Текст книги "Н 8 (СИ)"

Автор книги: Валерий Гуминский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 26 страниц)

Он вытянул протез, демонстрируя его хитро улыбающемуся отцу.

– Я же говорю – афера. Кто такой Назаров? Извини, я давно уже не интересуюсь новостями о дворянских наследниках или успехами чужих родов.

– Насчет него можешь посмотреть в Сети. Довольно занимательная история. И поучительная: как нужно брать свое, когда дается единственный шанс.

– Ладно, посмотрю, – не стал отказываться сын. – А ты, значит, уповаешь на этот центр? Зачем тебе совместный проект? Хорошую прибыль почуял?

– Эх, Володька, – вздохнул Строганов-старший. – О тебе я беспокоюсь. Господин Назаров согласен принять тебя одним из первых. Он заинтересовался твоим случаем. Если получится вернуть ногу после стольких лет, представь, какой прорыв в магической медицине произойдет! Хочешь рискнуть?

– Можно, – пожал плечами Владимир. – Почему бы и не попробовать? Только я опасаюсь, как бы твои денежки не утекли, а мой протез останется на месте.

– Назаров – дворянин, – в голосе Строганова почувствовался холод. – Он состоит в элитном клубе, что и я, приближен к императору по родственной линии жены. Рисковать своей репутацией дороже выйдет. Ты, Володя, слишком далеко отдалился от мирной жизни, все в войну хочешь играть. Взрослеть пора, не выискивать в людях все самое плохое. В Никите Анатольевиче я не сомневаюсь. Тем более, на днях заложили первый камень. Через год будет построен первый корпус биоинженерной магии. Назаров планирует принять первых пациентов через полтора года. Готовься, поедешь в Вологду. А если повезет – то и раньше, на особых условиях.

– Не разочаровывай меня, отец, – голос у сына все-таки дрогнул.

– Делать больше нечего, – фыркнул Андрей Егорович, – как тебя разыгрывать. Послушай, какие люди будут работать в Центре: Кошкин, Цулукидзе, их последователи госпожа Адашева, Бронников, Полевой, Журавлев. Если ты не знаешь, кто эти люди, покопайся в Сети, представь размах намечаемого дела! Нейрохирурги, протезисты, уникальные в своем деле специалисты! О магической биоинженерии сейчас не говорит только ленивый! Все Целители Петербурга возбуждены донельзя. Что из этого выйдет? Поэтому на тебя возлагается большая честь посрамить всех скептиков. Потом будешь на своих двоих от докучливых журналистов бегать!

Отец хохотнул от избытка эмоций, хлопнул Владимира по плечу, и что-то напевая себе под нос, пошел дальше, оставив замершего сына. Мужчина сорвался с места, догнал отца, морщась от боли в обрубке ноги. Будучи скептиком, он вдруг с лютой надеждой поверил словам своего сурового родителя. Строганов-старший никогда не бросался шутками.

– И кстати, – сказал Андрей Егорович, как только услышал рядом с собой частое постукивание протеза по дорожке, – я тут подумал о твоей женитьбе….

– Отец! – взвился молодой мужчина. – Я же просил не возвращаться к этому вопросу!

– Умей выслушать, а потом возмущаться! – резко оборвал его Строганов. – Мне стало известно, что ты одно время поддерживал отношения с Мариной Балакиревой, но потом по каким-то причинам отказал девушке во встречах. Да, я всегда был противником сближения с худыми Родами, и дальше буду придерживаться данной политики Семьи. Но ради тебя готов пойти на уступки.

Владимир с хрустом сжал кулаки. Сердце его внезапно ухнуло вниз и забило барабанным боем где-то в районе желудка. Такого поворота он не ожидал. День сюрпризов какой-то!

– Я готов предоставить тебе право образовать младший Род, – медленно, словно до сих пор раздумывая, а правильно ли он поступает, продолжал говорить князь. – Если ты прекратишь отпугивать потенциальных невест. Я думаю, Маринка не против будет за тебя замуж выйти.

– Отец! – у Владимира сжало горло от спазмов. – Да я… Я никогда никого не отпугивал! Но ты сам подумай, зачем здоровым и красивым девушкам такой калека? Они же ради твоих денег в Семью рвутся! Думаешь, я не понимаю?

– Цыц! – рассердился Строганов, и вцепившись в плечо сына, дернул его на себя. – Хватит дурью страдать! Ты нравишься Маринке не из-за денег! Совсем ослеп? Она готова принять тебя таким, какой ты есть! И хватит об этом! Если у вас все сладится, я дам тебе право на создание младшей ветви Строгановых! Но с одним условием!

– Что за условие? – похолодел Владимир. Ему ли не знать папашу? Без штанов оставит!

– Если Назаров вернет тебе здоровье, у меня перед ним будет долг жизни. Ты его отдашь. Женишься на Балакиревой, в приданое получишь золотой прииск на Туре. Поселок Турский перейдет в твое вечное пользование. Чуешь, чем пахнет?

– А каков долг? – сглотнул слюну Владимир. На Туре, он знал, добывали белое золото – платину, и такая щедрость весьма удивила молодого мужчину.

– Неподалеку, почитай на самой границе моих владений, в Верхотурске скоро будет новый хозяин. Назаров выкупил у этого болвана Голышкина золотодобычу, мебельные фабрики, лесопромышленный комплекс. В общем, будешь жить рядом со своими спасителем. Примешь его вассалитет, укрепишь экономические и промышленные связи.

– Княжичу служить мелкому дворянину? – нахмурился Владимир. – Лучше с протезом всю жизнь проживу.

– Мелкий дворянин? – расхохотался отец. – Назаров только по статусу плавает на поверхности, но по влиянию уже давно подбирается к Шереметевым и Волынским! А я, как ты знаешь, с ними не в ладу. Через десять лет те, кто не понял, откуда ветер дует, грызть локти начнут! Быть Никитке князем!

– Ты сознательно роднишься с Балакиревыми, отдаешь мне в вечное пользование платиновые и золотые прииски на Туре, даешь право создать младшую ветвь Строгановых, которая будет служить Назарову?

– Да, сын. Именно эта плата будет за твое здоровье.

– А в чем твоя выгода?

Строганов повернулся лицом к сыну, и разглядывая его в тусклых отсветах уличных фонарей, жестко ткнул пальцем ему в грудь.

– У Никиты Анатольевича скоро появится аппетит. Это пока он скромно улыбается и не лезет на чужую территорию. Нельзя ему позволить кусать наш пирог. В отношениях, где роль играет только клановая выгода, нет места доверию. Назаров – хороший человек, я убедился в этом, и подличать не станет. Но я опасаюсь, что его руками начнут играть против меня. Молод он еще противостоять интригам. Став вассалом Никиты Анатольевича, предотвратишь давление императорского клана на мой клан. Как? Влияй на его ум, дела, политическую позицию. Когда мы будем только добрыми соседями, то сможем стать такой силой, что с нами начнут считаться. Поэтому сейчас ты пойдешь в свою комнату и изучишь очень внимательно, кто же такой этот Назаров.

«Мягко стелет, да жестко спать, – подумал Владимир, когда они вернулись домой, слегка продрогшие, но довольные каждый по-своему. – Как бы нам всем потом горькими слезами не взрыдать. Хотя… Вариант с созданием младшей ветви весьма притягателен для меня, сына второй жены, четвертого в очереди на главенство и хорошие капиталы. Почему бы и не рискнуть, черт возьми?»

Глава 4

Верхотурье, апрель 2015 года

Мерно тикают настенные часы с изящными черными стрелками, на которые нанесена позолота. Самая быстрая, секундная, торопится обежать весь циферблат, старательно тянет за собой минутную, и менее поворотливую – часовую. Тишина в кабинете прерывается шелестом бумаг, скрипом стульев и негромкими фразами людей в черных костюмах. То один, то другой показывает какие-то бумаги, затем следует обмен мнениями.

В кабинете ощутимо трудно дышать. Никита встал, чтобы распахнуть окно. Апрельский воздух, насыщенный густыми запахами весны, ворвался в помещение. Князь Балахнин с бокалом коньяка, обмякнув в кресле, встрепенулся и с одобрением кивнул.

Еще один человек, сидевший неподалеку на стуле, суетливо вытирал платком то шею, то лысеющую голову. Жидкие волосенки прилипли к мокрому лбу и вискам. Создавалось впечатление, что этот полноватый низкорослый мужчина весь состоял из шарниров и гибких сочленений, не дававших ему спокойно дождаться конца процедуры передачи всех предприятий новому хозяину из чужого клана. Он то и дело жалобно посматривал на юристов, безжалостно приближавших момент истины, после которого господин Голышкин превратится из солидного предпринимателя и уважаемого человека в городе в голоштанного мелкопоместного дворянина, у которого за душой десяток крестьян да разоренное подворье. Впрочем, с такой фамилией появление анекдотов не за горами.

Против князя Балахнина ему слова не сказать. Живым бы остаться! Ведь сам виноват в своих промахах. Можно, конечно, свалить все на помощников, дескать, вот они, нечестивцы! Воруют, скрывают и занижают цифры, пользуясь оторванностью Верхотурья от Петербурга. И в результате оскудели налоговые ручейки в государственную казну. А кто-то даже умудрился построить себе шикарный особняк на другой стороне Туры, вызывающе красивый с терракотовой черепицей, широкими окнами, нарядными башенками. И как апофеоз забывчивости и нахальства: вольер с экзотическими животными вроде пумы и каракала. Даже китайского плюшевого медведя панду умудрились где-то раздобыть.

Все эти прегрешения горой вываливали перед Алексеем Изотовичем Балахниным фискальные люди, посланные на Урал несколько месяцев назад с наказом нарыть о махинациях Голышкина и его дружной компании как можно больше. Князь подозревал о творящихся в Верхотурье безобразиях, но не думал, что дела настолько худы. Даже стыдно перед молодым Назаровым, что преподносит вместо подарка дырявый мешок. Правда, мешок-то изнутри весь золотой пыльцой покрыт.

– Кто был инициатором контракта с китайцами на разработку участка «Сосновский»? – спросил Балахнин сжавшегося Голышкина. Рука, сжимающая бокал, на излете. В глазах никаких эмоций. Здесь не злиться нужно, а выйти из неловкой ситуации с наименьшими репутационными потерями. А шельмеца давно пора к ногтю.

– Баранов, Костин и Азаматов, – пролепетал потеющий мужчина.

– Директора платиновых приисков, – усмехнулся князь. – А что же вы, Митрофан Емельянович, в стороне остались? Не хватило пирога?

– Дурно пахло это дело, – буркнул Голышкин. – Испугался.

– Вы же поставлены для контроля за добычей золота и платины в первую очередь, – поглядев на юристов, которые даже ухом не повели на его слова, он вперил взгляд в уменьшившегося в размерах хозяина Верхотурья. Бывшего хозяина. Его судьба решена. Как и тех, кто вздумал за спиной мышковать. – А еще есть добыча леса, переработка оного. Продажа обработанной древесины, мебельная фабрика. Деньжищи-то какие, Митрофан Емельянович!

– Простите, Ваша Светлость! – пролепетал Голышкин. – Попутал бес!

– Да не бес вас попутал, милейший, а элементарная жадность и трусость, – добродушно произнес Балахнин. – Эка вы наворотили дел-то. Мои юристы уже употели. Как дела, Артемий Егорович?

Пожилой чиновник с безупречной прической, где каждый седой волосок был тщательно приглажен и уложен на свое место, оторвался от документов и поправил очки, сползшие на кончик носа. На серьезном лице ни капли усталости.

– Признаться, до вечера не закончим, Алексей Изотович. Еще и завтра придется день потратить.

– Ну, ничего, мы терпеливо подождем, – Балахнин посмотрел на скучающего Никиту, о чем-то подумал и спросил: – А где подписанный договор с китайцами?

Артемий Егорович прихлопнул ладонью по солидной кожаной папке, лежавшей на краю стола.

– Подайте сюда, любезный, – Балахнин «надавил» Силой на Голышкина и тот сорвался с места как мальчишка, чтобы через мгновение стоять навытяжку перед князем с папкой. Отдав ее в руки страшного человека, он переместился к стулу, но садиться не стал, и чтобы занять руки, снова принялся вытирать шею.

Никите показалось, что платок уже полностью мокрый, хоть выжимай. «Насколько же сильна его вина, чтобы так дрожать в ожидании своей участи?» – с интересом подумал волхв, но мысль была прервана князем.

– Никита Анатольевич, не желаете взглянуть на любопытный документ? – Балахнин протянул ему папку, и так как кресло, в котором сидел Никита, находилась рядом, молодой человек спокойно забрал ее.

Не понимая, что интересного может представлять договор на двух языках, кроме как заложенных в нем противозаконных и противоречивых пунктов, Никита пробежался взглядом по ровному ряду строчек, и уже собирался переворачивать лист, как что-то его зацепило. Пришлось вернуться к началу. Не поверил глазам. Память его не подводила, и название китайской фирмы, желавшей организовать совместное предприятие в Верхотурье с российской, царапнула своим узнаванием.

– «Волшебный Лотос», – прочитал вслух Никита. – Какое замечательное название. Интересно, что заставило эту таинственную организацию обратить внимание на далекое Верхотурье из самого Китая?

– Вам знакома эта компания? – оживился Балахнин. Даже пожилой юрист оторвался от изучения бумаг, с любопытством поглядел на Никиту.

– Представьте себе – да, – волхв улыбнулся. – Имел с ними дело. Торговля рабами, человеческими органами, фальшивомонетчество и прочие прелести, которыми занимается китайская Триада. Так чем же привлекло их Верхотурье?

Голышкин смертельно побледнел. Он слыл образованным человеком, и что такое китайская мафия, прекрасно знал. Но кто бы мог подумать, что «Волшебный Лотос» окажется компанией преступников?

– Что, Митрофан Емельянович, шея зачесалась? – участливо поинтересовался Балахнин. – Ну да, сочувствую. По ней уже веревка плачет. Доигрались, мерзавцы! Под моим крылышком вздумали в государственную казну желтолицых запустить?

– Артемий Егорович, – Никита все-таки пролистал полностью договор, и только тогда обратился к юристу. – А вы переводили китайский вариант?

– Так мы переводчика и не брали из столицы, – пожилой чиновник снова поправил очки. – Никто же не предполагал такого выверта от господина Голышкина.

– Шмелев! – повысил голос Балахнин.

В то же мгновение дверь распахнулась, на пороге выросла мощная фигура одного из телохранителей князя. Шмелев сделал шаг вперед, с хрустом повертел шеей, и замер, хищно глядя на совсем съежившегося то ли управляющего, то ли преступника.

– Мне нужен переводчик с китайского, – приказал Балахнин. – Найди мне его хоть из-под земли. Только такого, который не связан с компанией «Волшебный Лотос». Заодно прощупай, что это за гости у нас появились. Где их офис, сколько человек вообще в Верхотурье живет. В общем, всю информацию, которую сумеешь достать до вечера. А толмача сразу сюда!

– Сделаем, княже! – телохранителя словно и не было в кабинете. Настолько быстро он исчез, даже не всколыхнув воздух.

– Уверен, что в китайском варианте есть очень неприятные моменты, не замеченные нашими дельцами, – задумался Балахнин, постукивая пальцами по подлокотнику. – И они не в нашу пользу. Придется разрывать контракт совершенно непопулярными методами.

– Я могу помочь, – неожиданно для него ответил Никита. – «Лотос» мне задолжал кое-что. Хочу напомнить им, как нехорошо похищать людей.

– Мне казалось, я тебя хорошо изучил, Никита Анатольевич, – Балахнин опустошил бокал с потеплевшим коньяком. – И чем больше пытаюсь понять, тем больше загадок передо мной вырастает. Но подождем переводчика. Я горю в нетерпении узнать, что же китайцы для себя выторговали!

Верхотурье постепенно погружалось в мягкие апрельские сумерки. Зажглись уличные фонари, уменьшился поток автомобилей, шуршащих шинами по асфальту, жители города вышли на вечерний променад. Балахнин, устав стоять у окна, развернулся и предложил Никите прогуляться. Оставив Голышкина в компании юристов и двух охранников князя, они спустились вниз и вышли на улицу.

За ними сразу же пристроились рынды на том расстоянии, которое позволяло при неблагоприятных обстоятельствах прикрыть важных лиц, но и не вострить уши, выхватывая из приватного разговора любопытные, а порой и опасные для посторонних фразы.

– Сожалею, что тебе досталось хозяйство, едва не ушедшее с молотка предприимчивому Строганову, – усмехнулся Балахнин, увлекая Никиту по дорожке вглубь небольшого уютного парка, засаженного молодыми елочками с пышными кронами. – В Коммерческий Департамент уже поступила заявка на выкуп земель вокруг Верхотурья, но я в беседе с Его Величеством упомянул наш с тобой интерес, и император дал мне несколько дней, чтобы уладить вопрос.

– Я одного не могу понять, Алексей Изотович, – Никита небрежно засунул руки в карманы тонкого шерстяного пальто. – Вроде бы Верхотурье издревле считался землями князей Алтанаевых, а вышло так, что владеют ими в полной мере вы, Шереметевы, Волынские и Муратовы – младшая ветвь Алтанаевых. Признаться, когда в резиденции императора между нами был разговор о передаче бесхозных земель в мое владение, я не думал, что Верхотурск входит в их число.

– Муратовы слегка поиздержались, – усмехнулся Балахнин. – А мы удачно появились на их горизонте и предложили свою помощь финансами. Князь Касим согласился, потому что деваться некуда. Он не дурак, сразу выдвинул контрпредложение: устроить своих детей в свиту императора.

Никита сразу вспомнил, что в свите цесаревича частенько мелькали двое Муратовых. Вот, значит, каким образом Балахнин с друзьями оттеснил сибирского князя от управления обширными землями на Туре.

– Небольшая услуга, всего-то, – пожал плечами Балахнин. – Местечковые князьки мечтают о блеске столичных огней, жаждут карьеры подле «великого русского императора», как они сами говорят, ну и о прочих привилегиях…

– Я думал, за время освоения Урала и Сибири они стали умнее или научились ловчить для своей пользы, – задумчиво ответил Никита.

– Тяжело им, – хмыкнул князь. – Не выдерживают конкуренции с предприимчивым купечеством, с давлением центра. Вот и стараются выбить себе преференции без ущерба своему статусу и достоинству.

– А какова моя роль в этой истории? – поинтересовался молодой волхв. – Наместник, губернатор или истинный хозяин?

– Хозяин земли русской – император, – напомнил Балахнин. – Но ты, Никита Анатольевич, вступаешь в права владения без права передачи своим потомкам. Теперь все это твое… Пока не надоест или Небеса не призовут.

Он небрежным жестом очертил вокруг себя невидимую дугу.

– Прииски по Туре, лес, добыча полезных ископаемых. Твой вес в обществе уже солидный, но и надзор будет строже. Поэтому советую подобрать грамотных управленцев. В казну, конечно же, обязательные налоги не забывай платить.

– Не было печали, – проворчал Никита. – А зачем тебе это нужно, Алексей Изотович? У нас разные взгляды на жизнь, много противоречий… Фактически вы усиливаете своего противника.

– Какие же мы противники, Никита Анатольевич? – засмеялся Балахнин заразительно и искренне. – Партнеры, конкуренты, но не противники… А если серьезно, то нужен противовес Строгановым. У него очень сильная поддержка среди сибирского купечества. Именно они приносят в его сундуки неимоверные богатства. В Верхотурье уже обосновались несколько купеческих семей из Тобольска. Здесь настолько богатая кладовая, что при умелом руководстве можно построить десяток городов подобно Петербургу. Связать Азию, Восток, Индию в единый узел, перетянуть на себя управление геополитическими процессами огромного континента. Энергетика, железные дороги, ведущие до теплых морей, перевозка грузов, торговля…

– Даже представить не могу, что из этого получится, – даже поежился Никита. Все, что горячечно говорил Балахнин, могло быть реализовано только в одном случае: если не будет грызни между русскими кланами. А то грандиозные проекты так и останутся проектами, на обломках которых будут резвиться иные предприимчивые люди.

– Согласен, перспектива долгая, но осуществимая, – Балахнин вздохнул полной грудью. – А хорошо-то как! Воздух невероятный, здоровый!

Он на какое-то время замолчал, а Никита старался проанализировать слова князя о Строганове. Неужели столичные клановые так боятся Строганова? Здесь, кстати, еще и Демидовы, Шуваловы, Лазаревы, Яковлевы, которые противится экспансии западных аристократических семей вглубь Сибири. По сути, сложилась такая же ситуация, как и в Яви Насти и Аниты. Но с одним важным исключением. Никто не пытается покромсать огромные земли на рваные лоскуты. Все понимают: император закрывает глаза на мелкие грешки аристократов и купцов, но и дерет с них виру, чтобы не зарывались. Зато в обиду не даст перед иноземным супостатом. Важно держать кулак сжатым. А пальцы, они такие, каждый своей жизнью норовить жить, пока трудные времена не придут.

Со Строгановыми столичные кланы ошибаются, и не имеют понятия, что происходит в его епархии. Никита договаривался с Андреем Егоровичем наедине, закрывшись плотным «пологом тишины». Утечки информации не было, и Балахнин не имеет понятия о сделке. Меньшиковы знают, но будут молчать. У них свои игры против оппозиции. Перетянуть князя Строганова на свою сторону было бы огромной удачей.

– Пойдем, Никита Анатольевич, в дом, – Балахнин встрепенулся, услышав шум въезжающей во двор машины. – Кажется, толмача привезли.

****

Где-то далеко сухо громыхнуло, осветило горизонт фиолетовой вспышкой, и старый Зиан, приподняв голову, прислушался к странным звукам, которым не место в этот период времени. Неужели это гром? Впору ожидать снегопада, а не дождей. Но сегодня и вправду очень теплая ночь. Даже душновато. Сухопарый слуга скинул тощие волосатые ноги на пол, нащупал мягкие тапочки, и тихонько шаркая ими по полу, вышел в коридор.

Зиан боялся, что господину Фенгу не понравится скопившаяся в доме духота. Можно включить кондиционер, но его шум нарушит покой важных людей, живущих на Приречной улице в двухэтажном старинном купеческом доме. Он выкуплен господином Фенгом три года назад для нужд клана. Хороший дом из кирпича, зимой в нем просто превосходно жить. Автономная котельная обеспечивала постоянное тепло, и Зиан блаженствовал возле чугунных батарей отопления в особо трескучие морозы.

На первом этаже, где расположены рабочие кабинеты компании «Лотоса», стоит тишина. Так и должно быть. Господин Фенг никого не заставляет работать круглосуточно. Людям нужен отдых. Кроме охраны, бдительно несущей службу снаружи и двух клановых бойцов внутри, остальные спят. Второй этаж, отданный под жилые помещения, вмещает в себя десять комнат. Вся компания насчитывает тринадцать человек, и большая часть из них периодически меняется. Из Китая приезжают другие члены Триады, а господин Фенг и господин Хи неизменны и величественны, как великая Янцзы, несущая свои волны к океану.

Старик Зиан так же неизменен в потоке времени. Он слуга господина Фенга, и останется таковым до конца своей жизни. Это благодарность за то, что хозяин устроил двух его дочерей в дом самого Большого брата господина Вея, и теперь их судьба всецело в его руках. Впрочем, дочери очень довольны. Значит, доволен и Зиан.

Тихий шорох тапок, легкое поскрипывание плохо уложенных половиц, слабые отсветы ночных фонарей первого этажа, падающие на лестничный пролет. В торцевых окнах коридора густая тьма, за которой едва просматриваются огни города. Дом стоит в самом конце улицы, и сюда редко заглядывают любопытные горожане. Они знают, насколько могут быть суровыми новые хозяева купеческого особняка. Господин Фенг обещает, что через пять лет эта улица станет ядром диаспоры. Тихо, незаметно влезть в чужой дом, и превратившись в невидимую тень, установить свои порядки.

Так действует «Волшебный Лотос», таким образом внедряется в чуждую культуру «Небесный Дракон» и многие другие Триады.

Душно. Очень душно. Запахи сгоревших благовоний смешиваются с густой духотой, и сразу же кружится голова. Поморщившись, Зиан все же решил проветрить коридор. Иначе не заснуть.

Хлопнула створка плохо закрытого окна. Задребезжали стекла. Черная размытая тусклым светом уличных фонарей фигура материализовалась на подоконнике, невероятным образом сложившись вдвое и вертя головой по сторонам. Зиан замер. Ему показалось, что сам дух кошки Маогуя заявился в дом с желанием погубить всех живущих в этом доме. Хотелось развернуться и бежать, с криком поднимая охрану.

Между тем фигура распрямилась и спрыгнула на пол. Старик не успел сделать и пары шагов, как его тщедушное тело было прижато к стене. Зиан не считал себя слабовольным как женщина человеком, и падать без чувств при каждом непонятном явлении не собирался. Но жесткая рука, держащая его за горло, странная одежда, чем-то напоминающая кожу черной ящерицы – все это было настолько осязаемо, что стареющий домоправитель стал сползать вниз.

Энергично встряхнув Зиана, фигура каким-то своеобразным свистящим шепотом произнесла:

– Мне нужен господин Фенг. Где его комната?

– Руска не понимай, – пролепетал Зиан, ощущая, как на его плечи медленно, но с неотвратимостью смерти опускается жуткая тяжесть, заставляя подгибаться ноги. Правда, неизвестный не дал ему опуститься на пол, аккуратно вжимая в стену. Железные пальцы на горле в любой момент могли сжаться и отправить Зиана в небытие. И старик ждал этого, не желая предавать своего благодетеля. Что смерть? Всего лишь освобождение от бренной плоти. Ему ли бояться, глядящему в вечность.

– Не ври мне! – голос у незнакомца глухой, бесстрастный. – Здесь все хорошо разговаривают и понимают русский язык. Показывай комнату Фенга, чтобы я не перерезал всю ваше поганое гнездо! Пройдусь по каждой комнате, пока не найду его!

– Нет! Прошу вас, господин! – губы старого Зиана едва шевелились, но лицо с черными полосами, смотрящее на него, закаменело в неподвижности. – Не надо лишних смертей!

– Я знаю о твоих дочерях, старый дурак! – жарко прошептал в его ухо ночной гость. – Мейли и Джия. Правильно? Ничего не напутал?

Зиан застонал от бессилия. Ему стало ясно, кто пришел в дом господина Фенга. Это русские наемники, которых купил проклятый «Небесный Дракон»! Он думал, что вечная война между восточными кланами осталась там, на его родной земле, но действительность оказалась еще кошмарнее.

– Я покажу! – согласился он.

– Заодно напомни, где спит господин Хи! – всезнающий одиночка встряхнул старика, развернул его спиной к себе и легонько подтолкнул. Удивительно, но сейчас Зиан почувствовал, как ноги налились энергией и упругостью, и куда только подевалась ломота в костях и хруст в суставах? Словно незнакомец влил в него порцию доброго коктейля «сияющая благодать».

Они прошли по коридору, застланному простым серым ковролином, и ни одна половица сейчас не скрипнула, не застонала жалобным голосом, силясь предупредить обитателей дома. Странная зыбкая пелена, стоящая перед глазами Зиана, передвигалась вместе с ним, гася все звуки.

«Это маг! – ранняя догадка Зиана подтвердилась. – Значит, и вправду господин Минш нанял русских для своих делишек!»

– Здесь комната господина Хи, – дрожащая рука показала на одну из дверей. – А это комната нашего главы, господина Фенга.

– Где спят инфорсеры, свободные от дежурства?

– В другом крыле этажа.

– Все, старик, ты мне не нужен.

Ни одна мысль не успела промелькнуть в голове Зиана, когда тяжелый дурман сна обрушился на него. Ноги подогнулись, и старик едва не упал на пол. Его тело подхватил незнакомец и прислонил к стене. Прислушался к звукам замершего в ночи особняка и удовлетворенно кивнул. Пора было приниматься за настоящую работу.

****

В комнате Фенга было нисколько не легче. Такой же спертый воздух без движения и раздражающий запах от сожженных сандаловых палочек. Почему-то китаец предпочел спать при закрытых окнах. Никита не думал, что он боялся замерзнуть. Скорее всего, живя в окружении чужих людей с иным менталитетом и культурой, да еще зная, что сам нечист на руку, приходится всего опасаться.

Прежде чем включить ночник, Никита опустил жалюзи и провернул защелку замка в положение «закрыто». Поставил табурет возле узкой односпальной кровати, на которой разметался довольно упитанный, но рыхловатый, азиат, с коротко подстриженными седыми волосами.

Теперь можно и разбудить, не боясь, что Фенг поднимет шум. Весь особняк погружен в мощный магический сон. Пришлось слегка увеличить энергию скрипта, чтобы наверняка накрыть всех, кто здесь находится. Китаец тоже получил приличный удар, вон как дрыхнет. Даже рот раскрыл. Из правого уголка вытекает тонкая струйка слюны.

Никита сел на табурет и активировал скрипт «пробуждение». Фенгу пришлось долго приходить в себя, растерянно хлопая глазами он непонимания ситуации. Только что спал, а теперь приходиться лицезреть перед собой странного гостя в черном комбинезоне. Фенг видел подобные костюмы у «речных дьяволов» – армейского спецназа Китайской императорской армии, и первая же ассоциация привела его к мысли о русских, решивших его похитить. Почему он так подумал? Страх первых минут отбил рациональность мышления. Откуда в уральской глубинке взяться русскому спецназу? И зачем ему тайно проникать в дом иностранного представителя?

– Господин Фенг, он же председатель компании «Волшебный Лотос», – негромко произнес Никита, точно зная, что китаец прекрасно его понимает, а уж говорит – как стелет. – Сопредседатель совместного русско-китайского проекта «Белое золото». Весьма символичное название, не находите?

– Кто вы такой, господин неизвестный? – попытался встать Фенг, и тут же наткнулся на невидимую руку, прижавшую его к постели. – По какому праву заявились среди ночи в мой дом? Я не подданный Русской империи, и здесь территория иного государства!

– Дурочку не валяй! – оборвал его Никита. – В Верхотурье нет китайского посольства или консульства. А твое представительство – всего лишь частная контора. Ты обязан соблюдать законы моей страны. Поэтому ответишь на несколько вопросов!

Грубоватое обращение слегка охладило пыл Фенга, и его взвинченный тон остался без должного внимания. Где инфорсеры, демоны бы их задрали! Спят, что ли?

Никита потянул вниз «молнию», распахивая комбинезон. Достал из-под него сложенные вдвое несколько листов и бросил их на грудь китайца.

– Здесь договор на совместную разработку участка «Сосновый», где обнаружены залежи платины, – сказал Никита. – Но есть серьезные обстоятельства, из-за которых этого договор не может считаться законным.

– В чем вы видите незаконность? – Фенг и в самом деле неплохо говорил по-русски, и даже не пытался коверкать речь, валяя дурочку. Он знал слабые стороны контракта и готов был пойти на некоторые уступки. Ясно же, что кто-то из высокородных русских прознал про художества главного управляющего, вот и решил прижать слегка. В голове Фенга замелькали цифры банковского перевода, который удовлетворит жадных и ненасытных русских аристократов.

– Во-первых, добыча полезных и ценных ископаемых, внесенных в реестр Рудного Департамента, осуществляется после одобрения императором, – Никита поднял «молнию» замка вверх. – Во-вторых, участок, который вы облюбовали, еще проходит стадию предварительного изучения, поэтому и воспользовались моментом, чтобы провести его под совместную разработку. В-третьих, вы не учли, что платина входит в реестр ценных металлов.