», щедро разбросавшим по Балканам свои артефакты, только начинается. Кто он такой, молодой волхв не собирался задумываться. Важнее другое: неизвестный маг использовал технику роста свитков, которая так хорошо известна в Яви, откуда вырвался Никита. Но использовал по-своему, оригинально. Он умудрился вплести вязи роста в защитные функции артефакта, чтобы с каждым годом его мощь только усиливалась. Немудрено, что каменные замки сербских и далмацких князей рассыпались в мелкий щебень, когда освобождалась «искра демона». Неужели придворные маги не удосужились проверить сомнительные артефакты?

Вопрос: а не является ли умелец выходцем из параллельного мира, убежавший так же, как и Никита в свое время, от каких-нибудь проблем? Нашел Источник, убедился, что тот принял его, и шагнул в иную Явь. Оставил след в виде зачарованных амулетов, а сам спокойно прожил свою жизнь в балканской глуши. А его ученики, последователи? Кому-то же он мог передать свои умения…

Отвлекшись от этих мыслей, Никита сосредоточился на дороге. Он ехал на Обводной, чтобы перейти по тоннелю в Вологду. Что-то часто ему приходится посещать столицу. У волхва создавалось впечатление, что его сознательно привязывают к Петербургу всевозможными встречами и консультациями. Чем больше времени он проводит в столице, тем сильнее мысли о переезде. Каково это: чуть ли не ежедневно метаться между городами, сутками не видеть жен и детей? Ирония зла: существует портал, через который можно одномоментно перенестись домой, а вот надо же – не получается!

Особняк на Обводном может принять большую часть домочадцев, но жители «Родников» не смогут перекочевать в столицу. Просто нереально такую массу народа «посадить» на землю возле Петербурга. Да и нет свободной земли. Вся она отдана Меньшиковыми своим вассалам. Или же в управлении императорского клана. Иного не дано. Даже Балахнин со своим дружеским союзом из Волынских и Шереметевых сидят на крошечных клочках, удачно приобретенных в те годы, когда Меньшиковы старались найти себе союзников.

Нет, из Вологды он ни ногой, решил про себя Никита. Там его дом, можно сказать – современная крепость с магической защитой такого уровня, какой не снился властителям некоторых государств и княжеств. Впрочем, он верил в своих людей так, как они были преданны ему. Родовая клятва, принимаемая сердцем и закрепленная кровью – это не просто ритуал, связывающий хозяина клана и его подчиненных. В нее заложен глубочайший смысл бытия, это ритуал всеобщего единения, круговая порука за свершенные деяния, готовность умереть друг за друга. Никита доказал, что сам готов к пожертвованию, когда спасал Андрейку Краусе. Люди увидели это и оценили.

Их выбор осознан, а значит, у Никиты есть несколько тысяч преданных людей. Нужно быть с ними. А Петербург… Он никуда не убежит, связанный надежным портом. Костя его усовершенствовал и сделал так, что его нельзя обнаружить в эфирном пространстве.

«Бриллиант» мягко остановился перед закрытыми воротами. Охранник, стоявший на улице, подошел к машине, внимательно посмотрел в салон, и увидев хозяина, поднял руку. Ворота дрогнули и покатились в сторону, освобождая проезд. Все правильно. Нужно удостовериться, что за рулем сидит именно Никита, а не кто-то другой. Правда, владея искусством «надевать» чужую личину, можно проникнуть внутрь. Но для таких хитрецов есть другие способы разоблачения, например, встроенные в проем ворот амулеты. Для такого артефактора, как Никита, не составило труда изготовить своеобразный «детектор лжи». Вздумай кто проникнуть на территорию особняка, используя личину хозяина или его обитателей, амулеты начнут тревожно верещать. Такие же сигналки стоят сейчас и в «Гнезде», и в «Родниках».

– Ольга Викторовна еще не вернулась, – доложил Семен Фадеев, встретив Никиту на улице. Он как раз отрабатывал с охранниками, свободными от службы, несложные приемы блокировки и захвата. Спокойная жизнь на Обводном пугала своей расслабленностью и не приносила удовлетворения бывшему офицеру. Вот и придумал своим подчиненным развлечение, а заодно и себя в тонусе держал.

Никита машинально посмотрел на часы. По времени Ольга должна уже быть дома. Может, задержалась в институте, обсуждает с Кошкиным перспективы будущего медицинского центра. Профессору есть что сказать после демонстрации прототипа капсулы. Он настолько впечатлился образцом манекена, что еще несколько дней после этого осаждал Никиту с просьбой как можно скорее наладить выпуск «Петенек». Ну, хотя бы двух-трех для начала. Что ж, выпросил. Никите пришлось искать дополнительные мощности для изготовления манекенов, выслушав порцию ворчания главного инженера о большой загрузке персонала. К чести Шульгина, он сразу понял перспективу и посоветовал приобрести патент. Прибыль обещала быть фантастической.

– Оля, ты где? – на ходу набрав номер девушки, спросил он. – У тебя все в порядке?

– Я с профессором заговорилась, – голос у Ольги чуточку виноватый. – Забыла про время. Уже на Обводной сворачиваю.

Никита усмехнулся. Что и следовало ожидать. Кошкин серьезно вцепился в Ольгу, разглядев в ней большой потенциал. Отключив телефон, он подозвал к себе Семена.

– У тебя есть надежные ребята для охраны одной забывчивой барышни? – спросил он.

– Речь об Ольге Викторовне? – понятливо улыбнулся Фадеев. – Есть парочка хватких и опытных. Как раз работали в сопровождении, опыт имеют. И на красивые глазки не поведутся.

– Умеют уговаривать упрямых девушек?

– Еще как. Надо будет – и деликатность, и строгость применят.

– С завтрашнего дня ставь их на постоянное сопровождение, – приказал Никита. – Я пока не могу предоставить из своих резервов людей. Еще не готовы.

– Справимся, Никита Анатольевич, – мотнул головой Семен. – У меня хватает ребят. И так мало практики. Вот и хочу их натаскать на внешнее сопровождение. Если, конечно, добро дадите.

– Даю, – согласился Никита и пошел в дом. Он хотел дождаться Ольгу и только потом уйти в «Гнездо».

Оля примчалась через десять минут. Ворвавшись вихрем в прихожую, скинула с себя плащ и громко поприветствовала стариков, чаевничавших на кухне. Потом со скромным и опущенным в пол взглядом предстала перед Никитой. Девушка знала, насколько ему не нравятся задержки, и пыталась быть честной хотя бы перед собой. Но ведь так интересно с профессором Кошкиным, который среди всех студентов отмечает только ее! Она просто забывает о времени!

– Оля, – укоризненно произнес Никита, подойдя к девушке. Взяв ее за плечи, притянул к себе. Ощутил горячее дыхание на шее. – Ты же понимаешь, как я беспокоюсь. Я не могу быть постоянно здесь, следить за твоей жизнью. Будь серьезнее.

– Да что со мной может случиться? – Оля взглянула на волхва с удивлением. – Кому я вообще нужна в этом городе? Маленькая пичужка, скачущая по веткам – только и всего. Я даже не в твоей Семье, чтобы мною можно было шантажировать тебя.

– Ты в моей Семье, – твердо ответил Никита. – Поэтому я несу ответственность за некую красивую барышню, одиноко живущую в этом доме. Ты бы знала, как я волнуюсь за тебя каждый день, находясь в Вологде.

Ольга шмыгнула носом и вдруг разревелась, уткнувшись ему в плечо. Это было настолько неожиданно, что Никита растерялся и некоторое время ничего не мог сказать.

– Да что такое, девочка моя? – он обхватил ладонями мокрые щеки Ольги и встревоженно поглядел на «сестру». – Тебя обидел профессор? Или кто-то другой позволил себе вольности?

– Нет! – слезы продолжали литься из глаз. – Я сегодня с Настей разговаривала! У нее все так плохо! Муж нашел себе любовницу, оскорбляет сестренку и даже папе не побоялся нахамить!

– Твой отец приезжал к Насте? – выдохнул Никита. Плохо, конечно, но эта проблема решаема.

– Конечно, как только узнал про эти дурацкие выходки зятя, – Оля вытерла ладонью мокрые щеки. – Думает, раз мы обнищавшие дворяне, с нами можно поступать как с уличной чернью. Никита, ей так плохо!

– Хорошо, я попытаюсь найти свободное время и слетать в Благовещенск, – вздохнул Никита. – Поговорю с этими… благородными господами и буду настаивать на разводе. Хочешь, привезу сестру сюда?

– Если она сама захочет, – успокаиваясь, ответила девушка. – Спасибо тебе, Никита.

– Я еще ничего не сделал, – поцеловав ее в висок, пробурчал волхв. – Незнакомые мне люди, как на них воздействовать? Силой или разумом?

– Как сочтешь нужным, – крепче прильнув к широкой груди Никиты, тихо ответила Ольга. – Эта семейка заслужила хорошей порки.

Глава 8

Сербия, Златибор

Сребренка чувствовала себя обманутой. Русский лейтенант, с которым ее и остальных дипломатических работников с упавшего самолета эвакуировали на вертолетах в Златибор затянутые в черные комбинезоны люди, с тех самых пор и не появлялся. Девушку оставили в городе, а всех остальных перебросили дальше, в Белград. Роман перед расставанием помог ей поселиться в гостинице, оставил все деньги, которые получил в штабе гарнизона и обещал, что скоро вернется и поможет в поисках родных. Больше она его не видела. И спросить не у кого. Сребренка как сердцем чувствовала: не нужно было увязываться за Романом, а потихоньку самой выяснить судьбу отца и братьев. Она бы вернулась в Черно Място, поговорила с княжьим наместником, во власти которого организовать поиски. А что теперь? Самой проблему решать?

Она прожила в Златиборе две недели, мучительно переживая из-за невозможности вернуться домой. Время безжалостно утекало как песок сквозь пальцы, а Роман не соизволил даже позвонить. Пару раз приходил какой-то офицер из русского гарнизона, представившийся капитаном Оржевским, интересовался у девушки, чем можно помочь. Все, что хотела Сребренка – вернуться в Черно Място. Капитан отрицательно качал головой и говорил, что такое в данный момент невозможно. В первую очередь нужно оформить разрешение на нахождение гражданского лица чужого княжества в Сербии. Потом связаться с консульством Далмации в Белграде, а уж они решат, как вернуть свою подданную обратно домой.

На вопрос, когда консул соизволит обратить на проблему внимание, Оржевский лишь развел руками, извинился и попросил подождать еще немного, а потом спросил, не желает ли гостья сходить куда-нибудь в ресторан или погулять в парке. Сребренка отказалась. Злость и обида полыхали в ее сердце.

Прошло еще несколько дней.

Затворничество надоело. Глупо было отталкивать руку, предлагавшую ей хоть какую-то помощь. Ведь капитан Оржевский не виноват в произошедшем. И девушка решила прогуляться по городу. Теплая весенняя погода, ласковое солнце, нежная зелень травы и деревьев навеяли тоску на Сребренку. Душа болела о брошенном хозяйстве, где остались несколько работников; тлела робкая искра надежды на то, что отец с братьями благополучно вернулись домой. Она одна застряла здесь из-за неблагодарного русского, к которому успела, чего там таить, привязаться.

Девушка обменяла русские деньги на местные динары тут же, в гостинице, и сходила в магазин моды, где купила себе пару платьев на выход и легкое весеннее пальто. Та одежда, в которой она гнала отару, была выстирана и убрана в шкаф. Не в ней же щеголять по Златибору!

В дверь настойчиво постучали. Сребренка с ожившей надеждой чуть ли не бегом рванулась открывать ее. Так могли стучать представители власти. Они вообще не церемонятся в подобных случаях. Горничные и посыльные обычно ведут себя деликатнее.

В коридоре стоял незнакомый светловолосый молодой парень в черном кожаном плаще. Он улыбнулся, увидев настороженную девушку, и спросил по-русски:

– Вас зовут Сребренка? Если да – вам привет от Романа.

Она молча отошла в сторону, пропуская в комнату гостя, зачем-то выглянула в коридор, как будто не хотела, чтобы кто-то заметил визитера. Закрыла дверь, прислонилась к ней спиной и демонстративно сложила руки на груди.

– Не думайте, что я буду вешаться вам на шею от радости! – холодно произнесла она. – Роман оставил меня одну, а сам так и не вернулся. Русские офицеры все такие обманщики?

– В русской армии очень много офицеров, – белозубо улыбнулся парень. – Не могу за всех говорить. Разрешите представиться: Никита Назаров, дворянин. Приехал сюда по просьбе лейтенанта Елагина, в данный момент проходящего лечение в госпитале. Он, к сожалению, не может пока вернуться в Сербию. Но я вам могу помочь.

– И что лично вы можете для меня сделать, господин Назаров? – Сребренка, постукивая каблуками новых туфель, купленных там же, где и платья, прошла через всю комнату к окну. Предложив гостю сесть, она обхватила свои плечи руками и внимательно рассмотрела молодого человека. Судя по выправке, которую не мог скрыть плащ – тоже из офицеров, только почему-то старается не афишировать этот факт. Или он из спецслужб? Узнал что-то об отце и братьях?

– Как я понял, у вас два варианта: найти родственников или попасть домой. Я бы предпочел второй. А вдруг они уже вернулись домой? Если нет, можно спокойно обдумать ситуацию и уже от нее выстраивать стратегию поиска, – предложил Назаров, озвучивая ту же мысль, что пришла в голову Сребренке чуть ранее. Роман рассказал мне, как на вас напали на горной тропе, когда вы гнали скот на продажу. В общих чертах мне известно, что произошло дальше. Поэтому и предлагаю вернуться домой.

– И как вы это сделаете? – девушка согласилась с доводом парня, который глядел на нее серыми глазами, в которых светилось участие и плохо скрытое любопытство.

– Самый надежный способ – через портал. Но для этого нужна привязка, – ответил Назаров. – Личные вещи, несущие ауру родного дома или кровь. Кровь надежнее, но только не в вашем случае.

– Так вы телепортатор? – оживилась Сребренка.

– Нет, – наморщил лоб русский. – К сожалению, нет. Но кое-какими секретами перемещения владею. Мне нужна привязка к вашему дому.

Сребренка задумалась и разочарованно вздохнула, отрицательно качнув головой:

– Нет, никаких вариантов. Домашняя одежда у меня есть…

– Не вариант, – безжалостно отверг робкую надежду Никита. – Амулеты, мелкие магические вещи, постоянно находившиеся в доме. Ювелирные украшения. Они оставляют слабый след, но я мог бы их разглядеть.

– Когда мы гоняем животных на продажу, я стараюсь ничего лишнего не надевать. Никаких украшений. Да и отец не разрешает. Нечего, говорит, светить побрякушками в горах.

– Остается кровь, – задумчиво произнес гость. – Плохо, что связь односторонняя, маячок не поставить. Это риск. Очень большой риск.

– А что с кровью? – почему-то напряглась Сребренка.

– По крови делают привязку, – пояснил русский. – Но в нашем случае один маяк будет в Златиборе. Ваш дом в Черно Място?

– Да. Роман рассказал?

– Прежде чем встретиться с вами, я основательно расспросил Романа. И взял у него немного кровушки.

Назаров осторожно вытащил из внутреннего кармана плаща небольшую пластиковую пробирку и продемонстрировал содержимое. Сребренка поморщилась. Почему бы просто не взять транспорт, согласовать с властями выезд из княжества, чем ввязываться в авантюру с непонятным исходом? Один раз она уже поверила русскому, дала себя уговорить. Понятно же, что Роман мгновенно просчитал возможность вырваться на свободу, и ему удалось сделать это. Только Сребренка оказалась заложницей ситуации. Но… Ведь сейчас не было иного пути, как снова довериться.

– Как поможет кровь вашего друга? – пожала плечами девушка.

– Его неоднократно били работники вашего отца, так? – Назаров легко поднялся с кресла и подошел к соседнему окну, выглянул наружу, глубоко вдохнул в себя терпкий запах молодой тополиной листвы. – Кровь содержит в себе величайший запас информации и энергетики человека. Так уж получилось по воле Небес или по какой иной прихоти природы, но магия «видит и слышит» ауру и кровь, четко определяя кому именно она принадлежит. Поэтому чародеи умеют через астральные и эфирные пространства находить того, кто им нужен. Я буду пробовать этот способ. Если той крови, пролитой Романом на вашем дворе достаточно, мы скоро будем на месте.

– Последний раз его хорошенько побили чуть больше года назад, – недоверчиво покачала головой Сребренка. Не верила она, что русский маг нащупает контакт с родным домом. – Он тогда пытался в очередной раз увильнуть от работы. Отец позвал меня, и ваш друг мгновенно преобразился. Мне показалось, Роман испытал стыд от своего положения передо мной. Но я не о том… Может ли капля крови, попавшая на землю, стать этим маячком? С трудом верю.

– Попробовать стоит, – пожал плечами русский маг. – Я предлагаю наиболее легкий и безопасный путь. И без ожиданий визита вашего консула. У меня сложилось впечатление о сознательном затягивании решения вопроса. Желаете еще неделю сидеть взаперти?

– Ну, вы это хватили через край, господин Назаров, – усмехнулась Сребренка. – Я как раз собиралась прогуляться, но вместо этого выслушиваю ваши авантюрные прожекты.

– Меня старшая жена не иначе, как авантюристом и не называет, – опять широкая улыбка расцветила лицо гостя.

Сребренка промолчала, озадаченная словами Назарова. Вот как? Женат? Старшая жена? Значит, есть еще одна или две? Девушка была наслышана о старинном обычае русского дворянства приводить в дом несколько жен. Впрочем, у князя Далмации Властимира тоже три супруги. Но его высокородные подданные не имеют прав на многоженство, разве только в исключительных случаях. Страна маленькая, земли не хватает. Что будет, если аристократия начнет плодиться? Не избежать склок и взаимных обид, от которых до гражданской войны один шаг. Это Россия может себе позволить жить вольготно, имея огромные территории.

Девушка бросила быстрый взгляд на руку молодого мужчины. Она не могла ошибиться, когда первый раз увидела Назарова. На его пальцах не было супружеских колец. Вообще. Один массивный перстень на левой руке с родовым, видимо, гербом. Вот и все.

– Так вы согласны?

– У меня нет иного выхода, – встрепенулась Сребренка.

– Тогда с вас капелька крови, – маг, словно играя в фокусника, извлек из недр своего плаща пластиковый и герметично упакованный в пленку контейнер величиной с мизинец. Разорвал упаковку, со щелчком открыл крышку и вытряхнул на ладонь тонкую иглу. – Или пять капель. Не будете возражать?

– Нет. Делайте свое дело. Только почему пять капель?

– Сакральная мистерия, – загадочно пояснил Назаров, и не понять было, шутит он или говорит всерьез. – А крови не боитесь?

– Колите уже, – раздраженно дернула плечами Сребренка и протянула руку. В конце концов ей стало любопытно, как манипуляции с кровью помогут вернуться домой. А пальцы у него прохладные, мягкие… – Не думаю, что вы собираетесь обманом похитить бедную девицу в свой гарем. У вас и без меня жен хватает. Ой!

****

Отбивая князя Белёвского из лап наемников, Никите некогда было смотреть по сторонам. Это уже потом, когда закончился бой, он мельком взглянул на Сребренку. К Елагину прижималась какая-то девица в перепачканном пальто и с растрепанными волосами. Порадовался за друга, что сумел в такой глуши отыскать себе подружку. Кто же знал, насколько все окажется сложным.

Когда распахнулась дверь гостиничного номера, Никита не сразу узнал, кто перед ним. В симпатичном цветастом платье она выглядела намного привлекательнее, чем измазанная сажей и измученная непритязательными условиями быта. Черноволосая, с гибкой талией и волнующе высокой грудью, красивая девушка пристально смотрела на него серыми глазами. Тревога в них быстро сменилась разочарованием. Не зная причин подобной метаморфозы, Никите пришлось приложить усилия, чтобы она пошла на контакт. Ментальное давление волхв применил лишь только с этой целью, иначе рисковал остаться за дверью. Видно же, что Сребренка с недоверием слушает его. Но потом разговорилась, и Никите без труда удалось уговорить ее.

– Не думаю, что вы собираетесь обманом похитить бедную девицу в свой гарем. У вас и без меня жен хватает. Ой!

Тонкая игла молниеносно пронзила кожу на пальце. «Чтобы поменьше болтала, – с усмешкой подумал Никита, выжимая капли крови в подставленный контейнер. – А то оживилась после упоминания о моем статусе».

– У меня нет гарема, – вслух возразил волхв, аккуратно прикладывая крышку к контейнеру и пряча его в карман плаща. Золотисто-янтарные всполохи из-под его пальцев мгновенно заживили ранку, не оставив у девушки никаких болезненных ощущений. – Я придерживаюсь иных взаимоотношений и живу по древним заветам предков.