Текст книги "Приключение в Корее (СИ)"

Автор книги: Вахтанг Глурджидзе

Соавторы: Павел Ионов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 35 страниц)

– Всего двести двадцать тысяч вон! – Тоном змея искусителя сообщает нам Ли Мэй Джи.

– Берём! – Решает Маша. – А то тут столько всякого, что я уже захотела навечно тут остаться. Давайте две штуки, мне и ей! – Кивает Рыжик в мою сторону.

Продавщица приносит две коробки;

– Вставьте батареи и прикоснитесь к экранам.

Выполняем всё, что говорит Мэй Джи. Как я правильно догадался, здесь на личные вещи генетическая привязка. В руках другого человека ваш голофон не заработает, а при попытке вскрытия корпуса, сгорает вся внутренность.

– А дальше, как его настраивать? – Интересуется Маша.

– Он сам настроится в сеть. И вы увидите свой номер. Вставьте наушник в ухо.

– Он что, беспроводный? – удивляемся мы.

– Конечно! – Улыбается продавщица. – Вы услышите, что надо делать, как и что настраивать.

У кореянки загорается зелёным цветом на руке похожая на часы штука.

Она что-то читает. И потом улыбается нам:

– Вам повезло, хубэ! Вы миллионные покупатели в нашем магазине. Поэтому вам в качестве бонуса передаётся лептоп «Асус» китайского производства.

Мы ошарашено смотрим друг на друга. А потом Маша говорит:

– Раз дают на халяву, надо взять! Правда, китайский не очень…

– У меня китайский комп пять лет без перерыва работал. Пока я сюда не попал!

– Тогда, точно берём!

Нам выносят лептоп белого цвета, и мы покидаем магазин электроники. Садимся на лавочку в беседке около магазина и начинается настройка голофонов. Немного помучившись. мы за два часа настраивам эти девайсы. После этого Маша звонит по номеру, который ей дали полицейские. Над её голофоном появляется трёхмерная голова полицейского, с которым она говорила. Зафиксировав наши номера, представитель правоохранительных органов отключается. Нам хочется кушать. и мы ищем ближайшее кафе. Находим такое в трёхстах метров от магазина и садимся за столик. К нам подскакивает официант, и интересуется, что мы будем есть. Выбираем на голографическом меню известные нам куриные крылышки. Только Маша берёт их с острым соусом, а я с клубничным вареньем. Лучше съесть сладкое, чем горькое!

Глава 3

– Давай хоть прогуляемся, посмотрим, что да как. – Предлагает Маша.

Мы идём вдоль длинной улицы, где на каждом шагу магазин или магазинчик. Тут много всякого разного товара.

– Интересно, а оружие где у них продают? – Интересуется Маша.

– По-моему, у нас на Земле в Корее оружие не купишь. Насколько я помню. Там вроде полный запрет на его приобретение. Но могу и ошибаться. Как здесь, не знаю! Но можем же посмотреть на местном мобильнике! – Предлагаю я.

– А ты знаешь куда заходить?

– Скорее всего на какое-нибудь ГОВ. ЮК. Посмотрим, может у них как-то по другому называется?

Я тыкаю в «смартфон», набираю «Законы Республики Южная Корея», нажимаю «Поиск».

– Вот, видишь! – Показываю Маше. – Здесь тоже госсайты с таким же индексом, как у нас. Теперь напишем «Закон об оружии для гражданского населения», «Поиск»!

Выползает текст. Мы внимательно его читаем:

«Охотничьи и спортивные лицензии на приобретение оружия выдаются с 21 года любому гражданину ЮК, но любое огнестрельное оружие должно храниться не дома, а в местном полицейском участке. Пневматические винтовки, арбалеты и электрошоковые устройства относятся к категории огнестрельного оружия, но при условии хранения в железных оружейных ящиках, они могут находиться в доме владельца.

Категорически запрещается владение игрушечным пистолетом без оранжевого наконечника.

Санкции за нарушение закона

Нарушение законов об огнестрельном оружии может привести к штрафу в размере 20 000 долларов США, и тюремному заключению на срок до 15 лет

Штрафы увеличены до 30-150 тыс. долларов с 12 сентября 2009 года».

– Да уж, тут не постреляешь… – Грустит Маша.

– Почему не постреляешь? Тут тиры тоже есть. Только, по-моему, нас туда без мужиков не пустят!

– Каких ещё нах, мужиков?! – Взвивается Маша.

– Обычных, двуногих, какими мы с тобой были на той Земле! Имеется ввиду, что пока нам не стукнет двадцать один год, в тир без родителя или родственника мужеского полу вход закрыт!

– Там такого написано не было!

– Внизу было. Мелким текстом, как обычно юристы и банкиры знают, всё важное писать меленькими буковками, чтобы никто не прочёл! О, аптека! Давай зайдём!

– Нахрена?

– Прокладки купить!

– Вот чёрт! Совсем забыла, кто я теперь! – Краснеет и вздыхает Маша. Заходим.

– Джина, я тебе щас в глаз дам! Ты куда меня привела! Это же обычный супермаркет!

– Не гунди! На нашей Земле в аптеках Кореи известных нам лекарств не найдёшь! Но их можно купить в обычном продовольственном магазине! Вон, смотри, прилавки с лекарствами.

И действительно, перед нами за обычным аптекарским прилавком стоит мужик в халате, и внимательно смотрит на нас:

–Здравствуйте, аждосси! Нам нужны прокладки! Какие у вас есть?

– Хубе! У нас есть пять видов от разных европейских фирм! – Мужик протягивает мне несколько упаковок. Так, теперь надо вспомнить, какие употребляла моя сестра. Кажется эти… Ладно, пусть будут.

– Дайте пять таких пакетов! – Указываю на нужный нам девайс. Поворачиваю голову – Маша стоит поодаль, и что-то бурчит себе под нос. Ладно! Возьму еще что-нибудь от гриппа, простуды, желудочное…

Когда я с пакетом подошла к Маше, она с интересом рассматривала полки с пивными бутылками и алюминиевыми банками.

– Джин, возьмём по пивку?

– Тебе не дадут, да и мне тоже. Мы у них пока несовершеннолетние.

– Что?! И пиво даже выпить нельзя? – От возмущения Маша переходит на русский.– Вот же уроды, бля!

– Нам ничего из спиртного не продадут до двадцати одного года. Тут за это магазинам такие штрафы, что им лучше выгнать несовершеннолетнего на улицу, чем заплатить штраф.

Мы выходим на улицу и тут у Маши звонит голофон. Опять тот же самый полицейский:

– Хубе! Просим вас, задержатся в Пусане на три дня. Как только пройдёт судебное заседание, мы перешлём ваши паспорта в Сеул, в ваши посольства. Если вы поедете сейчас, то будете в столице ждать эти три дня! Да и судья может оказаться въедливым. И нам придётся за вами посылать машину.

– Хорошо! А не можете подсказать нормальную, но дешёвую гостиницу?

– Сейчас скажу. – Голова полицейского наклоняется. Наверное, что-то смотрит в голофоне.

– Вот, для вас подойдёт! «Орум Хотел», с человека за трое суток – сто баксов! Сейчас адрес вам перекину. Это в районе Донг– Гу. Перешлю вам и маршрут, но лучше наймите такси. Там бесплатное подключение к Сети как с голофона, так и с компьютера любого типа.

– Спасибо!

– Номер вызова автоматического такси 338!

Я набираю этот номер, и через пять минут около нас останавливается типичная южнокорейская «Хюндай», которых много в наших странах на старой Земле. Только вот колёс у неё нет, Висит, зараза, на высоте сорока сантиметров над дорогой. Двери открываются и мы садимся на заднее сидение.

– Цель маршрута? – Спрашивает девичьим голосом ИИ, спрятанный где-то в салоне.

– «Орум Хотел».

Слышно треньканье наших банковских карт – пошла оплата. Двери машины закрываются, и мы поехали….

Здание отеля увидели издали – Маша в сети нашла его изображение.

Машина подвезла нас прямо к дверям гостиницы и остановилась.

Мы вылезли из такси и войдя в гостиницу, подошли к ресепшену. Там стоит девушка с табличкой на лацкане пиджака:

«Менеджер Пак Хе Ён».

Заказываем номер, оплачиваем, получаем пластиковую карточку ключ.

– Хубэ! У нас завтраки есть двух видов: «шведский стол» с европейской кухней и азиатская еда. Какой выбираете?

Мы переглядываемся друг с другом:

– Европейскую кухню, сонбе!

– Сразу видно, что вы «бананы»! – Улыбается Хе Ён. Она даёт нам ещё одну, оранжевую карточку. – Это для шведского стола.

– Спасибо, сонбе!

Идём к лифтам. Там стоит небольшая очередь.

– Ой, Алиска, смотри! Рыжая кореянка! – Раздаётся шёпот за спиной. Шепчутся по-русски. Поворачиваю голову. Сзади нас стоят две явно русские, голубоглазые, с волосами пшеничного цвета, блондинки. Ноги от ушей, грудь – третий номер, одеты в лёгкие летние платья, за спиной рюкзачки.

– Маша, тут к тебе делегация из России! У тебя приёмный день?

– Чего? Какой день? Какая делегация? – Маша крутит непонимающе рыжей головой. Всё ясно, что-то смотрела в голофоне, ничего кругом не замечает. Хорошо ещё, что по-корейски говорит.

– Сзади нас, дурочка! Тобой заинтересовались, рыжих кореянок не видели! – Смеюсь я.

В это время русские опять стали шептаться:

– Наверное у неё волосы покрашены! Рыжих кореянок не бывает!

– Нет, Женя, я могу отличить краску от натурального окраса. У неё родные волосы!

Маша резко разворачивается. На лице русских девушек испуг:

– Красавицы, как дела на Родине! Что спорите? Я – натуральный рыжик! Можете меня звать…

– Маша! – Встреваю я, чтобы на радостях Машка не назвалась Пашкой. – А меня зовут Джина. Я из Грузии!

Девушки опешили, но потом представились:

– Алиса Селезнёва, Москва!

– Евгения Крайнова, Воронеж! А вы откуда?

– Ну, я вообще то жила на Дальнем Востоке в Комсомольске-на-Амуре…– Радостно вещает Маша, а я замираю, вдруг здесь нет никакого Комсомольска…

Русские переглядываются, а затем прекращают поток восторга от Маши:

– Вы хотели сказать, что жили в Пермске-на-Амуре?

Маша открывает рот и удивлённо смотрит на девиц, а потом выдаёт:

– А что, его уже переименовали?

– Давно. Ещё при коммунистах! Город только двадцать лет был Комсомольском. – Сообщает Женя.

– Маша! Ты поосторожнее там с городами! Не забывай, что это другая Земля, и история может быть другой. – Говорю по-корейски, предварительно осмотревшись. Перед нами в очереди на лифт все европейцы, сзади нас только эти две русские, и четыре не то индуса, не то пакистанца.

– А сейчас вы где живёте? – Алиса смотрит на Машу. Чтобы она больше ничего не напутала, говорю:

– В Саратове она живёт.

– Ой, как хорошо! – Радуется Алиса. – Я там в детстве у бабушки жила!

Слава богу. Пришёл лифт, мы все загрузились и поехали вверх. Люди выходили на нужных им этажах. Нам надо было выходить на шестом, а Алиса с Женей поехали дальше. Вышли в коридор. Быстро нашли свой номер, вошли внутрь, осмотрелись.

Ничего, номерок, телевизор и санузел на уровне, кровати две, прохлада внутри.

– Что погрустнела, Маша?

– Вот, бл..и! Комсомольск переименовали!

– А давай, включим лептоп, и посмотрим, может этот город совсем и не похож на твой Комсомольск! Вот я например, не уверена, что здесь Тбилиси такой же. как и на той Земле!

Мы сели на кровать, включили комп, Винду, или как она здесь называется, ставить не надо – она уже установлена со всеми драйверами, и сразу включает страницу «Ворлд.нет». Это местный Гугл. В углу висит надпись:

«Настройка рабочего стола». Этим займёмся потом. Маша прямо на-корейском набирает в поле поиска: «Пермск-на-Амуре. Фото». Тычет пальцем в «Ентер», и пока на экране появляются фотографии, закрывает глаза.

– Всё. можешь открыть! Фото все вышли. Аэропорт вроде похож на тот, что на нашей Земле. Посмотри. Ты лучше знаешь!

Маша открывает один глаз, потом оба, а потом радостно взвизгивает:

– Он это, он! И не какой это не Пермск, а мой Комсомольск-на Амуре! – Радостная Маша проверяет больше сотни фотографий.

А потом тычет в одну из них:

– Вот, здесь я жила!

– А давай позвоним к тебе домой! Может ты тут есть?

– А ну, полезли на русские сайты!

Но вначале пришлось лезть в настройки. Делать рабочий стол, устанавливать язык и прочее. Провозились часа два. Маша хотела позвонить себе, но я остановила:

– Здесь система номеров может быть другой.

– Это да! – Почесала макушку Маша. – Тогда зайдём на АТ местного производства!

Через двадцать минут поиска, чертыхаясь и матеря тех, кто нас перенёс сюда, Маша нашла местный АТ. Здесь он назывался «Авторская книга, сайт для писателей России и ближнего зарубежья».

– А дальше как?

– Вон, видишь? Написано – «Авторы». Нажми.

Вышла колонка с именами, отчествами и фамилиями. Меня там не было, а Павел Ионов был. У него пока было написано две книжки: «Рыжуха» и «Что нужно попаданцу?». Но прочесть эти книги мы не смогли. Надо было вводить свои данные, пароли в Сети и другое. Но зато мы нашли сайт «Поиск телефонного номера по имени и фамилии». Влезли. Маша завела все данные. Вылез номер. Набрали на голофоне. Появилась голова мужчины лет сорока. Он удивлённо смотрел на опешившую Машу, и спросил:

– Девушка, а вы кто?

– Маша Стирлец! А вы Павел Ионов?

– Да, я Павел Ионов. А вы откуда звоните, Маша?

– Из Пусана, из Южной Кореи…

– Она просто вашу книжку прочитала в Сети. И решила позвонить.

– А, ну, и как, понравилась вам моя книжка?

– Да! А меня, как и вашу героиню зовут!

– Ну, не совсем. Вы Маша. А героиню зовут Маня Стирлец! Извините, мне сейчас в рейс надо…

– Последний вопрос! А вы на железной дороге работаете?

– Да, работал до недавнего времени, потом ушёл. Теперь на фуре дальнобойщиком работаю! До свидания!

– До свидания!

Маша погрустнела:

– Даже я тут не тот, что был. И моложе. И на железке не работаю, И героиня в книге другое имя носит.

Кушать нам не хотелось. Включили телевизор. Но тут какие-то корейские новости были. Совсем они нам не интересны.

– Завтра прогуляемся по Пусану. Город посмотрим. Всё равно тут сидеть эти дни.

Испытали местную сантехнику. Опорожнили мочевые пузыри в создание местной промышленности под названием унитаз. Потом в ванне искупались по очереди. Я покопалась в компе. Нашла сайт бесплатных игр. Стала играть местный «Тетрис» Здесь он был на компе в двух плоскостях. А на голофоне – объёмный. Естественно, ни я, и ни подключившаяся к игре Маша, трёхмерный тетрис играть не смогли. Было уже поздно. И мы легли спать.

Утром проснулись от тренькающей оранжевой карточки. Она напомнила нам о завтраке. Быстро оделись, спустились на третий этаж, в ресторан. Подошли к расставленным на столах тарелкам с едой. Взяли первое, второе и третье (просто посмотрели, сколько брали остальные). На первое был какой-то салат с куском рыбы. На второе пюре с котлетой, на третье стакан лимонада.

Наш завтрак в гостинице

За столиком в углу мы увидали Алису и Женю. Они тоже нас заметили, и позвали к себе.

– Приветики!

– Чмоки – чмоки!

Пока ели и запивали лимонадом, сидели молча. После этого встали и вышли в коридор.

– Вы чего в Корею приехали? – Поинтересовался я у Жени.

– Алиса на конкурс – она пианистка, а я за компанию! – Засмеялась Евгения.– А если серьёзно, то вначале вы скажите мне, что вы знаете о К-поп.

Маша беспомощно посмотрела на меня.

– Это музыкальный стиль исполнения песни и рэпа вместе с танцем, где применяют мелкие фиксированные движения и позы определённого типа, выдуман в Азии. Как-то так…

– Ну, не совсем так, но в принципе, если смотреть внимательно, то ответ почти правильный…

– Вы что, в айдолы решили записаться? – С улыбкой смотрю на девушек.

Они смущённо переглянулись, мило покраснели, и молча кивнули головой.

– Дерзайте! Корея демократическая страна, и всем даёт возможность исполнить свои мечты! – С пафосом сказал я.

Маша прыснула, и схватившись за живот в голос захохотала.

Через минуту хохотали уже вчетвером. Отсмеявшись, спросили у девушек, были ли они в Пусане раньше.

– Нет! – Замотали они головами.

– Тогда вперёд! Нас ждёт Пусан! Покорим его своей красотой!

Под эти восклицания мы спустились на первый этаж.

После этого мы поинтересовались на ресепшине о экскурсиях по Пусану. Нас определили в группу к русским туристам. Там было человек двадцать. Подъехал, а вернее подлетел, автобус без колёс. У него было два этажа. Мы залезли на второй, где не было крыши и окон. Только стояли скамейки, а сверху от солнца нас прикрывал тент на столбиках. Рассказ гида был слышен всем – он говорил через микрофон с усилителем. Объехали все районы города, проехали около порта. Мы с девочками наснимали голографий на свои голофоны.

Фото разных районов Пусана

Нас поразило обилие мостов в этом городе, видимое на глаз различие районов. Эта разница выражалась как в архитектурных стилях, использованных при строительстве того или иного района города, так и людях, там живущих. Были районы исключительного проживания корейцев, китайцев, японцев, европейцев. Но было много мест со смешанным населением. Деловых частей города с высокими небоскрёбами мы насчитали пять или шесть.

Порт. Это отдельная песня. Там было столько кораблей различных стран, что рябило от парада флагов государств, имеющихся на этой Земле. Было много туристов из Северной и Южной Америки, Евросоюза (здесь он тоже существовал), группы арабских туристов, толпы китайцев и японцев.

Многочасовая экскурсия закончилась в гостинице, откуда мы выехали. Девочки пригласили нас к себе в номер. Он был почти такой же, как наш. Все хотели есть.

– Давайте закажем еду в номер! – Предложила Маша. Женя и Алиса обречённо посмотрели друг на друга, дружно вздохнули, потупив глаза. Мы поняли, что у них просто ограниченные финансовые возможности, и поэтому сделали заказ от своего имени. Через пятнадцать минут в дверь постучали. Алиса открыла, и нам ввезли на двухэтажном столике на колёсах заказанную еду.

Мы поели. Потом я спросила у Алисы:

– У тебя точно конкурс пианистов?

– Да! А у Жени – отборочный тур на трейни.

– А какая музыкальная компания его проводит, и где?

– Проводит отбор СМ Интертеймент. Сам конкурс начинается через четыре дня в Сеуле.

– О, вместе поедем! Нам тоже через два дня туда выезжать. На чём едете?

– На поезде. Тут напрямую около четырёхсот километров. – Просветила нас Женя.

– И что будешь петь?

– Не знаю…

– Как это не знаешь? – Маша удивлённо подняла брови.

– Я по-корейски не умею. Спою на русском и английском. Но всё дело в том, что надо петь песню своего сочинения, или хотя бы, неизвестную никому песню.

– Джин! Ты ведь написала про айдолов, там, я помню, много песен было… – Начала Маша по-корейски, чтобы девчонки не поняли.

– Но я ведь сама не знаю всех этих песен, я просто гуглила их с Ютуба, и заносила в текст. Да и я ведь не знаю в действительности этих песен, и нот к ним тем более не знаю! Я же не музыкантом там была, а инженером! Да и не знаем мы с тобой, какие здесь есть стили, музыка!

– Ну, давай, прямо сейчас и посмотрим, надо девчонке помочь!

– Что, понравилась? – Засмеялась я.

– Дура, ты! Извращенка!

– Сама про такую написала!

– Щас дам в ухо!

– Тогда я точно песню не вспомню! Ладно, оставим споры. Пиши в голофоне, в поиске. Только корейскими буквами, чтобы они не поняли! – Киваю подбородком в сторону притихших Алисы и Жени, с удивлением смотревших на наши упражнения в корейском языке.

Маша хватает голофон:

– А что писать?

– Давай начнём с «Прекрасное далёко». Она на многих языках была там в клипах.

Маша быстро пишет, и мы смотрим. считая секунды, какой вердикт вынесет нашим поискам местная Сеть. Через пять минут появляется надпись:

«Такого произведения в Сети нет».

Смотрим друг на друга, а потом Маша говорит по-русски, обращаясь к девочкам:

– Джина знает несколько песен, которые не зафиксированы в Сети. Жень, тебе как надо петь, всю песню, или только куплет с припевом?

– Да, куплет с припевом, а что!

– Джина скажет! Она у нас спец по музыке, я больше по оружию и тепловозам! – И ехидно смотрит на меня.

– Ну, Машка! Я тебе : А – отомщу, Б– скоро отомщу, В – страшно отомщу за такую подставу! И мстя моя, будет такой, что содрогнётся весь мир!

– Мсти, мсти, только вначале выдай песню на гора! – лыбится на все тридцать два Маша.

Глава 4

Так, первый куплет песни с припевом я помню. Это хорошо. Но главное – музыка! Нот то я не знаю. Можно, конечно, и голосом пропеть, это я тоже смогу, но я не уверен, что с этого получится сделать нотную запись. Хотя, если обе девушки музыканты, может, что-то и придумают вместе?

Но меня смущает одно обстоятельство. Обычно при подборе трейни их заставляют петь, если, конечно, голос у певца хороший, две – три песни. Это же не конкурс «Голос»! Значит, или Женя что-то не поняла, или она не знает точных условий отбора. Спрашиваю её:

– Жень, а ты полностью прочитала все их требования? Не может быть, чтобы они только по одному куплету смогли оценить человека?!

– А я их не читала. По телевизору сказали, что будет в Сеуле такой конкурсный отбор. Проводит его музыкальная компания СМ.

– И больше ничего?

– Нет! – Трясёт головой девушка.

– И ты, просто услышав объявление, решила в Корею приехать?

– Нет, мне Алиска и раньше предлагала с ней вместе поехать в Сеул. А то ей одной боязливо было на конкурс ехать.

– А с родителями нельзя было? – Смотрю на Алису.

Она вдруг погрустнела, и в глазах появились слезинки.

– У нас нет родителей! – Глухо произнесла Женя. – Мы из детдома.

– А как же бабушка в Саратове?

– Как она умерла, так меня и отдали в детский дом, а маму и папу я никогда не видела! Бабушка говорила, что они в автокатастрофе погибли, когда из роддома меня вывозили.

– А у меня и бабушки не было, я, сколько себя помню, всё в детдоме жила. – Начинает плакать Женя.

– Стоп! – Вмешивается Маша. – Слёзы лить будем потом! У вас ведь есть мобильники, девчонки?

– Нет! – Сокрушённо говорит Алиса. – Мы два года продавщицами работали. Деньги копили на билеты, и немного на то, чтобы месяца два здесь прожить. Ведь если мы пройдём и подпишем контракт, то потом деньги нам не понадобятся!

Маша и я смотрим друг на друга. Вот наивные дети! Здесь ведь им никто руку помощи не подаст, капитализм тут. Ну, может быть, найдутся какие-нибудь сердобольные корейцы….

А чего я думаю? Я и Маша ведь и есть корейцы! Правда, неправильные мы какие-то. Но это не наша вина. Так, надо с этими девчонками разбираться:

– Значит, вы прилетели на один и тот же конкурс, но в разные категории?

– Да! СМ объявило о наборе трейни два года назад. В России мы предварительный отбор прошли.

– Но за два года вы даже не поинтересовались условиями этого самого конкурса. – Констатирую я факты. Обе стоят с опущенными вниз головами, надулись и сопят, как маленькие дети.

– Джин! Хватит на них наезжать! Давай по голофону посмотрим условия конкурса.

– Тогда набирай. Только по-корейски! «СМ Интертеймент, конкурсные условия отбора трейни 2010 год».

– А год обязательно?

– Лучше напиши. А то чёрт знает, какие ещё у них конкурсы бывают!

– А, ну да! Вот, набрала! Поиск! Есть!

Читаем:

«Для прохождения конкурса кандидат в трейни в категории сольных певцов, реперов и музыкальных групп требуется исполнить одну песню на корейском языке.

Если претендент не владеет корейским языком, то он может спеть на английском или другом иностранном языке. Песня должна быть собственного сочинения. К тексту должна прилагаться нотная запись музыки оригинального сочинения или указаны поэт и композитор.

Если у конкурсанта есть несколько таких песен (желательно на разных языках), то он должен исполнить по одному куплету с припевом как минимум трёх песен собственного сочинения, или же указать поэта и композитора, написавших эти песни.

Тут также, как и в первом случае, должны быть тексты всех исполняемых куплетов с припевами, и нотная запись. Чтобы члены комиссии поняли, о чём песня, нужно вместе с её текстом сдать и перевод на корейский язык.

Конкурс начнётся 3 мая 2010 года в г. Сеуле, в здании СМ Интертеймент….»

«Примечание: на конкурс не принимаются народные песни и все произведения, которые есть в голо– или интернет сети…»

Услышав прочитанное. Женя совсем сникла. Она надеялась. что можно будет найти какую-нибудь бардовскую песню не очень известного автора или же исполнить что-то народное. Но вот, после прочтения условий конкурса, она поняла, что рушатся её последние надежды стать айдолом. Она закусила губу, чтобы не заплакать.

Маша посмотрела на меня и спросила:

– Выдашь три песни, первые куплеты с припевами?

– Выдать то выдам, а вот с музыкой что делать и нотной записью? На корейский мы с тобой худо-бедно смысл переведём. А ноты? Могу голосом мотив напеть. А вот ноты записывать, тем более с голоса, увы, не приучена!

– Но у вас же есть голофоны! – Алиса с недоумением посмотрела на нас. – Там, в сети есть раздел «Музыкальные программы» и подпункт – «Нотная запись с голоса»!

Я переглянулась с Машей:

– Это точно? А то мы не знаем, что тут за программы. Тем более, музыкальные!

– Точно, точно! Просто наберите то, что я вам сказала!

– А в компе есть такая программа? – Заинтересовалась Маша.

– Да! И она бесплатная. Там только сам мотив записывается нотами. Но я ведь закончила музыкальную школу, и знаю, как аккордами потом всё переписать.

– Тогда пошли к нам, на шестой этаж. Там у нас комп есть. Чего глаза портить на голофоне – у лептопа экран большой, а трёхмерные ноты нам не нужны!

Все поднялись и пошли к лифту. Потом, уже в нашем номере, мы набрали эти программы, и переписали на рабочий стол компа. Я попробовала, и пропела:

– В лесу родилась ёлочка,

В лесу она росла!

Действительно, на экране появились линии. Как в нотных тетрадях, а затем на них нарисовались какие-то значки, совсем не похожие на наши земные ноты. Но Алиса была в своей стихии и, с нашего разрешения, перевела всё написанное в нужное состояние. Потом нажала :»Ентер», и из динамика компа послышался музыкальный фрагмент «Ёлочки».

Я и Маша смотрели на это действо с нескрываемым изумлением. Может, и на нашей Земле, были такие же программы, но мы о них не знали.

Но теперь дело было за песнями. И их разучиванием к третьему мая.

Сейчас на календаре голофона красовалось десятое апреля 2010 года. Значит, у Женьки будет время выучить то, что я напою. А она говорила. что конкурс через три дня начнётся! Хоть бы даты прочла. Хотя, это и к лучшему, точно успеет выучить песни.

– Ну, приступим! Да, Женя, а ты знаешь какой-нибудь иностранный язык?

– Английский, немного. Я вместе с Алиской на курсы ходила…

– Хай, Дженни? Хау ар ю филинг?

– Мач бетер! Ай хоуп ви вил сусед!

– Нормально! Даже хорошо! Тогда одна песня будет на английском языке, вторая – на русском. А ты Алиса, какие языки знаешь?

– Ну, мой английский, на уровне Женьки, и ещё немного знаю японский.

Маша внимательно слушала, из чего я сделала вывод, что она английский теперь тоже понимает не хуже меня. Потом она вскочила. И сказала:

– Алиска! А если ты будешь не отдельно выступать, а вместе с Женькой. В дуэте?

– З..зачем? – промямлила девушка.

– Тут свои плюсы. Про музыку можно будет сказать, что это ты её сочинила, а слова вы придумали вместе! И вместе попадёте этими, как их там, трейнами в одну группу!

Женя и Алиса переглянулись:

– Можно…

– А петь ты умеешь? – Спрашиваю Алису.

– Да, она даже лучше меня поёт, просто вцепилась в своё пианино. И талдычит, я буду играть, я буду играть! – Женя посмотрела на подругу.

– А ты на электроинструментах играть можешь? Например, на синтезаторе?

– Она на всём играет! – Выдала подругу Женя.

– Это хорошо! – Я вскочила и потёрла руки. – Точно, вы будете дуэтом! Алиска, ты играешь на синтезаторе и поёшь! А Женя только поёт. Вместе – вы дуэт «Дза Пинацу».

– А причём тут арахис? – Зависла Алиса.

– Да, арахис, какой-то. – Поддакнула Маша.

– Маша, ну ты наверно это слышала, это рядом с вами, в Японии было. Знаешь песню «Каникулы любви»?

–Нет, не помню!

– А я тебе русский вариант напомню:

– У моря, у синего моря,

Со мною ты, рядом со мною,

И солнце светит лишь для нас с тобой,

Целый день поёт прибой!

Прозрачное небо над нами

И чайки кричат над волнами!

Кричат, что рядом будем мы всегда.

Словно небо и вода…

https://www.youtube.com/watch?v=Y3m3Uya4SEg

– А, эту знаю! А она что, японская? – Удивляется Маша.

– Да, просто перевели на русский. И музыку и слова немного поменяли! Ты посмотри, тут она в сети есть, или это тоже народное творчество?

Маша набирает название одно, второе, нет ни каникул, ни синего моря.

– Ну вот, можете брать эту песню. Сейчас напою. А ты Алиса переделай в аккорды или что там надо.

Я начинаю петь эти два куплета. Появляются нотные значки. Алиса колдует над лептопом. И у нас есть запись текста и музыки.

После этого я пытаюсь вспомнить что-либо на английском языке с простой музыкой и словами. АББУ и некоторые песни, которые мне нравятся, отметаю, из-за невозможности для меня, напеть мелодию голосом. Наконец вспоминаю: мелодия у «Битлз» простая. Слова тоже. Это спеть я смогу.

Маша проверяет местный Интернет и голосеть. Такой песни тут нет совсем. Как нет тут и самих «Битлз». Ну, тогда за дело.

– Close your eyes and I'll kiss you,

Tomorrow I'll miss you;

Remember I'll always be true.

And then while I'm away,

I'll write home everyday,

And I'll send all my loving to you.

I'll pretend that I'm kissing,

The lips I am missing

And hope that my dreams will come true.

And then while I'm away,

I'll write home everyday,

And I'll send all my loving to you.

All my loving,

I will send to you,

All my loving,

Darling, I'll be true.

https://www.youtube.com/watch?v=uXdGOYo_fsE

Пою. Затем Алиска вновь колдует над нотами. Прошло уже три часа. У нас есть две песни.

Осталась третья. Спрашиваю Алису:

– Ты на японский сможешь перевести с русского?

– Приблизительный перевод смогу сделать.

– А большего по-моему и не потребуется.

Я пишу ей русский текст:

– Слышу голос из прекрасного далёка,

Голос утренний в серебряной росе.

Слышу голос, и манящая дорога

Кружит голову, как в детстве карусель.

Прекрасное далёко

Hе будь ко мне жестоко,

Hе будь ко мне жестоко,

Жестоко не будь.

От чистого истока,

В прекрасное далёко,

В прекрасное далёко,

Я начинаю путь.

https://www.youtube.com/watch?v=Qp-mA1Vzd34

– Переведёшь это завтра на японский язык. А вот мелодия.

Пою. Маша уже поискала. Здесь есть композитор Энтин, но он такое не писал!

Алиса вновь колдует над нотами.

– Завтра пойдём в местное Интернет-кафе. Там засядем и сделаем переводы песен на корейский язык, а потом нужные документы распечатаем. Наверно придётся идти к юристу… – Начинаю я.

– К какому юристу? Зачем? – Мгновенно оживает прикорнувшая Маша. Женя уже спит на моей кровати. Да и мы с Алисой позёвываем – одиннадцатый час ночи.

– Чтобы интеллектуальную собственность у нас не стибрили! – Просвещаю я подругу. – Да и вопрос с композитором и поэтом завтра утром решим.

Мы ложимся с Машей на пол, Алиску и Женьку оставляем на кроватях. Засыпаем…

Утро начинается с тренькания карт «шведского стола». Все просыпаемся. Проводим мыльно – рыльно – унитазную зарядку. И спускаемся в ресторан, на третий этаж. Сегодня тут пицца. Берём её и колу.

После завтрака опять идём к нам в номер. Алиса садится переводить на японский язык «Прекрасное далёко», а я с Машей занимаемся переводом песен на корейский. Смысл песни до комиссии, скорее всего, дойдёт. Мы не переводчики. И в той жизни тоже таким делом не занимались. Поэтому потратили почти четыре часа. Чуть не поругались. Но вот, вроде всё переведено. И Алиска закончила.