Текст книги "Пятьдесят девственниц (СИ)"

Автор книги: Вадим Шакун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 31 страниц)

21

Прошло несколько дней моего шкиперского существования и я, мало помалу, стал задумываться, не лишаю ли себя из-за глупых страхов немалого удовольствия. Где-то день на четвертый, готовясь ко сну, я, как бы между прочим, присел на край постели, где уже устроились спутницы.

– Трина, любовь моя, а во что еще ты играла с братиком и сестрицей? – полюбопытствовал я, осторожно устремив свою ладонь под одеяло.

– Бес В Ребро, перестань, – заволновалась Быстрые Глазки. – Оставь девочку в покое. Ты вечно пытаешься приобщить ее к какому-нибудь разврату.

– Я никогда не занималась развратом, – улыбнулся мой маленький дружок и обернулась к девице-капитану. – Неужели вам с Крикуном никогда не доводилось спать в одной постели?

– Доводилось, конечно, – ответствовала Быстрые Глазки, – особенно, когда мы были совсем детьми.

– И вы никогда не трогали друг друга? – изумилась милая Трина. – Тебе было не интересно, что есть у него, а ему не интересно – что у тебя?

– Попробовал бы он! – рассердилась рыжеволосая.

– И все-таки, что вы еще делали? – полюбопытствовал я, ибо разговор этот изрядно разжег мою похоть.

– Мы с сестрицей никогда не целовали друг друга в то место, куда целуешь меня ты и Быстрые Глазки, – ответствовал невинный ребенок, – но сестрица позволяла себя туда целовать брату.

– Кто из нас развратник, коварная?! – вопросил я как можно суровей уставившись на своего капитана. – Знай же, что я ласкаю ее, как любящий отец свою маленькую дочурку, ты же – как похотливая извращенная женщина. Ибо женщинам более пристало тяготеть к тем органам, что находятся под животом мужчин, нежели к тому, что скрывается меж ног их подруг.

– Но разве она не прекрасна? – смущенно пробормотала Быстрые Глазки. – Разве невинный животик нашей маленькой Трины не должен вызывать умиления, желания его приласкать? Неужели ты не понимаешь, что я столь нежно люблю ее, как любила бы, наверное, свою младшую сестру, если бы таковая у меня была?

– Что то ты не торопишься поцеловать своего братца ниже пояса, хотя, уж верно, его любишь! – продолжил свои обличения я.

– А моя сестрица целовала братца туда, – хихикнула Трина. – Она даже полностью забирала в рот все то, что там находится.

– Трина, мой милый и ласковый дружок, а ты хотела бы, хоть один разок попробовать?.. – искушение было слишком велико и в этот момент я забыл и о милости Богов, и о виселице, и обо всем остальном.

– Бес В Ребро! – взмолилась тут Быстрые Глазки. – Заклинаю тебя всем, что только может быть для тебя свято! Неужели ты хочешь осквернить эти невинные детские губы, этот нежный язычок?.. Одумайся, прошу тебя!

– Легко тебе говорить такие слова, когда вы здесь каждую ночь возитесь и целуетесь, оглаживая друг дружку по всяким местам и, уж наверное, получая удовольствие! – укорил в ответ я. – Мне-то каково, ты подумала?

– Бес В Ребро, ты же знаешь, мы сейчас направляемся в порт Жемчужный. Поверь, любая шлюха, которая тебе приглянется, будет твоей и я готова платить за это из своей доли нашей добычи! – продолжила она свои уговоры. – Я знаю, ты заплатил за Трину пять серебряных монет, и я верну тебе их, если это будет тебе угодно!

– Знай же, что ничто на свете не заставит меня расстаться с моим маленьким дружком, – ответил я, обняв и прижав к груди послушно прильнувшую ко мне Трину. – Никакие деньги здесь не при чем. Шлюхи же меня не интересуют вовсе. Но, уж, если Трину не пугает то, чего я хотел бы от нее получить, почему я должен отказываться? Почему бы ей не доставить мне ту радость, которую старшая сестрица доставляла ее младшему братцу? Ты-то, вон, целуешь ее про меж ног и, при том, не считаешь свой рот оскверненным.

– Ты мерзкий, развратный и подлый! – сердито вскричала Быстрые Глазки. – Это случилось только вчера и позавчера, а до этого наши ласки были совсем невинны! Ты же хочешь заставить ее делать то, что обычно делают последние шлюхи, из чего видно, что ты совсем ее не любишь!

– И вовсе не шлюхи, коль это делала ее сестра, которая, я уверен, была невинна! – продолжал спорить я. – Ведь не лишил же я Трину девства, хотя у меня-то, уж верно, была к этому возможность. Так что, люблю я ее не меньше твоего, а разговор у нас вовсе даже не о любви, а только о той похоти, которую каждому мужчине надо время от времени удовлетворять, чтобы чувствовать себя как должно!

Так, в волю накричавшись, мы, наконец, затихли и принялись рассуждать, как выйти нам из того положения, в коем мы неожиданно для себя оказались. Нет сомнения, моя милая Трина готова была предоставить мне то, что я прошу, хоть сию же минуту. С другой стороны, Быстрые Глазки, совершенно неожиданно для себя, вдруг воспылала такой ревностью, что никак не могла этого допустить. Мне же, терпеть воздержание не было уже вовсе никаких сил.

– Бес В Ребро, – после длительного раздумья спросила девица-капитан. – Ты можешь дать самую страшную клятву, что не тронешь Трину вовсе, если я сама сейчас сделаю ради нее то, о чем ты столь настоятельно просишь?

– Я бы мог, – ответствовал я, – но вдруг завтра мне вновь захочется? Да и ладно бы завтра, но через неделю я вновь буду лезть на стену от неудовлетворенной похоти. Трина же будет мне недоступна.

– Будь проклят весь род мужской! – в сердцах произнесла Быстрые Глазки. – Раз в неделю я готова жертвовать собой, лишь бы ты оставил нашу милую девочку в покое.

– Если так, то по рукам, – всесторонне обдумав это предложение, согласился я. – Без твоего позволения я с ней этого не сделаю.

– Такого позволения я никогда не дам, – покачала головой рыжеволосая.

– А можно, я посмотрю, как вы будете это делать? – с самым живым любопытством поинтересовалась наша маленькая невинная Трина.

22

Вскорости ватаге удалось захватить еще пару кораблей, к тому же к нам присоединилось одно потрепанное пиратское судно, команда которого справедливо полагала, что ходить большой ватагой изрядно безопасней в случае столкновений с королевским флотом. Однажды мы даже встретились с фрегатом, но, устрашенный нашей многочисленностью, он позорно бежал.

Меж тем, провиант и запасы питьевой воды таяли не по дням, а по часам, кроме того, нужно же было продать награбленное и наша эскадра повернула в сторону порта Жемчужный. Свирепая Акула приказал прекратить грабежи и потекли спокойные деньки, во время которых мне только и оставалось, что красоваться на мостике, ровно в полдень делать вычисления по светилу, изредка замерять скорость судна при помощи лага, да отмечать пройденный путь по карте.

Порт Жемчужный появился на горизонте суток за двое раньше, чем я предполагал. Оставалось лишь от души порадовался, что с результатами своих вычислений я никого из команды не ознакомил. Тогда же я решил непременно найти в них ошибку, в чем, каюсь, до сих пор еще не преуспел.

Жемчужный, был одним из многих портов, что принадлежали Лиге Вольных Городов. Во всех войнах Лига держала непреклонный нейтралитет, который приносил выгоду, как правило всем враждующим сторонам, а пуще – самой Лиге. На пиратство здесь смотрели, как на неиссякаемый источник доходов для города и, почти все, что здесь происходило, имело то или иное отношение к порту.

Первые два дня мы были заняты выгрузкой своей законной добычи и я лишь мог любоваться панорамой одно– и двухэтажных домов по берегу гавани. Наконец, от большей части бесполезного барахла удалось избавиться и мы приступили к дележу. И вскоре, распределив вахты, чтобы на судах все время кто-нибудь находился, можно было сойти на берег.

Доля моя составила не много, не мало – две золотых и четыре серебряных монеты, да еще обломок бруска того же металла размером почти в ладонь. Было, правда, еще кое-что из вещей, которые подошли мне по размеру и ржавый кинжал в тусклых ножнах.

Некоторые могут удивиться, как это можно рисковать жизнью за столь низкую плату, которую, вероятно, любой подмастерье, при достаточном усердии, в состоянии заработать за пару месяцев. Но тут я должен сообщить, во-первых, что плавание наше проистекало в неблагоприятное время года, да к тому же, мы не продали захваченные корабли, ибо нашей столь разросшейся команде нужно же было где-то помещаться.

Во-вторых, изрядная доля добычи ушла на закупку продовольствия для такой огромной ватаги.

А, в третьих, с гордостью должен сказать, что мы – вольные мореплаватели – народ настолько отчаянный, что готовы, пусть, лучше с опасностями для собственной жизни, жить разбоем, нежели тянуть постылую лямку честного труда в холе и сытости.

На гостеприимный берег порта Жемчужный я сошел настоящим пиратским шкипером. Наряд мой составляли заметно латаные в нескольких местах красные шаровары, розовый камзол с посеребренными галунами из коих один, правда, был оторван почти до половины. Не желая отягощать себя шапкой, я перевязал голову черным платком на пиратский манер, а на плечи накинул меховой плащ, купленный некогда на ярмарке в Заячьем Зубе. Плащ был не по погоде, ибо зимы в Жемчужном теплые, но зато выглядел достаточно богато и должен был вызывать ко мне уважение. Единственное неудобство составляла сабля заткнутая за мой красный кожаный пояс, которую я решился взять потому что она была менее ржава, чем кинжал.

Мой милый дружок Трина красовалась в легком платьице, которое я ей когда-то подарил. Маленький Крикун был одет неброско, чтобы не выделяться в толпе. Лучше же всех вырядилась Быстрые Глазки, одевшись, по своей привычке, на мужской манер. На ней был отличный камзол из синего бархата, темных тонов штаны, легкие кожаные сапоги и шляпа с перьями. Вооружилась она легкой саблей в богато инкрустированных ножнах.

– В таверну? – оглядев нас предложила Быстрые Глазки и приказала. – Крикун, не морщись, любая таверна в этом городе – тот же бордель.

Ее младший братец заметно повеселел, я же лишь плечами пожал:

– Куда угодно, лишь бы там не кормили солониной. Курица или индейка, вдосталь хорошего вина – вот и все, что требуется утомленному вольному мореплавателю.

– И изюма! – напомнила любимая Трина.

– Изюма будет достаточно, – улыбнулась наша предводительница. – Ты же получила свою долю.

Действительно, подобно всем, девочка получила свою долю от награбленного и, хотя доля эта была меньше, чем у Крикуна, а все ж таки, ей перепало пяток серебряных монет. То есть, ровно та сумма, за которую я сам когда-то ее купил.

Таверн вокруг было неисчислимое множество, но Быстрые Глазки мигом разобралась во всем этом изобилии и выбрала одну, самую добротную на вид.

Сначала я хотел было предложить ей уйти восвояси, до того не понравилась мне толпа беснующаяся вокруг нескольких составленных вместе столов. На столах бездвижно застыли три весьма скромно наряженные особы женского пола, старшей из которых было никак не меньше двадцати, а младшей – не больше тринадцати. Еще одна особа, чьи объемистые груди постоянно выскакивали из глубоченного декольте, металась вокруг них и торопила окружающих приготовиться, ибо действие вот-вот начнется. Потом, спросив у окружающих, что здесь происходит, я и сам весьма заинтересовался.

23

– Пойдем же наверх, ведь ты был голоден! – дернула меня за рукав Быстрые Глазки.

– Ты что, не видишь, это же аукцион, – объяснил я. – С молотка продают девственность тех троих скромниц.

– Бес В Ребро, – хмуро сказала она. – Разве тебе доставляет удовольствие смотреть на падение несчастных, вынужденных предстать перед этим улюлюкающим сбродом и продавать с торгов то, что только и составляет единственное достояние честной девушки? Разве ты настоль бессердечен?

– Тебе это тоже доставило бы удовольствие, – понизив голос так чтобы не расслышали окружающие пообещал я, – знай ты, что из этих, якобы, девиц, девственность до сегодняшнего дня сохранила лишь одна.

– Откуда тебе это известно? – изумилась она.

– Как? Ты действительно не веришь в магию? – возмутился я. – Ты же слышала своими ушами, что Инкуб снабдил меня талантом с первого взгляда определять девственниц! Нет, ты, определенно, никогда не принимала меня всерьез!

– Прости, Бес В Ребро, – извинилась мой товарищ по разбойничьему ремеслу, – но в это трудно поверить. Хотя, ты говоришь так убежденно, что мне не остается ничего другого. И кто же из них девственница? Наверное та малышка с маленькой детской грудкой, она кажется моложе всех остальных?

– Не угадала, – усмехнулся я. – Попробуй еще раз, мой милый дружок Быстрый Ротик.

Шутливое это прозвище я придумал ей сам после того, как она дважды неумело, но весьма старательно удовлетворила мою похоть, чтобы уберечь Трину.

– Никогда не называй меня так! – сердито сверкнула глазами спутница. – Не быть мне мастером плутовства, если девственницей окажется самая старшая среди них. Она ведь совсем не взволнована своей предстоящей судьбой!

– Меж тем, это именно так, – еще больше понизил голос я. – Те две юные шлюшки, скорее, еще большие плуты, чем мы с тобой.

– Если ты прав, то это действительно потеха, – рассмеялась Быстрые Глазки, – смотреть на глупцов, которые швыряют деньги на то, чего нет и в помине!

– Во истину, Инкуб дал мне бесценный дар, – вынужден был признать я. – Как смог бы я выполнить его поручение, если вокруг девственности творится столько обманов, что и не счесть?

Торги начались со старшей.

– Нашей дорогой Мисе исполнилось двадцать три! – взяв ее за руку объявила аукционистка. – Кто из вас пожелает лишить ее девства? Не скупитесь, не скупитесь, добрые господа! Вот вы, вы так на нее уставились, она, и правда, лакомый кусочек, не стесняйтесь же, назовите вашу цену!

Торг начался с пяти медяков, но вскоре кто-то пообещал серебряную монету, однако основная часть собравшихся не обращала на истинную девственницу никакого внимания, надеясь обладать ее более молодыми товарками.

– Четыре серебром! – громко сказала вдруг моя спутница, когда цена установилась в три серебряка. Трактирщица, а торги вела именно хозяйка данного заведения, нарочито долго считала до трех, но предложенную сумму никто не перекрыл.

– Как вас зовут, милый юноша? – поинтересовалась аукционистка и, услышав ответ, громко возвестила. – Девственность нашей дорогой Мисы за четыре серебряных монеты покупает капитан Быстрые Глазки!

– И выпивку всем! – не менее громко объявила моя спутница, вручая трактирщице на один серебряный больше. Последние слова были встречены радостными воплями толпы.

– Послушай, зачем она тебе? – удивился я вновь склонившись к уху Быстрых Глазок.

– По крайности, буду спокойна, что ты не пристанешь сегодня к Трине, – усмехнулась она. – Да и от меня не потребуешь никаких услуг. Помолчим, если верить тебе, сейчас начнется самое интересное.

Не девственные товарки Мисы умудрились продать то, чего у них нет одна за два золотых, а другая – за целых три.

– Никогда я так не смеялась, – призналась Быстрые Глазки, когда торги были закончены. – Случись у нас трудные времена, надо будет, и впрямь, нанять двух малолетних шлюшек и зарабатывать таким образом.

Когда толпа несколько рассеялась, мы, вместе со следовавшей за нами Мисой подошли к хозяйке и, сняв комнату, потребовали доставить туда лучшей еды и питья.

– Непременно будет исполнено, мой дорогой капитан, – кокетливо стрельнув глазками в сторону нашей предводительницы пообещала трактирщица, все еще принимая Быстрые Глазки за юношу, и позвала служанку с тем, чтобы та показала нам путь. Служанка была не девственна и внимания моего не привлекла.

Комната досталась нам маленькая, но уютная и в ней было две кровати, на одну из которых тут же уселась Миса.

– Ты, и впрямь, девственница? – поинтересовалась Быстрые Глазки, покуда прислуга накрывала на стол.

– Конечно, как бы я посмела пойти на обман? – покраснела девица. – Мне уже двадцать четвертый год, парни не смотрят в мою сторону потому, что семья наша живет бедно и за мной не дадут никакого приданого, а тут эта добрая женщина – хозяйка трактира – приехала в нашу деревню. Две серебряных монеты очень помогут нашей семье.

– О, Боги, а почему же только две? – изумилась Быстрые Глазки.

– Потому что половину эта добрая женщина оставит себе, – объяснила Миса.

– Вот же сука! – восхитилась моя спутница. – Но ничего. Твоя девственность куплена не для меня, а для моего верного и преданного друга. Он-то непременно пожелает отблагодарить тебя чем-нибудь, кроме этих денег.

И, хотя я всем видом своим попытался показать, что непременно отблагодарю Мису, укладываясь на спину, та несколько погрустнела. Все-таки Быстрые Глазки выглядела как очень привлекательный юноша.

24

Покуда прислуга накрывала на стол, я скромно сидел рядом с девушкой и вел степенные беседы о погоде и нынешних видах на урожай в ее родной деревне, попутно оглаживая через платье округлые бедра гостьи. Но наконец-то, служанка убралась из комнаты и можно было поднять Мисин подол.

– Слушай, добрая девушка, – нахмурился я, после того, как девица послушно раздвинула ляжки, пропуская меж ними мою ладонь. – Трудновато будет ввести корабль в устье, которое совершенно пересохло, если ты понимаешь, что я имею в виду. Конечно, можно воспользоваться ламповым маслом и, все же, у тебя когда-нибудь бывают приливы? Неужели желание никогда не давало о себе знать? Быть может вечерами, перед сном ты мечтала о каком-нибудь красавце, который когда-нибудь возьмет тебя на абордаж?

– Ой, что вы? Какие желания? – смутилась она. – За день в коровнике, в поле и на огороде я так устаю, что моментально засыпаю, едва голова касается подушки. Большинство мужчин в нашей деревне рыбачит и вся работа ложится на нас, женщин. А готовка еды, уборка, стирки?

– И ты никогда-никогда не испытывала этого? – удивилась Быстрые Глазки. – По-моему, даже наша нежная скромная Трина, по сравнению с тобой, – штормящее море страсти. Она в состоянии увлажниться просто от того, что ее потреплют по щечке. Мне тоже приходилось несколько раз очень сильно испытывать подобное, хотя выполняемая мною при этом работа, была совсем не по душе.

– Какая работа? – не понял Маленький Крикун, но внимания на него никто не обратил.

– Нет, – еще больше смущаясь, призналась наша гостья, – когда я была такая, как Трина, мне доводилось испытывать чувство, когда… Ну, когда все становится вдруг мокро и горячо. Но в то время я меньше работала по дому, спрос с меня был небольшой.

– И что ты при этом представляла? – с любопытством спросила Трина. – Думала о каком-нибудь мальчишке или о взрослом мужчине?

– Мне право неловко сознаваться, – пролепетала совсем зардевшаяся Миса.

– Нет уж, ты сознайся, иначе не получишь сладкого, – пригрозил я, заметив, что, среди прочих вкусностей, на столе находится отличный вишневый пирог.

– Ну… Тогда закончилась война за наши вольности между вашим королем и Лигой. Мы избавились от королевской власти и в местных водах появились пираты, – робко начала свой рассказ Миса. – И вот однажды, когда мне было лет двенадцать, я случайно подслушала, как старшие девушки и несколько замужних женщин судачат между собой о том, что пираты делают со своими пленницами.

– Я тогда долго не могла уснуть, – призналась Миса. – Я вдруг представила себе, что нахожусь на корабле, а вокруг много чужих мужчин и они все по очереди делают со мной, кому что захочется. Это было так страшно и одновременно почему-то приятно.

– Кажется начался легкий прилив, – почувствовав, как повлажнели пальцы, которыми я осторожно оглаживал преддверие того пути, на котором нужно будет снять заслон, сообщил я Быстрым Глазкам.

– Ну не удивительно ли, – со странной улыбкой спросила вдруг та, – что придуманные пираты, возбуждают тебя больше, чем настоящие?

– Я никогда не встречала настоящих пиратов, – сообщила Миса.

– О, недогадливая девица! – пришла очередь удивиться мне. – Половина орущего сброда, толпившегося вокруг стола, с которого тебя продавали – это пираты. И, неужели же, с первого взгляда на меня, тебе не стало ясно, что я самый настоящий пират?

– Вы, пират? Но вы больше похожи на сопроводителя при скромном и милом юноше из благородной семьи, – несмело улыбнулась девица, кивнув в сторону моей рыжеволосой спутницы. – его братике и сестричке.

– Да будет тебе ведомо, – несколько обиженный таким сравнением, сообщил я, – что этот, как ты выразилась, милый юноша, никто иной, как капитан Быстрые Глазки – самый отчаянный пиратский капитан из ватаги Свирепой Акулы. А я его верный шкипер по имени Бес В Ребро и злодеяниям моим несть числа. И даже эти, с виду, детишки, состоят при нашем корабле и, не далее, как сегодня, получили свою долю в разбойничьей добыче!

– Нет, надо же! – рассмеялась Быстрые Глазки. – Это я-то скромный и милый юноша? Знаешь, что я с тобой за это сделаю?

С этими словами она вдруг поднялась со своего места и пересев на край кровати, где устроились мы с девицей, начала бесцеремонно развязывать шнуровку на груди Мисиного платья.

– Пожалуйста, – просительно пробормотала Миса, – господа пираты, не губите бедную девушку…

Но своей правой рукой, как раз сейчас, я и почувствовал, что начался прилив.

– Раз уж ты обидела нашу команду, сказав, что мы не похожи на пиратов, тебе придется дать всем нам удовлетворение, – одним рывком высвобождая из-под корсажа упругие Мисины груди, произнесла свой приговор Быстрые Глазки и, опробовав их крепость начала сдирать с девицы платье.

– Эй, Глазки! – восхитился я и начал ей помогать. – Там уже не прилив, а наводнение целое!

К кровати поспешно бросился Крикун, а за ним – наша милая маленькая Трина.

– Господа пираты!.. – задыхаясь пролепетала оставшаяся совершенно нагой Миса. – Господин капитан!..

– Капитан начинает первым. Не так ли, господа вольные мореплаватели? – обратилась к команде Глазки расстегивая свой пояс. – Крикун, отвернись! Будешь на меня глазеть, вообще ничего не получишь.