Текст книги "Приключение в Корее (СИ)"

Автор книги: Вахтанг Глурджидзе

Соавторы: Павел Ионов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 35 страниц)

Annotation

Попали в своих литературных героев

Приключение в Корее

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Глава 31

Глава 32

Глава 33

Глава 34

Глава 35

Глава 36

Глава 37

Глава 38

Глава 39

Глава 40

Глава 41

Глава 42

Глава 43

Глава 44

Глава 45

Глава 46

Глава 47

Глава 48

Глава 49

Глава 50

Глава 51

Глава 52

Глава 53

Глава 54

Глава 55

Глава 56

Глава 57

Глава 58

Глава 59

Глава 60

Глава 61

Глава 62

Глава 63

Глава 64

Приключение в Корее

Глава 1

Брр… Что так похолодало? Опять что ли, ветер поднялся. Кутаюсь в одеяло…. Чёрт, это что такое?! Рука нашарила под телом что-то явно не похожее на простыню…. Сыпучее, и колется иногда. Открываю глаза… Ёёёёё! Надо мною небо, ещё тёмное, звёзды ещё не отошли…. Веет прохладой…. Поворачиваю голову в сторону идущего потока воздуха…. Море…. Море?!!! Откуда небо и море у меня в квартире? Наверное, это сон такой…. Но песок под попой довольно ощутимо колется..

Не должен он во сне так колоться! Сейчас мы всё проверим. И быстро установим, где мы сидим в печали, слёзы горько льём! Блямц! Больно! Значит, это не сон. Стоп, если это явь, то как я сюда попал? опускаю голову. И на глаза попадают длинные чёрные волосы…. Волосы?! Да у меня, их уже десять лет нет! Только сзади на затылке и остались. Трогаю затылок руками. Там что-то мягкое , но и на то, что было, непохоже. Дурак! Вода то рядом! Пойду, посмотрю, вместо зеркала сойдёт. Да и идти не надо. Лужа тут же в полуметре от меня. Подтягиваюсь к ней на руках… Стоп, а чего руки такие тонкие, и пальцы длинные? Ну, длинными они у меня всегда были, и … А на ногтях маникюр?! Рывком бросаюсь к луже, закрываю глаза, и фиксирую морду над гладью воды. Тихонько открываю один глаз, заглядываю в лужу… От неожиданности оба глаза расширяются на максимальный размер. А рот замирает в безмолвном крике. Из пошедшей рябью водяной глади на меня смотрит лицо девочки с немного раскосыми глазами, чёлкой на лбу, свисающей гривой длинных, чёрных волос. Губки бантиком, кончик носа чуть – чуть опущен вниз, пронзительные тёмные глаза, полосатая майка, под которой видна небольшая грудь, наверное, между первым и вторым номером. Чтобы убедиться, что это действительно я, делаю себе «рожки», и смотрю в лужу… Точно, сомнений быть не может, это я!. Ни фига себе! Меня что, перенесло куда-то? Дописался, бумагомаратель вшивый! Всё про попаданцев писал, и на тебе, попал… Только вот куда я попал?

Вот так и выгляжу

Надо подумать! Да и лицо вроде знакомое…. Где я его видел? Вспомнил! Это же так я в своём опусе «Эксперимент» главного героя или героиню представил. И фото кореянки подобрать мне помогли. Так, кто я такой (или такая?) – я уже знаю. Но от этого совсем не полегчало! Осматриваю себя. На мне короткая, до колен чёрная юбка. Внизу носочки, почему-то белые, с синими слониками (по-моему, это Думбо из американского мультика) по бокам, и кроссовки синего цвета, на липучке. Значит, какой-то гад или гадина, меня, почти шестидесятилетнего мужика запихал в тело девочки… Интересно, с какой целью? А что вы думаете, Ватсон? Тьфу ты чёрт! Какой ещё Ватсон!

Я в теле собственного литературного героя, причём противоположного пола! Ой! Я ведь сейчас баба! И у меня могут быть эти… Как их, тьфу! Месячные! Этого только мне не хватало на старости лет! Хотя, вроде ничего не болит. Голова крутится в обе стороны, проверяю пальцем зубы – все на месте. А то в той реальности, откуда меня сюда притащили, у меня уже только семь своих зубов и осталось… А здесь все свои! И вижу я практически на все сто процентов без всяких очков! Ура! Будет день, будет пища! Стоп! А это к чему?

Окидываю взглядом море. Горизонт розовеет, Наверное, вскоре взойдёт солнце нового мира, куда я попал! И буду я жить новую жизнь, но только в девичьем теле! А вот это уже не очень радует… Но раз дали, наверно это всё, что у них было…

Волн на море нет, вернее, они очень маленькие, и с еле слышимым шелестом накатываются на берег, и отступают обратно, унося с собой песок и гальку. Ладно. Надо оглядеться. Поворачиваюсь направо. И застываю в изумлении.

Пляж в Пусане

Я вспомнил этот пейзаж! Я его искал для книги в Гугле. Называется подборка фото «Пляжи Пусана»! Значит, я в Южной Корее. Вдали видны несколько человек, пара машин, а за ними многоэтажные дома. Вот это я попал! Но я ведь не бум-бум по-корейски! Не могли те, кто меня сюда закинул отправить меня куда-нибудь в космос, в какое-нибудь ЕВЕ, или что-либо подобное?!

Или меня сюда специально закинули, чтоб я айдолом стал? Но у меня ни голоса, ни слуха. Ошибочка вышла, господа демиурги!

Стоп. А чего это я так разоряюсь? Может они мне и голос и слух дали? Проверим! Начинаю петь:

Мы в такие шагали дали,

Что не сразу то и дойдёшь!

Мы в засаде годами ждали,

Невзирая на снег и дождь…

А голос ничего! Да и слух вроде нормальный! Вот какой я! Или какая? Так, надо срочно переходить на …. Стоп! Здесь Корея, детка! Ладно! Посмотрю теперь налево! Рядом в метре лежит моё одеяло, а вот в двух метрах ещё левее из под натянутого на тело и голову точно такого же, как и у меня одеяла, торчит рыжая шевелюра, отдельные волоски которой трепещут на лёгком ветерке…

Подкрадываюсь к тому, кто лежит под этим одеялом, и осторожно отодвигаю материю с его лица…

Где-то я это лицо видел. Правда, не фотографию, а рисунок. Ну, если у того изображения скосить глаза, то получится как раз то, что я сейчас вижу.

А это Мария Стирлец, она же Рыжик или Паша

Так, теперь подумаем. Кто это может быть? Так как литературный персонаж я помню (Мария Иосифовна Стирлец). А здесь передо мной его корейский вариант, значит, это Рыжик. А так как я нахожусь в теле своей героини, то резонно предположить, что в теле второго героя фантастики с переменой пола будет его автор. Сейчас проверим!

– Паша! Подъём! – Рявкаю я прямо в ухо Рыжику.

– Отвали... Поспать, бля, не дадут! – «Тело» поворачивается на второй бок.

Мдя! Как автор описал Рыжика, такая она (или он?) и лежит тут на одном из лучших пляжей Пусана. Ну, что же, раз не получилось поднять его (или её?) по-русски. Попробуем это сделать по-корейски. Для этого вспомним, что там у меня написано в книжке из корейских слов:

– Аньён, аджосси Паша! – Рявкаю вновь над ухом "тела". Оно вскакивает, и пытается ударить меня кулаком. Но глаза у него ещё закрыты. Одеяло упало, и мешается в ногах, а рот уже выдаёт очередную порцию матерного русского:

– Да, задрали уже! Дайте же поспать! Б…ь! Въ..у ж щас! Спать дайте су.. – Не договорив до конца и без толку помахав кулаками, «тело» открывает глаза и у него отвисает челюсть. Раскосые глазки, кстати, зелёного цвета, широко распахиваются, и девушка начинает обескуражено вертеть головой. Её взгляд задерживается на мне. И я тоном ментора начинаю вещать глядя прямо в глаза попаданца:

– Паша! Ты направил свою героиню воевать, и довёл её до Китая и Кореи. Это тебе аукнулось – теперь ты Мария Стирлец. И находишься в Корее! Можешь полюбоваться на своё прекрасное молодое девичье тело! Тебе не под шестьдесят, а около двадцати, если судить по виду! Кто и за что тебя сюда сбросил, вместе со мной, разумеется, я не знаю! Что мы должны тут делать, тоже не знаю!

– Ха, ха, ха! А ты кто? И где здесь скрытая камера?

– Камера – в луже. В трёх метрах от тебя! Кто я? Скажу потом, когда убедишься, что тебя не разыгрывают! Можешь посмотреть на свои руки. Не думаю, чтобы ты в жизни увлекался маникюром или педикюром?

Рыжик оторопело смотрит на свои пальцы рук и ног, но видно, что не поверил. Потом вдруг начинает шарить руками под чёрной майкой между ног, и тихо опускается на песок, с всхлипом:

– Еб...ть!.. За что?

– За то же, за что, и меня! Мой "Эксперимент" читал ведь!

– Вахо?

– Он самый! Позвольте представиться, Пак Джин Хо! – Делаю книксен. – А ты – Рыжик. Можешь в луже посмотреть на свою физиономию. Тоже самое, что ты нарисовал на обложке своей книжки. Только корейский вариант!

Паша бросается к луже, и убеждается, что всё именно так, как я сказал. С глазами, размером с блюдце он возвращается ко мне, и спрашивает:

– И что будем делать?

– Ну, раз тут Корея, кстати, Южная, а нам не дали никаких бонусов при перемещении из стариков в молодых девиц, то надо составить план, как будем выбираться из этой передряги. Первое: надо определится, как друг друга называть. Здесь, в Пусане, много иностранцев, и можем встретить людей, знающих русский язык. Не будем же при них называть друг друга Вахо и Паша. На нас посмотрят косо. Представь себе, идут две кореянки, и говорят на русском:

– Паша, а выпить ли нам пивка?

– Нет, Вахо, лучше тяпнем по стакану соджи!

Паша очевидно представил, потому что схватился за живот, и согнулся в припадке смеха. Отсмеявшись, посмотрел на меня полными слёз глазами. А я как. ни в чём не бывало, продолжил:

– Значит, нам надо привыкать к своим новым именам – ты меня будешь звать Джина, а я тебя – Маша. Фамилии пока трогать не будем. «Твою» из романа знаем. Да, тут в Пусане, вроде должно быть консульство России, если она в этом мире существует…

– А почему она здесь не должна существовать?! – Сразу вскрикивает Паша. – Если есть Корея, то и Россия будет!

– Логично! Но вот в каком виде она тут? Мы пока не знаем год, в который попали. Может там (я указываю рукой в сторону, где по моим предположениям находится север) ещё СССР или вообще, царская Россия…

– Хорошо бы! – Оживляется Паша.

– Хотя, судя по пейзажу, здесь явно конец двадцатого или начало двадцать первого века.

– Откуда знаешь?

– Здания вон там явно построены из бетона. При царях и королях нигде так не строили, а Корея была нищей и отсталой. Хотя, может здесь история другая. И сейчас мы находимся в каком-нибудь королевстве Чосон.

– Чего? – У Паши от удивления глаза становятся размером с блюдце.

– Это я фантазирую. Надо просто узнать, какой сейчас год. И всё поймём. Скорее всего похожие миры отстают или опережают друг друга на несколько лет. Так, на чём я остановился? А, если есть тут РФ, то есть и консульство в Пусане, и посольство в Сеуле. У Грузии посольство только в столице Кореи.

– А зачем тебе грузинское посольство? Ты на кореянку больше похож, чем я! Может ты местный кадр! – Лыбится во все тридцать два зуба Паша.

– Ага! И где ты видел кореянку, знающую грузинский язык? Они и английский освоить не могут нормально, а тут – и русский, и грузинский, и немного английский…

– Сам же в своей книжке написал, что героиня – полиглот! Вот, теперь и отдувайся!

– Не забывай, что и ты теперь кореянка, и знаешь как минимум русский. И, наверное, немецкий язык – у тебя Маша ведь немка в романе? Хоть она там и советская немка, а родной язык хотя бы на бытовом уровне знать должна! Дойче, дойче юбер алес!

– Не помню, вроде такое не писал. А может, и написал… – Мнётся Рыжик.

– Ладно! Мы пока не знаем, можем ли понимать и говорить по-корейски, но это быстро проверим. Поэтому, будем придерживаться версии, что мы «бананы»

– А почему не «ананасы»? – Ухмыляется Павел.

– Потому что так в Корее называют корейцев, родившихся и живших за границей! Тогда все непонятки для аборигенов исчезнут. И лишних вопросов даже в полиции не зададут.

– А-а-а! А как насчёт документов? Ведь если мы откуда то приехали, то у нас должны быль какие-то паспорта или, хотя бы, удостоверения личности? – Отошедший от первого шока русский начинает фантанировать идеями.

– А с документами, скажем, что были со знакомыми вегугинами, а они нас чем-то опоили, и всё утащили, а нас бросили на берегу моря, на пляже!

– Ну, ты и выдумал! А кто такие вегугины?

– Корейцы так зовут всех не азиатов.

– Стой. А нам ведь деньги понадобятся! Без них мы тут и поесть не сможем!

– Точно! Но где их взять? Конечно, можно сесть на перекрёстке и что-нибудь спеть. Но я не знаю, вдруг здесь это запрещено?

– Не будем проводить эксперименты!

– Ладно, Маша (Паша недовольно посмотрел на меня), привыкай к своему имени, а то нарвёмся, и по-крупному! Значит, так! запоминай! Ты. Мария Стирлец, приехала со знакомыми в Корею, на отдых, или историческую родину посетить, неважно! Здесь ты познакомилась с таким же «бананом», Пак Джин Хо, ну, со мной! С нами были ещё два вегугина – парня…

– Ты ещё скажи, что у нас с ними секс был! – Краснеет от злости Паща.

– Какой секс? Никого секса, просто вместе в самолёте летели. Кто такие не знаем, имена сказать можем, но не уверены, что они не выдуманные! Мы пошли вчетвером отдыхать на пляж, нас разморило, и я и ты уснули. Утром проснулись, нет вещей, нет этих опп!

– Каких опп?

– Оппа, по-корейски «парень»!

– А без парней нельзя? – Дуется Паша.

– Нет, детка, здесь Корея, не поймут-с!

– Щас как дам в лоб! Сам ты детка!

– Ага! Детка! Не дедок же! – Смеюсь я. Паша бросается ко мне, уворачиваюсь, и бегу по песку. Что-то твёрдое отдаётся резкой болью в стопе правой ноги. Спотыкаюсь и падаю на песок. Паша догоняет, но я машу ему рукой:

– Стой, что-то с ногой!

– Врёшь! Не уйдёшь! – Он (или она?) подскакивает ко мне, и чисто по-женски взлохмачивает мне волосы. Но видит, что не реагирую и спрашивает:

– Что, правда что-то с ногой?

– Сейчас посмотрим! – Снимаю кроссовку и заглядываю внутрь. Под стелькой явно лежит что-то прямоугольное. Достаю две карточки. Похожие на банковские. Но одна из них явно какой-то документ:

Идентификационная карточка иностранца.

А вот вторая выглядит, как настоящая банковская карточка:

Смотрю на первый документ и читаю английский текст:

«Джина Хопакшвили (Пак Джин Хо)», дальше «Республика Грузия», какой-то индекс статуса визы. А внизу дата выдачи этого документа – «2010. 4. 4.». Паша смотрит во все глаза, а я кошу взгляд на корейские буквы, изумляюсь – я их могу читать! Неужели рояли посыпались от демиургов?

– Слушай! А я только что прочитал эти иероглифы! – Почему-то шёпотом говорит Паша. – И английские буквы тоже прочитал…

Я поворачиваю карту второй стороной, а Паша хватает меня за руку:

– Что это?

Застываю с удостоверением в руке. Действительно, в воздухе над карточкой появляется трёхмерное изображение моего лица.

– Вот это технологии! – Восхищаюсь я. – У нас пока такого нет! Но, судя по документу, тут сейчас 2010 год. Значит, по времени наша Земля опережает местную, а вот по технологиям они явно впереди!

«Пусанский банк. Карточка «Маэстро»» – читаю на синей банковской карте.

– Паша! У нас вроде деньги есть! Интересно, сколько?

– Наверное, можно как-то проверить. А ну, поверти её!

Поворачиваю карточку, и в воздухе возникает надпись 10.000.000 вон.

– Ого, да ты у нас миллионер! – Радуется Паша.

– Скорее всего, здесь десять тысяч долларов. На нашей Земле курс воны и бакса как раз такой – один зелёный за тысячу вон. Здесь, наверное, то же самое будет.

Паша берёт банковскую карту из моей руки. И надпись с цифрами исчезает вместе с другими надписями на поверхности карточки, а она окрашивается в красный цвет.

– Отдай, единственные деньги были. И ты их нас лишил! – Выхватываю карточку из рук оторопевшего русского. Вначале ничего не происходит, но через секунд десять над карточкой появляется надпись (естественно, на корейском):

«Идентификация»

«Клиент опознан»

Банковская карта опять становится синей, появляются все надписи, а мы ошарашено смотрим друг на друга.

– Это что такое? – Паша указывает на карточку.

– Наверное, генетическая проверка. Если карта попадает в чужие руки, она отключается. Такого я даже в фантастике не читал.

– Значит, это точно не наш мир! – Вздыхает Павел. Может у него, где-то на задворках разума теплилась надежда, что мы всё-таки на нашей Земле… Увы и ах!

– Паша! Быстро проверяй свои кроссовки! Если у меня тут есть такое, то и у тебя должно быть!

– Ты думаешь? – С сомнением начинает он отстёгивать липучки обуви.

– Да! Раз попаданца два, то и двойной комплект карт должен быть!

И вправду, под стелькой у него тоже две карточки – идентификационная, с фото и надписью «Мария Стирлец (Мин Джи Ким)», «Российская Федерация» на английском языке, и датой – «2010. 4. 4.», и такая же, синяя банковская карта «Маэстро»» с сумой в десять тысяч долларов в вонах. Мы начинаем судорожно обыскивать и ощупывать каждый сантиметр нашей одежды и обуви. Но больше ничего нет.

– Всё, рояли кончились! Хотя, язык мы, по всей видимости, знаем. Иначе бы не смогли ничего прочитать, деньги у нас есть, фамилии и имена установили. Можем пойти в полицию и заявить, что нас ограбили!

– Ты серьёзно?

– А что? Пусть поищут, вдруг и вправду что-нибудь найдут! – Смеюсь я.

– Ну, Джина, хватит на песке сидеть, пошли в город. Я в Корее никогда не бывал. Да и жрать уже хочется!

– Не была, Маша, не была, запомни! Так говоришь, как будто я тут родилась и выросла! Мы с тобой «бананы» – это установленный факт!

– Бананы или ананасы, не важно! Пошли быстрее!

Глава 2

Вышли с пляжа по красивым длинным белым ступенькам на какую-то улицу. Я повернулся. Смотрю, на выходе с пляжа стоит белый прямоугольный щит на одной ножке – трубе. На нём по-английски и на корейском написано::

«Хэундэ Бич».

Вот, значит, как этот пляж называется. Паша, то есть Маша, шагает во всю ширь своих длинных ног в шортах, а я семеню сзади, и тихонько осматриваю улицу.

Какая-то она узкая. И в зданиях нет никаких дверей. Только окна на втором этаже.

– Бл..ь! – Злится Маша. – Пожрать захочешь, и то не найдёшь! Нахрена мне эта Корея нужна была?!

Выходим на какую-то асфальтированную площадку. Вдоль обрыва красиво уложены серые и чёрные камни, залитые раствором, и создающие защитный парапет. Маша тащит меня к какому-то круглому зданию.

Подходим ближе, читаем вывеску:

«Выставочный комплекс».

–Тьфу ты! – Ругается Маша. – Что за долбаная страна! Где тут можно пожрать? Вот за что мне такое? Здесь же сдохнешь с голоду даже с деньгами!

Из комплекса выходит кореец, внимательно следит за нами, прислушивается к ругани Маши, потом подходит и говорит, естественно, по английски – он в нас ведь опознал иностранцев – вон Маша уже начала все матерные слова перебирать:

– Вы зря сюда пришли, молодые леди! Комплекс открывается после одиннадцати!

– Не подскажете, где здесь кафе или бар какой-нибудь, аджосси? – я выдаю даже неожиданно для самого себя целую фразу на корейском языке. Маша остановила свой поток матерной брани, и удивлённо смотрит то на меня, то на корейца. Мужчина удивляется, а потом спрашивает:

– Хубэ, вы откуда приехали?

– Она их России, а я из Грузии, аджосси! Мы «бананы», нас ограбили, оставили одних на пляже без документов. Остались только такие удостоверения! – Протягиваю дядьке свой документ. Он его в руки не берёт, но явно читает. Потом спрашивает:

– Значит, ты Пак Джин Хо, хубэ?

– Да, аджосси, можно просто Джин!

– А твою подругу как звать?

– По-русски её зовут Маша, а по-корейски – Мин Джи Ким.

– Она из-за ограбления так кричала?

– Да! И ещё она кушать хочет! И в полицию нам надо! Может, этих бандитов поймают? Они вегугины! Позаботьтесь о нас, аджосси! – И я кланяюсь этому мужику.

– Сядьте вон в той беседке, хубэ! Я сейчас вызову наряд полиции!

Кореец достаёт какой-то аппарат, похожий на наши земные смартфоны, тыкает в него пальцем. И прямо перед ним появляется в воздухе изображение мужчины в форме. Он начинает говорить, я не прислушиваюсь. Потому что замечаю надпись на голограмме:

«Полиция Пусана. Участок 31». Смотрю на Машу. А она уставилась на голограмму полицейского круглыми глазами, от удивления у неё рот даже открылся. О еде она точно забыла! Как только кореец кончает разговор, Маша поворачивает голову ко мне. И произносит:

– Вот это техника! Интересно, сколько такой мобильник стоит? – Причём не замечает, что говорит по-корейски!

– Маш! Потом узнаем!

– Девочки. Сейчас приедет полиция, и вас повезут в участок. Составят протокол, и там же накормят!

Маша тревожно смотрит на меня, и спрашивает, но уже по-русски:

– А они нас в КПЗ не засунут?

– Ты что, сдурела? Какое КПЗ?

– Ну, это… Как в американских фильмах показывают, на клетку похоже!

– Не думаю! Мы, туристы, имеем удостоверения на руках. Ничего предосудительного не совершали. Тем более, мы корейцы, хоть и «бананы».

– Да я то откуда здешние правила знаю? Ладно, подождём ихних полицейских. Глянем, что по чём... – Вроде бы успокаивается Маша. Минут через десять появляется полицейская машина. Из неё выходят два патрульных. Один из них направляется к нам. И спрашивает:

– Хубэ! Это вас ограбили?

– Да, мисютео гионгчангван!

– Вы «бананы»?

– Да. Она из России (указываю на Машу). А я из Грузии.

– А там тоже корейцы есть, хубэ! – Удивляется полицейский.

– Да, но мало!

– Я был в Тбилиси позапрошлым летом. Жене понравилось! Ладно! Садитесь в машину, хубэ! Поехали в участок.

Нас сажают на заднее сидение. Прилипаем к стёклам, пока нас везут куда надо.

– Простите, аджосси, а почему не слышно работы мотора? – Внезапно начинает своё «сольное» выступление Маша.

– А его просто нет, хубэ! Снаружи – это бутафория, стилизованная под старые полицейские машины. Мы летим на электромагнитном поле на высоте сорока сантиметров над асфальтом. Там стоят какие-то электронные устройства, но точно я не знаю.

– Наверное. антигравитация какая-нибудь. – говорю я Маше на русском.

– Вот бы мне такую. – Загорается Рыжик.

– Подожди, пока не до этого!

Наконец, приезжаем, заходим в стеклянное здание в виде пирамиды. Такие полицейские участки для меня не новинка – на старой Земле в Грузии они были построены при реформе полиции. Маша с интересом разглядывает это сооружение.

– Слушай! А ведь видно же всё с улицы, как они там работают?

Пожимаю плечами. Заходим вместе с полицейскими, они подводят нас к какому-то столу, за которым сидит полный тип в форме.

– Сейчас заполним протокол! – Мужик достаёт «смартфон» и тыкает в него пальцем. Над столом появляется голографический лист и клавиатура.

Полицейский задаёт вопросы, мы отвечаем. Потом он просит наши удостоверения, и прикладывает их к голограмме. Через секунду на ней появляются изображения наших удостоверений, и нам возвращают документы. Затем полицейский просит приложить к голограмме в определённом месте указательные пальцы. Выполняем просьбу. На месте, где мы поочерёдно коснулись трёхмерного изображения, появились наши подписи на корейском языке. И я, и Маша смотрим с нескрываемым удивлением. Полицейский хмыкает, тыкает в телефон, и голограмма исчезает, а на столе появляется лист бумаги, с текстом нашего заявления и подписями.

Мы встаём и идём к имеющемуся здесь автоматическому буфету. Всё просто. Подходишь к стене из тёмного стекла, нажимаешь на неё. Появляются голографические изображения продаваемой пищи. Тыкаешь в то, что выбрал. Это на первое. Затем появляется изображения всяких салатов. Та же процедура, и наконец – напитки. После этого прикладываешь банковскую карточку к этому тёмному стеклу. И видишь, как у тебя на счету меняются цифры. Открывается окно, и выдвигается полка, на которой стоит на подносе всё, что ты заказал.

Идёшь с подносом к столику на высокой ножке. Стоишь, и кушаешь.

Мы взяли только первое – по тарелке куриных крылышек в остром соусе. Тарелки были одноразовые и палочки для еды тоже.

– Джин, что делать? Я никогда не пробовала палками есть! – зашептала Маша.

– А то я ела всю жизнь этими девайсами! – Откликнулась я. – Подожди. Давай попробую. А ты посмотришь и повторишь.

– Хорошо!

Так, захватываем палки между пальцев, и вперёд! Не успел ничего сообразить, как всё само пришло в движение. И я уже жую почти горькие крылья. С глаз льются слёзы. Прожевал. Ну, вроде ничего, только немного язык обжёг с непривычки. Маша, посмотрев на меня тоже решается поэкспериментировать. Вначале немного неуклюже, а потом всё быстрее и быстрее, и вот у неё уже стоит пустая тарелка, а передо мной ещё половина порции этих самых крылышек. Она выкидывает тарелку в специальный ящик, и идёт за второй порцией. Приходит и с улыбкой смотрит, как я давлюсь этой, горькой для меня пищей. Хочу побыстрее избавиться от этой порции, жаба душит – целых пять долларов на неё отдал! Но быстро не выходит. Из глаз катятся слёзы…

– А ничего так, вкусно. Слушай, ты ж вроде грузин. А острое не перевариваешь! – Издевается надо мной Маша, хрустя крылышками.

– Я из восточной Грузии. А там такое не едят! Это в западной части острые блюда! – Я бросаюсь к стене-буфету, и хватаю какой-то напиток, похожий на колу. Тут же опустошаю стакан и успокаиваюсь. Горечь во рту вроде пропала. В гробу видал я такую еду!

Наконец мы закончили обедать, потратили обе по двенадцать долларов. Но зато наелись. Теперь Маша уже спокойно рассматривает всё, что происходит в полицейском участке. Вот приводят каких-то двух европейцев в наручниках. По-моему, они из Англии. Мне почему-то так кажется. Маша тоже смотрит на них, они почувствовав взгляд, поворачиваются…. И с криком:

– Гност, Гност! – Отшатываются от нас. Полицейские застыли на месте, а те два вегугина чуть ли не плачут. Маша со зверским блеском в глазах бросается к нам и пытается ударить, но полиция не даёт.

– Это они, они меня топили! – На корейском и русском, мешая слова, орёт она прямо в морды преступников. И тут меня что-то как ударяет! Перед глазами всплывает что-то типа ролика: мы с этими типами пьём кофе на пляже. Едим пирожные. А потом и Маша, и я падаем на песок, не можем ни двинуться, ни крикнуть. Эти свиньи бьют нас ногами, потом опустошают наши рюкзаки, пересыпая всё в красную хозяйственную сумку, а затем тащат нас к воде, и заталкивают поглубже. Я вижу, как из моего и Машиного рта в воду выходят последние пузыри воздуха, и изображение гаснет. Значит, настоящие Джина и Маша погибли от рук этих ублюдков. А нас подселили в их тела…

По-моему Паша – Маша тоже это понял. И с ужасом смотрит на меня. Дай ему сейчас тесак, и он нашинкует этих убийц. Да и я тоже не отстану…

Полицейские начинают новый допрос бандитов. Они кидают на нас испуганные взгляды. Видно, что они морально подавлены появлением «покойниц», и фактически признаются в десяти(!) убийствах девушек и женщин. Сегодня утром они напали на какую-то кореянку. А та оказалась из спецподразделения полиции, и скрутила обоих. После убийц опрашивают уже нас. Мы повторяем то, что каждый из нас видел у себя в мозгу, но вот концовку я выдаю другую (хорошо, что Паша замолк, после того, как дошёл до места, где Машу кинули в воду). Я на ходу выдумываю, что на дне оказалось что-то колючее. И я упала на него. Это привело меня в чувство, и я смогла выбраться из под воды, и вытащить подругу. Полиция идёт проверять наши показания. И при нас связывается с каким-то профессором. Тот подтверждает, что если человек получил дозу наркотика (название не разбираю, он сказал его на латыни), то для того чтобы снять ступор, надо пострадавшего уколоть.

– Но почему мы не помним, зачем приехали в Корею? – Я специально задал этот вопрос, надо же узнать, что настоящие Джин и Маша тут хотели.

– Это одно из побочных действий наркотика. Вы сами ничего не вспомните. Надо всё восстанавливать в Иммиграционной службе, в Сеуле! – Объясняют нам полицейские. В это время приходят двое полицейских, которые несут красную сумку – именно её я и видел в воспоминаниях Джин.

– Вот! В эту сумку они кинули наши вещи! – И я, и Маша указываем на принесённый предмет. Полиция начинает выгребать на стол всё, что там лежит. Находят флаконы с наркотиком, две чёрные маски, пистолет без патронов, восемь паспортов на разные имена и фамилии, где на карточках сами убийцы. Затем достают золотые вещи, пачку долларов, десять паспортов убитых женщин. Среди них и два наших. Их нам обещают передать через посольства наших стран. Пока они идут, как вещественное доказательство. Нам на суд приходить не надо. Всё, что происходило в полицейском участке, фиксируют видеокамеры (голографические). И эти кадры будут в суде в качестве доказательства.

– У вас есть удостоверение. выданное иммиграционной службой. С ним вы можете находится на территории Кореи, судя по коду, на протяжении шести месяцев. – объясняет нам один из полицейских.

Наконец, нас отпускают. Мы заходим в какой-то парк, и садимся на скамейку. Надо о многом подумать.

– Значит, они погибли! – Глухо произносит Маша.

– Да, и мы вместо них!

– Интересно, а у них есть родители?

– Не знаю. Вот, поедем в Сеул, в наши посольства, и в их Иммиграционную службу, поднимем документы. И всё узнаем.

– Слушай, а давай посмотрим для себя эти их «смартфоны»! Найдём магазин и купим. Пока ты с профессором говорила, я у полицейского спросила насчёт них. Тут эти аппараты двести баксов стоят. Да и номер мне дали, сказали, чтобы мы связались с ними, как купим эти мобильники.

– Пошли! Вон, как раз какая-то аджума идёт, может она знает, как проехать к такому магазину. – я указываю на женщину, которая скоро пройдёт мимо нас.

– Извините, сонбе! Может вы знаете, где тут ближайший магазин электроники? Нам нужно мобильники купить, наши сломались. А мы в Пусане в первый раз, ничего не знаем….

– Хубэ! Сейчас вон к той остановке подойдёт автобус номер двести одиннадцать. Вам надо слезть на остановке «Радиорынок». Внимательно слушайте объявления робота. А то можете пропустить!

– Спасибо, сонбе, что позаботились о нас! – Я кланяюсь, а Маша стоит столбом. Кореянка удивлённо смотрит на Рыжика.

– Не обращайте внимания, сонбе! Она «банан» из России. Там они не приучены кланяться!

– А, всё понятно! – Смеётся аджума. И хихикая уходит.

– И что это было? Выходит ты одна тут культурная. А я «банан» из России? Щас дам тебе в ухо! – Начинает закипать Маша.

– Автобус! – Бросаюсь я к подлетевшему транспорту. Замечаю краем глаза, что автобус действительно висит на некоторой высоте от асфальта. Маша бросается за мной. Влетаем в полупустой «вагон». У нас что-то тренькает в руках. Разжимаем ладони, и видим над банковскими картами надписи:

«Произведена оплата городского транспорта»

Переглядываемся. Выходит, здесь безбилетник не проедет? Садимся в удобные кресла. Едем. И вправду, чуть не пропускаем остановку «Радиорынок». Идём в первый же магазин. Местные мобильники называются голофонами. Тут их целые залежи. Обходим стеллажи с телефонами разных фирм со всех концов света.

Подходит менеджер по продажам Ли Мэй Джи:

– Что желаете, хубэ?

– Голофоны. Надёжные, практичные, с большим сроком службы батарей… – Начинает выдавать на гора свои «хотелки» Маша.

– Тогда рекомендую взять вот эти голофоны «Самсунг – голо». – Улыбается продавщица.

– А сколько они стоят, сонбе? – Осторожно интересуюсь я.