Текст книги "Н 8 (СИ)"

Автор книги: Валерий Гуминский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 26 страниц)

Валерий Гуминский
Найденыш 8

Часть первая. Дела семейные (Март 2015 года)

Глава 1

Княжество Далмация

Прохудившееся старое одеяло с трудом сохраняло остатки тепла. Очнувшись от зыбкого сна – или, вернее сказать, полудремы – молодой мужчина натянул его до самого подбородка и скрючился до состояния эмбриона, как будто только это положение могло спасти от холода. Но все было тщетно. Досыпать сразу расхотелось.

В темноте кошары, возведенной из дикого камня, тяжело вздыхали овцы, пахло навозом и кислой овчиной. Рядом с Романом тревожно дернулся во сне и простонал Божко, совсем еще подросток, помогавший ему справляться с пусть и небольшой, но довольно беспокойной отарой овец; их гнали через перевал в Яблоничи – высокогорное село, где каждые полгода проходила крестьянская ярмарка.

Роман знал, что Божко приставлен к нему не только для помощи. Он присматривал за русским парнем по заданию господина Станко – хозяина овечьей отары – и втайне докладывал обо всем, что говорит раб, какие у него мысли в голове, не собирается ли он убежать.

Полтора года назад этот самый господин Станко купил Романа у турок-контрабандистов на побережье в захолустном рыбачьем поселке, давно облюбованном всевозможными проходимцами для подпольных сделок. Раз стихийно возникший рынок теперь стал постоянным. Княжьи люди, что правда, безжалостно гоняют покупателей и продавцов, нередко топя суда с контрабандным товаром.

Именно из Марусичей господин Станко привез на свое большое подворье молодого русоволосого парня в неимоверно грязных и рваных обносках, приставил его к разнообразной тяжелой работе, несмотря на нехватку у Романа трех пальцев на левой руке. Сначала парень упорно отказывался выполнять приказы хозяина, за что был неоднократно бит прислугой и долго отходил от побоев. Богатому владельцу подворья иногда казалось, что русский специально нарывается, чтобы отдыхать и ничего не делать, пока заживают ребра и ссадины на руках и лице.

Однажды Станко после очередного «урока» присел перед плюющимся кровью Романом и на неплохом русском, но с характерным балканским акцентом сказал:

– Глупец ты, русак. Сдохнешь из-за своих принципов, которые никто здесь не понимает. А будешь слушаться и работать, как я хочу, сможешь подняться. Сделаю помощником в каком-нибудь деле, а то и домой отпущу. Хочешь в Россию?

– С чего бы такая доброта? – еле шевеля разбитыми губами, спросил Роман, зло поблескивая глазами. – Хрен ты меня отпустишь! Купчина поганая!

– Ай, плохо! – Станко приподнял плеткой подбородок парня. – Последний раз тебе предлагаю: перестань героя изображать. Клянусь богом, если понравишься мне своим усердием – подниму из грязи. Ты же не дурак, я по глазам твоим вижу!

– А докажи, каков ты в своей доброте! – нахально усмехнулся Роман, упершись руками в холодную грязь, оставшуюся после дневной оттепели.

Выпрямившись, Станко повертел головой и рявкнул куда-то в глубину двора, пугая сытых голубей, расхаживающих неподалеку:

– Сребренка!

Роман тем временем, пошатываясь, встал и мгновенно обмер. К Станко подлетела гибкая черноволосая девушка в заляпанных краской бриджах и в темно-голубой рубашке, завязанной на животе легким узлом. Под рубашкой виднелась белая сорочка. Эту красавицу парень еще ни разу не видел за все время, что находился на подворье, но точно знал, что у хозяина есть дочка, и в тот момент гостила у дальних родственников. Правда, не представлял себе, как она мгновенно поразит его сердце.

Девушка стрельнула красивыми серыми глазами в сторону упрямого раба, и звонким голосом спросила, вытирая тряпицей руки, которые тоже в некоторых местах оказались в краске.

– Звао си ме, отче?

– Найди Прослава и скажи, чтобы отвел этого упрямца помыться, – приказал Станко, легонько похлопывая плетью по своему бедру и кивнул на Романа. Разговаривал он с дочерью почему-то по-русски. – Поищи в доме какую-нибудь подходящую одежку.

– На него не напасешься, – с таким же акцентом, но довольно приятным и забавным, сказала Сребренка, с усмешкой оценивая внешний вид раба. Губы ее дрогнули. По ее мнению, этот упрямый болван и был рабом, раз куплен у чертовых турок. – Каждый раз в грязи, как свинья, валяется. Может, ему нравится?

Роман густо покраснел от злости и выпрямился, сжимая кулаки.

– Много говоришь, дочь, – нахмурил брови Станко, внимательно следя за Романом. Он уже понял, что правильно рассчитал, позвав Сребренку. Таким образом он рассчитывал ударить по самолюбию парня, столкнув лицом к лицу со своей красавицей-дочерью. – Займись делом, которое я тебя дал. И побыстрее. До вечера еще нужно перекрыть крышу сарая. Вот Роман этим и займется.

Что ж, удар достиг цели. Роман с тех пор резко изменился. Конечно, угождать одному из богатых жителей Черно Място – небольшого уютного городка, раскинувшегося вдоль бурливой речки Корана – Роман не собирался. Просто работал, без нареканий и побоев, а сам тщательно собирал сведения о дорогах, ведущих на восток. Их было не так много: всего три. И все тщательно патрулировались княжьими дозорами. Оставался один путь: через перевал, минуя Яблоничи и дальше в горы.

У Романа была цель: дойти до Сербии, где по просьбе Великого Князя Борислава Второго расположился русский экспедиционный корпус. Но как это сделать? Из города не убежишь по своей прихоти. Любой житель охотно присоединится к облаве, помогая хозяину из добрых побуждений. Да и просто затравят собаками. И как быть с амулетом, который в виде тонкой пластинки ему вживили под кожу? Сделали надрез на ноге и затолкали поганую метку, по которой его всегда отыщут. Власть магии над ним пока сильнее, чем внимание людей, и с этим фактом ничего не поделать.

Поэтому для Романа каждые март и август были месяцами надежды. В это время Станко перегонял в Яблоничи часть стада, предназначенного для продажи. Мясо, шерсть, и просто на расплод – на ярмарке овец брали с охоткой.

В горах легче совершить побег. Единственная проблема, которая напрягала Романа, личная дружина Станко. Сыновья, четверо ражих и крепких парней с огромными кулаками и широченными плечами, словно их всех вылепили из одной формы. Они лучше всякой охраны контролировали нанятых работников и трех рабов, среди которых был и Роман. Но это все происходило на подворье. В горы же Станко, что удивительно, стал брать только его, как только русский взялся за ум.

Роман зябко передернул плечами и решился-таки выползти наружу. Все равно уже спать не получится. В горах на склонах и перевалах еще оставался снег, а по ночам было нестерпимо холодно. Перегоны совершались в дневное время от одного лагеря до другого. Места ночевок оборудовались каменными кошарами для овец и небольшими домиками с печкой. Станко со своими детьми спал в теплом помещении с печкой, а Роман с Божко кое-как перебивались ночевками рядом с овцами.

Открыв скрипучую дверь, сбитую из жердей, он выскользнул на улицу и поежился. Ночью, оказывается, выпал снег, и теперь в утренних сумерках он выглядел неряшливым серым покрывалом. Скинув куртку и вязаную рубаху, Роман зачерпнул руками холодную массу, поежился и со свистом втянул в себя воздух, начав обтираться. Сонная одурь мгновенно пропала. Ухнув от нахлынувших эмоций, парень выпрямился и почувствовал, как в груди разгорается жар.

– Вы все, русаки, такие сумасшедшие? – раздался насмешливый голос Сребренки за спиной.

Обернувшись, Роман поглядел на девушку, одетую в теплый короткий полушубок и меховые штаны, заправленные в невысокие сапожки с низким каблуком. Рассыпанные по плечам и спине волосы не прикрыты шапочкой, а на бедре висит кобура с пистолетом. Парень знал, что дочка Станко умеет обращаться с оружием, и даже не пытался иронизировать, когда видел ее, обвешанную всевозможным огнестрелом. Впрочем, такое бывало только при перегоне. Но здесь все откровенно демонстрируют свой арсенал.

В горах опасно, это знает любой местный мальчишка. Кого только здесь не носит: бродяг, бандитов, беглых каторжан, обнищавших крестьян, пытающихся под шумок ограбить не только купеческие караваны, идущие через перевалы, но и одиночных путников; даже сомнительные наемные отряды рыскают. Вот они-то самые опасные в плане нападения.

– Большинство, – усмехнулся Роман, надевая рубашку. – Хочешь попробовать?

– Еще чего, – хмыкнула девушка. – Я еще с ума не сошла, так? А ты чего не спишь? Замерз и решил снегом согреться?

– Ага, – подмигнул ей парень. – Твой папаша скупердяй знатный, в кошаре печку пожалел поставить. Камня кругом завались. А мы с Божко в обнимку всю ночь проспали.

– Животные не мерзнут, а у вас есть одеяла. Крепче обниматься надо. Или стесняетесь?

Зубастая девица посмеивается, уперев руки в бока.

– Дерьмо же, а не одеяла, – честно сказал Роман. – Надо о своих работниках заботиться, так и скажи отцу.

Сребренка фыркнула, развернулась и пошла к сараю, пристроенному к дому. Он выполнял роль конюшни. Сейчас там находились лошади, на которых семья Станко и Роман с Божко гнали отару.

– Пошли, раз встал, – обернулась девушка. – Надо лошадей покормить и напоить. Через три часа выходим. Последний переход остался. Вечером уже будем в Яблоничах.

Сребренка, ничуть не чураясь работы, навесила на шеи лошадей торбы с овсом, а Роман натаскал из речушки, скачущей по каменистому руслу, воды в кожаных ведрах. Работалось легко. Пока носил воду, рассмотрел знакомые места. Не завалило ли тропки обвалами? Не появились ли новые? Он уже давно решил, что бежать надо отсюда. Вниз по руслу и в долину, пока все будут спать. Чем дальше отсюда – тем легче потеряться. На лошадях преследовать беглеца вряд ли кто рискнет. Да и Роман не лыком шит. Надо будет, устроит засаду и отберет оружие. Самое главное, не забыть нож, которым предстоит выковыривать из-под кожи сигнальный амулет. Парня заранее пробрала дрожь, как представил, что нужно располосовать заживший шов и острием подцепить в ране чужеродный предмет. Но это нужно сделать, чтобы местные маги не засекли его по устойчивому сигналу. Это ведь не аура, а что-то вроде цели, которую ведут по магическому «радару».

«Побегу в августе, когда погоним очередную партию овец, – решил Роман. – За месяц-полтора со всеми форс-мажорами доберусь до Сербии, а там уже наши».

– Где ты потерял пальцы? – поглаживая по крупу свою серую лошадку, неожиданно спросила Сребренка. – Волки откусили?

– Албанцы отрубили, – присел на край каменной поилки Роман. – Нас постоянно водили на работы: камни таскать, русла речек чистить, строить что-нибудь, в садах трудиться. За любое неповиновение наказывали. Палками по пяткам или по спине, собаками травили. А вот мне пальцы отсекали кинжалом. По одному за провинность. Развлекались так…

– Ты и здесь захотел быть таким же болваном, – напомнила девушка. – Как вообще без пальцев не остался! Ладно, что отец не любит калечить рабов.

– Я не раб, – сжал зубы Роман. – Прекрати меня так называть!

– Пока ты здесь никто, – жестко ответила Сребренка. – Уже одно хорошо, что за ум взялся. А так… Раб да раб! Чего возмущаешься? По факту – раб! Как вообще попал в лапы албанских ублюдков?

– Наша экспедиция работала в горах под Призреном, – не стал скрывать большую часть правды Роман. – По просьбе сербов занимались съемкой местности и другими мелочами…

– Шпионили, значит, – хмыкнула девушка.

– На нас напал наемный отряд и большую часть экспедиции взял в заложники, – не обращая внимания на реплику Сребренки, продолжил Роман. – Всех раскидали по горным деревушкам, чтобы не держать вместе. Меня не выкупили, посчитали мертвым. А потом я попал к вам.

– Занимательная история, – бесстрастно произнесла девушка и припала губами к носу лошадки.

– Ты хорошо по-русски говоришь, – сменил тему Роман, поглядывая в проем двери. Уже стало светло, из кошары доносилось оживленное блеяние овец.

– На Балканах много русских бывает, – пожала плечами девушка. – Да и мама знала язык. Она сербка.

Роман уже знал, что мать Сребренки умерла три года назад. Отец погоревал, но решил не приводить в дом новую хозяйку. Ему было к тому времени больше пятидесяти, и свою ставку он сделал на крепких сыновей и невесток. Трое уже были женаты, оставалось только младшему – Бранко – ладную девку найти, да дочку пристроить за богатого горожанина. Все вместе дружным Родом проживают в огромной усадьбе, в особняке на два этажа.

В конюшню заглянул старший брат девушки. Прослав, позевывая, с подозрением поглядел на беседующих молодых людей и недовольно буркнул:

– Чего расселся, русак? Иди, помоги Божко овец накормить. Перед уходом не забудьте кошару почистить.

Парень кивнул в знак того, что понял, и выскользнул из сарая. Сорокалетний крепкий как дуб мужчина перешел на родной язык:

– Ты чего с этим русаком язык мозолишь? Не вздумай его привечать! А то я тебя знаю, кошка! Не крути хвостом, поняла?

– Не твое дело! – огрызнулась Сребренка. – Он тоже человек, а не скотина! И вообще, Роман мне помогал!

– Что-то я тебя не пойму, сестра! – хмыкнул Прослав. – То рабом его клеймишь при случае, то защищаешь! Я тебя предупредил, не вздумай парню голову дурить. А то он неправильно поймет ситуацию. Не хотелось бы потом его убить…

– Глупости не говори! – девушка выскочила наружу, и сердито расшвыривая носками сапожек свежий снег, зашла в дом, в котором было уютно и тепло от натопленной печи. Надо позавтракать самим и накормить работников.

Солнце еще не поднялось над лесистыми вершинами гор, а Станко с недовольным видом, посматривая на небо, дал команду выдвигаться. И в ту же минуту на стоянке началось оживление. Вперед поскакали Озрен с Бранко; Роман и Божко присматривали, чтобы какая-нибудь непутная овца не вздумала отстать и затеряться между каменистыми вывалами. Позади ехали остальные: сам Станко, Прослав, Кастимир и Сребренка. Два лохматых пса без устали сновали между всадниками и животными.

Странности начались ближе к полудню. Навстречу перегону попалась вооруженная группа людей в разнообразной, но добротной охотничьей одежде. Судя по светлым лицам и жесткому акценту, они были откуда-то с севера: то ли германцами, то ли скандинавами. Четверо крепких мужчин с большими рюкзаками остановились на краю тропы и спокойно смотрели на приближающихся всадников. Никто из них даже не притронулся к оружию, висевшему на плече, хотя у каждого был автоматический карабин.

Они дождались, когда Бранко и Озрен поравнялись с ними, вежливо поздоровались и поинтересовались, можно ли пройти по этой дороге до Черно Място, и получив утвердительный ответ, заметно оживились. Затем спросили, не видели ли уважаемые скотоводы (Станко побагровел, но сдержался от язвительного ответа) в этих местах нечто такое, что выбивается из привычной картины. Например, людей с необычным багажом, говорящих, к тому же, на русском языке. Должны быть одеты в хорошую цивильную одежду, не предназначенную для походов в горах.

Роман насторожился. Ведь эти четверо дурачка валяли, и явно не были путешественниками-туристами. Они целенаправленно кого-то ищут. Неужели русский экспедиционный корпус проводит в этих горах свою операцию? Было бы здорово выйти на них! А эти…неужели разведка?

Чуть позже их остановил испуганный паренек на лошади со сбитыми на камнях копытами. Он торопливо затараторил что-то, и Роман с трудом разобрал только несколько слов. Подъехав к Сребренке, тихо спросил:

– Что-то случилось?

– В Яблоничи несколько часов назад вошли албанские наемники вместе с турками, – поморщилась девушка. – Они блокировали дорогу и тропы, стали выпытывать у людей, не видел ли кто упавший в горах самолет. А потом пошли по домам, словно кого-то искали. Избили несколько мужчин, разогнали ярмарку, но никого не выпустили из села. Мальчишке повезло, потому что в этот момент его не было на ярмарочной площади. Пас свою лошадь в лесу.

– Самолет? – не поверил ушам Роман.

– Я непонятно сказала? – огрызнулась недовольно Сребренка и тревожно посмотрела по сторонам. Заметил, что отец машет рукой, подзывая всех к себе.

– Дело плохо, – сказал Станко всей компании, внимательно слушавшей его. – Я не люблю, когда моим планам начинают мешать. Сегодня уже никуда не пойдем. Неподалеку есть подходящее место для стоянки. Переночуем там. Кастимир, возьми Божко и попытайся выяснить, что происходит в Яблоничах. В село не заходите! И будьте осторожны! Не суйтесь сдуру напрямки. Наемники любят выставлять скрытые дозоры вокруг. Остальные готовят ночлег. Все, пошевеливаемся!

Глава 1 (продолжение)

Вологда, «Гнездо»

– И что мне с ней делать? – удивленно спросил Никита, переводя взгляд с худенькой, облаченной в цветастый стеганый халат девчушки лет пятнадцати со множеством задорных черных косичек на Бахтияра Каримова, свалившегося как снег на голову со своим необычным подарком.

Сам же визитер скромно стоял чуть поодаль, скрестив руки на животе. Услышав вопрос, он церемонно кивнул и заговорил:

– Все, что желаете, таксир Никита. Старейшины выражают благодарность за великую помощь, оказанную нашей Семье. Поверьте, мы долго обсуждали, какой подарок преподнести именно вам, а не вашим женам и детям. И решили. Вот… Ее зовут Анора, она внучка дядюшки Урмана. Хорошая девушка, покладистая, умная. Кстати, говорит по-русски, так что у вас не будет проблем с пониманием.

Никита был озадачен. Приезд Бахтияра с десятком аскеров-головорезов в качестве телохранителей не так потряс его, как эта высокорослая не по возрасту, но еще не оформившаяся девчонка в зимнем халате и в тюбетейке. Сначала думал, что Каримов появился в Вологде по клановым делам и захватил с собой молодую родственницу только лишь из желания показать ей Россию, но услышав, что союзники из Бухары решили преподнести именной подарок Назар-голибу, то бишь «победителю» симпатичную светлокожую, мало похожую на узбечку девочку, Никита всерьез подумывал прогнать Бахтияра или обрушить гнев в виде магического плетения, чтобы тот оцепенел на пару минут и подумал о глупом поступке своих старших родовичей.

Хорошо, что в этот момент ни Тамары, ни Даши рядом не было. Они уехали в Вологду на свое любимое предприятие, и Никите было легче принять решение. Иначе Каримову пришлось бы убегать из «Гнезда» с большим позором. Но как потом эта неловкость отразится на отношениях между кланами?

Успокоившись и переведя дух, Никита загнал внутрь свое раздражение, задумчиво потер подбородок, вместе с тем пристально разглядывая Анору, скромно потупившую подведенные черной тушью глаза. Они очень четко выделялись на побледневшем лице девушки, ожидавшей своей участи, характерным восточным разрезом. Анора страшно боялась, и ее аурное поле было взбаламучено разноцветными сочными всполохами.

Никита размышлял. Отказаться от подарка – значит нанести оскорбление союзникам. А терять коммерческий успех на южном направлении, с таким трудом созданный и подтвержденный силой русского мага никак нельзя. Именно это обстоятельство учел Фархад и уверенно сказал сыну, чтобы тот не боялся и смело ехал в гости к союзнику.

– Передай уважаемому Фархаду мое почтение, – прервал тишину Никита. – Я принимаю подарок с глубочайшей радостью и уважением. Надеюсь, что наши союзнические отношения только укрепятся.

Бахтияр приложил руку к сердцу и отступил назад. Его аскеры едва заметно с облегчением выдохнули. Кто-кто, а они боялись гнева Назар-голиба еще больше, чем их господин. Видели воочию, как закончилась слава Холдара.

Каримов легонько подтолкнул замершую Анору вперед, и она мелкими шажками приблизилась к сидящему Никите. Лицо ее совсем побелело.

– Слон! Позови Надежду! – приказал волхв торчащему возле дверей в гостиную рынде, у которого глаза все это время были как чайные блюдца. – Давай пошустрее!

Надежда все это время находилась на кухне и металась между столами, совсем не радуясь нервной обстановке в гостиной. Никита Анатольевич даже не предложил приготовить для гостей угощение, и это обстоятельство еще больше угнетало. Услышав восклицание хозяина, она сама поспешила навстречу Слону. Войдя в гостиную, она мгновенно ощутила волны страха и тоски, исходящие от странной высокой худенькой девчушки.

– Звали, Никита Анатольевич?

– Надя, отведи Анору на кухню, покорми ее, угости чаем, своей фирменной выпечкой, – все-таки улыбнулся Никита, разряжая обстановку. – Я подойду попозже. Провожу гостей.

Намек Бахтияр понял прекрасно, но не обиделся. Отец предупреждал, что у русского мага другое воспитание и менталитет, и подарки в виде живого человека его глубоко заденут. Поэтому Каримов лишь наклонил в согласии голову и показал жестами своим аскерам, чтобы они покинули дом.

– Пойдем милая, – кухарка обхватила девочку за плечи, и что-то шепча ей на ухо, увела из гостиной.

Никита все-таки вышел вместе с Бахтияром на крыльцо, чтобы сгладить возникшие шероховатости. Оба понимали, что вынуждены играть по разным правилам. То, что было для южан нормой, северянин воспринимал на ином уровне, недоступном бухарцу; сохраняя лицо, оба крепко обнялись на виду аскеров и охраны особняка. Кортеж Каримова вылетел за ворота усадьбы и вскоре исчез за плотной стеной леса. Насколько Никита был осведомлен, Бахтияра на аэродроме ждал клановый самолет, на котором он с аскерами и Анорой прибыл в Вологду.

– Хозяин, а что это вообще было? – удивленно спросил Слон, отвлекая Никиту от задумчивого созерцания тающих сугробов на лужайке, засунувшего руки в карманы пальто. Весна вступала в свои права в этом году очень напористо. Как бы к апрелю землю не высушило.

– Головная боль, боец, – хмыкнул Никита. – И она скоро появится здесь, причем, в удвоенном составе.

Слон осклабился, сообразив, о ком говорит волхв.

– Ильяса не видел? – собираясь зайти домой, спросил Никита.

– Он вместе с Шубиным уехал в поселок, – ответил всезнающий Слон. – Как раз перед появлением Каримовых.

– Ладно, пока свободен, – Никита ткнул пальцем в грудь телохранителя. – Ты особо языком не болтай, каким образом девица у нас появилась. В гости приехала или в русской школе обучаться будет. Сообразишь.

– Но она же еще девчонка, ребенок! – приглушенно воскликнул Слон. – Как можно дарить человека! Это же не вещь!

– Ты еще со многим не сталкивался, дружище, – хлопнув по плечу своего рынду, Никита вернулся в дом. Скинув пальто, он направился в комнату рабочего персонала, выделенную для отдыха поварих и горничных. Надежда отвела Анору туда в ожидании разговора с хозяином.

Увидев вошедшего Никиту, девчушка вжалась в угол, словно хотела исчезнуть. Что-то она совсем перепугалась. Неожиданно волхв увидел на ее ладонях мерцающие сполохи алого цвета.

– Спокойно, девочка, спокойно! – в горле Никиты мгновенно пересохло. – Я не сделаю тебе ничего плохого, обещаю. Ты веришь мне? Смотри, я не буду подходить к тебе близко, а сяду вот сюда, напротив тебя. Погаси плетение… Вот, молодец!

Анора сжала ладони, и сполохи мгновенно исчезли. Тяжелая, сгустившаяся атмосфера в комнате рассеялась, и Никита спокойно вздохнул.

Он сел, облокотился на стол и улыбнулся ободряюще.

– Ты уже знаешь, как меня зовут? Тебе что-то про меня рассказывали?

– Да, – закивала головой Анора. – Ты самый могучий белый воин, победивший ифрита! О тебе много говорят в семье отца.

– Ну и как ты думаешь, Анора, буду ли я воевать с тобой, если смог уничтожить демона и его хозяина?

Девчонка подумала немного и теперь замотала головой, отчего косички забавно запрыгали по спине. Магическое плетение, которое она хитро спрятала в кулачках, благополучно погасло окончательно. Можно дух перевести. Не хватало, чтобы неуправляемый Дар Аноры разнес половину дома. Она же огненные магоформы вызвала играючи, и так же их убрала! Каримовы так просто отдали ему ценного бойца-мага? Что это значит? Недальновидный поступок или действительно таким образом высказали свое уважение и желание укрепить союз?

– Откуда знаешь русский язык? – поинтересовался Никита.

– Моя бабушка научила, – Анора улыбнулась, вспомнив что-то хорошее.

– Она русская? – удивился волхв.

– Бабушка говорила, что в ней течет польская, русская и сербская кровь, – совсем смутилась девчушка.

– А ты можешь рассказать про нее? Мне стало интересно!

Оказывается, Янка (надо же, чуть ли не тезка клановой чародейки!), как звали бабушку Аноры, была родом из Львова. Совсем молодой ее похитили, когда она приехала погостить к родственникам в Яссы, столицу Молдавского княжества. Там частенько шалили цыганские банды, и каким-то образом Янка попала в их лапы. Она не любила рассказывать про этот случай. Может, завлекли обманом, соблазнив дешевыми драгоценностями, а может иная тому причина… Контрабанда людским товаром приносила огромные прибыли. А бабушка, как сказала Анора, была красивой девушкой с длинными пшенично-золотистыми волосами и белой кожей. Янку долго возили по степям и дальним селам, пока не привезли на побережье Черного моря, где похитители продали ее и еще несколько несчастных девушек.

Так она оказалась в турецком Гиресуне, где пышно расцвел рынок невольников. Османы почему-то потворствовали этому безобразию, не реагируя на возмущенные заявления причерноморских соседей и России. Изредка они наводили бестолковый шум, распугивая по углам и норам жителей города и торговцев с покупателями, да все на этом и заканчивалось.

Янке невероятно повезло, что на нее наткнулся дед Урман, тогда еще будучи молодым парнем, путешествовавший по Грузии, Армении и Турции по заданию старейшин рода Каримовых в поисках партнеров и сбыта своего сырья.

Урман совершил кощунство, потратив почти все средства на выкуп девушки, понравившейся ему, и когда привез ее в Бухару, был надолго отлучен от семейных дел, связанных с торговлей. Но что такое гнев ворчливых стариков, потерявших искру молодости и забывших, как закипает кровь от созерцания красавицы, да еще белокожей и с пышными светлыми волосами? Любовь ломает и не такие преграды.

Влюбленный Урман не бросил Янку даже после того, как его женили на дочери местного купца. Вторая супруга также не охладила пыл молодого и дерзкого мужчины. Старейшины сдались нескоро, но все-таки дали разрешение упертому родственнику взять в жены Янку.

Единственное, что поражало родовичей, почему девушка не просит вернуть ее домой. Видимо, какое-то волшебство все же присутствовало в отношениях Урмана и Янки.

Анора очень отличалась от всех внуков дедушки Урмана. Даже Глава Рода дед Фархад удивлялся, как такое возможно. Миленькая, с едва смуглой кожей, с миндалевидными глазами цвета черного бархата, с волосами цвета вороньего крыла девочка привлекла к себе внимание многих родов Бухары. Можно было с уверенностью сказать, что лет в четырнадцать ее точно отдадут в ту семью, которая нужна Каримовым для укрепления клана. Но судьба выкинула неожиданный зигзаг. Она вернула внучку на родину. Ну, может, и не совсем на родину, но хотя бы в ту среду, где бабушка Янка в пору молодости чувствовала себя счастливой.

В дверь постучались. Заглянула Надежда.

– Никита Анатольевич, ваши супруги вернулись из города, – с удивлением поглядывая на ожившую Анору, сказала кухарка. – Спрашивают вас. Ой, что делать-то?

– Как что? – засмеялся Никита. – Накрывать на стол. Пусть Елизавета скажет горничным, чтобы они помогли. Ну, и надеюсь, что нас сразу не убьют.

И он весело подмигнул «подарку».

Бледность мгновенно вернулась к Аноре. Если белый воин – победитель ифрита – уже был ей знаком, то остальные важные обитатели этого огромного дома могли отнестись к ней не так благожелательно. Правда, тот факт, что у Назар-голиба две жены, весьма обрадовал девушку. В ее представлении семья и должна состоять из нескольких хозяек, где всеми руководит старшая Хранительница.

– Забыл, – постучал ладонью по своему лбу Никита. – Девочка накормлена?

– Да, Никита Анатольевич, – кивнула Надежда. – Я решила, что до ужина осталось недолго, поэтому соорудила легкий перекус.

– Отлично, – Никита поднялся и протянул руку юной девушке. – Пошли знакомиться с моими женами. И хватит уже дрожать! Вы еще и подружитесь.

****

Известие о событии, произошедшем в доме, каким-то образом достигло ушей Тамары и Даши, пока Никита собирался с духом представить «наложницу» своим женщинам. Появление худощавой высокой девицы в длинном цветастом платье и в разукрашенной бисером и блестками бархатной тюбетейке не вызвало у них восторга. Скорее, удивление и недоумение, а что вообще здесь делает этот птенец? Волхв, опасаясь, что «подарок» с косичками испугается неласкового приема и выдаст какой-нибудь магический фортель, шел чуть впереди подобно волнолому, готовясь принять на себя гнев супруг.

– Мои дорогие, – Никита чутко отслеживал реакцию жен, – позвольте представить вам Анору Каримову. С сегодняшнего дня она будет жить у нас.

– На каких условиях? – подозрительно переводя взгляд с Никиты на девицу, спросила Тамара. – Каримовы решили ее к нам на учебу отправить или погостить? Нет? Что-то мне нехорошо становится…

Она уперла одну руку в бок и грациозно изогнулась, больше играя, чем серьезно пытаясь напугать бледную девочку. Прекрасный лебедь против неоперившегося птенца всего лишь обозначал свое превосходство, но Никита подозревал, что в душе Тамары бушует нешуточный огонь злости и плохо объяснимой ревности.

Даша поддержала ее, тоже впившись взглядом в белую от страха Анору, съежившуюся за спиной Никиты.

Пора прекращать этот балаган. Но для начала нужно пояснить мотивы появления девушки в своем доме и плавно перевести разговор в другое русло. Иначе магия, дремлющая в каждой из этих женщин, сплетется в невообразимый разрушающий шторм. И конец дому.

– Старейшины из рода Каримовых отдали мне эту девочку в качестве м-мм… жены. Или наложницы. Как я сам решу.

И придал голосу побольше металла.

– Ой, – простодушно захлопала ресницами Даша. – Кажется, наш муж и в самом деле решил восточный гарем в доме устроить!

– Назаров! – глаза Тамары полыхнули яростью не хуже, чем у ифрита. – Ты почему не отправил этих дарителей к дьяволу? Что за игры? Ты посмотри, как запугана несчастная девочка, что она даже слова в свою защиту сказать не смеет! А ты? Спокойно согласился?

– После некоторых раздумий – да, – пожал плечами Никита, осторожно закрывая себя от давящей энергии жены. Даже «кольчужка» отчаянно завибрировала. – Иначе мой отказ был бы сродни оскорблению.

– Ничего себе! – Тамара вихрем промчалась по гостиной, загнав испуганную и распушившуюся Варьку под диван. Сердито цокали каблуки туфель по паркету. – Вот так история! Нам еще наложниц в семью не хватало! Кто был от Каримовых?

– Бахтияр. Но он уже улетел из Вологды, – Никита усмехнулся. – Видимо, предчувствовал такую реакцию…

– Гад! – припечатала старшая супруга. – Вовремя смылся!