Текст книги "Приключение в Корее (СИ)"

Автор книги: Вахтанг Глурджидзе

Соавторы: Павел Ионов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 35 страниц)

Женя уже выучила русский текст и теперь пробует заняться английской песней. Алиса штудирует свой японский перевод.

Я запрягаю Машу на поиск местного закона об интеллектуально собственности.. Из прочитанного текста нам стало ясно, что для защиты авторских прав на песню, музыку или литературное произведение, надо обратиться в любую юридическую контору, имеющую в штате патентоведа. Оформление документов стоит 15 долларов на каждое произведение.

Патент выдаётся только после проверки, есть или нет такое произведение в Сети или Интернете. С удивлением узнали, что на этой Земле все печатные и рукописные источники перенесены на электронные носители. То есть, если ты хочешь прочитать, как, допустим, фараон Хефрен звал свою любимую рабыню, ставишь свою «хотелку» в «Поиск». И тебе, самое большее, через пятнадцать минут всё выведут на экран компа или голофона.

Просвещаем Алису и Женю в нюансах здешнего законодательства. Они признаются. что у них просто нет столько денег. За три песни отдать пятьдесят долларов – для меня и Маши не проблема. Но вот вопрос авторов произведения вызывает спор.

Алиса согласна стать композитором этих песен. Но брать на себя стихи обе русские отказываются. Они просто не умеют рифмовать вирши. Я смотрю на Машу. И по-корейски ей говорю:

– Станешь поэтом?

– Не! Я прозу только писать могу, а не поэмы! У меня стихи плохо получаются!

Пришлось записать так:

Композитор – Алиса Селезнёва.

Поэт – Джина Хопакшвили.

Переводчик – Ким Мин Джи.

И наши номера голофонов приписали, так в условиях конкурса было сказано – мы их полностью прочли.

После этого идем в ресепшн. Там в одиночестве скучает менеджер.

Мы подходим к ней и спрашиваем, где можно поблизости найти юридическую контору и Интернет-кафе.

– А зачем вам Интернет-кафе? – Интересуется менеджер Ли Джи Мин.

– Хотим с лептопа на бумагу перенесли некоторые тексты.

– Но у вас ведь есть голофоны для этого! – Удивляется кореянка.

– Мы пока не все их функции освоили. – Оправдывается Маша.

– Тогда я вам скажу, что делать, а вы запомните… – Далее следует бесплатная консультация.

Девушка вытаскивает целую стопку бумажных листов, а мы включаем лептоп и голофоны. Осваиваем перенос информации с компа на мобильник, а затем прямую голопечать с телефона на бумагу. Алиса и Женя во все глаза смотрят на эти действия. Увидев стихи на английском, тексты на корейском, прочитав один из них, Джи Мин спрашивает:

– Хубэ! А вы эти стихи хотите зарегистрировать?

– Ну, да, сонбе! – Признаёмся мы.

– Я сейчас позвоню дяде. Он, по-моему, патентовед. – Девушка звонит, заходит в комнатку менеджеров. Закрывает дверь. Выходит через десять минут. Радостная такая.

– Мой дядя Пак Чон Дун и вправду патентовед! У него недалеко отсюда юридическая контора. Вот адрес! Езжайте туда. Я вызвала такси для вас за счёт отеля!

Кланяемся и я, и Маша. Говорим:

– Спасибо, что позаботилась о нас, сонбе!

Алиска и Женька не понимают, а Маша им коротко бросает:

–Это этикет такой, корейский! Пошли на улицу, нас такси ждёт. К юристу поедем!

Мы садимся в автоматическое такси, называем адрес, тренькают наши банковские карты, едем. Через пять минут машина останавливается у какого-то здания. Заходим, спрашиваем, где тут юридическая фирма.

– На второй этаж, и прямо до конца! – Отвечает сидящий у двери за столом мужчина типичной корейской наружности. Краем глаза вижу, как его и без того раскосые глаза скосились на Алиску и Женьку, которые топают сразу за нами. Ладно. Пусть смотрит, не на меня же с Машкой он зенки свои вылупил!

Идём по указанному маршруту. Читаем надпись на двери:

«Юридическая фирма «Дядя Чон»»

Вот же! Смотрим с Машей друг на друга. Ну я и провидец! У меня в романе так и называлась юрконтора.

Мы открываем дверь и заходим. Оглядываем обстановку.

Ничего так. Нормальный офис.

– Хубэ. Вы к кому? – Появляется полноватый мужчина с круглым лицом. В волосах видна проседь. Одет в светлую сорочку и брюки, на ногах – классические чёрные туфли. А на шее – галстук.

– Аньён, аджосси! Нас к вам послала Ли Джи Мин!

– Тогда пройдёмте за стол. Садитесь. И рассказывайте!

Через два часа с уже оформленными патентами на все песни мы выходим от юриста.

Почему так быстро? Оказывается, дядя Чон как раз и занимается патентованием музыкальных и литературных произведений. У него такая аппаратура, что Маша чуть с катушек не слетела – там целый центр шпионский со всякими серверами во второй комнате оказался. Дядя Чон за секунды определил, что таких песен нет не только в Корее, а вообще, на всей этой Земле! Оформление бумаг заняло остальное время. Хоть мы и заплатили больше – сто долларов. Зато теперь эти песни имеют юридическую защиту по всей Азии и в Европейском союзе. И дуэт название официальное получил – "Кедровые шишки". По корейски будет "Солбанг-Ул". И знак соответствующий.

– Я уже кушать хочу! И даже жрать! – Заявляет Маша.

– Мы тоже! – Подхватывают Алиса и Женя.

– Вон, там продают! – Показываю на прилавок уличного торговца.

Мы подходим к прилавку. Берём корейский кимбап. Пробуем. Довольно вкусная штука.

Маша хочет ещё и мы берём ещё несколько рулетов. Все с удовольствием едим.

Когда идём по улице, Алиса и Женя спрашивают:

– А что мы ели?

– Корейское суши. Называется кимбап.

– А ты откуда знаешь? – На корейском языке спрашивает Маша.

– Не зря же про Корею писала. Кое-что запомнила.

Глава 5

Мы пешком прогуливаемся по улицам. Алиска и Женька вертят головами во все стороны, в первый раз оказавшись на улице Пусана фактически одни, если не считать сопровождающих их «кореянок» – меня и Маши.

Моя подруга по попаданию зря времени не теряет – Маша щёлкает голофоном всё, что её хоть чем-то привлекло – улицу, летящую машину, людей.

Мы гуляем уже с полчаса. Видим, как у одной из стен дома примостилась на роликовой доске молодая кореянка, по-моему, школьница – так по крайней мере она выглядит.

Она что-то бренчит на гитаре, а у её ног лежит синтезатор. Рядом к стенке прислонён небольшой рюкзачок.

Алиса тоже увидела кореянку, но её взгляд задерживается на синтезаторе. В глазах русской читается неподдельное удивление – очевидно, она знает, что это за инструмент.

Девушка что-то шепчет Жене и та тоже устремляет свой взгляд в направлении бренчащей на гитаре аборигенки...

– Джина, смотри, наши «шишки» увидели что-то интересное! – Маша поворачивается ко мне. – Пошли с той девчонкой познакомимся и поговорим!

– Пошли! – И мы тянем за собой засмущавшихся Алиску с Женькой.

– Аньён, хубэ! – С ходу начинает Маша. – Тебя как зовут?

– Пак Мин Сун, сонбе! А что такое?

– Просто познакомиться хотим! Я Ким Мин Джи. А это (указывает на меня) Пак Джин Хо. Вот эти две наши знакомые из России. По-корейски они не говорят. Поэтому я буду переводить.

Мин Сун немного напугана напором Маши, и пытается понять, чем она так заинтересовала иностранцев.

– Алиска! Я же вижу, что ты хочешь что-то спросить у аборигенки! Давай, колись, что ты тут увидела странного!

– Ну, у неё хороший синтезатор, но она почему-то не играет на нём! – Выдаёт наша пианистка.

– Хубэ! Иностранки интересуются, почему ты не используешь свой синтезатор?

– Сонбе! Я не умею на нём играть! Мне легче на гитаре, чем на этом! – Мин Сунн кивает на лежащий рядом инструмент. – Хочу продать этот синтезатор, а то таскать тяжело.

– А он работает, хубэ?

– Да! Можете проверить.

– Алиска, Давай, проверяй этот синтезатор. Хозяйка говорит, что продать его хочет.

– Но он дорогой, Маша!

– Ты проверь, а остальное – не твоё дело.

Алиса подходит к синтезатору, включает его и начинает что-то наигрывать. Маше музыка явно не нравится, но она стойко переносит звучание всех этих аккордов. Алиса что-то переключает, что-то проверяет, а потом говорит:

–Вроде всё в порядке! Правда, тут ещё должен быть сетевой шнур и наушники.

– Хубэ! А почему у тебя не полный комплект?

– Как не полный? – Не понимает кореянка.

– Вон, Алиса. так эту вегугинку зовут, говорит, что нет шнура и наушников!

– Есть они у меня, сонбэ, сейчас дам! – Мин Сунн лезет в прислонённый к стене рюкзачок, и достаёт из него целлофановый пакет, в котором кроме сетевого шнура и бесконтактных наушников есть ещё и несколько предохранителей, а так же инструкция, как, что, и куда вставлять.

Маша успокаивается, отдаёт всё Алисе и спрашивает:

– А сколько этот синтезатор стоит?

– Новый – около четырёхсот долларов. – Говорит Женя. Это Access Virus Ti Polar, Алиса на таком тренировалась, когда на музыку ходила.

– Хубэ, за сколько ты нам продашь этот инструмент? – Вступаю в дело я.

– Давайте сто тысяч вон, и он ваш!

– Она просит сто долларов!

– Хорошая цена! Берём! Мин Сун, а как тебе деньги передать? – Говорю я, вытаскивая свою банковскую карту. – У меняя только недавно эта карточка.

– Поднеси на расстояние в несколько сантиметров сюда. – Мин вынимает такую же карту, как и у меня. Я выполняю её инструкцию и над плоскостью обеих карт появляются надписи:

«Оплатить»

«Принять»

– Теперь жми на первую! – Командует Мин. Я выполняю.

Появляются две новые голограммы. Над моей карточкой вспыхивает экран и виртуальная клавиатура с цифрами. А у Мин только окошко с надписью:

«Получаемая сумма»

– Набери, сколько мне хочешь отдать!

Пишу –«100.000».

Опять появляется надпись:

«Оплатить».

Теперь всё понятно. Жму голографичекую кнопку. И над карточкой Мин появляется надпись:

«Получена сумма сто тысяч вон».

Маша и девочки с интересом наблюдают весь процесс платежа.

– У нас такое только в прошлом году начали вводить. – Говорит Женя.

– Сонбе! А для чего этим вегугинам синтезатор? – Интересуется Мин Сунн.

– Они прошли у себя на родине отборочный тур. А теперь приехали на конкурс. СМ Интертеймент набирает новых трейни. У них дуэт, он называется «Солбанг-Ул».

– Хотелось бы и мне стать трейни! – Вздыхает Мин Сун. – Но моего отца переводят в Англию, и через два дня мы уезжаем в Лондон.

– Да, не повезло тебе! Ну, ладно! Аньён!

– Аньён!

Мы ещё немного прошлись, а потом Маша вызвала такси и мы поехали в гостиницу. Там опять поднялись к нам в номер.

– Ну вот, девочки! Теперь у вас и инструмент есть. Можно начать тренироваться. Сейчас прямо и попробуем!

Алиса притащила стул и установила на него синтезатор, а потом включила его в сеть.

Начали с первой песни. Женя вполголоса пела (гостиница всё-таки), а Алиса играла. Ничего так вышло у них. Причём с первого же раза. Нам с Машей понравилось.

– Теперь план надо составить, что мы будем делать дальше. Значит, два эти дня, сегодня и завтра, вы разучиваете песни. А послезавтра мы все едем в Сеул. До конкурса ещё двадцать дней. Так что, время всё выучить у вас есть.

Устраиваемся в столице, там мы делаем свои дела, а вы продолжаете репетировать. Дожидаемся конкурса, узнаём итоги, а потом будем решать, что делать дальше. У нас полугодовая виза, так нам сказал полицейский, а у вас?

– Трёхмесячная! – Отвечает Женя.

– Хорошо!

В это время звонит мой голофон. Включаю и над ним возникает изображение знакомого полицейского:

– Хубе! Просим вас приехать в Главное полицейское управление Пусана. Выяснились новые обстоятельства вашего дела.

– Едем, сабоним!

Маша с тревогой глядит на меня:

– Что ещё им понадобилось?

– Не знаю. Они что-то новое накопали.

– Девочки! Нам позвонили, мы должны идти. Когда вернёмся, пока не знаем!..

– Мы вас здесь подождём! Будем тихо репетировать!

– Только надо вам поесть! Давайте, я вам на банковскую карточку переброшу сотню баксов! Как проголодаетесь, заказывайте еду прямо в номер!

Девочки стали отказываться. Но я настояла. И перевела сотню на карточку Алисе. У девчонок оказалось по восемьсот долларов. И с такой мелочью, они приехали в Корею?

Мы заказали такси, спустились на улицу и поехали. Минут через двадцать машина нас подвезла к зданию с вывеской:

Там мы прошли в вестибюль и предъявили дежурному свои удостоверения. Он с кем-то связался по селектору и потом направил нас в комнату номер пятнадцать.

Мы поднялись по широкой лестнице, а потом свернули в коридор. Спросили у первого же попавшегося сотрудника, где нужная нам комната– нашли довольно быстро. Маша осторожно постучала.

– Войдите!

Заходим. Стоит широкий стол с какими-то документами и канцелярскими девайсами. За ним в кресле сидит суровый корейский мужик в костюме и галстуке.

– Вы по какому делу, хубэ?

Мы протягиваем ему свои удостоверения. Он читает, а потом достаёт какую-то папку:

– Так. Значит вы потерпевшие по делу об убийстве и ограблении вегугинами десяти корейских женщин. Вы единственные, кроме нашей сотрудницы, кто остались живы после нападения. И опознали преступников тоже вы. Этим делом заинтересовался президент страны. Поэтому суд состоится в Сеуле. Вам там присутствовать не обязательно. Преступники будут сурово осуждены, и я им не завидую – скорее всего они в колонии не проживут и месяца.

После нескольких допросов бандиты сознались, куда спрятали вещи убитых. Мы нашли всё. Сейчас я позвоню дежурному. И в кабинет принесут то, что по мнению следствия принадлежит вам. Он поднял трубку обычного телефона и кому-то приказал:

– Несите!

Через пять минут зашёл молодой кореец в форме, который в руках нёс картонный ящик. Они подошёл к столу и начал выкладывать вещи. Два рюкзачка, пачку каких-то бумаг, два голофона. Набор косметики, бижутерию, красивое серебряное кольцо с каким-то чёрным камнем, клипсы, и … пачку прокладок.

– Подойдите сюда, хубэ! Посмотрите и распределите эти предметы!

Мы приблизились к столу. Я полезла смотреть бумаги. Так! Это написано по-русски. Значит Машино. Это тоже, это какая-то справка, Тоже её. Это по-корейски. Сейчас ознакомимся:

« По вашему запросу юридическая компания «Пусан Интернешнл Ло Офисис» сообщает, что из ваших родственников в Южной Корее на сегодняшний день проживают семьи Ким Сон Дэвона в Сеуле по адресу: Инсадон 36А Динг-До, и Ким Дун Чака на острове Чеджу-до. Адрес: Хауток-Гил 34.»

Так, обратный адрес: Саратов. ул.Рабочая. д. № 12. кв. 48. Юлия Стирлец (Ким Юн Ми)

Так. это тоже Машина. И вот эти тоже.

Ага! Остальные несколько листов написаны по-грузински и корейски. Значит, это моё! Прочитаю в гостинице. Пробую голофоны. Один не включается, и светится красным. Это не мой. Другой сразу включился. Появляется голографическая надпись на грузинском языке:

«მფლობელი აღმოჩენილია» (владелец обнаружен). Значит этот телефон точно мой. Маша разобрала бижутерию и клипсы. Осмотрела и надела на палец серебряное кольцо. Смотрю на неё. Она поясняет.

– Там на внутренней части по-русски написано – Юлия Стирлец.

– Попробуй этот телефон. Может твой?

Маша тыкает пальцем в экран и зажигается голограмма на русском языке:

«Хозяйка опознана».

Берём рюкзачки и складываем в них вещи, а я протягиваю ей бумаги:

– У тебя родственники в Сеуле и на Чеджу.

– А где это?

– Это большой курортный остров.

– Ни фига себе! А у тебя?

– Пока не прочла. В гостинице прочту.

– Как в чужих бумагах рыться, так мастерица. А о своих – молчок!

– Не виноватая я! Твои документы сверху лежали!

Потом мы подписываем протокол, который составляет следователь. Он встаёт, открывает сейф, достаёт две книжки – одну красную, а вторую вишнёвого цвета:.

– По распоряжению министра внутренних дел вам возвращаются ваши паспорта.

Мы подписываем ещё один протокол. Все эти официальные документы и подписи на них делаются, как принято на этой Земле, с помощью голофона. А потом появляются уже в бумажном виде.

Я беру свой паспорт. Написано на английском внизу:

«Джорджия пасспорт». А на верху то же самое по-грузински.

Герб какой-то незнакомый. Что-то вроде дракона с раскрытыми крыльями. Внизу полукругом надпись:

«ენა. მამული. სარწმუნოება» (Язык Родина. Вера).

Открываю обложку. А флаг то тот же, что и на моей Земле!

Маша тоже с интересом рассматривает красный российский паспорт. Герб тоже странный – двуглавый орёл сидит с раскрытыми крыльями на пятиконечной звезде с серпом и молотом.

– Аньён, сабоним! – Кланяемся мы.

– Аньён!

Выходим на улицу. Там берём такси и едем в гостиницу. Девочки находятся на месте. Репетируют. Мы с Машей идём в ресторан.

Там заказываем себе еду уже без оранжевой карточки. В голографическом меню выбираем морские продукты. Решили их попробовать.

А то находимся в Пусане, а ничего связанного с морем, кроме кимбапа не ели.

Наелись. Всё вроде вкусно. Но вот только чересчур остро! А Маша смеётся, ей хорошо! Заказали себе кофе и печёное. Пока ждали, поговорили:

– Значит, говоришь, у меня родичи в Сеуле?

– Да, я там прочитала. Кстати мама настоящей Маши искала родственников через какую-то юрфирму Пусана.

– Да, я вот это как раз и читаю! А у тебя что7

– Сейчас. Так. Это свидетельство о смерти бабушки. В 2009 году умерла. Так. Это что? А, бабушка написала мне свое настоящее имя Пак Лиен Сун. А в Грузии её звали Лина Хопакшвили. Так, а это ответ на запрос моей бабушки о своей сестре и её семье. В ту же компанию она обратилась, куда писала и твоя мать.

– Мама умерла от рака в 2007 году. Вот справка! – Маша достаёт бумагу, которую я посмотрела вскользь. – Отец погиб в автокатастрофе в 2006 году. – Продолжает читать Маша. – Получается, что мы сироты?

– Наверное! Вот у меня справка, что я продала квартиру за десять тысяч долларов.

– И у меня тоже такая есть, только российская. Так вот откуда деньги! Это ни какие не рояли от демиургов. А деньги настоящих Маши и Джин!

– Так, у меня родственники тоже в Сеуле. Бабушкина сестра – Пак Хё Бин жива. Район Хондэ 123 Ли-Дук. Посмотрю в старом голофоне, может есть фото моей бабушки?

Я ковыряюсь в своём мобильнике. Нашла только портрет на могиле.

Маша тоже нашла фото своей матери.

– А ничего. Симпатичная. Правда, рыжие волосы, наверное, мне от отца перешли! – Радуется Маша.

– Значит, всё выяснили! В Сеул ехать всё равно надо, но предварительно позвоним в ту юридическую контору, узнаем. Нужны ли документы какие-нибудь, чтоб предстать перед родственниками. Так просто ведь не придём к ним:

–Здрасьте! Я ваша тётя из Бразилии, где много диких обезьян!

– Ну да! – Отсмеявшись сказала Маша. Как раз принесли кофе и сладости.

Попробовали. Нормально, всё понравилось. Взяли ещё печёного. Понесли это девочкам. Они всё ещё репетируют.

– Алиса, Женя! Если вы станете трейни, то мы вам подарим по голофону! – Говорю я. – Это наши старые аппараты, но рабочие.

Маша с удивлением смотрит на меня, пытаясь понять, чего это мне стукнуло в голову. Видно ей не хочется никому дарить никаких мобильников.

– А если вы не пройдёте конкурс, то я вам подарю только мой голофон.

– А как мы сможем им пользоваться. Ведь там всё сгорит? – Спрашивает Женя.

– Сейчас посмотрю в настройках!

Копаюсь в меню. Нашла! Оказывается, отключить генетическое опознание человека может только хозяин телефона. Делаю всё по выплывшей инструкции. И вуаля! Со старого телефона снимается защита. Потом ставлю её заново.

– Так, девочки! Генетическую блокировку может снять только хозяин мобильника. Я попробовала, и у меня получилось снять. А потом поставить обратно.

– Потом меня научишь! – Маша переходит на корейский язык. – Вдруг понадобится.

– Вы пока музицируйте. А у нас ещё дело есть! – Я вывожу подругу – попаданку в коридор нашего этажа.

– Давай позвоним юристам. Там на листке их номера были написаны.

– Давай! Всё выясним, чтобы больше ничего нас не держало в Пусане! – Соглашается Маша.

Трубку взял мужчина. По моему, это один из владельцев:

– Аньён! С кем говорю?

– Ваша фирма вела поиски наших родственников в Корее в 2006 и 2009 годах! Вы нашли наших родных, но мы тогда не смогли приехать. Прибыли только сейчас. Можно к вам приехать?

– Да, пожалуйста! Я переслал вам наш точный адрес на голофон!

И правда, появляется картинка с буквами.

– Получили! Едем!

– Жду!

Вышли на улицу, там опять взяли такси и поехали. Через час подъехали к какому-то небоскрёбу. Юристы засели аж на двадцатом этаже. Поэтому пришлось занимать очередь в лифт. Наконец, добрались.

Офис оказался стандартным. Нас встретили оба сабонима. Они совладельцы этой конторы. Мы показали их присланные ответы на запросы, они проверили и убедились, что мы не мошенницы, а именно те люди, за кого себя выдаём.

Маша попросила документ – рекомендацию от юрконторы, чтобы показать родственникам. А то вдруг выгонят нас с порога.

– Выгнать вас. никто не выгонит, хубэ, но вы правильно озаботились наличием официального документа. У вас родственники и в Сеуле, и на Чеджу. С вас тридцать долларов Мин Джи, а с вас Джин Хо – пятнадцать!

Через час мы вышли уже с рекомендательными письмами и поехали в гостиницу. Уже вечерело. Алиса и Женя закончили свою репетицию и сидели, смотрели телевизор. У них была включена какая-то музыкальная программа – на сцене прыгали и пели какие-то парни.

– Это и есть К-Поп? – поинтересовалась Маша.

– Да, какая-нибудь очередная группа.

– Это «Блэкпинк»! – Сказала Алиса.

Я ошарашено уставился на экран. У нас, на старой Земле группа с таким названием была девчачьей. А здесь это были семь здоровенных лбов. Нет. Насчёт голосов ничего не могу сказать. Хорошие у них голоса! Но вот текст оставлял желать лучшего. Да и они больше прыгали и бегали, чем песню пели. И это такой здесь этот Поп? И туда стремятся Алиса с Женей? Господи, избавь меня от этого убожества! Хоть я и не был никогда любителем этого стиля, но у нас, на старой Земле, корейцы, и парни и девушки выступали намного эффектнее, чем здешние аборигены. Но я ничего не стал говорить девочкам. Это их выбор, раз им нравится – пусть идут!

Глава 6

Утром мы опять проснулись из-за треньканья оранжевой карточки. Опять бегаем по очереди навестить корейскую сантехнику и потом спускаемся в ресторан. Там почти никого нет. Многие туристы уже покинули отель, на ресепшине ждут новую группу из Америки.

Сегодня Алиса и Женя решили отдохнуть от репетиции. После завтрака – бургеров с лимонным соком, мы собрались пойти по магазинам. Начать решили с уже известного нам радиорынка. Вызвали такси, поехали.

Прибыли туда довольно быстро. Сейчас уже десять часов утра по местному времени и поэтому все магазины, магазинчики и другие подобные заведения открыты.

Торговый центр Пусана

Девочки начали заходить во все магазины, где видели одежду, обувь, бижутерию. Я и Маша просто не понимали их. Когда Алиса и Женя решили зайти в пятнадцатый по счёту магазинчик с какими-то платьями, Маша не выдержала. И спросила их:

– Девчонки! Вы хоть знаете, что хотите?

– Ну, мы просто посмотреть…. – Протянула Женя.

– Ну, женщины! – Покачала головой Маша. – Всё равно ведь покупать ничего не собираетесь! Зачем лишний раз ходить?

– Мы бижутерию и косметику хотели посмотреть подешевле, у нас их нету! – Опустили головы будущие трейни.

– Сказали бы тёте Маше! У неё в рюкзаке полно и того и другого, и платить ничего не придётся! – Засмеялась я.

– А разве вам самим это не нужно? – Удивились наши девочки.

– Нам совсем не нужно! Пошли вон, в тот сквер, на скамейку сядем и разберём! – Маша решительно потопала к ближайшей скамье. Мы двинулись за ней. Потом часа два Алиса и Женя отбирали из бижутерии, которую нам дали вчера в полиции, понравившиеся им цепочки, серёжки, клипсы, браслеты…

Косметику Маша им сразу почти всю отдала.

–А вам она не нужна? – Дрожащим голосом спросила Алиса, увидев большую, размером с небольшой ноутбук коробку.

– Нет. Мы ей почти не пользуемся! – Маша сунула набор прямо в руки оторопевшей Жени.

– И ещё вот это возьмите! – В руки будущих трейни перекочевали три разноцветные помады, несколько кисточек для макияжа, два одинаковых гребня. Девочки круглыми глазами смотрели на всё это богатство. Видно было, что о таком они и мечтать не смели.

– Так, с косметикой и бижутерией покончили! – Радостно улыбнулась Маша. Алиса и Женя тут же сложили все подарки в свои рюкзачки.

– Маша! Пошли, купим себе джинсы и блузки какие-нибудь. Да и кроссовки нам тоже нужны. Нам в Сеуле ведь пара визитов предстоит! – Намекнула я подруге. – А вам ничего не надо? – Обратилась я к девочкам.

– Ну, не знаем, пара платьев у нас с собой есть….

– Вы ведь хотите стать трейни, а потом айдолами! Идёте на конкурс. А там половина успеха – это так называемый вижуал! – Завелась я. – Да, вы милые, красивые, голоса у вас есть, музыкальные умения тоже, но этого мало! Жюри будет смотреть на всё! Вперёд, за обновами!

Наша четвёрка зашла в большой торговый центр, на вывеске которого было написано «Лотте». Там было конечно дороже, чем в маленьких магазинах. Но я намеренно повела туда девушек, чтобы у них появились качественные вещи. Тем более из прошлой жизни я помнила, что читала очерки туристов об этом торговом центре. И что в нём есть отделы беспошлинной торговли, где можно купить одежду и обувь примерно на треть дешевле, чем в остальных магазинах.

Торговый центр «Лотте», филиал в Пусане

Менеджер по продажам помогла нам с выбором. Для меня и Маши мы купили джинсовые костюмы и сорочки. А девочкам – два красивых платья. Потом поднялись на эскалаторе на другой этаж. И приобрели всем четверым кроссовки. Тут были кабинки для переодевания, и мы тут же ими воспользовались.

– Всё! Хватит уже смотреть женские шмотки. Пошли! Технику и инструменты посмотрим! – Маша решительно взяла курс на технические магазины.

– Здесь мы ничего не будем покупать, нам в Сеул ещё ехать! Там всё и купим. А здесь только посмотрим! – Сказала я.

Маша немного побурчала, но согласилась с моими доводами. Хотя резонно предположила, что в столице всё будет дороже.

Мы спросили у проходящего мимо мужчины, где тут магазины с разными электроинструментами, гаечными ключами, отвёртками…

Он очень удивился, что такими вещами интересуются молодые девчонки:

– Хубэ! А вы можете пользоваться таким инструментом?

– А что им пользоваться, аджосси? Я с детства этим занималась! – Заявила корейцу Маша. Тот покачал головой. Буркнув: «Куда катится этот мир?», он показал, куда нам идти.

Увидев через витринное стекло стенды с различным инструментом, Маша поспешила туда зайти.

Маша приобрела наборы отвёрток и гаечных ключей, разводной ключ, небольшую электродредь, ножовку с полотнами. Я купила болгарку с различными дисками. Алиса и Женя смотрели на нас во все глаза.

– Вы с этим собираетесь в Сеул ехать? Вы что, работать там будете?

– Ага! Нас пригласила компания «Сиа Групп»! Мы на верфях будем корабль строить! – Брякнула я.

У Алиски и Женьки отвисли челюсти. А Маша рассмеялась. Поняв, что я их разыграла, девчонки надулись, но только до первого кафе. Там мы заказали кимбап, потом выпили кофе с пирожными.

Вот теперь нам можно было возвращаться в гостиницу. Опять вызвали такси.

На ресепшине Маша поинтересовалась у менеджера, можно ли заказать билеты на поезд прямо с голофона.

– Конечно, хубэ! Но я вам советую это сделать через наш ресепшн – так они обойдутся вам на двадцать процентов дешевле.

Мы последовали совету менеджера и заказали четыре билета на одиннадцати часовой утренний рейс до Сеула.

– Спасибо, сонбе, что позаботились о нас! – Я и Маша дружно поклонились менеджеру.

Через полчаса на наши голофоны пришло извещение, что нам забронировано купе номер 6 в вагоне поезда на магнитной подушке.

– А у них, что, тепловозов или электровозов тут нет? – Спросила Маша у меня.

– Скорее всего, основные поезда у них тут на магнитной подушке. У них скорость больше. А в местах, где этого не требуется, наверное и тепловозы с электровозами используют. Кстати, обрати внимание, время отбытия у поезда -11.00, а время прибытия 12.15. Значит, скорость движения будет триста километров в час.

– Я вроде о таких поездах ещё на нашей Земле читала или по «ящику» показывали. Там у нас вроде китайцы такие поезда сделали. – Вспомнила Маша. – Может и в России, тут уже магнитные поезда ходят?

– Спроси у девчонок!

Женя нам рассказала. что такие линии есть практически в каждой стране их мира. В России есть несколько таких линий. Одна из них идёт из Москвы в Варшаву, а потом на Европу, другая же тянется на юг до Азербайджана. Там уже начали делать её продолжение через Баку и Тбилиси на Стамбул. А потом проведут и на Ереван с Тегераном.

Параллельно Транссибу построили Восточную магнитную дорогу, идущую на Пекин, и ответвление на Чукотку, где она соединяется в американской «Мэгни вэй». Есть и магнитка от Москвы ло Петербурга.

– Ого! Значит, если сесть в Москве, то можно и в Америку поехать? – Удивилась Маша.

– Да! Трое суток, и ты в Америке. Билет стоит столько же, сколько и на самолёт. Но никаких промежуточных посадок или пересадок нет!

Пока Маша открыв рот слушала достижения этого мира в железнодорожном транспорте, я влезла в голофон и нашла раздел история.

Меня интересовало, как здесь развалился СССР. Оказалось, что он тут назывался СКР – Союз коммунистических республик. Развалился он ещё в середине семидесятых годов. После валюнтаризма местного Хрущёва.

Здесь тоже был Сталин и Вторая мировая война. СКР, АШС (Американские штаты свободы) и другие члены антигитлеровской коалиции разбили Германию за четыре года (местные 1939 -1943). Тут СКР потерял в основном только военных. Не было никакой СС и зондеркоманд, не было концлагерей и прочего. Поэтому Гитлер подписал капитуляцию после высадки воздушного десанта Красной Армии в Берлин с огромных американских «Боингов» при поддержке истребителей Великобритании и наступающих с запада войск Де Голя.

Германия выплатила огромную контрибуцию. Ленинград не был тут в осаде. А немцы не смогли продвинуться к Москве.

СКР потерял в этой войне примерно шесть миллионов человек. Сохранилась большая часть промышленности в западной части страны. Поэтому не было такого катастрофического положения, как в нашей истории.

Евросоюз тут появился примерно в восьмидесятые годы двадцатого века. В космос полетели первыми коммунисты в 1958 году, но это был не Гагарин, а Титов.

Увидев, что космос требует многочисленных финансовых вложений, здешняя Америка договорилась с коммунистами, и была их совместная высадка на Луне в 1972 году. Это было последнее великое достижение СКР.

1978 год стал для него последним из-за накопившихся противоречий в обществе, слабости экономики – хоть и не было тут гонки вооружений.

Но «реформы» местного Хрущёва привели к стагнации, ухудшению положения с продовольствием, забастовкам рабочих.

Попытка решить всё силой привела к военному перевороту – армия не захотела подчиняться валюнтаристам и арестовала тогдашнего генерального секретаря коммунистов Воронова и других членов Политбюро.

Пришедший к власти военный комитет пригласил всех на съезд, где большинство республик бывшего СКР решили отойти от коммунизма и разойтись по национальным квартирам.

Но при этом сохранилась единая валюта – золотой рубль. Здесь не переходили на печатание бумажек вместо денег, а существовал золотой стандарт. Также сохранилась и единая оборонная система бывшего СКР, хотя у каждой республики и появились собственные войска и военно-промышленные комплексы.