Текст книги "Приключение в Корее (СИ)"

Автор книги: Вахтанг Глурджидзе

Соавторы: Павел Ионов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 35 страниц)

На выходе столкнулись с девчонками из «Инчон-2010». Они тоже пришли с юристом, подписывать контракт с JYP Enteratiment..

Мы с бумагами сразу полетели в Иммиграционную службу, к нашему знакомому. Он нас принял, попросил за каждую девочку по тысяче сверху суммы, идущей государству, а потом быстро сделал новые удостоверения русским и японке. Они были действительны до четвёртого апреля 2017 года. После этого я расплатилась с юристом. Он взял семьсот двадцать тысяч вон за услуги по двум пунктам: договору и содействию в Иммиграционной службе. Всего мы потратили шесть тысяч долларов. Но оно того стоило. Позвонили из "Вельвет". Контракты девочек до конца года заказчики подтвердили. Нам дали две недели отдыха, так как у рекламной фирмы начались какие-то технические проблемы.

А потом, уже с первого августа. начнётся формирование нашей студии, наём технического персонала (с этим тоже обещало помочь JYP Enteratiment). Все наши дела с офисом шли теперь через представителя юрфирмы «Дядя Чон». Теперь мы были свободны до четырнадцатого июня. Я с Машей сделали два репортажа о гостиницах Сеула и Пусана, о железной и магнитной дороги Кореи, о кафе и барах столицы. Написали репортаж о том, как мы пошли в местный ресторан, какая тут пища, описали некоторые блюда. Естественно, приложили много фото и голографий. Отправили в сеть. И уже на следующее утро посмотрели результат. Количество заинтересовавшихся людей увеличилось, как в голосети – до восемнадцати тысяч, так и в Интернете – до тридцати тысяч.

Неожиданно позвонил голофон Маши. Она его открыла. Появилось изображение дядьки в военной форме.

– С вашего голофона вчера была запущена в сеть песня-марш!

– Да! Я её лично отправила. – Промямлила чуть струхнувшая Рыжик.

– А вы не знаете композитора и поэта, написавшего эту песню?

– Знаю! Джин, Алиса! Вас вояки хотят видеть! – По русски позвала она нас.

Мы предстали перед камерой голофона.

– Господин военный! Я написала стихи. А вот эта вегугинка – музыку.

– Ясно! По поручению министра обороны республики, мне надо провести с вами переговоры по поводу покупки у вас произведения Министерством обороны.

– Одну минуту! Сейчас я подключу нашего юриста. Включаю конференцию!

«Законник» и юридический представитель военных торговались полчаса. В конце концов, патент на саму песню и её исполнение военные купили за пятьдесят миллионов вон. Десять миллионов мы заплатили налога, столько же получила и фирма «Дядя Чон», а я и Алиса разделили по пятнадцать тысяч долларов. Позвонила бабушка Юко. Она уже знала, что мы не прошли в финал. Но Юко ей показала шестилетний контракт с другим лэйблом.

– Значит, ты не приедешь, Юко-тян? – Огорчилась бабушка.

– Мы послезавтра вылетим в Саппоро вместе с моей хальмони, Мичико-сан. Неделю побудем у вас, а потом вернёмся на работу. – Ответила я, появившись в кадре голофона Юко.

– Хорошо, Джин-тян! Позвоните, как прилетите!

Через два часа позвонил дядя из Пусана. Он сообщил, что вынужден поехать в Гонконг, и там ждать каких-то партнёров из Европы. Не знала, что у Су Хана есть деловые отношения с европейцами.

Позвонил бабушкин знакомый. Он проверил шашлыки, и выдал на них нужные рекомендации. Клиент тоже есть – новая сеть ресторанов для туристов с вегугинских стран «Коревро». Надо только подписать документы, и послать ролик о том, как готовить шашлык. По голофону я, Маша и хальмони подписали все бумаги. Ролик оказался у бабушки – она оказывается, всё снимала на голофон, как и что мы делали. А нам ничего не сказала! Нам заплатили пятьдесят тысяч долларов. Из них двадцать ушло на налоги и посредника. А осташиеся тридцать тысяч долларов мы разделили на троих. Наши деньги мы с Машей заложили на счёт для покупки леталки. Сейчас там было уже шестьдесят тысяч долларов.

Пришёл Сон Хен с одноклассницами. Они решили идти в Центральный парк, и по пути захватили нас. Толпой в пятнадцать человек мы прогулялись по парку, покатались на различных аттракционах. Потом в кафе ели патбинсу – мороженное с фасолью. Маша вначале хотела отказаться. Но потом всё-таки попробовала. Патбинсу ей понравилось. Тем более, что в жаркий день очень хорошо охлаждало тело.

Патбинсу.

Как нам сказала дома хальмони, вариант с фасолью – традиционный. Но сейчас в молочный лёд кроме сгущенки добавляют и шоколад, и сладкие рисовые палочки, и ягоды. Потом пошли к эстрадам. Там было много народу. Играли и пели какие-то школьники. Мы стояли тихо в сторонке, пока нас не опознала одна из школьниц:

– Смотрите! «Шишки»!

Пришлось лезть на сцену. Петь и танцевать. Хорошо пошли и «Каннам стайл» и "Ламбада". Потом у нас стали брать автографы и делать селфи. Это было приятно. Но мы с непривычки быстро устали. Пришлось сбежать от поклонников. Затем мы заказали такси, и вернулись домой.

Глава 24

На следующее утро, после завтрака, мы решили пойти в магазины. Надо было подготовиться к поездке в Саппоро.

Кстати, мы для русских девчонок в Иммиграционной службе узнали, что раз у них есть теперь шестилетняя рабочая виза в Корее, то они могут по своим российским паспортам прямо посетить Японию и находиться там месяц в качестве туристов.

Я и Маша тоже получили к своим паспортам вкладыш, где говорилось о нашем двойном гражданстве. У хальмони был заграничный паспорт.

Так что, теперь дело было за подарками для родственников Юко.

Да и нам самим хотелось выглядеть понаряднее – мы должны были помочь Юко уговорить её маму и бабушку переехать жить в Корею.

В десять утра мы все сели в летающее такси и отправились в Тондэмун.

Конечно, можно было полететь и в другой район – в Сеуле много различных торговых центров, но там я и хальмони уже знали, где и что покупать.

Вначале зашли в магазин, где продавались разнообразные платья – джинсы у нас уже были.

Там с помощью продавщицы выбрали для блондинок подходящие им великолепные наряды.

Наряды для Жени и Алисы

Для меня, Юко и Маши Хё Бин подобрала немного другие фасоны (мы с Рыжиком просто стояли и глазели – в платьях женщины разбираются лучше нас).

Платье для Маши

А вот в это нарядили Джин Хо и Юко

Затем было посещение обувной секции, где девчонки понабрали себе всяких разных туфлей с низкими, средними и высокими каблуками.

Ни я, ни Маша на каблуках ходить не привыкли, поэтому блондинки взяли обязательство научить нас этому искусству.

Следующим пунктом шоппинг-программы был налёт на ювелирный магазин.

Украшения Алисы, Жени, Юко и Маши

Но после поездки в Японию, я и Маша станем бизнес-вумен, поэтому хальмони заставила приобрести нам деловые женские костюмы.

Ну, мы и взяли для нас обеих по полному набору какого-то корейского бренда. Он так и назывался – «Набор деловой женщины».

Ну, всё – экипировка окончена. Собственный визажист у нас имеется.

Вернулись мы домой часа в четыре дня. Маша во время похода по магазинам щёлкала голофото, поэтому, как только мы поели, сразу же сели за свой блог.

Подробно описали для туристов, что и где расположено на Тондэмуне, где какие цены, какое обслуживание.

В этом мире практически никто в кармане не таскал никаких монет и купюр – все операции осуществлялись банковскими картами или перечислениями через сеть и Интернет.

Электроника сама осуществляла пересчёт валют по текущему курсу. Поэтому туристам не надо было бегать в пункты размена валют – их просто не было и в помине.

– А что будет, если компьютеры откажут? – Спросила я у хальмони.

– Один раз так уже было, примерно, десять лет назад. – Сообщила бабушка. – Но ничего страшного не произошло. Через неделю всё наладили и сделали четыре запасные системы.

Ни у кого не пропали никакие вклады – оказалось, что банки дублируют все электронные записи на внутренние сети и бумагу.

Поэтому люди просто шли в банк и получали нужное количество денег в виде золотых монет. Когда всё восстановилось, золото перестали принимать при покупках. И люди вернули его в банки.

Проведённое расследование показало, что эта авария была вызвана искусственно. Виновных арестовали. Потом придумали современные банковские карточки, которые при отключении общей системы связываются друг с другом и образуют сеть «Кентавр», которая самостоятельно может вести всё рассчётные операции по всей планете на протяжении года.

– Откуда ты всё это знаешь, хальмони?

– Это уже все знают. После того кризиса по телевизору целые полгода крутили серию специальных программ по этому вопросу

– Значит, если что-то произойдёт снова…

– Обычные жители об этом не узнают – карточки будут работать также, как и работали до аварии.

Закончив репортаж о налёте нашей «банды» на магазины Тондэмуна, мы послали ролик в сеть и Интернет.

Но теперь свои репортажи, мы начинали заставкой, на которой было написано: «Солбанг-Ул». Там же была нарисована кедровая шишка с надписью – «Блог для туристов из бывшего СКР, желающих посетить Южную Корею».

– А давай и на английском языке сделаем такое же! – Предложила Маша. – Будем заманивать туристов с Европы и Америки. Да их и численно больше. Поэтому можно быстрее получить прибыль.

– Тоже верно!

До конца дня мы все наши репортажи с русского перевели на английский язык, и послали в соответствующие сектора сети и Интернета. Завтра проверим, получилось или нет.

Вместе с девочками залезли на чат конкурса по выживанию.

Чат корейских меломанов

63-12. Половина зрителей покинула чат после того,как жюри прокатило «шишек».

50-15. Конечно, я так и думала, что конкурс потеряет интерес. Мой сосед работает на этом канале, что ведёт телерепортажи с конкурса, техником.

Он сказал, что руководство СМ и Mnet уволили нескольких менеджеров, которых уличили в игре на тотализаторе.

Это они надавили на председателя жюри, и он принял дурацкое решение, которое уже отразилось на акциях СМ. Ведь конкуренты не дремлют!

45-09. Аньён! О чем говорим?

63-12. О махинациях на конкурсе по выживанию.

45-09. А, понятно! СМ хотело сделать заявление по этому поводу, как только полетели на 2% их акции, а у Mnet упал на 34% зрительский интерес к шоу. Но они уже опоздали!

Сегодня заявление сделал JYP Enteratiment, директор которого заявил о создании дочерних компаний.

50-15. А какое отношение они имеют к конкурсу на выживание?

45-09. Самое прямое! Группы «Инчон-2010» и «Солбанг-Ул» подписали шестилетние контракты с JYP Enteratiment и вошли в его состав в виде дочерних предприятий.

У них будет своё шоу, причём, то, которое они выдумают сами!

После этого заявления акции JYP Enteratiment поднялись на 1.2%. Брокеры на бирже осторожничают, пока неизвестно, смогут ли новые компании заинтересовать зрителей.

Они начинают свою деятельность с августа как самостоятельные подразделения JYP Enteratiment. Что конкретно им разрешил делать лэйбл и на каких условиях – неизвестно, это коммерческая тайна

6з-12. Вот это оперативность! Раз, и перехватили у СМ хорошие кадры!

Мы выключили чат, как раз пришёл Сон Хен и хальмони позвала нас ужинать.

– Вы что, правду контракт с другим лэйблом подписали, нуна?

– Да. с первого августа начнём свои шоу. Пока ничего не готово, а мы эти две недели отдыхаем.

Завтра мы летим в Японию к Юко, а потом уже подумаем, что делать.

Скорее всего, мы после отпуска, где-то в начале июля, начнём запускать в Интернет и сеть новые песни и танцы. Пока я не решила.

– А почему ты решаешь, нуна?

– Так она у нас директор фирмы. А я – заместитель по технической части! – Засмеялась Маша.

– Правда? Ты директор? Но ты же не заканчивала институт или университет! – Округлил Сон Хен глаза.

Эх! Сказал бы я тебе, на кого я в действительности выучился и как, и кем работал на заводе.

Но это было в другой Вселенной. И мне всё чаще кажется, что это был сон.

– А я итак сейчас фактически управляю группой. Какая разница, она большая или маленькая?

– Правильно, соньяо! – Поддержала меня хальмони. – Это тебе надо учиться и учиться! – Она строго посмотрела на внука. – Девочки вон уже сколько заработали. Значит у твоей нуны есть талант к управлению!

– Но ведь журналисты могут узнать, что у неё нет сертификата и поднимут скандал! – Не унимался Сон Хен.

– Пусть попробуют! Ведь я «банан». А у нас там другая система обучения и сертификатов там и в помине нет. Только диплом об окончании ВУЗа.

И директор JYP Enteratiment об этом знает. Ведь кроме нас, он взял к себе на тех же правах вчерашних школьниц с «Инчон-2010». А у них кроме аттестата школы и, максимум, сертификата по английскому языку тоже нет ничего.

Да, кстати, а как ты со мной, своей нуной, разговариваешь? Не напомнишь, кто тут старший?!

Сон Хен что-то хотел сказать, но поперхнулся после моих последних слов, а хальмони рассмеялась.

– Учи его, соньяо, учи! А то возомнил о себе невесть что – нуне допрос устраивает! А ну, извинись перед нуной!

– Извини, нуна. Я не хотел! – Покраснел юноша.

– Да, ладно! – Махнула я рукой. – Научится, ещё молодой!

Все рассмеялись. Потом мы коллективно посмотрели дораму и легли спать.

Утром, после завтрака, Маша забронировала для нас билеты на рейс Сеул – Саппоро.

В отличие от нашего мира, где этот рейс проводился раз в неделю, здесь полёты совершались через день.

Продолжительность пребывания в воздухе – два с половиной часа.

Самолёт имел комбинированный двигатель, состоящий из двух частей: электромагнитной (для взлёта и посадки) и реактивной – на смеси водорода и керосина.

Для чего были нужны такие сложности ни я, ни Маша не поняли.

Юко сделала нам всем макияж и причёски. Вещи уже были собраны в рюкзаки. Так что, когда тренькнули голофоны, мы дружно двинулись вниз, вызвав к подъезду летающее такси.

Через полтора часа мы уже были в самолёте.Он взлетел без всякого разбега – прямо поднялся на высоту в пятьсот метров и уже там запустил реактивные двигатели.

Мы вылетали из аэропорта Инчхон. Сверху он был виден как на ладони.

Весь полёт девочки смотрели на облака, а хальмони спала. Я и Маша играли в голофоне объёмный тетрис. Естественно, что проиграли.

Наконец, самолёт стал снижаться и вышел из облаков. И мы увидели Японские острова, а потом и Саппоро.

Но мы его пролетели. Самолёт садился в аэропорту Титосе.

Он завис над местом, откуда вертикально шли хорошо заметные лазерные лучи, и медленно приземлился около одного из входов внутрь здания.

Через полчаса мы уже садились в летающее такси, которое повезло нас в Саппоро – столицу префектуры с одноименным названием.

Два часа в пути и мы въезжаем в мегаполис. Семья Юко проживала в районе рядом с кварталом «красных фонарей» Сусукино.

Это одновременно и самый криминальный, и самый туристический район города.

Поэтому мы позвонили бабушке Мичико, которая назвала нам точный адрес.

Такси подлетело к малоэтажному зданию, прилепленному к стене старого завода, который, по всей видимости, не работал. Юко было неудобно. Она не сказала нам, что они живут на съёмной квартире, которую сдаёт один из местных бандитских кланов, а Юко сама – дочь погибшего в перестрелке рядового члена этого клана.

Когда ей исполнится двадцать один год, она будет представлена новому лидеру бандитов. И если к этому времени у неё будет успешная карьера или появится собственный бизнес, ей обеспечена защита клана и его помощь. А если нет – то прямая дорога в квартал «красных фонарей».

Но она не хочет этого и поэтому подалась в Корею.

Наивная девочка! Если глава клана захочет, он её и на Северном полюсе найдёт.

Бабушка встретила нас прямо у дома. Поодаль стояли какие-то японские парни и пара девчонок. Я видела, как расширились их глаза, когда из такси вылезли Женя и Алиса в красивых платьях, с драгоценными камнями на кольцах, цепочках, и в ушах.

Девчонки начали перешёптываться, особенно, когда русские поправили причёски.

Парни хмуро переглянулись и один спросил у других:

– Чего эти гайдзины тут потеряли?

– В гости к Юко приехали! – Тут же среагировала Алиса.

Тут из такси выскочила сама Юко, тоже упакованная в новое платье, с одетыми драгоценностями.

Она взглянула на тусующихся ребят и радостно закричала:

– Привет, бандиты! Я вам сувениры из Кореи привезла!

– Юко! – Визг резанул по ушам. Две подруги нашей японки повисли у неё на шее, а ребята с интересом продолжили рассматривать нас – мы уже все вышли из машины и раскланивались с Мичико-сан.

Маша заинтересовала местных тусовщиков своими естественными рыжими волосами. Одна из подруг Юко даже пощупала Рыжика за волосы.

Мы прошли внутрь дома. Квартира поражала своим минимализмом. Мебели не было никакой. Только вешалка с плечиками для одежды и несколько матрасов с одеялами. Не было и телевизора. Все удобства – на улице.

Через несколько дней мы побывали в гостях у родственников Юко, тех, которые и смогли собрать только тысячу долларов на операцию маме Юко.

Моя хальмони по сравнению с ними выглядела миллионершей.

Аборигены водили нас по разным районам Саппоро, показывали достопримечательности. Даже в Сусукино мы были несколько раз.

Там ведь не только бордели и клубы. Есть и заводы, рестораны, развлекательные центры для туристов. На второй день нашего приезда мы поехали в онкологический госпиталь Саппоро.

Мичико-сан просто вышла из госпиталя чтобы встретить нас, а так она делила двухместную палату со своей выздоравливающей дочерью. Там мы серьёзно поговорили со всем семейством Оно.

Хальмони им показала на голофоне, какие квартиры можно взять в наём в разных районах Сеула. Я, как директор, пообещала взять мать Юко на работу к нам. Больше всех артачилась Мичико-сан, но и её совместными усилиями уломали на переезд в Корею.

В отличие от корейской еды, японская мне понравилась. Маша же перемалывала любую пищу – лишь бы было много и вкусно.

Неделя в Саппоро пролетела быстро. И вот мы уже едем к аэропорту. Опять зависание на высоте пятисот метров, включение реактивных двигателей, и мы летим домой. Всё повторяется. Но в обратном порядке.

Через шесть часов мы уже распаковываем вещи в доме моей хальмони. Кушать не хочется. Поэтому хальмони идёт вместе с Юко смотреть дораму, а я с остальными девчонками заходим на страницу СМ.

А там – падение зрительского внимания к шоу на выживание, увеличение убытков у СМ и телеканала. В финальной встрече победу одерживает «Гёлз дженерейшин».

Из всех девчонок, которые выступали вместе с этой группой, в трейни не приняли нашу знакомую школьницу и её подругу.

Они очень обиделись и выступили в чате протии остальных фанатов «Гёлз дженерейшн», обозвав их толстыми коровами, не умеющими нормально ни петь, ни танцевать.

Под СМ подложила бомбу и ставшая трейни Лалиса Монобан. Она сбежала из общежития и обратилась за помощью в первое же полицейское отделение.

Там она продемонстрировала снятый голофоном разговор между одной из трейни «Твайс парка» и менеджером Ю Сон Дэ, который угрожал испортить девушке карьеру, если она не выполнит его сексуальные фантазии.

Тайка записала весь разговор, а потом собрала вещи, и ночью вылезла в окно…

Скандал не удалось замять, Тайку просто выгнали, но лэйблу СМ был нанесён мощный удар – его акции спустились сразу на пять процентов. "Гёлз дженерейшин " покинула школу трейни СМ после этого скандала. так как вмешались родственники девушек. заставившие их принять такое решение. Вместо них в школу трейни были взяты "Сеульские парни".

Хоть мы и отдыхали, узнав новости, я решила немедленно действовать.

Начнём с тайки. Найти номер голофона по имени и фамилии легко – заносишь данные в «Поиск», и через минуту уже знаешь номер нужного человека.

Так, номер есть. Теперь можно и поговорить.

– Алло! Это Лалиса Монобан?

– Я интервью не даю!

– А я зато даю работу певцам, танцорам и прочим!

Появляется голограмма тайки, которая до этого была скрыта (есть такая функция в голофоне):

– Извините, а вы кто? – Лалиса не очень хорошо говорит по-корейски, поэтому я переключаюсь на английский язык.

– Я вас видела на конкурсе СМ, вы стояли через одну группу от меня, кажется, это была ваша «Азия».

– Нет, не могу вспомнить! – Тайка чешет на языке Шекспира так, как будто родилась в Лондоне.

– Ладно, Лалиса, не надо гадать! Я Пак Джин Хо из «Солбанг-Ул. И у меня к тебе деловое предложение, касающееся твоей мечты стать айдолом.

– Внимательно слушаю!

– Ты слышала о таких танцах, как «Ламбада» и «Каннам – стайл»?

– Да! А при чём тут это?

– Я и мои подруги создали эти две песни–танца. Теперь мы с первого августа открываем свой лэйбл «Солбанг-Ул».

– Теперь я вас вспомнила! Но вы ведь не сможете меня натренировать, как это делают в школе трейни.

– Лалиса! У нас договор с JYP Enteratiment. Мы им подбираем людей для трейни. Они готовят из них для нашего лэйбла айдола за три года. И возвращают в нашу группу.

– Но меня из-за скандала в СМ не примут ни в один лэйбл.

– Зато я тебя приму к себе в группу «Кедровые шишки». Ты где сейчас находишься?

– В гостинице Чеонггу Хаус. Но это мой последний день тут – завтра я должна уже съехать.

– Сейчас подъедем. Заберём тебя к нам. Ты в каком номере?

– Тридцать восьмом.

– Жди, едем.

Глава 25

– Джин, а зачем нам она? – Я и Рыжик летим в отель за Монабан.

– Понимаешь, в нашем мире она –великолепный танцор и рэпер К-поп группы «Блэкпинк». У неё куча фанатов. Да и сама она положительная личность.

– А может, здешняя Монабан и не имеет таких способностей, как наша?

– Всё может быть. Но танцует она намного лучше нас. Кстати, есть уже одно отличие от староземельного варианта – фамилия нашей звезды Манобан, а у здешнего аналога – Монабан. Посмотрим, выгнать всегда успеем!

– Это тоже верно.

Вылезаем у отеля, заходим внутрь. Лалиса уже ждёт нас у ресепшена с рюкзачком. Она, оказывается, должна отелю сотню баксов.

Мы быстро улаживаем этот вопрос, сажаем тайку в машину и летим домой.

– Расскажи о себе! – Прошу я.

– Родилась в Бангкоке в марте 1997 года, в семье предпринимателя. С детства люблю музыку и танцы. Занималась в музыкальной школе, вначале в Таиланде, потом в Англии, в Лондоне.

После возвращения в Бангкок приняла участие в отборочном конкурсе СМ. Хотела вначале стать рэпером и танцором, но одна выступать побоялась. Поэтому, пошла по объявлению о наборе мемберов в студию «Азия». С этой группой и приехала в Сеул. Остальное вы знаете.

– Петь не пробовала?

– Нет, боюсь! – Лалиса краснеет.

– Ничего, потом попробуешь. Главное, что ты танцевать умеешь. А учителя танцев мы для тебя и всех наших девочек найдём.

Привозим тайку к хальмони. Пока она поживёт у нас. Бабушка сразу тащит Лалису на кухню. Ясно, будет закармливать!

Так, теперь вторая:

– Аллё, Сон Ён?

– Джин Хо?

– Да! Слышала, что тебя не взяли в трейни. Это правда?

– Да, сказали, что я маленькая. А мне уже четырнадцать!

– Хочешь стать нашей трейни?

– Какой трейни?

– Обыкновенной! Какие ещё трейни бывают?

– Ты меня разыгрываешь? – Голограмма недоверчиво смотрит на меня.

– Нет! «Солбанг-Ул» с первого августа становится отдельным лэйблом со своей студией и многим другим.

Я набираю трейни. Они проходят обучение в одном известном музыкальном агентстве на протяжении трёх лет, а потом возвращаются к нам айдолами.

Мы выступать будем как в Корее, так и за рубежом. Всё будет официально, и контракт с тобой тоже подпишем.

– Это серьёзно?

– Серьёзней не бывает. Заявление руководства JYP Enteratiment посмотри. Там всё написано.

Как решишь к нам присоединиться, звони мне или Мин Джи!

Набираю номер директора JYP Enteratiment Пак Чин Ёна:

– Аньён, господин директор!

– Аньён!

– У меня к вам вопрос по поводу трейни, которых мы к вам пришлём в августе – сентябре.

– Уже есть кандидатуры, так быстро?

– Как говорят русские: «Куй железо, пока горячо!». Поэтому я решила приняться за дело уже сейчас.

– Очень хорошо! Итак, в чём суть проблемы?

– Первая – возраст будущих трейни 13-14 лет. Второе, одна из них – известная фигурантка скандала в СМ, Лалиса Монабан. Она боится, что её никто не примет на учёбу.

– Джин! Ты правильно сделала, что позвонила мне. Отвечаю на твои вопросы.

В трейни можно принимать любого школьника, начиная с 12 лет. Так утверждено в постановлении правительства о музыкальных лэйблах.

Насчёт Монабан можешь не беспокоиться – не JYP Enteratiment её принимает, а «Солбанг-Ул». Мы просто учим и с нас спрос только за это.

А скандалы, если они возникнут, уже будешь разбирать с прессой ты, как директор нового лэйбла! – Чин Ён смеётся. – Готовься к боям, партнёр!

– Всегда готова! – Делаю пионерский салют. Директор JYP Enteratiment удивлённо смотрит на меня:

– Ты что, коммунистка, Джин Хо?

– Нет!

– А почему их приветствие сейчас продемонстрировала?

– Так я ведь «банан» из бывшего СКР. Там сейчас этим жестом дети балуются! – На ходу выдумываю я.

– Здесь это никому не демонстрируй, хубэ. Могут быть неприятности!

– Спасибо за предупреждение, господин директор.

– Вопросы исчерпаны?

– Да! Пока, да!

– Аньён!

– Аньён!

Иду к Маше и русским, предупреждаю, чтобы не салютовали по-пионерски, а то можем крупно погореть. Здесь коммунистов не любят.

Лалиса Монабан сидит с хальмони и смотрит дораму. Подтягивает свой корейский. Видно, что упорная особа, из неё точно что-нибудь путное выйдет.

Как кончается дорама, я отвожу её на кухню и сообщаю, что решение о её посылке в школу трейни JYP Enteratiment принято. С ней мы подписываем шестилетний контракт. Три года она проходит стажировку у Пак Чин Ёна, а потом возвращается к нам.

В случае досрочного прерывания контракта со стороны Монобан по какой-либо причине, она уплачивает неустойку в сто тысяч долларов. В контракт будет вложено и соглашение между «С-У» и JYP, что мы имеем право привлекать свою трейни для наших шоу. Оплату её учёбы мы согласуем с финансовым отделом JYP.

Я тут же печатаю на голофоне контракт и отправляю его на проверку Те Сан Хёну. Через час приходит ответ, что всё в порядке и Лалиса подписывает договор.

Она будет посещать школу трейни нашего партнёра с сентября этого года.

Тайка ошарашена скоростью принятия решения. Она звонит отцу в Бангкок и что-то радостно тарахтит ему по-тайски. Демонстрирует подписанный контракт, а потом пересылает файл с ним в Таиланд.

Я зову и наших девчонок. У Юко спрашиваю:

– У тебя есть сертификат по корейскому языку?

– Нет, только на английский.

– Так вот, девочки! Вам надо будет вместе с Юко и Лалиссой пройти шестимесячные курсы корейского языка и сдать тест на сертификат. Я и Маша сдадим на английский и русский.

Сейчас вы подпишете стандартный контракт на шесть лет с нашей фирмой «Солбанг-Ул». Вместе с Лалиссой вы все трое будете обучаться в школе трейни JYP.

Я и Маша будем придумывать шоу, в которых вы все будете участвовать параллельно с учёбой. Если вам что-либо придёт в голову, то можете смело мне говорить. Обсудим.

И ещё: у вас до января контракты с «Вельветом». Лалиса, у тебя контракт сохранился?

– Нет, сонбэ. После скандала мне его закрыли.

– Ну, ладно, будут новые. Кстати, ты не против, если мы тебя будем называть Лиса?

– Не против!

– Тогда всем сделаем сценические имена. Алиса останется со своим именем. Монабан будет Лисой. Женя – ты Джен, Юко имя тоже оставляем. Ну, как? Всем понятно?

– Да, госпожа директор! – Неожиданно кричат девчонки. Я аж подскакиваю. А они смеются.

Раздаётся звонок. На голофоне появляется Сон Ён. Глаза у неё все в слезах:

– Меня мама и брат не пускают, говорят, что чеболю нельзя быть айдолом! Хнык! Хнык! Может, вы уговорите их? Хнык!

– Адрес!

Сон Ён говорит свой адрес, а Маша быстро его записывает.

– Можешь сказать своим родственникам, чтобы они приняли нас и выслушали?

– Могу! Но как вас представить?

– Скажи: директор лэйбла «Солбанг-Ул» и его заместитель просят аудиенции по важному делу.

– А у вас документы есть? А то ведь не поверят!

– Есть, всё есть!

– Хорошо. Я через час позвоню.

– Джин! Что ты придумала? Смотри, с чеболями опасно шутить! – Хальмони встревожена.

– Джина. А может это, ну его? – Спрашивает меня Маша.

– В решениях чеболь твёрд, но всё же, мы не привыкли отступать! Нам убедить его поможет контракт от JYP! – Вещаю я на русском, и командую:

– Ким Мин Джи, подготовьте нам деловые костюмы, мы едем с визитом к владельцам фирмы электронных бытовых приборов «Корё электроникс корпорейшн» – это один из филиалов «Самсунга», Маша! – Информацию я вычитала в сети.

Звоню юристу:

– Господин Сан Хён, вы не знаете частного охранного агентства, чтобы можно было нанять четырёх человек до конца дня?

– Сейчас! У моего сына есть такое предприятие. Четыре человека на двух летающих машинах на указанный срок обойдутся вам в пять миллионов вон. Устраивает?

– Да! Я позвоню вам через час, как только выяснится точно, состоится визит или нет.

– Хорошо. Я жду.

Маша смотрит на меня:

– Ты офонарела? Какая ещё охрана?

– Пыль в глаза пустить! Чтобы чеболи не думали, что мы какие-то нищие побирушки!

– Аллё! Это прокат «леталок»? Да? Мне понадобится «леталка» – лимузин среднего класса, с водителем. Время использования – до конца дня. Вот адрес… Получили, хорошо! Я позвоню, когда надо будет машине прибыть к нам. Цена? Миллион вон? Устраивает! Аньён.

–Ты только что угрохала наши кровные шесть тысяч долларов! – Маша осуждающе на меня смотрит.

– Мин Джи! Джин всё правильно делает. С чеболями надо вести себя соответственно.

Ваш статус намного меньше, чем у них, поэтому вы им не ровня. Но для посещения семьи чеболя нужен определённый уровень в одежде, технике и поведении. Так тут всё устроено.

– Да, Маша! Здесь клановая страна. Поэтому надо действовать по их правилам. Иначе нас отфутболят далеко и надолго!

– Ладно, если ты знаешь, как действовать…

– Не знаю, но попробуем.

Все опять занялись своими делами. Минут через сорок позвонила Сон Ён:

– Я сказала маме и брату. Вначале они не хотели ничего слушать, но потом, когда я им показала заявление JYP, брат вспомнил, что слышал ваши песни и видел ролик с танцами.

Маме стало интересно, как вам удалось, проиграв конкурс на трейни, стать лэйблом. По-моему, она вас всерьёз не воспринимает.

Учтите, что она училась в Европе. Так что можно без наших заморочек – она отлично знает, как ведут дела европейцы. Мой брат Чжи Сон сейчас проходит стажировку во Франции. Так что, можете вести себя так, как принято на Западе.

– Хорошо! Когда приезжать?

– Через полтора часа.

– Жди!

Я созвонилась с охранниками и прокатом «леталок», назначила им время прилёта. Потом мы с Машей переоделись в деловые комплекты бизнес–вумен, нацепили свои драгоценности, а Юко сделала нам причёски и накрасила.

Заголосили мобильники. Мы спустились и сели в арендованную «леталку» – лимузин. Два машины с охранниками присоседились к нам спереди и сзади.

Через час мы достигли поместья чеболей. Оно было не очень большим – наверное, три на три километра. Я ожидала что-нибудь более громадное.