Текст книги "Н 8 (СИ)"

Автор книги: Валерий Гуминский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 26 страниц)

А за доверие нужно платить усердным служением. Этот явный посыл предназначался Никите не для унижения его собственной гордости, а служил напоминанием, что в системе взаимоотношений между аристократами и обычными дворянами нужно выбирать ту сторону, которая гарантирует спокойствие и поддержку.

Сейчас эту гарантию давал император и Великий князь Меньшиков, как представитель правящего клана.

– Я не знаю, что творится в твоей голове, – продолжал гнуть свою линию тесть, раздраженно расхаживая по кабинету, – и поэтому обязать держать тебя в пределах видимости, чтобы бед не натворил. Но я же ценю твою лояльность и не делаю подобного на свой страх и риск.

– Почему же? В чем причина столь деликатного ко мне отношения?

– Никита, думай, прежде чем задавать такие вопросы, – поморщился Константин Михайлович. – Поскольку ответ на них очевиден. Некрасиво получается. Но я не считаю зазорным ответить. Причина – моя дочь, которая очень тебя любит и сдерживает твои нерациональные порывы, хотя и сама иногда готова проявить безрассудство. Но вы друг друга стоите и прекрасно уравновешиваете недостатки каждого. Можно сказать, редкая идеальная семья.

– Спасибо, – Никита встал. – Я все понял. Мне не хотелось бы отдавать страшное оружие в руки человека, стоящего над всеми по праву власти.

– Император в самые тяжелые моменты старается не показывать свой гнев и волю деспота, хотя его часто вынуждают. Бремя власти, оно ведь, как и наказание, и долг, и награда. Ощущение не самое восхитительное.

– Рок, – вспомнил Никита слова ходоков Ордена. – Исполнение своей жизненной задачи. У каждого свой Рок.

– Именно, – вздохнул Меньшиков, провожая Никиту до дверей. – У тебя свое предназначение, у Его Величества – иное. Я уверен в императоре. Он никогда не воспользуется артефактами бездумно и ради своих амбиций. У Меньшиковых и без этого хватает ресурсов, чтобы чувствовать себя спокойно… Ладно, ступай. Занимайся своими делами, прокладывай маршрут. Будь на связи ночью и днем. Можешь понадобиться в любой момент. И мой тебе совет, сын… Не ищи в поступках людей, стоящих выше тебя, одну лишь опасность своим делам. Поверь, ты еще не настолько важен в политических раскладах….

Меньшиков обвел рукой кабинет, подразумевая, конечно, совсем иное пространство. И закончил свою мысль:

– И не настолько мудр, чтобы оценивать чужие мысли и поступки с разных позиций.

Константин Михайлович протянул руку Никите, давая понять, что аудиенция закончена, и перед тем, как отпустить зятя, крепко сжимая его широкую ладонь, с удовольствием ощущая исходившую от волхва Силу молодости и яри, на мгновение «подключившись» к мощной энергетике.

«Старею, – подумал Меньшиков, отпустив Никиту. – Аура проседает, приходится у молодых вытягивать энергию, подобно как какому-то вампиру. Н-да, недаром зятя не стали выбирать на роль Кормчего. Молод, страдает идеализмом, что недопустимо в наше волчье время. И не может пока выбрать золотую середину, чтобы беспристрастно судить чужие дела. Все правильно. Почти каждый глава своего клана понял это, а Балахнин стал выглядеть весьма неприглядно в своем стремлении протолкнуть мальчишку на роль арбитра, судьи. Это очень хорошо для нас. Болезненный щелчок по его носу заодно отрезвить и Шереметева, и Волынского.

Подойдя к столу, Великий князь нажал на кнопку коммутатора и приказал секретарю пригласить очередного посетителя. Рабочий день продолжался.

Глава 7

Балканы, княжество Далмация

Унылое серое небо нависло над вершинами гор; широкие лапы елей возмущенно зашумели под напором ветра. Холодные, промозглые потоки воздуха взбаламутили тяжело-свинцовые облака, и казалось, еще немного – солнце растолкает своими лучами ненавистную пелену, из которой уже второй день сыпалась мерзкая белесая крупа. Словно и не было весны.

Сребренка упорно молчала, как будто разучилась разговаривать. Она шла за лейтенантом Елагиным, автоматически передвигая ноги, и обессиленно садилась на землю или поваленное дерево, когда русский, сжалившись, давал ей возможность отдохнуть.

– Попей водички, – Роман протянул девушке котелок, полный стылой воды, набранной из горного ручья. Благо, здесь хватало таких безымянных речушек, позволявших путникам не умереть от жажды. От подстреленного три дня назад зайца осталась небольшая часть подкопченного мяса. Своеобразный НЗ пригодится, пока они пробираются по южным склонам бесконечных горных гряд. Хоть бы одна деревушка или охотничий кордон, где можно отдохнуть, обсохнуть и попросить еды! Судьба продолжала испытывать беглецов, и кажется, не собиралась ослаблять жесткую хватку.

Тревожная тишина затаилась в темно-зеленых вершинах деревьев, в гранитных вывалах на горных тропах – у Романа сжималось сердце от возможной ошибки, что сбился с пути.

Сребренка обхватила котелок обеими руками и сделала несколько глотков.

– Спасибо тебе, – неожиданно сказала она.

– Да не за что! – обрадовался Елагин. Наконец-то девушка сбросила с себя печать скорбного молчания. Иногда Роману в голову приходила мысль, что она догадывается о судьбе своих братьев, оставшихся лежать под ветками непогребенными. И все-таки лейтенант упорно молчал об увиденном. Нельзя говорить. Иначе девчонка обезумеет и просто-напросто не даст ему дойти до сербской границы. – Слушай, а тебе знакомы эти места?

– Нет, – покачала головой девушка. – Мы уже идем пять дней. Здесь я никогда не бывала. Слишком далеко от дома. За все время никого не встретили: ни егерей, ни охотников, ни обычных крестьян. Мне страшно. Так не должно быть.

Она помолчала, вскинула голову и поглядела на задумчивого Романа.

– Ты же офицер! Неужели не можешь сориентироваться? Вас учили этому…

Роман признал правоту Сребренки лишь отчасти. Направление вычислить нетрудно, проблемно выдержать прямую линию. А ведь приходилось постоянно сворачивать, если утыкались в каменные завалы или непроходимые для неподготовленных путешественников перевалы, идти обходными путями, держась звонких и извилистых горных ручьев. Так и «свалились» в сторону, забрели черт знает куда. Единственное, что мог уверенно сказать Елагин, теперь они южнее тех место, откуда начали свой путь. Как бы в Косово не уйти. Густонаселенный район кишит бандформированиями. Самый наихудший вариант.

– Как только вырвемся из этого кольца гор, – Роман кивнул на бесконечные лесные вершины и присел рядом с девушкой, привалившись к дереву спиной, – соображу, куда двигаться.

– Я устала. Может, переночуем здесь? – голос у Сребренки вялый.

– Плохое место, – не согласился лейтенант. – Много открытых пространств. Вдруг снег выпадет. До смерти не замерзнем, но простудимся на раз-два.

Он замолчал, что-то прикинул про себя и нарочито бодро вскочил.

– Нужно поискать убежище. Здесь должны быть пещеры или расщелины. Натаскаем веток, разведем костер. Пойдем, хватит сидеть.

Сребренка, хвала богам, не стала упрямиться, и по ощущениям Елагина даже оживилась. Они стали спускаться по влажному склону, цепляясь за стволы деревьев, чтобы не поскользнуться и не упасть. Солнце к этому времени все-таки вырвалось из плена свинцовых туч и щедро осветило мрачную картину нахохлившегося весеннего леса.

– Там что-то блестит, – вдруг сказала Сребренка, вытягивая руку в направлении движения.

Сквозь частокол деревьев виднелись каменистые россыпи, плавно переходящие в пологую равнину с молодой порослью темнохвойного ельника, и чуть дальше – в узкую долину…

– Не может быть, – пробормотал Роман, сразу понявший, на что наткнулся взгляд Сребренки. – Это же самолет! Не его ли искали наемники?

Летающей машине повезло в момент падения, что долина оказалась пригодной для посадки, и пилот сумел использовать ландшафт так искусно, насколько позволяла местность. Теперь самолет лежал на левом боку с заломленным крылом, а второе торчало вверх как окостеневшая лапа дракона. Посеревшая туша лайнера была измазана грязью; выбитые иллюминаторы слепо глядели в пустоту, а исковерканный хвост лежал в одиночестве в десятке метров от места катастрофы, щерясь разрывами металлической обшивки.

То, что это был российский легкомоторный «Муромец», Роман определил сразу. Такие самолеты частенько использовались на международных линиях. Неприхотливая машина, средний уровень комфорта нивелировался надежностью и возможностью садиться на равнинных участках при аварийных ситуациях. Что же случилось? Почему не сработали магические техники «воздушных» волхвов? Или их не было в самолете?

– Как думаешь, люди выжили? – поежилась Сребренка, крепко вцепившись в плечо Елагина. Он чувствовал ее горячее дыхание на своей щеке.

– Надо посмотреть, – решительно произнес Роман. – Может, там и заночуем.

– Нет, не будем, – покачала головой девушка. – Лучше поищем еду и вещи, а ночевать надо в лесу. Сам же говоришь, что наемники зачем-то ищут упавший самолет.

– Ты права, – лейтенант не стал спорить. Ему хотелось побыстрее добраться до самолета и выяснить, давно ли он тут лежит, и что можно в нем найти. Больше всего мечталось хоть о какой-то одежде. По ночам еще прилично морозило.

В разрушенном от удара салоне – вырванные с мясом кресла, какой-то непонятный хлам, чемоданы, сумки. Сквозь развороченный при посадке бок врывался ветер и тихонько посвистывал какую-то непонятную и щемящую мелодию. Ощущался запах керосина. Удивительно, что крылатая машина не загорелась. Значит, магия все-таки сработала, убрав все возможные риски, от которых могли погибнуть люди.

Елисеев, запинаясь на каждом шагу, продрался в кабину пилотов, но и здесь никого не обнаружил. Если погибшие все же и были, то оставшиеся в живых их похоронили, а сами ушли на поиски жилья. Окинув взглядом развороченную приборную доску, Роман задумался. Как будто специально ломали и коверкали аппаратуру. Что-то явно сняли и унесли с собой. Неужели этот борт был военным?

Радостно пискнула Сребренка. Она умудрилась найти мужской теплый плащ в одном из чемоданов, оставшемся в багажном отделении. Темно-коричневый, с меховой подкладкой, из добротной ткани он явно понравился девушке, тут же закутавшейся в него. Елисеев еще раз тщательно прошел по всем багажным отсекам и скоро в его дорожном мешке лежали несколько банок рыбных и мясных консервов. Причем на этикетках красовались испанские надписи.

– Хамон энлатадо, – прочитал Роман на последней найденной банке и усмехнулся. – Консервированный хамон? Не откажемся. Ты все просмотрела, Сребренка?

– Все, – кивнула девушка, стоя в проеме, образовавшемся при отрыве хвоста. – Больше ничего из вещей не нашла. Так, мелочь всякая. Носки, платки, пара рубашек, костюм.

– Костюм? – обрадовался Роман. – Уже неплохо. В довесок пара зажигалок, пачка сигарет, перочинный нож. Ладно, пошли отсюда. Надо еще найти место для ночевки.

Они не подозревали, что буквально на полчаса разминулись с большой опасностью. Как только лейтенант Елагин и Сребренка исчезли в густых зарослях и направились по малозаметной тропинке вдоль каменистых осыпей, к самолету вышла группа вооруженных людей. Почти все они были смуглыми, темноволосыми, разговаривали резко, отрывисто. Специалист сразу бы распознал в них турок и албанцев. Но пятеро в темных камуфлированных костюмах явно выделялись светлой кожей и характерным узнаваемым во всем мире языком.

– Здесь недавно были люди, – по-английски произнес рыжеволосый крупный мужчина, хищно раздувая ноздри. – Если поторопимся, можем перехватить.

– Думаешь, Артур, это русские вернулись к развалинам? – усмехнулся второй, с лицом чопорного аристократа, по ошибке попавшего в дикую и опасную среду.

– Русские, которых мы ищем, давно по пути в Сербию, – жестко отрезал Артур. – И нам надо поторопиться, встать на их след. А что до свеженьких… Возможно, это местные.

– Джерри! – аристократ оживился. – Как насчет следов?

– Не мешайте, сэр, работать, – откликнулся худощавый, на две головы любого из британцев, мужчина с неприметным блеклым лицом, на котором густой россыпью виднелись оспинки, и с неприятными «лошадиными» зубами. – Свежий след я зацепил, а вот ауры остальных явно ведут на северо-запад.

– Очень хорошо, – обрадовался рыжий Артур. – Тогда вопрос: ищем дипломатов или любопытных местных зверьков?

– Пошли Ахмета с парой головорезов, – проворчал аристократ. – Они спокойно справятся. Только предупреди, чтобы не убивали. Вдруг эти русские решили запутать нас и сбить с толку.

Артур подозвал к себе одного из наемников, хорошо экипированного и вооруженного. Тихо объяснил ситуацию и показал рукой направление, в котором ушли лейтенант Елагин с девушкой. Смолянистые усы Ахмета дернулись в оскале странной улыбки.

– Не переживай, англичанин, найдем этих любопытных, – сказал он. – Вечером будешь им пятки поджаривать.

– Удивительно, что до сих пор здесь местные жители не побывали, – продолжал крутиться возле самолета маг, то и дело замирая на одном месте и подобно флюгеру раскидывал руки, чтобы уловить токи эфирных возмущений. – Столько добра пропадает.

– Не переживайте, Джерри, – Артур посмотрел, как Ахмет выбирает для погони людей. – Здесь места глухие. Мы и сами-то почти случайно в эту долину вышли. Смотрите, кругом горы. Не думаю, что где-то рядом поселение. Ладно, засекайте ауру следов и давайте точное направление. Нам нужно перехватить пассажиров самолета, прежде чем они выйдут на границу с Сербией.

****

Лейтенанта Елагина не интересовали люди, о которых говорили наемники неизвестного отряда. Если остались живы – рано или поздно выйдут в какой-нибудь населенный пункт. А вот ему с девушкой было тяжелее. Задача осложнялась местным ландшафтом. Оказалось, что долина окружена довольно сложной цепью опоясывающих ее горных складок. Перевалив через такую одну лесистую гряду, Роман со Сребренкой с отчаянием увидели очередную преграду.

Дальше двигаться не было смысла. Стремительно темнело. Хорошо, Елагин вовремя обнаружил небольшую расщелину, в которой можно было пересидеть ночь в относительном комфорте, прячась от промозглого ветра, дующего на открытом пространстве как в аэродинамической трубе. Не самое удобное место, но сил двигаться уже не было.

Они натаскали в убежище наломанного лапника, развели огонь и поужинали одной банкой мясных консервов. Неясно, сколько еще предстояло идти до границы. Еды могло не хватить.

Сребренка, поев, сразу же провалилась в сон, закутавшись в найденный плащ. Елагин же еще долго сидел возле костра, подкладывая в него сухие ветки. Сильный огонь разводить опасно. Мало ли кого привлекут отсветы пламени в горах. Не в их положении сейчас обозначать себя, учитывая, какие волки бродят по округе.

Прислонив карабин к камню, а «Атиш» положив под руку, Роман закутался в одеяло и задремал. Почему-то глубинная память услужливо подкинула ему картинки той жизни, где он еще был курсантом Военной Академии. Плавая в тяжелой дреме, лейтенант разговаривал с друзьями, жадно вспоминая их лица, и досадовал на свою оплошность, позволившую албанским националистам (проще говоря, бандитам и наемникам) захватить молодого офицера русского экспедиционного корпуса в плен. Ну да, выпускник ВА, будущий генштабист, так легко попавший в лапы врага, не выдал свою принадлежность к офицерской элите русской армии. И поплатился за это тремя пальцами.

Все, что он говорил Сребренке, являлось вымыслом. Никто его не гонял на работы. Его каждый день методично обрабатывали на допросах, отрубая острым клинком по фаланге за несговорчивость. После третьего отсеченного пальца албанские живодеры махнули рукой на глупого русака, только и твердящего от боли, что ничего не знает и не понимает, и продали его туркам за несколько золотых монет. Что им наговорили албанцы, Роман не знал, но один из турок, знавший русский язык, утверждал: дескать, ты штабной офицер, много чего в голове держишь. Елагин рассмеялся и ответил, что албанцы надурили их, взяв за обыкновенного солдата русского экспедиционного корпуса полновесным золотом. Разве на нем офицерская форма? Нет, обычный полевой камуфляж.

Утренний морозец прокрался под одеяло. Елагин открыл глаза и увидел Сребренку, притулившуюся к нему сжавшимся комочком. Непонятная жалость резанула по сердцу, и он с бьющимся сердцем погладил девушку по сбившимся за долгие дни путешествия волосам. Та мгновенно открыла глаза.

– Встаем, надо идти, – тихо произнес лейтенант.

– Можно еще немножко поспать? – прошептала девушка сонным голосом.

– Нельзя, – покачал головой Роман. – Лучше будет до полудня пройти побольше, а потом я обещаю устроить хороший отдых. Подстрелю дикую козу, нажарим мяса.

– Уговорил, – проворчала Сребренка и неожиданно уткнулась лицом в его плечо.

В этот раз они расправились с банкой рыбных консервов. Елисеев торопился, сам не зная, что его толкает побыстрее покинуть место ночевки. Однажды Никита Назаров – один из его лучших друзей по военной академии – в разговоре о возможностях человека, не обладающего Силой, уверенно сказал, насколько глубоко можно развить интуицию, не прибегая к магическим ухищрениям. И посоветовал Роману почаще напрягать мозги в этом направлении. Шутки шутками, но лейтенант, оказавшись в составе экспедиционного корпуса, имея уже гораздо больше личного времени, увлекся тренировками, развивая в себе интуитивные возможности. Не сказать, что успехи у Елагина были – скорее, все заглохло на начальном уровне. Даже рукой махнул и больше не пыжился, не насиловал мозг. В тот день, когда он попал в лапы албанцам, чувство опасности даже не ворохнулось.

А вот сейчас нечто неприятное свербело и давило на сердце тяжестью. Непонятные волны беспокойства толкали его в спину, отчего Сребренка удивленно глядела на несколько суетливые движения русского парня.

Их перехватили на узкой лесной тропке, подобно извивающейся змее, тянувшейся вверх на самый гребень, поросшей буком и каким-то густым и голым кустарником. Двое смуглых и черноволосых мужчин появились из ниоткуда, выросли из-под земли, настороженно держа под прицелом короткоствольных автоматов измученную переходом парочку.

Один из них зацокал языком и отрицательно покачал головой, увидев, как рука Елагина скользнула по поясу, приближаясь к рукояти пистолета. Потом негромко что-то каркнул, и Роман с леденящим спокойствием понял: турки. Видимо, из того отряда наемников, ищущего самолет. Или другие. В этих горах можно с ума сойти. Проходной двор, а не княжество Далмация.

Жест незнакомцев был понятен. Они требовали положить оружие на землю. Сбоку вынырнул еще один бандит с жесткой щетиной усов. Из-под козырька камуфлированной кепи сверкнули маслянисто-черные глаза. Роман с тоской понял, что Сребренка сейчас для них является лакомым призом, и как они разберутся с ним – никакой интуиции не нужно. Как-то неправильно она работает.

– Ду ю спик инглиш? – спросил черноусый, слегка расслабленный от удачной охоты. Карабин с плеча Сребренки перекочевал в руки одного из наемников, а тяжелый «Атиш» подвергся тщательному осмотру.

– Не говорим, – отрезала девушка.

– О, хирватча? – оживился турок и перешел на язык Сребренки. – А это кто? Твой жених? Любовник?

– Попутчик, – она обернулась и с тоской посмотрела на Елагина.

Лейтенант кивнул, словно разрешал ей рассказать все, что девушка могла знать про него.

– Врешь, – лениво ответил черноусый. – Не похож на попутчика.

– Он русак, раб моего отца, – как в ледяную воду прыгнула, с выдохом ответила Сребренка.

– Ты убил Казима? – проигнорировав слова девушки, так же легко перешел на родной язык лейтенанта турок. Он приподнял пистолет. – Это его оружие, рус. Значит, это вы были на той тропе, которая вела в Яблоничи.

«Влипли по-крупному, – с горечью подумал Елагин, когда его стали обыскивать. – Придется тут умирать. Девчонку жаль. Изнасилуют».

Сильный удар под колени обрушил его на землю. Сребренку тоже заставили встать на колени, положив руки на затылок.

Запутавшись в плаще, она выполнила просьбу.

– Где мой отец? – срывающимся голосом спросила девушка, за что получила пощечину от стоявшего рядом с ней бандита.

– Были у самолета? – широко расставив ноги, спросил турок, бывший, по-видимому, главным в группе.

– Были, – не стал отрицать лейтенант.

– Кого-нибудь встретили? Возле самолета были выжившие?

– Никого. Мы поискали вещи для себя, а потом пошли дальше.

– А ты сам кто такой? Почему тебя девка назвала рабом?

– Ваши продали, – скривил губы Роман. – Взяли на абордаж возле Закинфа. Моряк я. Нанялся на работу, хотел деньжат подзаработать.

– Врешь, – снова сказал турок и осклабился, качнув стволом «Атиша» в сторону Сребренки. – Ты воин, русак. Двоих наших к Аллаху отправил. А они бойцы серьезные. Вставай! Покажу тебя англичанам.

Не отнимая руки от затылка, Елагин поднялся на ноги. Двое турок о чем-то горячо заговорили, показывая на девушку.

– Говоришь правду – девку не тронем, – хитро прищурившись, сказал черноусый. – Выбирай, рус.

Выбора, к сожалению, не будет. Роман понимал эту истину как человек, уже не раз столкнувшийся с восточной моралью. Никаких колебаний. Лишь черное и белое, мгновенно меняющееся местами. Жизнь, может, ему и сохранят, но с таким камнем на душе, что и жить не захочется. Сребренку не спасти ни при каких обстоятельствах. А туркам ни в коем случае нельзя раскрываться. Подашь им ниточку – потянут до самого конца, выпотрошат как селедку.

«Значит, помирать нам здесь, – снова мрачная мысль сжала болью и ожиданием чего-то нехорошего. – Прости, Сребренка. Что смогу – сделаю».

– Я раб этой госпожи, – взгляд скользнул по поясу, где у турка висели ножны с торчащей в нем рукоятью кинжала. – Мне сказать больше нечего.

Ахмет кивнул своим подчиненным, и те ловко подхватили девушку под руки, вздернули вверх и потащили к близстоящему дереву. Сдернули и отбросили на землю плащ, развернули лицом к стволу, заставив обхватить его руками. Тут же запястья оказались перехлестнуты тонким сыромятным ремешком. Пальцы одного из наемников вцепились в узкий ремешок бридж девушки. Сребренка тоскливо завыла.

Черноволосый словно ждал чего-то, умудряясь контролировать развлечение возле дерева одним глазом, а другим зорко посматривать на Романа, прокручивающего в голове последние варианты своих действий.

Треск ткани, яростный вопль девушки, пытавшейся в последний момент спровоцировать уродов на милосердный удар ножом – и Роман в два мощных прыжка добрался до наемников. Один из них, получив тяжелый толчок в спину, нырнул в кусты. А голова второго оказалась в цепком захвате рук лейтенанта. Откуда столько сил взялось на рывок, он бы сам сейчас не сказал. Но ему не повезло закончить дело. Роману удалось с размаху приложить голову противника к дереву. И тут же сам получил сильный удар по затылку. Яркие вспышки на сетчатке глаз ослепили и ослабили его прыть. Ноги подогнулись, и лейтенант рухнул на влажную от растаявшего снега траву.

Наемники, разозленные прытью русака, обрушили на него град ударов ногами. Оставалось только принять позу эмбриона, закрывая голову.

– Заканчивайте с ней, – кивнув на девушку, Ахмет осклабился и выдернул нож. Ему давно стало ясно, что это не те, за которых британцы пообещали кучу денег. Поэтому и жалеть не стоит. Парня в расход, девку на потеху. Полчаса воинам Аллаха хватит.

Голову Романа вздернули вверх, блеснула полоска клинка перед лицом.

«Вот и все, – тоскливо прокатилась мысль. – Как барана…»

Нож, вместо того чтобы перехватить ему горло, вдруг замер в воздухе, ставшем настолько прозрачным, что глаз выхватил плавное движение пылинок и солнечные зайчики, лениво вспыхнувшие на клинке. Но это были не отблески солнца. Нож очень медленно накалялся, и когда стал ослепительно белым, раздался жуткий крик черноусого.

Его рука столь же медленно покрылась волдырями, ослабляя хватку, и Роман, ничему не удивляясь, вырвался на свободу. Клок выдранных волос по сравнению с желанием жить – ничто, слабенькая боль за право ощущать биение сердца, дышать прелым и вкусным воздухом этих гор и лесов.

Откатившись в сторону, Елагин ощутил невероятно горячую волну, ударившую в него и отшвырнувшую в кусты оторопевших наемников. Досталось всем, в той или иной степени. Стоявший на тропе странный человек в темно-серой куртке с меховой опушкой, в широких домотканых штанах, заправленных в сапоги, медленно опустил руки, с которых самым натуральным образом скатывались алые капли какой-то субстанции, и не долетая земли, исчезали.

Он подошел к обмякшей Сребренке, достал из голенища сапога нож и перерезал веревку. Девушка тут же упала в его руки.

– Дай плащ, – приказал мужчина, не глядя на лейтенанта, – девушке надо отлежаться. Удар скользящий, не страшно.

Роман на коленях выполз к тропе, нашел плащ, измазанный в грязи, и расстелил его под деревом. Сребренка дышала, но глаза были закрыты. По редким движениям глазных яблок Елагин сообразил, что она в сознании, только не может очнуться от магического удара.

– А с этими что? – прохрипел лейтенант, подбирая трофеи. Жесткая разгрузка сдернута с одного наемника и перекочевывает на его грудь. Пара автоматов на шею, запасные магазины рассованы по кармашкам. Хороший нож у черноволосого… был. Клинок оплавился, застыл безобразной извилистой полосой, как будто по нему долбили молотком.

– Надолго парализованы, – коротко сказал мужчина, сидя на корточках возле Сребренки и контролируя ее состояние. – А ты думал, убивать их буду? Тогда бы и вам не повезло.

Говорил он по-сербски, и лейтенант его хорошо понимал.

– Мы в Сербии? – спросил с надеждой.

– Нет, – незнакомец, явно знакомый с боевой магией, легонько похлопал по щекам Сребренку, приводя ее в чувство. – Вот и хорошо. Очнулась. Бери, парень, свою кралечку, и топайте за мной. Все вопросы потом. Не хочешь, кстати, глотки перерезать этим ублюдкам?

Елагина передернуло от омерзения. Он прекрасно знал: оставлять за спиной недобитого врага равносильно глупости. Но не хотел резать обездвиженных и находящихся в отключке врагов. Тем более, побежденных чужими руками. Короста бездушия еще не покрыла его сердце. Незнакомый чародей только усмехнулся, увидев его лицо.

– Смотри сам, не пожалей потом, – сказал он. – У нас есть полчаса, чтобы затеряться в лесу. Вы идете со мной или расходимся?

– С вами, – очнувшись от легкой магической атаки, бодро произнесла Сребренка и оперлась на руку Елагина.

Роман, пристроившись следом за незнакомцем, так и не назвавшем своего имени, изумленно раздумывал, что он до сих пор не смог внимательно рассмотреть их спасителя. Лицо мужчины как будто плавало, не давало возможности зацепиться за какой-нибудь отличительный признак. Остальное время чародей неутомимо шагал по лесу, умело избегая крутых подъёмов, каменистых россыпей и завалов из деревьев.

Шли долго, и Сребренка уже начала ворчать, когда незнакомец показал жестом, что надо спуститься вниз с очередного холма. И Елагин с удивлением присвистнул.

Им перерезал дорогу маленький ручей, текущий между замшелыми камнями, и заканчивал свой путь в виде миниатюрного водопада, падающего с небольшой высоты в своеобразную природную котловину, заполненную пенистой стылой водой. А за водопадом в сиянии радужных колец виднелся каменный домик с добротной деревянной крышей и парой узких окон, закрытых мощными дубовыми ставнями.

– Идите за мной, – впервые за долгое время произнес чародей. – Осторожнее. Тропа коварная, под листвой корни и камни.

Они спустились вниз, перешли речушку по булыжникам, словно специально положенным в воду в качестве мостка, и остановились перед закрытой дверью. Чародей простучал костяшками пальцев замысловатый сигнал, и Роман услышал железный лязг. Дверь раскрылась наполовину, и в первую очередь лейтенант увидел направленный на него ствол пистолета.

– Оружие на землю! – раздалась команда на русском языке, и наружу выскользнули двое ражих крепких мужчин в кожаных куртках. Взяв на прицел Елагина и Сребренку, они грамотно разошлись в стороны, закрыв за собой дверь.

Лейтенант не стал спорить и положил автоматы на траву. Снова поднял руки.

– Проходной двор, – ехидно произнесла девушка, нисколько не испугавшись направленного на них оружия. – Шастают по нашей земле все, кому не лень!

– Помолчите, барышня, – обрезал ее один из мужчин, блестя полоской пластыря на лбу. – Кто такие?

– Прохожие, – Роман был настороже. – Бежим от турок. Наемники здесь крутятся, большой отряд. Вот, волхв нам помог.

Чародей хмыкнул и нырнул в темный зев дома.

– Заходите внутрь, – приказал второй. – И без шуток.

В самом доме было тепло натоплено и многолюдно. Роман очень удивился, как смогли десяток человек уместиться на небольшой площади, основную часть которой занимала печка, грубо сколоченный стол и нары. Пахло дымком, готовящимся ужином и терпким ароматом парфюма. В глаза бросилась летная меховая куртка с серебристым шевроном императорского летного отряда, под которой лежал один из обитателей лесной избы.

– Что за гости? – спросил сидящий на нарах седоволосый мужчина с породистым лицом. Удивительно, что он был тщательно выбрит, а белоснежная рубашка выделялась в полутьме своей свежестью.

На Романа и Сребренку смотрели больше с любопытством, чем с враждебностью или настороженностью. За исключением четырех человек, подозрительно смахивающих на телохранителей, остальные выглядели очень презентабельно, пусть и в потрепанной, но в добротной и качественной одежде.

– Говорят, что убегали от турок, Ваша Светлость, – произнес мужик с пластырем на лбу. – Полагаю, нас усиленно ищут. Молодой человек представляться не хочет.

Ироничный взгляд седоволосого, оказавшегося князем, взбодрил Романа. Он сделал два шага вперед, вытянулся и звонким голосом представился:

– Разрешите доложить, Ваша Светлость! Лейтенант Елагин, русский экспедиционный корпус в Сербии! Попал в засаду во время выполнения задания, пленен албанскими наемниками, потом продан туркам. Волею судьбы был выкуплен отцом вот этой девушки. Так получилось, что семья Сребренки сама угодила в лапы турецкого наемнического отряда, ищущего упавший самолет. Нам двоим удалось убежать.

– Господа, почему никто не предложит барышне присесть? – князь укоризненно покачал головой, и тут же по дому прокатилось оживление. Сребренка оказалась в центре внимания, а кто-то воскликнул, что плащ красавица может оставить себе.

– Извините, – смутилась девушка. – Я не знала, что это ваша вещь.

Кругом рассмеялись. Аристократ встал и подошел к Роману, с интересом окинул его взглядом, зацепился за покалеченную левую руку.

– Вижу, досталось крепко? – участливо спросил он.

– Ничего, терпимо, – пожал плечами лейтенант. – Уже привык к своей неполноценности.

– Что ж, теперь у нас появилась еще одна боевая единица, – кивнул седоволосый. – Я князь Белёвский, советник Его Величества по зарубежным связям. Если я правильно понял, вы пробираетесь в Сербию? Что ж, нам по пути. Пока готовится ужин, расскажите о ваших злоключениях, лейтенант Елагин. Очень любопытная история намечается…