Текст книги "Факультет Тёмной магии: Всё не то, чем кажется (СИ)"

Автор книги: Валентина Льер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 27 страниц)

– Что с ночлегом делать будем? – спросила магистр, сильнее натянув капюшон и поплотнее закутавшись в отсыревший плащ. Конечно, можно было воспользоваться магией, но было решено не тратить ее попусту, да и к тому же некоторая нежить прекрасно чувствовала ее всплески. И ладно бы просто чувствовала, так она еще и предпочитала лакомиться незадачливыми магами, подчистую выпивая их.

– Самое простое было бы остановиться прямо здесь, – я откинула капюшон и зябко передернула плечами. Из-за того крюка, что мы сделали утром, а так же из-за сбежавшего Валаха

ее хоть и залеченной, но все еще напоминавшей о себе остатками яда в организме раны кобылы Катрин, к изначально намеченной стоянке мы доберемся разве что к середине ночи. И это с условием что ни на кого не нарвемся. – Здесь довольно безопасно – не думаю, что хоть кто-то еще воспользуется этим трактом в ближайшее время, – но нет ни воды, ни дров.

– Здесь неподалеку есть каменный дом – помнишь, мы как-то в нем останавливались?

– Тот, который то ли охотничий домик, то ли дом лесника? У разрушенной усадьбы?

– Да. В усадьбу саму нет смысла даже заглядывать – там наверняка кто-то обитает. Но в домик вполне можно заехать – он довольно далеко от усадебных построек, и у него есть крыша,

– мечтательно протянула Катрин, как все магистры Огня, плохо переносившая сырость.

– Была раньше, – несколько осадила я девушку. – К тому же и он может быть "обитаем".

– Выселим, – хмыкнул девушка. И я поняла, что ради сухой комнаты она действительно кого хочешь выселит. Причем сразу на тот свет.

– Ладно, поехали, – несколько поколебавшись, все же согласилась я. Потому как мне тоже хотелось уже скинуть отяжелевший и промокший плащ.

Катрин тут же дернула повод, сворачивая с дороги, и наши кони ступили на разбухшую от дождя землю.

Каменный дом оказался намного ближе, чем я помнила. Стоило лишь нам преодолеть несколько невысоких холмов, как, взобравшись на очередной из них, мы заметили дом посредине разлегшегося у подножия холма поля. Сейчас он меньше всего походил на охотничий домик или на домик лесника, потому как рядом не росло ни единого дерева, но придумать какое-то другое назначения для этого каменного строения мы с Катрин и Валадаром так когда-то и не смогли. Возможно, здесь действительно был когда-то лес, но был уничтожен или огнем, или магией.

– Смотри-ка, до сих пор стоит, – удовлетворенно улыбнулась магистр Далькре и осторожно направила лошадь вниз с холма. Склон оказался на редкость глинистым и скользким, так что осторожность была не лишней – лошадь то и дело скользила.

Руан рисковать не стал и спешился, чтобы вести коня на поводу. О чем я тут же пожалела: без мужчины влажный воздух тут же забрался за шиворот, заставив сжаться от холода.

– Виррин, чувствуешь что-нибудь? – обернулась ко мне Катрин, когда мы наконец спустились.

Я закрыла глаза, вслушиваясь в нити, пытаясь найти хоть что-то настораживающее, но нет, вокруг не было никого. Лишь у самой кромки леса, который находился довольно далеко отсюда

ее который окружал ту самую заброшенную усадьбу, рыскала пара тварей. Наш же дом пустовал.

– Никого, – вынесла я свой вердикт. – Но стоит, все-таки, быть осторожными.

Стоило лишь мне это произнести, как раздался короткий щелчок: Руан снял с седла свой жезл и вновь раскрыл его.

– Что это за оружие? – удивленно спросила магистр, разглядывая посох, на обоих сторонах которого красовались лезвия. Сейчас они были сложены в одно целое, но я-то видела там в лесу, что они прекрасно умеют распускаться "цветком", разрывая плоть и не оставляя ни единого шанса выжить. И меня тоже тогда посетил весьма неуместный во время бегства вопрос, что это

за оружие. И в какой стране его используют – ведь Сандр, например, тоже дрался с пауками таким же посохом. Да и остальные из этой странной шестерки наверняка тоже умеют обращаться

И ним... Но самое интересное заключалось даже не в этом, а в том, что я видела его уже раньше, до того, как заметила в руках у Руана и Сандра. У того самого демона, что привиделся мне после моей эпичной битвы с рожниками, когда я ударилась головой об ступеньку. У того самого демона с ангельскими крыльями и с букетом цветов.

– Это традиционное оружие моего государства, – вполне охотно отозвался Руан. – У нас пользуются и мечами, но предпочитают все же тальх.

– И вы все шестеро владеете им? – навскидку спросила я.

– У нас каждый мужчина владеет тальхом, – чуть нахмурившись, ответил Эрударен.

– Даже крестьяне? И слуги? – удивленно взглянула на него Катрин.

– Все, – повторил мужчина.

– Значит, любой мужчина у вас – воин? – задумчиво протянула я, скорее высказывая свои мысли вслух, чем спрашивая. – На вас часто нападают? – этот вопрос был уже адресован Руану.

– Бывает, – уклончиво ответил он. – Мы тут будем ночевать? – тут же перевел разговор мужчина, и я поняла, что больше от него ничего не добьюсь.

– Здесь, – кивнула Катрин и, натянув поводья, спрыгнула на землю. Дом возвышался всего в нескольких десятках метров от нас, но приближаться мы пока не спешили. И хотя за неспешной беседой каждая из нас тщательно изучала местность, однако, Катрин решила еще раз проверить все. Опустившись на землю, она быстро стала плести какое-то незнакомое мне заклятие, а в следующий миг с ее ладоней вспорхнула небольшая огненная птица. Сделав круг над нами, она устремилась к дому и влетела в разбитое чердачное окно. Я взглянула на Катрин и

И удивлением заметила, что у сидевшей на земле девушки глаза остекленели, словно ее душа ушла вместе с птицей.

– Точно никого, и следы все старые, – через некоторое время встрепенулась магистр. – И даже крыша не течет.

– Что тебя несказанно радует, – поддела я коллегу, но та лишь отмахнулась и, вскочив на лошадь, устремилась к дому. Нам ничего не оставалось другого, как последовать за ней.

Катрин мы нашли уже привязывающей свою кобылу под чудом сохранившемся навесом.

– Я пойду растоплю печь – она вроде целая, – сняв свои вещи, произнесла девушка и скрылась в темном доме, оставив нас наедине.

Руан ловко спрыгнул на землю, а я же... а я же поняла, что все плохо: если утром спина просто болела, то я сейчас, насидевшись за день, не могла даже выпрямиться – боль тут же прошивала насквозь весь позвоночник и сжимала легкие, не давая дышать.

– Виррин? – негромко позвал меня мужчина, удерживая коня за повод и ожидая, когда я спешусь, чтобы завести его под навес.

– Сейчас, – прохрипела я, безуспешно пытаясь распрямить спину. Очередная попытка закончилась прикушенной до крови губой.

– Секун... – начала было я, но слушать меня не стали, просто сняв с седла. И хотя Руан умудрился сделать это весьма осторожно, однако я все же вцепилась от боли в его плечи.

– Спина? – коротко осведомился он и, после моего короткого кивка, понес на руках в дом. Усадил на одну из целых лавок у растопленной печи, но лишь затем, чтобы расстелить на

ней плащ и помочь мне улечься на живот.

– Потерпи, сейчас будет больно, – негромко предупредил он, и в следующий миг каменное строение огласил мой громкий надрывный крик.

Глава 22

Мне хотелось умереть. Вернее, сначала убить Эрударена за эту пытку, а потом уже умереть. Пожалуй, ему стоило бы работать палачом: любой здравомыслящий осужденный тут же признался бы даже в самом страшном злодеянии, лишь бы избежать этих сильных, жестких прикосновений, в которых не было ни капли нежности или ласки. Хотя, возможно, я была не так уж и далека от истины: часто те, кто знали, как лечить, знали и как калечить так, чтобы было больнее.

Закусив влажный рукав, чтобы не кричать в полный голос от боли, я уткнулась лбом в скамейку и тихо застонала. Уж лучше ночевать в седле, чем терпеть эти издевательства!.. Сколько ж можно...

На мое очередное особо выразительное и явно нецензурное мычание, когда Руан нажал на особо болезненную точку, обернулась даже Катрин, все это время возившаяся у растопленной печи. Окинув нас выразительным взглядом, она едва заметно усмехнулась и... отвернулась обратно к плите, где у нее стоял котелок, оставив меня, свою коллегу, в лапах этого палача. Вот же предательница!

Стараниями Катрин, кстати, небольшая комната приняла вполне цивильный вид: пыль и паутина исчезли, печь уютно потрескивала дровами, а небольшие магические огоньки озаряли теплым, домашним светом стены.

Как оказалось, здесь сохранилась даже пара деревянных кроватей. Тюфяки и покрывала с простынями на них уже пришли, правда, в негодность, превратившись в ветошь, но сама мебель выглядела вполне крепкой и была всяко лучше каменного пола. Кроме того, в комнате был еще стол и пара стульев. Их я с прошлой нашей стоянки здесь не помнила, но их некоторая колченогость явно намекала, что не мы одни здесь предпочитали ночевать.

– Все, – наконец отпустил меня Руан. Я тут же, кряхтя как бабка, села. А все потому, что боль не ушла. Более того, теперь болело абсолютно все! Ох... Собравшись с силами, я подняла свой плащ и повесила его сушиться у печки. Туда же отправилась куртка и жилетка. И я бы с удовольствием повесила бы рядом и рубашку со штанами, тем более, что последние неприятно липли к коже, так что от них побыстрее хотелось избавиться. Но вот только другой одежды у меня не было, а одежда Катрин мне не подходила – девушка была заметно худее меня.

– Растереть бы ее какой мазью, а то завтра снова придется так же разминать, – отозвалась от плиты Катрин, бросив на меня сочувственный взгляд.

Еще и завтра?! О нет, увольте, я живой в руки мужчины не дамся!

– Разотру на ночь, есть у меня один сбор, – отозвался Эрударен и, кинув свою куртку на колченогий стул, ушел во двор расседлывать и чистить коней.

Мы же с Катрин занялись готовкой и провозились вдвоем так долго, что Руан успел не только позаботиться о лошадях, но и принести и даже разложить вещи.

Наконец, скудный ужин был накрыт и мы уселись в полном молчании есть. Каждый думал

endash своем. Я, например, о том, что вредный конь лишил меня всех моих вещей, в том числе и одеяла, и что надо теперь думать, как обустроить свой ночлег, тем более, что в сон клонит уже нещадно... Можно под голову вместо подушки свернуть куртку, а укрыться плащом. Правда, все еще сырое, но, думаю, за ночь-то не замерзну, тем более, что вон как печь жарко натопили...

– Вир, – негромко позвал меня Руан, прервав сладкие мысли о мягкой перине, – пойдем разотру поясницу, – махнул он рукой в сторону расстеленной кровати.

Он где-то умудрился найти вполне нормальное сено и, застелив его плащом, получил вполне сносный матрас. Сверху лежало то самое одеяло, что укрывало меня прошлой ночью.

Я осторожно села на край и хотела было задрать рубашку на пояснице, чтобы дать ему размять пострадавшую поясницу, как мужчина задумчиво протянул:

– Хотя нет, мазь жирная, всю рубашку испортим, и придется ее выбрасывать. Так что, пожалуй, не буду.

– Не будешь? – обескураженно протянула я, с легким ужасом взглянув на мужчину. Это значит, что завтра меня опять разминать будут? Перекручивать каждую мышцы, чуть ли не ломать, судя по ощущением, каждую косточку... Ночь моя Хранительница, спаси меня!

– Не буду, тебе же надо в чем-то ехать, – подтвердил он. – Хотя... – меня с ног до головы окинули задумчивым взглядом. – Есть у меня одна старая, ненужная рубашка. Я ее случайно прихватил, на тряпки.

– Давай, – вздохнула я и через минуты стала обладательницей вполне себе сносной темной рубашки. Ох, что-то мне кажется, что кто-то покривил душой, говоря, что она старая и ненужная. Впрочем, его дело. Я же отказываться от сухой одежки не собиралась.

Попросив его отвернуться, я быстро стянула свою. Чуть подольше пришлось повозиться с отсыревшим бельем, но уже через пару минут я закуталась в теплую, мягкую ткань рубашки, которая оказалась мне по середину бедра – все-таки мужчина был выше меня.

– Штаны, – мягко потребовал Руан, – а то кровать отсыреет. Если холодно, можно одеялом накрыться.

Спорить я не стала, тем более мне самой хотелось избавиться от промокшей вещи. Да и отказываться от одеяла тоже не сочла нужным: едва только кинула штаны на стул, как тут же забралась под меховое одеяло и улеглась на живот.

На этот раз прикосновения мужчины были намного нежнее и ласковее.

Настолько, что я вскоре, убаюканная их легкостью и неспешностью, так и заснула в чужой кровати.

Руан

Мужчине вновь не спалось. Только на этот раз виной тому была девушка, лежащая рядом и доверчиво прижавшаяся к нему. Короткая рубашка на ней задралась, обнажив стройное бедро, на которое так и хотелось положить ладонь и медленно, с наслаждением провести рукой.

Только вот к вполне понятному влечению подмешивалось еще и желание оберегать и защищать. Хотелось касаться ее не только жадно, собственнически, но и осторожно, нежно, едва уловимо. Хотелось легко коснуться волос, отвести непослушные пряди со щеки.

Руан перекатился на спину и, вскинув руку, взглянул на кулон, болтающийся на цепочке, зажатой в ладони. Камень медленно, но верно наливался цветом: его звали и ждали. Что ж...

Осторожно, чтобы не разбудить девушку, он поднялся с кровати. Поправил одеяло, чтобы Вир без него не замерзла и, накинув на плечи рубашку, тихо, как был босиком, вышел во двор. Который встретил абсолютной неестественной тишиной и ярким светом звезд на ночном небе.

– Руан.

Пять фигур одна за другой стали проявляться в ночной мгле, словно пятеро мужчин один за другим стали выходить из тьмы на свет.

– Я рад тебя видеть, Тиль, – чуть улыбнулся Эрударен своему другу. Нет, его здесь, конечно, не было. Как и остальных четверых: Ард, судя по влажным волосам, только вышел из ванны, близнецы, похоже, были в своей комнате, Тиль же все еще находился в лечебнице, а вот где был Арэт – Руан так и не понял.

– И я, – склонил голову Тиллион.

– У нас мало времени, – оборвал обмен приветствиями Ардалион. – Эта тварь сбежала, Ран. Почувствовала, что мы серьезно взялись за поиски и...

– Давно?

– Незадолго до вашего отъезда.

– Мы думаем, – вмешался Сандр, – что пробуждение тех руин – ее рук дело.

– И скорее всего она попробует вас в них заманить, – продолжил за брата Алекс, – скорее всего она думает, что с вами будет не так сложно разделаться. И вчерашнее нападение лишь подтверждение тому.

– Ты уверен, – вопросительно взглянул на друга Ард, – что тебе не нужна помощь?

– Уверен, – твердо кивнул Руан и взглянул на тускнеющий кулон. – Спасибо.

– Что ж... зови, если что, – отозвались тени, исчезая одна за другой.

Не став дожидаться, когда магия полностью рассеется, мужчина отвернулся, и собирался было уже шагнуть в дом, когда его вновь тихо позвали:

– Руан.

Эрударен обернулся и взглянул на силуэт.

– Ты помнишь, что мы сильны лишь до тех пор, пока нам не за кого бояться? – тихо спросили у него.

– Помню, Ваше Высочество.

– Сможешь ли ты перешагнуть через того, кто тебе дорог? Оставить его, бросить, убить ради цели? Подумай, – принц внимательно взглянул на Руана. – Твое молчание слишком о многом говорит, – так и не дождавшись ответа, склонил голову мужчина и шагнул обратно в тень, собираясь раствориться в ночной мгле.

– Подожди, – словно очнувшись, Эрударен резко шагнул вперед. – Ты знаешь, как вернуть ей силы?

– Силы? – вскинул бровь собеседник Руана.

– Да. Не знаю уж, результат ли это обряда ведьм или их Права Ночи, – мужчина недовольно поморщился, – или того, что инициировал я ее на алтаре, но она может нормально колдовать только рядом со мной. Ее силы заперты у меня, и хотя я могу понемногу ей их возвращать, однако, они надолго у Вир не задерживаются. Утекают, словно в песок. Так быть не должно.

Руан раздраженно дернул плечом. Нет, он прекрасно понимал, почему Виррин лишилась

сил: он был заведомо магически сильнее ее, и по праву сильнейшего он забрал у нее все до последней капли. Так было всегда, и странного в этом он ничего не видел. Вот только магия уже должна была вернуться к ней.

– У вас противоположные с ней силы. Я думал, ты вспомнишь об этом запрете, – нахмурился мужчина. – Кому как не тебе.

О да, он знал об этом табу – не прикасаться к темным магам. Вот только темные, как ни странно, уже не рождались у них более тысячи лет. И это знание до сих пор было не более чем мертвым грузом, покоящимся где-то в самой глубине памяти. К тому же Руан был уверен, что этот запрет давно уже потерял свою силу.

– Тебе надо вернуть ей силы, причем, чем быстрее, тем лучше. Иначе ее тьма выжжет твой свет. Ведь ты чувствуешь уже это?

– Чувствую, – угрюмо огласился Руан. – Что мне надо сделать?

– Есть два пути, – горькая усмешка скользнула по губам принца. – Первый – так же, как ты их и забрал: переспать с ней. Причем ее выбор должен быть добровольным, а не под действием заклятий, заклятий или плетений.

– А второй?

– Избавится от ее силы. Убить ее, – коротко ответил молодой мужчина. – Тогда ее сила рассеется.

Руан тяжело склонил голову.

– Как поступить – решать тебе, но учти, что времени у тебя осталось мало, – тихо произнес принц и, наконец, растворился во тьме, оставив неподвижно застывшего Эрударена одного.

Впрочем, осенний ветер недолго перебирал черные пряди. Едва заметно кивнув своим мыслям, Руан направился к оставленным под навесом седлам. Осторожно сдвинув в сторону одно из них, он отстегнул ножны с кинжалом – вечером он поленился это сделать, ведь в сумке, что сейчас отчасти заменяла Вир подушку, покоился брат близнец стилета.

Вынув клинок из ножен, мужчина скользнул пальцами по острию и, убедившись в его остроте, отбросил ненужные ножны и отправился обратно в дом.

Туда, где спала Вир.

Видимо, что-то из наших продуктов все же подпортилось: то ли не пережило близости нежити, то ли дневного перехода. А мы с Катрин по неопытности недосморели и бросили в котелок, где варился ужин. Потому как иначе объяснить, почему меня посреди ночи начало мутить, я не могла.

endash пользу этой весьма неприятной гипотезы говорило и то, что Руана, на чьей постели я до этого мирно спала, рядом не было: видимо ему тоже стало плохо. Правда, можно было бы решить, что он вообще не ложился, вот только сквозь сон я нет-нет, да чувствовала близость мужского тела, легкий, пряный, чуть горьковатый, присущий только ему аромат и нежные, едва ощутимые прикосновения пальцев. А значит, он действительно ушел.

Подавив очередной приступ, я перекатилась на край постели и замерла в надежде, что хоть так мне станет легче и внезапно напавшая тошнота пройдет, но нет. Стоило лишь мне пошевелиться, как она вновь возвращалась.

– Да что же такое, – едва слышно простонала я и облизнула пересохшие губы: жарко накопленная Катрин комната явно не способствовала улучшению самочувствия. От духоты приступы становились лишь сильнее.

Пожалуй, стоит попробовать выбраться наружу: авось там станет получше. Ну или по крайней мере можно будет прочистить желудок, никому не помешав.

Решив так, я медленно, ну очень медленно села и осторожно опустила ноги на пол. Тоскливо окинула погруженную в полутьму комнату: дверь располагалась почти на другой стороне, – и зацепилась взглядом за свою сумку, оставленную Руаном на скамье у входа. Если мне не изменяет память, то пара снадобий на такой случай я захватила. Совсем немного и не особо сильные – все-таки надеялась, что с нами поедет Валадар. Да и как-то не рассчитывала, что они мне понадобятся – так, ради подстраховки взяла.

Осторожно поднялась, прислушалась к себе и, поборов очередной приступ, как была, босиком, в чужой всего лишь доходящей до середины бедра мужской рубашке, аккуратно направилась к двери. Несмотря на то, что дом находился в довольно хорошем состоянии, однако кое-где доски, застилающие пол, уже просели, так что вполне можно было напороться на торчащий гвоздь. Конечно, мне стоило натянуть сапоги, но почему-то мне небезосновательно казалось, что стоит лишь мне наклониться, как станет еще хуже. К тому же, я не собиралась совсем уж выходить на улицу. Только немного постоять на пороге, подышать свежим прохладным воздухом.

Обогнув стол, я подхватила сумку, но, быстро поняв, что в полутьме вряд ли что-то разгляжу, даже не стала ее открывать. Подобрав плащ, который Руан вчера бросил на скамью, накинула его на плечи: не хватало еще вдобавок к отравлению простудиться, – и толкнула дверь. Но в последний момент сумка, которую я забросила на плечо, решила соскользнуть, так что, в попытке ее поймать, я едва коснулась чуть рассохшихся досок. Тяжелая створка качнулась и приоткрылась. Недостаточно, чтобы выйти, но достаточно, чтобы разглядеть двор и... замереть, так и не отворив злосчастную дверь.

А все потому, что там, за порогом, всего в нескольких шагах от скрывшейся в тени меня стоял Руан и негромко с кем-то беседовал. С сотканным из ночных теней силуэтом, чей голос был и знаком мне, и незнаком. Было в нем что-то неуловимо чужое, искаженное, что не давало никак распознать владельца.

Я знала это заклинание, хотя никогда им не пользовалась. Сложное и довольно трудоемкое, оно позволяло не только услышать, но и увидеть собеседника. Однако сил оно тянуло немерено, так что маги, в основном, предпочитали пользоваться шарами, вроде того, что покоился у меня в комнате на столе. Или же зачаровывали какую-нибудь безделушку на ауры вполне конкретных людей.

Судя по всему, именно такой зачарованной вещицей и был кулон, цепочка от которого сейчас обвивала запястье мужчины. И, судя по тому, что Руан, как и я, был босиком, а рубашка была всего лишь накинута на плечи, молодого мужчину едва ли не с постели подняли. И как он только не мерз, стоя на по-осеннему холодном ветру и ледяной, покрытой тонкой изморозью, земле. Даже я, укутанная в теплый плащ, уже продрогла, а ведь я стояла в доме у самого порога. Хотя, надо сказать, холодный воздух помог – меня уже почти не мутило.

О чем бы ни беседовали мужчины – а собеседником Руана явно была не девушка, но разговор Эрударену не нравился. И хотя я не видела его лица, но напряженные плечи, сложенные на груди руки и опущенная голова говорили сами за себя.

Я подалась вперед, прислушиваясь. Ох, лучше бы я этого не делала...

– Избавится от ее силы, – жестко проговорила тень и тут же вынесла приговор: – Убить ее. Тогда ее сила рассеется.

Внутри все похолодело. И почему у меня даже на миг не закралось сомнения, что речь идет обо мне?

Хотя, может я ошиблась?

Или Руан сейчас отринет это указание, отказавшись не только его выполнять, но и даже размышлять над такой возможностью?

Но секунды шли, молодой человек молчал, явно обдумывая предложение.

– Как поступить – решать тебе, но учти, что времени у тебя осталось мало, – тихо произнес собеседник Руана, так и не дождавшись от него ответа, и растворился в ночных тенях, оставив молодого мужчину одного посреди спящего двора.

Я замерла, судорожно пытаясь осознать только что услышанное.

Неужели он может решить так поступить? Есть же наверняка другое решение. Хотя бы потому, что от его прикосновений моя магия хоть и не полностью, но возвращается. Значит, должен быть другой способ. Или просто Руан не хочет его искать? Ведь этот самый простой и очевидный. Или все же он его не выберет?..

К сожалению, ответы на свои вопросы я получила раньше, чем хотела: пока я размышляла, судорожно сжав в пальцах фибулу плаща, мужчина успел сходить к седельным сумкам и обзавестись кинжалом. И, судя по хмурому взгляду, брошенному на дом – я едва успела отшатнуться глубже в тень, – прекрасно наточенный клинок предназначался мне.

Ночь моя Хранительница...

Мое время на размышления закончилось.

Я резко кинулась к своим вещам. Схватила было короткий меч, но тут же его вернула обратно. В одну руку лег привычный мне стилет, а в другую – пара склянок с зельями. И хотя я была слабее мужчины, и магии у меня почти не было, однако сдаваться я не собиралась. Ровно как и смиренно ждать, что меня придут убивать.

Метнувшись к двери, я затаилась в тени.

Раз мужчина все решил, так тому и быть. Только вот иногда и жертва внезапно может стать охотником.

Шаги Руана замерли перед приоткрытой дверью, и я подобралась, судорожно сжав рукоять занесенного для удара кинжала.

Что ж, будем надеяться, что карты меня не обманули, напророчив смерть от руки демона. Потому как если предсказанное ими – правда, то из этого поединка я должна была выбраться живой. Вот только верно ли пророчество?..

Чуть слышно скрипнула дверь и...

Каким-то почти нечеловеческим, немыслимо быстрым движением Руан сумел увернуться и

отбить мою руку. Вернее, почти сумел: прежде чем мое запястье перехватили, кинжал успел скользнуть по ключице и распороть плечо. Но сердца удар, конечно же, не достиг.

Впрочем, на кинжал я не слишком-то и рассчитывала: Эрударен явно обучался не размеренному искусству турнирных и церемониальных боев, где были строгие правила, где рыцари чуть ли не расшаркивались друг перед другом, где был четкий кодекс. Нет, мужчину учили драться с превосходящим числом противником, учили убивать, учили быть воином – беспощадным и безжалостным, а не рыцарем. А, значит, реакция у него должна была быть прекрасной, что он и продемонстрировал, не дав добраться до своего сердца.

и какой-то момент я даже пожалела, что Руан – не рыцарь без страха и упрека. Те хоть довольно сильны, но не поворотливы. Эрударен же не только силен, но и, к тому же, чрезвычайно ловок. Да еще и, судя по всему, опыт у него весьма богатый: если вспомнить сколько раз я его видела с оружием в руках в наше довольно мирное время... А, значит, единственный способ, которым я могу его победить – это играть нечестно. Наплевав на все правила, на все запреты и табу. Используя все, что у меня есть, даже самые запретные знания. Потому как отправляться в благословенную тьму к моей покровительнице – Ночи-Хранительнице, я пока не хочу.

Так что я резко вскинула вторую руку и щедро осыпала мужчину порошком из зажатой в ладони склянки. Запорошив глаза, золотистая пыль осела на волосах и коже Руана, и я, спешно дернув несколько нитей, активировала заклятие.

И...

Не произошло ничего! Вернее, почти ничего: на коже мужчины, заставив меня на секунду удивленно распахнуть глаза, проступила льдисто-белая, похожая на чешуйки, сеть. И это все! Руан не потерял сознание, его даже не парализовало, как должно было – я все же в последний момент выбрала более легкую, не смертельную смесь. Хотя в ладони таились еще два пузырька с сильнодействующими ядами. Способными убить даже дракона.

Золотистый порошок же должен был всего лишь обездвижить мужчину, но даже этого не произошло. Единственным значимым эффектом был белый рисунок на миг расцветший на коже Руана.

"Да кто ж ты такой?" – на секунду вспыхнула в мозгу злая мысль, но тут же исчезла: сейчас было не то время, да и не то место, чтобы раздумывать над расовой и магической принадлежностью мужчины.

endash резко отшатнулась назад, насколько позволила моя же рука, запястье которой до сих пор удерживали, а затем с силой, не дав мужчине даже опомниться, толкнула плечом его в грудь. Руан, покачнувшись, шагнул назад, пытаясь удержать равновесие. И ему это, скорее всего, удалось бы, если бы не порожек, об который так удачно для меня он запнулся. Да и я еще решила подсобить, толкнув его ладонями в плечи. За что тут же поплатилась: мои руки успели перехватить, так что на землю мы рухнули вместе. Правда мое приземление вышло мягче, чем у моего противника: я-то упала на мужчину, а вот Руан довольно сильно ударился об землю. Так что даже кинжал выпустил из руки, и тот, перекувырнувшись в пыли, застыл недалеко от нас.

endash тут же кинулась за клинком: упустить такой шанс я просто не могла! Руан, похоже, тоже так решил. Ох и наивная я была, думая, что падение оглушило мужчину. Стоило лишь мне дернуться в сторону, как меня сбросили и подмяли под себя.

– Арртхар, Вир! – буквально прорычал молодой мужчина. Его волосы, обычно собранные в аккуратный хвост, сейчас растрепались, а прежде спокойные ярко-зеленые глаза буквально полыхали злым зеленым огнем магии. Черты лица заострились, губы скривились. Руан явно собирался еще что-то сказать, но не успел: неоформленная в заклинание, сырая темная магия – это вам не филигранная вязь из нитей. Сметет и не заметит. Вот и Руана... снесло, откинув назад.

endash опять кинулась к кинжалу, но добраться до него мне вновь было не суждено: меня дернули за ногу, повалив на землю, за что тут же получили пяткой. Я вообще, пока мы с переменным успехом катались по размокшей от дневного дождя земле, не гнушалась никаких приемов: я лягалась, пиналась, кусалась, использовала сырую темную магию, вязь заклинаний и ведьмину силу. Моими стараниями Руан обзавелся несколькими ушибами и синяками, парой неглубоких ран и ссадин, а так же дал мне возможность еще несколько раз полюбоваться на льдисто-белые чешуйки, которые вспыхивали на коже молодого мужчины каждый раз, когда я ему пыталась нанести более-менее серьезный урон. Что меня несказанно злило.

Благодаря Эрударену я же, если не считать разодранных коленей и прокушенной губы, всего лишь испачкалась, перемазавшись в грязи. Правда, ровно так было ровно до той поры, пока Руан не схватил кинжал. Вот тогда я поняла, что слишком расслабилась, опьяненная успехом. Слишком заигралась, поверив, что могу на равных драться с ним, что могу и победить. Расплата была довольно жестока.

Меня буквально подмяли под себя и придавили, оседлав. Сжали бедрами ноги, чтобы я не могла скинуть его, и вздернули руки над головой, прижав запястья к земле. Я попробовала дернуться, вывернуться, но не тут-то было: меня буквально распяли, надежно зафиксировав. От бессилия и осознания собственной глупости захотелось зарычать. Только вот это помочь все равно не могло.

И я замерла, выжидая момент. Вскинула голову и взглянула в злые зеленые глаза. Холодные, жесткие. Абсолютно ничего не выражающие.

С такими глазами палачи приводят приговор в исполнение, с такими глазами командир отряда отдает спокойный приказ вырезать всю деревню, с такими глазами наемный убийца хладнокровно вонзает нож в сжавшееся от страха сердце или легким отточенным движением перерезает горло влюбленным.

с таким глазами меня, похоже, сейчас лишат жизни: Руан легко подхватил кинжал и перехватил клинок поудобнее.

Я резко дернулась, стараясь высвободиться, призвала темную магию. Но не тут-то было: мои сил было слишком мало, чтобы хотя бы сбросить Руана и высвободить руки.

Отчаявшись, я призвала ведьмин дар. Страшный, злой, сжигающий душу и гасящий нити человеческих жизней. Именно тот дар, за который ведьм боялись. Тот дар, из-за которого не одна

endash не десяток девушек погибли на кострах. Дар, способный повелевать, способный проклинать, способный сплетать и путать человеческие души. Необузданный, неподконтрольный мне, необученной ведьме, которая раньше пользовалась лишь его слабыми отголосками.