Текст книги "Приключение в Корее (СИ)"

Автор книги: Вахтанг Глурджидзе

Соавторы: Павел Ионов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 35 страниц)

– Но вам ведь никто не даст термоядерный реактор! – Возмутился лектор.

– И не надо! Попробуем сделать реактор холодного синтеза! – Парировала я.

– А что это такое? – Озадачился лектор.

– Новый источник тока, правда, не такой мощный. Но температура его работы не превышает одну тысячу градусов по Цельсию.

– Интересно! Попытайтесь его создать и применить в космическом корабле. Это и будет ваша дипломная работа.

Маше дали задание сделать транспортное устройство, которое могло бы найти применение как на земле, так и в космосе. Я ей предложила объединить усилия. И сделать для нас космическую яхту. Подниматься она должна была в космос с использование сверхпроводника. Источник тока – моя разработка – РХС. Так как корпус мы сделать не могли, то пришлось его заказать на одном из заводов космической техники.

Наша яхта на орбите Земли

Корпус с керамической защитой (на случай, если нельзя будет применить для спуска электромагнитные силы) имел длину в шестьдесят метров. Диаметр корпуса достигал десяти метров. Рубка управления имела большие иллюминаторы. Маневровые двигатели я и Маша разработали на основе обычных реактивных двигателей, а главных двигателей было два – один ракетный, выдерживающий до сотни рабочих десятиминутных циклов – мы взяли стандартный, используемый в этом мире русский РД-43, употребляющий сжиженный метан. Второй движок был американской разработки – электрический реактивный двигатель, который давал тягу в двадцать тонн. Когда я познакомилась с этм типом двигателей, то очень удивилась – таких движков у нас, на старой Земле не было вообще!

Главным недостатком их было невозможность работы в атмосфере, как у наших ионных двигателей. А во всём остальном они имели только положительные свойства – питались электроэнергией (топлива для них не нужно), использовали какой-то эффект, неизвестный у нас, и могли разогнать нашу яхту почти до трёхсот километров в секунду. Фактически получалось, что выйдя в космос, наша яхта сможет за двадцать минут долететь до Луны.

Ну, расчёты и реальность часто не совпадают, поэтому, как только нам привезли готовый корпус с установленными главными и маневровыми двигателями, мы приступили к реализации своих планов.

У нас было ещё три года для этого. Я была занята разработкой своего источника тока холодного синтеза. Надо было создать его с нуля. Маша же основала особый отдел на заводе, который начал разрабатывать электромеханические части и магнитный стартовый двигатель. По сравнению со мной, у Маши дела продвигались быстрыми темпами. За три месяца ей с инженерами завода удалось создать электромагнитное устройство на сверхпроводнике, которое поднимало нашу яхту практически на сто километровую высоту. Дальше уже мешала сила тяжести. Для надёжности этот подъёмник имел три линии питания – от моего ещё не построенного реактора, от батареи специальных плоских аккумуляторов, и от дизель генератора, работающего на метане. Одновременно с этим началось наполнение рубки нужным оборудование, полагающимся по местным стандартам.

В тоже время мы занимались и воспитанием своих дочерей. Я, как более свободная, водила обоих девочек в парки, катала на различных аттракционах, вывозила за город во время сильной жары. Девочки были постоянно с нами, и перенимали всё, что видели. Так, Аямэ стала интересоваться техникой, и уже собрала тележку, управляемую голофоном.

Она её не придумывала, а увидела в телевизоре, и захотела сделать подобную. Маша выделила дочке инструменты, наставника, и контролировала потуги Аямэ к овладению механикой. В результате, за полгода малышке удалось собрать действующий образец. Джун была увлечена другим – рисованием и дизайном, но применительно к техническим устройствам. Сама она ещё не знала, допустим, слова «дизайн», но фактически помогала Аямэ делать красивые и функциональные детали для её тележки. Поэтому самоходная управляемая тележка А-1 попала на выставку творчества молодёжи, которая была организована в СНУ.

Никто не верил, что это сделала пятилетняя девочка, пока комиссия не опросила Аямэ, и та не разобрала, а затем собрала всю свою конструкцию, поясняя, что и зачем она установила. В результате она получила серебряную медаль этой выставки.

Я добилась нужных результатов только в декабре этого, 2014 года, проведя практически тысяча двести опытов я сумела получить обнадёживающие результаты.

Вначале применяла имеющиеся обрывочные знания о таких реакторах из нашей вселенной. Они там были сделаны на основе пористых никеля и титана, в которые закачан дейтерий. При подогреве такого электрода обычным электрическим нагревателем, в определённый момент происходила термоядерная реакция, и никель превращался в медь, железо и другие элементы. В этот момент электрод выделял в тридцать раз больше тепла, чем получил сам. Но я решила модернизировать эту установку, и по моему проекту в ванну с тяжёлой водой опустили пористые никелевые электроды, и угольные стержни. По стержням подали электричество, и когда вода вскипела, на никелевых электродах выделилась электроэнергия, которой было в восемь – десять раз больше, чем «закачанной» по стержням. Удалось добиться такого положения, когда внешний источник отключался, а на выходе энергия была ещё несколько десятков часов. На основе этого явления я и повторила известный мне ещё с моей вселенной РХС инженера Филимоненко.

Но тут у меня были немного другие материалы, и сверх проводник, который я тоже попыталась применить. И вот, в январе 2015 года на Земле в параллельной вселенной заработал первый РХС Пак Джин Хо, который давал более двух сотен киловатт электроэнергии на протяжении ста часов после отключения от стартового источника тока.

Я написала научную работу, где описала все эксперименты и итог. Учёные всего мира начали проверять всё описанное, получали сходные со мной результаты. Здесь не было Нобелевских премий – изобретателей не награждали, а патентовали их изобретения, и человек, а потом и его потомки, жил за счёт продажи лицензий. Мой реактор оценили в сто миллионов долларов и началась продажа лицензий.

Как и Маша своими изобретениями, так и я, обеспечили своим дочерям безбедное существование.

Глава 63

В мае 2014 года наши группы впервые разъехались – «шишки» полетели на гастроли в Китай, «сёстры» отправились в Австралию, а «сюрприз» высадился на родине наших трейни – Японских островах.

«Шишки» исполняли разные номера из выпущенных ранее альбомов. И две новые песни, которыми со мной «поделился» земной «Твайс» из нашей вселенной.

https://www.youtube.com/watch?v=fmOEKOjyDxU «Перфект волд»

https://www.youtube.com/watch?v=VQtonf1fv_s «Сигнал»

Для «сестёр», которые летели в Австралию, пришлось ввести одну песню на английском языке. Зато вторая новая песня была позаимствована у «Твайс», только имена поменяла на имена «сестёр»

https://www.youtube.com/watch?v=OjETibEMbJY «В твоих глазах»

https://www.youtube.com/watch?v=YdeeXDO–cs «Песенка о себе».

Для японок я опять использовала выступления «Твайса» в 2019 году на различных концертах.

https://www.youtube.com/watch?v=ca_3wZQeLng

https://www.youtube.com/watch?v=hzzAVdufxfw

Наибольший успех выпал как раз «Японскому сюрпризу» – их встречали, как национальных героинь. Только в Токио Доум за три концерта было продано двести тысяч билетов, а потом были концерты в Киото, Осака, Саппоро. Люди охотно шли на «летающее шоу». которым мы разбавили все три новые концертные программы.

Чуть меньший успех пришёлся на «шишек», но и их на трёх концертных площадках в Пекине, Шанхае и Гуанджоу посмотрело около трёх миллионов китайцев.

Чон Бо Рам, Кюри и Хёмин пользовались огромным успехом у австралийских тинейджеров. Кроме концертной программы были приглашения на местные телеканалы, пресс-конференции и интервью различным медиа.

По моему заданию были сняты фильмы о пребывании групп «Солбанг-Ул» в Японии, Австралии и Китае. Потом всё это мы смонтировали и выпустили в сеть и интернет под общим названием «Большое путешествие». В фильме были как фрагменты концертов, так и моменты шоппинга, ознакомления с местной кухней и разные смешные случаи.

Например, когда «сёстры» посетили австралийский ресторан, попробовали какие-то блюда и они им показались недостаточно острыми. И к изумлению австралийцев, девчонки попросили принести самый жгучий перец, килограмма этак два. А затем они весело съели всё, что было на столе, заедая всё это заказанным перцем. Всем понравились кадры, как Алиса и Женя примеряли в китайском супермаркете местные майки и платья под комментарии Сон Ён и Лисы.

Смешно было смотреть на вытянувшееся от удивление лицо корреспондента итальянского телевидения, когда Айяно, не дожидаясь перевода, на чистом итальянском языке начала отвечать на заданный вопрос.

Наше турне завершилось в конце мая, фильм о гастролях мы выпустили в середине июня. Больше в этом году мы никуда не ездили. Все наши группы были уже признанными айдолами.

У нас был контракт с Чин Ёном до 2016 -2017 года, а после этого срока «Солбанг-Ул» отправится в свободное плавание. Мы все учились, и должны были получить дипломы в 2017 году.

Но мне и Маше в этом отношении повезло. После того, как мне удалось сделать реактор холодного синтеза, а Маша подняла нашу яхту, названную «Шишка» на орбиту, нам предложили защитить дипломные работы. Это мы с успехом и проделали в сентябре 2015 года.

После защиты дипломов и хвестика, на котором присутствовали и ректор СНУ, деканы наших факультетов, лекторы, читавшие нам лекции, естественно, прибывшие со своими жёнами, нам было предложено продолжить учёбу в магистратуре.

И я и Маша согласились. Для получения звания магистров нам надо было провести полномасштабные испытания нашей яхты и всех её систем.

У меня диссертация была на тему стабильности работы реактора холодного синтеза, а у Маши – испытание её электромагнитного подъёмника как около небесных тел, так и в открытом космосе. Мы пока сами на орбиту не поднимались, это делали профессиональные пилоты. После десяти успешных подъёмов и спусков, на одиннадцатый раз борт яхты пробил микрометеорит. Откуда он взялся на орбите высотой в сто двадцать километров, неизвестно. Хорошо, что сидевшие в рубке пилоты и инженеры, были одеты в скафандры. Никто не пострадал, дыру величиной с кулак ребёнка обнаружили уже после приземления. Её, конечно, заделали.

Но нам пришлось думать о дополнительной защите. Механические средства не помогали. Поэтому мы попытались сделать электромагнитный щит. Но он получался слабым. Тогда попробовали использовать работу местного учёного Ли Ток Суна. Он работал с плазмой. К началу 2016 года появились первые обнадёживающие результаты.

Использование сверхпроводника и моего РХС, а также специальной «сетки» электродов, созданной на заводе Маши, позволило провести первое испытание в реальном космосе. В качестве метеоритов использовались части развалившегося по неизвестной причине спутника Индонезии, обломки которого неслись по орбите со скоростью в восемь километров в секунду. Яхта управлялась автоматически, с Земли. Защита сработала на «отлично». Все куски спутника просто сгорели во включённом плазменном щите. Правда, мощности силовой установки нашей яхты не хватало, чтобы сделать полномасштабную защиту вокруг всего корпуса корабля. Но испытания показали, что плазменный щит можно концентрировать на опасном направлении, например, в носовой части яхты.

Ещё несколько полётов, и мы собрали необходимые данные. Защита диссертацй произошла в июне 2016 года. Мне и Маше были присвоены знания магистров. Опять хвестик, потом приём в министерстве культуры и образования. Заключение контракта на строительство двенадцати яхт для космической туристической компании «Звёздное небо».

Корпуса делал завод космической техники, расположенный в предместьях Сеула, остальное оборудование, кроме двигателей, делали на нашем заводе.

Я купила 32% акций Машиного завода и стала вторым крупным владельцем этого предприятия после Маши.

Эти два года девочки выступали уже без нас... Я постепенно передала управление лэйблом нашей чеболихе. Она привлекла молодых композиторов и поэтов для создания песен и различных композиций.

В конце года состоялась встреча с Чин Ёном. Наш контракт с ним заканчивался. Причём это был самый успешный контракт его лэйбла за последнее десятилетие. Я официально объявила о своём уходе с поста директора «Солбанг -Ул», а Маша отказалась от поста заместителя директора. На наши места пришли Сон Ён и Юко Оно. Все наши группы оставались в лэйбле, а само наше музыкальное агентство стало самостоятельным, откупившись от Чин Ёна тремя сотнями миллионов долларов. Но сотрудничество между ними продолжалось на том же уровне, как и при мне.

Хальмони осталась работать у «шишек». На счетах наших айдолов были шестизначные цифры дохода, поэтому на хвестике, организованном мной и Машей в честь нашего ухода из К-поп, было и весело, и немного грустно.

В конце банкета мы снялись все вместе, и эта голография облетела все новостные каналы мира. Музыкальное агентство под руководством Ким Сон Ён начало новый набор трейни летом 2018 года. Группы ездили в мировые турне, которые приносили кроме доходов и продвижение волны Халлю в разные страны планеты…

– Немного грустно, аж плакать хочется! – Сказала мне Маша после прощального банкета.

– Да, целая страница жизни закрыта. Как вспоминаю, с чего мы начали и куда пришли, хочется, чтобы всё повторилось снова… – Пустила я слезу.

– Мама! Не плачь! У тебя ведь есть я. – Восьмилетняя Джун училась удалённо по программе телешколы, вместе с Аямэ.

Мы купили себе шикарный особняк. Охрану нам оставили, да и привыкли мы к этим трём людям.

Наш особняк в Сеуле

Наши девочки в основном интересовались техникой, но и музыку не бросали. Аяме пела, а Джун стала заправским драммером. Они свои выступления размещали в местном интернете и сети, получая за это неплохой доход.

https://www.youtube.com/watch?v=kdJRD_E9gEg

https://imperiya.by/video/h-aKQOaKHyG/desyatiletnyaya-kitayanka-pot-chto-menya-jdet.htm

Примеры творчества 8-10 летних детей.

Мы с Машей доводили свою яхту до нужной нам кондиции. Так как не все метеориты имеют малые размеры, и не по зубам нашей плазменной защите, мы подумав, решили улучшить параметры радиолокационной установки, чтобы обнаруживать опасность на большом расстоянии.

Маша предложила использовать против метеоритов, о которых мы не сможем увернуться, электромагнитную пушку.Такие устройства уже существовали и в армиях разных стран, и в космонавтике. Их изобрели после аварии около Фобоса планетолёта «Земля-1».

Теперь нам надо было спроектировать подобную пушку, но малых размеров, чтобы она поместилась на нашей яхте. Но сделать это никак не удавалось. К нам присоединились наши дочери, и в результате мозгового штурма мы отказались от ЭМ оружия и перешли на плазменный шнур.

Через полгода мы запатентовали на всю четвёрку малогабаритное плазменное орудие башенного типа, позволяющее вести огонь по горизонтали на 360 градусов, а по вертикали – на 45 градусов. Дальность уничтожения или отклонения метеорита от траектории нашего движения (если камень большой) достигала почти восьмиста метров.

Кроме этого Маша спроектировала и установила под крылья яхты шестиствольные пулемёты, которые стреляли вольфрамовыми пулями. Калибр оружия достигал двадцати миллиметров. Под брюхом корабля подвешивалась и разведывательная установка типа дрона, которая могла самостоятельно летать в космосе на протяжении трёх часов.

В январе 2017 года наша яхта подняла меня, Машу и дочерей на орбиту. Её вёл профессиональный пилот – космонавт Те Хон Гу. Девочки прилипли к иллюминаторам, да и мы видели Землю из космоса впервые.

– Хозяйка, куда полетим? – Спросил пилот.

– Давай, на Луну слетаем! – Решила Маша.

– Нужно разрешение диспетчерской со станции К-07.

– Сейчас получим! – Я включила рацию, и после непродолжительных переговоров нам разрешение выдали. На Луну летали много туристов, но частных яхт было мало, слишком дорого они стоили. Поэтому и потребовалось разрешение.

Разгон и торможение заняли час, сам полёт с набранной скоростью к спутнику нашей планеты продолжался всего двадцать минут. Около Луны с нами связалась диспетчерская Селенатауна. Нам дали посадочное место, и «Шишка» плавно опустилась на указанное место.

Мы в скафандрах проследовали в лифт и спустились в подлунный город. Он напоминал мне станции метрополитена. Только вместо путей с вагонами там были движущиеся дорожки. Становишься на них, и проезжаешь мимо разных учреждений и магазинов, где надо – сходишь. Мы прогулялись по всем улицам и площадям Селенатауна, а потом записались на экскурсию по поверхности Луны.

Девочки снимали всё на голофон. Всё вокруг серое и коричневое. Есть и белый цвет.

Пейзажи Луны.

Блики от солнечных лучей и сильное освещение мешают разглядеть мелкие подробности. В километре от нас неслышно упал метеор. Все почувствовали небольшой толчок. Поднятая падением пыль стояла почти целый час, пока мы гуляли около небольших кратеров.

В общем, после того, как мы сделали круг и пришли к лифту Селенатауна, экскурсия окончилась. Ни мне , ни Маше она не понравилась. Ожидали увидеть больше, но, что есть, то есть.

Через час, после весёлого обеда при тяжести в шесть раз меньшей, чем на Земле, мы двинулись к стоянке нашей яхты. Наш старт, после отмашки с диспетчерской, снял корреспондент американского агентства «Ассошейтед-пресс». Потом этот ролик появился в сети и Интернете под шапкой:

«Знаменитые основатели популярного музыкального лэйбла «Солбанг-Ул», имеющего по всему миру миллионы фанатов, стартуют с Луны на собственной яхте «Шишка»».

Дома всё было в порядке. Дочки опять начали свою учёбу. А мы занимались производством. Маша вознамерилась принять участие на открытом конкурсе, о котором заявило министерство обороны США для вооружения своих специальных подразделений. Пока условия конкурса не публиковались, но Маша усилено разрабатывала ручной пулемёт, новую штурмовую винтовку и ручной противотанковый комплекс типа гранатомёта, но без применения гранат, с использованием плазменного шнура.

Последнее оружие заказало нам министерство обороны Южной Кореи. Инженеры завода пока не смогли сделать установку весом менее двадцати килограмм, а плазма вылетала в виде узкого луча на расстояние до ста пятидесяти метров. Дальше она уже распадалась из-за воздействия молекул воздуха.

Я вспомнила, что можно прожигать канал лазером, но тогда вес установки возрастал до пятидесяти килограмм. Но зато плазма поражала бронированную машину на расстоянии до семисот метров.

Присутствующие на испытаниях представители министерства обороны приняли оба вида плазменного противотанкового оружия вместе с защитным средством для наших танков. Защита была – плазменный щит, подобный тому, что мы применили на своей яхте.

В один из дней на завод прибежали обе наши дочки. Они были очень возбуждены и ворвались вихрем в наш с Машей кабинет.

– Мама! Тётя! Беда! – Запыхавшаяся Джун и задыхающаяся от быстрого бега Аямэ смотрели на нас округлившимися глазами.

– Что случилось? Не могли просто позвонить? – Набросилась на них Маша.

– Забыли… – Девочки опустили головы, они ещё несколько минут не могли отдышаться. Но вот дочки пришли в себя и Аяме сообщила:

– Мы были в офисе «шишек», когда на голофон хальмони пришло сообщение, что разбился Сон Хен. Его «леталка» столкнулась с роботизированным грузовиком, у которого испортился навигатор. Хальмони стало плохо и она не смогла говорить. Алиса вызвала «скорую помощь». А мы прилетели сюда, нас одних в госпиталь не пускают.

– Понятно! – Я набрала номер отца Сон Хена.

– В каком госпитале Сон Хен и хальмони?

– В больнице СНУ.

– Мы выезжаем!

«Леталка» на максимальной скорости доставила меня, Машу и наших дочерей в госпиталь университета. Родители сидели с потерянными лицами, мать парня плакала. Маша поймала врача, который собирался провести операцию Сон Хену, и узнала от него, что требуется редкая группа крови. В госпитале есть только половина требуемой дозы, а вот с остальным дело плохо. Доноров с такой группы крови практически нет.

– А если посмотреть у родственников?

– У отца и матери мы кровь уже проверили, они сдали, сколько могли…

– Есть ещё его нуна, Пак Джин Хо, может её проверите?

– Ведите её в кабинет номер двадцать три.

Маша прибежала, схватила меня за руку и потащила на другой этаж. По пути объяснила, что требуется. Пришли. Кровь брала роботизированная установка.

Вначале меня проверили на соответствие. Группа крови оказалась точно такой же, как и у парня. Потом меня положили на специальные передвижные носилки, надели на лицо маску и усыпили…

Проснулась я в палате. Рядом сидели Аяно и Джун.

– Вот, мама! Ты должна съесть этот батон! – Дочка протянула мне похожий по форме и длине на «Эскимо» предмет, завёрнутый в алюминиевую фольгу. Раскрыла, попробовала. Ничего! Вкусно! После того, как я съела эту «конфету», минут через пятнадцать исчезло ощущение слабости, которое у меня было после пробуждения. Почувствовав прилив сил, я встала. Немного покачивало. Но это быстро прошло.

– Пойдёмте, посмотрим, где все!

Родственников и Машу я нашла в коридоре. Оказывается, Сон Хену сделали успешную операцию, и он очнётся завтра. Моя кровь помогла сохранить ему жизнь.

Хальмони получила инсульт. Врач предупредил, что сейчас женщина лежит в отдельной палате. Она пришла в себя, удалось восстановить речь, но одна рука, левая, её плохо слушается. Инсульт может повториться через год. Если она переживёт второй удар, то проживёт ещё долго…

.

Глава 64

Спросив разрешение врача, мы направились к палате хальмони. Осторожно открыли двери и гуськом, вначале я, затем дочки, а потом и Маша, зашли в палату. Хальмони не спала и явно обрадовалась. Увидев нас, Хё Бин слабо улыбнулась, левая сторона лица осталась почти неподвижной, но правая действовала нормально. Поэтому у женщины получилось что-то вроде ухмылки.

Джун и Аяме растеряно смотрели на бабушку. Она их подозвала рабочей правой рукой и обеих обняла. Из её глаз потекли слёзы:

– Вот, мои хорошие, развалилась совсем ваша хальмони! – Говорила она нечётко, но понятно. – Видите, эта рука совсем меня не слушается. Как я буду готовить вам еду?

– Ничего, мы тебе поможем! Мы ведь не только кушать можем! – Наперебой стали утешать женщину Аямэ и Джун.

Хё Бин посмотрела на меня и с тревогой спросила:

– Соньяо, а что с моим внуком?

– Сделали операцию, пока спит. Врачи говорят, что он поправится.

– Хальмони, а Сон Хену залили кровь мамы! – Выдала информацию Джун.

– Он так серьёзно пострадал? – Забеспокоилась Хё Бин.

– Уже всё в порядке. Завтра, когда он проснётся, если врачи разрешат, мы пойдём к нему.

– Значит вот как сбылся его сон! – Взгрустнула хальмони.

– Какой сон? – Маша и девочки вытянули шеи и навострили уши.

– Несколько лет назад он видел во сне, что летит с секретаршей в «леталке», а потом появляется фигура нуны и машина падает, попадает в толпу, которая её начинает бить палками. Вот и сбылось – авария, нуна даёт на его спасение кровь…

– Не волнуйся, хальмони! – Всё уже позади. – Маша подсела к женщине и погладила её по волосам. – И Сон Хен поправится, и ты. Будем ещё вместе шашлыки жарить!

Хальмони посмотрела на Рыжика и грустно улыбнулась.

– Идите пока, скоро врач придёт меня проверять…

Мы тихо вышли в коридор.

– Как ты думаешь, она поправится? – задумчиво спросила меня Маша.

– Я с таким сталкивалась там. – Я махнула рукой вверх, имея ввиду старую вселенную. – Моя бабушка не пережила второго удара. По-моему, после инсульта люди редко выживают при повторном ударе, но будем надеяться на лучшее.

– Да, всегда надо думать о хорошем… – Маша опустила голову. Мы говорили по-русски, чтобы люди в коридоре не поняли нас, но наши дочери владели языком, и поэтому Джун с ходу спросила:

– А у тебя, мама, что, была ещё одна хальмони?

–Да, там, откуда я приехала в Корею жила сестра Хё Бин. Моя родная бабушка. – Почти не соврала я дочери.

Мы поехали домой, Аямэ и Джун надо было учится, а нам работать. На следующий день мы опять посетили госпиталь. У хальмони была целая делегация – Сон Ён привезла с собой практически всех девочек, маму Юко и Мичико-сан. На кровати сидела и обнимала Хё Бин Бо Рам с заплаканными глазами. Девчонки нанесли хальмони кучу всяких подарков. Чувствовалось, что бабушке приятно такое внимание. Она чаще улыбалась, речь её стала практически нормальной.

После ухода делегации «Солбанг-Ул», хальмони попросила нас провести её к Сон Хену.

Маша позвонила врачу и тот дал разрешение. Когда мы пришли в палату, около парня сидели мать и отец. Увидев меня, они оба встали и поклонились.

– Ты спасла нашего мальчика, Джин Хо! За это мы будем тебе благодарны всю жизнь!

– Не надо, всё-таки мы родственники. Да и без Мин Джи здесь не обошлось. Это она попросила врачей проверить меня, и хорошо, что кровь подошла!

Родители снова поклонились, на это раз Маше.

Парень был забинтован, но в сознании, и хоть и говорил слабым голосом, было видно, что он поправится. Врач потом нам сказал, что Сон Хену крупно повезло при столкновении, и он отделался большой кровопотерей, раной в области груди и несколькими поломанными рёбрами.

Пока остальные разговаривали с больным, я вышла в коридор вслед за отцом парня. Тот явно нервничал.

– Что произошло?

– Я ещё жене не говорил, все деньги ушли на операцию, а нужно доплатить ещё десять миллионов вон. Пришлось даже квартиру хальмони продать, Сон Хен об этом не знает! А я опять без работы! Через месяц нам придёт извещение покинуть квартиру. Жена пока этого не знает…

– А на что у вас родственники! Сейчас всё устроим, только номер скажите, куда деньги надо переводить. А жить можете у нас – мы же особняк себе большой купили, можете спокойно к нам переехать вместе с сыном и хальмони. У нас места много! Половина комнат пустуют. Да и девочки одни дома не будут.

Я перечислила деньги на счёт госпиталя.

– А насчёт работы, не волнуйтесь – устроим вас у нас на заводе!

– Большое спасибо, Джин Хо! Этого я никогда не забуду!

Сон Хен вышел из больницы через полгода, хальмони через месяц. Они все стали жить вместе с нами. Постепенно всё пришло в норму. Но через год, в 2018 году вначале скончалась Мичико-сан. Мы были на похоронах, поддержали Юко и её маму. А потом, через месяц, повторный удар инсульта навсегда разлучил нас с любимой хальмони…

На похоронах были все наши знакомые – и девчонки с "Солбанг-Ул", и Чин Ён с женой, и Ли Су Ман. Успел прилететь из Гонконга дядя. Он, хоть и постарел, но выглядел нормально.

После похорон юрист зачитал завещание Хё Бин. Она просила меня перенести останки своей сестры в Корею, и захоронить её рядом со своей могилой. Заработанные за эти годы деньги она поделила на всех. По миллиону долларов получили родители Сон Хена и его дядя, сам внук Хё Бин получил два миллиона, которые он сможет взять после совершеннолетия. По полмиллиона получили Аямэ и Джун. Все девочки из «Солбанг-Ул» и мать Юко Оно получили по двести тысяч долларов – хальмони не забыла никого!

Я была по делу один раз в офисе «шишек». Там в гостиной, висели портреты нашей Хё Бин и Мичико-сан…

– Как ты думаешь, она переродится в кого-нибудь, в какой-нибудь другой Вселенной? – Спросила меня после похорон Маша.

– Не знаю. Может она и на этой Земле переродится, только в другой стране.

– Может быть! – Маша задумчиво посмотрела в окно.

Пока я не выполнила последнюю волю хальмони, и не перевезла останки бабушки настоящей Джин Хо на перезахоронение в Корею (а на это ушло почти три месяца, пока были преодолены все юридические формальности), Хё Бин являлась ко мне во сне почти каждый день, и укоризненно смотрела на меня, ничего не говоря. Как только останки её сестры были захоронены рядом с могилой Хё Бин, она мне приснилась ночью вместе со своей сестрой в обнимку. Обе женщины были веселы и сказали мне:

– Через некоторое время ты и Мин Джи уйдёте от нас, но не умрёте, а проживёте новую жизнь. За девочек не волнуйтесь – они станут знаменитыми учёными и изобретательницами. Джун проживёт сто один год, а Аямэ – сто два. У них будут дети, внуки и правнуки, и часть из них будут названы вашими именами. Они будут знать, что вы живы. Но никому об этом не скажут. А вы встретитесь со своими правнуками через много лет. Это всё, что разрешили нам сказать тебе высшие силы! Прощай, Джин Хо!»

Я проснулась в холодном поту. Утром ко мне в спальню пришла Маша.

– Слушай, Джин, я странный сон видела. – И пересказала то, что сказали мне хальмони и её сестра.

– Я видела точно такой же сон, Рыжик!

– Это наверно те, кто перетащил нас в эту вселенную, решили нас куда-то ещё перекинуть.

– Наверное. Вот только сроки нам неизвестны.

– Придётся готовиться. Для этого уточним наши завещания у юриста, и будем работать до тех пор, пока это не произойдёт.

Так и сделали. Прошло три года. Наши дочери выросли. Учились они хорошо. Мы, как могли, прививали им знания в управлении нашим заводом. Маша давала им задания по проектированию каких-нибудь механических устройств, а я пыталась привить им хотя бы зачаточные знания в электронике.

Они самостоятельно стали интересоваться бизнесом. Связь с «Солбанг-Ул» они не теряли. В лэйбле же произошли изменения. Японки уехали на острова и основали там дочернюю компанию «шишек» – «Японское шоу». Бо Рам со своей бандой тоже выкупила у Сон Ён офис и организовала лэйбл «Сёстры».

Вместо них были набраны новые трейни, которые под руководством Алисы, Жени, Лиды и Юко стали покорять мировую эстраду. Музыкальная империя Ким Сон Ён стала ведущей в К-попе, а её трейни и айдолы – желанными гостями в разных странах мира.

По моему и Машиному решению, только «Солбанг-Ул» имел эксклюзивное право на использование летающих поясов во время шоу и концертов, и только Сон Ён могла разрешить любому лэйблу использовать эти устройства для своих представлений. Летающие пояса применяли по решению «Солбанг-Ул» в ограниченных масштабах только JYP, «Японское шоу» и СМ. Эта четвёрка лэйблов и верховодила в К-попе.

Наступил 2021 год, мы встретили его в семье. Посмотрели красочные шоу, предложенные зрителям нашими знакомыми. Дочки получили дорогие подарки, также, как и Сон Хен и его родители. Дяде отослали подарок в Гонконг. Поболтали по новой модификации голофона со всеми знакомыми.

Праздник прошёл. Надо было работать. У нас проходила испытания наша новая космическая яхта, вернее, грузовой транспорт малого тоннажа. Наш завод расширился и у нас появился цех, который собирал космические аппараты с нуля. Даже двигатели мы уже делали по лицензии. На этот раз мы использовали только электрические двигатели новой американо – российской компании, которую основал один из изобретателей нового движка, Василий Точкин.